Текст книги "Брокингемская история. Том 2"

– Если вас моя аргументация не убедила, я добавлю к ней ещё один факт: В шкафу Карпентера на одной из внутренних стенок мы вчера тоже обнаружили небольшой свежий кровоподтёк, – продолжал гнуть свою линию Доддс, – И оставить его там мог лишь один Родли, поскольку у других посетителей кабинета Карпентера никаких кровотечений не наблюдалось… Если вы желаете услышать правильную реконструкцию событий, то я готов вам её изложить! Как вы проницательно догадались, позавчера Родли и Карпентер даром времени не теряли. Едва вы покинули участок около полудня, они незамедлительно сбегали в ближайший магазин за выпивкой, а затем, расположившись в кабинете Карпентера, добросовестно распили купленный товар. Ну а далее произошло то, что нередко случается с нашим Родли под влиянием алкоголя… После нескольких выпитых стаканов его и без того противный характер портится окончательно. Обычно это приводит к грубой перебранке и потасовке между ним и его собутыльниками… Судя по всему, позавчера Родли тоже полез в драку с Карпентером и поставил ему фонарь под глазом. Но затем более мощный хозяин кабинета взял инициативу в свои руки и сам как следует отдубасил своего лондонского коллегу. В ход пришлось пустить и тот злосчастный стул… Похоже, именно с его помощью Карпентер нанёс оппоненту травму затылка. (Сам стул при этом, увы, тоже получил кое-какие повреждения.) В довершение всего Карпентер запер побеждённого противника в свой палатяной шкаф… По воле судьбы, там в это время висел служебный китель Карпентера. (Хозяин снял его с себя по возвращении из магазина по причине жары и духоты. Разумеется, никто не вправе обязать работников полиции распивать спиртные напитки в полном служебном облачении.) Разбитая голова Родли чисто случайно ткнулась в висящий на вешалке китель и в боковую внутреннюю стенку шкафа, оставив там зловещие кровавые следы… Но вот проходит некоторое время, и Родли понемногу приходит в себя. Он приносит Карпентеру свои извинения и просит выпустить его из шкафа. Былые обиды уже забыты – коллеги снова рассаживаются по рабочим местам и возвращаются к служебным делам, прерванным походом в магазин. Карпентер вспоминает, что начальник поручил ему передать Родли какие-то важные документы… Однако, как ни странно, никакого жёлтого пакета он в своём кабинете почему-то не находит. И тут его осеняет внезапное озарение: Тем утром искомые документы планировалось отослать в Лондон почтой. Непосредственно перед приездом Родли Карпентер самолично упаковал их в жёлтый почтовый пакет, отнёс на первый этаж и выложил на полку для отправляемой корреспонденции… Карпентер и Родли срочно спускаются на первый этаж и осматривают висящую в коридоре полку. Она оказывается абсолютно пуста… В головы обоих сотрудников приходит страшная догадка: Похоже, некто посторонний успел заглянуть в участок, пока на втором этаже проходила дружеская посиделка. Воспользовавшись удачной возможностью, это лицо без лишнего шума завладело пакетом с секретными документами и скрылось с ним в неизвестном направлении… Перед Карпентером и Родли встаёт нелёгкая задача: избежать заслуженного наказания за потерю важных материалов, да ещё не попасть под обвинение в неподобающем поведении при исполнении служебных обязанностей. Говоря проще, им требуется придумать правдоподобное объяснение пропаже документов и появлению фингалов на своих лицах… Трудно сказать, кто из них двоих первый предложил удачный выход, позволивший убить одним ударом обоих зайцев. (Не удивлюсь, если спасительная идея пришла к нашим коллегам одновременно.) Обсудив между собой все сопутствующие нюансы, они приступают к исполнению своего плана: Карпентер звонит вам домой и сообщает о нападении неизвестных злоумышленников, завершившемся похищением документов. Когда вы прибываете в участок, Родли и Карпентер излагают вам заранее подготовленную легенду. Позавчера она ещё не была окончательно отшлифована и содержала кое-какие шероховатости – например, Родли сгоряча брякнул, что якобы видел из окна две какие-то человеческих фигуры, когда спускался по лестнице… Уже потом, в больнице, Карпентер убедил сообщника убрать из своих показаний этот сомнительный эпизод – и вчера я уже не услышал от Родли никаких упоминаний о фигурах в окне. К счастью, сделанные вами по горячим следам записи позволили нам вывести обоих хитрецов на чистую воду… Уилкокс, ну теперь-то вам всё понятно?

