Текст книги "Брокингемская история. Том 1"

Вместо ответа оба детектива синхронно потянулись каждый в свой внутренний карман за своими верными записными книжками.

– Ну что ты будешь делать! – не смог сдержать разочарования Доддс, раскрыв книжку на нужной странице, – Седьмого июля наш Дрид находился в Гленвиче. Он явился на приём к Джойсу (заместителю Грэггерса) примерно в половине третьего… Каким же образом он умудрился за пятнадцать минут до этого оказаться в каком-то городе М.?

– Я не припомню в окрестностях Гленвича городов на эту букву, – вынужден был признать Маклуски, – Или, может быть, я недостаточно хорошо знаком с тамошней топографией? Фицрой, вы в состоянии ещё немножко поднапрячь память? – обратился он к хозяину кабинета, – Неужели название этого города тоже бесследно улетучилось из вашей головы?

После непродолжительных, но довольно напряжённых воспоминаний Фицрой суверенным видом изрёк:

– Если я ничего не путаю, это название было созвучно со словом «телефакс».

– Наверно, Мэлфакс? – предположил Доддс.

– Он самый! – радостно кивнул головой Фицрой, – Да-да, совершенно точно: «Мэл» вместо «теле» – а окончания полностью совпадают.

– В таком случае, – сделал вывод Маклуски, – фирма называлась «Анаконда».

– Абсолютно верно! – подтвердил Фицрой.

Два прославленных детектива вздохнули тяжело и протяжно.

– Увы! – признал своё поражение Доддс, – От Гленвича до Мэлфакса невозможно добраться за четверть часа даже на гоночном автомобиле.

– С другой стороны, – продолжил его мысль Маклуски, – фирма «Анаконда» – контора хотя и не всеми уважаемая, но достаточно солидная. Фабриковать лживые алиби всяким проходимцам она наверняка не станет.

– Значит, я поступил правильно, отпустив Хикса и Дрида на все четыре стороны, – подытожил Фицрой.

– Как раз в этом у нас полной уверенности нет, – остудил его самомнение Доддс, – Сдаётся нам, Хикс и Дрид обвели вас вокруг пальца при помощи некой хитроумной уловки, смысл которой нам пока не до конца понятен…

– А вот мне эти бизнесмены показались весьма достойными типами, – остался при своём Фицрой.

– Эти проходимцы – примерно такие же бизнесмены, какие мы с вами – космонавты, – позволил себе смелую метафору Маклуски, – Вы говорите, они явились к вам за акциями «Фигаро» из наследства Иглза?

– Я как раз вёл с ними переговоры о покупке акций, когда позвонил ваш Горене, – подтвердил Фицрой, – Он совершенно сбил меня с толку. Я поддался на его уговоры, задержал обоих бизнесменов и посадил в нашу камеру… Ввиду этой неувязки наши переговоры пришлось немного приостановить. Мы возобновили их лишь наутро, когда я во всём разобрался и отменил решение об их задержании… В итоге мы очень быстро обо всём договорились.

– Неужели вы продали им акции Иглза? – не смог поверить Доддс.

– Нет, не продал, – с достоинством опроверг Фицрой, – Они забрали их у меня даром.

– Фицрой, вы что, совсем рехнулись? – вскричал потрясённый Маклуски, – Для чего вы подарили имущество Иглза этим двум проходимцам?

– Я считаю, что провёл выгодную коммерческую операцию, – возразил глава полиции, принимая суровый неподкупный вид, – Посудите сами: Фирма «Фигаро» лопнула, и её акции по большому счёту никому не нужны. Единственным наследником Иглза является Ривз, который сидит в дурдоме. Даже если он когда-нибудь вернётся в здравый ум, акции лопнувшей фирмы ему вряд ли понадобятся… Так почему бы нам тогда не попытаться извлечь из них хоть какую-то пользу? Да, я совершенно безвозмездно позволил Хиксу и Дриду увезти эти бумажки с собой. Сперва они предлагали нам взамен свои документы серии «А», но я отказался. (Мне эти секретные материалы и даром не нужны.) Тогда они дали мне обещание в кратчайшие сроки решить вопрос о выделении нашему отделению полиции в качестве акта благотворительности одного микроавтобуса и трёх инвалидных кресел.

