Текст книги "Брокингемская история. Том 1"

VII. Следы на снегу

Два джентльмена чрезвычайно решительной наружности с большими саквояжами в руках сошли с подножки поезда на перрон, поставили свой багаж на платформу и бросили многозначительный взгляд через плечо назад. В тамбуре вагона всё ещё стоял проводник, одетый в железнодорожную форму, и с недоброй усмешкой смотрел им вслед.

– Можете считать, что вы ещё легко отделались, – произнёс он; в его голосе промелькнула едва скрытая угроза, – Сегодня вам сильно повезло…

– Ещё неизвестно, кому из нас повезло больше, – возразил один из решительных джентльменов.

– Ещё вопрос, кто из нас легче отделался, – добавил второй.

– В следующий раз я с вами церемониться не стану, – продолжал проводник, – Если вы когда-нибудь, чего доброго, снова попадёте в мой вагон, то…

– То что? – поинтересовался первый из решительных джентльменов.

– А вот увидите! – воинственно пообещал проводник и скрылся в глубине вагона.

– Он меня заинтриговал! – обратился второй из решительных джентльменов к первому, – Интересно, что именно он имел в виду? Доддс, вы записали себе номер поезда и номер вагона?

– Маклуски, не беспокойтесь: Все личные данные этого типа зафиксированы! – заверил Доддс, – Теперь уже ничто не помешает нам отловить его в следующей поездке и подсесть к нему в вагон. Тогда-то и узнаем, на что он нам сегодня намекал!

Снова взяв в руки саквояжи, два знаменитых следователя лондонской Центральной полиции неспеша двинулись по пустому перрону.

– Удивительный они народ – эти железнодорожные проводники! – философски высказался Доддс, – Иногда среди них попадаются весьма упёртые типы… Помнится, в прошлом году мы наткнулись на одного такого, когда возвращались в Лондон из какой-то важной командировки. Мы раз сто совали ему под нос наши Брокингемские вкладыши, а он всё никак не желал понимать, что мы имеем право на бесплатный проезд. Уж чем мы только его не стращали: и арестом за государственную измену, и обвинением в пособничестве Брокингемским подозреваемым (что приравнивается к государственной измене), и уголовной ответственностью за сопротивление работникам полиции… Все наши угрозы отскакивали от его твёрдого лба, как горох от стенки. В конце концов его буйное поведение стало нарушать общественный порядок, и нам пришлось его временно изолировать – то есть, проще говоря, запереть в его купе до конца поездки.

– Да, шумная была история, – согласился Маклуски, – Её отголоски докатились до нашей Центральной полиции. Администрация всерьёз подумывала о том, чтобы лишить нас обоих квартальной премии… Директор лично беседовал с нами в своём кабинете. Он настаивал на том, что мы якобы не имеем права путешествовать в общественном транспорте без билетов даже по служебной надобности. Он обмолвился, что руководство нашего Отдела Расследований якобы должно выдавать нам бесплатные проездные билеты… В ответ шеф безо всякой задней мысли ответил, что никаких бесплатных билетов в его отдел никогда не поступало. Ситуация выглядела немного настораживающе: Министерство вроде бы выделяло Центральной полиции необходимое количество проездных билетов; те благополучно доходили до нашей администрации, а далее их следы терялись в неизвестности. Директор так и не смог нам объяснить, куда же они исчезают… Мы с вами высказали готовность провести соответствующее расследование. Но наша помощь не понадобилась, поскольку дело было быстро спущено на тормозах… Администрация нашла очень изящное решение проблемы: Наша с вами квартальная премия была понижена на пять процентов каждому, но одновременно шефу повысили премию сразу на десять процентов. Из этих средств он и компенсировал нам всё недоплаченное. (При этом он ещё и слегка подзаработал, так как его проценты немного побольше, чем наши.)

