Текст книги "Варлорд. Путеводная звезда. Том III"

– Очень плохая теория… Очень плохая… Очень плохая компания… – не обращая внимания на слова оружия, между тем уже бормотал я себе под нос, едва удерживаясь от соблазна закричать: «Эврика!»

Когда вокруг начинает рушиться привычный мир, идеи спасения возникают на горизонте довольно оперативно.

«У меня есть тот, кто тебе подойдет».

«Удиви».

Кандидатуру я передал мечу мыслеобразом воспоминаний – не только своих, но и Николетты.

«Это же просто прелестно! – воскликнул меч. – Достойно, достойно, мне определенно нравится этот господин, мне нравится твой план! Мне вообще все нра…»

«Осталось лишь договориться о цене».

«О какой цене?»

«Так. Дорогой друг…»

«Мы уже друзья?»

«Это вежливое обращение, не перебивай меня больше. Итак, дорогой друг, будущий не халявщик, а партнер, давай расставим точки над ё: у меня мало времени и немного возможностей. Их немного, но они есть. И ты в грядущем событии – согласись, необязательное звено. Задачу избавиться от лорда-повелителя я могу решить, в принципе, и без тебя…»

«Это будет сложнее».

«Но не невозможно. Ферштейн?»

«Ну, я бы не стал так уверенно…»

«Три варианта ответа твоего прямо сейчас – да или нет?»

Третьим вариантом было «прекращаем разговор», но вслух озвучивать я это не стал.

«Да», – произнес меч.

«Вот и отлично. Значит, я планирую вытащить в чужое тело слепок разума лорда-повелителя и с твоей помощью его убить. Ты же за это, за предоставленную возможность сожрать душу своего извечного врага, должен мне будешь вот что…»

Глава 13

Переговоры с оружием у нас заняли всего минуты три. Но мы с мечом договорились.

Ну а теперь – поднимаясь, подумал я, – настала пора для более насущных проблем. В частности – что делать и как отсюда выбираться.

Но сначала – несколько совсем уж неотложных дел.

Дел, которых становится все больше и больше, а времени на них все меньше и меньше.

Я сейчас, после атаки лорда-повелителя, после испытанного от грядущей потери души и тела испуга, вдруг почувствовал себя металлическим шариком. Шариком, который крутится по сужающейся воронке, ускоряясь с каждым кругом.

Движение становится все быстрее, конец воронки все ближе, круги все уже.

Вот только сейчас, когда во мне – к счастью, так неожиданно спровоцированный, проснулся лорд-повелитель, уже превратившийся в полноценную, Спящую личность, конец воронки из представляющегося ранее светом выхода вдруг оказался дверью падения в бездну.

Так бывает, когда, озадаченный грузом проблем, думаешь, что все хорошо, а потом вдруг приходит не просто проблема – а Проблема с большой буквы.

«…Ну как у тебя дела?» – «Да как-как, все так же, в полоску». – «Ну и какая сейчас?» – «Черная». – «Погоди, так тогда же была черная?» – «Нет, оказывается, тогда была белая…» – цитатой подсказал внутренний голос, использовав для этого узнаваемые половиной моего старого мира вкрадчивые интонации.

С внутренним голосом, что уже нередко бывает (и это меня пугает), я снова оказался полностью согласен. Ведь до того момента, как я понял, насколько в опасности мой разум – от соседства лорда-повелителя, мне казалось, что именно сейчас у меня полоса черная.

Думал ведь, что вот схожу на вечер в замок Холдена – и дичь закончится, и можно будет спокойно работать, разгребая проблемы и поступательно решая самые разнообразные вопросы.

Как я тогда ошибался. Как я тогда… размечтался.

– Ты, – обернулся я к Керриган. – Подожди здесь немного, окей?

«Окей», – кивнула Керриган.

– Чумба, бери футляр, пошли за мной, – махнул я бурбону и развернулся, подходя к парапету.

И остановился. Делать ничего не хотелось. Хотелось лечь и отдохнуть.

Наверное, поэтому даже мысли в замке междумирья не мелькнуло о том, что можно бы потренироваться. Отдохнул впрок, так скажем.

Как… как шестым, так скажем, чувством чувствовал.

Верните мне мой отпуск – последний раз, жалея себя, глубоко вздохнул я и сосредоточился на насущном.

– Если ты решил купаться и с обрыва прыгнул вниз… – посмотрел я вниз с парапета и все же спрыгнул на песок арены.

