Текст книги "Хирург. Бегун. Беглец"

Глава 29

Бородин в бешенстве сбежал вниз по лестнице. С перекошенным лицом он подскочил к стойке и шлепнул по магнитному звонку – сработал громкий звуковой триммер. Бородин начал остервенело бить по сигнальной планшетке, интегрированной в стол, вытащил револьвер, взвел курок и опустил руку вниз, чтобы оружия не было видно.

Когда из двери подсобки вышел Агний, прикрывая утренний зевок ладонью, то от бешенства пирата не осталось и следа. Как туча, которая внезапно накрывает весь город и погружает его во тьму, чтобы через короткое время бесследно уйти, так и он при виде Агния стал спокоен, сдержан и вежливо улыбнулся. Прежнюю ярость выдавала лишь капелька пота, стекавшая с виска по контуру его лица. Только самые близкие к пирату люди знали, что Бородин всегда потеет, когда злится или нервничает.

– Доброе утро, – сказал хозяин гостиницы. – Нужен завтрак? Питье?

– Привет. – Пират откашлялся. – Нет, мне нужен генератор.

– Какой генератор? – удивленно спросил Агний.

– Тот, который я тебе отдал.

– В честь оплаты?

– В честь оплаты за услуги, которых не было. – Бородин сморщился, будто проглотил столовую ложку соли.

– В смысле не было? – Агний растерялся. – Мы дали вам ночлег, еду, женщин.

– Это было вчера. А сегодня мне ничего не нужно, поэтому отдай генератор и разойдемся с миром.

– Так дело не пойдет.

Агний поднял руку с дробовиком, но пират с быстротой молнии припечатал ее к поверхности стола, потянул на себя и прижал к своему боку, тем самым вынудив хозяина наклониться через стол и уткнув дуло револьвера ему под подбородок.

– Стой и не дергайся, – хрипло прошептал Бородин. – У нас с тобой должен получиться крайне продуктивный и краткий разговор. Лясы точить я не намерен. Сейчас ты отстегиваешь свой «паф-аппарат» от руки и возвращаешь мне генератор. Я беру его, забираю парней, и мы уходим. Никто не пострадает, улавливаешь?

– Нет. – Агний мелко тряс головой. – Если ты попытаешься что-то сделать, то сгорят ваши корабли. В гараже установлена специальная система для таких случаев. Нужно нажать всего одну кнопку и…

– Умно, – одобрительно улыбнулся Бородин. – Про одну кнопку – это хитрый план, да, но ты забыл про еще одну вещь. Корабли кораблями, а как же твоя жизнь? Ее ты не ценишь?

– Ценю. Но ты ценишь свои машины не меньше.

– Пожалуй, даже в большую цену, чем твою жизнь.

– Я понимаю. Но я сказал свое слово.

– Твое слово пахнет дерьмом. Хотя ты сам так решил, – равнодушно сказал Бородин. Его лицо не выражало ничего, кроме скуки.

На мгновение Агнию показалось, что пират совсем не хочет убивать его, но потом понял, что он никогда не смог бы прочитать на его лице что-то похожее на чувства обычного человека. Потому что их и не могло быть, они давно стерлись, как акварель на вымокшем листе. Пират привык убивать, привык видеть смерть и страдания людей.

И что вот сейчас, чуть ли не засыпая, он убьет Агния, чтобы потом равнодушно выпить настоящего вина, что хранилось в погребе «Белого шторма», и отправиться восвояси без душевных травм и терзаний.

Когда эта картинка промелькнула в голове Агния, он хотел дернуться, чтобы уйти из-под дула, буквально впившегося в его глотку, но тут открылась дверь и на пороге появилась его жена. Замерев, широко открытыми глазами она смотрела на Бородина, не двигаясь с места.

Пират, сразу же оценив обстановку, прошипел:

– Если рыпнешься, то я вынесу ему мозги.

Агний сдавленно всхлипнул, потому что револьвер чересчур сильно надавил ему на горло.

– Пояснишь ей наш расклад? – спросил у него Бородин.

– Я…

– Как тебя зовут, женщина? – спросил пират.

– Татьяна, – прошептала женщина.

– Так вот, Таня, муж твой хороший человек. Но ведет себя на удивление плохо. Ты вот сейчас можешь пойти и сжечь наши корабли. Ведь можешь?

Татьяна посмотрела на Агния и утвердительно кивнула.

