Текст книги "Рожденный Богом"

Сейчас Илья спит, даже не представляя, что он может с ним сделать. Ведь достаточно перемахнуть через стену, взобраться по стене и, разогнув решетку, проникнуть в палату. А там кричи не кричи, дело двух секунд. Однако ему был дан приказ не трогать его… Пока не трогать. Однако скоро он сможет вонзить клыки и когти в его тело и вырвать сущность, столь желанную и сладостную для него. Она станет завершающей в формировании нового шарика.

Убийца усмехнулся собственным мыслям и перебрал в руках четки. Небольшие черные шары, матовым блеском отражали свет луны и холодили горячие пальцы. Это были не просто четки, в каждом из шаров были заключены сущности тех, кого когда-то убил волколак. Один шарик – сто сущностей. Сейчас их в связке тридцать пять, и ему до завершения не хватает всего одного. Он уже набрал девяносто девять жизней, еще до тех двух убийств – тогда он есть хотел, – и ему нужна всего одна, чтобы доделать четки.

– Придется тебе пока пожить, – разочарованно произнес он, глядя на темное окно.

Где-то в переулке раздался смех, а следом выпорхнула небольшая девичья стайка. Они чему-то смеялись, громко так, задорно, беззаботно. Убийца на всякий случай вошел в тень, хотя до них далеко и вряд ли его заметят, но рисковать не стоит. Распахнутые на несколько секунд двери выпустили громкие звуки»«техно»» и запустили в себя девушек. Довольно необычное соседство – больница и развлекательный клуб… Но ему подходит.

– Мням, мням, – в темноте ярко сверкнули глаза, заинтересованно провожая любительниц ночной жизни, а улыбка обнажила клыки.

Музыка надрывалась децибелами, то, возносясь на пик, когда казалось еще чуть-чуть и колонки взорвутся от напряжения, а то, падая до еле слышимой, чтобы тут же взорваться с новой силой, не давая ушам почувствовать звенящую тишину. Яркий свет перемигивался разноцветными лучами так, что уже через пару минут можно было почувствовать себя слепцом: даже собственные руки теряются где-то в ярко-красных, зеленых, синих и белых вспышках. Запахи дыма, духов, пота, дезодоранта и местной кухни переплетаются в такие замысловатые смеси, что к концу вечера ты уже мало, что чувствуешь. Не всегда вытяжка и кондиционер справляются с поставленной задачей.

Кого это волнует, когда ты пришел сюда, чтобы оторваться? Ночной клуб это как другой мир, другая вселенная, живущая по своим законам. Здесь ты забываешь обо всем: дом, семья, работа, проблемы – ты другой. Беззаботен, весел, одурманен музыкой, светом, запахами, танцами и… пусть ограниченной, но вседозволенностью.

Как раз сейчас ее молодое, двадцатидвухлетнее тело требовало танцев, еще выпивки и быстрого секса вон с тем пареньком, который уже полчаса не сводит с нее глаз.

– Привет, – улыбнулась она ему.

– Привет, – сглотнул он, откровенно палясь на ее живот с пирсингом в виде бабочки.

– Нравиться?

Парень активно закивал и поднял голову выше. Туда, где сквозь топик выступала грудь с оттопыренными сосками. Парень снова нервно сглотнул, когда она придвинулась ближе.

– И что такой красивый… мальчик делает в таком месте? – усмехнулась она, зная каким, будет ответ. Он почти всегда одинаков.

– Я, между прочим, не мальчик, – обиделся паренек. – Мне уже девятнадцать.

Ха, ответ редко менялся, да и с возрастом она не особо ошиблась.

– Тогда, может»«не мальчик»» проводит меня в дамскую комнату?

Все – он ее. Этот похотливый взгляд ни с чем не спутаешь. Да и откровенно возросший бугор у него на брюках подтверждал догадку.

Ей нравилось управлять мужчинами. Нет, она не спала со всеми подряд. Просто иногда хотелось отдохнуть и ни о чем не думать, а самый лучший способ расслабиться – секс. Быстрый, ничего не значащий, безбашенный секс с незнакомцем.

