Текст книги "Крах проекта «Человечество»"

Подошёл директор ресторана, в котором мы о будущем беседуем. Послушал. Говорит нам (с кавказским акцентом): «А фланговый удар па челавечеству нанэсём деградацией почв – засолением, эрозией и в итоге падением урожайности как из-за истощения почв, так и из-за поражения зерна вредителями, плесенью, нашествием саранчи, исчезновением пчёл и так далее».

Попутно происходит падение качества пищевых продуктов, их загрязнение ядохимикатами, отравление потребителей и как следствие – медленное накопление ядов в человеческих организмах, что также даёт кумулятивный эффект.

Медик продолжает: отравление людей через отравление сред открывает дорогу заболеваниям. Но у людей есть медицина, которая позволяет даже хронически больным долго оставаться трудоспособными. Стало быть, нам надо обезоружить человечество, отнять у него самые мощные медикаменты – антибиотики. Уже сейчас 700 тысяч человек ежегодно умирают от резистентности к антибиотикам, и тенденция к росту этих смертей прогнозируется в геометрической прогрессии. Для примера – ежегодно фиксируется 78 млн случаев заражения простой гонореей, устойчивой к антибиотикам последнего поколения, в частности – к цефалоспоринам, что уж там говорить о неизлечимом туберкулёзе… Индия вообще превратилась в биореактор по созданию новых, устойчивых к антибиотикам видов бактерий. Колистин относится к антибиотикам «последнего резерва», к которым медики прибегают лишь в тех случаях, когда прочие средства не дали результата. Его стараются использовать как можно реже, с тем чтобы в бактериальных популяциях не появилась и не распространилась резистентность. Но для индийских птицеводов препарат относится к числу основных средств поддержания здоровья кур.

Индия – эпицентр мировой мультирезистентности. Врачи многих штатов отмечают пациентов с инфекциями, устойчивыми ко всем известным антибиотикам. Государство не собирает такой статистики, но одно исследование говорит, что родовые инфекции уносят жизни 58 000 младенцев ежегодно. Антисанитария, слив нечистот в реки и озёра, открытая продажа антибиотиков и бесконтрольное применение их у людей и животных, нерегулируемый сброс отходов от лекарств фармкомпаниями – всё это накапливается как снежный ком и создаёт идеальные условия для создания супербактерии. Например, 57 % бактерии клебсиелла пневмонии (мочеполовые, лёгочные, кровеносного русла, внутрибольничные инфекции) в Индии устойчивы к карбапенемам. В Соединённом Королевстве эта цифра менее 1 %.

Кроме аллергий и паразитов, а также резистентности к антибиотикам пусть удар наносит не смертельная, но ослабляющая до отвращения к жизни болезнь. Такая, как диабет. Уже сейчас ею больны 500 млн человек, и количество быстро растёт. К 2030 году она выйдет на 7-е место среди причин смертности. У больных диабетом наблюдается снижение реактивности иммунной системы и тяжёлое течение инфекционных заболеваний. Сахарный диабет часто сочетается с туберкулёзом легких. У больных сахарным диабетом туберкулёз может возникать в результате заражения или эндогенной активизации скрытых очагов. Сопротивляемость организма снижена, и туберкулёзом лёгких чаще всего заболевают больные сахарным диабетом в молодом возрасте. При сахарном диабете поражаются и половые органы. У мужчин нередко понижается или исчезает половое влечение, наступает импотенция; у женщин отмечаются бесплодие, самопроизвольные аборты, преждевременные роды, внутриутробная гибель плода, аменорея, вульвиты, вагиниты. Уже сейчас процент невынашивания беременности составляет в среднем по миру 15. И он растёт.

Молчащий ранее полковник ВДВ шлёпает ладошкой по столу: «Итак, мы обезоружили человечество, отняв у него лекарства, ослабили людские организмы, открыв дорогу бактериями и вирусам, регулярно разрушаем их инфраструктуру ураганами и при этом сделали всё так, что люди не будут воспринимать происходящие с ними как следствие экологического кризиса, потому как мозг большинства людей не в силах увидеть взаимосвязь между различными явлениями природы. Что нужно сделать дальше? Правильно, запустить агентуру смерти, диверсантов, переносчиков болезней. Их задача – поселиться рядом с человеком (а в идеале – внутри него) и в час «Х» обеспечить ураганное распространение эпидемии, а лучше – десятка эпидемий одновременно».

