Текст книги "Брокингемская история. Том 1"

– Вы опоздали на семь минут, – недовольно произнёс джентльмен с двустволкой, – Заходите и следуйте за мной! – он отпер калитку и слегка её приоткрыл, – Спокойно, Фердинанд! Эти пришли по делам, – крикнул он собаке.

Собака перестала лаять, но всё равно с подозрением покосилась на двух прославленных детективов. Обойдя её на безопасном расстоянии, они вслед за хозяином направились к дому. Им вдогонку послышалось угрожающее рычание… Дом Хазарда был расположен метрах в тридцати поодаль. Входная дверь находилась сбоку, и чтобы в неё войти, пришлось огибать правый угол дома. Очутившись в прихожей, хозяин повесил двустволку на крючок для верхней одежды (на двух соседних крючках висели кепка и осенняя куртка) и проследовал далее в комнату. Скромные гости поспешили за ним…

– Ну, я вас слушаю! – объявил Хазард, усаживаясь в плетёное кресло-качалку.

Не дожидаясь особых приглашений, скромные гости самостоятельно расселись по двум свободным стульям и поставили перед собой на пол свои драгоценные саквояжи.

– Собственно, а что вы хотите от нас услышать? – ответил Доддс, – Вообще-то это мы явились сюда для того, чтобы послушать ваши показания…

– Погодите! – удивился Хазард, – Я-то был уверен, что вы собираетесь доложить мне о ходе расследования!

– Что ещё за расследование? – не понял Маклуски, – Вы обратились в полицию с просьбой что-то расследовать?

– Никуда я не обращался, – Хазард был искренне озадачен, – Это было бы излишне. (У нас в Чизборо все и так прекрасно знают, какой фортель выкинул этот Брайтон.) Я почему-то был убеждён, что расследование уже началось… Но вы хотя бы в курсе, что Брайтон свистнул у меня крупную денежную сумму?

– Можете считать, что мы прибыли к вам для прояснения всех обстоятельств этого дела, – нашёл удачный выход Доддс, – Итак, мы вас внимательно слушаем! Будьте добры, изложите нам, каким образом произошло похищение ваших денег!

– Оказывается, наша доблестная полиция только сейчас решила взяться за дело! – Хазард иронически усмехнулся и неодобрительно покачал головой, – Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда… А было всё так: На прошлой неделе этот Брайтон явился ко мне и попросил дать ему в долг. Надо сказать, что я познакомился с этим мерзавцем примерно два года назад, когда он купил у нас в Чизборо загородный дом. (Сам же он постоянно проживает в Лондоне, как и все прочие мерзавцы.) И вот ему понадобились деньги – причём немаленькие… Разумеется, я – далеко не альтруист. Я даю в долг только тогда, когда это выгодно мне самому… Я высказал этому Брайтону свои условия: Деньги даются на определённый срок под определённый процент с соответствующим обеспечением; в случае их невозврата на сумму долга начисляется неустойка. Брайтон согласился со всеми моими требованиями. В качестве обеспечения возврата денег он предложил свой собственный загородный дом… Итак, мы обратились к нотариусу Пейтону, и тот по всем правилам составил нам договор о денежном займе. (Я не стану называть вам размер одалживаемой суммы, срок возврата, процент по кредиту и размер неустойки. Все эти сведения являются моей коммерческой тайной.) Всего экземпляров договора было три: Один хранится у меня, другой – у Брайтона, третий остался в конторе у Пейтона. Договор вступает в силу начиная с момента передачи денег, что оформляется соответствующей распиской, которая является как бы приложением к договору. Как только Брайтон подписывает расписку, его дом автоматически считается как бы отданным в залог. Если он не возвращает деньги вовремя, на дом накладывается арест, а затем он в судебном порядке выставляется на торги… В договоре имеется ещё один важный пункт: Брайтон должен получить от меня деньги не позднее четырнадцатого июля текущего года – то есть, минувшего четверга. Ежели к пятнадцатому числу передача денег не будет документально зафиксирована, договор теряет свою силу, и Брайтон сможет свободно распоряжаться своим домом… (Но, естественно, после этого он не сможет рассчитывать ни на какой кредит с моей стороны.) Итак, к началу текущей недели наш договор уже был составлен и роздан всем заинтересованным сторонам. Дело осталось за малым – передать деньги Брайтону и получить от него расписку… В четверг я снял нужную сумму со своего счёта в банке и принёс её к себе домой. Затем я созвонился с Брайтоном и предложил ему явиться за деньгами. (Поскольку кредит был нужен ему, а не мне, я имел полное право диктовать ему свои условия.) Было начало четвёртого пополудни, когда он пришёл. С собой он принёс бланк расписки о получении денег, который ему накануне выдал Пейтон. В нём оставалось проставить лишь размер денежной суммы, текущую дату и роспись получателя… Мы сидели вот за этим столом, – Хазард указал на небольшой журнальный столик перед собой, – Я достал деньги, пересчитал их на глазах у этого мерзавца и выложил на стол. Он заполнил расписку, положил её рядом и забрал деньги. Затем я проводил его до калитки. (Я должен был убедиться, что он действительно убрался с моей территории). Расписку я ненадолго оставил на столе… Мы постояли у изгороди минут пять-десять и поговорили о всяких пустяках. Наконец, он со мной распрощался и открыл калитку… И вдруг в самый последний момент он обернулся и с какой-то злорадной усмешкой поинтересовался: «Постойте, так я оставил вам расписку?» «Да, конечно», – подтвердил я. «Тогда всё в порядке!»-хмыкнул он и потопал прочь. Его поведение показалось мне подозрительным. Я поспешил вернуться в дом и обнаружил, что расписки на столе больше не лежит.

