Текст книги "Уголовный процесс"

В качестве понятых не следует привлекать и иных работников правоохранительных органов, хотя бы и не наделенных правом производства оперативно-розыскной деятельности или предварительного расследования, а также недееспособных и лиц, находящихся в состоянии опьянения (наркотического, токсического, алкогольного).

Понятой вправе: 1) участвовать в следственном действии и делать по поводу следственного действия заявления и замечания, подлежащие занесению в протокол; 2) знакомиться с протоколом следственного действия, в производстве которого он участвовал; 3) приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, прокурора и суда, ограничивающие его права.

Понятые не вправе: 1) уклоняться от явки по вызовам дознавателя, следователя или в суд; 2) разглашать данные предварительного расследования, если они были об этом заранее предупреждены в порядке, установленном законодательством.

Участие понятых при производстве отдельных процессуальных действий является обязательным условием их законности (ч. 1 ст. 170 УПК). К их числу относится: обыск (ст. 182 УПК); личный обыск (ст. 184 УПК); предъявление для опознания (ст. 193 УПК); копирование информации с электронных носителей (ч. 2 ст. 164.1, ч. 2.1 ст. 82 УПК). При этом понятых должно быть не менее двух.

Однако и эти следственные действия могут быть произведены без понятых, если производятся в труднодоступной местности, при отсутствии надлежащих средств сообщения, а также в случаях если производство следственного действия связано с опасностью для жизни и здоровья людей. В этих случаях должны быть применены технические средства фиксации. Если и это невозможно, в протоколе делается об этом отметка (ч. 3 ст. 170 УПК).

Для других процессуальных действий закон предусматривает возможность замены участия понятых по усмотрению следователя (дознавателя) техническими средствами фиксации хода и результатов таких действий (ч. 1.1 ст. 170 УПК). К таковым действиям, в частности, относятся: наложение ареста на имущество (ст. 115 УПК); осмотр (ст. 177 УПК); осмотр трупа и эксгумация (ст. 178 УПК); следственный эксперимент (ст. 181 УПК); выемка (ст. 183 УПК); осмотр, выемка и снятие копий с задержанных почтово-телеграфных отправлений (ч. 5 ст. 185 УПК); осмотр и прослушивание фонограммы, полученной в ходе контроля и записи переговоров (ч. 7 ст. 186 УПК); проверка показаний на месте (ст. 194 УПК). Следует также учесть, что по решению следователя (дознавателя) участие понятых может быть обеспечено и при производстве следственных действий, где возможность участия понятых прямо не предусмотрена (ч. 2 ст. 170 УПК).

В случае возникновения сомнений в законности действия, допустимости его результатов, соответствия содержания протокола объективным обстоятельствам понятой может быть допрошен в качестве свидетеля.

Итак, круг участников уголовного судопроизводства, не являющихся должностными лицами, ответственными за производство по делу, не выступающих в качестве участников, лично заинтересованных в исходе уголовного дела, их защитников, представителей и, соответственно, не выполняющих функции обвинения, защиты и разрешения дела, достаточно широк. В основном эти субъекты служат обеспечению процесса доказывания, эффективному применению мер процессуального принуждения, обеспечению прав и законных интересов личности.

Наличие в уголовно-процессуальном законодательстве положений, предусматривающих невозможность участия в производстве по конкретному уголовному делу определенных лиц в качестве субъектов процесса, обусловлено правовыми презумпциями о заинтересованности и пристрастности, т. е. невозможности должным образом выполнять профессиональные обязанности при возникновении определенных, прямо предусмотренных законом обстоятельств теми участниками, для которых независимость, незаинтересованность, объективность являются обязательными требованиями.

Наличие обстоятельства, исключающего участие в уголовном деле того или иного субъекта, не означает, что он будет необъективен наверняка или не сможет должным образом выполнять процессуальные обязанности. Однако опасность предвзятости настолько велика, что законодатель формулирует правовую презумпцию – предположение о необъективности, которая является презумпцией неопровержимой и определяет комплекс правил по недопущению участия или устранению из системы процессуальных отношений субъектов, не отвечающих требованиям законодательства.

К числу субъектов, которых касаются обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве, относятся: судья, прокурор, следователь, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель, помощник судьи, секретарь судебного заседания, переводчик, эксперт, специалист, защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика.

