Текст книги "Россия и современный мир №3 / 2015"

Несмотря на декларации Запада о поддержке белорусского общества, падение интереса европейских политиков к Беларуси очевидно. Белорусы потому и переориентировались на российский вектор развития, что перестали слышать слабеющий голос ЕС. Остается только ждать, чем обернется ослабление его влияния на Беларусь. Пока неясным остается и принципиальный вопрос: что это на самом деле – генеральный тренд европейской политики или всего лишь временное отклонение?

Есть еще один фактор, который в данном контексте непосредственно влияет на настроения белорусов. Он связан с присутствием большого числа украинских беженцев на территории белорусского государства. Об этом говорил в своих выступлениях и Лукашенко, разделяя отношение к приезжающим украинцам в зависимости от целей их пребывания и поведения.

К весне 2015 г. беженцы с Донбасса стали серьезной головной болью для соседнего государства. В начале вооруженного конфликта на Украине их принимали более чем радушно, несколько позже официальные лица стали открыто говорить о слишком большой разнице в поведении славянских братьев, возросшей преступности среди украинских мигрантов и заметно усилившейся конкуренции на рынке труда.

Правоохранительные органы Беларуси все больше обеспокоены тем, как ведут себя на территории страны вынужденные переселенцы из зоны конфликта на Донбассе. По статистике, число преступлений, совершаемых иностранцами в РБ, составляет около 1,2% [3]. Представители МВД отмечают, что в отдельных регионах России мигранты из других стран виновны в 20% преступлений, а в некоторых странах Европейского союза этот показатель достигает 50%. Вроде бы на фоне этих цифр белорусская статистика не выглядит пугающе. Но это только на первый взгляд. Потому что до недавних пор «преступность приезжих» в Беларуси не превышала статистической погрешности: из-за низких зарплат страна, мягко говоря, непопулярна у нелегальных мигрантов – они предпочитают Россию.

Однако из-за притока вынужденных переселенцев из Украины ситуация начала меняться. На регулярных встречах с журналистами начальник Департамента по гражданству и миграции МВД Беларуси Алексей Бегун все чаще говорит о «слишком большой разнице в менталитете и воспитании» приезжих украинцев и коренных белорусов. По его словам, с начала 2015 г. преступность среди украинских мигрантов в Беларуси выросла на 30% [3]. «Нехорошее» поведение беженцев с Донбасса, по мнению ответственного за мигрантов чиновника, связано с понятиями о порядке и свободе, которые в силу определенных обстоятельств закладывались в их менталитет. «Когда бывшие жители Донбасса прибывают в Беларусь, то они, особенно в начале своего пребывания, просто не понимают, что такое жить по установленным правилам и законам, – говорит А. Бегун. – Они не считают, что эти законы и правила не должен нарушать никто. Например, то, что в Беларуси нельзя пить пиво на улице» [там же].

Проблема беженцев – лишь одно из проявлений негативного влияния украинского кризиса на белорусское общество. Исследователи-политологи выражают серьезную обеспокоенность последствиями конфликта на востоке Украины, содержащими угрозу национальной безопасности для других государств, в частности для Беларуси. Эта проблема обсуждалась на Международном семинаре, организованном в марте 2015 г. факультетом международных отношений Белорусского государственного университета, представительством фонда им. Фридриха Эберта в Украине, Центром изучения внешней политики и безопасности (Минск). В докладе белорусского политолога Александра Шпаковского были сформулированы три основные угрозы, которые несет с собой противостояние в Украине [16]. Во-первых, это разрастание кризиса до уровня полномасштабного военного противостояния России и ее союзников с государствами – членами НАТО. В случае такого развития событий произойдет неизбежное втягивание белорусских вооруженных сил в конфликт на стороне РФ. При этом нельзя забывать, что российские военные объекты будут находиться на территории РБ до 2020 г., поскольку по условиям двустороннего соглашения от 06.01.1995 г. инфраструктура вместе с земельными участками были переданы России в безвозмездное пользование на 25 лет.