– …Но в полете передумал в речку мокрую нырять, – поморщился я от выстрелившей в голову боли.

– …Прекрати паденье в воду и лети обратно, вверх, – двинулся я в сторону трибуны, где амазонки уже сгоняли выживших гостей вечера в одну тесную группу.

– …Изменить свое решенье может каждый человек, – закончил я свой любимый совет от Остера.

Идти по песку арены было тяжело. Не в плане усталости, а вообще.

Адская жара, запахи гари, паленого мяса и крови, утомление – и физическое, и ментальное, болезненная слабость, жжение ожогов. Меня, если честно, от всего этого даже немного мутило.

Голова еще буквально чугунная: на каждое резкое движение отзывается тяжелой болью. Хочется только одного – лечь куда-нибудь в тенек, свернуться калачиком и себя жалеть. Вот только никак не получится, и даже завалящейся таблетки ибупрофена в кармане нет.

А кроме того – мелькнула вдруг мысль, я ведь, после того как понял настрой лорда-повелителя захватить мое тело, я ведь даже поспать, наверное, не смогу. Банально опасно – для сохранности души.

Так это мне и не спать еще? А как я тогда вообще…

Саманта. Ольга. Елизавета – вот кто мне может помочь.

Рядом с ними, под их контролем, я смогу поспать – вдруг с облегчением подумал я. Вот только до них ведь еще и добраться нужно – тут же добавила усталого уныния мысль.

Но. Было одно большое «но», которое – стоило об этом только подумать, помогало мне не обращать внимания на собственные страдания.

Да, мне сейчас не очень хорошо.

Даже, можно сказать, мне не просто не очень хорошо, а очень-очень плохо.

Но госпоже Эмили Дамьен и госпоже Илоне Маевской прямо сейчас, вот-вот уже через несколько десятков секунд, стоит мне только до противоположной трибуны наконец дойти, станет хуже, чем мне.

Несоизмеримо хуже.

Глава 14

Эмили Дамьен я привел в чувство коротким импульсом силы. Вздрогнув, она с грудным стоном широко распахнула глаза. Еще не совсем понимая, где находится и что произошло, Дамьен попыталась пошевелиться. И тут же снова вздрогнула, осознав, что крепко связана.

Мутный взгляд Дамьен скользнул по сторонам и постепенно сфокусировался на мне. Она то смотрела мне в лицо – в лицо Артура Волкова, то глаза ее опускались на знаки различия отряда варлорда на моей куртке. На знаки принадлежности к отряду варлорда Драго Младича.

Несколько долгих секунд, и в глазах Дамьен наконец проявилось узнавание и понимание ситуации. Меня же после этого, в этот самый момент ее осознания, буквально волной ненависти окатило.

Усилием сдержав очередной стон, Дамьен отвела от меня взгляд. Неловко, из-за стягивающих ее веревок, она приподнялась и осмотрелась по сторонам. Взгляд Дамьен, почти не задерживаясь, заскользил по горам трупов на трибуне, а после сфокусировался на разрушенных воротах в наш мир; мельком она посмотрела на амазонок, охраняющих недавно таких уверенных гостей, сейчас сбившихся в плотную испуганную кучу. Гораздо больше по времени Дамьен рассматривала грузное тело Скрипача, голова которого лежала чуть дальше, отдельно.

Я ее не отвлекал, давая возможность осмотреться и обдумать сложившееся положение. Своей цели добился: пусть госпоже Дамьен было явно не очень хорошо, но итог бойни «всех против всех» она прекрасно уловила. Как поняла и то, что победителем вышел не Драго Младич, но Артур Волков.

– Ты чудовище, – только и сказала Дамьен, возвращаясь взглядом ко мне.

– Ой ладно, слышал уже, – устало отмахнулся я. – Может, к делу лучше сразу?

– C’est un fils de pute!.. – перешла на французский Дамьен, судя по интонации явно не комплименты мне делая.

– Давай, давай, продолжай, – протянул я, наблюдая и слушая, как пленница входит во вкус оскорблений.

Наверное, если бы у меня не болела голова, я бы ей сейчас рассказал о роли личности в истории. В пух и прах разбил бы все ее аргументы – выступая, как отдельный член общества, с беспроигрышной точки зрения собаки Павлова. Но пульсирующая боль все сильнее долбила в виски, поэтому я только рукой махнул.