– Но тогда я лишу твоего муженька лица. То есть отстрелю его начисто. Устраивает ли тебя такое положение дел?

– Нет.

– Меня тоже.

– Что тебе от нас нужно?

– Деловой подход, одобряю! – сказал Бородин и переключил свое внимание на Агния. Дуло револьвера, прочерчивая мушкой на коже белую линию, переместилось вверх, скользнув по подбородку, и уперлось хозяину «Белого шторма» в губы. – Открой рот, – почти ласково приказал пират.

Агний нехотя разомкнул челюсти, и Бородин засунул ему револьвер меж зубов.

– А теперь закрой. Отлично. Так-то лучше. Так-то выйдет диалог предметнее, дорогая ты моя Татьяна!

– Я сделаю все, что скажешь, – ответила она, нервно теребя ремешок на платье.

– Я более чем уверен в этом! Смотри, сейчас ты идешь куда там нужно и приносишь генератор. Затем поднимаешься на второй этаж, будишь моих друзей, и они спускаются вниз – тихо, мирно, без лишних истерик. Потом мы с твоим мужем идем к кораблям, чтобы, в случае чего, сгорело не трое, а четверо. Усваиваешь?

– Да.

– А затем мы уезжаем.

– То есть надо отдать вам эту штуку и все? – переспросила Татьяна.

– Да, всего-то. Одну невинную милую вещицу. Она дорога мне. Как память, – сказал Бородин, щурясь, словно только что проснувшийся кот.

– И ты больше никого не тронешь?

– А разве я хоть кого-то тронул?! – воскликнул Бородин. – Эй, Агний, я хоть кого-то пальцем тронул, а?

Хозяин замычал.

– Вот и твой старичок с этим согласен. Я ведь не сука какая-то, которая хочет обидеть или унизить, нет. Я человек дела. Поэтому давай без шуток и прочей херни. Вы разжимаете свой капкан, и мы, никого не покусав, уходим домой. Плюс ко всему я клятвенно обещаю, что друзьям и приятелям своим о «Белом шторме» я расскажу только хорошее! Будут исключительно положительные отзывы!

– Дело ваше, – сказала Татьяна. – Агний, ты положил этот проклятый генератор в кладовку?

Бородин вытащил мокрое от слюны дуло револьвера изо рта Агния, и хозяин гостиницы, облизнувшись, сипло сказал:

– Да.

– Хорошо.

Татьяна открыла дверь и исчезла.

– Отстегивай ремни.

Бородин указал на дробовик на руке Агния. Он крепко ухватился за ствол, чтобы хозяин не смог направить его ему в живот или грудь, а револьвер снова уперся в скулу Агния, грозя разрядиться в неподходящий момент.

Неловкой левой рукой хозяин принялся отщелкивать ремни, постепенно высвобождая предплечье.

– Помочь? – поинтересовался Бородин.

– Сам справлюсь.

Агний отстегнул последний замок и медленно убрал руку с дробовика. Пират поставил его вниз, оперев о стойку.

В этот момент справа раздался испуганный и удивленный возглас.

Пират вздрогнул и схватил Агния за рубаху, притянув его к себе и воткнув револьвер чуть ли не до лимфоузла.

На ступенях лестницы появилась Лаура. Она решила в этот утренний час спуститься вниз, чтобы выпить горячей коричневой бурды, именуемой кофе.

– Чертова сука! – крикнул Бородин. – Я же чуть не пристрелил его!

– Извините, я не хотела. Я пойду, наверное.

– Нет. Теперь уже нет. Стой. – Бородин мотнул головой. – Сюда иди.

– Я не хочу!

– Сюда иди! – прорычал пират. – Скажи этой суке, чтобы не возражала!

– Пожалуйста, слушайся его, – пробормотал Агний.

Лаура прикусила губу и спустилась вниз медленно, будто проверяя каждый порожек на прочность.

– Теперь возьми стул и сядь так, чтобы я тебя видел.

– Какой стул?

– Любой, блядь! Любой стул!

Девушка, вжав голову в плечи, подтащила к себе ближайший табурет и уселась на краешек, сложив руки на коленях и стараясь не смотреть на пирата.

– Отлично. Твоя подружка еще спит? – спросил Бородин.

– Тебе бы лучше отпустить их, – неожиданно раздался сзади вкрадчивый голос, и в затылок пирата уперлось что-то твердое и круглое, диаметром не больше чем три пальца, сведенных вместе.

