Текст книги "Три заповеди Люцифера"

– Он не душевнобольной, – с трудом промолвил я, так как во рту у меня пересохло. – Чтобы быть душевнобольным, надо иметь душу или хотя бы душонку.

– Возможно, ты и прав, как бы ненаучно это ни звучало. Однако душа – вещь нематериальная, её пинцетом не ухватишь и швы на душевные раны не наложишь! – произнёс со вздохом Сокольских и опять закурил.

Мне почему-то стало страшно. Я с трудом поднялся из-за стола, и, покачиваясь, сделал шаг к выходу.

– Ты куда? – удивился Сокольских.

– Плохо мне! Прости, брат, видимо я водочки перебрал. Мутит меня! Пойду я, однако.

– А как же баранина?

– Извини, но это блюдо тебе придётся вкушать без меня, – с трудом вымолвил я и бросил на стол мятую купюру. – Трёх рублей, надеюсь, хватит?

Кожемяка ничего не ответил и только огорчённо махнул в мою сторону рукой. Было видно, что он расстроен.

Как я вернулся на корабль, не помню. Только весь следующий день меня не оставляло ощущение, что я невольно прикоснулся к тайне, которую узнал раньше положенного срока. Было в этом что-то двойственное и нехорошее, словно меня обманули, а я, распознав обман должен, как и прежде, продолжать улыбаться и пожимать мошенникам руки. Однако я недолго мучился сомнениями: Тёмный Господин снова напомнил мне о себе, и я явственно ощутил во рту металлический привкус.

Глава 3

20 часов 25 мин. 29 октября 20** года.

г. Москва, Сиреневый бульвар – 25, кв.-18

Квартира оказалась вполне приличной: с чистыми обоями, небольшой кухонькой с минимальным набором разнокалиберных тарелок, дюжиной алюминиевых ложек и вилок с погнутыми зубцами, старенькой, но исправной четырёхконфорочной газовой плитой и новенькой мойкой из нержавеющей стали.

– Нравится? – спросила женщина-риэлтор, когда Клавдия, не спеша, обошла помещения. В ответ девушка утвердительно мотнула головой и поставила клетчатую сумку на пол возле дивана.

– Ну, если нравиться, то давайте рассчитаемся, – предложила риэлтор. – Я беру деньги за месяц вперёд, у меня такое правило.

– Я сейчас, – пробормотала Клавка и скрылась в ванной. Там она достала из-за пазухи пачку пятитысячных купюр и отсчитала пять банкнот. Выйдя из ванны, молча вручила деньги риэлтору.

– Забыла предупредить, – пересчитывая деньги, торопливо произнесла хозяйка. – Постельного белья нет! Так что покупай, девонька, простыни себе сама. Завтра привезу холодильник, – добавила она. – А видеться мы с тобой будем в конце месяца, когда я вечером буду за оплатой приезжать. Если что-то случиться срочное, позвонишь по этому телефону, вот номер, – и женщина протянула самодельную визитную карточку, отпечатанную на принтере.

– Спросишь Алевтину Круглову – это я. Ну, да там всё написано!

После отъезда риэлтора Клавдия закрылась на все замки, потом упала на диван, укрылась вместо одеяла своим пальтецом, и впервые за последние два дня заснула спокойно, без слёз, без обид, и, самое главное, без страха. Сон был глубоким, без сновидений, и девушка проспала до самого обеда.

Её разбудила трель дверного звонка.

– Спишь? – удивилась хозяйка квартиры. – А я, как видишь, выполняю обещание – холодильник привезла.

Двое грузчиков втащили холодильник на кухню.

– Мой собственный! – хлопнула ладонью по крышке старенького агрегата Круглова. – Я на те деньги, что ты мне вчера заплатила, себе новый купила, а старенький тебе отдаю. Владей!

– Спасибо, – пробормотала не до конца проснувшаяся Клавка и открыла дверцу. Холодильник был пуст и чисто вымыт. – Спасибо, – ещё раз поблагодарила девушка и воткнула вилку в розетку.