– Очень интересный поворот, – согласился Доддс, – И куда же делась расписка?

– В этом-то и загадка! – вздохнул незадачливый кредитор, – Я облазил всю комнату, но нигде её не обнаружил. Она буквально растворилась в воздухе! А между тем я готов поручиться: Когда мы с этим мерзавцем выходили из дома, расписка совершенно точно лежала на столе! Если бы её сдуло ветром, она бы осталась лежать где-то на полу. (Вылететь в окно она никак не могла.) Но и на полу её почему-то не оказалось. (Ко всему прочему, в четверг днём в Чизборо и его окрестностях ураганных ветров замечено не было.) Я был не просто озадачен, а совершенно сбит с толку… На следующий день, в пятницу, мне позвонил нотариус Пейтон и сказал: «Брайтон говорит, что вчера так и не получил от вас денег. Теперь он хочет продать свой дом какому-то столичному хмырю… Если вы срочно не представите мне его расписки от вчерашнего числа, у меня не останется оснований затормозить продажу его дома». «Чёрт возьми!» – ответил я, – «Он вас обманывает! Вчера он получил от меня деньги и выдал мне расписку. Но представить её вам я, увы, всё равно не могу…» «Тогда мы подписываем документы на продажу дома!» – сказал Пейтон и повесил трубку. В тот же день я узнал, что Брайтон получил деньги за проданный дом и укатил с ними из Чизборо куда-то к чёрту на куличики… Таким вот образом этот мерзавец нагло присвоил себе мои деньги! – подвёл неутешительный итог Хазард, – А теперь я обращаюсь к вам: Что вы собираетесь предпринять, дабы вернуть мне мою собственность?

– Давайте сперва до конца проясним картину событий, – не стал бежать впереди паровоза Маклуски, – Итак, вы оставили расписку на столе, вышли вместе с Брайтоном из дома и дошагали с ним до калитки. Через пять-десять минут он окончательно покинул вашу территорию, а вы вернулись в дом и обнаружили исчезновение расписки… Очевидно, что всё это время Брайтон находился у вас на виду и расписку похитить не мог; не так ли?

