Текст книги "Брокингемская история. Том 2"

– Не пойму я, чему вы удивляетесь! – пожал плечами Эванс, – Чтобы спереть у Дохерти деньги, похититель должен был зайти к нему в номер и выйти из него обратно. Ему как раз хватило бы пяти минут на поиски портфеля в ночной темноте… Похоже, Брауншайдлу удалось услышать, как он это делает.

– А вот мы готовы согласиться с рассказчиком: Это и в самом деле нечто удивительное и не поддающееся объяснению, – возразил Маклуски, – Всё прочее в этой истории нам уже давно понятно… Но эта открывающаяся и закрывающаяся дверь, признаем честно, застала нас врасплох!

– Однако ещё более удивительным было поведение капитана полиции, – продолжал свой рассказ любитель барахолок и японских часов, – Он наотрез отказался вносить показания Брауншайдла в протокол. Он обвинил его в даче ложных показаний и попытках навести напраслину на Галлахера в отместку за то, что тот совсем недавно двинул ему в морду… Брауншайдл же стоял на своём: Он точно слышал и скрипы двери, и голоса из курилки. Капитан был согласен включить в протокол показания насчёт голосов Коллинза и Галлахера из курилки, но насчёт скрипов двери занял непримиримую позицию. Поскольку Брауншайдл тоже продолжал упорствовать, капитан был вынужден перейти к решительным мерам: Он немедленно провёл в номере Брауншайдла полномасштабный обыск. (Миссис Майлз сообразила, что теперь всё самое интересное будет происходить там, и кинулась мыть пол под дверью номера Брауншайдла.) Разумеется, никаких куч денег в результате обыска обнаружено не было… Заодно были обысканы и номера других постояльцев, включая Дохерти. Всё это тоже не привело ни к каким вразумительным результатам… А поскольку все четверо подозреваемых наотрез отрицали, что заходили этой ночью в номер Дохерти, расследование благополучно заехало в тупик. (Даже если принять на веру показания Брауншайдла о голосах из курилки, они ровным счётом ничего не доказывают – ведь Коллинз с Галлахером сами признали, что проводили там свой перекур. Заметьте: Связь между скрипами двери и голосами из курилки отнюдь не очевидна. Курить в холле могло совсем иное лицо, чем перед этим скрипело дверью.) Капитан полиции ещё долго чесал себе в затылке и подбородке, сидя в своём штабе расследования. Миссис Майлз едва дырку в полу не протёрла, дожидаясь дальнейшего развития событий. Но похоже, наша доблестная полиция совершенно разучилась шевелить мозгами… Не стану вас томить: Ничего путного главный полицейский следователь так и не придумал, – злорадно ухмыльнулся рассказчик, – Мой приятель Браферстон с радостью пришёл бы к нему на помощь, если бы его об этом попросили. Он охотно поделился бы с полицией своими соображениями по этому делу… Но полиция посчитала, что прекрасно справится и сама. Что из этого вышло, вы уже поняли… Нет, не доросли ещё наши неповоротливые полицейские умы до серьёзной аналитической работы! Они даже обычный допрос свидетелей не могут нормально провести… Тот же Браферстон был готов подробно отчитаться следователю о каждом своём шаге за весь предыдущий день, с момента прибытия в гостиницу. Но капитан сердито махнул рукой: «Это к делу не относится! Деньги были похищены ночью – а то, что вы делали накануне днём, нас совсем не интересует!»

– По-моему, вполне здравая мысль! – вступился за полицию Эванс, – В самом деле: Какая разница, что делали другие постояльцы в течение того дня, если деньги ещё находились в портфеле у Дохерти вечером, перед самым отбоем?

– Но вдруг потерпевший что-то напутал насчёт времени исчезновения денег? – задорно хихикнул бизнесмен, – Между прочим, в тот день Браферстон как раз наведался в местное отделение банка «Парадиз» и арендовал там себе сейфовую ячейку… Конечно, никаких денег он в ней не оставлял. (А если бы и оставил, то, наверно, не стал бы рассказывать про это полиции.) Но ведь этот тупоумный следователь даже не стал его об этом спрашивать! Он сразу отверг это направление расследования как бесперспективное… Да, в данном случае он оказался прав: Визит Браферстона в банк не был ни в малейшей степени связан с похищением денег у Дохерти. Но заодно с этой версией он наверняка отмёл и кучу других, куда более любопытных и заманчивых… Кстати, а сами-то вы что думаете? – он озорно посмотрел на своих собеседников по другую сторону откидного столика, – Кто, по-вашему, спёр деньги у Дохерти?