И мы уже видим резкий рост численности паразитов – как протозойных, так и гельминтов, и, что самое опасное, эктопаразитов – вшей, клопов, блох, верных и давних разносчиков бактерий, вновь появившихся в наших домах после почти полувекового отсутствия. Также резко увеличились популяции саранчи, малярийных и обычных комаров, клещей всех видов, скорпионов и так далее. И если раньше лишь сотые доли процента клещей были инфицированы энцефалитом, то теперь процент заражённых клещей достигает 50.

«Но главным диверсантом, – продолжает полковник-десантник, – будет обыватель. Современная идеология людей, в которой большое значение придаётся свободе передвижений, откроет путь для мгновенного перемещения инфекций со всего мира в наши дома. Малярийный комар сам по себе не опасен, пока какой-нибудь турист не привезёт малярию с юга, а комар её не подхватит. Это, кстати, пример действия «стрелы Аримана» – доброе дело, борьба за свободу передвижения по всему миру, влечёт за собой также и плохие последствия и в итоге погубит человечество».

«Рост заболеваемости уже начался, – даёт справку медик. – К 2030 году не останется людей без той или иной аллергии, не населённых изнутри паразитами, без хронической потенциально смертельной болезни, от обострения которой спасает только ежедневный приём лекарств. А теперь представьте, что эти люди ещё и дышат плохим воздухом и пьют вредную для здоровья воду. Да и еды у них сильно меньше, чем надо… Вы заметили, что сейчас практически все люди начали подкашливать? Это мы тихо, без объявления пандемии, прошли через волну вирусной пневмонии. Смертельных исходов было мало, зато в каждом втором человеке засела эта дрянь. Вообще в наших организмах живёт много бактерий. И при потере иммунитета они пробуждаются и начинают размножаться. Пример – СПИД. Умирают ведь не от него, а от «внезапно» проявившегося букета всевозможных заболеваний. А теперь мы все поражены – или будем поражены в ближайшее десятилетие – «химическим СПИДом», когда иммунитет страдает от постоянного отравления, идущего из внешней среды, и в итоге оказывается неспособным победить ту или иную болезнь. Так что каждый умрёт от своей болезни, никакой паники, никакой пандемии, ничего типа карантинов и дезинфицирующих команд с огнемётами – ничего такого из фильмов-катастроф не будет».

«Кстати, по поводу еды, – вклинился политолог. – Раз уж мы уже сократили валовые урожаи, учтём и социальные последствия этого. В нашем мире примерно 70 % городского населения живут на подачки – всякого рода пенсии, субсидии, пособия и так далее. А в мире есть целые страны, которые зависят от импорта продовольствия. Так вот, при падении урожаев импортировать им будет нечего. Иждивенцы внутри развитых стран тоже пострадают. Начнутся войны за ресурсы, а попросту – набеги за едой, всякие социальные революции с предложением делиться честнее и прочие катаклизмы, в ходе которых исчезнут последние запасы еды.

Развитые страны прекращают продовольственную помощь странам юга, просто потому что нечем. К 2050 году Африка сможет себя обеспечивать продовольствием на 25 %. А привозить перестанут, самим есть будет нечего… К тому же времени начнётся гибель цивилизаций – государств, основанных на воде, стекающей с горных ледников по рекам Хуанхэ и Янцзы, Сырдарьи и Амударьи, Инда, Ганга и Меконга, Куры и Риони… В общем дебете этих рек ледниковый сток составляет от 60 до 40 %. И с юга начинается нашествие страдающих от жажды голодающих.

Страны, не затронутые кризисом, с относительно здоровым населением погибнут под толпами переселенцев. Переселенцы не создают цивилизацию на новом месте заново, это вам не времена падения Римской империи, они просто не успеют. Не забывайте, все они больны и отравлены, принесли с собой инфекции и паразитов».

Полковник говорит: «Даже крыса, загнанная в угол, огрызается. Цивилизованные страны будут защищаться от орд зомбиобразных умирающих». На это возражаем все хором: отсутствие реальной идеологии сопротивления, кроме биологического фашизма, неприемлемого для интеллектуалов, разлагает Европу, погружая людей в понимание неизбежной и закономерной гибели цивилизации. Лежать за пулемётом на границе будет некому, Европа скорее покончит жизнь самоубийством, но не вернётся к Освенциму. Потому что есть вещи поважнее выживания.

Полковник сплёвывает, надевает десантный берет и уходит.

Вот примерно так всё и произойдет… И защиты от такой тактики природы нет, разве что отменить закон Ломоносова – Лавуазье…

А спусковым крючком станет грязная вода в реках и колодцах.