– Не мог, – вынужден был согласиться Хазард, – Но, с другой стороны, ведь не сама же она куда-то убежала? Бесспорно, что за её исчезновением так или иначе стоит всё тот же Брайтон!

– Никто в этом и не сомневается, – подтвердил Доддс.

Детективы одновременно повернули головы и заглянули в распахнутое настежь окно. Их взглядам предстала уже знакомая калитка на фоне собачей будки и привязанной к столбу собаки.

– Ну вот, так и есть! – обрадовался Маклуски, – Калитка чётко просматривается из вашего окна. Стало быть, стоящему возле калитки человеку так же хорошо видно ваше окно… Хазард, а ну-ка припомните: Когда вы беседовали с Брайтоном, тот стоял спиной к изгороди, а вы – лицом к нему; не так ли?

– Именно так, – кивнул головой хозяин дома.

– Все детали сходятся, – отметил Доддс, – Судя по всему, Брайтон специально затеял с вами разговор, чтобы отвлечь ваше внимание от окна. Вы были повёрнуты затылком к дому и не могли видеть, что там происходит. Сам же Брайтон стоял к нему лицом и всё прекрасно видел… Он дождался, пока его сообщник проникнет в комнату, похитит расписку и вместе с ней покинет место событий. После этого он с вами распрощался и со спокойной душой отправился домой.

– Этого не может быть! – возразил Хазард, – В мой дом не могла проникнуть ни одна посторонняя душа – за это я вам ручаюсь головой! Дело в том, что у меня в доме есть сторож, который не терпит присутствия посторонних… Вы его уже видели: Это – мой Фердинанд! Стоит какому-то бездельнику хоть на полкилометра приблизиться к моим владениям, как Фердинанд тут же поднимет тревогу – если, конечно, я его вовремя не остановлю… Нет-нет, ваша гипотеза никуда не годится! Пока я стоял у калитки с Брайтоном, моя собака ни разу даже не гавкнула. Значит, никого постороннего в это время на моей территории не было.

– Но неужели во всём Чизборо не найдётся ни одного человека, на которого Фердинанд не стал бы лаять? – не смог поверить Маклуски.

– Ни одного – кроме, разумеется, меня, – подтвердил Хазард, – Как вы думаете, для чего я вообще завёл себе сторожевую собаку? По своей натуре я – человеконенавистник (по-научному – мизантроп). Я глубоко убеждён, что все прочие люди – мерзавцы и мошенники, которые только тем и озабочены, как бы меня надуть и обокрасть. Вот я и принимаю меры, чтобы от них защититься… Мой Фердинанд не признаёт ни друзей, ни знакомых. Он готов вцепиться в глотку каждому, кто без спросу появится на моей территории… Бывает, иногда я ненадолго отлучаюсь из дома по делам. Тогда я запираю все двери с окнами и спускаю Фердинанда с цепи. И горе тому, кто посмеет перелезть через забор в моё отсутствие! Трое покусанных бездельников потом пытались подать на меня в суд, но судьи все три раза выносили решение в мою пользу… Так что проникнуть в комнату у меня за спиной и стащить расписку со стола не смог бы никакой Шерлок Холмс – он бы тут же остался без штанов! – выразил убеждённость хозяин злой собаки.

– И всё-таки к любому делу можно попытаться подойти творчески, – не спешил сдаваться Доддс, – Допустим, сообщник Брайтона подбросил Фердинанду кусок мяса и успел пролезть в дом, пока собака угощалась…

– Подкупить моего Фердинанда невозможно! Он никогда не забывает о своих обязанностях по охране дома, – опроверг Хазард.

– Так уж и никогда? – засомневался Маклуски, – А вдруг он именно в тот день пребывал в благодушном настроении, поскольку успел сытно поесть как раз перед приходом Брайтона?

– Чушь! – ответил Хазард, – Сторожевую собаку не рекомендуется кормить досыта. (От этого у неё ухудшается нюх.) А в тот четверг мой Фердинанд вообще ничего не жрал с самого утра. Я не давал ему не крошки, чтобы он был в полной форме к приходу Брайтона.