– Настька очередной сексодром подхватила, – усмехнулись ее подруги, видя как она идет в женский туалет, а за ней хвостом увивается парень.

«Сексодромом» они называли молодых, готовых на быстрые, ничего незначащие отношения, людей. Таких в клубах полно, они как пионеры – всегда готовы. И дриады этим пользуются.

Да, эта группка веселых девчонок, были дриадами. Да, теми самыми, что живут в лесу и являются его неотъемлемой частью… Являлись. Время идет и все изменяется: лесные нимфы давно вышли за пределы родного дома и познали человеческий вкус. Они не превратились в каннибалов, как вы могли подумать, просто ничто человеческое им теперь не чуждо – особенно развлечения. Так что дриаду частенько можно встретить где-нибудь в клубе, они завсегдатые посетительницы. Дриады любили музыку, безумство, выпивку и красивых юношей. Настасья была не исключением, а скорее явным подтверждением этого правила.

Вот и теперь она уводила очередного временного – на пять, десять, пятнадцать минут – бой-френда.

Узкая кабинка туалета не самое удобное место, зато самое распространенное. Действия хоть и ограниченны двумя-тремя позами, зато полет фантазии и адреналина – безграничен.

Парень оказался не таким неопытным, как ей показалось вначале. Стоило замку щелкнуть, как он набросился на нее и вцепился жадным поцелуем в губы. Руки начали своевольно гулять по молодому и крепкому телу… которому было за тысячу лет. Но кто обращает внимание на такую мелочь как возраст? Особенно, когда небольшая упругая грудь в одной руке, а вторая проникает под юбку и в трусики. Звук раздираемой молнии, и нечто твердое готово войти в нее.

Дриада запрыгнула на паренька, обхватив ногами и запрокинувшись назад, чтобы он имел возможность наслаждаться ею. Нетерпеливые поцелуи покрывали ее полуобнаженное тело, а между ног жаром исходило лоно, когда он входил в нее так, словно старался пробить стену за ней. А она прыгала на нем, будто пыталась приручить бешеного быка, который упорно сопротивлялся.

– Да… Хорошо… Еще, еще, еще, – шептала дриада ему в ухо, ощущая как приближается то сладостное чувство, которое люди называют оргазмом. – Быстрее… еще, – попросила она, хотя парень и так двигается в сумасшедшем ритме, все же он увеличил скорость. – Да… Да… О-о-о… Чуть-чуть, – еле шептала она, чувствуя, что еще немного.

Она замерла на несколько секунд: дыхание остановилось, сердце замерло, глаза закрыты, тело изогнулось в напряжении, а ротик приоткрыт в молчаливом стоне… Что вырвется через пару секунд, как самый сладкий звук для ушей всех мужчин на свете.

– Да-а-а-а, – выдохнула она, опуская взлохмаченную головку на плечо любовника.

Она чувствовала, как неторопливыми губами он касается ее волос, ушка, обнаженного плеча – она вновь откинулась, подставляя разгоряченное тело, а глаза закрыты в блаженстве – губ… груди… ключицы… шеи.

– Мням, мням, – раздалось в ухе.

– Что? – непонимающе открыла она глаза и…

Клыки впились в подставленное горло, прежде чем она сумела закричать.

– Что-то Настька задерживается, – посетовала одна из ее подруг, минут через тридцать, после того как дриада скрылась в туалете.

– Кажись, парнишка достался бойкий, – предположила вторая, и девушки залились смехом.

– Может нам его потом тоже того… в дамскую проводить? – предложила третья и музыку вновь прорезал хохот.

– Я не против, – спокойно раздалось у них за спиной.

Дриады обернулись и… заинтересованно уставились на юношу, что только недавно провожал их подругу. Он в ответ рассматривал их с таким вожделением и жаждой.

– Справишься? А-то, поди, устал после Настьки? – голос смешливый, но с вызовом.

– А ты проверь, – улыбнулся он, вздергивая брови вверх.

– Настька где? – поинтересовалась вторая.

– В туалете себя в порядок приводит. Ну так что… кто из вас хочет, что бы я ее проводил? – взгляд вопросительный и изучающий.

– Ну пойдем, жеребец, – усмехнулась одна из девушек, беря юношу за руку и уводя в уже известном направлении.

