Текст книги "Уголовный процесс"

Сомнения в возможности и необходимости установления истины в уголовном судопроизводстве зародились и нашли отражение в действующем УПК в период реформирования отечественного уголовного судопроизводства, пришедшийся на излишнюю апологетику англо-американского типа уголовного процесса, где договоренности между участниками судопроизводства, снятие конфликта доминируют над правильным познанием обстоятельств по уголовному делу. Основной акцент на состязательность как на средство установления обстоятельств по уголовному делу, характерный для английского и американского процесса, позволял некоторым специалистам предположить, что результат состязания важен сам по себе, даже если он не соответствует реальной действительности.

Истину как цель доказывания стали ошибочно видеть причиной нарушения прав человека в ходе уголовного судопроизводства, едва ли неизбежной спутницей пыток, которые были свойственны средневековому инквизиционному процессу. Под сомнение был поставлен и критерий достижения истины: может ли человек в силу ограниченных своих возможностей, как познания, так и оценки познанного, быть убежден в правильности установления обстоятельств по уголовному делу?

Известен дифференцированный подход к истине как цели доказывания: говорить о ее достижении можно только применительно к обвинительному приговору, тогда как оправдательный приговор, напротив, должен быть постановлен, если виновность лица не доказана, когда у судей остались неустранимые сомнения в его виновности, которые согласно принципу презумпции невиновности должны толковаться в пользу подсудимого[184]184
  См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П. А. Лупинская. М., 2003. С. 219–222.


[Закрыть].

Аргументы противников истины как цели уголовно-процессуального доказывания далеко не безупречны. Стремление правильно установить значимые для уголовного дела обстоятельства, если оно реализуется в рамках установленных процессуальных гарантий, не может быть причиной нарушения прав человека. Напротив, законные интересы как обвиняемого, подозреваемого, так и потерпевшего, не говоря уже об интересах общества, будут нарушаться, если уголовный процесс не направлен на выявление обстоятельств так, как они были в действительности. Познание, осуществляемое человеком, действительно не может не нести в себе некоторого элемента субъективности. Однако система процессуальных гарантий, установленных законом, позволяет выявить в полученном знании то его содержание, которое объективно и не зависит от особенностей познающего. Критерием истины в уголовном процессе может и должна рассматриваться общественная практика – единственный надежный критерий правильного установления обстоятельств во всех сферах человеческого познания. Однако в уголовном процессе не все знания можно проверить конкретными опытными действиями, поэтому критерием истины применительно к решениям о виновности является общественно-историческая практика в широком смысле: коллективный опыт расследования и судебного разбирательства иных уголовных дел, отраженный в уголовно-процессуальных нормах, криминалистических рекомендациях, обобщениях следственной и судебной практики, руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации и других, а также личный профессиональный опыт следователей, дознавателей, прокуроров и судей.

Постановление оправдательного приговора в силу презумпции невиновности, когда вина подсудимого не доказана, – это тоже истина, которая состоит в том, что для признания лица виновным доказательств недостаточно. В этом случае осуждение лица невозможно и законодатель требует принятия единственно возможного решения – оправдательного[185]185
  См.: Смирнов А. В. Формальные средства доказывания в уголовном праве и процессе. М.: Норма: ИНФРА-М, 2018.


[Закрыть].

В последние годы отношение специалистов к истине в уголовном процессе меняется в сторону признания ее в качестве цели доказывания. Рассматривать истину как императив (как должное), которого действительно не всегда удается достичь, «обязан уголовный процесс любого государства»[186]186
  См.: Курс уголовного процесса / под ред. д-ра юрид. наук, проф. Л. В. Головко. М.: Статут, 2016. С. 428. Следственным комитетом Российской Федерации даже был разработан вызвавший широкую научную дискуссию законопроект о внесении изменений в УПК, которым процессуальные гарантии установления истины значительно усиливались, а сам термин «истина» предлагалось вернуть в текст закона.


[Закрыть].

При этом стремиться необходимо не только к формальному соблюдению уголовно-процессуальных процедур, по результатам которого принимать полученное знание как истинное (теория формальной истины)[187]187
  Нельзя отрицать, что некоторые решения в уголовном процессе принимаются на основании формальных требований (например, презумпции невиновности, недопустимости доказательств при нарушении требований закона при их получении и др.).


[Закрыть], а добиваться реального соответствия знания действительности (материальная истина, объективная истина). При этом, конечно, уголовно-процессуальная форма должна содержать гарантии, позволяющие такого соответствия, т. е. истины, добиваться.

