Текст книги "Варлорд. Путеводная звезда. Том III"

– Это недолго.

– А если там контроль будет серьезный?

– Ну чуть дольше, чем недолго.

– Ну да.

– То есть нас будет всего трое.

– Да.

– И нам троим нужно отправиться в замок сэра Джона Холдена на подпольные бои. Хорошо, что я могу там просто осмотреться, без экшена, ведь…

– Не сможешь, – перебила меня Николетта.

– Почему?

– Массимо сказал, что Доминика ему сообщила, что на вечере с целью убить Скрипача, Маевскую и Дамьен будет не только он. И начать должен не он – Доминика сказала, что, когда начнутся непредвиденные события, у Массимо появится шанс убить всех троих. Так что экшен, как ты сказал, будет в любом варианте.

– Так. Так…

– Может, тебе не соваться туда?

– Не вариант.

– Почему?

– Драго заключил контракт с кровавыми мечами, завязанный на короткий срок. Визит на вечеринку – шанс контракт этот выполнить.

– А подробнее?

– Валер, чуть попозже объясню. Итак, если я туда пойду, то мне с большой долей вероятности придется загасить Скрипача, Маевскую, Дамьен, а также, если вдруг встречу, великого князя Георгия…

– Великого князя? – ахнула Николетта.

Похоже, она поняла только теперь, что именно за «Георгий» – мой настоящий отец.

– А ты не знала, кто я? – удивился я.

– Я знала, что Массимо – это Артур Волков, но не знала, что твой отец великий князь Георгий… это значит, что ты пятый в очереди наследования?

Надо же, ее образование явно включало в себя изучение генеалогии правящих династий.

– Уже четвертый, – поправил я Николетту, но на фоне остального знания ее этот факт даже не сильно тронул. – Но вообще, об этом вроде как даже бабушки, торгующие семечками в Новочеркасске, знают. А Драго тебе не рассказал?

– Не рассказал.

Николетта вдруг крайне смутилась и оказалась на пороге паники. Я сначала не понял, в чем дело, а потом как будто понял.

– Николетта.

– Да, – по щеке ее катилась уже вторая слеза. И третья.

– Если тебе Драго обещал, что вы… так скажем, вернетесь к одному вопросу, вопросу более плотного и доверительного общения, значит, вы к этому вопросу вернетесь. Это ясно?

– Да.

– Так что не переживай понапрасну. Итак, давайте к нашим баранам. Значит, мне сегодня нужно в компании Чумбы и Васи отправиться в замок сэра Джона Холдена и убить там кучу народа, обезглавив корпорацию и секцию кулинарного клуба. Что там ждет меня внутри – черт знает. Как все будет – черт его знает…

«Что за кулинарный клуб?» – услышал я мысленный вопрос Николетты, который она постеснялась задать вслух.

– Общество, которое занимается поиском людей, которых приносят в жертву, убивая мученической смертью для того, чтобы открывать порталы между мирами.

Николетта только глаза расширила.

– Да, получается, так, – между тем ответил мне Валера.

– Валер, это был риторический вопрос.

– Считай, что это был риторический ответ.

– Хорошо, как скажешь.

– В общем, дело дрянь, – подытожил Валера.

– Ой ладно, когда это меня останавливало, – задумчиво произнес я. – Так, давайте лучше ударим по конструктиву. Времени еще вагон, и, прежде чем я начну собираться, было бы хорошо уточнить по некоторым деталям. Николетта, мне от тебя нужно максимально подробное описание плана этого замка… ты схему нарисовать сможешь? Что?

– А может… может, я тебе мыслеобразом передам свои воспоминания?

Прикрыв глаза, я вдохнул и выдохнул.

«Интересно, почему я не подумал об этом раньше?» – подумал я, но вложил мысль всего в два слова, начинающиеся на буквы «Д» и «Б».

– Давай. С самого начала, с того момента как вы к замку еще подлетали, а не тогда, когда приземлились.

С самого начала у Николетты не получилось. Девушка так переволновалась, что, прежде чем она смогла сосредоточиться, в ее воспоминаниях я побывал и на пляже, глядя на Драго со стороны ее глазами, осознал себя во время жертвоприношения (когда Драго втыкал Николетте нож в сердце), и во время другого жертвоприношения (когда Бергер пытался воткнуть ей нож в сердце), и в некоторых других совместно прожитых Николеттой и Драго моментах.