– Но инвалидные кресла-то вам зачем? – воскликнул в отчаянии Доддс.

– Куда-нибудь пригодятся, – пожал плечами Фицрой, – (Вдруг кто-то из нас, чего доброго, сломает ногу?) К тому же Смит говорил, что их можно выгодно перепродать на толкучке…

– Вашего Смита следует самого запихнуть в это инвалидное кресло и сдать в дурдом, – сказал в сердцах Маклуски, – А вас с ним за компанию посадить в другое кресло!

– А в третье – Ривза, – добавил Доддс.

– Вот именно! Все вы в равной степени выжили из ума, – подтвердил Маклуски, – Боюсь, не дождётесь вы от Хикса и Дрида никаких инвалидных кресел…

– Посмотрим-посмотрим! – усмехнулся себе под нос Фицрой.

На его губах опять заиграла мечтательная улыбка. Вероятно, он уже предвкушал, как получит задарма кучу благотворительной помощи и утрёт нос всей Центральной полиции…

– Да и Ривз вряд ли скажет вам спасибо, когда начнёт вступать в наследство покойного дяди, – заметил Доддс, – Ведь имущество Иглза находится под опекой вашего отделения полиции; не так ли?

– Да, это мы следим за его сохранностью, – подтвердил Фицрой, – А заодно мы следим и за имуществом Ривза, пока он сам находится в дурдоме… Не беспокойтесь: Мы своё дело знаем! Весь его дом опечатан нашими печатями, и проникнуть в него не сможет ни одно постороннее лицо.

– Какая жалость! – огорчился Маклуски, – В прошлый раз мы с Доддсом так удачно там расположились… (А заодно и сэкономили на оплате гостиничных услуг.) Но ничего не попишешь! Придётся нам теперь снимать номер в вашей замечательной гостинице, – смирился с судьбой он, – Кстати, а что слышно насчёт ваших Брокингемских отчётов за прошлый квартал? – вспомнил он в последний момент, – Собственно, за ними-то мы к вам и приехали…

– Всеми отчётами у нас занимается Гилмор, – не стал напрягать голову Фицрой, – В данный момент он куда-то ушёл, но обещал вернуться к концу дня. Вот к нему и обращайтесь!

– Если он действительно вернётся, намекните ему, что Доддс и Маклуски остановились в гостинице, в своём любимом номере на третьем этаже, – высказал пожелание Доддс, – И не забудьте напомнить ему про квартальные отчёты!

Детективы резко поднялись со стульев и решительно направились на выход, не забыв прихватить с собой свои верные саквояжи, а также два измызганных листка с записями Фицроя.

Некоторое время спустя они уже вовсю обживали свой любимый одноместный номер без мебели на третьем этаже местной трёхместной гостиницы. (Именно здесь они провели первые сутки своих суровых командировочных будней пару недель назад, когда побывали в Крукроуде в предыдущий раз.) Две бывалые раскладушки были извлечены из саквояжей и разложены на полную длину. На одной из них сидел Доддс, а вторая пока пустовала… Что же касается Маклуски, то он по своему обыкновению расположился на подоконнике спиной к окну, в полусидяче-полустоячем положении.

– И всё-таки что-то в алиби Хикса и Дрида нечисто, – поделился подозрением с коллегой он, – Ну не может такого быть, чтобы они одновременно находились в двух разных местах… Я полагаю, что эта загадка имеет вполне обыденное и весьма банальное объяснение. Нам следует лишь немного пораскинуть мозгами – и решение само придёт нам на ум.

– Но я всё никак не могу заставить себя поразмышлять над этой загадкой! – выразил удивление Доддс, – Какое-то шестое чувство мне намекает: Мы ещё не довели до конца одно куда более важное дело…

– Ах да! – хлопнул себя по лбу Маклуски, – Мы ведь ещё не дочитали письмо Горенса! – он незамедлительно извлёк из-за пазухи конверт с недочитанным письмом, – Доддс, будьте любезны, озвучьте его окончание!