– Вот ведь тёмная история… – Эванс в задумчивости почесал себе подбородок с видом бывалого следователя полиции, – А вдруг его и вправду никто не грабил? – неожиданно засомневался он, – Может, не было у него никаких денег? Мне сразу показалось странным, что этот Дохерти, имея под руками целый портфель наличности, почему-то поскупился заплатить фунт-другой за ключ от номера…

– Как раз в этом ничего странного нет, – охотно разъяснил рассказчик, – Скорее всего, Дохерти был курьером, которому поручили отвезти куда-то портфель с чужими деньгами. Тратить их по дороге он права не имел. (По одному виду этого забулдыги мне сразу стало понятно, что он – совершенно ничтожная личность, не располагающая крупными собственными средствами.) Но деньги при нём однозначно были – ведь капитан полиции лично видел их в его портфеле накануне ограбления… Ещё какие соображения у вас будут?

– Есть у меня одна любопытная версия! – скромно признался бравый проводник, – Сдаётся мне, Галлахер и Коллинз дали следователю не вполне правдивые показания… Допустим, дело было так: Галлахер будит Коллинза и просит у него закурить. Тот и сам непрочь сходить на перекур, но сигареты у него тоже закончились. Тогда они вдвоём отправляются на дальнейшие розыски. Один из них (или они оба сразу) заходят в номер к Дохерти. Боясь снова нарваться на отказ, они решают самостоятельно поискать курево в вещах спящего постояльца… Мне всё-таки кажется, что к Дохерти зашёл один Галлахер. Вспомним: Ранее Браферстон проснулся от того, что Галлахер потряс его за плечо. Это означает, что к нему в номер он зашёл совершенно бесшумно. Стало быть, и в номер Дохерти он бы тоже смог зайти без лишнего шума… В поисках сигарет Галлахер открывает портфель Дохерти и нащупывает там нечто, напоминающее пачки денег. Он выносит их в курилку – а там оба сообщника обмениваются впечатлениями, делят добычу и курят. (Брауншайдл уверенно заявил, что голоса из курилки принадлежали Галлахеру и Коллинзу.)

– Но что же они тогда курили? – не понял Доддс.

– Возможно, среди денег Дохерти случайно завалялась пачка каких-то сигарет, – не затруднился с объяснением Эванс.

– Но куда тогда делись деньги? – не замедлил с ещё одним каверзным вопросом Маклуски, – При обыске у Галлахера и Коллинза никаких крупных денежных сумм обнаружено не было. Между тем вынести их из гостиницы они не могли ввиду запертой наружной двери…

– Да, непростая проблема! – устало вздохнул Эванс.

– Главное тут даже не в этом, – снова взял слово бизнесмен, – а в том, что капитан полиции так и не внёс в протокол показания Брауншайдла насчёт скрипевшей двери… Ваше мнение: Почему он так поступил?

– Вы полагаете, здесь замешана коррупция? – задумался проводник, – Допустим, капитан вычислил похитителя, но тот дал ему на лапу – и капитан убрал из протокола нежелательные для того показания…

– Ваша версия не лезет ни в какие ворота! – поспешил вмешаться Доддс, – Показания насчёт скрипов двери никак не затрагивают интересов похитителя, поскольку в них не уточняется, кто конкретно эти скрипы производил. Между тем очевидно, что похититель, кем бы он ни был, мог проникнуть в номер Дохерти только через дверь… Стало быть, показания Брауншайдла не несут в себе никакой полезной информации. В связи с этим поведение капитана полиции и впрямь выглядит несколько странновато… (Если не сказать: откровенно абсурдно.)

– Тогда остаётся единственное объяснение: Он просто откровенно туп! – осклабился бизнесмен, – Даже я на его месте сообразил бы, что показания Брауншайдла стоит внести в протокол! (Хотя бы потому, что от них нет никакой пользы и никакого вреда.) А свою историю я закончу так: Вечером того же дня капитан полиции собрал в своём штабе всех свидетелей и объявил: «Я пришёл к выводу, что похищение денег Дохерти совершило некое неустановленное лицо, которое среди ночи пробралось в гостиницу с улицы при помощи поддельного ключа от входной двери. В связи с этим ваше дальнейшее пребывание в гостинице потеряло последний смысл…» Дежурный администратор Пейдж попытался было возразить, что входную дверь, запертую изнутри, невозможно открыть снаружи даже родным ключом. Но капитан велел ему заткнуться и закончил свою мысль так: «А посему забирайте ваши шмотки и срочно уматывайте отсюда к чёртовой бабушке, пока я не передумал!» (Разумеется, его речь была обращена к пятерым постояльцам первого этажа, а не к персоналу этого пятизвёздочного отеля.) Браферстон поспешил последовать его рекомендации и в один момент выписался из гостиницы… Я повстречался с ним снова лишь пару месяцев спустя – тогда-то он и рассказал мне окончание этой истории.

