Текст книги "Рожденный Богом"

– Господин хочет… чтобы ты… – не успело прохрипеть существо, как угодило в кусты.

– Он хочет, чтобы я, вместо того чтобы убить этого мальчишку, охранял его?! – в голосе злость и негодование.

– Да, – слабо проблеяло из кустов.

– Урод, – когти впились в дерево, словно нож в топленое масло. – Что он о себе возомнил? Волки убивают, а не несут службу, как псы шелудивые… Я отказываюсь.

– Это приказ, – Мразь выбрался из зарослей кустарника и тут же был схвачен стальной рукой. – Ты не можешь игнорировать приказы того, кто тебя вызвал, – опасное напоминание. Настолько опасное, что…

– Не забывайся, раб. Мне достаточно сжать пальцы… – Убийца немного стиснул руку, и маленькое существо почувствовало, как в легкие перестает поступать кислород, а в шею все сильнее впиваются острые когти.

– Хозяин… приказал, – ему удавалось только хрипеть.

– Мразь, – выругался Убийца, отшвырнув раба в сторону.

Приказ, есть приказ и если он исходит от вызвавшего тебя, то ты не можешь его не исполнить. Правда есть пара оговорок: ты не можешь убить сам себя – даже если этого требует хозяин, и ты не можешь убить хозяина, даже если он этого требует – бывало и такое. Хочет волколак этого или не хочет, но теперь он будет заместо цепного пса, что обязан присматривать за мальчишкой, которого бы он с удовольствием растерзал и вынул сущность, чтобы сформировать последний шарик в четках.

– Хорошо, – нехотя, когда немного успокоился, выдохнул»«турист»». – Как только он выйдет из лечебницы…

– Приступать немедленно, – перебил его Мразь. – Господин приказал охранять его и днем и ночью. Где бы он ни находился.

– Как ты себе это представляешь? Думаешь, он меня в дом пустит и спать уложит рядом с собой? – с иронизировал Убийца.

– Охранять так, чтобы он не заметил этого, – уточнил раб. – Господину не нужны лишние вопросы и подозрения.

Волколак резко отдернул руку, вытаскивая когти из дерева, заставляя то плакать тонкой струйкой сока. Как ему хотелось бы разорвать Мразь на мелкие кусочки, но пока это делать рано и приходиться только рычать от бессилия.

– Хорошо.

Вот теперь представьте, что происходит в нашем»«Датском королевстве»». Буквально всеми любимый Илья – некоторые его так любят, что хотят задушить в собственных объятиях – лежит в психиатрической лечебнице, потому что галлюцинации замучили. В этой же самой больнице, ни с того ни с сего одновременно решили устроить шабаш девять злыдней и один тать. Но к ним в скором времени должен присоединиться Убийца.

И отморозки и Рог хотят убить Волосова, только у каждого свой мотив. Одни думают, что это волколак – а мы знаем, что это не так, а другой вбил себе в голову, что месть его смысл жизни – ну ни дурак?

Теперь вся эта разношерстная группа собралась в одном месте и спрашивается: «Кому достанется приз?» Особенно если учитывать, что Рог один, а злыдней много, к тому же тать для них тоже лакомый кусочек, который они не прочь попробовать на вкус.

Выиграет ли Илья?.. Я бы не ставил этот вопрос на повестку дня, так как если не один, так другие замочат, невзирая на фамилию и регалии.

Так что же происходит?

– Ты кто? – несказанно удивился Иля, когда увидел в своей палате бомжеватого вида мужика.

– Не узнал?.. Я твоя смерть, – криво усмехнулся Рог и бросился на парня.

Среагировать… да что там, даже подумать Волосов не успел, как его прижало к кровати небольшое, но довольно сильное существо.

– Что тебе надо? – голос испуганный, но не настолько как рассчитывал тать.

– Убить тебя… Ты посмел нанести мне оскорбление, за что и умрешь, – яд так и сквозил в словах, а острые когти уперлись в грудь.

– Я тебя впервые вижу, – ошарашено произнес Илья.