Только с седьмого раза Николетта смогла сформировать нужный мыслеобраз воспоминания, и я – в ее памяти, зашагал по сумрачной аллее перед замком Скрипача-Холдена, двигаясь к встрече со своим отцом, великим князем Георгием.

И судя по тому, что я увидел в воспоминаниях Николетты, вечер сегодня томным точно не будет.

Глава 9

– Значит, он находится во-о-он там, – вгляделся я в даль через развалины мертвого города.

– Да.

– Замок находится там…

– Да, да, Артур, он находится там.

– Что?

– Что «что»?

– Что ты сказал?

– Ты спросил, я ответил.

– Я ничего не спрашивал.

– Ну ты же сказал, что…

– А, да это я вслух думаю.

– Ах, ты думаешь…

– Думаю.

– То-то я слышу, что-то скрипит, а что – понять не могу.

– Валер, шутка, сказанная дважды, не становится в два раза смешнее.

– А это была не шутка.

– Валер.

– Артур.

– Только ты будь, пожалуйста, аккуратнее.

– Я буду как нейрохирург, который занимается бриллиантовой огранкой.

– Этим же ювелир занимается?

– А какая разница?

В ответ я только руками развел.

– И действительно, какая разница.

– Ой да ладно, не парься, я уже тысячу раз так делал.

– Этого-то я и боюсь.

– Не бойся, прорвемся.

– Уж надеюсь, – задумчиво протянул я, по-прежнему глядя туда, где за горизонтом развалин и красных выжженных скал находилось то место, в которое ведет портал из замка сэра Джона Холдена, он же замок Валентина Скрипача.

– У нас выбора нет, – продолжил Валера. – Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что если не прорвемся, тогда нам всем конец. Ферштейн?

– Ты настоящий оптимист.

– Ты только узнал?

– Погнали, что ли, – пожал я плечами и развернулся. И, свесив сначала ноги, спрыгнул с массивного подоконника высокого стрельчатого окна.

– Наши – городских? – спрыгнул рядом со мной Валера.

Пройдя мимо черного алтаря, на котором еще болтались цепи кандалов, которыми пристегивали к камню едва не лишившуюся души Николетту Агилар, мы по широкому проходу, огороженному с двух сторон массивными колоннами, направились к выходу из Инферно. Пока шли, из полумрака вынырнул Чумба и тенью пристроился за нами. Двигался бурбон совершенно бесшумно. Все же это был пусть и не родной его мир, но он здесь как рыба в воде себя чувствует.

Из мертвого мира выходили в молчании – все что можно с Валерой мы уже обсудили.

В пустом холле нас встретила Николетта. Девушка по-прежнему была в белом корпоративном костюме и по-прежнему – если не смотреть на нее, такую внешне сдержанную и уверенную, а воспринимать только ауру, казалась беззащитным олененком Бэмби.

Сделав над собой усилие, Николетта шагнула вперед, преграждая мне путь.

– Удачи, – произнесла она.

Отвечать я не стал, только подмигнул и показал ей сжатый кулак в интернациональном жесте «враг не пройдет». Показал и пошел дальше, обходя Николетту. Но, сделав несколько шагов, замер. И, словно в обратном воспроизведении времени, сделал эти же несколько шагов назад, вновь встав лицом к лицу с Николеттой.

– Все будет хорошо, – приобнял я ее за плечи, заглядывая в глаза.

Девушка вздрогнула и опустила взгляд.

– Мы сильные. Мы молодые, и нас больше. Мы справимся, – шепнул я ей на ухо ободряюще и, на миг крепко сжав плечи, отпустил и двинулся к выходу.

«Я буду за вас молиться», – услышал я эхо мыслей Николетты.

Миновав холл, вышли на улицу. Здесь нас ждали. У крыльца расположились несколько бойцов конфедератов в полном боевом облачении и с оружием наготове, а также Василий в наряде уличного гангстера, с белым демоном на спине и горящей неоном надписью Samurai на высоком воротнике.

