Текст книги "Брокингемская история. Том 1"

– Мы сердечно приветствуем всех собравшихся! – обратился к присутствующим Доддс, – По нашим данным, вы в настоящий момент заняты обсуждением истории с Иглзом и Ривзом, – (сидящие за столом согласно загудели), – Если желаете, мы могли бы изложить вам правильную реконструкцию этих событий. Теперь в этом деле больше не осталось белых пятен…

Собравшиеся с заинтересованным видом повернулись к докладчику, на время позабыв про свои недопитые стаканы. Поскольку Доддс в тот день возглавлял совместную с Маклуски следственную работу, бремя всех публичных выступлений лежало только на нём. Ему пришлось выезжать со своим стулом на середину комнаты, в то время как Маклуски наблюдал за его действиями как бы со стороны.

– Я начну свой рассказ с самого главного итога нашего расследования, – с места в карьер приступил к делу Доддс, – Итак, мы установили, что Иглз, по всей вероятности, не совершал никаких серьёзных правонарушений…

Присутствующие разочарованно вздохнули… Но Доддс тут же поспешил уточнить:

– Такова презумпция невиновности! Пока суд не докажет вину обвиняемого, мы обязаны считать его совершенно безобидной личностью… Впрочем, в отношении Иглза кое-что может проясниться в дальнейшем, – (собравшиеся немного приободрились), – Но с точки зрения закона наш Иглз вёл честную и безупречную (за исключением мелочей) жизнь. Надеюсь, вы замечали, что он частенько отлучался из Крукроуда и куда-то уезжал? Сейчас мы можем открыть вам секрет: Он ездил в Лондон, на фондовую биржу, и проводил там различные махинации с акциями, незапрещённые законами. Дела у него продвигались успешно: Он продавал акции дороже, чем покупал, а на полученную прибыль опять покупал акции. Довольно скоро Иглз разбогател. Но природная скаредность и скрытность не позволяла ему открыто пользоваться своим богатством… Он терпеливо умножал свои капиталы, вкладывая их во всё новые и новые акции. (При этом он держал свои коммерческие дела в тайне от всех окружающих.) Тем временем из Азии неожиданно вернулся его племянник Ривз. Слухи о богатстве дяди его не на шутку взволновали. В попытках установить точный размер и происхождение состояния Иглза Ривзу пришлось проводить настоящее расследование… Личные записи Ривза, обнаруженные нами в его монтажном столе, проливают свет на некоторые обстоятельства этого дела. (К сожалению, самое главное Ривз описать не успел. Его дневник заканчивается концом июня, за несколько дней до трагического происшествия с его дядей… Впрочем, восстановить дальнейший ход событий не составило нам особого труда.) В двух словах суть дела была такова: Иглз неоднократно похвалялся перед племянником, что прошлым летом ему удалось провернуть выгодную коммерческую операцию в Бристоле. (В это время сам Ривз ещё находился в Азии.) Опросив свидетелей, Ривз убедился, что в тот раз дядя действительно вернулся в Крукроуд с большим мешком, наполненным каким-то содержимым… Попутно выяснилось, что Иглз покинул Крукроуд как раз накануне Брокингемского ограбления, а обратно приехал лишь несколько дней спустя. Более того: Нанятое Ривзом частное детективное агентство неопровержимо установило, что в тот раз Иглза в Бристоле не было. Стало быть, дядя явно что-то темнил… Связав воедино все эти факты, Ривз пришёл к поразительной догадке: Иглз является четвёртым участником Брокингемского ограбления – тем самым, кто сумел скрыться со всем похищенным добром. (К слову, широкая общественность до сих пор не знает, что именно было похищено во время Брокингемского ограбления. Как водится, людская молва склонна преувеличивать размеры добычи злоумышленников…) Итак, Ривз убеждён: Дядя действительно разбогател, но добыл своё богатство преступным путём. Было бы неплохо заставить его поделиться… Ривз напряжённо обдумывает различные способы завладения дядиным состоянием. Сперва у него возникла было мысль прибегнуть к шантажу, но затем, по здравому размышлению, он от неё отказался. (Конечно, лучше всего было бы получить дядино состояние целиком и сразу, а не вытягивать его из него небольшими порциями.) Тщательно проштудировав юридическую сторону дела, Ривз понимает: Если Иглз вдруг скоропостижно скончается, не составив завещания, всё его имущество унаследует он сам (Ривз) как