– Думаешь, я сам себе это сделал? – Рог указал на шрам, который был еле заметен. – Нет, это ты, ублюдочное отродье, посмел поднять на меня палку. Это ты нанес мне смертельное оскорбление, которое по древним законам смывается только кровью, – он чуть надавил и когти вошли в кожу. – Это ты со своим голубком сунулись в наш лес, а потом вызвал лесного царя.

– Так ты один из тех, что пытался нас убить? – не сразу дошло до Ильи, а когда понял, то очень удивился. – И за-ради этого ты пытаешься меня…

– Не пытаюсь – а убью, – хищно прорычал тать и сильнее вонзил когти в тело. – Вот только мы с братьями не хотели вас трогать – просто пошутить, а ты посмел ударить татя. За это я вырву твое жалкое сердце и заставлю смотреть, как оно остановится. Такого требует закон.

– Какой закон? – Волосов почувствовал, как по груди побежала струйка крови.

– Закон Древних, что живут здесь уже сотни лет. Они взывают к мести, и никто меня не сможет остановить, даже Леший, – хрипло засмеялся он.

Удивиться Иля не успел, потому что внимание резко переключилось на другое. Да-да, в палату всей гурьбой ввалились злыдни с ножами наперевес. Тут бы и финал нашему рассказу – Вол сам сказал «мочить всех» – вот только даже он не ожидал увидеть такое.

Вот Рог особо не растерялся и, зашипев словно змей, бросился на отморозков первым. Вряд ли он хотел их побить – силовой перевес не в его сторону – просто инстинкт самосохранения сработал быстрее, чем мозги. Бросок оказался настолько неожиданным, что отморозки той же гурьбой, что ввалились в палату, опрокинулись назад, и лесному жителю удалось выскочить в коридор, избежав жалких попыток его остановить, ну или хотя бы поранить ножом.

– Взять! – уже особо не таясь, крикнул главный и несколько отморозков ринулись вслед за убегающим татем.

А вот Ирод и Толстяк навалились на попытавшегося встать Илью и вновь прижали его к постели.

– Что я вам-то сделал? – чуть ли не плача поинтересовался юноша, понимая, что попал из огня да в полымя.

– Ты – Убийца, – выпалил Ирод и занес нож.

В этот момент по всему зданию пронесся сигнал пожарной тревоги. Это Коготь когда слетал на лестницу, чтобы не упасть зацепился за сигнализацию и за мгновение, продавив стекло, нажал на кнопку общей тревоги.

– Валить надо, – выглянул Жесть в коридор, в котором начали появляться пациенты и медперсонал.

– Ирод остается со мной, остальным рассосаться, – быстро скомандовал Вол.

Злыдни выскочили в наполняющийся коридор и, прежде чем кто-то что-то успел понять, они добрались до лестницы и меньше чем через минуту были на улице, скрывшись в ближайшем лесу.

– Теперь с тобой, Убийца, – развернулся главный, когда закрыл дверь за собратьями.

– Я не убийца, – с трудом проговорил Илья, ведь на рту рука отморозка.

– Мы знаем, что это ты и хвала Отцу, что ты сейчас слаб и не можешь причинить нам вреда, – совершенно искренне сказал Вол, направляя лезвие в сторону Волосова.

– Я и не собирался, – не менее искренне признался юноша, уже начиная ощущать нехватку кислорода. – Что вам… от меня… нужно?

– Твоя жизнь, – глаза Ирода хищно блеснули, и рука в очередной раз пошла вверх, но так и не успела опуститься.

– Подожди… – перехватил ее Вол, в этот момент Илья облегченно выдохнул.

Ночь и так беспокойная своим тревожным сном, привела к тому, что реальность-то оказывается хуже любого сна. А ведь, сколько было надежд, что проснется и все исчезнет, оставшись в памяти лишь страшной выдумкой подсознания. Лучше бы не просыпался. Его пытаются убить во второй раз за последние десять минут, и в обоих случаях он не понимает: «За что?» Ладно с этим психом-бомжом, который утверждал, что должен ему вырвать сердце только за то, что когда-то давным-давно он врезал ему палкой – тут все понятно, был грешок. Но что он сделал этой группе уродов, что ворвались – спорить не будем – спасли, но теперь сами, же пытаются убить, обвиняя в то, что он какой-то «Убийца». Тут где его вина?