Реприза

Смысла, положим, у эволюции нет, но цель вполне прослеживается. Жизнь возникла и усложнилась до разумной как частный случай возрастания энтропии. Природа создавала идеального разрушителя. Животные, даже такие огромные, как динозавры, на эту роль претендовать никак не могли – их разрушительные амбиции были ограничены аппетитом. Разумное существо, в отличие от животного, имеет бесконечные потребности, а следовательно, может уничтожить бесконечно большое количество ресурсов, превратив их из упорядоченных структур в хаотическое соединение атомов и элементарных частиц.

Все народы Земли идут по этому пути. Законы термодинамики не обмануть. Пути различаются по темпераменту – кто-то уничтожает землю посредством бешеного деторождения, кто-то – путём развития производств… В этом деле – полный международный консенсус, каждый народ разрушает планету со своей стороны, хотя каждый клянётся в верности «устойчивому развитию». Просто элиты всех стран понимают, что остановка роста – приговор их власти. Что надо бежать изо всех сил, чтобы оставаться на месте…

Остаться на планете предстоит лишь одному – самому лучшему разрушителю. Что же это за народ такой будет?

Думаю, здесь надо говорить уже не о народе, а о новом разумном виде. С планетой фактически покончено, разрушать новому разуму предстоит в Космосе. Новое разумное существо должно перестать считать Землю своим домом, должно уметь жить в безвоздушном пространстве и использовать для своих целей энергию звёзд…

Конечной целью, вероятнее всего, будет создание бесконечно разнообразной и бесконечно сложной системы из бесконечно малых частиц, охватывающей всю Вселенную. А на определённом уровне усложнения структуры материи, как мы видим по земному опыту, обязательно появляется разум…

Создание вселенского разума – вот задача наших искусственных созданий, тех, кто придёт нам на смену, гибрида компьютера и биообъекта.

Искусственный интеллект в полностью автономной оболочке возникнет через несколько лет; жизнь на Земле для 90 % её обитателей станет невозможна где-то лет через 30, когда растают горные ледники, иссякнут реки Кавказа и Средней Азии, Индии и Китая, когда высохнут поля Африки и Мексики, когда людей начнут косить эпидемии, когда к Мору и Голоду прибавится Война – миллионные толпы людей начнут скитаться по планете в поисках чистой воды и горсти еды, попутно уничтожая всё вокруг.

Мы прогнозируем, что мир станет очень неприятным для жизни значительно раньше 2050 года. Это, естественно, ускорит создание «новых людей или нелюдей», всесильных и не отягощённых злом; разумных существ, не нуждающихся в убийстве для продления своей жизни.

Но что делать сейчас нам всем, осознавшим себя как эволюционный тупик, который всего-то должен дать начало новому виду разумных существ?

Что делать нам, понявшим, что следование внутреннему категорическому императиву (то есть – «жизнь не по лжи») – несовместимо с жизнью?

Есть вариант – жить как на подводной лодке. В случае аварии в отсеке – задраивать его и на стуки гибнущих за переборкой никак не реагировать. Пусть каждая страна живёт как может, но – за свой счёт, без всякой гуманитарной помощи. Теоретически хороший вариант, но реализовать его в настоящее время невозможно, а после распада цивилизации он осуществится сам.

Деннис Медоуз, понимая, что время для спасения мира упущено, в 2012 году, побывав в России, предложил такой вариант действий: «Сейчас меня интересуют прежде всего вопросы устойчивости различных систем перед внешними воздействиями. Устойчивым перед внешними воздействиями может быть человек, сообщество, его ближайшее окружение.

Если мы будем говорить о необходимости повышать индивидуальную устойчивость к тем потрясениям, которые нас ждут, – такая трактовка термина всем понятна. То есть вы можете создать некое сообщество, вы можете сделать десять человек более защищёнными и специально их подготовить, чтобы они заранее создали запасы еды, питья, электричества. Именно на этой теме я сейчас полностью сфокусирован. И я обращаюсь ко всем своим коллегам с призывом: забудьте о том, что нужно спасать весь мир, вместо этого вы можете давать конкретным людям и группам людей полезные практические рекомендации, как они могут наилучшим образом подготовиться к предстоящему периоду больших потрясений. То есть, попросту говоря, нужно наконец попытаться приучить людей к тому, чтобы они не ждали очередных мудрых решений от своих правительств, а сами принимали необходимые превентивные меры».

И опять, в который раз в истории, принимать меры к спасению нам мешает категорический императив. Мы начинаем задавать себе вопросы: кто поступил порядочнее – Лот или его жена, оглянувшаяся на гибнущий родной город и превратившаяся в соляной столб?

Каково было Ною плыть на Ковчеге, не спасая тонущих? А возможно, и обороняя от них Ковчег?