Но Бородин знал, что это такое. Потому что он почувствовал слабый запах пороха.

Смертельно побледневший Агний смотрел на того, кто подошел к пирату сзади.

Бородин скупо улыбнулся и спросил у хозяина:

– Ты не знаком с этим парнем, да? Иначе бы не удивился тому, что он тычет в меня своей пушкой. Скажи, дружок, она хоть заряжена?!

– Будь уверен. – Густав, стоявший сзади пирата на расстоянии вытянутой руки, закинул в рот соленый орешек и с хрустом разжевал его.

– Откуда ты взялся, герой?

– Сидел в дальнем углу. Ты меня не заметил, – сказал странник чистую правду.

Он появился в «Белом шторме» еще затемно, примерно за два часа до рассвета. Разбудил хозяина, загнал корабль в гараж, договорился по поводу комнаты и еды и принялся ждать бегуна, устроившись в самом отдаленном темном углу за столиком с нехитрой закуской и местным пивом, сваренным из химических ингредиентов.

После того как в бар спустился Бородин, он сидел не шевелясь, наблюдая за поведением пирата и прикидывая, стоит ли ему вмешиваться. Но когда появилась девушка, Густав понял, что без жертв не обойдется. Потому что до этого относительно спокойный пират, увидев Лауру, моментально стал злым и ожесточенным. И причиной тому было не ее внезапное появление. Он испытывал к ней личную неприязнь, странник буквально почувствовал тугие волны злости, обрушившиеся на нее.

И он решил вмешаться. Не будь этой девушки, Густав постарался бы разобраться с пиратами самостоятельно, не ставя понапрасну под удар чужие жизни. Но теперь ему необходимо спасти хотя бы свою жизнь. Он прекрасно знал, что творят пираты с невинными людьми ради наживы, так что никаких иллюзий по поводу личности в кожаной куртке у него не было.

Допив темное, слегка горчившее пиво и набрав полный кулак соленых орехов, он тихо подошел к Бородину.

– Приятель, – сказал пират, – ты не с тем связался.

– Все я прекрасно знаю, тупоголовый. И мне известно, что вы сделали с общиной на той стороне города.

– Ах, это. – Бородин осклабился. – Тогда тем более отойди, пока не поздно. Учти, это издержки профессии. Община не захотела с нами делиться. А ты сознательно нарываешься на конфликт.

– О да! Не захотела делиться! И поэтому вы сожгли их всех заживо, включая женщин и детей?

Агний отвел от странника глаза.

– Ты ошибаешься, приятель, – сказал Бородин. – Я старался кончить их, перед тем как сжечь. Я гуманный человек, хомо сапиенс культуриус, не стоит думать обо мне слишком плохо. Даже когда они просили меня не убивать, целовали ноги, лизали сапоги, даже тогда я не мог позволить себе оставить их в живых. Потому что это омерзительно! Фу! Представить страшно!

– В юморе с кем-то соревнуешься?

– Да куда там! Что может быть смешнее, чем подкрасться со спины? Признаюсь, я чуть живот не надорвал и в штаны не наложил от того, как мне стало смешно. Может, позволишь пожать твою руку?

– Член мне пожми.

– А-ха-ха! – Бородин нарочито затрясся, пародируя смех. – Ты и вправду веселый парень! Жаль, что я познакомился с тобой в столь неприятной ситуации.

– Поэтому я предлагаю разрешить ее без лишней крови, – сказал странник. – Сейчас ты и твои отморозки собираетесь и уходите. Ничего не взяв с собой, кроме меня, потому что есть пара вопросов, на которые мне хотелось бы услышать ответ.

– Каких еще вопросов? Почему небо голубое?!

– Потом узнаешь.

– Нет, так дело не пойдет. – У Бородина приподнялась верхняя губа, как у волка или собаки, обнажая верхние зубы. – Гнилое это дело, приятель! Потому что я ничего не нарушаю, понимаешь? Да, я пират, и ты можешь убить меня из-за того, что я промышляю подобным вот образом. Но в данной ситуации ты не прав! И не правы они!

– Кто – они?

– Он! – Бородин указательным пальцем постучал по груди Агния. – Потому что он не предупредил меня, что заселил новых постояльцев. Но самое главное – она. – Палец теперь уперся в Лауру, которая в испуге вжалась в спинку стула. – Она испортила все, что только можно, включая мое настроение.