– Значит, в тот день вы спустили Фердинанда с цепи, и он свободно бегал по территории? – уточнил Доддс.

– Именно так! – не стал отрицать Хазард, – Когда мы с Брайтоном вышли из дома и направились к калитке, пёс как раз попался мне под ноги.

– А когда вы расстались с Брайтоном и вернулись в дом, собака опять путалась у вас под ногами? – продолжал допытываться Маклуски.

Немного поразмыслив, Хазард ответил:

– Пожалуй, нет… Как мне помнится, в тот момент Фердинанд снова сидел в будке. Но это особой роли не играет! Если бы кто-то попытался проникнуть на территорию, собака почуяла бы это даже из будки и даже со стометрового расстояния. А Фердинанд тогда вёл себя совершенно спокойно… Это означает, что никаких посторонних лиц на нашей территории в это время не находилось. Я полностью доверяю своей собаке – нюх у неё и вправду превосходный! (Чего нельзя сказать обо мне. Недавно я переболел гриппом и полностью лишился обоняния…) Так что гипотеза о каком-то сообщнике Брайтона представляется мне откровенно бредовой…

Два прославленных детектива обменялись между собой вопросительно-многозначительным взглядом.

– Пожалуй, я уже догадываюсь, куда могла деться расписка, – произнёс Доддс, решительно поднимаясь со стула, – Осмотрю-ка я сейчас прилегающую территорию! Глядишь, и наткнусь на что-то полезное… Маклуски, проследите за моим саквояжем!

И он, не желая тратить время на обходные манёвры, залихватски перемахнул через подоконник в раскрытое окно.

– Какой-то чудной у вас коллега! – высказался в недоумении Хазард, поглядев Доддсу в спину, – Честно сказать, его профессиональный уровень вызывает у меня большие сомнения…

– И напрасно! – вступился за коллегу Маклуски, – Доддс – один из двух величайших сыскных умов Британии (включая Южную Родезию). Его высокий профессиональный уровень общеизвестен и в дополнительных подтверждениях не нуждается.

– А кто тогда другой величайший ум? – поинтересовался недоверчивый мизантроп.

– Его фамилия – Маклуски, – раскрыл секрет Маклуски, – Впрочем, вы вряд ли много слышали об этой парочке… Скромность не позволяет им повсюду трубить о своих успехах. А по части скромности им нет равных во всём белом свете… На чемпионате мира по скромности они бы без проблем заняли первое место, разделав всех своих соперников под орех, как малолетних несмышлёнышей. Их ближайшая цель – завоевание большой золотой медали (инкрустированной брильянтами) с почётной надписью «За скромность в работе и неприхотливость в быту».

– Но почему он считает, что на прилегающей территории может валяться что-то полезное? – не понял Хазард.

– Ход его мыслей очевиден, – ответил Маклуски, – Начнём с самого главного: Исчезновение вашей расписки вовсе не обязательно было похищением, – (рот Хазарда непроизвольно открылся от изумления), – Несложно сообразить, что сама по себе расписка Брайтону не нужна. Ему требовалось не столько её похитить, сколько уничтожить. А уничтожить расписку он мог и не похищая её, прямо на месте…

– Формально вы правы, – нехотя согласился Хазард, – Да, этот мерзавец мог изорвать расписку в мелкие клочки или сжечь. Но от неё всё равно должно было хоть что-то остаться! А я не обнаружил в комнате ни бумажных обрывков, ни кучек пепла…