– Бла-бла-бла, бла-бла, бла-бла, – вплел я свой речитатив в поток ругательств госпожи Дамьен, карикатурно скопировав ее ритм и интонацию.

– Je t’emmerde! – истерично, с визгом, крикнула она, с ненавистью глядя на меня расширенными глазами.

– Мне тебя бить, что ли, начать, чтобы ты наконец перестала визжать как свинья? – устало поинтересовался я.

Дамьен ощерилась – у нее даже верхняя губа в невольном оскале поднялась. Ненависть от нее исходила такая густая, что хоть руками черпай.

– Может, дальше без истерик, а? От этого будет зависеть, как ты умрешь.

Дамьен после этого и вовсе даже зарычала глухо. Последовала долгая пауза, во время которой мы с ней играли в гляделки. Выдержать ее взгляд, кстати, было непросто.

Дамьен опустила глаза первой.

– Ты понимаешь, что игра закончена?

Повисла долгая пауза. Я уж было подумал, что сейчас голова Дамьен взорвется – как она уже однажды делала, спасая себя от допроса. Но здесь и сейчас, в мертвом мире Инферно, подобный шаг выключит ее из жизни навсегда.

Так что Дамьен за порог вечности не шагнула. И даже на вопрос ответила.

– Да, – сказала, как плюнула, она.

– Я могу, в обмен на сотрудничество, оставить тебе жизнь.

– Я тебе не верю, – фыркнула она с нескрываемым презрением.

– Я могу… Ну да, ты права. Действительно, что-то я в этом утверждении сам себе не верю, – поморщился я.

Дамьен пробормотала что-то – явно оскорбительное, потому что среди прочих слово «мерде» я на слух уловил.

– Мда, неудачно получилось. Ну ладно, нам все равно есть еще что обсудить…

В этот момент Дамьен плюнула мне в лицо. Я отстранился, но на воротник мне немного все равно попало.

– Фу, какая ты грубая и неженственная, – буркнул я, вытирая плечо и воротник, натянув рукав куртки на ладонь. – Ты не плюйся, говорю же, дело есть.

– Ты ублюдок, гореть тебе в аду!

– Ой ладно, был я уже там. Хватит истерить, давай к делу. Есть интересная деталь во всем произошедшем здесь и сейчас. Можно даже сказать, что у меня есть для тебя сюрприз. Готова слушать? Излагаю: тебя слила Доминика. Я должен был сегодня убить тебя, Скрипача и Маевскую по договоренности с ней. С Доминикой Романо.

После моих слов глаза Дамьен расширились, а зубы даже скрипнули. Она мне поверила. Безоговорочно и сразу – она, может, и не обладала ментальными способностями, но физиономистом была отличным, да и интуиция у нее наверняка развита.

– Я сам удивлен, но не суть. Да, если что, то Доминика уже отправилась в страну вечной охоты, и ты в скором будущем к ней там присоединишься. Но прежде… тебя ведь не только она приговорила.

– Кто?

– Бергер.

– Бергер?

– Бергер.

– Ах он старый сукин сын, – с ненавистью прошипела Дамьен.

– Согласен, мне он тоже не нравится. Так вот, почему ты еще жива: ты можешь мне сейчас сказать, где я могу его найти. Я предлагаю тебе рассказать мне, где прячется Бергер. В награду убью тебя сразу и быстро, здесь и сейчас. Нет – умирать будешь долго.

– Я могу уйти в любой момент.

– Да знаю я, – кивнул я согласно. – И ты знаешь, что я это знаю. А еще ты знаешь, что я могу тебе помешать, но, как видишь, этого не делаю. Знаешь почему? Потому что тебя слили, причем свои же. Слили, как воду в бачке унитаза. И я подумал, может быть тебе будет приятнее умирать, зная, что те, кто это сделал, тоже не уйдут обиженными. С Доминикой я уже, с Бергером еще нет. И кстати, он, по моим планам, быстро и легко точно не умрет. Если ты, конечно, сможешь мне помочь его найти.

– А сам ты этого сделать не можешь? – насмешливо посмотрела на меня Дамьен.

– Слушай, я даже не знаю, – абсолютно честно ответил я. – Это такая живучая скотина, что он уходил от меня уже два раза. Кроме того, ты ведь знаешь, что он сумел научиться оперировать и Тьмой, и Светом?

Дамьен, судя по взгляду, не знала. А еще, судя по ее читаемым эмоциям, в этот раз она мне не сразу поверила.