Наличие в этом списке защитников и представителей не означает предъявления к ним требования объективности в том смысле, который закладывается при определении требований к следователю, дознавателю, прокурору, судье, эксперту и т. д. Защитник (представитель), безусловно, заинтересован в принятии решений, наиболее благоприятных для подзащитных или представляемых им лиц. Однако некоторые обстоятельства могут препятствовать ему должным образом выполнять профессиональные обязанности – защищать права и законные интересы подозреваемых и обвиняемых, оказывать им юридическую помощь или представлять интересы иных участников процесса.

Обстоятельство, исключающее участие субъекта в уголовном судопроизводстве, предполагает заявление об отводе, т. е. ходатайство участника процесса об устранении из конкретного производства по делу того или иного субъекта, а также сам отвод – процедуру такого устранения. Перечень обстоятельств, исключающих участие в деле определенных субъектов уголовного процесса, процедура отводов предусмотрены гл. 9 УПК.

Все обстоятельства, исключающие участие в процессе, могут быть классифицированы на несколько групп: 1) обстоятельства, связанные с участием в уголовном процессе по данному делу в другом качестве; 2) родственные связи с участниками процесса; 3) некомпетентность; 4) иные обстоятельства, дающие основание предполагать личную заинтересованность участника процесса в исходе дела. Для отдельных участников судопроизводства (защитник, представитель) существуют особенности оснований, исключающих их участие в деле.

Судья, прокурор, следователь, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель не могут участвовать в производстве по уголовному делу, если они:

1) являются потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу;

2) участвовали в качестве присяжного заседателя, эксперта, специалиста, переводчика, понятого, помощника судьи, секретаря судебного заседания, защитника, законного представителя подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, а судья – также в качестве дознавателя, следователя, прокурора в производстве по данному уголовному делу;

3) являются близкими родственниками или родственниками любого из участников производства по данному уголовному делу;

4) имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела (ст. 61 УПК). О последнем обстоятельстве могут свидетельствовать факты близкого знакомства, товарищества с кем-либо из субъектов процесса и т. д.

Кроме обстоятельств, указанных в ст. 61 УПК, судья не может принимать участие в рассмотрении дела, если он ранее уже участвовал в рассмотрении этого дела в какой-либо судебной инстанции. После отмены вынесенного им приговора, а равно постановления (определения) о прекращении дела судья также не вправе повторно рассматривать уголовное дело (ст. 63 УПК).

Рассмотрение судьей процессуальных вопросов на досудебных стадиях (разрешение на производство различных следственных и иных процессуальных действий, избрание меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога, запрета определенных действий, а также разрешение жалоб на действия и бездействие следователя, дознавателя, прокурора) не исключает участие судьи в рассмотрении дела на любых судебных стадиях процесса.

Кроме этого, наличие информации о внепроцессуальном обращении, поступившем судье по уголовному делу, находящемуся в его производстве, само по себе также не может рассматриваться в качестве основания для отвода судьи.

Предыдущее участие руководителя следственного органа, следователя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя в производстве предварительного расследования по данному уголовному делу не является основанием для его отвода.

При наличии оснований, предусмотренных ст. 61 УПК, могут быть отведены помощник судьи, секретарь судебного заседания, переводчик, эксперт, специалист.

Предыдущее участие помощника судьи, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика в этом же качестве, соответственно, не является основанием, исключающим их участие в деле.

Дополнительным основанием для отвода переводчика является также его некомпетентность (в этом случае отвод может быть заявлен ему не только сторонами, но свидетелем, экспертом, специалистом). Кроме обстоятельств, указанных в ст. 61 УПК, эксперт и специалист должен быть отведен в случаях, если он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей, а также если обнаружится его некомпетентность.

Защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он: 1) ранее участвовал в производстве по данному уголовному делу в качестве судьи, прокурора, следователя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя, помощника судьи, секретаря судебного заседания, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика или понятого; 2) является близким родственником или родственником судьи, прокурора, следователя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя, помощника судьи, секретаря судебного заседания, принимавшего либо принимающего участие в производстве по данному уголовному делу, или лица, интересы которого противоречат интересам участника уголовного судопроизводства, заключившего с ним соглашение об оказании защиты; 3) оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.

Порядок отвода. При наличии оснований для их отвода должностные лица, осуществляющие уголовное судопроизводство, обязаны устраниться от участия в производстве по уголовному делу, т. е. заявить самоотвод. В противном случае отвод им может быть заявлен представителями сторон.