– Спору нет: Уничтожить бесследно большой бумажный документ не так-то просто, – углубился в теорию Маклуски, – К счастью, современная наука далеко продвинулась в этом направлении. В частности, уже изобретён некий бумагообразный материал, бесследно исчезающий всего через пару часов после изготовления. Это очень удобно, если вам требуется обмануть ваших деловых партнёров… Представьте себе картину: Вот вы встречаетесь с вашим контр-агентом где-то в тёмной подворотне и передаёте ему пачку денег за какие-то тайные услуги, о которых не следует знать правоохранительным органам. Он у вас на глазах пересчитывает деньги и кладёт их себе в портфель. Вы пожимаете друг другу руки и расстаётесь в самых дружеских чувствах… Но вот ваш знакомый приносит портфель домой, открывает и глазам своим не верит – в портфеле абсолютно пусто! А между тем он отчётливо помнит, как час назад клал в него весьма увесистую пачку денег… Конечно, он вряд ли догадается, что деньги эти были не настоящими, а изготовленными из особого материала, который бесследно испаряется в течение часа при соприкосновении с обычным воздухом.

– К нашему случаю ваша история не имеет ни малейшего отношения, – заметил Хазард, – Пейтон выдал Брайтону совершенно стандартный бланк расписки, отпечатанный на обычной бумаге.

– Тогда мы можем пойти другим путём – уничтожить бумажный документ, облив его специальным раствором, – продолжил теоретизирование Маклуски, – Этот способ наверняка заинтересует инкассаторов, занятых перевозкой крупных денежных сумм. Они предпочтут скорее уничтожить свой груз, чем позволить каким-то проходимцам его у себя спереть… Итак, представим: Вот какой-то мордоворот подскакивает посереди улицы к инкассатору, вырывает у него из рук «дипломат» с деньгами и тут же растворяется в толпе. В руках у инкассатора остаётся лишь оторванная ручка от «дипломата»… На первый взгляд кажется, будто похититель добился поставленной цели и завладел чужими деньгами. Но не тут-то было: При отрывании ручки внутри «дипломата» мгновенно срабатывает некое устройство, распыляющее особую едкую жидкость – и через пару минут все деньги в «дипломате» превращаются в скользкую бесформенную массу, в которой уже ни один банк никогда не признает пачку денежных знаков. Более того: Едкая пена просачивается наружу и хлещет из «дипломата» во все стороны, привлекая к его владельцу внимание окружающих, чего он как раз всеми силами пытается избежать… В итоге похититель вынужден бросить плюющийся «дипломат» в ближайший мусорный бак и срочно взять руки в ноги. Больше ему никогда не придёт в голову похищать деньги у инкассаторов…

Рассуждения Маклуски прервало злобное рычание Фердинанда. Поднявшись с плетёного кресла, Хазард выглянул в окно и обнаружил, что Доддс стоит возле собачей будки и занимается неким странным делом: Вооружившись какой-то длинной веткой, он возил ею по земле мимо Фердинанда, чем тот был изрядно недоволен.

– Вот вам и величайший сыскной ум! – дал волю иронии Хазард, – Господин сыщик, немедленно прекратите дразнить собаку – не то я спущу её с цепи и натравлю на вас! – крикнул он в окно.

Не прошло и пары минут, как голос разума возобладал, и Доддс закончил свои странные игры с Фердинандом. Забросив ветку по ту сторону изгороди, он бодрым шагом приблизился к окну, возле которого стоял Хазард.

– Расследование завершено! – отрапортовал довольный Доддс, – А сейчас я готов показать вам, каким образом похитителю удалось завладеть вашей распиской…

Он жестом предложил Хазарду посторониться, и тот послушно отошёл немного в сторону. Легко перемахнув через подоконник в комнату, Доддс опустился на корточки и уже в таком положении осторожно подкрался к столу. Протянув руку как бы к лежащей на столе расписке, он сделал резкое хватательное движение, после чего поднялся на ноги и уселся на уже облюбованный им стул.

– Я полагаю, что похититель проник в комнату и завладел искомым документом примерно таким вот образом, – подытожил он.

На лице Хазарда появилось выражение такого глубокого недоумения, что ему позавидовали бы и самые знаменитые драматические актёры.

– Что вы хотите сказать? – уточнил он, – Как этот мерзавец вообще мог похитить расписку, когда он всё время находился у меня на виду?