– Чур, я следующая, – выпалила Ксения, с некой завистью глядя вслед Бориславе.

Его рука была горячей, как и дыхание, что она ощущала на своем плече и шей, пока они шли в сторону кабинок. Ладонь неспешно поглаживала открытую спину, опускаясь ниже. Когда она открыла дверь рука уже лежала на ее попке.

– А где Настя? – оглядела она туалет и, не замечая в нем присутствия подруги.

– Ты там сейчас тоже будешь, – вместо ответа раздался рык, и дриада повалилась на пол, брошенная сильной рукой.

– Сколько? – в его руке покачнулись четки. – …Не правильный ответ.

Лишь немногие в клубе услышали ее крик, да и те не обратили на него внимания, только лишь заорав еще больше, чтобы приобщиться к всеобщему веселью.

– Ты ничего не слышала? – повернулась Ксюша к подруге.

– Нет. А что? – отвлеченно посмотрела на нее Яра.

– Да мне показалось, что… – а может ей действительно показалось? – Пойду-ка я Славку проверю.

– Хочешь, не отходя от кассы взять его? – подмигнула подруга. – Или присоединиться?

– Посмотрим, – многозначительно улыбнулась дриада и начала пробирается сквозь веселящийся люд.

Проявляя вежливость, она легонько постучала согнутым пальцем в дверь, хотя, учитывая какой музыкальный грохот, сейчас стоит в клубе, то спокойно можно из базуки стрелять – все равно никто не услышит.

– Тук-тук, – приоткрыла она двери и… замерла с расширившимися от ужаса глазами.

Первое что она увидела, это рефлекторно подергивающуюся ногу уже мертвой подруги, светящийся шарик, что взвился в воздух, но был пойман в черную матовую коробочку, с откидывающейся крышкой и оранжевые глаза, с красным зрачком, что повернулись к ней. Все это она увидела за полсекунды, потому что во вторую полу-секунду она захлопнула дверь и рванула через весь танцпол к подруге.

Ничего не говоря, она схватила ее за руку и что есть силы потянула за собой, пытаясь как можно быстрее пробраться к выходу. Девушка не сопротивлялась, понимая, что с такими безумными глазами видим Ксению впервые, а значит:

– Что случилось? – удалось ей спросить, когда они выскочили из душного помещения в освежающую ночь.

– Они мертвы, – надрывно бросила Ксюша и побежала к ближайшему переулку.

– Что значит мертвы?.. Как?! – неслось ей в след, но на ответ сил не было. Яра бросилась за подругой.

Убийца неспешно закрыл коробочку, которая пополнилась двумя сущностями, умылся, смывая кровь, и вышел из туалета. Его не волновало, что тела найдут… Потому что их не найдут, нечисть имеет очень хорошее черту: умирая они исчезают для простых смертных, а их тела разлагаются в течение нескольких часов. Они у тебя под ногами будут валяться, а ты их даже не заметишь, потому что то, что мы не видим, как правило, для нас не существует. Волколак не боялся, что дриады убегут и расскажут Лешему – все же они его дочери – в его планы входило убить их.

Выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью морозный воздух. Моросил мелкий дождь, противный и надоедливый, от него даже в квартире не спрячешься. Стоит выглянуть на улицу, как тебя уже озноб пробивает и зачеркивает любое желание выйти погулять. Однако Убийца не обращал на него внимания: дождь, снег, жара, духота, – для него не имели значения, когда он чует жертву.

– Мням, мням, – вновь повторил он, запахивая кожаный плащ и направляясь в переулок, в который его позвал запах.

Многоэтажные дома растянулись по обеим сторонам улицы. Заидневшие газоны; лужицы, покрытые первой ледяной коркой; машины, слепыми фарами смотрящие вслед поздним прохожим и несколько фонарей, освещающие небольшую улочку, прикрытую с двух сторон невысокими арками.

Он шел неспешно и вполне мог сойти за позднего прохожего – на улице действительно поздно, – который, то ли вышел погулять, то ли возвращается с прогулки. И мало кто заметит, как он, закрыв глаза, вдыхает ноябрьский воздух и медленно выдыхает его. Фонари, порой перемигиваясь подсевшими лампочками, смотрели ему вслед или освещали дорогу впереди, проникая своими»«руками»» под арку, в которую как раз направлялся Убийца.