Во-вторых, Украина представляет опасность как источник дестабилизации внутриполитической ситуации. По утверждению Шпаковского, «территория Украины традиционно использовалась различными радикальными политическими силами Беларуси в качестве своеобразной базы для подготовки активистов с целью организации силового сопровождения акций протеста» [16]. Подобная деятельность находит поддержку украинских националистических и откровенно экстремистских организаций. Они не только содействуют обучению активистов навыкам силового противостояния, но и приезжают периодически в Беларусь для участия в митингах и демонстрациях5050
  Такие акции были отмечены еще в 1996 г., когда активисты группы УНА УНСО спровоцировали беспорядки в ходе шествия белорусской оппозиции под названием «Чернобыльский Шлях». Особенно активно ведут себя украинские экстремистские организации во время проведения президентских выборных кампаний (2001, 2006, 2010 гг.). Как известно, осенью 2015 г. будут проведены очередные выборы президента страны. В связи с этим вполне можно ожидать нарастания активности оппозиционных движений.


[Закрыть]. Иначе говоря, это соседнее с Украиной государство становится прифронтовой территорией со всеми вытекающими отсюда последствиями. Обстановка осложняется недостатками охраны белорусско-украинской границы, протяженность которой – 1084,2 км5151
  Договор о государственной границе между Республикой Беларусь и Украиной был подписан еще в 1997 г., однако процедура демаркации началась лишь в ноябре 2013 г. По мнению специалистов, этот процесс может растянуться на пять-семь лет.


[Закрыть]. Это обусловливает потенциальную возможность для проникновения грузов с наркотиками, оружием и боеприпасами с территории Украины в Беларусь.

В-третьих, возросла угроза экологической катастрофы. В непосредственной близости от белорусской территории расположены три объекта украинской атомной энергетики: ЧАЭС, Хмельницкая и Ровенская атомные станции. В условиях вооруженных конфликтов на Украине участились анонимные угрозы подрыва электростанций и атомных станций. Последствия могут быть самыми катастрофичными.

Наконец, речь идет о вызовах социально-экономического характера. В случае эскалации конфликта и ухудшения гуманитарной ситуации на Украине может значительно возрасти неконтролируемый поток беженцев из охваченных боевыми действиями регионов, а также лиц, ищущих работу на территории РБ.

Ряд политологов высказывает опасения в связи с возможным повторением событий в Беларуси по украинскому сценарию. Достаточно категорично высказался по этому поводу председатель наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований (г. Минск) Ю. Царик: «Удивительно, как последовательно и неуклонно белорусские власти, белорусские элиты и белорусское общество за последние несколько месяцев совершают все те же ошибки, которые привели к катастрофе Украину. Культурно-информационная национализация, антироссийская публичная волна, но самое главное – лихорадочная попытка защитить свои выгоды в интеграционном образовании, а не осмыслить новую ситуацию. Все эти тенденции, хотя и продвигаются преимущественно неправительственным сектором, тем не менее активно захватывают и белорусские власти… Минск продолжает жить по формуле “максимум выгод в обмен на минимум обязательств”, не считаясь с реалиями текущего дня. По сути, не имея собственной интеграционной стратегии в новых условиях, белорусское руководство не противодействует антиинтеграционным тенденциям в Москве, а лишь играет на их усиление» [17].

В заключение отметим, что политику Беларуси в контексте украинского кризиса необходимо рассматривать, прежде всего, с учетом геополитических особенностей этого государства. Его существенным отличием является высокая степень антропогенности ландшафта: основу практически каждого города составляет градообразующее предприятие, ориентированное на экспорт. Через Беларусь проходят важные транспортные артерии, связывающие страны ЕС с Россией и страны Балтии с Югом. Находясь, с одной стороны, географически в центре Европы, а с другой – пребывая в орбите российского геополитического пространства, РБ в известной степени уравновешивает противостояние между Россией и Западом. В этих условиях она пытается отстаивать свои позиции в качестве суверенной страны с новой, развивающейся государственностью. При этом едва ли не определяющую роль во внешней и внутренней политике страны играет ее нынешний президент А. Лукашенко.