Продолжая рассуждать на различные важные и животрепещущие темы, лондонские детективы неторопливо продвигались по городу Алексвиллу в сторону местной полиции. Поскольку Алексвилл считался довольно крупным населённым пунктом (особенно с учётом прилегающих территорий), то в нём располагалось сразу два отделения полиции – Алексвилл-1 и Алексвилл-2. К сожалению, сферы компетенции двух этих участков были недостаточно чётко разграничены, из-за чего между двумя конкурирующими полицейским службами нередко возникали кое-какие трения…

Первым на пути детективов, как обычно, оказался Алексвилл-1. Когда они проходили мимо его служебного гаража, оттуда как раз выглянул один из местных сотрудников. В нём лондонские гости без проблем распознали начальника полиции Алексвилла-1 капитана Милдрея.

– Кого я вижу? Доддс-Маклуски! – воскликнул он вроде бы радостно, но не без иронии, – Вы уже здесь? Между прочим, ваш начальник уже третий день подряд трезвонит мне из своего Лондона. Он всё никак не может взять в толк, куда же вы исчезли…

Детективы снисходительно усмехнулись. Они уже давно были знакомы с Милдреем и прекрасно понимали, что далеко не всем его утверждениям следует безоговорочно доверять.

– Третий день подряд? Что-то сомнительно… – высказал свой скептицизм Маклуски, – Два дня назад у нас на календаре было воскресенье, нерабочий день.

– Ах, вы мне не верите? – воскликнул в запальчивости Милдрей, – Ну что ж, зайдите в наш участок, позвоните к себе в Лондон и убедитесь! Хотите, я отопру вам свой кабинет?

Доддс и Маклуски настороженно переглянулись, заподозрив в любезном предложении коллеги какую-то ловушку… Хитрости Милдрея обычно не отличались особой изощрённостью. Тем не менее некоторые чересчур доверчивые жертвы частенько на них попадались… Вообще-то все телефонные переговоры между полицейскими конторами (в том числе и междугородние) по закону считались бесплатными. Но Милдрею ничего не стоило запросить с телефонного узла соответствующий счёт и переслать его для оплаты в Центральную полицию, дабы создать своим лондонским коллегам побольше нервотрёпки.

– Благодарим за радушное приглашение! Но лучше уж мы позвоним в Лондон от Смайла, из Алексвилла-2, – проявил бдительность Доддс.

– Это – бесполезный номер! – принялся отговаривать коллег Милдрей, – Ходят слухи, что Смайл и его компания заперли свою лавочку и в полном составе отбыли на какой-то пикник… Также говорят, что у Смайла отключили свет, воду и телефон. Похоже, там идёт ремонт. (Я видел, как туда заходил какой-то тип с ведром.) Я с самого утра не могу до этого Смайла дозвониться…

– Спасибо за ценную информацию! – не остался в долгу Маклуски.

Расставшись с начальником полиции, детективы прошагали ещё несколько десятков метров и очутились возле другого полицейского участка… (Два отделения полиции располагались в двух соседних зданиях, построенных по одинаковому архитектурному проекту.) Алексвилл-2 встретил двух лондонских гостей умиротворяющей тишиной и приятной прохладой, столь желанной после назойливой уличной жары. Детективы по старой привычке прошлись поперёк пустынного приёмного холла, поднялись по лестнице на второй этаж и свернули в знакомый коридор. Дёрнув за ручку дверь хорошо известного им кабинета с табличкой «Нач», они без дополнительных приглашений зашли внутрь.

Как и следовало ожидать, начальник полиции Алексвилла-2 Смайл оказался на своём обычном месте, по ту сторону главного рабочего стола. Увидев у себя в кабинете знакомые лица, он окончательно проснулся и приветливо пожал вошедшим их мужественные правые руки.

– Ну, что у вас тут слышно, Смайл? – поинтересовался Маклуски, занимая вместе с Доддсом два ближайших свободных стула, – Говорят, наш шеф уже вовсю трезвонит из своего Лондона?

– Да! – подтвердил Смайл, – Сегодня утром он один раз позвонил и спросил, не приезжали ли вы… Доддс, ну почему вы опять улыбаетесь?

– Прошу простить, если что не так! – взял себя в руки Доддс, переставая хихикать, – Смайл, ваша фамилия вам очень идёт, но для начальника городской полиции она, скажем прямо, не совсем подходит… Всякий раз, когда я вхожу в ваш кабинет и вижу вашу голову в фирменной фуражке, эта мысль сразу приходит мне на ум.