В случае отказа в удовлетворении заявления об отводе подача повторного заявления об отводе тем же лицом и по тем же основаниям не допускается. Решение об отказе в удовлетворении заявления об отводе, принятое в ходе досудебного производства по уголовному делу, не является препятствием для последующей подачи заявления об отводе тем же лицом в отношении того же лица и по тем же основаниям в ходе судебного производства по уголовному делу (чч. 3, 4 ст. 62 УПК).

Решение об отводе следователя принимает руководитель следственного органа, а об отводе руководителя следственного органа – вышестоящий руководитель следственного органа. Решение об отводе начальника органа дознания, начальника подразделения дознания и дознавателя принимает прокурор (ч. 1 ст. 67 УПК).

Отвод прокурору, следователю, начальнику органа дознания, начальнику подразделения дознания или дознавателю может быть заявлен на досудебных стадиях процесса в любое время, вплоть до направления уголовного дела с обвинительным заключением (обвинительным актом или обвинительным постановлением) в суд. Заявление о наличии оснований для отвода следователя и дознавателя, которое имело место в период досудебного производства, может быть сделано сторонами также и в судебных стадиях процесса, однако это влечет не отвод этих лиц, а обсуждение вопроса о недопустимости полученных ими доказательств и их исключении (чч. 2, 4 ст. 88 УПК).

Решение об отводе прокурора в ходе досудебного производства по уголовному делу принимает вышестоящий прокурор, а в ходе судебного производства – суд, рассматривающий уголовное дело (ч. 1 ст. 66 УПК).

Решение об отводе помощника судьи, секретаря судебного заседания принимает суд, рассматривающий уголовное дело, или судья, председательствующий в суде с участием присяжных заседателей (ч. 1 ст. 68 УПК).

Отвод судье может быть заявлен до начала судебного следствия, а в случае рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей – до формирования коллегии присяжных заседателей. В ходе дальнейшего судебного заседания заявление об отводе допускается лишь в случае, когда основание для него ранее не было известно стороне.

Если уголовное дело рассматривается судом коллегиально, а отвод заявлен одному из них, он подлежит разрешению остальными судьями в совещательной комнате, в отсутствие судьи, которому заявлен отвод. Судья, которому заявлен отвод, вправе до удаления остальных судей в совещательную комнату публично изложить свое объяснение по поводу заявленного ему отвода.

Отвод, заявленный нескольким судьям или всему составу суда, разрешается тем же судом в полном составе большинством голосов.

Отвод, заявленный судье, единолично рассматривающему уголовное дело, а равно рассматривающему ходатайство о применении меры пресечения или производстве следственных действий либо жалобу на действие (бездействие) должностных лиц, осуществляющих досудебное производство по уголовному делу, разрешается этим же судьей.

По результатам рассмотрения ходатайства об отводе принимается решение, облеченное в форму определения или постановления.

В случае удовлетворения заявления об отводе судьи, нескольких судей или всего состава суда уголовное дело, а также ходатайство либо жалоба передаются в производство соответственно другого судьи или другого состава суда в порядке, установленном УПК (ст. 65 УПК).

Следует иметь в виду, что если одновременно с отводом судье заявлен отвод кому-либо из других участников производства по уголовному делу, то в первую очередь разрешается вопрос об отводе судьи.

Отводы, заявленные переводчику, эксперту, специалисту, а также защитнику и представителю потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, разрешаются должностными лицами, осуществляющими производство по делу.

Таким образом, институт обстоятельств, исключающих участие в уголовном судопроизводстве (институт отводов), является важной гарантией обеспечения законности производства по уголовному делу. Участие в судопроизводстве лица, подлежащего отводу, безусловно, существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

1. Понятие участника уголовного судопроизводства.

2. Понятие уголовно-процессуальной правосубъектности.

3. Момент наступления уголовно-процессуальной правоспособности и уголовно-процессуальной дееспособности.

4. Структура процессуального статуса участника уголовного судопроизводства.

5. Классификации участников уголовного судопроизводства.

6. Полномочия суда на досудебном производстве.

7. Полномочия суда в ходе судебного разбирательства.

8. Состав суда при рассмотрении уголовного дела по первой инстанции.

9. Состав суда при рассмотрении уголовного дела в апелляционном, кассационном и надзорном производстве.

10. Назначение, функции и полномочия прокурора в уголовном судопроизводстве.

11. Функция руководителя следственного органа, его процессуальные полномочия.