– Я не понял одного: Так кто же всё-таки спёр документы? – не стал скрывать начальник мартингейлской полиции.

– Его фамилия нам пока неизвестна. Зато у нас имеется подробное описание его внешности со слов свидетеля Райта, – обнадёжил его Доддс.

– То есть, документы похитил этот малолетний балбес? – воскликнул потрясённый Уилкокс.

– Все следы ведут в его огород, – подтвердил Доддс, – Мы уже выяснили, что ему не было необходимости в одиночку нападать на Родли и Карпентера. А снять пакет с никем не охраняемой полки он мог и без посторонней помощи…

– Но тогда почему мы сидим без дела? – Уилкокс резко вскочил из-за стола, – Мы должны как можно скорее установить его личность!

– Надеюсь, Маклуски уже удалось это сделать, – успокоил его Доддс, – А вот, кстати, и он сам!

Дверь кабинета распахнулась, пропуская в себя ещё одного выдающегося детектива современности и его большой саквояж… Устало опустившись на свободный стул, новоприбывший доложил:

– Вот и все дела! Доддс, вам уже недолго осталось тут рассиживаться! Мы с вами срочно отбываем из Мартингейла ближайшим автобусом… Но начну по порядку: Мне удалось отловить на почте нашего нового знакомого Уигана, когда он как раз собирался отчалить в Кардифф на каком-то почтовом фургоне. (Заодно я передал ему наше письмо Горенсу. Уиган пообещал лично отнести его по указанному адресу, как только прибудет в Кардифф.) Используя наше с ним знакомство, я сумел бесплатно позвонить с почты в полицию Алексвилла… Могу вас обрадовать: Оттуда поступили обнадёживающие новости! Если вы ещё не забыли: Вчера наш новый знакомый Минтер позвонил из своего Бирхема в Мэскот своему приятелю нотариусу Моргану, а тот по его просьбе связался с нотариусом Пирсоном из Алексвилла и срочно вызвал его к себе в Мэскот. Пока мы тут с вами валяли дурака, Пирсон уже успел наведаться в Мэскот и вернуться затем обратно в Алексвилл. Проходя мимо отделения полиции Алексвилла-2, он оставил там весточку для нас… Одним словом, мы должны как можно скорее прибыть в Алексвилл и ознакомиться с донесением Пирсона! – поставил он в известность своего коллегу, – Путь нам предстоит неблизкий: сперва поездка на автобусе, а затем ещё по крайней мере на двух поездах. Если мы отбудем из Мартингейла в течение часа, то как раз успеем в Алексвилл к концу дня.

– Но погодите! – воскликнул Уилкокс, – А вы разве не собираетесь искать похитителя ваших пятнадцати секретных листов?

– Он уже найден, – небрежно махнул рукой Маклуски, – Его фамилия – Долтон; ему четырнадцать лет; он невысок, проворен и белобрыс. Кстати, Уигану этот Долтон хорошо известен…

– Долтон? Кажется, я догадываюсь, кто бы это мог быть… – Уилкокс в задумчивости поскрёб себе подбородок, – Но откуда он вдруг стал известен Уигану?