Выглядел в этом имидже Василий… интересно в этом имидже выглядел, в общем.

– Wake the fuck up, Samurai! We have a city to burn! – не удержался и хлопнул я Васю по плечу, увлекая за собой.

И в этот момент как будто посмотрел на нашу делегацию со стороны: кровавый бурбон в плаще с капюшоном, уличный гангстер в сияющем облачении улиц и я в черно-красном костюме отряда варлорда. Смотрел на нас действительно как со стороны, тем более что я сейчас был уже в маске внешности Драго – с искусно наложенной маской его лица.

Ну, Валентин Батькович Скрипач, жди.

Мы уже идем – усмехнулся я.

Когда прошли по зеленой аллее и повернули за угол, я несколько удивился. Потому что на посадочной площадке прямо перед домом стоял необычный конвертоплан. Суперсовременная машина с хищными очертаниями корпуса, еще и подернутая дымкой стелс-пелены – неактивной пока, через которую видны пробегающие по угловатому корпусу змейки голубых искр.

– Воу! – удивился я.

Удивился, потому что ни разу на подобной, столь крутой и суперсовременной машине я даже в роли настоящего Артура Волкова не передвигался, а похожие видел только на картинках.

– Нравится? – поинтересовался Валера.

– Ну… качество, конечно, не моей мануфактуры, но с пивом покатит.

– Да ладно, я же вижу, что ты в восторге. Знаешь чей?

– Конечно знаю – мой.

– А кто для тебя его нашел?

– Ты, что ли?

– Хамло.

– Ладно, ладно, большое вам благодарю. А как ты его нашел?

– Есть такой Рей Келли-Хьюз, старший аналитик с тридцать восьмого этажа. Его долбит в задницу Итон Харди-Боулз, глава инвестиционного департамента корпорации в…

– Валер.

– А?

– А если покороче?

– Ты макнул головой Рея Келли-Хьюза в унитаз, потом вывесил Итона Харди-Боулза с балкона сто семнадцатого этажа на галстуке, Итон Харди-Боулз в честь этого позволил себе негативные и уничижительные высказывания в твою сторону, ну а потом тебе нужно было в Момбасу, я подумал, что это хороший повод, вжух, у нас есть такой конвертоплан. Нормально?

– Ничего не понял, но…

– Короче, есть такой Рей Келли-Хьюз, которого ты макнул головой в унитаз…

– Ничего не понял, но я не уверен, что хочу знать подробности.

– Ух ничего себе, а ты совсем как взрослый начал общаться! Вычленяя, можно сказать, главное.

– Вы готовы, дети? Да, капитан! – не удержался я. И вдруг почувствовал, как настроение Валеры резко поменялось.

– Что такое?

– Андре так говорил часто.

– Да. Андре так говорил.

В молчании мы с Валерой и следующими за нами Васей с Чумбой зашли в салон конвертоплана. Следом по трапу поднялись конфедераты, занимая полагающиеся для охраны места, держа при этом наготове оружие.

Несколько секунд прошло в молчании. И еще несколько секунд. И еще.

– Чего сидим, кого ждем? – поинтересовался Валера.

Голос его в полной тишине прозвучал довольно громко.

– Думаю.

– Не слышу скрипа.

Не обратив внимания на его слова, я по-прежнему сидел в молчании, прислушиваясь к себе. Это было не предчувствие, но какая-то тень. Словно стоит подождать, и что-то произойдет важное.

– Артур.

– А?

– Время.

– Да помню я про время, – кивнул я. – Давай подождем еще немного.

Подождали.

И еще подождали. Потом Валера постучал меня по предплечью и показал на противоположную сторону салона. Туда, где часы на дисплее в салоне показывали 18:58:37 и секунды неумолимо отмеряли дистанцию времени до 19:00:00. Именно это время было последним порогом подтверждения участия в вечере, после которого приглашение станет неактивным.

И я, как Драго, сейчас должен был подтвердить наше участие через выданный вместе с конвертом приглашения датчик. Проблем с этим никаких – биометрия у нас, по понятным причинам, с Драго одинаковая.

Но я ждал. Чего-то, чего – не знаю.

Отправил подтверждение, когда на часах высветилось время «18:59:48».