единственный наследник. Но как бы ускорить эту скоропостижную кончину и при этом не загреметь за решётку? Отравить дядю ядом, неизвестным науке, Ривзу не удалось. (Он так и не сумел этот яд получить, хоть и истратил на свои опыты кучу денег и кредитов.) Тогда он попытался решить задачу с другой стороны… Всем известно, что Иглз имел проблемы с сердцем. Сильное внезапное потрясение вполне могло довести его до инфаркта. Ривз заметил, что дядя принимает близко к сердцу свои коммерческие дела… У племянника постепенно вырисовывается в мозгах хитрый план – он задумал напугать дядю до смерти какой-нибудь неожиданной неприятной новостью. По его замыслам, для этого подходили два типа новостей: либо о пропаже всех сбережений дяди, либо о разоблачении его как участника Брокингемского ограбления… Итак, Ривз терпеливо дожидается удобного момента. Этот момент наступает в прошлое воскресенье, третьего июля. С утра Иглз буянит возле полицейского участка и попадает к вам в камеру. Ривз остаётся в доме один. Он разворачивает свежую воскресную газету и вдруг натыкается в ней на одну любопытную заметку… Газета сообщает, что трое арестованных по Брокингемскому делу якобы выдали своего четвёртого сообщника, а полиция якобы уже выехала на его задержание. (Конечно, это – полная чушь. Арестованные выдают своего сообщника едва ли не по два раза на неделе. Они уже успели выдать таким образом сотни две человек, из которых большинство оказалось тут совершенно ни при чём… Мы в Лондоне давно привыкли к таким газетным уткам, но у вас в провинции многие ещё воспринимают их за чистую монету.) Прочитав статью, Ривз приходит к выводу, что сообщники выдали Иглза, и скоро за ним должна приехать полиция. Тянуть с устранением дяди больше не имеет смысла. Ривзу требуется как можно скорее унаследовать имущество Иглза, пока его не конфисковали правоохранительные органы… Довести дядю до инфаркта теперь не составляет труда – достаточно показать ему газетную заметку о его разоблачении. (Иглз угодил за решётку рано утром, не успев прочитать воскресную прессу.) Но как бы передать ему в камеру эту газету? Как назло, доставка заключённым какой-либо корреспонденции строжайше запрещена… Однако Ривз быстро находит остроумное решение: Он покупает в магазине сыр, заворачивает его в кусок газеты с нужной заметкой и приносит дяде как обычную передачу. Всё было просчитано верно: Дяде в камере всё равно нечем заняться, и от скуки он наверняка газету прочитает. (Как ни странно, в вашем Крукроуде продаётся вполне съедобный сыр… Не станем скрывать: Нам с Маклуски он пришёлся по вкусу!) Всё проходит на редкость удачно. Охранник Кетчер, не заподозрив подвоха, передаёт сыр в газете Иглзу. Наутро Ривз узнаёт, что Иглз скоропостижно скончался от сердечной недостаточности… (В свидетельстве о смерти её причиной назван инфаркт миокарда.) Казалось бы, всё идёт по плану, и Ривзу впору торжествовать победу. Но не тут-то было: Полиция заподозрила его в отравлении дяди и посадила в ту же самую камеру… Ривз воспринял этот поворот событий как досадное недоразумение. Он точно знал, что никакого яда в сыре не было. Чтобы очиститься от обвинений, он в нашем присутствии сам съедает кусок этого сыра. Но тут происходит непредвиденное… – (присутствующие в комнате затаили дыхание, почувствовав приближение развязки), – Съев сыр, Ривз от нечего делать слушает наш с Маклуски разговор. Неожиданно он узнаёт, что Иглз имеет по Брокингемскому делу железное алиби – он в это время находился в заключении в одном из лондонских СИЗО. Итак, Иглз не мог быть четвёртым участником Брокингемского ограбления, а та газетная заметка не могла вызвать у него никакого интереса. Тем не менее Иглз погиб именно от инфаркта… Ривз с удивлением осознаёт, что подсунул дяде нечто смертоносное, сам о том не подозревая. Если это – не газета, то тогда это – тот самый сыр в газете, который может быть опасен для жизни и здоровья людей (и который Ривз сам только что съел). Выходит, сыр действительно был кем-то отравлен? Не в силах разгадать эту зловещую загадку, мозг Ривза не выдерживает перенапряжения и даёт сбой… Вот, собственно, и вся история! – Доддс галантно поклонился публике и потащил свой стул с саквояжем в угол комнаты, где его терпеливо дожидался коллега.