И наконец, мы понимаем, что есть вещи поважнее выживания…

Во многих религиях мира духовная сущность людей бессмертна; следовательно, земная жизнь – лишь школа для развития творческих способностей тех, кого ждёт в дальнейшем слияние с Творцом, Вселенским разумом и так далее. Но даже если душа не обладает бессмертием, экологическое мировосприятие, равно как и религиозное эсхатологическое мировоззрение, помогает понять, как надо жить и действовать, твёрдо зная, что будущего не будет.

Надо просто делать то, что считаешь нужным, делать вне зависимости от того, имеет ли это смысл в отсутствие многолетней перспективы. (Пример – сажать деревья правильно не потому, что они будут полезны для ваших внуков; возможно, внуков и не будет; а потому, что сажать деревья – нравственно). Считаем, общественная деятельность в экологическом движении сейчас – набор правильных норм поведения человека перед лицом обстоятельств непреодолимой силы. Правда, из этого не следует, что поведение должно быть абсурдно – всё же приложить свои силы хочется с достижением хотя бы временного положительного результата, пусть даже заранее зная о невозможности изменить гибельную ситуацию.

Андрей Столяров
Возможно, у нас всё-таки есть будущее

Недавно вышел из печати сборник «Санкт-Петербург Будущего. 2017–2067». Издательство «Terra Fantastica». – СПб.: 2017.

Честно скажу, сборник меня порадовал. В нём почти нет «индустриального архаизма», то есть акцента на логистику (морской порт) и туризм. Оба этих направления, непрерывно всплывающие в различных планах развития города, предполагают превращение петербуржцев в обслуживающий персонал, что, на мой взгляд, совершенно не соответствует духу Санкт-Петербурга.

Странно, что сами петербуржцы этого не замечают.

Зато в сборнике присутствует ряд оригинальных идей, абсолютно естественно сопрягающихся между собой. Петербург – как инкубатор креативного класса. Петербург – как глобальный университет. Петербург – как творец «плотных интеллектуальных сообществ». Петербург – как интегратор «внутренних городов» («кипящих точек» развития). Петербург – как создатель особой нации (петербуржцев), воплощающей национальную идею города.

Тут есть над чем поразмыслить.

Совсем иначе обстоит дело с фантастическими рассказами сборника, которые, по замыслу составителей, должны были бы представить нам привлекательную перспективу. Эффект получился противоположный. Почти все рассказы, даже самые интересные, описывают так называемое «невозможное будущее», то есть будущее, которое, можно быть в этом уверенными, никогда не наступит и существует лишь в воображении автора.

Да и привлекательным такое будущее никак не назовёшь.

В этом смысле Юрий Шевчук прав.

Ситуация складывается уникальная.

Будущее уже наступает. Оно неудержимо просачивается в нашу реальность. Оно принципиально меняет всю нашу жизнь. А литературного (культурного, философского) осознания этого будущего у нас пока нет.

И дело тут не только в Санкт-Петербурге. Если обозреть российскую и зарубежную фантастику последних лет, то мы увидим, что будущее там представлено в основном в виде глобального апокалипсиса, уничтожающего большую часть человечества.

Это любопытный момент.

Действительно напрашивается вывод, который формулирует Юрий Шевчук: культура, не способная создать будущее, обречена.

И что тут делать?

Можно, конечно, по совету профессора Медоуза, запасаться консервами и прятаться в тайных убежищах. Можно, напротив, по совету самого Юрия Шевчука, сажать деревья, чтобы сделать оставшиеся дни Земли несколько краше.

Ничего не изменится.

Финал неизбежен.

Однако давайте посмотрим на данную ситуацию с другой стороны.

Я ведь не случайно начал свой комментарий с перечисления идей, выдвинутых аналитиками. Идеи исключительно интересные. Главное же, на мой взгляд, заключается в том, что они одновременно и конкретные, и осуществимые. А интеграция их в общий вектор как раз и создаёт то будущее, которое почему-то не может представить литература.

Так, может быть, просто трансформировалась культурная парадигма?

Может быть, изменилась прогностическая методология?

Если раньше аналитика ориентировалась на литературу и пыталась приблизиться к её сияющим образам путем различных социальных проектов, то теперь литературе следует ориентироваться на аналитику и попытаться художественно воплотить идеи, которые уже вызревают.

Причём не следует думать, что речь тут идёт только о Санкт-Петербурге. Концепты, сформулированные в данном сборнике, вполне возможно масштабировать на всю нашу страну.

Никаких принципиальных препятствий я здесь не вижу.

Так что, скорее всего, шансы на позитивное будущее у нас всё-таки есть.

И, судя по данному сборнику, шансы вполне ощутимые.