– Да что я такого сделала?! – воскликнула девушка.

– Видать, ничего, – сказал еще более помрачневший Бородин.

Густав понял, что не ошибся, когда шестым чувством определил напряженность между ним и девушкой.

– Так ничего или чего? – спросила Лаура. – Ты злишься из-за того, что я сказала, что ты импотент?

– Заткнись! Заткнись, сука!!!

Бородин брызгал слюной, и Густаву даже пришлось прихватить его за плечо, посильнее уперев пистолет в затылок, чтобы пират не ринулся на проститутку.

Агний, услышав это, застонал, закатив глаза. Даже он, прожив долгую жизнь с одной только женщиной, понимал, что подобное никогда нельзя говорить ни одному мужчине. Особенно если он убийца.

– А что тут такого? – сказала Лаура, хлопая ресницами. – Он попросил отсосать ему чирьи. И когда я хотела сделать настоящий минет, то у него не встал.

– Чирьи? – спросил Густав.

– Твое-то какое дело? Это личное! – звенящим голосом сказал Бородин. – И этой суке не стоило рот раскрывать.

– Из-за этого ты чуть не свернул мне шею! – крикнула девушка. Она заплакала, вытирая слезы верхом ночной рубашки.

Странник отметил розовый сосок ее обнаженной груди и подумал о том, что надо быть действительно странным человеком, чтобы заставить эту вполне симпатичную девушку отсасывать чирьи. И чтобы после того, как она направила свой жадный рот на само естество, никак на это не отреагировать.

У Бородина были проблемы, а Лаура всем об этом рассказала.

Густав мог представить, как это больно.

– Если она попросит у тебя прощения, ты успокоишься? – спросил странник у пирата.

– Нет.

Даже через ствол пистолета Густаву передались декалитры ненависти, курсировавшие сейчас по телу Бородина. Сверху вниз. Снизу вверх. И так до бесконечности, бродя и настаиваясь, выпаривая все ненужное и становясь самым настоящим чувственным самогоном. Самогоном ненависти.

– То есть ты хочешь прикончить ее? – пояснил Густав.

Бородин холодно улыбнулся:

– Именно так.

– Ты же обещал! – прохрипел Агний в ужасе.

– Что я обещал, дружище? Что не трону тебя и ни один человек не пострадает. А эта шлюха – не человек. Найдешь еще с десяток, всем нужна работа и крыша над головой.

– Господи, дочка… – прошептал Агний.

Лаура заплакала навзрыд.

– Дочка? – в один голос спросили странник и пират.

Агний закрыл глаза и, роняя слезы, закивал.

– Боги, ты подкладываешь свою дочь под постояльцев?! Вернее, ты и твоя жена?! – Густав уже не знал, на кого ему направлять пистолет.

– Что мне делать? Я должен их кормить, – сказал Агний. – Вам не понять, как здесь тяжело.

– Еще бы не понять! – Бородин сально облизнулся. – Трахать твою дочь одно удовольствие.

– Тебе откуда знать! – дрожащим голосом, вытирая покрасневший нос, воскликнула Лаура.

Пират снова дернулся в ее сторону, но странник осадил его:

– Тихо, тихо, без нервов. Ситуация поганая, конечно.

– Первая здравая мысль, приятель. Наверное, сейчас над твоей головой вспыхнул нимб, жаль, что я не вижу, – сказал пират.

– Я по-прежнему настаиваю на том, чтобы мы все просто разошлись, как будто ничего не случилось, – продолжил странник. – Забыть все, что здесь произошло, как дурной сон. Могу я рассчитывать на это?

– Нет, не можешь, – раздался голос, и в спину странника уперлось что-то, подозрительно напоминавшее двуствольное ружье.

– Твою мать… – протянул Густав.

Бородин оживился:

– Гекс, ты ли это, мой мальчик?!

– Да, я. Много я пропустил?

– Незначительную часть. Как ты здесь оказался?

Раздался сухой смешок.

– Услышал ваши голоса. Спустился из окна и прошел через дверь. Спасибо хозяину, он хорошо следит за ней – открывается бесшумно.

– Эй, слышишь, приятель? – спросил Бородин у Густава. – Численный перевес теперь на нашей стороне. Двое против одного тебя, кретина.

– Это, кстати, странник, босс, – сказал Гекс.