– Можно подумать, у Милдрея фамилия чем-то лучше! – дал немедленный отпор начальник Алексвилла-2, – Представляете, сколько недоразумений возникает у посторонних, когда я отсылаю их в соседний полицейский участок? Например, я говорю: «Этими вопросами у нас занимается Милдрей. Обращайтесь в Алексвилл-1!» «Кто-кто?» – переспрашивают у меня, – «Милдред? Милред? А кто она такая? Это что, ваша секретарша?»

– Доддс, не пора ли нам позвонить шефу? – спохватился Маклуски, – По моим ощущениям, у него в Лондоне уже подходит к концу рабочий день.

– Верно! – не стал возражать Доддс, – Смайл, с вашего позволения я немножко воспользуюсь вашим телефоном…

Смайл согласно кивнул головой и развернулся на стуле в обратную сторону, к своей большой тумбочке… А Доддс уже вовсю крутил диск на бывалом телефонном аппарате.

– Ага, это – вы, Доддс? – услышал он в трубке полминуты спустя, – Я уже трое суток не могу вас разыскать! Где вас черти носят? Где вы сейчас находитесь?

– В Алексвилле, шеф, – ответил Доддс сразу на два предыдущих вопроса.

– Я понимаю, что в Алексвилле! – не совсем логично продолжал шеф, – Но ведь вчера я вас предупредил, чтобы вы нигде не задерживались! Я велел вам немедленно выезжать в Алексвилл и связаться со мной сразу по прибытии. А от вас за последние три дня не было слышно ни звуку, ни стуку… Вы можете мне объяснить, как всё это называется?

– Это можно назвать плохой работой железнодорожных служб, – Доддс решил заблаговременно увести разговор на более безопасные рельсы, – Мы покинули Болтли ещё в минувшую субботу, как только получили ваши предыдущие указания, а в Алексвилл мы с Маклуски прибыли лишь минуту назад. Дело в том, что в нашем вагоне поезда оказался не самый лучший проводник…

– Потом расскажете про вашего проводника! – потерял терпение шеф, – Вообще-то я был уверен, что вы выйдете со мной на связь ещё вчера. Я ждал вашего звонка весь рабочий день на работе, а потом весь вечер дома. (Сегодня утром я даже проспал на работу, дожидаясь вашего звонка.) Очень хорошо, что вы наконец добрались до Алексвилла… Кстати, вы уже знаете, чем должны там заниматься?

– Пока нет, – признался Доддс, – Вы ещё не успели нам об этом рассказать.

– Ах, так вы ещё ничего не знаете? – в голосе шефа прозвучал упрёк, – А дело вот в чём: Смайл и Милдрей сообщили, что у них произошло какое-то странное дело. (В подробности я вникать не стал.) Насколько мне помнится, в понедельник в Алексвилле должны огласить какое-то странное завещание…

– Понедельник был у нас вчера, – напомнил Доддс.

– Значит, его уже должны были огласить, – поправился шеф, – В таком случае я поручаю вам узнать подробности у Смайла и Милдрея, а потом обо всём мне доложить! Вам всё понятно?

– Да-да, конечно! – с облегчением ответил Доддс, – Если наше задание ограничивается только этим, то…

– Нет, этим оно не ограничивается, – решительно опроверг шеф, – Я собирался нагрузить вас ещё кое-чем… Но чем же? – он погрузился в напряжённые воспоминания; Доддс терпеливо дожидался у телефонной трубки, – Что же такое я хотел вам поручить…? Кстати, сегодня утром мне позвонил Джойс из своего Гленвича! – перескочил шеф на другую тему, – Он интересовался, не у нас ли находится его начальник, майор Грэггерс. Разумеется, я послал его (Джойса) ко всем чертям… Но совсем не об этом я хотел с вами поговорить… Ах, вот оно в чём дело! – вдруг осенило его, – Наша бухгалтерия наконец отыскала средства для командировочного фонда на новый рабочий сезон. Чтобы освоить эти денежки, наш отдел должен направить своего сотрудника в бессрочную командировку. Администрация ждёт от меня конкретную фамилию… Как вы полагаете, кто из ваших коллег лучше других справится с этим заданием?