– А этого Долтона знают почти все сотрудники вашей почты, – раскрыл секрет Маклуски, – Дело в том, что с позавчерашнего дня он работает там на должности почтальона-курьера, – (стул под Уилкоксом отчаянно заскрипел, но всё же устоял), – В понедельник, в свой первый рабочий день, этот парень неплохо потрудился. Примерно в половине первого он забежал в ваше отделение полиции, забрал с полки предназначенную к отправке корреспонденцию и оперативно доставил её в отделение почтовое. На следующее утро он также добросовестно доставил к вам в участок наше письмо Горенсу. (Если бы вы почаще проводили на улице свои плановые перекуры, вы за эти пару дней наверняка успели бы поближе познакомиться с вашим новым почтальоном.) Так что у почтовых служб пока нет никаких претензий к юному Долтону…

– С ума сойти! – только и смог сказать Уилкокс, – То есть, те документы, которые мы считали похищенными, в действительности были отосланы по почте к вам в Центральную полицию?

– А. чему тут удивляться? – усмехнулся Доддс, – Если Карпентер правильно написал наш адрес, пакет с документами должен без проблем дойти до Центральной полиции в самое ближайшее время.

– Он не ошибся с адресом, – заверил Маклуски, – После Алексвилла я заодно позвонил в Лондон. В этот момент шеф как раз распечатывал только что доставленный пакет с документами у себя в кабинете. (Можно сказать, что почтовые службы установили настоящий рекорд – менее двух суток на дорогу от Мартингейла до Лондона! Возможно, процесс ускорила надпись на почтовом пакете за подписью Уилкокса: «Карпентер, не тяните с этим делом!») Убедившись, что с документами всё в порядке, я осведомился у шефа, можем ли мы с Доддсом продолжить прерванную поездку в Алексвилл. Шеф в ответ пробурчал нечто неопределённое, что я был склонен расценить как выражение согласия. Таким образом, все препятствия на нашем пути в Алексвилл были благополучно устранены…

– Уилкокс, ну теперь-то вам всё понятно? – поинтересовался ещё раз Доддс.

– Теперь, пожалуй, всё, – вынужден был согласиться начальник полиции Мартингейла.

XVII. Избирательная кампания

Два джентльмена чрезвычайно решительной наружности с большими саквояжами в руках в задумчивости стояли возле полицейского участка города Крукроуда и в недоумении разглядывали висящее на его входной двери объявление.

– Вот это поворот! – произнёс в сердцах один из двоих решительных джентльменов, – Доддс, как вы полагаете: Что бы это могло означать?

– Только одно, – ответил другой решительный джентльмен, – Они все тут в Крукроуде окончательно свихнулись! (Ничего другого это означать не может.) Похоже, Ривз их всех заразил… Не знаю, как вы, Маклуски, но лично я первый раз в жизни вижу подобные объявления на дверях отделений полиции!

Прославленные лондонские детективы ещё раз перечитали текст загадочного объявления. Он гласил буквально следующее:

«3 августа с.г., с 6.00 до 18.00, на избирательном участке № 01, расположенном в здании отделения полиции г. Крукроуда, состоятся выборы начальника полиции г. Крукроуда. К голосованию допускаются избиратели, являющиеся сотрудниками отделения полиции г. Крукроуда. Все на выборы!»

– Никогда не слышал, чтобы начальника городской полиции избирали на выборах, – озадаченно высказался Маклуски, – Очень любопытное новшество придумали наши крукроудские коллеги! Стало быть, к голосованию допускаются только сотрудники местной полиции… Кстати, сколько всего в Крукроуде этих сотрудников?

– Шестеро, – припомнил Доддс, – Из них один постоянно пребывает на больничном… Надеюсь, давки на избирательном участке удастся избежать.

– Если так, то давайте и мы туда зайдём! – принял решение Маклуски, – Третье августа – это сегодня. На дворе сейчас – примерно половина шестого вечера… Значит, мы поспели как раз к раздаче слонов – то бишь, к подсчёту голосов!

Детективы решительно зашли в хорошо знакомое им отделение полиции и твёрдой уверенной походкой прошлись по пустому и тихому коридору первого этажа. На одной из стен они заметили небольшую табличку со словами «Избирательный участок» и яркой стрелочкой, направленной диагонально вверх. (Тем самым тишина и пустота на первом этаже нашли своё логическое объяснение.) Пройдясь по коридору до нужного места, детективы свернули на лестницу и поднялись по ней на второй этаж.