– И чем же она окончилась? – не понял Эванс.

– Вы только что слышали её окончание, – пояснил рассказчик, – Похищение денег у Дохерти оказалось не по зубам местной полиции, и она спустила расследование на тормозах… Честно сказать, мне и самому глубоко безразлично, кто и как обчистил этого забулдыгу, – признался он, – А историю эту я рассказал вам исключительно для того, чтобы и вы тоже осознали всю тупость и неповоротливость наших доблестных правоохранительных органов.

– Кстати, мы уже подъезжаем к Болтли! – проявил наблюдательность Эванс, вовремя посмотрев в окошко.

– Значит, пора нам продвигаться на выход! – Маклуски решительно поднялся с сидения с саквояжем в руке, – За интересной беседой время пролетело совсем незаметно…

– А может, мне тоже стоит высадиться в этом городишке? – подумал вслух бизнесмен, – Если повезёт, я смогу толкнуть свои часики на местной барахолке под видом фирменных японских… Кстати, где вы собираетесь остановиться в этом Болтли?

– В прошлые пару раз нам удалось по знакомству переночевать в главном местном отеле (причём совершенно бесплатно), – раскрыл секрет Доддс.

– Чудесно! – воскликнул в восторге бизнесмен, – Не примете ли меня в свою компанию? Если мне удастся сэкономить на оплате гостиничных услуг, я охотно подарю вам на память что-нибудь из своих товаров – например, фирменные японские часы!

– Нет-нет, это излишне! – успокоил его Маклуски, – Мы готовы помочь вам с ночлегом совершенно бескорыстно… Сказать по правде, ваша история про ограбленного Дохерти нас сильно заинтересовала, – откровенно признался он, – Кое-что в этом деле нам до сих пор непонятно. Мы непрочь ещё немного пораскинуть мозгами и задать вам парочку уточняющих вопросов. Так что ваше присутствие будет нам только наруку и наногу… Извольте, мы с радостью примем вас в нашу компанию!

– Вот и славно! – воспрял духом бизнесмен, спешно запихивая в «дипломат» все свои облезлые перчатки.

Некоторое время спустя два прославленных детектива и их новый знакомый уже шагали твёрдой уверенной походкой по небольшому лесу, отделявшему железнодорожный вокзал города Болтли от знаменитого местного суперотеля.

– Мне до сих пор не дают покоя эти злополучные скрипы двери в гостиничном номере Дохерти, – признался по дороге Доддс, – Кабы не они, в этой истории уже давно не осталось бы ни одного белого пятна…

– Я всё же склоняюсь к мнению, что он же сам этой дверью и скрипел, – высказался Маклуски.

– Скорее всего, так оно и было, – согласился Доддс.

– Это вы о ком? – не понял бизнесмен, – О Дохерти?

– Нет, он тут ни при чём, – опроверг Маклуски, – Дверью скрипело совсем иное лицо… К сожалению, по ряду причин мы пока не можем озвучить вам свою гипотезу, – предупредил он бизнесмена, – Как говорил один древний философ: Время для этого ещё не пришло…

Но вот небольшой лес закончился, и впереди показалось роскошное здание недавно ограбленного суперотеля. В этот момент два прославленных детектива вдруг резко остановились и заодно остановили своего спутника.

– Не будем соваться туда все втроём сразу! – предостерёг его Маклуски, – Сделаем так: Сейчас мой коллега заглянет, куда следует, осторожно прозондирует обстановку и попытается договориться с нужными людьми. Мы же с вами вдвоём пока немного подождём в укромном месте – например, в закутке с плюшевым диваном у чёрного входа…

– За мной дело не станет! – заверил Доддс.

На этом небольшой отряд разделился на два ещё более небольших: Доддс продолжил движение в сторону главного входа в отель, а Маклуски повёл своего нового знакомого в обход здания. Разыскав на задней стороне гостиницы чёрный вход, ведущий на пожарную лестницу, два любителя бесплатных ночлегов поднялись по этой лестнице на два пролёта вверх и остановились на лестничной площадке с плюшевым диваном. (Пройти отсюда далее внутрь гостиницы не представлялось возможным ввиду запертой пожарной двери.) Не дожидаясь особых разрешений, бизнесмен тут же уселся на диван и закурил сигарету, а Маклуски скромно пристроился на подоконнике спиной на улицу.