– Сколько? – вдруг остановился он, прямо перед входом и, повернувшись, покачал в воздухе черными шариками.

Лишь только ночь и морось смогли бы ему ответить, если бы умели говорить – здесь он один.

– Сколько тут шариков? – повторил он вопрос, перебирая четки между пальцев.

Темные глаза окон, да побелевший газон молчали, четко указывая на то, что волколак сошел с ума, раз разговаривает сам с собой, да еще и вопросы задает. Однако вместо того, чтобы признать за собой некие отклонения, Убийца прошелся вдоль небольшой улицы, расспрашивая неизвестно кого, о том, сколько шариков у него в четках.

– Сколько? – чуть ли не прорычал он, уже теряя терпение. Этот разговор сам с собой выводил его из себя. – Дуры, – рыкнул он и резко всадил когтистую лапу в нутро, одного из фонарей.

Лампочка мгновенно раскалилась добела, словно в нее пустили несколько сот лишних ватт, часто замигала. Раздался тяжелый вздох, и лампочка лопнула от перенапряжения, посыпав мелкими осколками голову Убийцы. Он медленно вытащил окровавленную руку, в которой был зажат светящийся шарик, что пытался вырваться из цепких пальцев. Откидная крышка ушла назад и, в одно из делений, на которые была разделена коробочка, точно вошла сущность дриады.

Раздался приглушенный стон боли и отчаянья, и один из фонарей, что освещали улицу начал преображаться. С каждым мгновением он становился ниже, серая кожа принимала бледно-телесный цвет, кронштейн держащий лампу разделился надвое и у него появились пальцы. Дриада принимала свое истинное обличие. Само превращение длилось не больше нескольких секунд, и будь на месте Убийцы обычный человек, он бы мог даже не заметить столь быстрого превращения, и девушка успела бы нырнуть в темнеющую арку. Но на месте волколака он сам, поэтому прежде чем дриада закончила метаморфозу, Убийца был рядом и одним движением руки сломал ей шею.

– Неужели так трудно ответить сколько? – проворчал он, укладывая очередную сущность, рядом с тремя похожими. – Скоро я и до тебя доберусь, – пообещал он, посмотрев в ту сторону, где находилась больница.

Несколько дней спустя сюда приедет мастер, чтобы поменять разбитую лампочку. Как только он не будет стараться, свет так и не зажжется, и даже электрик не скажет, почему так, ведь он починил все вырванные провода – в конце концов, они оставят его в покое. Если дриада умирает обращенной, то она остается такой даже после смерти. Тело Яры исчезло через пять часов, оставив после себя небольшой кусочек земли, на котором проклюнулись зеленые росточки цветов.

– 13 —

Липкие пальцы обволакивали его тело. Черные глаза проникали в самую глубину, выискивая потаенное и вытаскивая его наружу. Клыки вгрызались в нутро, заставляя тело сжиматься, а руки беспомощно отмахиваться от пустоты. Сердце билось, словно он только что пробежал десять километров в гору, пот скоро создаст в постели бассейн, а простынь и одеяло свалялись в один комок.

Кошмар. Ему снился кошмар, причем такой натуральный, что еще немного и… Истошный крик наполнил комнату и, преодолев дверь, рванул по коридору, с радостью набрасываясь на стены и пол.

Он вскочил в кровати, пытаясь вздохнуть пустыми легкими, пальцы судорожно сжали матрас, а глаза безумно уставились на пустую стену. Пару минут понадобилось, чтобы привести дыхание в порядок. Сознание уже отметило, что он в безопасности и это был только сон, но адреналин все еще бушевал в теле, заставляя сердце работать на износ.

Успокоившись, Илья оглядел палату. Кровать, небольшой столик с вазой с цветами, раковина, стул и зашторенное окно, за которым скрывается решетка. На улице уже набирал скорость новый день, отчего в комнате стоял легкий полусумрак из-за тяжелых штор.