В комнате воцарилась задумчивая тишина. Озадаченные присутствующие в недоумении чесали себе затылки и пытались собраться с мыслями… Внезапно тишину прервал голос Смита:

– Постойте! А дядя-то от чего помер?

– Ах да! – признал свой промах Доддс; он немедленно вернулся вместе со стулом и саквояжем на прежнее место, – Про дядю-то я и не рассказал… Увы, с Иглзом приключилась обычная история: Он настолько увлёкся своими фондовыми махинациями, что не смог вовремя остановиться. Заработав на бирже очередную прибыль, он полностью вложил её в акции печально известной фирмы «Фигаро». (Должно быть, воспользовался рекомендациями каких-нибудь биржевых аналитиков.) Итак, Иглз накупил себе целый сундук этих акций. (В настоящий момент они по-прежнему хранятся у него дома, как это зафиксировала наша опись.) Восстановить дальнейший ход событий уже нетрудно… Получив от племянника сыр, Иглз разворачивает газету и от скуки начинает её читать. (К слову, фрагмент этой же самой газеты попался мне на глаза в минувший вторник в здешней гостинице. Эта была первая и пока единственная газета, которую я успел прочитать после выхода из отпуска.) Помимо кроссворда и сообщения о Брокингемских подозреваемых Иглз обнаруживает в ней заметку, озаглавленную «Фигаро здесь, Фигаро там». Из неё он и узнаёт о крахе фирмы «Фигаро»… И тут Иглз внезапно осознаёт, что все его коммерческие успехи последних лет в один момент приказали долго жить. Содержимое его сундука, которое он с таким тщанием охранял от посторонних посягательств, теперь превратилось в груду никому не нужных бумажек… Как верно подметил Ривз, его дядя близко к сердцу принимал свои коммерческие неудачи. Его сердце не выдержало удара судьбы, и он прямо на месте отдал концы…

– Ну кто бы мог подумать! – только и смог сказать потрясённый доктор Смит, – Вот так история!

Среди собравшихся за столом поднялся беспорядочный гул. Каждый спешил высказать вслух своё недоумение неожиданной развязкой этого необычного дела… А Доддс тем временем уже успел покинуть место докладчика и присоединиться к своему коллеге. Что касается Маклуски, то он во время выступления Доддса продолжал разглядывать таинственную телеграмму от майора Грэггерса и всё пытался вникнуть в её смысл.

– Надеюсь, я полностью удовлетворил ваше любопытство, – подытожил своё выступление Доддс, обращаясь к публике из дальнего угла комнаты, – К сожалению, время нас поджимает! Мы вынуждены срочно вас покинуть и поспешить в Бриндвич. (Похоже, у этого Грэггерса опять приключилась какая-то интересная история…) Смит, у вас остались к нам ещё какие-то вопросы?

– Пожалуй, нет, – ответил доктор.

– Тогда вопросы найдутся у нас к вам! – взял слово Маклуски, – А ну-ка признайтесь: Ваше отделение полиции подготовило для нас Брокингемские отчёты за предыдущий квартал?

– Брокингемские отчёты? – задумался Смит, – Наверно, вы об этом? – он достал из-под чайника пачку каких-то бумажных листов и протянул их лондонским коллегам.