– Шеф, мы уже обсуждали с вами этот вопрос, – напомнил Доддс, – Две недели назад, как только мы с Маклуски появились из отпуска, вы сразу же подкинули нам эту задачку – и мы вам ответили, что на роль командированного лица лучше других подойдёт Горене.

– Да, я это прекрасно помню, – без зазрения совести ответил шеф, – Я даже записал себе эту фамилию в записную книжку, – (из телефонной линии донеслись отдалённые поскрипывания шариковой ручки; должно быть, шеф решил для верности ещё раз занести в книжку фамилию Горенса), – Итак, с этим делом мы разобрались! Сегодня же рекомендую Горенса в качестве командированного лица… Надеюсь, слишком далеко его не зашлют. На Фолкленды или в страны с тоталитарным режимом его всё равно не пропустят… Ну вот, пожалуй, и всё, что я хотел с вами обсудить! – подытожил он; Доддс устало улыбнулся, – Тогда работайте дальше! Как только получите результаты, не забудьте сообщить мне… Всего вам хорошего!

– Вот и все дела! – отрапортовал Доддс, опуская трубку на аппарат, – К счастью, шеф не стал допытываться до причины нашей задержки. Его отвлекли другие, более важные заботы… Кстати, Смайл, чем это вы там занимаетесь? Что вы разыскиваете в своей тумбочке?

– Как что? Вот это! – Смайл развернулся на стуле обратно, держа в руке только что найденную большую алюминевую фляжку.

– Давайте отложим все посторонние дела на конец дня! – предложил Маклуски, – Между прочим, мы ещё не выполнили наше командировочное задание… Доддс, вам удалось выяснить у шефа, в чём именно оно состоит?

– Весьма приблизительно, – не стал упрощать Доддс, – Насколько я понял, в Алексвилле произошло какое-то странное дело, подробности которого мы должны узнать у Смайла и Милдрея. Судя по всему, речь идёт об убийстве…

– Что ещё за убийство? – не понял Смайл, – Нет, сегодня в нашем Алексвилле ещё никого не убивали!

– Шеф сообщил, – продолжал Доддс, – что вчера у вас должны были огласить какое-то странное завещание… Дальнейшее я вывел логическим путём. Раз завещание оглашается – стало быть, завещатель недавно отдал концы; а раз начальники местной полиции обращаются за помощью в Лондон – значит, смерть завещателя была насильственной.

– Ах, вот вы о чём! – сообразил наконец Смайл, – Да, недели две-три назад у нас окочурился старый Стринджер… У него было трое сыновей, и сейчас они съехались к нам со всех концов земного шара. (Один приехал из Америки, другой – из Австралии, третий – из Южной Африки. Если не ошибаюсь, сыновей зовут Джон, Джонас и Джонатан.) Да, его смерть была насильственной. (Кто-то двинул его по башке чём-то тяжёлым возле собственного дома.) Но ваша помощь нам не нужна. Мы вызвали вас из Лондона по вашей собственной просьбе…

– По нашей просьбе? – поразился Маклуски, – Как это понимать?

– Ваши Брокингемские рекомендации до сих пор лежат у меня под стеклом, – Смайл указал на поверхность своего рабочего стола, – Тут чёрным по белому написано: В случае подозрительных происшествий с Брокингемскими подозреваемыми немедленно извещать об этом Центральную полицию. Я действовал строго по этой инструкции: Как только Стринджер погиб, я немедленно дал знать вам в Лондон – а ваш шеф ответил, что вы отсутствуете на рабочем месте. (То ли вы находились в какой-то командировке, то ли ещё не успели вернуться из отпуска.) Наконец, дело дошло до оглашения его завещания. Я решил, что это дело тоже следует отнести в разряд подозрительных, и ещё раз поставил вас в известность… Надеюсь, я точно выполнил ваши рекомендации?

– Постойте! – поспешил вмешаться Маклуски, – А разве этот Стринджер – наш Брокингемский подозреваемый?

– Ну да, разумеется! – подтвердил Смайл.

Лондонские детективы в недоумении переглянулись между собой.

– Что-то не помню я такой фамилии… – озадаченно высказался Доддс.