События на Украине, повлекшие за собой ряд негативных последствий для Беларуси, выявили и некоторые выигрышные для нее моменты в урегулировании кризиса. Минск получил признание в качестве площадки для международных переговоров между сторонами конфликта. Тем самым у белорусских властей появилась возможность опосредованно использовать в своих интересах украинский кризис как рычаг давления и на Кремль, и на страны Запада.

Литература

1. Белоруссия в 2014 году: Политические итоги. – Режим доступа: http://www.belarus.regnum.ru/news/1883619.html.

2. Белоруссия и украинский кризис. – Режим доступа: http://rusrand.ru/actuals/belorussija-i-ukrainskij-krizis.

3. Белорусы стонут от беженцев с Донбасса. – Режим доступа: http://www.gazeta.ru/politics/2015/07/03_a_6865713.shtml.

4. Бобков В. Беларусь в геополитическом измерении // Беларуская думка. – Минск, 2010. – № 6. – С. 48–53.

5. За Лукашенко, против России. Независимые белорусские социологи провели масштабное исследование. – Режим доступа: http://www.gazeta.ru/politics/2014/10/02a6245105.shtml.

6. Заявление Президента Республики Беларусь А.Г. Лукашенко 06.09.2014. – Режим доступа: http://president.gov.by/pda/ru/news_ru/zajavlenie-prezidenta-respubliki-belarus-agluka-shenko-9740/

7. Кризис в Украине на руку Лукашенко. – Режим доступа: http://rus.azattyq.org/content/lukashenko-i-krizis-v-ukraine/26992202.html.

8. Лукашенко назвал виновного в украинском кризисе. – Режим доступа: http://news.eizvestia.com/news_politics/full/862-lukashenko-nazval-vinovnogo-v-ukrainskom-krizise.

9. Лукашенко признает новую власть в Киеве назло Кремлю. – Режим доступа: http://www.kharkovforum.com/showthread.php?t=3610301.

10. Лукашенко уверен, что еще есть шанс увидеть Украину в довоенных границах. – Режим доступа: http://president.gov.by/ru/news_ru/view/interviyu-mediaxoldingu-blumberg-11120/

11. Макей В. Белоруссия заинтересована в единой и стабильной Украине. – Режим доступа: http://news.rambler.ru/23911740/

12. Мирзаян Г. Между Украиной и Россией. – Режим доступа: http://www.top-jornals.com/2014/11/expert-46-2014.html.

13. Предпочтения белорусов дрейфуют от Евросоюза к России. – Режим доступа: http://ria.ru/world/20140610/1011528581.html#14155554136143&message=resize&relto=register&action=addClass&value=registration#ixzz3IawspQxW.

14. Президент Белоруссии Лукашенко сохраняет свободу маневра в преддверии президентских выборов. – Режим доступа: http://svpressa.ru/politic/article/84827/

15. Разруха в головах. Как события на Украине влияют на белорусов. – Режим доступа: http://SegodnyaNews.ru/analytics/razruxa-v-golovax-kak-sobytiya-v-ukraine-vliyayut-na-belorusov-3302/

16. Украинский кризис как угроза национальной безопасности Республики Беларусь. – Режим доступа: http://riss.ru/analitiks/11098.

17. Царик Ю. Национальный вопрос и интеграция. Кризис в белорусско-российских отношениях является политическим // Независимая газета. – М., 2014. – № 274, 17 декабря. – С. 3.

18. Шевцов Ю. Белоруссия на стыке геополитических пространств. – Режим доступа: http://www.perspektivy.info/print.php?ID=36162.