Как и следовало ожидать, все самые главные события происходили в так называемом актовом зале отделения полиции. Этот зал был рассчитан на целых десять посадочных мест и отпирался местными работниками лишь по особым случаям. (Выборы начальника городской полиции тоже попали в эту особую категорию.) Когда лондонские детективы переступили порог знакомого зала, они сразу обнаружили в его привычном облике некоторые новшества… Прежде всего на боковой стене висел плакат «Все на выборы!» Посереди зала стояла кадка с фикусом, также хорошо знакомая детективам по их прошлым визитам в местную гостиницу. Справа находилась сцена для выступающих… Сегодня на ней наблюдалось сразу три важных изменения. Во-первых, в глубине сцены был установлен стол, за которым с серьёзным видом сидели двое. Первым был начальник местной гостиницы, а во втором детективы безошибочно распознали небезызвестного доктора Смита… Во-вторых, рядом со столом на полу возвышалась некая громоздкая коробка с узкой щелью наверху. (Как нетрудно было догадаться, она изображала собой избирательную урну.) Наконец, в-третьих, у другой стены находилась некая будка с чёрной ширмой вместо двери. Отдалённо это сооружение напоминало кабинку общественного туалета, но на самом деле являлось кабиной для тайного голосования… У подножия сцены расхаживал в нетерпении исполняющий обязанности начальника полиции Крукроуда капитан Фицрой в полном служебном облачении.

– Приветствую, Доддс-Маклуски! – услышали лондонские детективы из дальнего угла, едва успев зайти в зал.

Повернув головы влево, они обнаружили в помещении ещё одного присутствующего – тот тихо сидел на стуле в дальнем углу, отгородившись от остального мира развёрнутой газетой. Когда он выглянул из-за газеты, вошедшие узнали в нём своего старого знакомого Гилмора, ещё одного сотрудника местной полиции.

– И мы вас приветствуем, Гилмор! – ответил Маклуски; детективы подошли к Гилмору и сердечно поздоровались с ним за руку, – Ну, рассказывайте: Что за ерундой вы занимаетесь сегодня в своём Крукроуде?

– Да вот выбираем Фицроя в начальники! – пояснил Гилмор, – Он уже пару лет исполняет обязанности начальника городской полиции, а теперь вот решил избавиться от приставки «и.о.»

– Но разве нет других способов от неё избавиться? – не понял Доддс, – Для чего ему понадобились какие-то выборы?

– Об этом спросите у него самого! – тактично ушёл от ответа Гилмор.

Тем временем Фицрой как раз подошёл к новоприбывшим, чтобы обменяться с ними дружескими рукопожатиями.

– Рад вас видеть, Доддс-Маклуски! – заверил он, – Вы попали в самый разгар нашей избирательной кампании… Какая удача! А мы тут ломаем голову, кого бы нам позвать общественными наблюдателями при подсчёте голосов…

– Вообще-то мы прибыли к вам совсем по другому поводу, – уточнил Маклуски, – Мы хотим забрать у вас Брокингемские отчёты за второй квартал. Затем мы срочно отправимся обратно на вокзал и продолжим нашу поездку… Нужный нам поезд проследует через Крукроуд примерно полтора часа спустя.

– Полтора? Значит, у вас ещё целый вагон времени! – обрадовался Фицрой, – Через полчаса избирательный участок закрывается, и мы приступаем к подсчёту голосов. А ещё через пять минут результаты выборов будут публично объявлены… (Долго считать избирательные бюллетени мы не собираемся – ведь в нашем списке числятся всего шестеро избирателей.) Я предлагаю вам дождаться итогов голосования! После этого вы ещё успеете забрать ваши отчёты и неспеша прогуляться до вокзала.

– Но вы сначала объясните, что у вас тут вообще происходит! – предложил Доддс, – Что за выборы начальника полиции вы себе придумали? Вам что, больше нечем заняться?

– Мне-то есть! – возразил Фицрой, – Но не все у нас в Крукроуде пребывают в здравом уме и трезвой памяти…

– Вы намекаете на Ривза? – высказал догадку Маклуски.