Чего ждал? Так, если честно, и не понял.

– Все, парни, поехали, – произнес я, похлопав в ладоши.

Двигатели конвертоплана сразу загудели, и машина оторвалась от земли.

– Это что было? – поинтересовался Валера.

«Да я сам не знаю, что это было», – хотел было я ему ответить, как вдруг мой личный ассистант мелодично тренькнул оповещением.

– Вот что это было, – в сердцах произнес я, увидев отправленный Накамурой отчет. Японец все же взломал нужный слой защиты Доминики и прислал мне разработанный ею план операции по устранению Скрипача, Маевской и Дамьен.

Только вот сделал он это тогда, когда мы уже полетели в замок Скрипача.

– Посмотрим?

– Конечно, посмотрим, Валер, – хмыкнул я.

Открыв сообщение от Накамуры, я перекинул его себе в дополненную реальность и передал ассистант Валере. Времени у нас оставалось совсем немного, меньше семи минут – именно столько добираться до замка Скрипача по воздуху.

Доминика, надо отдать должное (она мне заочно уже даже, наверное, нравилась своей целеустремленностью), умела скомпилировать все нужное в удобоваримый вид. И план предстоящих в замке Скрипача событий сейчас явился перед нами с Валерой в виде краткой, меньше чем на страницу, выжимки.

Глядя на сухие фразы и условные обозначения, я думал о том, что во всех этих дьявольских, архидемонских, вернее, делах, как я заметил за последние полгода, куда ни ткни, везде в итальянскую культуру попадешь.

Да и сама Доминика была итальянкой, так что я совсем не удивился, что мой визит к господину Скрипачу в ее плане имел кодовое обозначение Trillo del Diavolo, дьявольская трель. Или, как более известный вариант восприятия этого названия, Дьявольская соната. Автора с ходу не вспомню, но вроде бы Джузеппе Тартини ее сочинитель.

К моему большому сожалению, план Доминики не предполагал того, что с ним будут знакомиться совсем непричастные люди. Кроме того, как я понял, читая заметки, с планом дьявольских трелей на вилле Скрипача, в идеальном несостоявшемся будущем – в будущем Доминики, она должна была ознакомить меня, Драго, сама. Правда, уже находясь в теле Николетты. Вот только Николетта оказалась против, да и я – в ипостаси Драго, Доминику не поддержал. Так что имеем то, что имеем.

– Ни-и-ичего не понятно, – пробормотал под нос Валера, крайне емко выразив главное эхо моих мыслей.

Открывшаяся перед нами сухая выжимка скорее напоминала писательский план на книгу – с умолчанием некоторых нюансов. Нюансов, абсолютно ясных для автора и совершенно неизвестных для нас, как сторонних читателей.

Впрочем, общий план мероприятия я понял. Даже более чем.

План мероприятия я понял, вот только все происходит, как обычно, на бегу и в последний момент. Да, если бы Драго, который ценой своей жизни спас Николетту, не погиб, все было бы хорошо – времени бы на подготовку ему определенно хватило. А так, проведенные мною сутки по пути с Места Силы в Елизаветграде в укрепленный дворец-резиденцию Саманты, после перелет в Занзибар и потеря времени здесь… И теперь мне только догонять, и теперь все идет… как бы это помягче…

«Все через жопу», – подсказал внутренний голос, не желающий обозначать происходящее помягче.

Что удивительно, я был с ним согласен.

«Валер», – обратился я к принцу с помощью мыслеречи.

«Да?»

«Не совершай ошибку. Не выходи из дома».

«В смысле?»

«Не вздумай приближаться в Инферно к замку Холдена. Сиди тихо и не привлекай внимания. Если у меня получится, я сам приду».

«Но…»

«Валер, ты прочитал то же самое, что и я. Это слишком опасно».

«То есть ты хочешь сказать, что мне нужно сидеть на месте ровно, пока ты там…»

«Я, с такими пирогами, скорее всего, буду уходить телепортацией в Елисаветград. Домой».

«Даже так?»

«Вот это видишь?» – ткнул я на две фразы в плане Доминики, которые сомнений в своей интерпретации не оставляли.

«А…»

Валера не договорил, взглядом показал на спутников.