– Да, недурной отельчик! – произнёс бизнесмен некоторое время спустя, – Давно мечтал в нём побывать, да всё высокие цены отпугивали… Но раз уж подвернулась возможность переночевать тут бесплатно, не упускать же её! Как говорится, большому кораблю – большое плавание… А ведь признайтесь: Я загнал вас в тупик с этой историей про Дохерти! – он радостно улыбнулся, – Боюсь, вы никогда не догадаетесь, кто и каким образом его обчистил!

– Да бросьте! Эта загадка не стоит и выеденного яйца, – снисходительно хмыкнул Маклуски, – Хоть мы с Доддсом и не присутствовали лично при этом деле, нам уже известно о нём куда больше, чем вам и прочим очевидцам… Вот вам небольшой пример: Мы знаем, что номер Дохерти выходил окном в левую сторону (если смотреть от главного выхода), а номер вашего приятеля Браферстона – в правую.

– Ну, допустим, что так, – вынужден был признать бизнесмен, – А как вы догадались?

– Это неопровержимо следует из уже известных нам фактов, – уклончиво ответил Маклуски, – Более того: Номера Дохерти, капитана полиции и Брауншайдла были расположены в дальней части коридора первого этажа, за курилкой; а номера Браферстона, Коллинза и Галлахера – в ближней (если смотреть опять-таки от входной двери). Что же касается вас… Впрочем, а вот и мой коллега вернулся!

В самом деле, на нижнем пролёте лестницы появилась голова Доддса, а затем и прочие части его тела. (Саквояжа при нём уже не было.)

– Докладываю: Переговоры прошли успешно! – отрапортовал он, – Как видите, мне даже удалось оставить в надёжном месте свой саквояж… В общем, всем нам троим на ближайшую ночь обеспечена крепкая крыша над головой! – подвёл обнадёживающий итог он.

– Очень рад слышать! – оживился бизнесмен, выкидывая свой окурок под пожарный щиток, – Кстати, какой номер вам удалось для нас пробить: простой или люкс?

– К сожалению, номер-люкс уже занят, – не стал темнить Доддс.

– Не беда – проживём и в обычном! – не стал унывать бизнесмен, – Ну, чего ещё мы ждём? – он поднялся с дивана, крепко сжимая в руке свой «дипломат», – Не пора ли нам заселяться?

– Сейчас заселитесь, – пообещал Маклуски, уже успевший принять стоячее положение, – Но сперва мы хотим задать вам ещё парочку вопросов по поводу той истории с Дохерти…

– Самый главный вопрос: А как звали капитана полиции, который проводил следствие по этому делу? – взял быка за рога Доддс.

– А не всё ли вам равно? – удивился бизнесмен, – Фамилия этого типа уже давно вылетела у меня из головы.

– Как причудливо устроена ваша память! – скептически покачал головой Маклуски, – Вы запомнили фамилии всех постояльцев первого этажа, дежурных по гостинице и даже уборщицы, а фамилию главного следователя забыли? Что-то нам в это не верится…

– Но даже если вы и узнаете его фамилию, что вам это даст? – поставил вопрос ребром бизнесмен.

– Кое-что, несомненно, даст, – не стал скрывать Доддс, – Например, мы сможем напрямую обратиться к этому капитану полиции за некоторыми разъяснениями…

– А как вы сможете к нему обратиться? – забеспокоился бизнесмен, – У вас есть близкие знакомства в полицейской среде? Но вы же сами признали, что ваши родственники в полиции не служат!

– Родственники действительно не служат, – подтвердил Маклуски, – Зато сами мы там работаем… Позвольте представиться: Следователи Центральной полиции Маклуски и Доддс! – он предъявил потрясённому собеседнику своё служебное удостоверение; то же самое сделал и его коллега.

Бизнесмен издал некий неразборчивый звук и подпрыгнул на месте, словно ударенный током. Впрочем, он быстро взял себя в руки… Проскочив мимо Доддса на лестницу, он молниеносно сбежал вниз по ступенькам, едва успев бросить на ходу: «Мне нужно срочно кое-куда отлучиться по одному важному делу!»

– Задумал улизнуть? – снисходительно усмехнулся Маклуски, – А вот не выйдет! Ширлинг, будьте наготове: Он побежал в вашу сторону! – прокричал он в окно, на подоконнике которого ранее сидел.