– Я остановился на том, что Фицрой с нетерпением дожидается наших указаний насчёт обоих задержанных, – напомнил Доддс, раскладывая два листка с посланием Горенса по своей раскладушке, – Итак, я читаю дальше: «Надеюсь, что никаких непредвиденных неожиданностей нам больше не грозит. Уже ничто не помешает вам подъехать в Крукроуд и поконкретнее разобраться с этими двумя типами. (Разве что Фицрой вдруг выпустит их сгоряча на свободу ещё до вашего прибытия.)»

– А Горене тут как тут со своими ехидными пророчествами! – выразил недовольство Маклуски, – После таких слов ему следовало немедленно постучать по деревяшке – а он наверняка этого не сделал!

– «Теперь скажу ещё пару слов о своих творческих планах», – продолжал читать Доддс, – «Завтра утром я, как и Лич, тоже с первыми петухами отправляюсь на вокзал. Но мой путь лежит не на север, а на запад, в Кардифф… Когда вы звонили мне в этот понедельник из какой-то нотариальной конторы в городе Чизборо, мы с вами подробно обсудили последние события и пришли к выводу, что Брайтон скорее всего подался куда-то в Уэльс. (Такого же мнения придерживается и постоянный дежурный Латмер, который внимательно прослушал весь наш разговор, не отрываясь, как говорится, от рабочего места.) Поиски Брайтона я начну с главного валлийского города Кардиффа, а дальше будет видно… О своих последующих приключениях я буду своевременно извещать вас в своих дальнейших посланиях, которые обязуюсь оперативно присылать на ваш привычный адрес, в общежитие Центральной полиции. Засим сердечно с вами прощаюсь, желаю всяческих успехов и крепко жму ваши мысленные руки! Ваш коллега Горене».

Два прославленных детектива не успели в должной мере осмыслить пожелания своего далёкого коллеги, поскольку дверь их гостиничного номера внезапно резко распахнулась, и на пороге неожиданно возник Гилмор. В одной руке он нёс стопку Брокингемских отчётов, а в другой – большую алюминевую фляжку. (Изо всех шестерых сотрудников местной полиции у Гилмора сложились наиболее тесные дружеские взаимовыгодные отношения с коллегами из Центральной полиции.)

– Фицрой сообщил мне о вашем приезде, – сказал он вместо приветствия, по-хозяйски заходя в номер, – Я срочно прихватил самое необходимое и поспешил к вам. И вот я здесь!

– Мы всегда рады вас видеть, – заверил Маклуски, обмениваясь с новоприбывшим тёплыми дружескими рукопожатиями, – Ну что ж, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома! – он кивнул на незанятую раскладушку; Гилмор обменялся рукопожатиями с Доддсом и охотно занял предложенное место, – Ну-ка посмотрим, что такое вы нам принесли! Начнём, как обычно, с более важного… Нет, не с этого! – он вернул Гилмору алюминевую фляжку и забрал у него Брокингемские отчёты, – Интересно, что за фиговые листки вы нам на сей раз сочинили… Но позвольте! – воскликнул он, пробежавшись по материалам глазами, – Это – отчёты не за второй, а ещё за первый квартал текущего года!

– Других Брокингемских отчётов я у нас архиве не нашёл, – объяснил Гилмор, – Похоже, все остальные вы забрали у нас ещё в прошлый приезд.

– Но тогда Смит тоже всучил нам отчёты за первый квартал, – припомнил Доддс, – Их было не так много, как обычно, и у нас возникли подозрения, что он нам чего-то недодал… Конечно, теперь речи о недостаче уже не идёт, – признал он, запихивая только что принесённые Гилмором материалы к себе в саквояж, – Однако на повестке дня остаётся другой вопрос: Так где же всё-таки Брокингемские отчёты за второй квартал?

– Значит, я ещё не успел их составить, – не затруднился с объяснением Гилмор, – Заезжайте к нам ещё разок через недельку-другую – и я вам с радостью их всучу!