«А как же эти?» – наверняка он хотел сказать.

Не знаю я пока как. Буду решать сейчас. Времени, правда, на это решение – даже пяти минут нет.

– Василий.

– Босс.

– Василий, сегодня – судный день.

– Так точно, босс.

– Сегодня будет очень опасно.

– Я не подведу, босс.

В ответ я только вздохнул. Василий – наивная душа.

Вероятность того, что для моих спутников все сегодня закончится печально, – неиллюзорная. Она даже для меня неиллюзорная – потому что для меня лично, для Драго, Доминикой подготовлен путь отхода. Для одного Драго, и этот путь отхода, судя по заметкам, – организован через человека от Бергера. А из-за некоторых событий, которые произошли совсем недавно на алтаре в Кафедрале, не думаю, что Бергер теперь отправит ко мне своего человека-проводника, чтобы вывести меня из «зоны абсолютного взаимного уничтожения», как скупо обозначено некое, неизвестное мне событие в плане Доминики.

И никто из моих спутников, насколько я понимаю выжимку краткого плана Доминики, сегодня так и так не должен был выжить.

– Василий, когда мы будем выходить из конвертоплана, я случайно сломаю тебе ногу, и мы отправим тебя обратно.

– Босс, я очень прошу этого не делать.

– Почему?

– Потому что я человек, а не дрожащая тварь, босс. Я уже смотрел в глаза смерти, босс, и всегда опускал взгляд. Я устал и больше не хочу кланяться, босс.

«Да черт тебя подери, Вася!» – мысленно взъярился я.

Вот надо же ему было включить режим героя именно сейчас.

Зря я его пару часов назад на совещание позвал, ой зря. И сейчас его поведение – это эхо недавнего обсуждения, полагаю. Буквально еще час назад мы узким кругом пытались найти ответ на два вопроса – стоит ли мне все же сегодня идти в логово Скрипача, и если да – то кому именно стоит со мной идти.

Валера склонялся к идее выдвинуться на место большой грядкой и разнести все в одни ворота. Переодеть Гека в Драго, как уже делали, пойти мне, Валере, взять Модеста, Патрика, каннибалов и дядюшку Абрама (который еще и серьезным специалистом в деле профессионального убийства людей оказался), собрать отряд конфедератов и как группу поддержки вызвать всех Карателей Легран. Я, честно сказать, даже почти поддался уговорам Валеры и почти принял его нехитрый план: выйти большой компанией из конвертоплана и просто начать планомерно разносить всем будки. Но, несмотря на заманчивую перспективу, после я все же взял себя в руки и волевым решением утвердил прежний состав делегации: Чумба, Василий и я.

Руководствовался в своем решении тем, что рано еще для столь прямолинейных и масштабных действий. Вот чувствую, что еще не время.

Валера пробовал поспорить и даже делал это вполне успешно, с действенными аргументами. В результате сошлись, что он сначала сопровождает меня до замка Холдена, посмотрит на него со стороны, а после вернется на виллу Николетты и выйдет с небольшим отрядом в Инферно. Чтобы, если вдруг что, оказать мне посильную помощь. И когда мы с ним все это обсуждали, Василий – неожиданно, вместо страха и мандража начал испытывать гордость. Ему очень понравилось, что именно он получил честь разделить со мной смертельную опасность неизведанного. И от этой чести, как сейчас вижу, отказываться никак не желал.

Так не вовремя не желал.

– Все когда-нибудь опускают взгляд, Вася.

– Не все, босс.

– Ну не все, но многие. Весьма много достойных людей не боялось признаться, что им страшно.

– Вы не боитесь, босс.

– О, Василий, – я даже рассмеялся. – Я чемпион по страху.

– Но вы никогда не отступаете, босс. Прошу вас, не нужно меня выгонять. Очень прошу вас, босс.

«Вася, ну почему тебе вдруг сегодня вздумалось играть в героя?»

– Василий, хорошо. Но если вдруг что – просто прячься.

– Как скажете, босс.

– Чумба.