– Если вы имеете в виду Брайтона, то ответ очевиден: Никак не мог, – не затруднился с ответом Маклуски, – Но коллега ведёт речь не о Брайтоне, а о ком-то другом…

– Совершенно верно, – подтвердил Доддс, – Похищение расписки совершило иное лицо, которое в данном случае выступило в качестве сообщника Брайтона.

– Ну как же туго до вас всё доходит! – воскликнул в раздражении Хазард, – Повторяю ещё раз для самых непонятливых: В моём доме не может быть ни одной посторонней живой души – кроме тех, кого я сам лично посчитаю возможным пригласить!

– Вы ошибаетесь! – возразил Маклуски, – Живых душ в вашем доме сколько угодно. Даже сейчас в этой комнате присутствуют несколько посторонних лиц, помимо нас с вами…

Хазард опасливо огляделся по сторонам.

– Вы что, считаете меня законченным болваном? – не выдержал он; детективы тактично воздержались от ответа, – Где вы видите посторонних? Нет здесь никого, кроме меня и вас двоих! Или, может быть, вам померещился какой-то призрак?

– Нет-нет, эти лица вполне реальны и материальны, – опроверг Маклуски, – И одно из них, кажется, весьма докучает Доддсу…

– Ужасно назойливый тип, – подтвердил Доддс, на всякий случай отъезжая на стуле немного в сторону, – И почему он только так ко мне привязался? Эй, пошёл отсюда, гнус! – закричал он вдруг и отчаянно замахал перед собой руками.

– Вот теперь он наконец от вас отстал, – сообщил Маклуски, внимательно наблюдая за ходом событий, – и уселся вон на тот свободный стул… Будьте осторожны! – предостерёг он Хазарда, – Не вздумайте туда садиться – этот тип будет рад воткнуть вам в одно место кое-что остренькое!

– Уф! – сказал в изнеможении Хазард и вытер пот со лба, – Кажется, я совсем сошёл с ума… Этот стул абсолютно пуст – или мне пора срочно переселяться в дурдом!

– Вы не туда смотрите! Этот тип сидит не на сидении, а на спинке, – внёс необходимую ясность Доддс.

– Попробуем-ка мы совсем от него избавиться! – предложил Маклуски, осторожно покачивая пустой стул из стороны в сторону, – Ещё немножко – и… Готово! Вот мы его и вытурили – он вылетел в окно!

– Это был шмель, – уточнил для полноты картины Доддс, – Я очень не люблю этих тварей – они могут больно укусить.

– Ну при чём здесь шмель? – вскричал в ярости хозяин дома.

– Коллега опровергает ваше утверждение о том, что кроме нас троих в комнате нет ни одной живой души, – объяснил Маклуски, – Насекомые ведь тоже живые души; не так ли?

– Но шмель не может украсть мою расписку, даже если их налетит сюда целая сотня! – продолжал бушевать взбешённый тугодум.

– Помимо шмелей в вашем доме водятся и другие посторонние живые души, – планомерно продолжал Доддс, – Например, тараканы, крысы, вороны… Вы понимаете, куда я клоню?

– Вороны? – Хазард застыл посереди комнаты и углубился в напряжённые размышления, – Эта мысль почему-то не приходила мне в голову…

– Коллега упомянул ворон также в качестве наглядного примера, – пояснил Маклуски, – А вашу расписку похитила совсем другая живая душа – причём хорошо вам знакомая… Ну, догадались наконец?

Хазард с остервенением почесал себе в затылке. Детективы с интересом наблюдали как бы со стороны за титанической работой его мысли… Внезапно хозяин дома издал некий неразборчивый возглас, резко развернулся и метнулся к окну.

– Похоже, его осенило, – выразил удовлетворение Маклуски.

– Похититель – моя собака? – в ужасе произнёс Хазард, разглядывая из окна собачью будку и привязанного рядом с ней Фердинанда.