– Вот у нас появился ещё один повод навестить Крукроуд в ближайшем будущем! – подвёл оптимистический итог Маклуски.

Разобравшись с первым из принесённых Гилмором презентов, детективы плавно перешли ко второму. Для этого им пришлось достать из саквояжей ёмкости с виски, консервные банки с закуской и кое-что ещё… Впрочем, некоторое время спустя высокое чувство служебного долга всё же напомнило двум мастерам сыска и розыска о том, что они ещё не задали своему собеседнику самый важный вопрос.

– Кстати, Гилмор! – спохватился вдруг Доддс, – Вы с Фицроем, оказывается, недавно ездили в Лондон немного поразвлечься…

– Нам было совсем не до развлечений, – опроверг Гилмор, – Мы побывали на курсах повышения квалификации.

Нам приходилось целыми днями высиживать в аудитории и выслушивать лекции о новых методах ведения допросов – например, о гипнозе и детекторах лжи. (Некоторые учёные называют эти штуки на иностранный манер «детекторами брехни».)

– Я бы не назвал эти методы слишком уж новыми, – проявил присущий ему скептицизм Маклуски, – Детекторы лжи начали использовать на допросах в полиции лет восемьдесят назад, а гипноз – и того раньше. Так что эти методы скорее уже старые, чем новые…

– И я бы не назвал их такими уж безупречными, – подхватил интересную тему Доддс, – На мой взгляд, детектор лжи является довольно низкопробным надувательством. Он рассчитан главным образом на то, что у допрашиваемого при виде хитроумных датчиков и проводов вдруг сдадут нервы. Но если этот тип уверен в себе и обладает стойкой нервной системой, он может безнаказанно нести всякий вздор, и прибор никак на это не отреагирует. Кстати, и допрос под гипнозом такому подозреваемому вряд ли сильно повредит… Специалистами установлено, что многие сильные духом подследственные (к которым относится большинство злостных правонарушителей) вообще никогда не впадают в гипнотический сон. На допросах они засыпают лишь притворно. Тем самым у них появляется возможность высказать окружающим всё то хорошее, что они о них думают, не стесняясь в выражениях и не неся за это никакой ответственности. (По закону, загипнотизированное лицо не отвечает за собственные речи, будь они хоть сплошь четырёхэтажными.) Но даже если допрашиваемого удалось правильно загипнотизировать, это далеко не всегда приводит к чему-либо вразумительному… Могу привести вам пример, известный нам со слов нашего знакомого Ченнона, следователя лондонской уголовной полиции. Однажды одна следственная бригада допрашивала при помощи гипноза одного подозрительного типа. Тот утверждал, что якобы не помнит, чем занимался в такой-то день примерно год назад. Его загипнотизировали и внушили, что на дворе – тот самый день… Тогда он неожиданно вскочил с табуретки, выскочил из кабинета и улизнул куда-то во двор. Следственная бригада гналась за ним по бульварам и проспектам на протяжении десяти километров. Его с трудом удалось поймать и вернуть на допрос. В итоге же выяснилось, что этот тип год назад участвовал в благотворительном марафонском забеге… Или вот вам другой пример: Подозреваемый утверждал, что якобы беспробудно проспал все рождественские каникулы. Следователи заподозрили его во лжи и решили допросить под гипнозом… Гипнотизёр усыпил подозреваемого и внушил ему, что на дворе сейчас – первый день рождественских каникул. Подозреваемый тут же разделся, улёгся на ближайшую кушетку и весело захрапел. Несколько дней подряд у его изголовья по-очереди дежурили сотрудники тамошнего полицейского участка, опасаясь пропустить момент его пробуждения. Но дни проходили за днями, а подозреваемый продолжал всё так же весело храпеть. Примерно месяц спустя следователи решили, что рождественские каникулы уже наверняка закончились (а вместе с ними и все новогодние праздники). Они попытались разбудить испытуемого, но он отнюдь не горел желанием просыпаться. В итоге его пришлось отвезти в специальный военный госпиталь… (Возможно, он до сих пор спит там и смотрит добрые рождественские сны.) Или вот вам ещё один пример: Следователь вместе с гипнотизёром допрашивал у себя в кабинете одного алкоголика. Испытуемого загипнотизировали и спросили, чем он занимался в такой-то день, вернувшись из магазина домой. Тот поднялся с табуретки и начал проворно шастать по кабинету в поисках выпивки… Ему в один присест удалось обнаружить где-то за шкафом тайник с бутылкой спирта, которую следователь в своё время запрятал там от коллег по работе. Подследственный открутил пробку с бутылки и разлил спирт по трём стаканам (себе, следователю и гипнотизёру), после чего наглядно продемонстрировал присутствующим, какими делами он занимался в тот день у себя дома… Когда час спустя коллеги по работе заглянули в кабинет, все трое (подследственный, следователь и гипнотизёр) сидели за столом вобнимку и горланили песни, а в бутылке было абсолютно пусто.