Бурбон сначала не отреагировал. Несколько секунд он продолжал сидеть откинувшись на спинку кресла. Я даже подумал, не в спячку ли он впал – все же кожа чешуйчатая, с некоторым допуском можно его рептилоидом считать. Но когда я уже хотел окликнуть Чумбу еще раз, он открыл, даже распахнул, можно сказать, глаза. Поднявшись, скинув капюшон и расправив гребни, он долгим взглядом посмотрел на меня.

– Сегодня – судный день, – медленно, с трудом выговаривая слова на человеческом, произнес Чумба.

И широко улыбнулся, показывая длинные клыки. Глаза его, неожиданно, полыхнули красным отсветом.

– Сегодня – судный день. Время пришло, я это чувствую, хозяин, – снова сказал Чумба, и глаза его вновь на краткий миг озарились алым отсветом магии Крови.

Оскалившись еще шире, вновь показав устрашающий ряд длинных и острых клыков, Чумба еще более встопорщил гребни. Бросив несколько фраз на грубом, нечеловеческом языке, он вдруг полоснул себе когтем наискось по груди. При этом глубоко взрезая кожу, которую не всякая пуля возьмет. Впрочем, порез почти сразу затянулся – движение когтя бурбона сопровождалось алым сиянием Магии Крови.

Поднятую вверх кисть бурбона объяло ярким сиянием, которое постепенно… нет, не затухало, а собиралось и концентрировалось на длинном когте указательного пальца.

– Время пришло, хозяин, – еще раз повторил шипящим шепотом Чумба.

И вдруг сделал нечто, чему удивились все присутствующие: он резким жестом вырвал себе налившийся силой сияния коготь – вырвал с мясом и с брызнувшим из пальца шлейфом крови.

– Тебе, хозяин, – прошипел бурбон, передавая мне мокрый от темной крови коготь.

Коготь, который только что был мокрым от крови. Сейчас же кровь на ладони и когте высохла, алое сияние погасло. Но не потухло – оно осталось в вырванном когте, который сейчас, трансформировавшись в артефакт, больше напоминал блестящий, будто обсидиановый, небольшой ритуальный нож.

– Зачем? – поинтересовался я.

– Голос Крови, – прошипел бурбон. – Ты принимаешь мой дар, хозяин?

– Да. Я принимаю твой дар, Чумба.

Ничего в происходящем пока не понял, но, сколько ни думай, все равно ведь дар приму. Не отказываться же? Ну и голос крови, так голос крови – забрал я коготь. В первый раз, что ли, мне безоглядно дичь творить? – задал я сам себе риторический вопрос, на который даже отвечать не стал.

И едва сам себя спросил, принимая коготь, сразу замер. От удивления: вокруг меня словно закружились едва видимые тени, а в голове раздался шепот сонма голосов. Все, как и во время моего общения с кровавым мечом, очень похожие ощущения.

Вот только коготь пока молчал. Чумба тоже молчал. Поклонившись, он опустился на прежнее место и вновь закрыл глаза.

Так. Похоже, пока меня не было, я и о Чумбе некоторые моменты упустил.

Коротко, с вопросом посмотрев на Валеру, в ответ увидел его недоуменный «да я сам не врубаюсь, что происходит!» взгляд.

Так. Похоже, вечер сюрпризов только начинается.

Оставшиеся минуты до места провели в молчании.

– Ну, погнали, помолясь, – буркнул я себе под нос, в командирском меню дополненной реальности видя, что конвертоплан выходит на посадочную глиссаду, отмеченную зеленой разрешительной зоной.

Файнзильберт не удивил – приземлился он, выдержав разрешенные границы, но… В общем, камнем упав из-под облаков, конвертоплан под вой гравикомпенсаторов замедлил скорость падения перед самой землей. «Да я все время так делаю!» – как говорит в оправдание поручик, который сейчас за штурвалом.

– Вася, – посмотрел я на взволнованного гангстера.

– Босс?

– Вася, босс сегодня – это ты, – напомнил я.

– Ах да, босс, прошу прощения, босс, – вскочил Василий, засуетившись.

Ему предстояло идти первым – все же Чумба выступал как боец группировки Полигон, главой которой был Вася.

Пока Вася суетился, расправлял перья и плечи, Валера смотрел на меня с сомнением. Ознакомившись с самоубийственным планом, он просто не мог поверить, что я сейчас заберу с собой Василия на смерть.