Взгляд на истину как на цель доказывания имеет и значительный нравственный смысл, он стимулирует должностных лиц к добросовестности, к честному выполнению профессионального долга. Недаром даже авторы, которые не считают суд обязанным устанавливать истину, соглашаются, что уголовное судопроизводство, не направленное на достижение истины, не способно служить средством защиты прав личности[188]188
  Теория уголовного процесса: презумпции и преюдиции / под ред. Н. А. Колоколова. М.: Юрлитинформ, 2012. С. 68.


[Закрыть].

Действующий УПК, хотя и значительно уступает предшествующему уголовно-процессуальному закону в части гарантий установления истины, все же (особенно с учетом правовых позиций Конституционного Суда[189]189
  См., например: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 02.07.2013 № 16-П «По делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б. Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда» // СЗ РФ. 2013. № 28. Ст. 3881.


[Закрыть]) в полноценных, а не сокращенных своих процедурах на ее установление направлен.

Путь к истине лежит через использование доказательств, такой их совокупности, которая исключала бы иное толкование ситуации, формировала убежденность правоприменителя в правильности своих действий, т. е. истинное знание – это прежде всего достоверное (доказанное) знание.

Предмет доказывания – совокупность обстоятельств, подлежащих установлению по уголовному делу.

Законодатель не дает прямого ответа на вопрос, что следует понимать под понятием «предмет доказывания», и процессуалисты вкладывают в это понятие не всегда одинаковый смысл.

«Обстоятельства, подлежащие доказыванию», предусмотрены ст. 73 УПК. Эти обстоятельства входят в предмет доказывания по уголовному делу, который, как представляется, ими не исчерпывается.

По большинству уголовных дел (производство по которым не относится к особому порядку уголовного судопроизводства), согласно ст. 73 УПК, необходимо установить (доказать):

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

2) виновность лица в совершении преступления, форму его вины и мотивы;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;

8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со ст. 104.1 УК, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества, либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления, либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации)[190]190
  Включение данного элемента в «обстоятельства, подлежащие доказыванию» представляется избыточным. В нем речь идет о вещественных доказательствах, которые или подлежат конфискации на основании ст. 104.1 УК (в качестве иной меры уголовно-правового характера), или конфискуются, передаются в соответствующие учреждения или уничтожаются на основании п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК. Очевидно, что статус предмета как вещественного доказательства должен быть доказан.


[Закрыть].

Выявлению подлежат также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления (ч. 2 ст. 73 УПК). Поскольку на основании этих обстоятельств принимаются меры процессуального реагирования, в частности представления о принятии мер по устранению указанных обстоятельств в адрес тех, кто их допустил (ч. 2 ст. 158), указанные обстоятельства должны выявляться только путем уголовно-процессуального доказывания.

Необходимость доказать событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления) прежде всего означает, что должно быть установлено то событие (изменение в реальной действительности), по поводу которого осуществляется судопроизводство. Доказаны должны быть те признаки деяния, которые позволяют квалифицировать его по конкретной статье уголовного закона. В любом случае следует устанавливать время, место, способ совершения деяния, а также иные обстоятельства, имеющие значение для разрешения процессуальных вопросов или вопросов применения норм материального права.

В понятие «виновность обвиняемого» включаются: установление совершения деяния конкретным лицом, наличия в его действиях субъективной стороны деяния (умысел либо неосторожность), достижение лицом возраста, с которого возможно наступление уголовной ответственности, вменяемость лица. В некоторых случаях в предмет доказывания включаются признаки специального субъекта. Мотивы совершения преступления подлежат установлению вне зависимости от того, имеют ли они уголовно-правовое значение.

Обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, относятся к числу обстоятельств, влияющих на степень ответственности. Кроме индивидуализации наказания, данные, характеризующие личность обвиняемого, могут быть условием принятия решений об освобождении от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям (ст. 25, 28, 427, 431 УПК).

Характер и размер вреда, причиненного преступлением, должен устанавливаться даже в случае, если он не влияет на квалификацию преступления, поскольку важен для индивидуализации ответственности и возмещения причиненного преступлением вреда. Следует учитывать, что причиненный вред может быть не только имущественным, но и физическим, а также моральным.

Обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния (п. 5 ч. 1 ст. 73 УПК), а также обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (п. 7 ч. 1 ст. 73 УПК), подлежат доказыванию лишь в случаях, когда они реально существуют. Однако проверить версии, связанные с возможностью их наличия, а при подтверждении версий собрать соответствующие доказательства должностное лицо, осуществляющие уголовное судопроизводство, обязано.

Обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, также должны подтверждаться конкретными доказательствами.

Для некоторых категорий уголовных дел законодатель устанавливает особенности круга «обстоятельств, подлежащих установлению».

Так, по делам о преступлениях несовершеннолетних необходимо доказывать следующие обстоятельства (ст. 421 УПК):

1) возраст несовершеннолетнего (число, месяц и год рождения);

2) условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень психического развития и иные особенности его личности;

3) влияние на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц.

При наличии данных, свидетельствующих об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, устанавливается также, мог ли несовершеннолетний в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Если законодатель предусматривает возможность освобождения несовершеннолетнего от наказания с направлением его в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа, необходимо доказать наличие или отсутствие у несовершеннолетнего заболевания, препятствующего содержанию и обучению в указанном учреждении.

Особенности предмета доказывания существуют также по делам об общественно опасных деяниях невменяемых и лиц, заболевших душевной болезнью после совершения преступления.

В соответствии со ст. 434 УПК по данной категории уголовных дел следует доказывать:

1) время, место, способ и другие обстоятельства совершенного деяния;

2) совершено ли деяние, запрещенное уголовным законом, данным лицом;

3) характер и размер вреда, причиненного деянием;

4) наличие у данного лица психических расстройств в прошлом, степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, или во время производства по делу;

5) связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда.

В данном случае обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК, синхронизируются законодателем с учетом особенностей лица, в отношении которого ведется производство по уголовному делу (не всегда речь идет о преступлении, если деяние совершено невменяемым или о наказании, если лицо, совершившее преступление, не может отдавать отчет своим действиям и (или) руководить ими в момент производства по уголовному делу).

Особенности обстоятельств, подлежащих доказыванию, существуют и по другим категориям уголовных дел или дифференцированным производствам. Имеются они, например, при производстве по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц (гл. 52 УПК), или по которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве (гл. 40¹ УПК), или при производстве о назначении меры уголовно-правового характера при освобождении от уголовной ответственности (гл. 51.1 УПК).

Однако, несмотря на наличие стандартизированных законодателем обстоятельств, подлежащих доказыванию, предмет доказывания по каждому уголовному делу все равно индивидуален. В предмет доказывания по конкретному делу, кроме обстоятельств, предусмотренных ст. 73, 421, 434 УПК, другими видами особого порядка уголовного судопроизводства и дифференцированными процедурами, входят факты, характерные только для этого дела. К таким фактам относятся: доказательственные (промежуточные) факты, а также факты, необходимые для принятия различных процессуальных решений в ходе производства по уголовному делу.

Доказательственные (промежуточные) факты – обстоятельства, установление которых необходимо для логического вывода о наличии обстоятельства, подлежащего доказыванию. Например, вывод о совершении убийства определенным лицом может быть сделан на основе установленного факта нахождения лица в данном месте в данное время, угроз в отношении погибшего, обнаружения в жилище обвиняемого орудия преступления, личных вещей погибшего, на одежде – явных признаков преступления.

Факты, необходимые для принятия различных процессуальных решений в ходе производства по уголовному делу, определяются ситуацией, сложившейся в ходе производства (обстоятельства, необходимые для решения вопроса о применении мер пресечения, производства следственных действий, применения иных мер процессуального принуждения и т. д.). Такие факты устанавливаются доказательствами, однако для использования некоторых из них вполне достаточно обоснованного предположения, а не твердого убеждения. Например, основания избрания мер пресечения должны подтверждаться доказательствами, свидетельствующими о высокой вероятности совершения обвиняемым (подозреваемым) действий, препятствующих производству по уголовному делу (ст. 97 УПК).

Все обстоятельства, входящие в предмет доказывания по каждому конкретному уголовному делу, безоговорочно должны доказываться, никакие иные способы их установления посредством «данных» (этим термином УПК злоупотребляет, рождая ошибочные мнения о возможности установления процессуально-значимых обстоятельств без доказывания), не являющихся доказательствами, в уголовном процессе непозволительны.

Таким образом, в предмет доказывания по уголовному делу входят обстоятельства: 1) подлежащие доказыванию в силу прямого требования закона; 2) обусловленные особенностями категории уголовного дела или производства; 3) сложившейся процессуальной ситуацией.

Установление обстоятельств, входящих в предмет доказывания, возможно только на основе доказательств.