Волосов откинулся на кровать и, облегченно выдохнув, посмотрел на потолок. Голубоватый цвет и нарисованные облака, создавали впечатление, что ты лежишь под открытым небом.»«Сюда бы еще солнце и теплый ветер»», – размышлял юноша, полуприкрыв глаза, так облака начинали двигаться.

Спать не хотелось – кошмар отбил всю охоту, – а до прихода врача есть время. Сейчас бы погулять по коридору, пока его не заполнили врачи, медсестры и больные, но на ночь двери закрывали:»«Для блага пациентов»», – как объясняли доктора. Ходить же по собственной палате, «что я, совсем дурак?» Оставалось лежать и в который раз оглядывать палату.

Что было, после того как он потерял сознание в институте он, естественно, помнить не мог. Очнулся уже здесь, несколько часов спустя, лежащим на кровати, а рядом на стуле дремал Петр Михайлович. Он-то впоследствии и пояснил, что с ним произошло и где он.

– Я что – псих? – такой вопрос возникает у многих, кто оказывается в подобных заведениях.

– Нет, конечно. Но лучше, чтобы тебя проверил доктор. Похоже, падение было гораздо серьезнее, чем мы все думали.

– Похоже, – уныло согласился Илья, вспомнив какие галлюцинации ему приходили. – Надолго я здесь?

– Пока на пару дней. Виктор Ильич тебя осмотрит и, если надо, поможет.

– Дедушка и Леля в курсе, где я?

– Уже да, но к тебе пока никого не пустят. Подожди немного, пусть проведут обследование, а потом можно будет и с друзьями пообщаться, – успокаивающе произнес Родов.

Последующие два дня он чувствовал себя подопытным кроликом: тесты, тесты, снова тесты и какие-то голубые таблетки, которые он глотал четыре раза в день. Все это могло бы утомить любого, но у Ильи очень быстро появился стимул следовать всем предписаниям врача.

Когда к нему в палату впервые вошел Солнцев Виктор Ильич – главврач больницы, то юноше показалось, что само солнце решило навестить его. Яркий, но не ослепляющий свет, обволакивал его, от доктора исходило тепло, а сам он был одет в просторную белую рубаху и такие, же штаны, сандалии на босу ногу. Светлые волосы рассыпаны по плечам, а на губах и в ярко-голубых глазах, улыбка.

– Удивлен? – вопросительно посмотрел на Илью Солнцев.

– Опять галлюцинации, – честно признался юноша.

– Бывает, – понимающе кивнул врач. – Вот, выпей. Должна помочь, – на протянутой руке была небольшая голубая таблетка.

Волосов с сомнением посмотрел, но взял лекарство и выпил его. Минуту спустя перед Ильей стоял Виктор Ильич, в котором мало что изменилось, исчез только свет, теплота и длинные волосы – все остальное было на месте.

– Помогло, – с облегчением, недоверием и радостью выдохнул юноша.

– Будешь принимать их четыре раза в день, глядишь, через неделю все пройдет. А сейчас, у меня к тебе несколько вопросов.

Вот так и началась больничная жизнь Ильи. Тесты, лекарство, тесты, лекарство – зачем, почему, для кого? Не раз его терзали эти вопросы, но ответ был очевиден – для него. Он все еще видел, слышал, теперь даже стал ощущать то, чего на самом деле быть не должно. Однако голубые таблетки действовали, и видений становилось меньше, и они были не такими длительными – может несколько секунд.

Илья никуда не выходил с этажа, что уж говорить о самой больнице, так что солнце он мог видеть только в зарешеченное окно. Друзей и любимых не допускали, мобильного нет, телевизор и радио «не положено» – скука. Только Солнцев скрашивал юношеский досуг.

– Виктор Ильич, вот почему так происходит или это какой-то Божий промысел?

– Веришь в Бога?

– Не то чтобы, – ответил он после небольшого раздумья. – Мне просто не понятен сам смысл этих галлюцинаций.

– Думаешь, у этого должен быть смысл?

– Нет, я не к тому, – поправился Илья. – Но сколько читал или слышал о глюках, такого как у меня, – он развел руками, – честно говоря, не припомню.