Зато сам Василий, которому жажда подвига ударила в голову, воодушевился по максимуму – глаза горят, на лице маска мужественности и готовности умереть во славу собственных амбиций. И, максимально широко расправив плечи – что с его не очень внушительной комплекцией выглядело несколько комично, Василий двинулся к уже опускающемуся трапу.

Дипломатия – это путь компромиссов. И компромисс я уже нашел – свой подвиг Василий получит.

Прямо сейчас.

Оказавшись рядом, шагнув практически одновременно с ним и входя в скольжение, я мягко толкнул Васю в спину, постепенно придавая ускорения. Для меня все происходило в ускоренном времени и крайне медленно. В реальности же Василий даже мяукнуть не успел – его вынесло из салона, а по пути он въехал лбом в верхний край двери.

С силой толчка я, похоже, очень-очень переборщил – потому что вышел Василий не упав на трап, как я ожидал, а далеко из салона вышел. Причем из-за импульса толчка сам-то он уже вышел, почти весь, а вот голова, ударившаяся в верхний край проема прохода, задержалась. Так что из конвертоплана Василий появился, буквально вылетел, вперед ногами. Более того, ноги его по инерции вынесло далеко вперед, и он кульбитом назад, почти как гимнаст, только в положении «бревно», кувырнулся в воздухе, совершив полный оборот, и рухнул лицом вниз на брусчатку.

Ой.

Первыми отреагировали конфедераты. Даже я, с моей скоростью восприятия, находясь в скольжении, удивился, насколько быстро четверо бойцов оказались полностью готовы кого-нибудь убивать.

С опозданием – с громадным опозданием, почти в целую секунду, напрягся и присутствующий на посадочной площадке встречающий неасапиант из охраны. Только вот огнестрельного оружия в отличие от моих конфедератов у него не было, а вытащил неасапиант из-за спины меч. Против пули калибра 6,5×49 меч, конечно, не сильно помогает, зато выглядит атмосферно. Да и сам неасапиант красавец – в черных, отороченных мехом доспехах, прямо под стать окружающему пейзажу, – отметил мельком я. Антуражно, в общем, неасапиант выглядит. Гармонично вписываясь в окружающий туманный пейзаж.

– Тихо, тихо, все в порядке! – громко крикнул я, сбегая вниз по трапу, едва касаясь ступенек. – Вася просто споткнулся, все в порядке!

Быстро подбежав к Василию, я склонился над ним. Эманаций смерти, к счастью, не почувствовал – да и шею он себе вроде не сломал.

Черт, что-то я реально переборщил. Волнуюсь, наверное.

– Вася, как же ты так неаккуратно, надо же под ноги смотреть, – бормотал я, пытаясь нащупать у него пульс.

«А-а-а… ртур».

«Валер?»

«Это просто… это просто…» – не находил даже слов Валера.

«Согласен».

«Ты просто отморозок».

«Ой все».

«Ну можно же это было по-другому сделать».

«Как?»

«Цивилизованно».

Да, довольно странный способ отправить Василия домой, признаю. Но другого у меня – так, чтобы сохранить ему и жизнь, и честь, нет. А как говорится, если что-то выглядит глупо, но работает, – значит, это не глупо.

«Скажешь ему, что война началась сразу на трапе и героем он стал», – посмотрел я на Валеру, отлепив с виска и бросив ему таблетку деактивированного визора.

Никаких технических девайсов – как было указано в приложении к приглашению.

«Если Вася выживет, конечно скажу», – поймал таблетку визора Валера.

«Валера!»

«А что Валера? Он не одаренный, а ты его вообще в полный аллюр уработал…»

Вася действительно сейчас находился в глубокой отключке. Но это и неудивительно – мало кто в такой ситуации, после такого удара (судьбы) встал бы и с улыбкой, как ни в чем не бывало, продолжил путь на вечеринку. Валера если бы только, у него ведь, наверное, даже мозга нет, а лобовая броня плавно переходит в затылочную кость…

«Слышь, ты, я, вообще-то, еще здесь».

«Вот именно, Валер. Вот именно».

«Правильно тебя Эльвира варваром называет».