После ухода Кругловой Клава хотела принять ванну, но тут поняла, что у неё нет ни шампуня, ни мочалки, ни единой пары сменного белья, ни зубной пасты со щёткой.

– Как же я раньше жила? – с ужасом подумала девушка, глядя на своё отражение в мутном зеркале и пытаясь пятернёй расчесать волосы. В этот момент она почувствовала жжение внизу живота.

«Чёрт! Совсем забыла, чем меня покойный узбек наградил! – мелькнула мысль. – Ах, как это некстати!»

Однако даже эта мысль не смогла испортить ей хорошего настроения.

– У тебя есть деньги! – шептал ей внутренний голос. – Много денег! Теперь ты можешь позволить себе многое. Побалуй себя, ты это заслужила! А свои венерические неприятности ты вылечишь, и даже быстрей, чем ты думаешь, ведь у тебя есть деньги. Заплати доктору и лучшие лекарства – твои!

– Я так и сделаю. – решила Клавдия. – Но сначала надо превратиться из замухрышки в хорошенькую женщину. – Я ведь хорошенькая? – спросила она у отражения. Нечёсаная девушка в зеркале саркастически ухмыльнулась и ничего не ответила. – Я хорошенькая! – твёрдо произнесла девушка и топнула ножкой.

– Кафель холодный, надо тапочки купить. – напомнил ей внутренний голос.

– И пеньюар! – добавила она мысленно. – И бельё – белое кружевное, и чулочки чёрные дорогие с резинкой, и махровый халат – белый и пушистый, как одуванчик! А ещё накуплю разных шампуней, ароматических масел и кучу самой дорогой косметики, и ещё много, много чего! Господи! – закричала девушка от избытка чувств и подняла руки кверху. – Неужели я теперь буду спать на атласных простынях?

Наскоро ополоснув лицо, она метнулась к клетчатой сумке с сокровищами и впервые задумалась о сохранности денег и драгоценностей. Ей вдруг показалось, что в её отсутствие в квартиру обязательно проникнет вор, или хозяйка квартиры проявит ненужное любопытство, и, обнаружив полную сумку денег вперемешку с золотыми украшениями, сообщит об этом в милицию, а может и не в милицию, а сразу бандитам. «Ещё неизвестно, что хуже!» – горько подумала Клавдия.

Очень хотелось есть, но ей было страшно оставлять деньги без присмотра и страшно было брать сумку с собой в поход по магазинам.

– Ох, мамочки! – произнесла она вслух. – Как же нам, богатым людям, тяжело!

Тут её взгляд упал на забытую прежними жильцами рекламную газету. На первом же листе фломастером был обведён телефон и рекламный слоган «Настоящая итальянская пицца! Доставка круглосуточно»!

Шепетько опасливо набрала указанный номер на своём стареньком мобильном телефоне и с удивлением услышала чистый женский голос: «Итальянская пицца! Слушаю Вас»!

– Я хотела бы сделать заказ, – несмело произнесла Клавдия.

– С чем именно Вы хотели бы заказать пиццу – с пеперони, анчоусами, грибами?

– Мне бы с колбасой, – оживилась девушка.

– Пиццу большую?

– Самую большую, – сглотнула слюну Клавдия, представляя себе огромную горячую пиццу и одновременно пытаясь припомнить, когда она ела в последний раз.

– Назовите адрес, – потребовал женский голос. И тут Клавдия с ужасом поняла, что не знает, где её поселили. Ни договора, ни каких-либо других документов она не подписывала и адреса не знает. – Девушка не сбрасывайте заказ. Я сейчас адрес уточню, потому что я в гостях, – затараторила она в трубку.

– Перезвоните, – равнодушно произнёс женский голос и отключился.

Можно было одеться и выйдя на улицу прочитать табличку с названием улицы и номером дома, но выходить не хотелось. И тут её вторично выручила старая газета. В верхнем правом углу шариковой ручкой было небрежно написано «Сиреневый б-р 25, кв.18».