– Нет, не на него, – опроверг Фицрой, – Я имею в виду Хектора, нашего начальника вокзала… Дело вот в чём: В ближайшие дни я собрался уходить в отпуск. Я заранее явился на вокзал и попытался купить себе льготный железнодорожный билет. (Вам должно быть известно, что начальнику городской полиции в таких случаях полагаются определённые скидки.) Но Хектор оказался упёртым бюрократом… Первым делом он потребовал у меня служебные документы. Я просунул ему в окошко своё полицейское удостоверение. Он пролистал его и радостно сказал: «Но здесь нигде не сказано, что вы – начальник городской полиции. Вы всюду называетесь просто и.о.!» Я ему говорю: «Так и.о. – это и есть начальник городской полиции». Он отвечает: «Нет-нет, вы меня не проведёте! Никаким и.о. никаких скидок не полагается. В перечне льготников подобные лица не упомянуты». Я сбегал в участок, прихватил с собой кое-какие документы и вернулся с ними на вокзал. Я предъявил Хектору приказ о возложении на меня исполнения обязанностей начальника полиции Крукроуда, подписанный вышестоящими полицейскими начальниками. Он рассмотрел его и сказал: «Но и здесь вы нигде не названы начальником городской полиции! То, что на вас возложили какие-то временные обязанности, ещё ни о чём не говорит. (Их могли возложить и на простого сержанта или рядового.) Ваши хитрости не пройдут! Я всё равно не выдам вам льготный билет!» Спорить с этим упёртым бюрократом оказалось бесполезно, – Фицрой устало вздохнул, – Естественно, покупать себе билет за полную цену я не стал. Пришлось мне немного отложить свой отпуск до полного прояснения ситуации… К счастью, мой приятель подсказал мне удачный выход и дал ценный совет! – он кивнул в сторону сцены.

В данный момент на сцене за столом по-прежнему сидели два джентльмена. Сообразительные детективы мигом смекнули, кого из них имеет в виду Фицрой… (Очевидно, что доктор Смит при всём желании не смог бы дать своему начальнику ни одного ценного совета.)

– Мой приятель – большой дока по части проведения всяких выборов (не говоря уже об управлении гостиницей), – продолжал Фицрой, – Во время последней муниципальной кампании он возглавлял наш крукроудский избирком. На этих выборах он уже не одну собаку съел, как теперь принято выражаться… И вот он мне предложил: А почему бы нам не провести в своём отделении полиции выборы начальника? Итоги голосования потом можно будет представить Хектору. (Они вполне заменят приказ о моём назначении на эту же самую должность.) И придётся ему тогда выдать мне льготный билет…

– Интересно, а как воспримет эти выборы ваше полицейское начальство? – осведомился Доддс.

– Никак не воспримет, – ответил Фицрой, – Надеюсь, оно вообще о них не узнает… В крайнем случае я объясню, что мы всего лишь помогли городскому избиркому отработать какие-нибудь новые избирательные технологии. (Если же к нам, чего доброго, заглянут какие-нибудь гражданские проверяющие органы, мой приятель и им доходчиво растолкует: У нас проходит генеральная репетиция будущей избирательной кампании, а сотрудники полиции просто помогают в этом избиркому.) Скажу вам честно: Я и сам пока не горю желанием становиться полноценным начальником полиции! В положении исполняющего обязанности имеется масса положительных моментов: Он обладает многими правами настоящего начальника, но избавлен от некоторых его обязанностей. Единственное право, которое мне пока недоступно – это скидка при покупке билета на поезд. Но с этой проблемой я надеюсь справиться при помощи выборов, – (лицо Фицроя приняло одухотворённое выражение, как у бывалого стратега, обдумывающего план предстоящего сражения), – Итоги выборов будут оформлены по всем правилам, со всеми положенными подписями и печатями. Хектору волей-неволей придётся их признать. (Раз уж он такой большой крючкотвор и буквоед!) Да и внешне наши выборы должны во всём напоминать настоящие… Мы постарались это обеспечить: День выборов в нашем отделении полиции объявлен выходным; предвыборная агитация повсюду висит; списки избирателей составлены; избирательные бюллетени приготовлены; избирком сидит на положенном месте, – он снова указал на сцену, – И на избирательном участке всё – в полном порядке: кабина для голосования, избирательная урна, цветы. (Мой приятель не поленился, притащил фикус из своей гостиницы.) Теперь нам осталось лишь дождаться подведения итогов! – с оптимизмом закончил свой монолог Фицрой.