– Отлично! Значит, засранец отдаст нам свой корабль за причиненные неудобства и прерванный сон. Ты же мог бы поспать подольше, Гексоген, вчера выдался трудный денек?

– Так точно.

– Ну вот. Опусти пушку, приятель, и мы разойдемся, как ты и расписывал.

– Планы немного изменились. – Густав посмотрел на потолок – над ним лениво крутился белый широколопастный вентилятор.

– Что нам твои планы? Гекс, пристрели его!

– А если я нажму на курок чуть раньше? Глупо отдавать непродуманные приказы.

Лаура зашлась в новом приступе рыданий.

– Он врет, Гекс. Если ты выстрелишь, то он даже не услышит выстрела, у него просто не будет на это времени, потому что к той поре, пока он соизволит разнести мне в отместку голову, его мозги будут не в порядке.

– Твой босс тоже врет, Гекс, – вкрадчиво сказал Густав. – Он только хуже делает, потому что я, напуганный его приказами, могу в любой момент перенервничать. Например, вот сейчас. Меня хватит удар, и я застрелю его раньше положенного лет на сорок. Поэтому лучше не слушать его. А тебе, придурок, я бы не советовал изрекать глупости.

– Он вроде дело говорит, босс, – сказал Гекс.

– Я знаю! – Бородин пошевелил лопатками. – Но если бы ты меньше… если бы мы все тут меньше болтали, то не было бы никакой очереди за смертью. Бах, бах и бах! Что предложишь дельного, странник? Как видишь, мы в тупике.

– Я уже предложил, твое дело согласиться.

– Я не согласен, – твердо сказал Бородин.

– И я! – подал голос Гекс.

Главный пират недовольно цокнул языком, но промолчал.

В баре вновь появилась Татьяна, шелестя платьем. Она прижимала к груди генератор, заботливо завернутый в цветастую фиолетовую тряпку. Вместо того чтобы отдать Бородину его вещь, она попятилась назад.

– Стой, хозяйка, – сказал он. – Не делай себе же хуже.

Женщина, словно мышонок, загнанный в угол кошкой, послушно остановилась и встала поближе к мужу.

– Положи генератор на стол, – сказал Бородин.

Татьяна безропотно повиновалась.

– У меня возникла идея, странник, – обратился пират к Густаву. – Задавай вопросы здесь и сейчас. Я отвечу, и мы разойдемся.

– Так не пойдет, – ответил странник.

– Почему?! Я буду предельно откровенен!

– Потому что я хочу вывести вас отсюда и оставить этих людей в покое.

– Да так и будет, я тебе обещаю.

– Прости, но я не верю.

– Ты сам сажаешь нас в клизму, чтобы потом вставить ее в самую настоящую задницу, странник! – повысив голос, сказал пират. – Никто из нас не выполнит просьб другого. И никто не пойдет на уступки. Так, Гекс?

Молчание. Густав почувствовал, как ружье на мгновение отделилось от его спины, чтобы потом вновь вернуться, легонько ударив. Странник недоуменно приподнял бровь.

– Гекс? Я тебя спрашиваю или нет?

– Боюсь, что не так.

Теперь пришел черед удивляться не только пиратам и хозяевам гостиницы, но еще и Густаву, так как новый голос, прозвучавший в эту секунду, принадлежал не кому-нибудь, а бегуну. Гексоген лишь что-то промямлил.

– Боги, Руслан, как же я рад тебя слышать! – воскликнул Густав.

Бородин же истерично рассмеялся.

– Сколько еще актеров в этом спектакле? Может, станцуем ламбаду, парни? – громко спросил он, заглядывая в лицо Агния. – Музыки нет, но могу посвистеть и похлопать в ладоши. Станцуем и дружной компанией уйдем на закат, как в хороших фильмах из прошлого. Кто со мной?

– Никто, – сказал бегун. – У меня есть окончательное предложение. Господам пиратам я бы советовал выбросить оружие и постараться не совершать резких движений.

– С чего бы это? – искренне возмутился Бородин.

– С того, что я держу на прицеле тебя и твоего парня.

– Это правда?! Гекс?!

– Да, у меня возле горла примерно пятнадцать сантиметров острой как бритва стали.

– А у меня? – уточнил Бородин.

– Я не вижу.

– Что касается меня? Эй ты! – Пират встряхнул Агния, и тот бесконтрольно посмотрел на него выкатившимися то ли от испуга, то ли от напряжения глазами.