– Да и многие прочие современные технические новшества на поверку оборачиваются очередным недоразумением, – продолжил разговор Маклуски, – Помнится, весной этого года к нам в Центральную полицию приезжала группа специалистов из некой Лаборатории Индивидуализации Зубного Прикуса. Они занимались изучением отпечатков зубов на продуктах и прочих предметах, которые можно укусить зубами… Они прочитали целую лекцию в нашем актовом зале. (К счастью, мы с Доддсом на ней не присутствовали, поскольку находились в иногородней командировке.) Наш Директор с интересом прослушал их выступление и даже начал задумываться о внедрении подобной лаборатории у нас в Центральной полиции… После лекции он вместе со специалистами по зубному прикусу немного прогулялся по улице. Так уж вышло, что им по пути попался наш корпус общежития. Желая показать гостям жизнь и быт простых сотрудников Центральной полиции, Директор пригласил их зайти в здание – и там, в коридоре первого этажа, они неожиданно наткнулись на свежий хлебный огрызок, валяющийся на полу. С одной стороны, Директор был возмущён свинством и нечистоплотностью обитателей общежития; но с другой стороны, он был рад возможности испытать на деле способности своих гостей… И вот он вручил им подобранный с пола огрызок и предложил определить, кому принадлежат отпечатки зубов на нём. Специалисты по зубному прикусу были рады взяться за дело. Они тут же развернули свою мобильную лабораторию в ближайшей свободной комнате. Волею судьбы это оказалась наша с Доддсом комната на втором этаже. (Она в тот момент пустовала, поскольку мы оба пребывали в командировочной поездке.) Итак, кто же отгрыз кусок хлеба и насвинячил в коридоре? Сперва под наибольшие подозрения попали обитатели комнаты, ближайшей к месту обнаружения огрызка – это были Барбер и Уэлч. Их первыми вызвали на расправу к специалистам. Те сняли с них отпечатки зубного прикуса и пришли к выводу, что следы зубов на огрызке им не принадлежат. Затем отпечатки зубов сняли со всех прочих обитателей общежития – и их прикус тоже оказался не такой. Для полноты картины Директор сам подвергся процедуре снятия зубного прикуса. Как и следовало ожидать, он также был признан непричастным к отгрызанию куска хлеба… Именно в этот самый момент в общежитие вернулись из иногородней поездки мы с Доддсом. Можете представить наше изумление: Вот мы поднимаемся на второй этаж, открываем дверь нашей комнаты… И не верим своим глазам: В комнате сидит наш собственный Директор и какие-то неизвестные ребята с каким-то непонятным прибором. Мы застыли на пороге с раскрытыми ртами… Специалисты тут же вставили в наши рты свой прибор и радостно сообщили, что наш зубной прикус полностью соответствует следам, оставленным на огрызке. (Самое поразительное, что под нужный прикус подошли зубы нас обоих – и меня, и Доддса. А ведь мы с ним вроде бы не пользуемся одной и той же вставной челюстью…) Директор уже готов был влепить нам выговор за разбрасывание мусора… Но тут мы достали из карманов и предъявили ему справку о том, что провели всю предыдущую неделю за пределами Лондона. Таким образом, наша невиновность была подтверждена документально… (Очевидно, что огрызок не мог проваляться на полу целую неделю, поскольку коридор первого этажа последний раз подметался накануне вечером.) В итоге владелец зубов так и не был установлен. Директор довольно холодно распрощался со специалистами по зубному прикусу и перестал задумываться о внедрении их лаборатории у нас в Центральной полиции.