Несколько десятков минут спустя Доддс и Маклуски продолжили беседу со своим новым знакомым уже в служебном кабинете начальника местной полиции Ширлинга и в его личном присутствии. На руках бизнесмена были надеты новенькие блестящие наручники, а его «дипломат» лежал на столе в качестве главной улики.

– Как это понимать? – кипел от негодования задержанный, потрясая руками в наручниках, – Что за полицейский произвол? Куда смотрят адвокаты и правозащитники? Как всё это называется, вы можете мне объяснить?

– Это называется наручники, – не затруднился с объяснением Ширлинг, – Они надеваются на руки задержанным лицам с целью осложнить их возможное бегство из-под стражи.

– Ширлинг, отдаю вам должное: Вы сработали оперативно и эффективно! – признал Доддс, – Я не рискнул позвонить вам из гостиничного холла по соображениям конспирации, а предпочёл лично сбегать к вам в отделение и вызвать вас с Сандерлендом в гостиницу для задержания подозреваемого. (Заодно, кстати, и подкинул к вам в кабинет свой саквояж.) Честно сказать, я не ожидал, что вы так быстро откликнитесь на мой зов…

– Спешил, как мог, – скромно оценил свои труды Ширлинг, – Я даже ордер на задержание заполнить не успел…

– Ордер нужно заполнять до задержания, а не после! – возмутился задержанный. (Его поведение всё более напоминало сварливого постояльца Брауншайдла, над которым он сам так ехидно подтрунивал всего пару часов назад.)

– Мы уж сами сообразим, как нам заполнять отчётную документацию, – поставил задержанного на место Ширлинг, доставая из стола пустой бланк, – Боюсь, вы с вашим сварливым характером ещё нескоро выйдете на свободу…

– Ширлинг, будьте осторожны с вашими публичными высказываниями, а то правозащитники и впрямь привлекут вас к ответственности! – призвал своего провинциального коллегу Маклуски, – Презумпцию невиновности ещё никто не отменял. В этой связи меру наказания задержанному будет определять справедливый суд, а не вы.

– Да-да, безусловно, – не стал спорить Ширлинг, – В тюрьму его посадит суд, а не я.

– Суд определит меру наказания, соответствующую доказанному составу преступления, – поправил его Доддс.

– Да-да, конечно, – согласился Ширлинг, – Это суд определит ему соответствующую меру наказания. (В виде тюрьмы.)

– Ох уж эта презумпция невиновности! – покачал головой Маклуски, – Помню, как-то раз одна газета опубликовала заметку об ограблении магазина под названием «Магазин обчищен, преступники скрылись». Когда грабителей поймали, они первым делом подали в суд на автора заметки – дескать, называть их преступниками до вынесения приговора никто права не имеет…

– Интересно, какой состав преступления вы хотите мне пришить? – осведомился задержанный.

– Мы полагаем, что с составом ваших преступлений у нас никаких проблем не возникнет, – выразил надежду Доддс, – Для начала мы предъявим вам обвинение в похищении полутора миллионов фунтов стерлингов у постояльца гостиницы Дохерти.

Задержанный ещё раз подскочил на месте, словно получив внезапный удар дубинкой с электрическим разрядом. Сперва он хотел что-то возразить, но потом, подумав немного, воздержался от каких-либо комментариев.

– Ваша виновность не вызывает у нас ни малейших сомнений, – планомерно продолжал Маклуски, – На верную мысль нас навело одно любопытное обстоятельство из вашего рассказа: Вечером, перед отбоем, вы вышли на улицу покурить, бросив свой портфель в незапертом номере – а вот утром, выглянув в коридор, вы прихватили портфель с собой, не рискнув оставить его без присмотра в том же номере. Это означает, что за минувшую ночь в вашем портфеле появилось какое-то весьма ценное (с вашей точки зрения) содержимое.

– По-вашему, суд посчитает подобное доказательство достаточным? – поинтересовался задержанный.

– У нас имеются и другие доказательства, – заверил его Доддс, – Между прочим, дело об ограблении Дохерти прекрасно нам известно – его расследовал наш близкий друг и коллега Уоддок из полиции города Бембриджа. (Можете записать себе эту фамилию, чтобы опять не забыть!) У меня в саквояже имеются довольно подробные материалы по этому делу… Откроем вам небольшой секрет: Все денежные купюры, похищенные у Дохерти, имели на себе особые отметки, по которым полиции удалось проследить их дальнейший путь. Сперва эти купюры оказались у вас, а в конечном итоге, три месяца спустя, у некого Хикса, который привёз их сюда, в Болтли, и был задержан Ширлингом не без нашей скромной помощи.