– Здрасьте! – возразил Смайл, – В апреле этого Стрин-джера допрашивала целая бригада следователей, приезжавшая из вашего Лондона. Я своими глазами видел их сопроводительные документы – а там было написано, что всё это происходит в рамках Брокингемского расследования.

– Похоже, это была следовательская бригада из УБО-ПЭПа, – догадался Доддс, – Где-то у нас в саквояжах лежит специальный том с материалами их поездки в Алексвилл… Если понадобится, мы всегда сможем разыскать этот том и ознакомиться с этими материалами.

– Да, на досуге можно будет их полистать, – без особого воодушевления согласился Маклуски, – Но это пока не к спеху! Раз завещание огласили ещё вчера, то…

– Вы зря на это надеетесь! – возразил Смайл, – Ваш начальник высказал пожелание, чтобы завещание было оглашено в вашем присутствии; но поскольку вы ко вчерашнему дню не появились, оглашение было перенесено на два дня. Оно состоится завтра с утра в доме Стрин-джера. Там уже находятся все три сына покойного и нотариус. Разумеется, мы с вами и Милдрей тоже туда подъедем… В общем, процедура пройдёт при полном стечении публики и со всеми полагающимися церемониями! Со своей стороны я полностью готов к официальной части процедуры. Вот на тумбочке уже стоит мой портфель со всеми необходимыми документами!

Столичным детективам пришлось молча скрыть досаду.

– Ну что за невезение! – в сердцах сказал Доддс, – А ведь мы так надеялись, что к моменту нашего приезда со всеми бюрократическими церемониями будет уже покончено…

– Не переживайте! – Смайл был просто переполнен оптимизмом, – До завтрашнего утра ещё целый вагон времени. Мы с вами сможем посвятить его каким-нибудь другим важным и полезным делам! – он как бы между делом повертел в руках недавно найденную фляжку, – Я полагаю, нам следует отправиться в дом Стринджера ближе к вечеру, когда жара на улице немного спадёт… Сам дом находится у чёрта на куличиках, на окраине нашего района. Телефонную связь в него ещё не привели. Известить публику о вашем прибытии мы можем только одним путём: подъехав туда лично. Это желательно сделать ещё сегодня до конца дня. (В противном случае публика может подумать, что вы опять не приехали, и куда-нибудь разбежаться.) Итак, мы подъедем к Стринджерам где-то к ужину и прямо у них заночуем, а утром, после оглашения завещания, сразу вернёмся назад. (Я уже предупредил своего сержанта, что завтра появлюсь на работе лишь после обеда. К сожалению, прихватить с собой служебную мобильную радиостанцию я не смогу, поскольку на днях мы сдали оба наших экземпляра в техническую мастерскую на профилактический ремонт.) Ну а сейчас, когда у нас есть свободное время до отъезда, мы бы могли… – он перевёл взгляд на большие саквояжи своих лондонских коллег, чинно стоявшие на полу у стены.

– Да, вы правы! Сейчас нам самое время заняться важными делами, – согласился Маклуски, – Ну что ж, начнём! Смайл, расскажите-ка нам подробности убийства вашего Стринджера!

– Совсем не это я имел в виду под важным делом, – возразил Смайл, – Собственно, в этом убийстве нет ничего интересного и загадочного…

– То есть, вы уже вычислили и арестовали убийцу? – уточнил Доддс.

– Да нет, не арестовали, – опроверг начальник полиции, – Но дело абсолютно ясное: Кто-то двинул Стринджера по башке прямо возле стены собственного дома. Обычная уголовщина! Честно говоря, у меня нет ни малейшего желания доискиваться до личности убийцы, – откровенно признался он, – Старик Стринджер не вызывал у меня ни малейших симпатий. Скорее всего, и пристукнул его тоже какой-то малоприятный тип… Сперва расследованием этого дела занялся Милдрей. (Он утверждал, что дом Стринджера якобы находится на территории, подотчётной его Алексвиллу-1.) Разумеется, найти убийцу по горячим следам ему не удалось. Тогда он заявил, что эта территория будто бы подотчётна моему Алексвиллу-2. (Он всегда ведёт себя одинаково: сначала отхапывает дело себе, а потом пытается спихнуть его мне.) В общем, дело об убийстве Стринджера пока зависло в воздухе, и его расследованием никто по большому счёту не занимается.