– На самом деле, в том, что ты видишь, нет ничего странного. Многие видят то, чего на самом деле нет. Могу точно сказать, что не все кто узрел зеленых человечков, встречались с пришельцами.

– Думаю, что после трехсот грамм и не такое может привидеться, – улыбнулся Илья.

– Согласен. Возьмем другой момент. Человек внушаемое существо – кто-то больше, кто-то меньше, но конформность присутствует во всех. Самовнушение у нас развито гораздо сильнее, нежели если на нас будут давить со стороны. Возьмем для примера верующего… действительно верующего, который соблюдает церковные каноны, знает молитвы на все случаи жизни…

– Фанат?

– Можно и так сказать. Так вот при внешнем и внутреннем внушении, такой человек вполне свободно может увидеть ангела, Бога, дьявола и прочих.

– Хотите сказать, что я сам себе внушил эти видения? – недоверчиво посмотрел Илья на доктора.

– Нет, у тебя случай другой. Сначала была нанесена травма, за которой и последовали трудности. Однако могу сказать… по секрету, что не все галлюцинации бессмысленны. Некоторые из них несут в себе некий скрытый смысл.

– Что вы имеете виду? – Илья даже придвинулся чуть ближе.

– Видения не берутся ни откуда, они созданы нашим подсознанием или даже бессознательным. Они являются результатом наших переживаний, чувств, эмоций, желаний…

– Как у верующих.

– Да. В некоторых случаях они бредовые, асоциальные и даже опасные для человека, но не все. Хорошее воображение, тоже в какой-то степени галлюцинация – ведь мы представляет то, чего нет, и можем это явственно увидеть.

– Так что же у меня может быть? – нетерпеливо спросил Волосов.

– Повторюсь, что галлюцинации плод нашего подсознания – порой больного, и бессознательного – там вообще одни инстинкты властвуют. Все же есть случаи, когда человек при помощи этих видений, слухов, запахов, других ощущений получает некий сигнал или послание, если хочешь.

– Мозг человека до сих пор остается загадкой, и никто еще не разобрался, что в нем на самом деле творится, – Илья понимал, что доктор подводит его к очень важной информации. Возможно, этот разговор не случаен и должен сделать так, чтобы он смог разобраться в происходящем.

– Да, голова все еще темный участок на карте тела человека. И все же порой мы видим не то, что хотим, а то, что должны. Инстинкты – самое древнее сознание, которое мы задвинули в дальний темный угол. Иногда оно оттуда показывается и, мы совершаем, а в данном случае видим, что-то, что не можем просто так интерпретировать, но понимаем, что это важно. Может в твоем случае также? Может это не просто последствия падения, а нечто более важное. Расскажи-ка еще раз, что ты видел?

Юноша довольно подробно поведал обо всех видениях и голосах, что ему довелось увидеть и услышать.

– Это, действительно, необычно. Ты их до сих пор видишь?

– Да. Только после приема таблеток, их меньше и они короче.

– Обычно я такие вопросы не задаю. Тебе не кажется, что все это неспроста?.. Если убрать из этой формулы случай с падением – тогда как?

– Не знаю, – пожал плечами Илья. – Порой кажется, что мне нужно, что-то понять или найти в себе. Словно во мне сидит еще кто-то и пытается выбраться наружу, а я единственный у кого есть ключ, – он смотрел в окно, за которым накрапывал дождь и не мог видеть одобряющей улыбки врача.

– Не хочешь поработать в этом направлении?

– Что вы имеете виду? – не понял Волосов.

– Ты ведь учишься на психолога?.. А самый лучший респондент это ты сам. Себе не соврешь, не утаишь то, чего говорить не хочется. Проведи на себе тест и узнай его результаты.

– За последние два дня, я только и делаю, что участвую в тестах и исследованиях. Кажется, что здешние врачи знают обо мне больше чем я сам, – усмехнулся Иля.

– Смотри. Как твой лечащий врач, я должен помогать, но узнать, кто ты есть на самом деле, сможешь только ты, – встал Солнцев со стула. – Завтра придут родные – уже можно, – сказал он, стоя возле двери. Не отказывайся от себя, – произнес он, прежде чем закрыть дверь.