– Да, это – квартальный Брокингемский отчёт, – подтвердил Доддс, бегло пробежавшись глазами по обнаруженным документам, – Правда, не за прошлый (второй) квартал, а ещё за первый…

– Значит, за второй квартал мы отчёта ещё не составили, – сообразил Смит, – (Собственно, он закончился лишь на прошлой неделе.) Но вообще-то всеми бюрократическими делами у нас занимается Гилмор… Вам будет лучше обратиться к нему, как только он появится на работе.

– Именно так мы и сделаем, – заверил Доддс, – Так что ждите нас тут снова в самое ближайшее время! – он убрал в саквояж старый квартальный отчёт и заодно достал из него свои командировочные документы, – А теперь, Смит, я бы попросил вас отметить мне командировку! Я прибыл в ваш Крукроуд в минувший понедельник, четвёртого числа. Это могут подтвердить присутствующий здесь работник гостиницы и мой коллега Маклуски…

– Мне тоже нужно отметить командировку! – заявил Маклуски, извлекая из своего саквояжа свои собственные командировочные документы, – Я также прибыл в Крукроуд четвёртого числа. Это могут подтвердить работник гостиницы и мой коллега Доддс…

Некоторое время спустя два прославленных детектива, покончив со всеми бюрократическими церемониями, уже направлялись твёрдой решительной походкой к местному железнодорожному вокзалу, неся в руках свои неизменные саквояжи. По дороге они напряжённо размышляли над тем, что же всё-таки могло стрястись у майора Грэггерса в его Гленвиче или Бриндвиче. А надо сказать, что майор Грэггерс… Впрочем, это – уже немного другая история.

II. От судьбы не уйдёшь

– Ваши билеты, будьте любезны! – строго и требовательно обратился проводник к двум джентльменам чрезвычайно решительной наружности с большими саквояжами в руках, только что зашедшим в его вагон.

Новоприбывшие обменялись между собой ироническо-снисходительным взглядом.

– Похоже, это – новичок, – усмехнулся первый из них, протягивая проводнику своё служебное удостоверение.

– Я просил вас предъявить мне свои билеты на поезд, а не читательский билет в какую-то библиотеку! – проявил бдительность проводник.

– Это – удостоверения сотрудников Центральной полиции, которыми мы с коллегой имеем честь являться, – уточнил второй из пассажиров, предъявляя своё собственное удостоверение – точно такое же, как и у его спутника.

– Повторяю ещё раз: Меня не интересуют ваши служебные удостоверения! – произнёс проводник; в его голосе начали ощущаться угрожающие нотки, – По долгу службы я обязан убедиться, что вы перед посадкой в мой вагон приобрели себе, как положено, билеты на нужный поезд. В вашем читательском билете подобной информации не содержится, – он бросил презрительный взгляд на удостоверение первого из новоприбывших, – Допустим, что вы – Доддс, – прочитал он фамилию в удостоверении, – Ну а я, предположим, Стюарт… И что дальше? Где ваши билеты на поезд?

– Ну нельзя же быть таким бестолковым, в конце-то концов! – потерял терпение Доддс, – Стюарт, вы заметили вот эту карточку в моём удостоверении? Вы знаете, что это такое? Да будет вам известно: Это – специальный Брокингемский вкладыш, выдаваемый участникам Брокингемского расследования… Ну, теперь вы наконец сообразили, откуда ветер дует? Да-да, мы с моим коллегой Маклуски входим в число сорока главных следователей по Брокингемскому делу и имеем особые полномочия…

– Какие особые? – не унимался упорный проводник, – Ездить повсюду без билета?

– И эти тоже, – подтвердил Маклуски, – Нам положен бесплатный проезд в общественном транспорте, если наша поездка связана с Брокингемским расследованием.

– А какое отношение имеет мой вагон к вашему дурацкому расследованию? – поставил вопрос ребром проводник Стюарт.

– Вам очень хочется это узнать? – уточнил Доддс.

– Очень, – подтвердил проводник.

Два прославленных детектива устало вздохнули.