– Но ведь никогда не поздно начать полезное дело! – попытался урезонить его Маклуски, – Начните расследование с самого простого: изложите нам все известные вам факты!

– Я обязательно это сделаю, – пообещал Смайл, – Но только не сейчас! У нас ещё будет для этого время, когда мы будем добираться до дома Стринджеров. (По дороге я как раз успею ввести вас в курс дела. Путь туда неблизкий, как я вам уже говорил…) А дело это настолько нудное и неинтересное, что обсуждать его здесь, в весёлой дружеской обстановке, у меня просто язык не повернётся!

– Первые поверхностные впечатления зачастую бывают обманчивыми, – заметил к слову Доддс, – Порой скучные занудные убийства при более тщательном рассмотрении оказываются захватывающими, остроумно спланированными преступлениями…

– В моей практике таких случаев не было, – не задумываясь, опроверг Смайл.

– А в нашей – хоть отбавляй! – возразил Маклуски, – Взять, к примеру, наше прошлогоднее дело об отравлении в ресторане… Доддс, вы помните это расследование?

– Помню, хотя и с трудом, – подтвердил Доддс, – Если желаете, я могу изложить вам его суть. Но не взыщите, если кое в чём мои воспоминания немного разойдутся с действительностью…

– Ну что ж, послушаем! – оживился Смайл.