Клавдия подошла ко входной двери, и, убедившись через дверной глазок, что в подъезде никого нет, осторожно открыла дверь. На двери висел старый эмалированный номерок с цифрой «18».

– Значит, всё правильно! – решила она и вторично набрала номер пиццерии.

Пицца действительно оказалась огромной. Клавка ела, торопливо запихивала горячие куски в рот и обжигаясь, глотала почти не прожёвывая. Когда она утолила первый голод, то уже более спокойно и внимательно стала читать объявления. Оказывается, в большом городе можно вообще не выходить на улицу, и по твоему желанию тебе всё привезут на дом, начиная от минеральной воды в пятилитровых баллонах и кончая проститутками любого возраста и национальности, конечно, если у тебя есть деньги.

Деньги у Клавдии были, и она за час сделала не менее десятка звонков, и теперь с нетерпением ждала поступления заказов. После пиццы ей привезли набор продуктов и напитков из двадцати наименований. Именно столько надиктовала Клавдия в трубку. Не успела она разложить продукты в холодильнике по полкам, как в дверь опять позвонили. Это из магазина «Бытовая электроника» привезли микроволновую печь, электрическую кофемолку, кофеварку, соковыжималку и пароварку. Потом доставили обеденный сервиз на шесть персон из двадцати четырёх предметов, подарочный набор позолоченных столовых ножей, вилок и ложек, кофейный сервиз также на шесть персон, и набор кухонной посуды фирмы «Цептер».

Старую посуду Клавдия брезгливо упаковала в картонный ящик и спрятала в коридоре на антресолях. По истечению ещё двадцати минут двое крепких парней затаскивали в квартиру плазменный телевизор размером с окно. Однако радость её была преждевременной: телевизор не работал из-за отсутствия антенны, пришлось вызвать бригаду из трёх человек, а заодно и мастера для настройки телевизора. Бригада антеннщиков в течение часа ловко протянула и подключила антенный кабель. Телевизионный мастер прибыл одновременно с посыльными из магазина «Уют», которые привезли заказанный Клавдией ковёр нежной абрикосовой расцветки и такого же цвета покрывало на диван.

Когда вечером Клавдия присела отдохнуть на застеленный новым покрывалом диван, квартира представляла что-то среднее между пещерой Аладдина и складом трофейного имущества.

– Вещей много, но почему-то неуютно? – задалась вопросом новоиспечённая богачка. И тут её осенило: окна! Два окна в квартире зияли оконными проёмами, без малейшего намёка на шторы или даже простенькие занавески.

– Это поправимо. – решила Шепетько и снова взялась за телефон.

Через час к ней приехала молодая девушка в сопровождении молчаливого парня, которая подробно расспросила, какие бы шторы заказчица хотела иметь, показала фотографии готовых штор и образцы тканей. После чего молодые люди тщательно замерили оконные проёмы и уехали.

Вечерело. Москва устало погружалась в холодные осенние сумерки. Однако Клавдия и не думала останавливаться. Засунув в карманы ношеного пальтеца десять тысяч долларов и пачку пятитысячных купюр в банковской упаковке, она спрятала сумку с деньгами и золотом на антресолях, замаскировав её кипой пожелтевших газет.

Выйдя во двор, девушка заприметила стоявшее возле арки такси и бесцеремонно уселась рядом с водителем.

– Вообще-то я не сказал, что свободен. – недовольно проворчал таксист. – У меня вообще-то заказ.

Шепетько небрежно бросила на приборную панель сто долларов:

– А теперь свободен?

Таксист засопел и нажал тангенту переговорного устройства:

– База! Это тридцатый! Передай заказ по Сиреневому бульвару другому – у меня поломка.

В ответ женский голос что-то недовольно прокричал сквозь помехи и смолк.

– Куда едем? – совершенно другим тоном поинтересовался таксист.