12. Процессуальные полномочия следователя.

13. Различия процессуального статуса следователя и процессуального статуса дознавателя.

14. Понятие органа дознания, начальника органа дознания и начальника подразделения дознания.

15. Система органов дознания.

16. Соотношение полномочий начальника органа дознания и начальника подразделения дознания.

17. Процессуальные права и обязанности потерпевшего.

18. Понятие частного обвинителя.

19. Соотношение понятий потерпевшего и гражданского истца.

20. Процессуальные права и обязанности гражданского истца.

21. Понятие подозреваемого.

22. Права подозреваемого и его обязанности.

23. Понятие обвиняемого.

24. Процессуальные права и обязанности подозреваемого.

25. Функция защитника в уголовном судопроизводстве.

26. Полномочия защитника.

27. Лица, допускаемые в уголовном судопроизводстве в качестве защитника.

28. Момент допуска защитника к участию в уголовном судопроизводстве.

29. Случаи обязательного участия защитника.

30. Правила назначения, приглашения, замены защитника, оплаты его труда.

31. Понятие гражданского ответчика, его права и обязанности.

32. Лица, допускаемые к участию в уголовном деле в качестве законных представителей подозреваемого и обвиняемого, представителя гражданского ответчика.

33. Права и обязанности свидетеля.

34. Процессуальный статус лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением им досудебного соглашения о сотрудничестве.

35. Соотношение процессуального положения эксперта и специалиста.

36. Основания для отвода судьи.

1. Божьев В. П. Уголовно-процессуальные отношения. М.: Юридическая литература, 1975.

2. Баев О. Я. Следователь (основы теории и практики деятельности). М.: Прометей, 2017.

3. Баев О. Я. Прокурор как субъект уголовного преследования. М.: Юрлитинформ, 2006.

4. Кокорев Л. Д. Участники правосудия по уголовным делам. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1971.

5. Кокорев Л. Д. Подсудимый в советском уголовном процессе. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1973.

6. Колоколов Н. А. Судебная власть как общеправовой феномен. М.: Юрист, 2007.

7. Колоколов Н. А. «Великое противостояние»: следователь vs прокурор // Библиотека криминалиста. 2014. № 5.

8. Образцов А. В. Функция обвинения в деятельности руководителя следственного органа // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44).

9. Огородов А. Н. Реализация следователем процессуальной самостоятельности: теоретико-практический аспект // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. № 3 (37).

10. Победкин А. В. Модель взаимоотношений прокурора, руководителя следственного органа и следователя (с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации) // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 2. С. 117–123.

11. Победкин А. В. Следователь в судебном заседании в ходе досудебного производства по уголовному делу. М.: Юрлитинформ, 2017.

12. Победкин А. В. Руководитель следственного органа (процессуальные и организационные аспекты). М.: Юрлитинформ, 2010.

13. Чекулаев Д. П. Потерпевший: доступ к правосудию и компенсация причиненного ущерба. М.: Юрлитинформ, 2006.

14. Шумилин С. Ф. Полномочия следователя: механизм и проблемы реализации. М.: Экзамен, 2006.

Глава 6
Доказательства и доказывание

Уголовное судопроизводство своим основным содержанием имеет познавательные процессы, результаты которых могут считаться достоверными только при условии осуществления познания в процессуальной форме, гарантирующей достоверность полученных сведений и обеспечение прав человека в ходе производства.

В последние десятилетия XX в. в отечественной науке уголовного процесса сформировалась позиция, согласно которой доказывание представляет собой разновидность познания человеком реальной действительности и в связи с этим осуществляется в соответствии с общими закономерностями, присущими познавательной деятельности во всех областях теории и практики.

Методологической основой теории доказывания признавалась теория познания (гносеология), основанная на материалистической диалектике, основными постулатами которой являются следующие: 1) мир существует объективно; 2) все процессы и явления в мире взаимозависимы и взаимообусловлены; 3) природа и общество находятся в непрерывном закономерном движении и изменении, обновлении и развитии; 4) развитие – процесс поступательного движения от простого к сложному, от низшего к высшему, от количественных изменений к качественным, от одного качественного состояния к другому качественному состоянию; 5) внутренние противоречия – источник и движущая сила процесса развития; 6) мир познаваем; 7) человек способен вскрывать законы реальной действительности; 8) материя обладает свойством отражения. Любое явление, событие оставляет следы – материальные (отражение на предметах) и идеальные (отражение в сознании человека).