– Да я тоже не сразу поверил, – кивнул я. – С чужих слов это говорю, сам не видел. Но говорю со слов тех, кому безоглядно доверяю. Так что, учитывая способности Бергера, я не очень уверен, что, когда начну охоту, он так уж быстро отправится к вам с Доминикой, – это ж реально живучая скотина. Тут или тореадор быка, или бык тореадора, еще неизвестно, – невесело усмехнулся я, вспомнив анекдот про подаваемое в знаменитом испанском ресторане блюдо «бычьи яйца», которые по определенной причине бывают сильно разных размеров.

– ТАТИ, – вдруг произнесла Дамьен.

– ТАТИ?

– Да.

– Тайная Академия Темных искусств в Москве? – еще раз переспросил я.

– Да.

Кивнув, я рывком поднялся – тут же поморщившись от головной боли. Забылся, что мне, в общем-то, не очень хорошо, будучи увлечен беседой.

– Спасибо. Ты была достойным противником. Стой! – воскликнул вдруг я, видя, что Дамьен с ненавистью смотрит на меня, словно запоминая перед шагом в вечность.

– Что еще? – недовольно ощерилась она.

Ну да, точно собиралась откланяться навсегда из этого мира, намереваясь самостоятельно уйти, а не с моей помощью.

– Видишь меч? – показал я Дамьен на оружие в руке неподалеку стоящего Чумбы. – Этот меч питается энергией душ. Ты можешь сейчас взорвать себе голову, а еще можешь умереть от этого меча. Он, конечно, душу твою поглотит, но кто знает – может, это будет твоим первым шагом к реинкарнации?

Дамьен, расширенными глазами, смотрела то на меня, то на меч.

– Ты чудовище, – пришла она к определенным выводам.

– Не спеши клеймить – я знаю, о чем говорю. Во мне самом сейчас душа инфернала живет, пробудившаяся. Я его убил для получения слепка знаний, а получилось совсем не так, как рассчитывал. И вот думаю теперь, как от этого пассажира избавиться. Так что кто знает, может меч твою душу сожрет, а после сам об этом пожалеет?

Дамьен по-прежнему молчала, глядя то на меня, то на меч.

– Понимаю, что блудняк, но решай сама, – закончил я. – Давай, Чумба, – посмотрел я на мутанта.

Дамьен на прощание что-то сказала мне на французском. Но голова ее осталась целой, и глаза она просто закрыла. Чумба подошел к ней и дернул за плечо, заставляя перекатиться ничком. И без задержек ударил ей мечом в спину, между лопаток. Мне в этот момент немалого труда стоило сдержаться.

Удержать, если можно так сказать, своего внутреннего демона – живущая во мне часть души инфернала, лорда – повелителя демонического пламени, снова взбунтовалась. На остаточной после предыдущих попыток ярости. Но сущность лорда-повелителя взбунтовалась против его же воли, в заведомо проигрышной ситуации, – и в этот раз мне оказалось легко с ним справиться. Тем не менее глаза у меня полыхнули светом, кисти рук объяло демоническое пламя.

Тело Эмили Дамьен в этот момент усыхало. Меч буквально высасывал из нее энергию, забирал ее жизненную силу. Не только жизненную силу, но и душу – предсмертный крик умирающей бессмертной женщины я услышал так же, как слышал до этого голос меча – инфернальный шепот, раздающийся со всех сторон.

Действительно достойный противник. Была. И выбрала она пусть призрачный, но шанс борьбы.

Уважаю, без шуток.

Когда в сознании погас сдавленный вой умирающей Дамьен, я как раз справился и с ментальной атакой лорда-повелителя. В этот раз даже без Тьмы. Правда, от усилившейся на несколько мгновений боли у меня даже слезы из глаз полились.

– Как же ты…

Сделав паузу, я решил все же грязно не ругаться.

– Как же вы мне все дороги, гости дорогие… – пробормотал я, сбрасывая напряжение.

В момент направленной ненависти я сейчас, кстати, представлял даже не столько лорда-повелителя, сколько сэра Галлахера. Который уж подложил мне свинью, так подложил. И хорошо, если он сделал это по незнанию. Если же нет, если он знал о последствиях, то все становится очень интересным – особенно учитывая нашу с Самантой связь.

Ладно, все, хватит рефлексий. Пора заниматься насущными делами, которых накопилась целая туча. И одно из дел я буквально кожей чувствовал. Амазонки, которые с гостями уже закончили, сейчас все, кто больше со страхом, кто с надеждой, смотрели на меня.