– Понять, кто я есть, – медленно произнес юноша, как бы пробуя фразу на вкус и цвет. – Не отказываться от себя, – он посмотрел на голубую таблетку, что лежала на столе – очередная доза – и выбросил ее в раковину.

– Привет, – Георгий поцеловал ее в щеку. – У меня есть хорошая новость. Завтра сможем навестить нашего больного, – улыбнулся он.

– Ой, правда? – не сразу поверила Леля. – Ура! – повисла она на парне, словно боялась упасть на асфальт. – Я так давно его не видела.

– Доктор разрешил, сказал, что все тесты пройдены. Он подержит его еще несколько дней, но мы сможем навещать его.

– Гошка, – вновь обняла она друга. – Это хорошая новость. А то, как представлю его лежащим в этой больнице, где вокруг полно психов – жутко становится.

– Ну, психов там не держат. Просто специальная лечебница для тех, у кого нервы расшатались, – успокоил ее Веснов. – Завтра поедешь, и все увидишь.

Они неспешно шли и разговаривали, вспоминая, каким был Илья. Хотя и прошло всего три дня и мало, что могло в нем измениться, но… Больница, есть больница, тем более такая. Уже само по себе нахождение в ней, меняет тебя порой до неузнаваемости.

На улице шел небольшой дождь. Солнце пряталось где-то в облаках и все никак не хотело выходить, словно играло с людьми в прятки. Было прохладно, и народ спешил: кто-то на работу, кто-то по своим делам, кто-то просто убраться с улицы в квартирную теплоту и уют. И вряд ли бы кто заметил, что между деревьев, что уже успели растерять листву, прячется – на первый взгляд – несуразное существо. Лохматое; маленькие, близко посаженные глаза, смотрят на удаляющуюся пару молодых людей; желтые кривые зубы оскалились в усмешке, а длинные руки вцепились в ствол дерева, вонзив в него когти. Рог уже давно ходит за девчонкой по пятам, понимая, что, в конце концов, она выведет его на мелкого ублюдка. Три дня он, словно тень, подсматривает, подслушивает, вынюхивает все, что может ему сказать, где его враг. Ожидания оправдались. Теперь только осталось найти эту больницу где «вокруг полно психов», вот для этого ему и понадобиться Марьяна – она проследит за ними. А уж он-то найдет способ выманить или проникнуть к гаденышу.

– Недолго тебе осталось. Скоро я приду за тобой и вырву сердце, – тать улыбнулся своим фантазиям и крепко сжал ветку дерева. Так крепко, что когда он раскрыл ладонь, она переломанная упала на землю.

– Давай завтра в два, – предложил Гоша, когда они подошли к дому. – Я думаю, что поедем все вместе, так что возле подъезда.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Я еще позвоню… Пока, – чмокнула она его в щеку и зашла в подъезд.

– Так значит в два, – тихо прорычал Рог. – Я тоже подготовлюсь.

Георгий подождал несколько минут, давая девушке время подняться в квартиру. Потом он развернулся и быстро направился в сторону дома Ильи. Лифт ждать не стал, а взлетел по лестнице на нужный этаж. Дверь приглашающее была открыта, так что звонить никакого толку нет – его ждут. На пороге, сверкнут в полутьме глазами, ждал Щур. Он приветливо рыкнул, но пройти дальше не позволил, заставив Веснова топтаться в прихожей, пока из кабинета не донеслось:

– Щур, пропусти его.

Только после этого пес отошел в сторону, разрешая пройти вглубь квартиры, но сам шел следом – все, же это его территория, а Георгий хоть и друг маленького хозяина, все равно посторонний.

– Заходи, – кивнул Власий на кресло, стоило открыться двери кабинета.

Кроме Волоса в кабинете сидели Дмитрий Иванович, Петр Михайлович, Виктор Ильич Солнцев и Стрибов Николай Трофимович. Лица у всех сосредоточенные, словно решают задачу, на которую еще никто не сумел найти ответа. С какой-то стороны так оно и было. Сбор был осуществлен не просто так, да и Веснов на него был приглашен неслучайно, хотя раньше такого не бывало. Хотя и повод был: не просто посидеть, за жизнь поговорить.