– Ах, вот как? – вскипел от возмущения задержанный, – Значит, вы обманом заманили меня в Болтли, чтобы ваш Ширлинг здесь меня незаконно арестовал?

– Не мелите чепухи! Никто вас в Болтли не заманивал, – опроверг Маклуски, – В вашем «дипломате» мы обнаружили билет на поезд до Болтли от сегодняшнего числа. Это означает, что вы изначально собирались сюда по каким-то своим делам… Скорее, это вы хитрили с нами в поезде. Вы пытались нам внушить, будто заехали в Болтли чисто случайно, с нами за компанию. Но железнодорожный билет выдал вас с головой… (Вам сильно повезло с проводником – ведь Эванс никогда не спрашивает билетов у своих пассажиров.) Ширлинг, как у вас дела? Вы уже закончили заполнять ордер?

– Осталась лишь одна позиция: «Фамилия задерживаемого лица», – доложил Ширлинг, – Как вас зовут? – обратился он к задержанному.

– Догадайтесь сами, раз вы такие умные! – не полез за словом в карман тот.

– Нет проблем! – ответил Маклуски, – Доддс, загляните-ка в материалы Бембриджской операции и посмотрите, что за тип проживал в гостиничном номере 21!

– Один момент! – Доддс извлёк из своего верного саквояжа том 13, часть 3, – Да, так и есть: Фамилия постояльца номера 21 – Фишер.

– Это – не я! – отступил на последний рубеж обороны задержанный.

– Так вот же ваша фотография! – Доддс предъявил ему один из листков бембриджских материалов, – Уоддок не поленился: В тот день он вызвал к себе на подмогу профессионального фотографа, и тот незаметно щёлкнул всех обитателей гостиницы, начиная с постояльцев и заканчивая дежурными администраторами (а также уборщицей, миссис Майлз).

– Фишер, вам бесполезно отпираться! Мы следим за вами от самого Алексвилла, – окончательно добил задержанного Маклуски, – Вчера мы побывали в тамошнем архиве госбезопасности и ознакомились с вашим досье. Заодно мы получили информацию о том, что ваши алексвиллские приятели направили вас в Болтли за акциями фирмы «Фигаро». Сперва мы полагали, что вы прибудете в Болтли не ранее завтрашнего дня, субботы. Но сегодня утром, заглянув на алексвиллский вокзал, мы неожиданно заметили вас в очереди у кассы. (Мы сразу узнали вашу физиономию по фотографии из бембриджских материалов.) Очевидно, ваши планы поменялись, и вы решили отправиться в Болтли на день раньше… Не желая мозолить вам глаза, мы тихо и незаметно засели в укромном уголке вокзала, скрытно наблюдая за вами. Убедившись, что вы сели в нужный поезд, мы сами поспешили в него запрыгнуть. Некоторое время спустя мы прошлись по составу из одного конца в другой и обнаружили вас в компании нашего старого знакомого проводника Эванса. («А вот и он – сидит в купе проводника!» – сказал Доддс, заметив вас.) Ну а дальнейшие события с нашим участием протекали уже в вашем присутствии…

– К сожалению, единственная камера-люкс в здешнем полицейском участке уже занята. (В ней сидит тот самый Кларк, к которому вы были направлены за акциями «Фигаро».) – внёс необходимое пояснение Доддс, – Но это не беда! Вам вполне хватит места и в другой, обычной камере. (Сейчас в ней содержится всего-навсего пятеро заключённых.)

Вскоре помощник Ширлинга Сандерленд проводил нового задержанного в его новый бесплатный гостиничный номер, расположенный с другой стороны полицейского участка. В самый последний момент, уже стоя на пороге, Фишер вдруг обратился к своим оппонентам с неожиданным вопросом:

– Но скажите мне: Что за свинья из Алексвилла сболтнула вам, что я поеду в Болтли за акциями?

– А знаком ли вам некий доктор Хилл – тот самый, кто выдал вам доверенность на получение акций? – ответил вопросом на вопрос Доддс.

– Ага, этот тип с гнусной рожей! – вскричал во внезапном озарении Фишер, – Значит, это он сдал меня полиции?

– Боюсь, вы неверно поняли Доддса, – поспешил вмешаться Маклуски, – Он всего лишь спросил, знаком ли вам этот доктор Хилл.

– Можете не увиливать – мне уже всё понятно! – мрачно усмехнулся Фишер и покинул наконец кабинет под конвоем Сандерленда.

– Вот мы и сбили его с толку! – нашёл повод порадоваться Доддс, – Всего одна невинная реплика – и внимание подозреваемого направлено в ложную сторону…

– Погодите! – прервал его Ширлинг, – Я не понял самого главного: Так наш Фишер действительно спёр у этого Дохерти полтора миллиона фунтов?