В последние годы в науке уголовного процесса набрал обороты взгляд на ошибочность теории познания, основанной на материалистической диалектике, применительно к уголовному судопроизводству. В связи с развитием состязательных начал к уголовному судопроизводству многие специалисты стали относиться не как к разновидности познания, основанного на установленных закономерностях, а как к деятельности, имеющей в своей основе языковые средства убеждения, пусть даже оторванные от реальности[180]180
  Александров А. С. Язык уголовного судопроизводства: дис. … докт. юрид. наук. Н. Новгород, 2003.


[Закрыть], или как к спору состязающихся сторон, результат которого должен приниматься как правильный вне зависимости от реального соответствия его действительности.

В определенной степени отход от использования закономерностей познания, основанных на материалистической диалектике, прослеживается в уголовном судопроизводстве в части особого порядка судебного разбирательства (гл. 40, 40.1 УПК), сокращенной формы дознания (гл. 32.1 УПК), что является дополнительным аргументом для ученых, не приемлющих материалистическую диалектику как методологическую основу доказывания.

Однако законодатель в общих положениях УПК не отказался от положений, свидетельствующих, что познание в уголовном процессе должно иметь реальную связь с действительностью, основываться на реально существующих обстоятельствах, а его результаты – объективно подтверждаться сведениями, имеющими статус доказательств. В связи с этим уголовное судопроизводство России приобрело сегодня несколько эклектичный характер. Провозглашая процесс доказывания как собирание, проверку и оценку доказательств; презумпцию невиновности, не допускающую обвинительных приговоров, основанных на предположении, законодатель в то же время позволяет в ряде случаев не проводить проверку доказательств (гл. 32.1, 40, 40.1 УПК), ориентироваться в первую очередь на согласие обвиняемого с предъявленным обвинением (признание им вины), а не на совокупность имеющихся доказательств.

Невзирая на непоследовательность законодателя, имеются все основания полагать, что отказ от отношения к доказыванию в уголовном судопроизводстве как к познанию реальной действительности не позволит обеспечить реализацию публичного назначения уголовного судопроизводства (которое объективно существует, хотя о нем и умалчивается в ст. 6 УПК), превратит уголовное судопроизводство в деятельность, результат которой не будет иметь никакого отношения к насущным потребностям российского общества в выявлении и осуждении тех, кто действительно совершил преступление. Такие потребности в России особенно сильны с учетом традиционного стремления россиян к справедливости, а в последнее время все больше – к «процессуальной справедливости»[181]181
  См: Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2019 год // РГ. 2020. 17 апр.


[Закрыть].

Таким образом, нет никаких оснований отказываться от вышеобозначенных постулатов материалистической диалектики как методологической основы доказывания.

Теория доказывания – часть науки уголовного процесса. В. Д. Спасович, видный отечественный юрист и ученый, справедливо определял теорию доказательств как «центральный узел уголовного судопроизводства, душу всего уголовного процесса, начало движущее, образующее»[182]182
  Спасович В. Д. О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством. М.: ЛексЭст, 2001. С. 4.


[Закрыть]. Предметом теории доказывания является практическая деятельность по установлению обстоятельств, необходимых по уголовному делу, которая изучается сквозь призму доказательственного права.

Доказательственное право – часть уголовно-процессуального права, представляющая собой совокупность уголовно-процессуальных норм, регламентирующих цель доказывания, порядок собирания, проверки, оценки доказательств. Нормы, определяющие эти положения, в основном закреплены в разделе III (гл. 10–11) УПК – «Доказательства и доказывание». Вместе с тем нормы, составляющие содержание доказательственного права (например, правила собирания доказательств, их проверки), содержатся и в иных разделах и главах УПК.

Доказывание в уголовном процессе с 70-х гг. XX в. в уголовном процессе понимается как познавательная деятельность, имеющая информационную природу. Это дает основание некоторым специалистам утверждать, что доказывание как познание не учитывает важный логический аспект доказывания, т. е. обоснование выводов вины лица на основе имеющихся сведений, подчиняющиеся законам логики[183]183
  См.: Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе: учеб. – практ. пособие. М.: Высшее образование, 2009. С. 45.


[Закрыть].