19. Эксперт назвал главную причину невыполнения Минских соглашений. – Режим доступа: http://www.segodnya.ua/politics/pnews/ekspert-nazval-glavnuyu-prichinu-nevypolneniya-minskih-soglasheniy-629368.html.

Л.С. Лыкошина

Лыкошина Лариса Семеновна – доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИНИОН РАН.

В событиях, происходящих на Украине в последние годы, Польша проявила себя как один из наиболее активных и заинтересованных политических акторов. Такая позиция РП вполне логично обусловлена всей предшествующей историей польско-украинских отношений. Историей, исполненной драматизма и сложностей, как в давно минувший период пребывания обоих народов в составе I Речи Посполитой, так и во времена не столь отдаленные от наших дней.

После демократических преобразований конца 80-х годов ХХ в. во взаимоотношениях РП и Украины началась новая эпоха. Крушение социалистической системы и ее оплота – СССР позволило Польше решительно изменить свою внешнеполитическую ориентацию, придав ей совершенно определенное евроатлантическое направление. Польско-украинские отношения в 90-е годы правомерно рассматривать в широком контексте «восточной политики» Польши, т.е. ее взаимоотношений с Украиной, Белоруссией, Литвой и Россией. На формирование этого направления серьезное влияние оказала концепция Ежи Гедройца5252
  Ежи Гедройц (1906–2000) – польский публицист и политик. Основатель и бессменный редактор журнала «Культура».


[Закрыть] – Юлиуша Мерошевского5353
  Юлиуш Мерошевский (1906–1976) – польский писатель и публицист, ближайший соратник Е. Гедройца.


[Закрыть]. Как известно, согласно мысли идеологов «Культуры», принципиально важным для польской восточной политики является выстраивание отношений не только с Россией, но с Украиной, Белоруссией, Литвой, являющимися непосредственными соседями Польши. При этом необходимо признать, что польско-российские отношения всегда были, как писал Ю. Мерошевский «…лишь функцией той ситуации, которая складывалась на этих территориях в данный исторический период» [21, с. 378].

В осмыслении концепции восточной политики Польши послевоенного периода не утрачивала своего значения и популярная в межвоенной Польше концепция Междуморья, адептом которой был Ю. Пилсудский. Суть ее сводилась к признанию целесообразности создания под эгидой Польши союза государств на пространстве от Балтики до Адриатики и Черного моря (в польском варианте это аббревиатура ABC)5454
  В 80-е годы в Польше выходило оппозиционное издание «ABC», посвященное жизни народов, населяющих пространство Междуморья. Главным редактором издания был Б. Коморовский с молодых лет с интересом относящийся к проблематике кресов, т.е. восточных окраин Польши.


[Закрыть]. Сущностным содержанием предполагаемого союза должна была являться ориентация на Запад и враждебность по отношению к России. Украине в этом союзе отводилась серьезная роль фактора, ограничивающего влияние России на Черном море, а прибалтийским странам, соответственно, отводилась роль подобного рода ограничителя на море Балтийском.

Своеобразным свидетельством влияния этих идей на формирование новой ориентации польской внешней политики может служить принцип «двухколейности», принятый польской дипломатией после 1989 г. и означающий параллельное выстраивание отношений с СССР и отдельными республиками. Именно такая политика рассматривалась как наиболее адекватная в контексте провозглашенных летом 1990 г. союзными республиками деклараций о суверенитете.

Период «двухколейности» закончился вместе с распадом СССР и признанием Польшей независимости бывших советских республик. С окончанием этого этапа начался этап двусторонних польско-украинских отношений. Польша уделяла этой стране особое внимание: именно РП была первой страной, признавшей независимость Украины после всеукраинского референдума 1991 г. В конце 90-х – начале 2000-х годов польский президент Квасьневский встречался с президентом Украины Кучмой чаще, чем с главой какого-либо другого государства. Однако, по выражению польского историка международных отношений Р. Кузьняра, это был «сизифов труд» [17, с. 254], ибо Кучма, на словах выступая за сближение с Европой, на деле проводил далеко не однозначную политику. Здесь в полной мере проявилось соперничество между Россией и Польшей за влияние в Украине. С начала 2000-х годов, казалось, усилилось пророссийское направление украинской политики. Анатолий Зленко, сменивший Бориса Тарасюка, был склонен проводить политику «стратегического партнерства» с Россией и не более чем «добрососедства» с Польшей.