– Значит так, хлопчик! – задумчиво произнесла Клавдия. – Я тебе скажу, что мне надо, а ты уж вези меня, куда знаешь! Будешь хорошо возить – получишь премию.

– Согласен, – улыбнулся таксист. – Так, что тебе, Хохляндия, надо?

Клава на Хохляндию не обиделась – сама понимала, что провинциалка, поэтому без смущения рассказала всё, что хотела бы купить, включая нижнее бельё.

– Короче! – подвела итог Клавдия. – Я должна одеться так, чтобы когда я вышла из магазина, ты меня не узнал.

– Если деньги у тебя есть, а судя по всему, они у тебя имеются, то остальное не проблема. – заверил её таксист и повернул ключ зажигания.

Торговый центр, куда они приехали, представлял из себя серое, даже немного унылое здание, но когда Клавдия вошла внутрь, то как истинная провинциалка раскрыла от изумления рот.

«Батюшки мои! Это же сколько здесь товара разного!» – мысленно воскликнула она и даже всплеснула руками.

Две скучающие за прилавком продавщицы заметили её изумление и звонко рассмеялись.

– Рот закрой, деревня! – сказала одна из них Клавке. Клавка рот закрыла, и, покраснев от стыда, метнулась в гущу покупателей. Людской поток вынес её как раз в отдел женского белья. От обилия женских трусиков, лифчиков и комбинаций у Шепетько зарябило в глазах.

– Могу ли я Вам чем-то помочь? – подлетела к ней молоденькая продавщица.

– Можете! – выдохнула Клавдия и машинально пощупала в кармане деньги.

… Из отдела женского белья она вышла с трудом: мешали многочисленные пакеты и сумки. Она кое-как пробилась к выходу, и, отыскав взглядом на стоянке знакомое такси, устремилась к нему. Таксист сделал большие глаза от удивления, когда загружал ворох покупок в багажник, но Клавдии ничего не сказал.

– Жди здесь! Я скоро! – выдохнула Шепетько и опять устремилась в торговый центр.

Через час к машине подошла женщина в модном и, по всему видно, дорогом пальто цвета «кофе с молоком», высоких сапогах на шпильке и меховой шляпке с пёрышком типа «Я сегодня на охоте». Рассмотреть лицо женщины мешали многочисленные пакеты, которая она держала перед собой.

– Я занят! – недовольным тоном заявил таксист, заметив поползновения незнакомки усесться на заднее сиденье. Женщина, не обращая внимания на его ворчание, высыпала все пакеты на сиденье, после чего сунула в нагрудный карман его куртки стодолларовую купюру.

– Теперь свободен? – удивительно знакомым голосом спросила незнакомка. – Хлопчик, да это же я – лохушка сельская! Или не узнал?

Таксист крякнул и покрутил головой. Из дорогого пальто торчала всё та же простецкая Клавкина физиономия.

– Знаете, что, девушка, если хотите выглядеть модно и современно, то Вам надо посетить косметический салон! Маникюр, педикюр, укладка, понимаете, что я имею в виду? – менторским тоном произнёс водитель и ещё раз окинул Клавку взглядом с головы до ног. – А то какое-то несоответствие получается.

Шепетько со стыдом подумала, что на лице нет ни грамма косметики, а голову она не мыла с того дня, как её выгнали с работы.

– Понимаю, – уныло произнесла Клавка. – Да разве в эти косметические салоны так просто попадёшь? Там ведь, поди всё по записи и на неделю вперёд.

– Я думаю, сто баксов помогут решить эту проблему, – заверил её таксист. – Ну, так как? По рукам?

– По рукам, – согласилась девушка и протянула водителю ещё одну стодолларовую купюру. – Тебя хоть как зовут, спаситель ты мой?

– Мамка при рождении Юркой назвала, а ребята в гараже кличут Жоркой, так что зови, как тебе хочется.

Через полчаса Юрий привёз Клавдию к салону красоты «Эмилия».