Доказывание в уголовном процессе действительно понимается как процесс собирания, проверки и оценки доказательств (ст. 85 УПК), однако противопоставление информационного и логического доказывания было бы отрицанием очевидного – в уголовном процессе нельзя обойтись без логического доказывания, т. е. обоснования выводов на основе познанных обстоятельств. Однако обоснование выводов на основе познанных в уголовном процессе обстоятельств не может подчиняться требованиям нормативных актов – оно подчиняется законам логики и мышления.

Познание в уголовном процессе основано на общих закономерностях познания. Вместе с тем, осуществляя познание в уголовном процессе, необходимо учитывать, что оно облечено в процессуальную форму, без которой не имеет юридического значения; осуществляется строго определенными участниками, средствами, в установленные сроки и всегда должно сопровождаться правильным удостоверением познанных обстоятельств. Обстоятельства, познанные с нарушением УПК или неправильно удостоверенные, не могут быть признаны существующими с юридической точки зрения в целях решения задач уголовного судопроизводства.

Познание в уголовном процессе всегда происходит в отношении событий прошлого, даже если исследуются обстоятельства, существующие на момент производства по уголовному делу. В этом сложность решения ряда теоретических и практических проблем связанных с самой возможностью установления истины и определением ее критериев, а также с внутренним убеждением должностных лиц, осуществляющих доказывание. Однако многовековой опыт расследования преступлений и судебного производства показывает, что человек способен обнаруживать, сохранять и правильно интерпретировать следы, оставляемые событиями и действиями, а значит, способен правильно устанавливать обстоятельства, имевшие место в прошлом.

Самым значимым признаком уголовно-процессуального доказывания является получение и оперирование сведениями в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Иная информация (оперативная, обыденная), хотя и может быть доступна должностным лицам, осуществляющим производство по уголовному делу, доказательством не является.

Следует учитывать и то, что в уголовно-процессуальном доказывании, процесс которого состоит в собирании, проверке и оценке доказательств (ст. 85 УПК), участвуют не только должностные лица, ведущие уголовное судопроизводство. Действительно, только они уполномочены собирать и проверять доказательства. Именно их оценка доказательств – основа для принятия значимых процессуальных решений. Однако оценка доказательств производится и другими участниками судопроизводства. И хотя она и не подчинена правилам ст. 17 УПК, и не является основной для принятия судьбоносных решений по уголовному делу, исключать невластных участников уголовного судопроизводства из числа субъектов уголовно-процессуального доказывания нельзя.

С учетом изложенного уголовно-процессуальное доказывание – деятельность должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, по установлению обстоятельств, имеющих значение в его ходе, путем собирания, проверки и оценки доказательств в порядке, установленном УПК, а также деятельность иных участников уголовного процесса по оценке доказательств, полученных должностными лицами, ведущими уголовное судопроизводство.

В уголовно-процессуальной теории несколько последних десятилетий не утихают жаркие споры относительно цели уголовно-процессуального доказывания.

УПК РСФСР 1960 г., действовавший в России до 1 июля 2002 г., в качестве цели доказывания однозначно и определенно рассматривал установление истины. Однако действующий УПК, воплощая в себе сомнения некоторых ученых относительно необходимости и возможности установления истины в уголовном процессе, а также ориентируясь на концептуальные положения некоторых зарубежных моделей судопроизводства, прямо не указывает на истину как на цель доказательственной деятельности.

Однако от правильного понимания цели доказывания в уголовном судопроизводстве в значительной мере зависят иные процессуальные категории: средства доказывания, процессуальные презумпции, обязанности тех или иных участников процесса, порядок судопроизводства, роль в доказывании отдельных доказательств и др.

В уголовном судопроизводстве важно добиться решения двуединой задачи – осуждение действительно виновного и недопущение привлечения к уголовной ответственности и осуждения невиновного. Решение этой задачи возможно только при условии, что обстоятельства дела установлены компетентными органами и должностными лицами так, как они имели место в действительности, вне зависимости от индивидуальных особенностей сознания познающего. Точное установление обстоятельств преступления и иных значимых для уголовного дела обстоятельств традиционно рассматривалось в российской уголовно-процессуальной науке как установление объективной истины по делу.

Однако действующий УПК неспроста не указывает на истину как на цель доказывания. Законодатель, не обозначив свою позицию прямо, отдал решение этого вопроса на откуп процессуальной теории, в которой отстаиваются прямо противоположные позиции: от отказа в уголовно-процессуальном законе от установления истины до неизменности истины как цели доказывания, даже исходя из положений действующего УПК.