– На сей раз вы попали в точку, – подтвердил Доддс, – Я обнаружил остатки вашего документа в будке у Фердинанда, – он достал из кармана и выложил на стол несколько обгрызанных и обглоданных бумажных клочков, – Извлечь их оттуда было непросто. Это удалось сделать лишь при помощи длинной палки… К сожалению, в таком виде вашу расписку не примет ни одна нотариальная контора. Несмотря на то, что на уцелевших фрагментах сохранилась подпись Брайтона и часть текста документа, восстановить его общий смысл не представляется возможным. Таким образом, документ следует считать безвозвратно уничтоженным.

Хазард отошёл от окна, опустился в кресло-качалку и схватился за голову.

– Ну кто бы мог подумать…? – произнёс он в полной безысходности, – Моя собственная собака… Но зачем она это сделала?

– Очень уместный вопрос! – согласился Маклуски, – В самом деле, собака не сможет получить деньги по вашей расписке, если вы не оформите на неё доверенность. Но ваш Фердинанд испытывал к данному финансовому документу совершенно иной материальный интерес…

– Я полагаю, Брайтон использовал простой, но весьма эффективный и остроумный трюк, – высказал предположение Доддс, – Скорее всего, он (перед тем, как явиться к вам) принёс бланк расписки к себе домой и несколько минут подержал его над кипящим мясным бульоном, чтобы бумага пропиталась запахом мяса… Когда он представил расписку вам, вы не заметили в ней ничего необычного. К тому моменту бумага уже успела высохнуть, а на посторонний запах вы внимания не обратили, поскольку начисто лишены обоняния. Однако ваша голодная собака, обладающая первоклассным нюхом, ещё издали учуяла аромат мясного бульона… Пока вы стояли спиной к дому и болтали с Брайтоном, Фердинанд запрыгнул в комнату через окно, схватил со стола расписку, выпрыгнул обратно и потащил добычу в свою будку. Всё это своими глазами наблюдал Брайтон, стоявший лицом к дому… Он видел, как собака затащила бумажку в будку и принялась с жадностью её глодать. Подождав немного и убедившись, что документ уже доведён до непотребного состояния, Брайтон попрощался с вами и со спокойной душой отправился домой… Нельзя не признать, что его план был остроумно разработан и блестяще претворён в жизнь. Одним словом, обставил он вас грамотно и со вкусом! – подытожил Доддс.

– Да чёрт бы побрал этого мерзавца! – воскликнул в сердцах Хазард, – Послушайте, ну неужели нет никакой возможности привлечь похитителя расписки к уголовной ответственности?

– Похитителем является ваша собственная собака, – напомнил Маклуски.

– Это я уже понял, – вздохнул хозяин собаки, – Но ведь животные по закону считаются лицами неправоспособными…

– Совершенно справедливо, – не стал спорить Доддс, – За действия животных отвечают их хозяева – то есть, в данном случае лично вы. Конечно, вы можете подать в суд на владельца собаки, от действий которой вы пострадали… Но в этом варианте вам придётся выступать в суде сразу и в качестве потерпевшей стороны, и в качестве ответчика.

– Процесс «Хазард против Хазарда» станет новым словом в истории юриспруденции, – мысленно заглянул в будущее Маклуски, – Какое бы решение ни вынес суд, оно в любом случае будет в вашу пользу… Не исключено, что хозяина собаки признают виновным в преступном недосмотре и обязуют возместить моральный и материальный ущерб владельцу сожранного документа. Перечисление денег из одного вашего кармана в другой, возможно, принесёт вам некоторое моральное удовлетворение… Но не более того – ибо, с учётом оплаты судебных издержек, никакой материальной выгоды вы не приобретёте. Так что увы!

– А ещё какой-нибудь судебный процесс можно будет возбудить? – осведомился Хазард.

– Разве что процесс «Общество Защиты Животных против Хазарда», – прикинул Доддс, – Любителей природы наверняка заинтересует, хорошо ли вы кормите свою собаку, раз уж она начала питаться финансовыми документами.