Одним из наиболее важных и сложных вопросов, разрабатываемых теорией доказательств, является определение понятия доказательства. В соответствии с ч. 1 ст. 74 УПК доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном законом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела[191]191
  Следует отметить неточность формулировки ч. 1 ст. 74 УПК – все обстоятельства, имеющие значение для принятия процессуальных решений, подлежат доказыванию.


[Закрыть].

Однако для того, чтобы сведения могли быть использованы в качестве доказательств, необходимо установить их не иначе как показаниями подозреваемого, обвиняемого; показаниями потерпевшего и свидетеля; заключением и показаниями эксперта; заключением и показанием специалиста, вещественными доказательствами; протоколами следственных и судебных действий; иными документами (ч. 2 ст. 74 УПК). Если в ч. 1 ст. 74 УПК речь идет о содержании доказательства, то в ч. 2 данной нормы – о форме.

Современная законодательная формулировка понятия доказательства кристаллизовалась в затяжных и бурных научных спорах и различных нормативных вариантах.

В отечественном законодательстве вплоть до УПК РСФСР 1960 г. законодательное определение доказательства не давалось. Так, в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., вводящем правило об оценке доказательств по внутреннему убеждению, не приводился даже перечень возможных доказательств. О возможных сведениях, используемых в качестве доказательств, можно судить по описанию действий, допускаемых при «исследовании» события преступления: осмотр и освидетельствование, в том числе через сведущих лиц, врачей; освидетельствование обвиняемого, «оказавшегося сумасшедшим или безумным», обыски и выемки в домах, «собрание и сохранение» вещественных доказательств, допросы обвиняемого и свидетелей, дознание «чрез окольных людей» (исстари используемый в России «повальный обыск»). Под вещественными доказательствами понималось: «поличное», орудие преступления, подложные документы, фальшивые монеты, «окровавленные или поврежденные предметы» и «вообще все, найденное при осмотре места, при обыске или выемке и могущее служить к обнаружению преступления и к улике преступника»). Предусматривались также правила протоколирования действий по «исследованию» преступления и оформления вещественных доказательств.

УПК РСФСР 1922 и 1923 гг. содержали главы «О доказательствах», однако в них приводился только перечень доказательств: показания свидетелей, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы осмотров и иные письменные документы, личные объяснения обвиняемого.

До принятия УПК РСФСР 1960 г. определения доказательств являлись только доктринальными.

И. Я. Фойницкий понимал доказательство в уголовном судопроизводстве в двух аспектах: во-первых, как средства, служащие для того, чтобы при их помощи сделать заключение об искомом; во-вторых, как сам умственный процесс, путем которого обстоятельство искомое становится в связь с обстоятельством известным, данным и показывается им[192]192
  См.: Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 2. С. 162.


[Закрыть].

А. Я. Вышинский писал, что доказательствами являются «обычные факты, те же совершающиеся в жизни явления, те же вещи, те же люди, те же действия людей. Судебными доказательствами они являются лишь постольку, поскольку они вступают в орбиту судебного процесса, становятся средством для установления интересующих суд и следствие обстоятельств, для решения интересующих суд и следствие вопросов»[193]193
  Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в судебном праве. М., 1950. С. 223.


[Закрыть]. Далее он утверждал, что судебные доказательства различаются как: «а) факты или обстоятельства, подлежащие доказыванию (установлению)… и б) факты, являющиеся способом, средством доказывания, т. е. факты, которые используются для того, чтобы что-либо доказать…»[194]194
  Вышинский А. Я. Указ. соч. С. 223.


[Закрыть].

Серьезный научный интерес вызывала так называемая двойственная трактовка доказательств (М. С. Строгович): доказательства – это и источники сведений о фактах, имеющих значение для уголовного дела (показания, протоколы и т. д.), и факты, которые служат основанием для вывода о другом, подлежащем установлению факте (доказательственные факты)[195]195
  Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955. С. 237.


[Закрыть].

В УПК РСФСР 1960 г. доказательства определялись как любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке органы дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения уголовного дела.

Формулировка законодателя не сняла споров относительно содержания доказательства. Весьма распространенной в определенный период была трактовка «фактических данных», т. е. доказательств как фактов, т. е. событий реальной действительности, хотя и устанавливаемых источниками доказательств[196]196
  См., например: Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. М., 1962. С. 132.


[Закрыть]. Однако факты сами требуют доказательств, кроме того, некоторые факты, которые требуется доказать, не могут доказывать сами себя. В этой связи в научный оборот вошло понимание доказательств как сведений о фактах и одновременно установленных ими доказательственных фактов[197]197
  Лукашевич В. З. О понятии доказательства в советском уголовном процессе // Правоведение. 1963. № 1. С. 110–119.