– Сделаем это вместе, Ирод, – надежды рухнули как карточный домик от урагана. – Убийца должен понести наказание от рук тех, чьих братьев он убил.

– Вод был одним из нас, а теперь его не стало, – в голосе Ирода промелькнуло нечто вроде горечи.

– Я не хотел, – вновь попытался образумить отморозков Илья. – Я не понимаю о чем вы.

– Все ты понимаешь, волколак, – кулак шефа врезался в скулу юноши, откинуть бы голову, да вот только ее Ирод крепко держит. – Мочим его.

Вам не кажется, что слишком много разговоров?.. Нет, чтобы войти и без лишней болтовни порубать жертву на кучу мелких копий, так ведь нет, надо еще задушевные беседы вести, объяснить будущему мертвецу за что, почему и как они все это сделают. А между тем в больнице воет сумасшедшая пожарная тревога, и за дверью носится не менее сумасшедшие пациенты и медперсонал, который выводит народ на улицу, а заодно проверяет наличие оставшихся людей в палатах. Сюда они не заглянули по чистой случайности – попросту еще не дошли… Кстати, вот и они.

– Пожарна… – договорить медсестра не успела, ее попросту охватил ступор.

Вы представьте: входите, чтобы предупредить пациента и по необходимости помочь вывести его, а тут на тебя с удивление смотрят две пары глаз и одна с молчаливым криком о помощи. К тому же в свете коридора мелькнули два ножа, явно поднятых не для того, чтобы спину почесать.

Закричать медсестра не успела, да и вряд ли бы ее кто услышал – тревога хорошо заглушала остальные шумы и звуки. Вол подскочил к женщине. Одним движением втянул ее в палату. Вторым захлопнул дверь. Третьим всадил нож в бок, пронзая легкое. Кричать она уже не сможет, но вот выжить есть шанс, особенно если помощь оказать быстро. Однако четвертым движением был нанесен контрольный удар в шею, перерубающий позвонки. На пол упало уже мертвое тело.

– Теперь ты! – мерзко улыбнулся Ирод и, одновременно с подскочившим главарем, всадил нож в Илью.

Грудь разорвалась болью, от которой он закричал: неистово и страшно. Злыдни на мгновение опешили, а, придя в себя, заработали ножами так, словно пытались изрубить Илью на мелкие кусочки.

На теле Волосова патологоанатом насчитает более ста пятидесяти ножевых ранений, – из которых десять в сердце и пять в лицо.

Злыдни вымещали на Убийце не злость, а страх, который он наводил на них и сейчас они избавлялись от него. Особо усердствовал Вол: рука с ножом поднималась так часто, что могла показаться порхающим крылом. Кровь и пот заливали глаза, одежда приняла багрово-черный цвет, а ботинки были покрыты не только красным, но и частичками исполосованного тела.

– Вол, валим! – закричал Ирод, когда понял, что мальчишка нежилец. Он схватила главного, и потянул к выходу. Споткнувшись о тело медсестры, они задержались на пару секунд, но этого вполне хватило, чтобы до слуха донесся хриплый, но все, же могучий голос:

– Смерть – лишь начало.

Дрожь пробрала обоих злыдней, ведь эти слова принадлежат… Богу подземного мира. Вот только раздумывать над этим они не стали, а выскочили из палаты с такой силой, что, налетев на медбрата, откинули того к противоположной стене. Пять минут спустя отморозки растворились в лесу, и лишь кровавые следы подошв тяжелых ботинок напоминали о том, что они были здесь. Да пара трупов в палате номер триста двенадцать.

Последнее что видел Илья это себя. Большой и сильный мужчина в кожаном переднике стоит возле жаром пышущим очага, в одной руке длинный металлический прут, который наполовину погружен в багровые угли, а во второй чудовищных размеров молот, лежащий у него на плече.

– Смерть – лишь начало. Проснись же, Илья Николаевич, и стань МНОЙ, – прозвучал удаляющийся голос и окружающий мир погрузился во тьму.