Однако к 2002 г. ситуация вновь меняется. Была даже принята «Программа интеграции Украины с ЕС», в том же году Кучма вел речь о готовности Украины вступить в НАТО, но отношения с Альянсом складывались не самым лучшим образом: Украину обвиняли в поставках оружия на Ближний Восток, а в самой стране 80% населения было против вступления в НАТО.

Поляки упорно поддерживали прозападный вектор развития Украины, в 2003 г. украинские политики вновь стали говорить о «стратегическом партнерстве» с Польшей. Но настоящим поворотом в ходе событий явилась в 2004 г. «оранжевая революция». Кризис, разразившийся в Украине, был улажен при самом непосредственном участии польской стороны, в частности президента Квасьневского. Участие в событиях принимали не только руководители страны, но и гражданское общество: вся Польша распевала песенку «Вместе нас много», ставшую гимном «оранжевой революции», немало поляков было на Майдане, 3 тыс. наблюдателей работали на избирательных участках. Общественное мнение Польши было явно на стороне Ющенко. После того как он победил во втором туре, казалось, что и Польша победила на Украине.

Министр иностранных дел РП А. Ротфельд говорил тогда, что массовая поддержка поляков «оранжевой революции» может стать основой для перелома в отношениях двух стран. Сменивший его на посту главы польского МИДа С. Меллер, также отводил Украине особое место во внешней политике Польши. Как никогда часто звучали в то время слова о том, что «без свободной Украины не будет свободной Польши и без свободной Польши не будет свободной Украины».

Именно благодаря Польше, начиная с 2004 г., ЕС поддерживал «оранжевую революцию» на Украине. Резолюция «Ситуация в Украине», почти единогласно одобренная Европарламентом, была принята по инициативе Я. Сариуш-Вольского, который будучи вице-председателем Европарламента, отвечал за восточное направление политики соседства. В принятой резолюции отмечались исторические связи Украины со странами ЕС, принадлежность страны Европе, содержался призыв к непризнанию итогов выборов. Польские депутаты провели серию встреч и консультаций со своими коллегами, побуждая их активно вмешаться в решение украинского вопроса. В итоге была принята резолюция по вопросу об итогах президентских выборов на Украине, подготовленная М. Каминьским. В документе отмечались перспективы Украины в плане вступления в ЕС, содержался призыв к украинскому народу поддерживать европейские ценности: гражданское общество, правовое государство. Именно в тот период, как полагает Я. Сариуш-Вольский, благодаря активной позиции, «полякам, удалось обрести репутацию экспертов в области контактов с восточными соседями Союза» [1, с. 268].

Свой первый заграничный визит Ющенко совершает именно в Варшаву. Квасьневский всячески опекал своего украинского друга в его стремлении приблизиться к Европе, тем более что Европарламент признал правомерность стремления Украины стать членом ЕС. Ющенко восторженно приветствовали в Гданьске на 25-летнем юбилее «Солидарности».

Активность Польши в ходе украинских событий акцентировала с особой силой несовпадение стратегических целей России и Польши. Президент Квасьневский, оценивая «оранжевую революцию», заметил, что «для каждой великой державы… Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной». Польский президент не скрывал своего удовлетворения «победой над Россией», почти откровенно говорил о том, что в этой победе заинтересованы и США [22].

После «оранжевой революции» наступило резкое охлаждение отношений Польши с Россией, и произошел целый ряд конфликтов и инцидентов. Полякам не удалось убедить российскую сторону, что позиция Польши на Украине не направлена против России, что это борьба за демократические ценности.