– Я бы тоже многое мог бы вам порассказать, – не остался в стороне Гилмор, – За эту неделю в Лондоне я тоже многого понаслушался – причём не только от лекторов, но и от соседей по аудитории. Например, один из них поведал мне вот такую историю о гипнозе… Несколько лет назад в полицию обратилась одна богатая дама – то ли графиня, то ли герцогиня. Она заявила, что из её загородного дома пропал один из двух драгоценных браслетов. В его похищении она подозревала собственного повара, но тот всячески отрицал свою вину. Тогда полицейские решили загипнотизировать повара и заставить его как бы заново совершить кражу. (Они надеялись, что повар спрячет вторую похищенную вещь в то же место, что и первую, тем самым рассекретив местонахождение своего тайника.) Повара привели в состояние гипноза и направили в гостинную, где стоял сейф. Именно там ранее хранился похищенный браслет. На сей раз вместо браслета в этот сейф была уложена некая бумажная поделка… Загипнотизированный повар ловко вскрыл сейф, вытащил бумажную поделку, покрутил её в руках и разочарованно произнёс: «Ага, фальшивый!», после чего положил эту штуку на место и отправился восвояси… Однако полиция отнюдь не сдавалась. Она упорно раз за разом повторяла этот эксперимент, лишь слегка меняя приманку в сейфе. Бумажный браслет пытались заменить картонным, стеклянным, оловянным, деревянным, пластмассовым, металлическим и так далее… Но все эти хитрости оказались бесполезны. Повара провести не удалось. Он раз за разом говорил: «Ага, фальшивый!» и клал приманку обратно в сейф… Наконец полиция уговорила графиню положить в сейф свой второй браслет. На сей раз загипнотизированный повар радостно воскликнул: «Ого, настоящий!», положил браслет в карман и бодрым шагом вышел из гостинной. Следственная бригада двинулась следом за ним… Повар прошёлся по всему дому, вышел в сад и погулял немножко там, а затем вернулся к себе, завалился на кровать и крепко заснул. Пока он спал, полицейские тщательно обшарили его карманы, но не обнаружили там никакого браслета. Похоже, этот проходимец каким-то образом умудрился незаметно припрятать его в какой-то тайник, пока гулял по дому или по саду… Потерпев неудачу в этом эксперименте, полицейские предложили графине положить в сейф третий браслет, но та закатила скандал и вообще отказалась от их услуг. (Собственно, услугу они оказали не столько ей, сколько проходимцу-повару.)

– А ведь где-то я эту историю уже слышал, – задумался Маклуски, – Сдаётся мне, её сочинил какой-то знаменитый беллетрист лет этак сто двадцать назад…