[Закрыть]. Слабым местом этого взгляда было смешение разноплановых явлений: сведений, отражающих действительность, и мысленного образа этой действительности[198]198
  См.: Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 1995. С. 111.


[Закрыть].

В середине 60-х гг. XX в. В. Я. Дороховым была выдвинута так называемая информационная модель доказательства, сущностью которой стало понимание доказательства как единства сведений о фактах (информации) и их источника (материального носителя)[199]199
  См.: Дорохов В. Я. Понятие доказательства в советском уголовном процессе // Сов. государство и право. 1964. № 9. С. 08–117.


[Закрыть]. Несмотря на то что подход, предложенный В. Я. Дороховым, со временем стал превалировать в науке уголовного процесса, ряд ученых по-прежнему не отказались рассматривать в качестве доказательств наряду со сведениями о фактах и доказательственные факты (как отражение логического аспекта доказывания)[200]200
  См.: Орлов Ю. К. Структура судебного доказывания и понятие судебного доказательства // Вопросы борьбы с преступностью. 1978. Вып. 28. С. 86–101.


[Закрыть]. Продолжала существовать и точка зрения, согласно которой наряду со сведениями о фактах и установленными на их основе доказательственными фактами доказательствами являются также и сами факты объективной действительности, которые могут непосредственно устанавливаться лицом, производящим дознание, следователем и судом (например, особенности местности и помещений, где было совершено убийство)[201]201
  См.: Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж, 1978. С. 101.


[Закрыть].

Уточнение в действующем УПК, что доказательства – это именно сведения о фактах, несколько снизило накал дискуссий по вопросу понятия. Однако они обострились относительно термина «источник доказательства», под которым понималась процессуальная форма доказательств (показания, заключения эксперта и т. д.), которыми в соответствии с ч. 2 ст. 69 УПК РСФСР 1960 г. фактические данные «устанавливались». Сегодня в ч. 2 ст. 74 УПК сказано, что сведения не устанавливаются процессуальной формой, а она сама «допускается в качестве доказательств». Такая формулировка дала основание ряду процессуалистов, которые и ранее считали, что процессуальная форма сведений как часть доказательства не может именоваться его источником, заявить о том, что категории, названные в ч. 2 ст. 74 УПК, не источники доказательств, а виды доказательств. Сохранение термина «источники доказательств» С. А. Шейфер полагает возможным лишь для носителей доказательственной информации, каковыми являются свидетели, потерпевшие, обвиняемые, подозреваемые, эксперты, специалисты, а также предметы материального мира, сохранившие на себе следы исследуемого события[202]202
  См., например: Шейфер С. А. Понятие доказательства: дискуссия не завершена // Право и государство. 2005. № 1. С. 122.


[Закрыть].

Конечно, сведения могут рассматриваться как доказательства только в том случае, если существуют в законной процессуальной форме (ч. 2 ст. 74 УПК). Однако в предусмотренную законом процессуальную форму не всегда облекаются сведения, являющиеся доказательствами. Например, показания свидетеля об обстоятельствах, не имеющих значения для уголовного дела, не содержат доказательств. В этой связи условное разграничение доказательств (сведений о фактах, существующих в предусмотренной законом форме) и самой процессуальной формы (которая может не содержать доказательств – сведений о фактах) является целесообразным[203]203
  См.: Карнеева Л. М. Доказательства и доказывание в уголовном процессе: учеб. пособие. М.: УМЦ при ГУК МВД РФ, 1994. С. 9; Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1976. С. 110–112; Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: науч. – практ. пособие. М.: Проспект, 2000. С. 39.


[Закрыть].

Источник доказательства (его процессуальная форма) понимается в уголовном процессе не в смысле явления, порождающего доказательство, а как процессуальная категория, характеризующая особенности процессуальной формы получения и фиксации сведений о фактах в процессе собирания доказательств.

Использование законодателем в определении доказательств эпитета «любые» применительно к сведениям, являющимся доказательствами, не означает, что доказательствами могут быть сведения, не соответствующие требованиям, предъявляемым УПК. Доказательствами являются лишь те сведения, которые обладают определенными свойствами (относимость и допустимость) и соответствуют предъявляемым к ним требованиям (достоверность и достаточность). Словом «любые» законодатель обозначил любое возможное содержание сведений, имеющих значение для уголовного судопроизводства.