Да, надо решать, как отсюда быстрее выбираться, как вывозить амазонок и пленников, но прежде есть еще кое-что из накопившихся долгов.

– Девушки. Сейчас я закончу с одним делом, и будем искать дорогу домой, – сообщил я амазонкам.

Отвернувшись от кучки праха, которая осталась лежать в пустой одежде Дамьен, я направился к Илоне. И, кряхтя как старый дед, присел рядом с ней на колени. Привел ее в чувство, дождался, пока она полностью очнется и осознает ситуацию.

– Узнала? – мягко спросил я ее.

Узнала, по глазам вижу.

Рот Илоны открылся было, но я приложил ей палец к губам, показывая молчать. И, проверяя свою недавнюю догадку, наклонился над ней. И даже принюхался, как берущая след собака.

Не ошибаюсь. Знакомая аура – знакомая по смерти Варвары Островской, умершей на алтаре храма-зиккурата.

– Ну, привет еще раз, моя хорошая, – произнес я. И, от избытка чувств, даже взял Илону ладонями за лицо и крепко-крепко поцеловал.

– Божечки, как долго я тебя искал, – еще раз поцеловал я Илону, теперь уже в лоб, и потрепал ее по волосам.

Позволив себе несколько секунд эмоционального порыва, взял себя в руки. И, освободив Илоне ноги – резким ударом кукри разрезав стягивающие ремни, потащил ее к краю трибуны. И без задержек отправил в полет, с парапета на арену. Туда, где тел было поменьше.

Владелица арт-галереи и творческой мастерской приземлилась на песок с глухим звуком. Руки у нее были связаны, так что упала она больно, плашмя. От удара у нее из груди выбило весь воздух – и, прокатившись пару метров по инерции, Илона скрючилась, безуспешно пытаясь вдохнуть.

Спрыгнув следом, я подошел ближе и снова присел рядом. Схватив ее за волосы, приподнимая голову, коротким ударом в нос достал у Илоны немного крови. Она при этом вскрикнула – больше от неожиданности, чем от боли. Не обращая внимания, я заставил ее нагнуть голову и накапал на песок небольшую лужицу. Закончив, откинул Илону в сторону и двинулся к раненому трехголовому церберу.

Аккуратно доставая пса из-под кучи тел, готовился в любой момент избегать клацающих челюстей. Но пес, хотя и ярился, захлебываясь рычанием, укусить меня не пытался. Подтащив его к кровавой лужице, потыкал мордой средней, главной, головы в лужу крови. И после этого ударом кукри выбил изо лба у пса контролирующий камень. А потом отошел в сторону.

Илона, которая понимала, но не верила в происходящее, замерла. Она в ужасе смотрела на трехголового цербера – одна из голов которого безжизненно болталась, но вот две целые повернулись в сторону бывшей владелицы.

Глаза пса вспыхнули живым огнем, цербер зарычал и медленно – задние лапы у него были перебиты, пополз к бывшей хозяйке. Илона, понимая, что дело дрянь, уже пыталась отползти в сторону, загребая ногами.

В этот самый момент сверху раздался шелест крыльев.

«…!» – выругался я, думая о том, что потерял кучу времени и вообще все пошло по бороде…

Не пошло. Потому что, когда посмотрел вверх, увидел на одном из вынырнувших из-под облаков костяных ящеров Валеру. На остальных, а их было не менее десятка, восседали гуркхи Саманты. Вернее, как она любит меня поправлять, уже мои гуркхи.

Валера, заставив своего дракона сложить крылья, камнем упал с неба. Крылья ящера раскрылись у самой земли, так что мне в лицо вместе с поднятым песком упруго ударила воздушная волна. Валера при этом выскочил из седла и, приземлившись, даже замер, красуясь. Как гимнаст застывает на пару мгновений после сложного упражнения.

– From Rhodesia with love! – громко сообщил мне Валера. Как будто бы я и так не понял, что без участия Саманты здесь не обошлось.

Валера между тем, бросив поводья костяного ящера, уже подошел ближе. Какой он… свежий, бодрый, жизнерадостный. Аж смотреть противно.

– Не смотри, – хмыкнул Валера. – Это что такое? – сразу же спросил он.

– «Это» – это что? – поинтересовался я.

– Ну хотя бы вот это… – показал Валера пальцем в центр арены.