– Если желаете, я могу рассказать вам другую историю с драгоценностями в сейфе, – принял эстафету докладчика Доддс, – Её нам поведал наш коллега Горене – а он то ли услышал её от очевидца, то ли всё придумал сам… Дело тоже происходило в загородном доме одного важного типа. Как-то раз он пригласил к себе в гости кучу приятелей, которые в итоге остались в доме на ночлег. Но вот среди ночи хозяин внезапно проснулся от недоброго предчувствия… Тихо и незаметно спустившись на первый этаж, он заметил свет в библиотеке. Осторожно подкравшись туда, он обнаружил в дальнем уголке одного из своих гостей – тот неподвижно сидел на стуле, уткнувшись в одну из книг, снятых с полки. (Это были «Записки о Шерлоке Холмсе» Артура Конан Дойла.) «Что вы делаете ночью в моей библиотеке?» – грозно осведомился хозяин. Гость вздрогнул, поднял голову от книги и растерянно произнёс: «А что, разве уже ночь?» Он изложил хозяину следующую версию событий: «Незадолго до отбоя я почувствовал, что хочу пить. Я решил спуститься на первый этаж и попросить на кухне чашечку кофе… Но, проходя мимо библиотеки, я непроизвольно завернул сюда. Увидев на полке свою любимую книжку, я не мог удержаться от искушения её полистать. Похоже, я совсем потерял чувство времени. Со мной это происходит всякий раз, как я возьму в руки книгу о Шерлоке Холмсе…» «Позвольте вам не поверить!» – усмехнулся хозяин, – «По моему мнению, всё было в точности до наоборот: Вы специально дождались ночи и бесшумно спустились в библиотеку, чтобы попытаться вскрыть мой сейф с драгоценностями. Услышав мои шаги, вы схватили с полки первую попавшуюся книгу и сделали вид, будто её читаете… Я шибко сомневаюсь, что вы так сильно любите Конан Дойла. Сдаётся мне, вы вообще ни разу не читали «Записок о Шерлоке Холмсе»!» «Почему вы так решили?»-удивился гость. «Это и так очевидно!» – ухмыльнулся хозяин, – «Если бы вы прочитали эту книгу, вы бы знали, что пить кофе на ночь вредно. (В рассказе «Обряд дома Месгрейвов» один из персонажей выпил после обеда чашечку кофе, а потом всю ночь не мог заснуть.)» Припёртый к стенке гость был вынужден признать своё поражение и сознаться в нехороших умыслах…

Дружеская беседа продолжалась в гостиничном номере до самого позднего вечера. Старые друзья-приятели обсудили между собой ряд важных животрепещущих тем, в том числе проблему технических новинок на службе у полиции. В итоге они пришли к выводу, что все эти новшества выдумывает бестолковое начальство, когда ему нечем заняться. Если бы было возможно побольше загрузить начальство какой-нибудь работой, подчинённые смогли бы чувствовать себя на рабочем месте куда спокойнее…

Гилмор покинул своих коллег уже на ночь глядя, унося с собой полную фляжку виски и приподнятое настроение. Поскольку время было позднее, у прославленных детективов не нашлось ни малейшего желания продолжать размышления над серьёзными проблемами… К этому делу они вернулись лишь на следующее утро, после организованно проведённой ночёвки и скромного походного завтрака.

– И всё-таки что-то в этом алиби нечисто, – произнёс в задумчивости Доддс, в то утро снова заступивший на воображаемый капитанский мостик.

Погрузившись в глубокие раздумья, он опустился на одну из двух разложенных раскладушек, ибо в сидячем положении ему думалось куда вольготнее, чем в любом ином. Маклуски же занял прежнюю позицию на подоконнике, лицом в комнату и спиной во двор.

– Будем рассуждать последовательно, – предложил он, – Уверены ли мы, что к Фицрою явились именно наши старые знакомые Хикс и Дрид? Пожалуй, сомнений в этом быть не должно. Их фамилии совпадают; приметы совпадают; повадки тоже совпадают. Они прибыли в Крукроуд вместе (как это свойственно настоящим Хиксу и Дриду); они проявили интерес к акциям «Фигаро» (что естественно для всей алексвиллской компании), а также присущую им наглость, цинизм и нахрапистость. Итак, эти двое – явно наши подозреваемые… Но откуда у них тогда взялось железное алиби на седьмое июля (в случае с Дридом) и на тринадцатое-четырнадцатое (в случае с Хиксом)? Вечером тринадцатого июля наш Хикс должен был находиться в заключении на командном пункте в Болтли. Проживать одновременно в какой-то лондонской гостинице он никак не мог… Что касается Дрида, то седьмого числа он в четырнадцать тридцать беседовал с Джойсом в Гленвиче. Очутиться в четырнадцать пятнадцать в Мэлфаксе у него возможности не было… Тем не менее какие-то свидетели подтверждают нахождение их обоих в тех местах, где они в тот момент находиться не могли… Ну не абсурд ли это?

Подумав ещё немного, детективы извлекли из своих саквояжей подробный атлас Великобритании и измерительную рулетку. Измерив расстояние от Мэлфакса до Гленвича, они умножили его на масштаб карты и озадаченно почесали себе в затылках.