– Дело было в прошлом году, в начале лета, – приступил к рассказу Доддс, – В одном небольшом лондонском ресторане однажды ночью собрались сотрудники одного малого предприятия под названием «Русская водка», чтобы отпраздновать полугодовой юбилей своего существования. Они сняли себе отдельный малый зал и веселились там за одним круглым столом. Их обслуживал лишь один-единственный официант… Малое предприятие присутствовало в ресторане в полном составе – пять человек. Я до сих пор помню их фамилии и должности: генеральный директор Клирингтон, заместитель генерального директора Медьярд, главный бухгалтер Вейганд, ведущий менеджер Фримен и курьер Кидд. Как можно догадаться по названию, фирма «Русская водка» занималась перепродажей горячительных напитков, непонятно кем изготавливаемых. По большей части, эти напитки не имели ничего общего ни с Россией, ни с водкой… (Как потом установили эксперты, эта русская водка представляла собой этиловый спирт, разбавленный наполовину водой из-под крана.) Ввиду повышенной важности проводимого мероприятия, присутствие посторонних на нём не допускалось. Помимо сотрудников фирмы в банкетном зале находился лишь упомянутый официант по фамилии Хейл… Итак, банкет прошёл в обстановке полной конфиденциальности. Наутро работники ресторана, заглянув в банкетный зал, обнаружили в нём шесть трупов. Пятеро сотрудников «Русской водки» лежали на полу вокруг круглого стола, а официант Хейл был найден где-то в углу с пустым подносом в руках… Поначалу дело казалось банальным и неинтересным. Сперва следствие выдвинуло гипотезу о пищевом отравлении. Однако при вскрытии выяснилась удивительная картина: В желудках погибших были обнаружены всевозможные яды – причём у всех разные. От пищевого отравления скончался лишь один официант. (Его сотрудники «Русской водки» угостили своей собственной продукцией. Эксперты пришли к выводу, что в выпитой им водке этиловый спирт был ошибочно разбавлен не водой, а метиловым спиртом.) Остальные жертвы погибли от ядов непищевого происхождения… Самое любопытное, что в течение ночи в банкетный зал неоднократно заходили другие посетители. (Вид лежащих на полу пятерых пирующих никого не удивил, поскольку их приняли за пьяных.) Посторонние посетители, пользуясь возможностью, допили горячительные напитки изо всех бутылок, стоявших на круглом столе. Никаких неприятностей с ними не произошло… Следствие выдвинуло версию, что яд был подсыпан жертвам непосредственно в бокалы, а сами напитки изначально не представляли опасности для здоровья людей. (Исключение составляла лишь упомянутая ранее бутылка «Русской водки», но она была обнаружена в комнате официанта, в недоступном для публики месте. Хейл успел отпить из бутылки примерно половину содержимого, а затем запер её в какой-то сейф.) Всё выглядело так, будто сотрудники «Русской водки» сами отравили друг друга за праздничным банкетом… Основным расследованием этого безобразия занимался наш доблестный УБОПЭП, а мы с Маклуски подключились к работе лишь по ходу событий. Нам было очень любопытно узнать, кто же кого в конечном счёте угрохал… Чтобы не засорять рассказ ненужными подробностями, я опущу описание хода расследования и сразу перейду к его итогам. Итак, в конечном виде картина происшествия представилась нам следующим образом… Фирма «Русская водка» за полгода своего существования не добилась особых коммерческих успехов и, называя вещи своими именами, находилась на последнем издыхании. Её сотрудники успели навороваться и совершить кучу других нарушений законов. Они пребывали в сложных отношениях друг с другом и были непрочь друг от друга избавиться. Именно с этой целью и был затеян этот праздничный банкет… Единственным из всех, кто ни о чём плохом не подозревал, был курьер Кидд, молодой весёлый беззаботный парень. Коллеги специально пригласили его на пирушку, чтобы у следствия оказалось одним подозреваемым больше… Четверо других сотрудников принесли с собой в ресторан различные яды, чтобы подсыпать их в нужный момент в бокалы к нужным лицам. Подсыпка имела место перед главным тостом, когда все пятеро вышли из зала в коридор на перекур. В процессе перекура то один, то другой сотрудник «Водки» под разными предлогами забегали в зал и сыпали яд в уже налитые бокалы. Как обычно бывает, в это дело снова вмешалась капризная злодейка-судьба… Сотрудники «Водки» и без того уже нетвёрдо держались на ногах и туговато соображали. Ситуацию усугубила также вращающаяся конструкция круглого столика, на котором стояли бокалы… В итоге ни один из четверых не подсыпал яд туда, куда собирался. Самым порядочным из отравителей оказался главный бухгалтер Вейганд. За минувшие полгода он незаконно присвоил себе такую дикую сумму денег, что в конце концов стал терзаться угрызениями совести и решил добровольно отравиться. Он хотел подсыпать яд самому себе, но по оплошности попал в бокал Клирингтона, генерального директора фирмы… Медьярд, зам генерального, напротив собирался отравить своего начальника. По иронии судьбы, этот бокал достался ему самому. Пытаясь замести следы своего преступления и запутать следствие, он заодно планировал отравить менеджера Фримена, но его бокал в конечном итоге выпил бухгалтер Вейганд… С наибольшим размахом, как и полагалось по статусу, действовал директор фирмы Клирингтон. Он задумал устранить одновременно двоих: своего зама и своего ведущего менеджера. Клирингтон дважды заходил в зал и дважды сыпал отраву в бокалы. (В целях конспирации он использовал два различных яда.) К сожалению, его замысел не совсем удался. Оба раза он угодил в один и тот же бокал, к курьеру Кидду… Что касается менеджера Фримена, то он хотел отравить лишь одного Медьярда. Увы, он промахнулся и подсыпал яд опять-таки курьеру Кидду. (Таким образом, изо всей этой весёлой компании курьеру досталось больше других.) Кульминация банкета наступила сразу после окончания перекура, когда все пятеро вернулись в зал и снова взялись за свои бокалы. Был провозглашён тост за здравие. Все встали и дружно опрокинули в рот ароматный горячительный напиток. Четверо из пятерых тут же упали замертво вокруг стола… В живых остался лишь один ведущий менеджер Фримен, семидесятилетний старикан. При виде такой картины у него мгновенно отказало сердце… (Он сыпал яд лишь одному Медьярду и никак не мог взять в толк, почему вокруг упало столько много народу.) Фримен слабым голосом зовёт на помощь официанта Хейла – но тот уже ничем не мог ему помочь, поскольку и сам уже был к тому моменту мёртв. Фримен дрожащей рукой лезет к себе в карман за валидолом и кладёт его под язык, после чего также быстро играет в ящик. По роковому совпадению, он сунул себе в рот не валидол, а таблетку с ядом, припасённую для Медьярда. Валидола при нём тогда уже не было… (Он уже подбросил его в бокал к Кидду, по рассеянности полагая, будто бросает яд в бокал Медьярда.) Вот на такой любопытной ноте и завершилась эта пирушка в ресторане! Трудно сказать, сумел ли УБО-ПЭП довести это расследование до ума. Мы с Маклуски вскоре переключились на другие дела, а «Русскую водку» благополучно выкинули из головы.