– Мы с большой охотой удовлетворим ваше любопытство, – пообещал Маклуски, – Но для этого нам придётся провести полномасштабный обыск в вашем вагоне… Как вы полагаете, Доддс: Сколько времени займёт обыск такого большого вагона?

– Скорее всего, мы закончим его не раньше, чем поезд прибудет в Гленвич, – прикинул Доддс, – Нам предстоит непростая работа… Ух ты, как много ящиков тут навалено! – поразился он, заглянув в слегка приоткрытую дверь купе проводника.

Стюарт поспешно задвинул дверь в своё купе и запер её на ключ.

– Вы продолжаете утверждать, что якобы интересуетесь Брокингемским ограблением и его связью с вашим вагоном? – ещё раз поинтересовался Маклуски.

Проводник немного подумал, сказал «Нет!» и срочно удалился на другой конец вагона.

– Будем считать, что он вовремя прекратил свои нелепые домогательства! – подвёл оптимистический итог Доддс.

– По своей натуре железнодорожные проводники являются крайне циничными и изворотливыми субъектами, – рискнул прибегнуть к обобщениям Маклуски, глядя в спину удаляющемуся Стюарту, – Помнится, на днях мне как раз приснился один любопытный сон на эту тему… Я будто бы запрыгиваю на подножку отъезжающего поезда и вхожу в какой-то вагон, а там натыкаюсь на какого-то проводника. (У него была настолько противная рожа, что мне не хватит никаких слов для её подробного описания.) Не успел я предъявить ему свой Брокингемский вкладыш, как он вдруг сунул мне под нос некий многостраничный документ: «Ознакомьтесь и распишитесь!» «Что ещё за филькина грамота?» – настороженно поинтересовался я. «Договор-контракт на поездку в железнодорожном транспорте!» – усмехнулся он. Я пролистал документ от начала до конца и убедился, что он переполнен всевозможными несуразностями. В основном в нём были перечислены бесконечные обязательства железнодорожных пассажиров, а обязанности проводников сводились к одному – своевременно принимать от пассажиров плату за оказанные услуги. Особенно меня возмутил вот такой пункт: «Если проводник в ночное время постучит в дверь купе, которое занимает пассажир, то последний обязан уплатить проводнику шесть фунтов стерлингов за каждый подобный случай». «Как это понимать?»-вскипел от негодования я, – «Этот болван разбудил меня среди ночи – а я ещё должен ему за это заплатить?» «Да, разумеется», – подтвердил проводник, – «Ему ведь тоже пришлось проснуться, чтобы подойти к вашему купе и в него постучать! Эта услуга требует справедливой оплаты». «А если он будет долбить мне в дверь каждые пять минут и вообще не даст спокойно поспать?» – уточнил я, – «Должен ли я каждые пять минут платить ему по шесть фунтов?» «Да, конечно», – ответил проводник, – «Таковы условия нашего договора-контракта… Причём учтите: Если вы откажетесь его подписать, вы не будете допущены к поездке на железнодорожном транспорте!»

– Надеюсь, вы не пошли на поводу у этого рвача и не стали подписывать этот кабальный договор-контракт? – выразил убеждённость Доддс.

– Ну ещё бы! – подтвердил Маклуски, – Я немедленно достал из кобуры табельный пистолет, чтобы пристрелить этого нагловатого проводника. К несчастью, я проснулся прежде, чем успел нажать на спусковой крючок… В общем, ему крупно повезло, – не без сожаления подытожил он.