С 2005 г. динамика польско-украинских отношений снижается. Президент Л. Качиньский был больше сосредоточен на внутренних проблемах страны. В Украине ситуация также изменилась: в 2006 г. Янукович заявляет об отказе Украины от намерений вступить в НАТО. «Уставшая от расширения», ЕС не проявляет по отношению к Украине особого энтузиазма. Да и в самой Украине Польша все менее воспринималась как проводник интересов страны на Западе.

В период пребывания у власти партии «Право и справедливость» и президентства Л. Качиньского, суть восточной политики сводилась к стремлению проводить таковую как общую политику ЕС. Причем Польша по-прежнему претендовала на роль своего рода «эксперта по востоку», знатока проблемы, способного противостоять России в ее попытках сохранить свое прежнее влияние в регионе.

Л. Качиньский заявлял в 2006 г., что Польша видит свою задачу в расширении границ «демократического мира дальше, на восток и юг». По инициативе польского президента, был создан Фонд поддержки демократии в странах бывшего СССР. В задачу фонда входила пропаганда опыта польских реформ и укрепление образа страны как посредника в общении с Западом [4].

С 2007 г. с приходом к власти правительства Туска ситуация несколько изменилась. В восточной политике Польша скорее отказалась от концепции Гедройца, чем продолжила ее. Если понимать суть этой концепции как особое внимание к проблемам Украины и Белоруссии, то можно заключить вслед за Р. Кузьняром, что «прометеизм»5555
  Прометеизм – политическая концепция Ю. Пилсудского, направленная на ослабление России (впоследствии СССР) посредством поддержки сепаратистских движений нерусских народов.


[Закрыть] уступил место нормальности [17, с. 375]. На этом фоне происходило улучшение польско-российских отношений.

Однако 2014 год коренным образом изменил положение дел. В разворачивающихся на Украине событиях Польша приняла самое активное участие. Когда начались события на Майдане, ЕС не имела плана действий. Едва ли не первой отреагировала Польша. Уже 22 января польский премьер Д. Туск отправился в Европу с планом, предусматривающим санкции против России, финансовую помощь Украине, создание условий для нормальных выборов, подписание с Украиной договора об ассоциации с ЕС. С этими предложениями Туск посетил семь стран ЕС.

18 февраля, когда начался штурм Майдана, в Киев отправился Р. Сикорский вместе со своими немецким и французским коллегами. Итогом стало подписание соглашения с Януковичем. Но реализовать соглашения не удалось из-за государственного переворота 22 февраля. Контекст дальнейших событий изменился в связи с событиями в Крыму. Именно польский премьер отреагировал первым, предложив созвать чрезвычайное заседание Совета ЕС. Тогда, в марте 2014 г., было принято решение о первых санкциях и о подписании политической части договора об ассоциации с Украиной.

Стремясь к выработке консолидированной польской позиции, в марте Д. Туск провел встречу с ведущими польскими политиками, представляющими разные политические силы, вплоть до оппозиционной ПиС. Глава ПиС Я. Качиньский заметил по итогам встречи: «Мы близки к такому положению вещей, когда можно говорить о единстве польских политиков по украинскому вопросу» [11].

Президент Б. Коморовский в том же марте 2014 г. созвал Совет национальной безопасности для рассмотрения вопроса об Украине. Президент отметил, что безопасности Польши ничто не угрожает, но сложившаяся ситуация угрожает международному порядку. Польша должна сделать соответствующие выводы в плане модернизации армии [12]. По его мнению, дестабилизация ситуации на Украине в интересах России, добивающейся ослабления связей Восточно-Европейского региона с Киевом [14].

Способ разрешения конфликта, «ключ к поддержке Украины», как полагает Коморовский, находится в руках ЕС и США. Польша поддерживает США и старается влиять на ЕС с тем, чтобы Евросоюз осознал, что «если России удастся осуществить план дестабилизации Украины и приостановки процесса модернизации, то это будет угрозой всему политическому порядку в Европе». Президент считает, что вполне вероятен сценарий возвращения к холодной войне. Чем более прозападной будет ориентация Украины, тем в большей степени будет обеспечена безопасность Польши [12].