– Занятная история! – признал Смайл, – Но сдаётся мне, я уже читал что-то подобное в каком-то детективном романе…

– Вполне возможно! – не стал возражать Маклуски, – За Доддсом не заржавеет – он всегда рад вставить в свой рассказ ради красного словца кое-какие посторонние детали.

– Конечно, мы в Алексвилле до таких историй ещё не доросли, – вздохнул Смайл, – Если у нас что-то и происходит, то одна унылая уголовщина… Мне перед вами даже похвастаться нечем! Например, на днях в нашем городском суде слушалось вот такое дурацкое дело… По соседству с Алексвиллом расположен небольшой населённый пункт Фрулингем. На его территории находится авиационная воинская часть со своим военным аэродромом. Как водится, военные порой используют его в коммерческих целях – то есть, пускают на него за деньги посторонние гражданские самолёты… И вот однажды прилетел на этот аэродром частный одноместный самолёт. Им управлял один тип по фамилии Окленд. При посадке он кое-что напутал и немного перемудрил – в итоге он куда-то врезался и слегка повредил свою летающую тарелку. Но ремонтировать её за свои деньги он не захотел… Пораскинув мозгами, Окленд обратился в наш алексвиллский суд с исковым заявлением против нашего фермерского хозяйства, расположенного на границе с Фрулингемом. Согласно версии Окленда, дело было так: Когда его самолёт подлетал к аэродрому со стороны Алексвилла, к нему в воздухозаборники якобы попала стая перелётных кур, вылетевших с территории нашего фермерского хозяйства, и повредила ему лопатки двигателя. Из-за этого он якобы и не сумел нормально приземлиться… Окленд обвинил наших фермеров в преступном недосмотре и потребовал возместить ему все расходы на ремонт самолёта, а также компенсировать моральный ущерб за пережитые душевные страдания… Это дело вёл судья Фосетт, а со стороны ответчика за всё фермерское хозяйство отдувался главный фермер Лауд. Естественно, обе стороны наняли себе адвокатов. Интересы Окленда представлял некий Брэм, а Лауда защищал некий Хотспирс. Дело дошло до суда присяжных… Выступая перед ними, Брэм прочитал очень короткую речь: «Если в каждый самолёт Великобритании будет попадать по стае куриц, мы скоро останемся без самолётов, и нашему процветанию придёт конец!» Хотспирс выступил не так убедительно… Во-первых, он схватил насморк и слегка гнусавил, что снизило впечатление от его речи. Во-вторых, он излагал свои тезисы весьма непоследовательно. Сперва он продемонстрировал присяжным карту птичьих миграций и пытался их уверить, что фрулингемский аэродром якобы находится в стороне от обычных маршрутов перелётных птиц. Потом он заявил, что летом птицы якобы вообще никуда не мигрируют; затем добавил, что курицы по своей натуре якобы не любят летать стаями. В заключение он привёл мнение какого-то крупного орнитолога о том, что курица якобы вообще не умеет летать… Мне довелось присутствовать в зале суда во время выступления Хотспирса, и оно не показалось мне удачным. Таково же было мнение и коллегии присяжных… В итоге Лауд был признан виновным восемью голосами против четырёх. Суд постановил, что он обязан полностью выплатить Окленду всю сумму, указанную в исковом заявлении… При выходе из здания суда Брэм похлопал Хотспирса по плечу и по-дружески ему подсказал: «Коллега, вы, на мой взгляд, избрали неверную тактику! На вашем месте я бы не стал пускаться в длинные рассуждения, а сказал бы просто: «Если каждая стая куриц Великобритании будет попадать в самолёт, мы скоро останемся без куриц, и нашему процветанию придёт конец!» Уверяю вас: Такие простые аргументы гораздо доходчивей убеждают этих болванов из коллегии присяжных!»