– Строго говоря, он лишь соучаствовал в этом похищении, – уточнил Маклуски, – Вообще-то деньги спёр другой постоялец гостиницы, Браферстон. У Фишера же они оказались потому, что Браферстон их ему передал… Очевидно, события развивались следующим образом: Дождавшись отбоя, Браферстон тихо и незаметно вышел из своего номера с портфелем, в котором лежали похищенные деньги. Он поднялся по лестнице на второй этаж, чтобы передать их своему сообщнику Фишеру. Здесь на их пути возникло непредвиденное препятствие – дверь с лестницы в коридор второго этажа оказалась запертой… Но сообщники не растерялись: Браферстон передал все похищенные купюры Фишеру через окошко в двери. (Портфель целиком через это окошко не пролез.) Излагая нам этот эпизод, Фишер внёс в него кое-какие изменения: Он упомянул лишь о том, что сам немного постоял у запертой двери. О том, что с другой стороны стоял Браферстон и передавал ему деньги, он, конечно же, умолчал. Однако в версии, которую он нам изложил, была одна настораживающая деталь: Он утверждал, что якобы просунул свою руку в окошко и дотянулся до задвижки с той стороны двери, но не сумел её открыть. В это легко могли поверить слушатели, не знакомые с этой гостиницей в городе Бембридже… На беду Фишера, нам с Доддсом посчастливилось в ней побывать незадолго до этих событий. Мы смогли наглядно убедиться: достать до задвижки с другой стороны окошка способно лишь существо с руками полутораметровой длины, сгибающимися по крайней мере в четырёх местах. Итак, Фишер не мог дотянуться до задвижки из коридора второго этажа…

Скорее всего, это сделал кто-то другой, стоявший с другой стороны двери. Он-то и сообщил Фишеру о том, что задвижка не может открыть дверь, когда та заперта на ключ… Таким вот образом мы и пришли к выводу о наличии у Фишера сообщника из числа постояльцев первого этажа.

– Значит, деньги у Дохерти спёр этот Браферстон? – смекнул Ширлинг.

– И это тоже не совсем верно, – не стал упрощать ситуацию Доддс, – Дохерти сам передал ему деньги за несколько часов до отбоя. Таким образом, ограбление было всего лишь инсценировано… Когда перед отбоем Дохерти сидел на скамейке возле входа, вцепившись в свой портфель, этот портфель был уже давно пуст.

– Надеюсь, полиция Кембриджа задержала Дохерти с Браферстоном и вправила им мозги за подобные фокусы? – осведомился Ширлинг.