В той же тональности оценивал ситуацию на Украине и премьер Д. Туск. В мае 2014 г. он заявил, что на Украине идет война, но «война особого типа, без объявления войны» [27]. По мнению польского премьера, ситуация напряженности провоцируется Россией. Шансов на дипломатическое урегулирование все меньше. При таком положении дел НАТО и ЕС должны быть готовы к защите своих границ [там же]. Причем, позиция Европы должна быть консолидированной. Евроскептики, полагает Д. Туск, «в реальности объективно, либо субъективно, играют роль политиков, помогающих Путину в его очень опасной игре» [29]. В роли евроскептиков традиционно выступает, прежде всего, «Право и справедливость».

С осуждением позиции России и призывом к единой европейской политике по отношению к Украине выступили и глава польских социал-демократов Л. Миллер, и лидер партии «Твое движение» Я. Паликот. Они ратовали также за углубление интеграции и вхождение Польши в зону евро. Паликот заявлял, что этот шаг был бы более эффективен, чем противоракетные установки. Хотя и последними поляки не склонны пренебрегать: в марте 2014 г. в Польшу прибыли контингент американских войск и самолеты НАТО. Как известно, в 2015 г. американское военное присутствие в Польше было значительно усилено. Министр обороны Польши Т. Семоняк в эфире польского радио в июне 2015 г. выразил удовлетворение увеличением числа американских войск в стране, заявив, что это размещение войск НАТО в Польше «шаг длиной в милю в польско-американском альянсе, в альянсе, формально действующем с 1999 г., с момента вступления Польши в НАТО». «Это решение очень важно для безопасности Польши, – продолжил министр, – так как я глубоко убежден в том, что в интересах Польши как можно большее военное присутствие США в Польше и в Европе. По этому случаю я хочу обратить внимание на то, что уже более года с начала острой фазы российско-украинского кризиса мы имеем дело с постоянным ротационным присутствием американских сил в Польше. В этом в году в Польше будет присутствовать 3 тыс. 700 американских солдат, у нас есть авиабаза, так называемый aviation detachment в Ласке, где постоянно находятся американские летчики и персонал и куда каждый квартал прибывает значительное количество самолетов и пилотов на учения.

Очередными высказываниями американских представителей подтверждается, что в следующем году начнется строительство системы ПРО в Редцикове около Слупска, серьезнейшего американского проекта в этой части Европы» [2].

Убежденность в ключевом значении европейского единства в противостоянии России выразил и А. Квасьневский, прямо говорящий о создании «единого европейского фронта с привлечением США» [18].

Концентрированным выражением польской позиции стало выступление в сейме 8 мая 2014 г. министра иностранных дел Польши Радослава Сикорского [10]. Основное внимание он уделил проблеме Украины. Министр выразил мнение, что действия России «безусловно нарушают принципы мирного сосуществования народов», они «недопустимы с правовой точки зрения и политически небезопасны». Польша руководствовалась в отношениях с Россией постулатом Д. Туска, согласно которому надо воспринимать Россию «такой, какая она есть». Но это было возможно до тех пор, пока Россия соответствовала критериям современного мира. Сейчас Россия, по мнению польского министра, вступила на путь агрессии, и Польша делает соответствующие выводы.

Сикорский полагает, что именно в тот момент, когда «украинцы восстанавливали управленческие структуры», они пали жертвой российской агрессии, реализованной под предлогом защиты прав национальных меньшинств, хотя этот предлог надуман. Польша не признает результатов Крымского референдума, считает, что он был проведен в обстановке насилия. Действия России на Украине, считает Р. Сикорский, заставляют шире посмотреть не только на российскую внешнюю политику, но и на соответствующую ей идеологию. «Москва бросает вызов именно идеологической конфронтации… которую Россия выиграть не может» в силу гораздо более низкого экономического потенциала, чем в ЕС.