– Чёрт знает что! – откровенно высказался Маклуски.

– С другой стороны, не доверять показаниям свидетелей у нас как будто оснований нет, – продолжил рассуждать вслух Доддс, – Конечно, чисто теоретически в Лондоне и Мэлфаксе могли находиться и какие-то иные лица, выдававшие себя за Хикса и Дрида… Но в таком случае непонятно, почему у них совпадают не только фамилии, но и внешние приметы. (Вариант с наёмными актёрами, загримированными под Хикса и Дрида, нам следует отвергнуть как маловероятный.) По всему выходит, что в Мэлфаксе и Лондоне седьмого и тринадцатого июля действительно побывали настоящие Дрид и Хикс. Но этого не может быть, поскольку никому не под силу оказаться одновременно в двух разных местах… Между тем очевидно, что Хикс и Дрид искусно запудрили Фицрою мозги и представили ему фальшивое алиби. Каким же образом им это удалось? Противоречие, к которому мы пришли, я бы сформулировал так: С одной стороны, Хикс и Дрид выдают себя за кого-то другого; с другой стороны, они выдают себя за себя самих… Да, тут есть, над чем поломать голову!

– И всё-таки меня не покидает ощущение, – глубокомысленно высказался Маклуски, – что наша загадка не так сложна, как кажется на первый взгляд. Всего минут пять напряжённых целенаправленных размышлений – и отгадка не заставит себя ждать!

– Открою вам страшный секрет: Точно такое же ощущение не покидает и меня, – признался Доддс.

Детективы достали из карманов свои верные трубки и принялись сосредоточенно их раскуривать. Доддс остался сидеть на раскладушке, а вот Маклуски слез с подоконника и начал решительно прохаживаться по комнате во всевозможных направлениях… Процесс напряжённых целенаправленных размышлений действительно продолжался не более пяти минут и завершился вполне ожидаемым итогом. Маклуски вдруг резко остановился на полпути между окном и дверью, вынул изо рта свою давно погасшую трубку и обменялся с коллегой вопросительно-многозначительным взглядом.

– Да, в самом деле! – согласился с ним Доддс, – Позвольте: А где же мы с вами сами были тринадцатого и четырнадцатого июля?

Срочно убрав трубки во внутренние карманы, детективы извлекли из них свои верные записные книжки и без проблем отыскали в них нужную информацию. (Ввиду большой внутренней самодисциплины и самоорганизованности у двух величайших мастеров сыска и розыска крайне редко терялись наиболее важные записи.)

– Ну вот, так я и знал! – не особо удивился Маклуски, – Тринадцатого числа мы с вами выехали из Лондона в Гленвич на встречу с Грэггерсом, но с ним разминулись. Ближайшую ночь мы провели в Клошби, в здании почты и полиции.

– Похоже, в нашей истории наконец появился хоть какой-то просвет! – высказал сдержанный оптимизм Доддс.

– Но неужели всё действительно так просто? – не смог поверить Маклуски.

– Скорее в участок! – Доддс стремительно поднялся с раскладушки, – Нам требуется задать Фицрою ещё парочку вопросов – а затем дело можно будет смело сдавать в архив!

Исполняющий обязанности начальника полиции города Крукроуда капитан Фицрой едва не свалился со стула от неожиданности, когда в его кабинет как вихрь влетели два хорошо знакомых ему джентльмена чрезвычайно решительной наружности (но на сей раз уже без саквояжей). Не давая ему опомниться, они по-хозяйски расселись на двух свободных стульях с другой стороны стола, после чего Доддс сходу выложил на стол самую главную новость:

– Фицрой, вы дали порядочного маху с этими двумя проходимцами! Их алиби было шито белыми нитками… Ну-ка пошевелите извилинами: В какую лондонскую гостиницу вы вчера звонили по наводке Хикса? Может быть, она называлась «Центральная»?

– Она самая! – просиял Фицрой, – Да, именно «Центральная»! (Такие простые названия почему-то с трудом задерживаются у меня в памяти.) Судя по всему, это – заведение солидное и респектабельное, раз уж его включили в официальный телефонный справочник.