– А как проходит голосование? – полюбопытствовал Маклуски, – Велика ли явка избирателей?

– Обычные выборы могли бы позавидовать! – похвастался Фицрой, – Две трети из внесённых в списки уже исполнили свой гражданский долг, а оставшаяся треть должна вот-вот последовать их примеру. Я предупредил своих подчинённых, чтобы они явились на избирательный участок в положенное время… А вот и ещё один наш избиратель! – обрадовался Фицрой, поглядев на открывшуюся дверь.

В актовый зал робко и нерешительно вошёл ещё один местный сотрудник полиции. (По случаю выходного дня он был облачён в гражданскую форму одежды.)

– Перримен, где вас носит? – обрушился на него начальник, – Я же вас, кажется, предупредил, чтобы вы не опаздывали!

– У меня вышла непредвиденная задержка, – начал оправдываться опоздавший, – Я поехал в магазин на велосипеде, но по дороге наехал на какое-то дерево. Сам я упал довольно удачно, но у моей машины погнулось переднее колесо. Обратно мне пришлось шагать пешком, да ещё тащить на себе велосипед…

– Потом расскажете про свою ломовозку! – потерял терпение Фицрой, – Идите скорей голосовать!

Перримен поднялся на сцену и подошёл к столу, за которым сидела избирательная комиссия. Начальник гостиницы заставил его по всем правилам предъявить служебное удостоверение и расписаться в положенном месте, после чего выдал ему на руки избирательную бюллетень.

– Теперь зайдите в будку для голосования, – проинструктировал он его, – Да, вы верно поняли: Это – она! Нет, двери у неё нет. Просто откиньте ширму и зайдите внутрь… Зашли? Тогда опустите ширму обратно! (Голосование у нас тайное.) Теперь возьмите ручку, которая привязана на верёвочке, и вычеркните из бюллетени кандидатов, за которых вы не желаете голосовать! Бюллетень считается действительной, если в ней оставлен невычеркнутым только один кандидат, либо вычеркнуты все.

– Понял! – донёсся голос Перримена из-за чёрной ширмы, – Значит, я должен войти в будку, взять ручку, вычеркнуть кандидатов…

– Стойте! – воскликнул вдруг Фицрой, – Перримен, кого это вы собрались вычёркивать? Единственный кандидат в списке – это я!

– Мне сказали: вычеркнуть кандидатов, – возразил Перримен.

– Эх, беда мне с вами! – в сердцах бросил Фицрой, бегом поднимаясь на сцену, – Послушайте, вы, специалист по выборным технологиям! – обратился он к начальнику избиркома, – Вы что, не можете изъясняться ясно и понятно? Почему вы сбиваете с толку избирателей?

– Так всегда делается при альтернативных выборах, – ответил начальник гостиницы, – Избирателя следует предупредить о том, что кандидатов можно вычёркивать. Если этого не сделать, итоги выборов могут быть оспорены.

– Пока мы с вами доберёмся до этих итогов, мы не один штабель дров наломаем! – устало вздохнул Фицрой, – Перримен, подождите пока черкать кандидатов! Сейчас я вам помогу…

Он сделал было шаг к избирательной кабине… Но тут его остановил возглас Маклуски:

– Фицрой, не порите горячку! Вы забыли, что у вас – тайные выборы? Никто не имеет права врываться в будку к голосующему избирателю – а тем более вы, единственный кандидат!

– Совершенно справедливо, – подтвердил начальник избиркома, – В будку следует входить строго по одному и лишь по разрешению избирательной комиссии.

– Да что ты будешь делать! – в досаде произнёс Фицрой, останавливаясь в двух шагах от тёмной будки, – Перримен, вы уже кого-нибудь вычеркнули?