Часть вторая

– 16 —

Три дня… Прошло три дня с того момента как злыдни покинули больницу, оставив после себя кровавый след. За это время город превратился в безликое сборище из зданий, леса и людей. В ту ночь на город обрушился снег: мокрый, бледный, тяжелый и противный. Он, словно грязное покрывало накрыл собой мир, превращая тот в серое безликое пятно на теле планеты. Даже лес стал невзрачным, погрузившись в печаль, что накрыла весь город. Вот только не все догадывались из-за чего все это. Многие грешили на погоду и, подняв воротники, или открыв зонты, спешили по делам… таким же серым как и они сами.

Тело Ильи и медсестры нашли не сразу. Пожарная тревога заставила всех покинуть здание, и во всеобщей неразберихе никто не заметил отсутствие одного пациента и работницы медперсонала. Пожарные прибыли через десять минут после объявления тревоги. Солнцев примчался еще через четверть часа. Он долго не мог понять, почему его не пускают в здание, особенно если пожара нет, но только по прибытии милиции ему разрешили войти и подняться вместе с представителями власти на третий этаж.

Виктор Ильич не сразу узнал в изуродованном трупе Илью, а когда понял, что это не ошибка… Если бы люди могли видеть как Иля, то перед ними сейчас бы предстало само солнце во всей могучей красоте и сжигающей ярости. Только внешне доктор оставался спокоен, а внутри его сжигала ненависть, волнами выплескивающаяся наружу. Все присутствующие почувствовали, что стало жарко и пожарные на всякий случай еще раз проверили все здание на наличие очагов возгорания.

Солнцев на подкашивающихся ногах вышел на улице и, добредя до машины, рухнул на переднее сидение, пробуя хоть немного осознать произошедшее. Все надежды рухнули: Небесный трон останется пустым еще на пятьсот лет, ОН не появится, а Илья теперь мертв и буквально изрублен на куски.

Впервые ему захотелось закурить, затянуться так, чтобы в легких остался только дым, а огонек добрался до фильтра за мгновение. Еще у него впервые тряслись руки: мелко и противно от осознания, что не может успокоиться.

Плоская коробочка мобильного телефона чуть подрагивала, когда он набирал номер. Виктор Ильич пытался дышать глубже, откинувшись в кресле и закрыв глаза, но все это не помогало, чтобы хоть немного успокоить сердцебиение.

– Алло, – прозвучал сонный голос в трубке.

– Илью убили, – только и смог вышептать врач, прежде чем руки потеряли волю и упали на колени.

Если бы вы сейчас видели Власия, то это был комок сосредоточенности, а никак не паники или чего-то подобного, что происходит, когда вам сообщают подобную новость. Первым делом он набрал номер Родова и сообщил ему горькую весть:

– Петр, Илью убили… Да, ты не ослышался… Срочно собери всех. Встречаемся возле больницы, – четко, лаконично, без лишних эмоций.

Веснов опустил трубку, а к нему, скуля, подполз Щур и заглянул в глаза.

– Все образуется, – потрепал он пса по холке. – Надеюсь, – тихо добавил.

Пять минут спустя он садился в машину и, даже не разогревая ее, рванул с места, и чуть не задев стоящие рядом, помчался в сторону лечебницы.

Когда туда прибыли Стрибов, Родов, Веснов и Дмитрий Иванович Власий сидел рядом с Солнцевым: сосредоточенный, угрюмый, молчаливый и с взором не сулящим ничего хорошего.

Никто не спрашивал»«что случилось и почему такая суматоха?»». Все и так понимали, что вызвали их прямо к лечебнице не просто так и смерть Ильи не шутка. Они все забрались в машину доктора и закрыли окна, чтобы никто не смог услышать хотя бы слова.

– Тело уже увезли, – тихо произнес Власий спустя пару минут. – Мне не удалось его увидеть. Виктор, расскажи им.

– Это было ужасно, – голос врача чуть подрагивал, что немало удивило и озадачило остальных. Солнцев всегда был спокоен и умел держать себя в руках в любой ситуации. – Он словно в мясорубку попал – живого места не осталось.

– Кто посмел? – гневно бросил Веснов, и кулак врезался в спинку кресла.

– Не знаю.

– Что говорит милиция? – это уже Стрибов.