Россия имеет свое ви́дение мира. «У меня такое впечатление, – заявил польский министр, – что Россия не до конца поняла, каким поражением для мира и для нее самой был советизм. России требуется дополнительное время, ибо она не выучила урок своей собственной тоталитарной истории» [10].

Р. Сикорский предлагает свое ви́дение русской истории. «Современная Россия, – полагает он, – считает себя центром православной цивилизации, единственной наследницей прежней России. Вследствие этого она приписывает себе право “собирания русских земель”, как это делали московские князья в позднем Средневековье. Это антиисторическая философия, ибо если и есть страна, которая может считать себя наследницей Киевской Руси, то это скорее Украина, чем Россия». Польша не стремится к международной изоляции России. Напротив, она готова использовать все инструменты для вовлечения России в международное сообщество. Это Россия выбирает анахроничную модель развития, полагает Сикорский.

Ситуация на Украине побудила польское руководство принять в октябре 2014 г. новую Стратегию национальной безопасности, взамен прежней, принятой в 2007 г. В ноябре 2014 г. новую Стратегию утвердил президент Коморовский. Комментируя принятый документ, он отметил, что ситуация на восточных рубежах Польши ухудшилась, этот регион превратился в зону нестабильности, причем в ближайшее время положение вряд ли изменится [26]. Польский президент отметил необходимость укрепления обороноспособности страны, что предполагает увеличение расходов на оборону до 2% бюджета с 2016 г. В документе отмечается, что безопасность Европы будет зависеть от четырех главных факторов – НАТО, Евросоюза, стратегического присутствия США на европейском континенте и отношений с Россией. В отношении РФ в документе отмечается важность «разрешения трудных вопросов с учетом стандартов международного права» [26].

В Стратегии признается, что вблизи польских границ «существует риск региональных и локальных конфликтов», в которых Польша может участвовать как опосредованно, так и непосредственно. «Польша не свободна также от политического натиска, использующего военную аргументацию. В ее ближайшем соседстве происходит большая концентрация военного потенциала», который не исключает военных угроз для страны. В Стратегии указывается на необходимость «взвешенной международной интеграции и самостоятельности в сфере безопасности, в том числе расширения обороноспособности страны» [26].

С осуждением политики России выступили и ведущие польские СМИ. Так, главный редактор влиятельной «Gazeta Wyborcza» Адам Михник назвал политику России «агрессивной» и «империалистической» и призвал людей культуры быть «капитолийскими гусями», предупреждающими об опасности (открытое письмо А. Михника лидерам ЕС перепечатали 12 европейских газет). За свою активность в восточной политике Польши он получил награду польско-литовского Форума диалога и сотрудничества им. Е. Гедройца [19].

Михник полагает, что «Россия – это не Путин» и Россия нужна миру, но без Путина, без его агрессивной политики, в духе аншлюса Австрии Гитлером. «Антисоветский русофил», как любит называть себя Михник, считает, что настоящая Россия – это Чаадаев и Герцен, Окуджава и Сахаров. Именно они представляют благородный облик России, а не Путин и его «друзья из КГБ» [20].

Настроения польского общества и его отношение к событиям на Украине в известной мере отражают социологические опросы. Их результаты свидетельствуют, что весной 2014 г. 74,4% респондентов считали, что Крым не должен быть частью России, несмотря на то что там проживают много русских и невзирая на общность исторических судеб. Относительно восточных регионов Украины, позиция не столь однозначна: 39,3% – за проведение референдума в этих регионах. Такое решение вопроса поддерживала, прежде всего, молодежь (18–24 года). В территориальном отношении за референдум выступают с большим преимуществом перед другими регионами Польши, прежде всего, жители Силезии (что естественно, если учесть активизацию здесь в последнее время регионального движения и даже движения за автономию).