– Пока нет, – донёсся ответ из-за ширмы.

– Хоть на этом спасибо! – с облегчением вздохнул кандидат, – Тогда оставьте ручку и выходите из будки! (Бюллетень не забудьте взять с собой!)

Перримен робко высунулся из-за ширмы с избирательным листком в руке.

– Теперь подойдите к урне и бросьте бюллетень в неё! – подсказал глава комиссии.

– Подойти и бросить в урну, – повторил себе под нос Перримен и неожиданно направился куда-то в зал.

– Стойте! – закричал ему вслед Фицрой, – Перримен, куда вас понесло?

– Мне сказали: бросить в урну, – ответил избиратель, застывая на краю сцены.

– Ну как же вы меня сегодня замучили! – Фицрой оттёр пот со лба, – Избирательную бюллетень нужно бросать в избирательную урну, а не в мусорную! Развернитесь и посмотрите: Возле стола стоит ящик с дыркой наверху… Да, вы верно догадались: Это и есть наша избирательная урна! Опустите туда ваш фиговый листок – и можете быть свободны!

Поняв, что от него требуется, Перримен наконец засунул свой листок в нужную щель и довольный спустился в зал. Вскоре он уже сидел на стуле рядом с Гилмором, с интересом поглядывая в его газету… Следом за ним спустился в зал и главный кандидат.

– Вот и ещё один избиратель отстрелялся! – подытожил он, – Итого у нас остался один Уорвик…

– Ах, так вот кто у нас ещё не голосовал! – догадался Доддс, – Стало быть, Каллаген свой долг уже исполнил?

– Он проголосовал самым первым, – подтвердил Фицрой, – Пришёл на участок к самому открытию, к шести часам утра… Вот уж не ожидал от него такой прыти! В обычные дни он даже за зарплатой на работу не приходит. (Ему прописан строгий постельный режим.) Смит чуть со сцены не свалился, когда увидел этого типа на участке в столь ранний час… Вот с кого нужно брать пример нашему Уорвику! – Фицрой в нетерпении поглядел на свои наручные часы, – До конца голосования остаётся меньше двадцати минут – а этого обормота всё нет и нет! С ума можно сойти с этими выборами… – он ещё раз устало вытер пот со лба, – Я безвылазно торчу здесь с девяти утра. У меня уже мозги начали понемногу съезжать набекрень…

– Кстати, Фицрой! – поинтересовался между делом Маклуски, – А с какой стати ваши выборы называются альтернативными, если вы в списке – единственный кандидат?

– А это уже – не моя вина! – ответил Фицрой, – Меня выдвинуло на выборы всеобщее собрание нашего отделения полиции. Но никто не запрещал другим нашим сотрудникам выдвигаться самостоятельно… Увы, все они от самовыдвижения отказались! Тем не менее выборы продолжают считаться альтернативными, поскольку изначально количество кандидатов не было ограничено… Наши выборы проходят по так называемой однотуровой системе. Для победы кандидату требуется набрать пятьдесят процентов голосов плюс ещё один голос. Стало быть, при шести голосующих мне необходимо получить четыре голоса, один из которых мой… Да, не стану скрывать: Я уже проголосовал за самого себя, как за наиболее достойного кандидата!

– Очень любопытная юридическая коллизия может возникнуть в случае, если в списке голосующих окажется лишь один-единственный избиратель, – заметил к слову Доддс, – Тогда кандидату понадобится набрать для победы не менее полутора голосов избирателей (пятьдесят процентов всех голосов плюс ещё один голос), а это составит аж сто пятьдесят процентов от общего числа голосующих. Не представляю, как кандидат выкрутится из этой ситуации! Боюсь, ему не удастся добиться победы, как бы в итоге ни проголосовали избиратели… (Вернее, избиратель.)

– А вот наконец и Уорвик! – с облегчением воскликнул Фицрой, завидя в зале последнего из голосующих, только что в нём появившегося, – Ну а вы-то где сегодня застряли? Я ведь приказал вам вовремя явиться на выборы; не так ли?