Хазард глубоко вздохнул и неподвижно застыл в своём кресле-качалке. На его мрачно насупленном лбу явственно читалась мысль: «Я был прав: Вокруг действительно обитают одни мошенники и проходимцы!»

– Послушайте, а ведь мы ещё не задали вам самый главный вопрос! – спохватился Маклуски, – Хазард, не располагаете ли вы информацией о дальнейших планах Брайтона? Куда он намеревался податься после того, как продал загородный дом и спёр у вас деньги?

– Насчёт этого мерзавца я могу сказать вам только одно: Ему самое место за решёткой! – процедил сквозь зубы Хазард.

– Сомнительно, чтобы это входило в его планы, – проявил присущий ему скептицизм Доддс, – В таком случае не будем вас далее отвлекать! Счастливо оставаться!

Детективы оперативно покинули гостеприимный дом нелюдимого мизантропа, не забыв прихватить с собой оба своих больших саквояжа. Миновав собачью будку и неодобрительно рычащего им вслед Фердинанда, они вышли в калитку и наугад углубились в лес, руководствуясь лишь своей непревзойдённой профессиональной интуицией.

– Теперь у нас на очереди – ещё один участник этой истории, нотариус Пейтон, – подумал вслух Маклуски, – Возможно, ему известно о планах Брайтона несколько больше, чем Хазарду… Доддс, что с вами? – удивился он, заметив, что его спутник внезапно резко остановился посереди пути, – Вы что-то забыли?

– Скорее наоборот – вспомнил, – уточнил Доддс, – Я вспомнил, что забыл сделать… Впрочем, подождите минуточку! Я скоро вернусь…

Он торопливо развернулся и стремительно исчез за деревьями в обратном направлении. Со стороны домовладения Хазарда снова послышался лай Фердинанда, однако на сей раз он был скорей не злобным, а озадаченным… Не прошло и двух минут, как Доддс снова появился из-за деревьев и сообщил:

– Всё в порядке! Я вспомнил, что у меня в саквояже завалялась какая-то сосиска, и решил скормить её Фердинанду. (Ещё древний философ Диоген утверждал: Лучше есть сосиски, чем расписки!) Вот теперь мы сделали здесь всё, что планировали, и можем со спокойной душой отправляться к Пейтону…

– Кстати, о Пейтоне! – заметил Маклуски, когда детективы возобновили движение в нужном направлении, – Меня не покидают опасения: А вдруг он окажется ещё более противным мизантропом, чем Хазард? Боюсь, в этом случае нам вряд ли удастся вытянуть из него хоть какую-то полезную информацию…

– С точки зрения теории вероятности сложно поверить, чтобы в одном захудалом Чизборо обитало сразу два упёртых мизантропа, – проявил неиссякаемый оптимизм Доддс, – Сдаётся мне, Пейтон наоборот окажется доброжелательным гостеприимным типом в самом расцвете лет, да ещё приятным собеседником и изрядным болтуном… Я уже заранее сочувствую нашим стратегическим запасам виски. Скоро им предстоит выдержать ещё одно непростое испытание, – с лёгкой грустью добавил он.

– Но если этот Пейтон и вправду гостеприимен и болтлив, тогда мы рискуем застрять в Чизборо до завтрашнего дня, – не стал упрощать ситуацию Маклуски, – А до Алексвилла мы с вами доберёмся вообще не раньше вторника…

– Как говорил какой-то древний философ: Если хочешь чем-то пожертвовать, жертвуй тем, что менее важно, – согласился Доддс.

Выбравшись наконец из леса, два прославленных детектива твёрдыми уверенными шагами направились к уже известному им дому нотариуса Пейтона, на ходу размышляя над проблемой экономии запасов виски – а также о том, с какой стати они оба вдруг так срочно понадобились в Алексвилле… Впрочем, об алексвиллских делах будет гораздо уместнее рассказать уже не в этой, а в следующей главе.