– Это, конечно, не заведение Сергея Зверева, но уровень довольно высокий, и просто так сюда действительно не попадёшь, – сообщил он Клавдии. – Сиди в машине, а я сейчас попытаюсь устроить.

Клавка молча кивнула и приготовилась к длительному ожиданию, но Юрий вернулся через десять минут.

– Твои сто баксов ушли в карман моей знакомой. Зовут её Люда, она всё устроит, но учти: платить придётся по повышенной таксе.

– Опять платить? – удивилась Клавка.

– Это Москва, девушка! – терпеливо пояснил таксист. – Здесь за всё нужно платить. Сто долларов – плата только за то, чтобы тебя вне очереди приняли. Поняла?

– Поняла, – кивнула Клавдия. – Веди уже! Чего ждёшь!

Людмила оказалась сорокалетней сухопарой брюнеткой, с лицом, на котором, как на полигоне, за годы Советской власти были испытаны все отечественные и зарубежные новинки косметической промышленности. Она бесцеремонно запустила пятерню в Клавкины волосы, потом пристально изучила её девичье личико и вынесла вердикт: «Целина»!

– В каком смысле? – не поняла Клавдия.

– Я говорю, чтобы из тебя цивильную женщину сделать, на которую мужики бы заглядывались, мне надо пахать, как трактористу на целине.

– На меня и так заглядываются, – обиделась Клавка.

– Ну-ну! – усмехнулась Людмила. – Садись в кресло, мечта комбайнёра!

… Голову пришлось мыть два раза, причём каждый раз Людмила, тихо матерясь сквозь зубы, применяла какой-то особый шампунь. В результате оказалось, что по жизни Клавдия самая что ни на есть натуральная блондинка. После сушки волос феном, Людмила на какое-то время задумалась, но потом решительно взялась за ножницы и сделала Шепетько короткую стрижку, после чего круглолицая Клавдия с курносым носиком стала напоминать хорошенькую, но слегка капризную кошечку.

– Виталик! – довольная собой, прокричала Людмила. – Иди посмотри, что получилось.

Стилист Виталик явился в розовых брюках и легкомысленной полупрозрачной майке, которая обтягивала его субтильное тельце.

– Вау! – пропищал Виталик и словно шаман закружился вокруг кресла с Клавдией в непонятном танце.

– Люда! Девочка моя, отдай её мне! – кокетливо пропел Виталик. – Я сегодня в ударе. Через час я из этого степного бутончика сделаю голландскую розу!

– Она твоя! – устало произнесла Людмила. – Делайте что хотите, а у меня смена закончилась.

Виталик не обманул: через час из кресла поднялась хорошенькая молодая женщина, чем-то напоминавшая избалованную дочку богатого папочки. Женщина капризно надувала губки и постреливала зелёными глазами. Макияж сделал Клавдию старше своих лет, но придал ей недостающего шарма.

– Это стоило двухчасового ожидания! – восхищённо промолвил таксист, глядя на Клавдию, когда она вновь села к нему в такси. – Куда теперь? В клуб?

– Домой! – молвила Шепетько и капризно надула губки. – Устала я что-то.

Незаметно для себя, она входила в роль утомлённой праздной жизнью состоятельной москвички.

Утром Клавдию вновь разбудила назойливая трель дверного замка.

– Надо поменять звонок на более мелодичный, а то эта «электродрель» мне второй день бьёт по нервам! – сквозь полудрёму подумала девушка и побрела к входной двери. На пороге стояла неразлучная парочка: дизайнер по шторам и её молчаливый друг. Юноша держал пакет с готовыми шторами и упаковку со струнным карнизом.

– Финальный аккорд! – улыбнулась девушка. – Через час ваша квартира превратиться в уютное гнёздышко.

Через час два оконных проёма нарядились в замысловатой конфигурации шторы нежно-персикового цвета и уже не пугали Клавдию тёмными унылыми глазницами. В квартире стало по-домашнему уютно. Последней деталью, призванной создать атмосферу тепла и домашнего уюта, явился торшер в виде виноградной лозы с тремя хрустальными виноградными гроздьями, накануне заказанный Шепетько после просмотра передачи «Магазин на диване».