Убрав за пазуху служебные удостоверения, детективы со своими бывалыми саквояжами зашли в первое свободное купе и со всеми удобствами расположились там на двух нижних полках (разумеется, не в лежачем, а в сидячем положении). И тут им на глаза очень удачно попалась какая-то газета, оставленная в сетке для багажа кем-то из предыдущих обитателей купе…

– Вчерашняя вечерняя, – определил Доддс, достав газету из сетки и поглядев на дату выпуска, – «Вестник Болтли» от субботы, девятого июля… Кстати, Болтли находится совсем недалеко от Гленвича, – припомнил он, разворачивая свою находку, – Может быть, в Болтли уже знают, что такого случилось в Бриндвиче? Грэггерс не стал бы так срочно вызывать нас к себе на подмогу, если бы к этому не было серьёзного повода…

Однако беглый просмотр «Вестника Болтли» не выявил в нём ни одной статьи, посвящённой событиям в Гленвиче или Бриндвиче. Впрочем, кое-что любопытное в газете всё же отыскалось… Заметив, что его коллега с явным интересом углубился в изучение одной из газетных статей, Маклуски поспешил пересесть к нему на полку и также заглянул в газету. Текст статьи гласил буквально следующее:

«Пророк в Болтли. Эта история может вызвать ироническую усмешку у некоторых недальновидных скептиков, не верующих в то, чего они не в силах понять… Но эта история произошла у нас с вами на глазах, в нашем Болтли, всего несколько часов назад! Как известно, главными достопримечательностями нашего города считаются развалины старинного замка XII–XVII веков и расположенное неподалёку от них популярное казино «Касл». Вечером восьмого июля это азартное заведение было переполнено посетителями – как местными, так и приезжими. Присутствовал там и всемирно известный астролог-экстрасенс Фаустус, непревзойдённый специалист по предсказыванию будущего. Владелец казино, мистер Грейнидж, предложил экстрасенсу предсказать ближайшее будущее молодому скромному иногороднему посетителю, впервые переступившему порог этого казино и как раз собиравшемуся сыграть партию в «очко» с прославленным мистером Шуллером, общепризнанным мастером карточных единоборств. Уступая настойчивым требованиям публики, магистр Фаустус, вдохновлённый свыше, предсказал, что назавтра молодой приезжий джентльмен проснётся без единого гроша в кармане… Посетители столпились вокруг карточного стола и, затаив дыхание, неотрывно следили за судьбоносным поединком. Знаменитый Шуллер, не знавший поражений уже много лет, уверенно начал игру, но вскоре, уступив хитроумной тактике соперника, в один присест проиграл пятнадцать тысяч фунтов. Зрители наградили ликующими овациями счастливого победителя, а магистра Фаустуса осыпали ироничными насмешками за неверное предсказание… Насмешки ещё более усилились, когда победитель открыл публике своё имя: Это оказался молодой преуспевающий бизнесмен из Ливерпуля по фамилии Хикс. Прибыв в Болтли, он остановился в главном городском отеле. С собой он привёз довольно значительную сумму денег – так что проснуться назавтра без гроша в кармане он совершенно не опасался… Мистер Хикс торжественно подарил мистеру Грейниджу одну из выигранных им в его заведении стофунтовых ассигнаций. Она была помещена под стекло в красном уголке казино на память о столь знаменательном поединке за карточным столом. Торжества в казино не затихали до позднего вечера… Но вот наконец публика разошлась, едко подтрунивая над оплошавшим магистром Фаустусом. Экстрасенс терпеливо сносил все попрёки, но напоследок всё же воскликнул: «Истинно говорю вам: Не бывает пророка в своём отечестве! Я прощаю тех, кто надо мной потешался. Они сами не ведают, что говорят и пишут… Истинно повторяю вам: Сей, коий сегодня весел и бодр, и пересчитывает монеты, завтра утром проснётся нищ, и наг, и горестен, и без единого фунта стерлингов наличными в кармане. И будет он горько стенать, в мольбе протягивая руки к небу и к полиции… И вспомнит он тогда слова, что говорил ему пророк!» Но вот наступило утро девятого июля… И весь Болтли облетела невероятная весть: Ночью гостиничный номер мистера Хикса был ограблен, а сам он проснулся утром без гроша в кармане, как и предрекал магистр Фаустус! Это тем более удивительно, что наш главный городской отель оснащён самыми современными средствами охранной сигнализации и до сих пор ни разу не подвергался ни малейшему ограблению. (Поистине любая техника бессильна перед волею судьбы, возвещённой пророком!) Начальник нашей полиции Ширлинг пока испытывает затруднения с расследованием этого загадочного происшествия… Ну, что вы скажете теперь, уважаемые господа скептики?»