– Нет, ни в коем случае! – опроверг Маклуски, – Видите ли, в чём тут загвоздка… Учитывая ваши заслуги, Ширлинг, в сегодняшнем задержании Фишера, мы, пожалуй, рискнём раскрыть вам всю правду! А правда такова: Этот Дохерти является внештатным агентом бембриджской полиции. Нанял его лично Уоддок. (Он откопал этого самородка в самых дремучих окрестностях своего Кембриджа.) По виду наш Дохерти – типичный забулдыга. Он и в самом деле непрочь выпить и погулять в весёлой компании. Но Уоддок уверен: Несмотря на это, его подопечный обладает высокими морально-нравственными качествами и сполна сознаёт свой долг перед обществом и государством… Браферстон же – старый знакомый Дохерти. Он тоже проживает где-то неподалёку от Кембриджа. У нас имеются твёрдые подозрения, что он как-то связан с некоторыми из наших Брокингемских подозреваемых… Дабы помочь Уоддоку на них выйти, Дохерти по его заданию разыгрывает перед Браферстоном особую роль – он якобы без особого желания работает на полицию и всегда рад слить приятелю какую-либо любопытную информацию из её стана. Таким образом, Дохерти добросовестно извещает Уоддока о том, что ему стало известно от Браферстона. До самого же Браферстона он доводит информацию якобы из стана полиции, но на самом деле говорит ему то, что считает нужным Уоддок… А теперь я перехожу от предыстории к собственно Бембриджской операции! Уоддок решил наглядно выявить весь круг знакомств Браферстона, чтобы напрямую выйти на наших Брокингемских подозреваемых. Он выбрал самый простой способ: позволить Браферстону как бы спереть у Дохерти крупную сумму денег (предварительно помеченных полицией), а затем проследить, у кого эти денежки окажутся… Мы сразу заявили Уоддоку, что из его прямолинейных замыслов ничего путного не выйдет. Сам же он, как обычно, был преисполнен оптимизмом и верил в свою счастливую звезду. Он привёз свой план на утверждение в Министерство – и оно, как ни странно, его утвердило. Уоддоку были выданы на руки меченые купюры. По его заданию, Дохерти сообщил Браферстону, что должен отвезти их в Лондон в рамках какой-то полицейской операции, проводимой Уоддоком. (Речь шла о сумме в полтора миллиона фунтов.) Как и следовало ожидать, Браферстон изъявил желание завладеть этими деньгами, а Дохерти охотно согласился ему помочь за вполне умеренное вознаграждение. (Если не ошибаюсь, Браферстон пообещал сводить его за свой счёт в ресторан.) Операция прошла в городе Бембридже в апреле текущего года… Уоддок вызвал Дохерти к себе и вручил ему портфель с деньгами. До отъезда в Лондон они оба поселились на пару дней в местной гостинице. (В квартире самого Уоддока в это время якобы проходил какой-то ремонт.) Браферстон, договорившись с Дохерти, тоже прибыл в Бембридж и снял себе номер в той же гостинице на том же первом этаже. (Конечно же, персонал гостиницы не был посвящён в замыслы полиции.) В тот же день Дохерти передал Браферстону все деньги как бы тайком от Уоддока. Браферстон положил их в свой большой портфель и отправился в банк «Парадиз». Оперативные работники полиции вели за ним скрытные наблюдения. Они проследили за тем, как он заходит в банк и арендует там себе сейфовую ячейку, а затем возвращается с тем же портфелем обратно в гостиницу. Когда Уоддоку было доложено о результатах наблюдений, он решил, что всё пока идёт по плану – Браферстон спрятал деньги в ячейку и вернулся в гостиницу с пустым портфелем… Наутро, в полном соответствии с планом, Дохерти поднял тревогу по поводу якобы похищенных у него денег. Уоддок провёл для вида нечто вроде официального расследования. Со стороны всё выглядело так, словно у его подопечного и вправду спёрли доверенные ему казённые деньги… Как и было предусмотрено по плану, при обыске у постояльцев первого этажа ничего подозрительного выявлено не было. Показания потерпевшего и подозреваемых также не дали следствию ни малейшей зацепки. В конце концов Уоддок прервал следственные мероприятия в гостинице и отпустил всех подозреваемых. Казалось, дело благополучно списано в архив… Однако это было не так! Оперативные работники полиции не спускали глаз с банка «Парадиз» и арендованной Браферстоном ячейки. Прошёл целый месяц, но к ячейке так никто и не пришёл… Заподозрив неладное, Уоддок уговорил банковских работников позволить ему без лишнего шума заглянуть в ячейку. Как и следовало ожидать, в ней оказалось совершенно пусто… «Ну вот, я так и знал! Маклуски и Доддс опять накаркали мне неудачу!» – начал возмущаться Уоддок. Он долго не мог взять в толк, куда же делись эти полтора миллиона… А между тем причиной его неудач, как теперь выясняется, было окошко в двери с лестницы на второй этаж… Мы с Доддсом с самого начала заподозрили, что у Браферстона был в гостинице какой-то сообщник из числа постояльцев второго этажа, который и увёз деньги из-под носа у Уоддока. Долгое время личность этого сообщника продолжала оставаться для нас загадкой, пока сегодня мы наконец не познакомились с Фишером. Он сам признался, что Браферстон – его давний приятель, а в гостиницу они оба прибыли по предварительному сговору. Теперь понятно, какие цели этот сговор преследовал… Дабы сбить с толку полицию, Браферстон наведался в банк «Парадиз» и снял там себе ячейку, но деньги туда класть не стал, а принёс их обратно в гостиницу в том же портфеле. После отбоя он передал их Фишеру на второй этаж, как и было предусмотрено первоначальным планом… Оперативники же доложили Уоддоку о визите Браферстона в банк. Полагая, что полтора миллиона теперь лежат в банковской ячейке, Уоддок занял выжидательную позицию, опасаясь спугнуть похитителей. Как только Браферстон или кто ещё забрал бы деньги из ячейки, за ним бы обязательно проследили… Не зная всего этого, Фишер был сильно удивлён, что полиция не спешит проводить масштабные оперативно-следственные мероприятия в банке «Парадиз». Ему на ум пришло только одно объяснение: Следователь Уоддок якобы настолько туп, что даже не догадался проверить банковскую ячейку Браферстона. Но он ошибался: Уоддок поступил подобным образом отнюдь не от недостатка ума…