– Он целится в вас из пистолета, – промямлил хозяин «Белого шторма». – Большого черного пистолета.

– Ладно, хрен с вами, сдаюсь, достало уже, – неожиданно быстро согласился Бородин. И положил револьвер на барную стойку. – Гекс, опусти пушку. Теперь я могу к вам обернуться, мои незримые соперники?

Густав ощутил невероятное облегчение, перестав чувствовать на спине тяжесть, пахнувшую тяжелым запахом смерти.

– Нет, – сказал странник. – Стой пока так.

Он уже хотел обернуться к Руслану, как вдруг от лестницы раздался выстрел. Густав среагировал быстро. Одной рукой он толкнул Бородина, и тот, хрипя и ругаясь, перевалился через стойку. Агний отшатнулся от него, сгреб в охапку свою жену, и они рухнули на пол, прикрывая головы руками.

Револьвер пирата от удара его руки отъехал по полированной поверхности и остановился у солнечного генератора.

Странник, развернувшись, поймал шею Гекса в захват, зажал ее между бицепсом и предплечьем и в мгновение ока оказался за его спиной, используя пирата как живой щит.

Как только грянул выстрел, Руслан прыгнул в сторону, опрокинул стол и спрятался за ним.

Эхо пули, разорвавшей доску под ногами странника, еще звенело в головах присутствовавших, но в остальном же «Белый шторм» накрыла мертвенная тишина, прерываемая лишь всхлипами Лауры, которая по-прежнему сидела на своем стуле, как на жердочке.

Вентилятор на потолке мерно резал воздух, разгоняя неприятный запах пороха.

Бородин, буквально стекший по стойке, воспользовавшись замешательством, медленно поднялся и потянулся к револьверу. Густав недолго думая выстрелил в него и попал в костяную ручку ствола. От удара оружие завертело пропеллером и отбросило на стену. Пират отшатнулся как ужаленный и со злостью посмотрел на странника.

– Все стоим и не шевелимся! – крикнул Густав. – Кто палил с лестницы? Выходи, мы не будем стрелять.

– Сиди там! – перебил его Бородин. – Сиди и не высовывайся, Миша!

– Еще один? Третий пират? – спросил странник, хотя прекрасно знал, сколько людей заселилось в «Белый шторм».

– Тебе-то какое дело, хренов упырь? – Бородин теперь имел возможность видеть странника и поэтому не упускал Густава из виду, как будто стараясь узнать, на что способен этот человек.

– Мне такое дело, что я в любой момент могу убить вот этого сученыша. – Густав тряхнул Гекса. – А мой друг – тебя.

Бегун утвердительно кивнул. Он сидел пригнувшись за столом и держал руку с ножом на изготовку, готовый метнуть свое оружие в пирата.

Бородин заулыбался:

– Хорошо вы меня развели. Друг-то твой с ножом, а лапшу мне на уши вешали, что он на мушке меня держит.

– Разве это сейчас имеет значение? – спросил Густав.

– Еще как имеет.

– И какое же?

– Такое, что ты врун, мил человек, – сказал Бородин. Он облокотился на стойку и покосился на генератор. Отогнул угол ткани и погладил матовую черную поверхность устройства кончиками пальцев.

– Это был тактический ход. – Густав пытался оправдаться. Он понимал, что глупо быть честным с человеком, который называет себя пиратом и доказывает это делом. Однако странник не любил лгать, даже ради благого поступка. Все, что он говорил пирату про пару незаданных вопросов, являлось правдой.

– Откуда мне знать, что все, что ты наговорил, не тактический ход?

– Видишь ли…

– Меня это вконец достало, – перебил Густава бегун. – Эй, хозяин, бери дробовик. А этот ваш Миша пусть спускается вниз. Никто никого не убивает, никто не стреляет.

– Хорошо. – Бородин согласно кивнул. – Миш, выходи.

Спустя несколько секунд на ступеньках показались грязные ботинки со шнурками разного цвета. Чуть позже объявился и их обладатель – третий пират, он держал в обеих руках по пистолету и нервно осматривался.

Агний обошел прилавок и поднял дробовик, опасливо косясь на Бородина, но тот не обратил на него ни малейшего внимания. Он вообще выглядел безопасным и очень расслабленным. К страннику пришла ассоциация с головой мертвой змеи – она безжизненная, но стоит посильнее сжать ее в руках, как зубы пробьют нижнюю челюсть и впрыснут в тебя смертельную дозу яда.