– Так-так-так… – произнёс в задумчивости Доддс, закончив чтение заметки.

– Весьма подозрительная история, – продолжил его мысль Маклуски, – Мы с вами знаем, что отель в Болтли в принципе неограбляем. Обчистить его неспособна ни одна сила на свете – даже ЦРУ в компании с КГБ… Похоже, что-то нечисто в датском королевстве!

– Полиция Болтли в служебном плане подчинена начальнику полиции Гленвича и Бриндвича, – припомнил Доддс, – Может быть, наш вызов к Грэггерсу как раз и связан с этим ограблением в отеле Болтли?

– Но в таком случае Грэггерс вызвал бы нас сразу в Болтли, а не к себе в Бриндвич, – резонно заметил Маклуски.

– Верно! – не стал спорить Доддс, – Очевидно, мы понадобились Грэггерсу по какому-то другому делу… Впрочем, это дело может и подождать! – высказал убеждённость он, – А почему бы нам по дороге в Бриндвич не заехать в этот Болтли и не помочь Ширлингу расследовать это ограбление в отеле?

– Однако имеются ли у нас достаточные основания проигнорировать просьбу Грэггерса? – поставил вопрос ребром Маклуски, – В своей телеграмме он призывает нас прибыть в Бриндвич как можно скорее…

– Но Ширлинг наверняка тоже срочно нуждается в нашей помощи, – обратил внимание Доддс, – (Вы сами видели, что напечатано в газете: Полиция Болтли испытывает огромные затруднения с этим расследованием.) Ну а помочь Ширлингу – наш первейший моральный долг!

– Это всё понятно, – согласился Маклуски, – А как насчёт долга служебного? (В конце концов телеграмму нам прислал не Ширлинг, а Грэггерс.) Вот если бы нам удалось отыскать ещё какой-нибудь подходящий предлог для визита в Болтли…

– Сейчас отыщем! – выразил готовность Доддс, – Фамилия потерпевшего кажется мне знакомой. Если не ошибаюсь, какой-то Хикс упоминается в одном из наших Брокингемских материалов, где-то в томе двадцать пятом, части седьмой…

– Сейчас проверим! – оживился Маклуски, протягивая руки к своему верному саквояжу, – Том двадцать пятый должен храниться у меня… Да, так и есть! – подтвердил он, раскрыв нужный материал, – Хикс, Брокингемский подозреваемый второй категории, постоянно обитает именно в Ливерпуле. Предполагается связь с участниками Бембриджской операции… Судя по всему, речь идёт именно о нашем Хиксе, – выразил сдержанный оптимизм он.

– Тогда будем считать, что подходящий предлог нами уже найден! – обрадовался Доддс.

Высадившись с поезда в Болтли, прославленные детективы прямой наводкой двинулись в главный городской отель, где минувшей ночью состоялось столь загадочное ограбление… Собственно город Болтли отстоял от своего железнодорожного вокзала на пару километров. Впрочем, попасть из одного места в другое не составляло сложностей – для этого было достаточно углубиться в лес и пройти через него по всем известной тропинке.

Вскоре посланцы Центральной полиции уже подходили к роскошному, но не слишком многоэтажному зданию, расположенному чуть в стороне от главной городской пешеходной магистрали, соединяющей вокзал с местным полицейским участком. Войдя в отель через парадный вход, детективы попали в хорошо знакомый им приёмный холл… Казалось бы, в тот день он выглядел в точности так же, как и в любой другой. Однако новоприбывшие сразу почуяли повисшую в воздухе гнетущую атмосферу растерянности и безысходности, типичную для всех недавно ограбленных заведений. В наиболее наглядном виде эту атмосферу олицетворял гостиничный администратор Леббон, неприкаянно слонявшийся по приёмному холлу с унылым выражением на лице. И даже вид двоих новых посетителей с двумя большими саквояжами не вызвал у него обычного прилива энтузиазма…

– Добрый вечер, джентльмены, – кисло улыбнулся он им, – А вы, наверно, желаете снять себя номер в нашем замечательном отеле? – он с подозрением покосился на багаж новоприбывших.