Оставшись одна, Шепетько смолола кофейные зёрна и заварила порцию кофе. Попивая мелкими глоточками горьковатый напиток, девушка стала прикидывать планы на день, как вдруг болезнь неожиданно напомнила о себе жжением внизу живота.

– Чёрт! Совсем забыла, мне же на процедуры надо! – скривила лицо девушка. – Ох, и дура же я! Знала ведь, что нельзя мужикам на слово верить. Мамка мне об этом все уши прожужжала! Так ведь нет, поверила! Любовь! Правильно мамка говорила, что любовь эта нам, бабам, завсегда если не пузом, то боком выходит. Чтобы я ещё раз кого-то к себе под одеяло пустила…!

В диспансер она поехала на такси другой фирмы. Юрия вызывать не стала: боялась разрушить созданный накануне образ богатой и удачливой женщины. Расплатившись с водителем и отпустив такси, Клавдия решительно шагнула в пропахшее горем и лекарствами помещение. Ей повезло: в коридоре как раз проходил её лечащий врач и она фамильярно схватила его за рукав халата.

– Я хотела бы Вас поблагодарить и вернуть долг. – произнесла Клавдия глядя эскулапу прямо в воспалённые от недосыпа глаза и протягивая стодолларовую купюру.

Доктор пристально вгляделся в её лицо, и вместо того чтобы взять деньги, демонстративно засунул руки глубоко в карманы мятого халата и недовольно скривил лицо.

– Шепетько! – назидательным тоном сказал он и сделав шаг назад, окинул её взглядом с головы до ног. – Я разве не говорил Вам, что при вашем заболевании половой жизнью жить нельзя! Это подсудное дело!

– А при чём здесь моя половая жизнь? – растерялась Клавдия.

– А при том! – наседал медик. – Вы хотите убедить меня, что дорогую одежду и деньги Вам презентовали за мытьё полов в морге?

– Почему в морге? – ещё больше удивилась девушка.

– Да потому, что с вашим заболеванием Вас больше никуда работать не возьмут! А большие деньги быстро можно добыть только криминальным путём. Так как до грабительницы банков и создателя финансовых пирамид Вы явно не дотягиваете, то остаётся панель.

– Вы намекаете, что я проститутка? – захлебнулась от возмущения Клавка.

– Да уж какие тут намёки! – усмехнулся доктор, и повернулся, чтобы уйти.

– Постойте! – воскликнула Шепетько и вновь ухватила мужчину за рукав. – Никакая я не «прости господи»! – торопливо заговорила она. – Тётка! Тётка у меня в Киеве померла. Квартира на Крещатике… трёхкомнатная! Мамка на днях продала! Мне денег прислала, – вдохновенно врала Клавка. – Она не знает, чего я в вашей Москве заработала! Так что лечите! Я заплачу!

Венеролог даже опешил от такого напора.

– Ну, положим, заболевание Вы не в Москве заработали, а из той местности привезли, где раньше проживали, – освобождаясь от цепких Клавкиных пальчиков, уточнил врач. – А что касается лечения, то никто Вас лечить не отказывается! Хотите, в стационар положу?

– Не надо, – уже спокойным тоном заговорила Клавдия. – Не надо в стационар! Я лучше к Вам каждый день сама на процедуры приезжать буду. Вы только лечите меня побыстрей!

С этими словами она неумело сунула в карман халата скрученные в трубочку и перетянутые резинкой доллары.

– Там тысяча, – потупив глаза, пояснила девушка. – На лекарства и так… вообще!

– Быстро не получится! – покрутив головой, пояснил венеролог. – Это зависит от вашего организма, а не от меня, но качественное лечение я Вам гарантирую! Идите за мной! – и, резко повернувшись, торопливым шагом направился в процедурный кабинет.