– Так я и являюсь на них вовремя! – невозмутимо ответил Уорвик, – Выборы проходят с шести утра до шести вечера. Сейчас на моих часах – ровно семнадцать пятьдесят четыре. Разве я не уложился в положенные сроки?

Фицрой не нашёлся, что возразить подчинённому… Уорвик, войдя в зал, окинул его своим насмешливым ироническим взором. От его угловатый фигуры так и веяло скептицизмом и духом бунтарства. Даже постороннему было очевидно, что этот сотрудник полиции прекрасно знает свои права и никому не позволит их нарушать. (По молодости лет подобный недостаток присущ многим… Впрочем, Уорвик был далеко уже не молод.)

– Доддс-Маклуски, моё почтение! – произнёс вошедший, замечая лондонских гостей и обмениваясь с ними тёплым дружеским рукопожатием, – Опять занесло в наши края? Ну и что там слышно из вашего туманного Лондона?

– Уорвик, прекратите тянуть время! – не выдержал Фицрой, – До конца голосования осталось всего пять минут!

– Не волнуйтесь: Я своё дело сделать успею! – заверил Уорвик, – А это кто там спрятался за газетой? Гилмор, и вы тоже здесь? Надо полагать, уже исполнили свою почётную обязанность?

– Исполнил, – не стал юлить Гилмор.

– Чует моё сердце: С этими выборами связана какая-то хитроумная махинация! – обратился Уорвик к лондонским детективам, – Смысл её мне пока непонятен… Но интуиция мне подсказывает: Не стал бы Фицрой затевать всю эту кутерьму, если бы не надеялся на этом заработать! Нашему начальнику палец в рот не клади – он сразу его откусит и сбагрит куда-нибудь налево… Вы слышали, как он недавно пытался присвоить себе микроавтобус и три инвалидных коляски? Какой-то благотворительный фонд подарил это имущество нашему отделению полиции, но наш руководитель решил захапать его себе тайком от коллектива…

– Перестаньте сплетничать, Уорвик! – вскричал в негодовании Фицрой, – Вы пришли на избирательный участок, а не в пивную. Ведите себя скромно и культурно! Кстати, от вас действительно пахнет пивом, – принюхался он, – Вы что, весь день просидели в какой-то забегаловке?

– А хоть бы и так! – ответил Уорвик, ничуть не смутившись, – У нас ведь сегодня – выходной день; не так ли?

Наконец, он поднялся на сцену и получил у главы избиркома бюллетень для голосования. Не дожидаясь дальнейших инструкций, он проворно направился в тёмную будку, откинув в сторону тёмную ширму.

– Уорвик, прикройте занавеску! – крикнул ему из зала Фицрой.

– А стоит ли? – ответил из будки избиратель, – Я – человек прямой и открытый. Мне нечего скрывать от народа!

– К сожалению, закон един для всех, – напомнил ему Доддс, – Раз у вас проходят тайные выборы, то извольте голосовать тайком, как это положено по закону!

– Ну хорошо, пускай будет тайком! – Уорвик послушно задвинул ширму на прежнее место, – Наш начальник любит обделывать свои делишки за спиной у коллектива. Он и нас хочет приучить к скрытности… Сдаётся мне, что-то в этих выборах нечисто! – продолжал доноситься его голос из кабинки для тайного голосования, – Не стоило бы нам поддаваться на его хитрости… Вчера я обошёл всех наших сотрудников: и Гилмора, и Перримена, и Смита, и даже Каллагена. Со всеми я имел серьёзный нелицеприятный разговор… Я провёл среди них настоящую предвыборную агитацию (вернее, антиагитацию). Я призывал их не идти на поводу у начальства и дружно проголосовать против кандидата. Не стану скрывать: Никто из моих коллег открыто меня не поддержал… Но по их глазам я видел: Какие-то семена сомнений в их умах уже посеяны! – он появился из кабины с листком в руке, – Так что, Фицрой, не спешите обольщаться! Справедливость обязательно восторжествует – не сегодня, так в следующий раз! – он опустил бюллетень в избирательную урну.