– Леббон, вы в своём уме? – возмутился Доддс, – Какой ещё номер? Вы что, нас не узнаёте?

– Да-да, ваш вид кажется мне знакомым, – заверил Леббон, ещё раз осмотрев незванных гостей, – Несомненно, я уже видел вас когда-то раньше… Но когда и по какому поводу? – задумался он, – Нет, не могу припомнить! Возможно, в прошлый раз вы были одеты по-другому – например, в костюмы с галстуками…

– Не мелите чепухи! Мы никогда не носим костюмов и галстуков, – опроверг Маклуски, – Но мы не раз заходили в ваш замечательный отель в компании с Ширлингом по кое-каким полицейским делам, – он предъявил озадаченному администратору своё служебное удостоверение, – Ну, теперь вспомнили?

– Давайте ближе к делу: Леббон, так у вас, оказывается, ограбили какого-то постояльца? – перешёл к главному Доддс, уже успевший предъявить всем присутствующим своё собственное удостоверение.

И без того мрачное лицо Леббона помрачнело ещё больше.

– Да чёрт бы побрал этого Хикса из третьего номера! – воскликнул он в порыве чувств, – Знать бы всё заранее – даже на порог не пустил бы этого афериста… Скажу вам откровенно: По-моему, никто его этой ночью и не грабил. Он на ровном месте замутил воду, чтобы выставить наш отель в дурном свете! При нашей охранной сигнализации обчистить номер на втором этаже в принципе невозможно, – без тени сомнений заявил он, – Этот хитрец сам отключил сигнализацию и сам взломал окно с сейфом… Я даже не уверен, были ли у него в номере вообще хоть какие-то деньги, чтобы их можно было украсть, – проявил крайний скептицизм он, – Вот ведь подлец!

– Какие-то деньги у Хикса наверняка были, – выразил убеждённость Маклуски, – В вашей газете сказано, что он вернулся в отель из казино, где как раз выиграл пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. (А точнее, четырнадцать тысяч девятьсот, если вспомнить про стофунтовку, которую он сгоряча подарил красному уголку.)

– Кстати, кто из ваших дежурных сидел той ночью на пульте? – поинтересовался Доддс, покосившись на незнакомую долговязую фигуру за так называемым дежурным пультом, – Вот этот парень?

– Нет, Бейкер заступил на дежурство полчаса назад, – опроверг Леббон, – Смену с восьмого на девятое отработал Симпл… Ширлинг распорядился вызвать его из дома и пока не отпускать обратно. (Возможно, ему придётся давать показания в полиции.) Мы заперли Симпла в дальней бытовке с плюшевым диваном, чтобы он всегда был у нас под рукой.

– А где сам Ширлинг? – осведомился Маклуски, – Наверно, проводит оперативно-следственные мероприятия в ограбленном номере?

– Нет, он укатил куда-то в другое место на какое-то другое мероприятие, – внёс необходимую ясность администратор, – А в номере третьем сейчас находится его помощник Сандерленд.

– С ним мы побеседуем чуть попозже, – принял важное стратегическое решение Доддс, – Ну а первым делом нам следует опросить вашего Симпла!

Леббон без особых возражений проводил гостей до так называемой дальней бытовки и охотно отпер перед ними дверь. Зайдя в бытовку, детективы обнаружили на плюшевом диване (в сидячем положении) ещё одну долговязую фигуру, чей вид вызвал у них некие смутные воспоминания.

– Ну наконец-то! – воскликнул пультовик Симпл, радостно вскакивая с дивана, – Я уж тут устал дожидаться, пока за мною придут!

– Вы рано радуетесь! Арестовывать вас будем не мы, а местная полиция во главе с Ширлингом, – остудил его энтузиазм Доддс, – Мы же пока хотим задать вам парочку каверзных вопросов по поводу недавнего инцидента в номере третьем… Симпл, ответьте нам откровенно: Это действительно могло быть ограбление?