Показывал он на Илону, которая уже почти полностью пришла в себя и сейчас одновременно пыталась и подняться на ноги (без помощи связанных рук), и отползти как можно дальше от почти вплотную приблизившегося к ней пса.

– Ах это… как бы это помягче сказать…

– Скажи уж как есть, – пожал плечами Валера, когда пес вдруг неожиданным рывком преодолел расстояние до Илоны и вцепился ей в ногу.

Она истошно завизжала, вырвала ногу и поползла прочь активнее, оставляя за собой уже кровавый след. Адский цербер зарычал, пару раз клацнул челюстями и вновь упорно пополз следом за ней.

– Если помягче, то прямо сейчас в режиме реального времени ты можешь наблюдать, как в сказках добро побеждает зло.

– Какие-то у тебя недобрые сказки.

– А добрых сказок никто и не обещал. Мы чернокнижники, если ты не забыл. Не в игрушки играем, – философски изрек я, повторив однажды сказанные Эльвирой слова.

Бросив последний взгляд на Илону, я развернулся и двинулся в сторону парапета трибуны, где находились гости и амазонки. И где уже приземлилось несколько костяных драконов с гуркхами – а еще не менее пяти нарезали круги над ареной.

Среди спешившихся воинов я увидел капитана Риджала – моего постоянного телохранителя в мире Инферно. И, указав ему на летающих сверху ящеров, жестом показал, что лучше бы им приземлиться. Мало ли кто вокруг арены за нами наблюдает, нечего чужим глаза мозолить. Капитан Риджал жест понял и дал своим команду спускаться. И тут же, судя по жестикуляции, отправил на верх трибун дозорных.

– Артур.

– А?

– Живого человека церберу отдавать… это же как минимум больно.

Валера, пока мы шагали к парапету, периодически оглядывался туда, где Илона, загребая песок ногами, все еще пыталась уползти прочь от цербера. Также оглянувшись, я увидел, что расстояние между ними опять сокращается.

– Ох, Валера… как ты еще свеж и наивен перед этим открытым жестоким миром.

– Артур, ну на самом деле. Кормить пса живым человеком – это все же…

Конец его фразы я не услышал – броском кукри оказался наверху, на трибуне. Валера следом за мной просто запрыгнул – я ему снова позавидовал. Свежий, бодрый, не болит ничего.

Вот бы мне так – какое счастье еще было совсем недавно, почему я эти моменты не ценил?

– …это варварство какое-то, ну на самом деле, – как ни в чем не бывало закончил он.

Валера, кстати, насчет Илоны сейчас говорил совсем не осуждающе. Он просто тыкал меня свершившимся фактом для проформы, потому что не мог промолчать. И не мог упустить возможность надо мной поиздеваться в легком режиме.

– Девчонки?! – обернулся я к сгрудившимся поодаль амазонкам, снова прерывая Валеру на полуслове.

Большинство амазонок вздрогнуло от испуга, некоторые глаза опустили, но большинство посмотрело на меня.

– Как по вашему мнению, я не слишком жесток? Валера вот говорит, что это перебор, – показал я на арену, где цербер уже почти вновь доковылял до паникующей Илоны.

Некоторое время царило молчание, потом самая смелая и дерзкая, девушка в львином наплечнике, подняла руку, показывая мне большой палец. Чуть погодя ее жест повторили все остальные.

– Это вы так одобряете мое решение? – поинтересовался я. – Или это в смысле надо сохранить ей жизнь? – поинтересовался я, показав прошедшие через века жесты «большой палец вниз» и «большой палец вверх».

– Да, одобряем. Да, это в смысле вот так, – звонким, дрожащим от страха и напряжения голосом ответила за всех смелая и дерзкая амазонка. После чего ее кулак повернулся, и большой палец теперь смотрел вниз.

Все остальные девушки тут же повторили ее жест.

– Видишь? – повернулся я к Валере. – Мнение единодушно, так что vox pópuli vox Déi. Ты, кстати, вообще сечешь по латыни?

Илона между тем, отползая по песку, уже уткнулась в стену. Цербер подбирался к ней все ближе, утробно рыча. Осознавая, что убежать не получается, Илона громко и пронзительно, на одной ноте, завизжала.

– Варвар, – лишь покачал осуждающе головой Валера.

– А я Артур, очень приятно. И, кстати, в отличие от тебя латынь знаю, – хмыкнул я.