И этого странник боялся больше всего. Потому что теперь в баре гостиницы находилось слишком много людей. Слишком – это когда нельзя уследить за всеми. Он надеялся на бегуна, но что, если не получится?

По крайней мере, у Бородина нет огнестрельного оружия. У Гекса тоже. Оставался Миша Разноцветные Шнурки.

Агний открыл дверь и буквально впихнул в подсобку жену, которая не хотела оставлять в баре мужа и дочь. Но дверь захлопнулась, и хозяин задвинул щеколду, упершись спиной в обитую мягким бордовым дерматином поверхность.

– Все, проблема решена? – развел руками Бородин.

– Мне не нравится оружие в руках твоего парня, – сказал странник.

– Он выбросит его, если ты отпустишь Гекса. Тогда мы будем на равных, сможем продолжить разговор в душевной обстановке взаимопонимания. Без оскорблений и унижений.

– Хорошо, – сказал Густав.

– Он бросает пистолеты, а ты отпускаешь Гекса. Так?

– Да.

– Ладненько, – констатировал Бородин. – Миш, выбрось пушки.

Пират исподлобья посмотрел на босса, тот добродушно подмигнул ему в ответ. Тогда Миша облизнулся и разжал пальцы. Пистолеты полетели вниз.

Густав, увидев это, поспешил выполнить уговор и разжал хватку, выпуская Гекса. Он даже успел слегка подтолкнуть его в спину, чтобы пират отлип от него и сделал шаг вперед, как вдруг понял, что что-то не так.

Примерно сантиметрах в двадцати от пола выброшенные третьим пиратом пистолеты вдруг подпрыгнули назад, словно были намагничены и встретились с полем отрицательного заряда. Миша молча присел, перехватил их и направил на Густава.

– Черт! Они на резинках! – услышал странник крик бегуна, но было уже поздно.

Краем глаза он успел увидеть, как Бородин перемахнул через стойку, схватил солнечный генератор и наотмашь ударил им Агния по лицу. Красная кровь из носа выплеснулась на бордовую дверь. Хозяин еще скользил по ней безвольной массой своего тела, а странник уже целился в Мишу.

Чтобы все обошлось, ему требовалось одно – чтобы пират не стрелял в ноги или живот, а целился повыше, наверняка. Для этого ему необходимо было поднять пистолеты на должный уровень, а все это занимало какой-то промежуток времени, в который следовало бы протиснуться, как в узкую и душную кроличью нору, чтобы не умереть.

Сначала Густав крикнул:

– Главный!

И бегун, слава богу, его услышал.

Затем он нажал на курок, и пуля, пролетев мимо уха Гекса, вжавшего голову в плечи, прошла прямо в правый глаз пирата, как палец в вишневое желе.

Широкий клинок бегуна просвистел в воздухе и пробил плечо Бородина, пригвоздив его к деревянному панно, на котором были изображены три медведя в зеленом, выцветшем от времени лесу.

Пуля Густава разнесла лицо и часть головы Миши до того, как тот успел выстрелить. Его отнесло назад, и он ударился головой о ступеньку, расколов, как гнилое яблоко, то, что осталось сидеть на шее.

Лаура, обхватив голову руками, каталась по полу, брыкалась и несла что-то несусветное, переходя на истерический ультравизг.

Агний, с разбитым носом, из которого обильно текла кровь, бессмысленно смотрел белками заведенных вверх глаз прямо перед собой и не шевелился.

Бородин выл от боли, стараясь вытащить нож из дельтовидной мышцы, но любое движение приносило ему очередную порцию страданий, окатывавших все его тело резкими вспышками боли, как от ударов ледяного хлыста.

Мозги Миши растекались по коричневым полированным ступеням.

Густав с размаху ударил ногой в подколенный сгиб Гекса, и тот упал, вскинув руки, рядом с девушкой. Странник быстро подскочил к нему и поставил колено на его спину, фиксируя пирата как можно тщательнее.

– Вот и все, – сказал Густав.

Где-то по-животному застонала Татьяна, жена Агния. Она тщетно билась в запертую дверь, причитая и разбивая о металлическую поверхность кулаки.

Странник направил пистолет на Бородина и устало прошептал:

– Не надо лишних движений, мотылек. Мы пришли к консенсусу.