– Мое почтение, Отцы, – поклонился Георгий, усаживаясь в кресло.

– Здравствуй, Ярило, – поприветствовали они в ответ.

– Я специально пригласил его, что бы потом не было ненужных вопросов и проблем, – пояснил Власий на молчаливый вопрос остальных. – Как вы все знаете, этот год должен быть благодатным для ЕГО появления и Всхождения.

– Впервые за пятьсот лет, – вставил Родов.

– Да, долго ЕГО не было, – тяжело вздохнул Стрибов.

– Не все еще знают, но есть проблемы, – продолжил Волосов.

– Илья умный парень и я думаю, что в скором времени он поймет, что все не просто так, – высказался Виктор Ильич. – Думаю, что он справиться со своей истинной сущностью. Возможно, это произойдет даже раньше, чем мы планировали.

– Спасибо, за информацию, – кивком поблагодарил Солнцева Власий. – Однако сейчас я говорю о другой проблеме. Вот они уже в курсе, – он посмотрел на Родова и лесника. – Похоже, у нас объявился… Убийца.

Самым взволнованным оказался Веснов. Конечно, не каждый день узнаешь, что где-то у тебя под бочком объявился волколак. Остальные вели себя более сдержанно: то есть не вскакивали с кресел, с ошарашенными глазами, не спрашивали заикаясь: «Как Убийца?», да и кабинет не мерили нервными шагами, словно пытаясь протоптать в полу дыру.

– Успокойся, молодой. Не время еще паниковать, – через пару минут осадил его Николай Трофимович.

– Он прав. Не совсем ясно, зачем он тут объявился, – поддержал его Родов.

– Известно зачем – детей моих убивать, – горько произнес дядя Митя. – Вчера четыре дочери потеряли свои сущности. И всех убил не человек, и ни кто-то из наших.

– С лесными детьми мало кто любит связываться, – чуть успокоившись, произнес Гоша, понимая, что никто в здравом уме не будет связываться с Лешим. – Почему не сказать Лели, она ведь тоже имеет отношение к ЕГО появлению? – посмотрел он на Отцов.

– Не стоит сейчас беспокоить Рожаниц. Потом мы точно не знаем о приказе Убийцы, – пояснил Власий. – Леля слишком любит Илейку, поэтому и должна знать, что с ним все в порядке и ему ничего не угрожает. Зачем нам лишняя паника.

– Извини, Отец, недальновиден я, – чуть поклонился Веснов. – Только не зря вы меня позвали, значит, есть какие-то уразумения.

– Есть, Георгий, есть. Ты Иле самый верный друг, вы давно как братья. Волкодлак объявился здесь не случайно, тем более в такое время – до Всхождения осталось не так много. Ты проводишь с Ильей большую часть времени, твоя задача подмечать все и всех, кто хоть как-то с ним взаимодействует.

– До конца недели – максимум, сколько я еще продержу Илью в больнице. Дальше только он и вы, – извиняюще развел руками Солнцев.

– Мы не знаем, как выглядит Убийца, поэтому надо быть крайне осторожными. Любой незнакомец должен считаться опасным. Только будь внимателен, Леля ничего не должна знать, – попросил Родов. – Не зачем в ее положении волноваться.

– В каком положении? – не понял Гоша.

– На них нападают, Илья сильно падает, обширные галлюцинации, психиатрическая больница, – перечислял Стрибов. – Думаешь этого мало, что бы девушка слишком сильно не переживала за своего возлюбленного? Еще не хватало ей узнать, что за ним, возможно, Убийца явился. Тут мало кто выдержит, – с укором, что такой непонятливый, посмотрел он на паренька.

Гошка вновь отругал себя, что такой дубина. Отцы обсуждали предстоящие планы. Когда Илья выйдет, все силы будут брошены на его физическую защиту, психологическую попробует организовать Виктор Ильич, за то время, пока он у него в больнице. Оставалось еще неясным, зачем Убийца выдал свое присутствие надписью на Вратах – дурость это или какой-то кусок плана? Если волколак пришел, то почему до сих пор не попытался убить Илью? Почему он уничтожает детей Лешего, тем самым, раскрывая себя? В конце концов, как он на этот раз выглядит?