«Кто из нас еще варвар».

«Ответ очевиден».

«Но я чужие письма не читаю».

«Что?»

«Это были мои мысли. Личные».

«Но…»

«То есть ты, как настоящий джентльмен, интерпретируешь этику так, как тебе удобно?»

«Демагогия».

«Вот именно, Валер. Вот именно».

Пикируясь таким образом с Валерой (больше для того, чтобы не поддаться накатывающему мандражу), я между тем перевернул Василия на спину. Открыв его нагрудный карман, достал конверт с приглашением от Илоны Маевской и поднялся, оборачиваясь к встречающему нас неасапианту.

В реалиях протектората, в этом сублимированном мире вторичного продукта, письмо-приглашение от Илоны выглядело гостем из другой реальности: белоснежная гербовая бумага с вензелями, легкий аромат духов, размашистый каллиграфический почерк – судя по всему, приглашение от руки и даже чернильным пером написано.

Неасапиант, принимая у меня приглашение, выглядел… несколько, так скажем, озадаченно. Да, пусть он и бездушная машина, ходячий алгоритм в биологической оболочке братьев наших неандертальцев, но вид вылетающего вперед ногами из конвертоплана Василия, похоже, смутил даже и его.

– Ввиду того, что наш спутник неудачно споткнулся, мы будем вдвоем, – взглядом показал я на Чумбу.

Неасапиант сначала посмотрел на меня, потом на Чумбу, потом на Васю. Сверился с приглашением. Да, тяжело ему сейчас, явно.

– Прошу за мной, – коротко склонил голову неасапиант, приглашая нас с Чумбой следовать за собой к выходу из невысокой массивной башни, на верхнюю площадку которой приземлился наш конвертоплан.

Валера с конфедератами уже затащили Василия в салон. Двигатели загудели, трап поднимался, и машина уже была вот-вот готова оторваться от земли. На прощание Валера, когда мы встретились взглядами, приложил палец к виску. Я не очень понял, был ли этот жест просьбой мне воспринимать происходящее холодно и рассудительно либо он собирался пальцем у виска прокрутить. Не увидел – дверь конвертоплана закрылась, и мы с Чумбой остались вдвоем на чужой и враждебной территории.

Конвертоплан стремительно взмыл в воздух, скрываясь в густой серой пелене облаков, а мы с Чумбой двинулись следом за провожатым.

Я, по переданной мне Николеттой картинке воспоминаний, хорошо помнил путь в замок – по укутанному молочным туманом парку, в котором просто не было ярких цветов. Но картинка воспоминаний не полностью передавала стылое ощущение от этого места – ведь буквально недавно, несколько минут назад, мы грузились в конвертоплан в южной жаре, а сейчас оказались словно на отобранной у южного острова территории северных скал. Я даже поежился от холода, осматривая поросшие вереском холмы и угловатый замок на скалистом утесе – к высоким воротам которого нас вел по тропинке неасапиант-провожатый.

Когда Николетта показывала мне свои воспоминания, я удивился тому, как девушка воспринимала действительность – словно фильм-нуар, в темных тонах. Мне показалось, что я вижу все в подобной картинке оттого, что таково восприятие испуганной происходящим тогда девушки. Но как оказалось, огромный кусок территории не только отобран у острова и здесь создан иной микроклимат, но и сама реальность видоизменена.

Вокруг действительно творилась самая настоящая фантасмагория. Сверху нависала низкая хмарь густых облаков, по сторонам от дорожки блестела неестественным серебром трава, осязаемая молочная взвесь тумана скрадывала очертания уже за десяток метров, при этом не пряча нависающую сверху хищную громаду замка. И все это в комплексе действительно создавало картину фильма-нуар, ожившего фильма ужасов.

Гостей в парке сейчас присутствовало совсем немного. Если в прошлый «мой» визит здесь было не менее нескольких сотен человек, то сегодня гораздо меньше. Буквально единицы, и все они уже терялись вдали смутными тенями, скрывающимися в воротах замка, очертаниями напоминающих открытую пасть огромного дракона.

В этой части парка оставались только мы с Чумбой, наш провожатый и еще пара десятков неасапиантов из охраны, которые словно невзначай подступали все ближе.