– Да что они могут сейчас сказать? Надо самим разбираться, – вскипел Георгий. – Надо найти того, кто это сделал и я даже знаю кого, – это стал голос хищника, готовящегося к нападению.

– Не торопись, молодой, – на плечо легла рука дяди Мити. – Если я правильно понимаю, ты думаешь, что это Убийца постарался?

– А кто еще? Зачем он тут объявился именно тогда, когда должно было состояться Всхождение? Думаете, совпадение?

– Нет, не совпадение, – согласились Родов и Стрибов.

– Не похоже это на него, – покачал головой Виктор Ильич. – Нет, я не стараюсь выгораживать чудовище, но должен признать, что это не его метод.

– Да какой к черту метод, – Гоша сбросил руку лесника, – Ильку убили, покромсали как салат, а вы тут про методы говорите! Надо найти Убийцу и призвать к ответу!

– Успокойся, Ярило, – посоветовал Николай Трофимович. – Мы делаем, что можем.

– Да в задницу спокойствие! – не унимался парень. – Мы ни черта не делаем, а только наблюдаем. Что?! Дождались?!

– Георгий, – чуть повысил голос Петр Михайлович, – хватит панику наводить. Ты все-таки Бог, а не простой смертный. Держи себя в руках.

– Закурить ни у кого не будет? – вдруг спросил Солнцев.

– У меня есть, – протянул открытую пачку Стрибов, заложив сигарету в уголок рта.

– Мне тоже дай, – попросил Веснов.

– Молодой ты еще, Ярило, вот и копошишься почем зря, – чуть улыбнулся Власий. – Виктор мне нужно будет увидеть тело. И лучше всего это сделать завтра… точнее сегодня с утра.

– Тебе мало того, что я рассказал? – затянулся доктор.

– Меня все равно вызовут на опознание, но лучше это сделать сразу, – Власий посмотрел на Петра. – Ты тоже так думаешь?

– Думаю, что нужно постараться забрать тело, пока ему вскрытие не произвели, – кивнул Родов, начиная понимать к чему клонит Волосов.

– Хотите сказать, что?.. – протянул Николай Трофимович.

– Хотим, – разом кивнули Отцы.

– О чем вы? – недоуменно уставились на них лесник и Веснов.

– Виктор, сможешь сделать? – вопрос был проигнорирован.

– Думаю, что смогу, – глаза врача блеснули. – Если вы правы… А вы, дьявол вас побери, правы, то надо срочно… – в распахнутую дверь сначала полетела сигарета, а следом вылетел Солнцев и побежал к врачам, что стояли возле»«скорой помощи»», в которую погрузили тело юноши.

– Да что происходит? Я так и не понял о чем вы? – Гошка вновь начал закипать.

– Молодой ты еще, Ярило, да и я дурак старый, – вздохнул Дмитрий Иванович. – Кикимору помнишь?

– Ну?

– А вот тебе и»«ну»». Помнишь, о чем она говорила в последний раз?

– Да. Она говорила, что… – глаза у парня стали больше раза в два, когда он вспомнил, О ЧЕМ говорила Кира Кирилловна.

– Как убили?!!! – вот Хозяину держать себя в руках было не обязательно.

Крики разносились по всему дворцу и сотрясали стены с такой силой, что уже несколько слуг оказались заваленными камнями. – Я же приказал охранять его!

– Мы не успели, Господин, – взвизгнул Мразь и попытался залезть под трон.

– Я тебе покажу, не успел! – взревел Повелитель и, схватив раба за ногу, несколько раз ударил им об каменный пол. – Убью, тварь, – надрывался он, колошматя тельцом, пока оно не превратилось в окровавленный кусок мяса.

– Успокоился? – спокойно поинтересовались из угла.

– Заткнись, сука, – рявкнул он в ответ и схватил Мразь.

Я же говорил, что это небольшое существо каждый раз после смерти перерождалось – этакое бессмертие. Вот так и сейчас: раб появился, возродившись в новом теле.

– Ты подвел меня! – закричал прямо в лицо Господин и разорвал создание надвое, залив пол кровью и внутренностями.

– Ты не выполнил приказ! – оторваны руки, а потом голова.

– Ты допустил его смерть! – вспорот живот и задушен собственными кишками.

– Как я теперь Взойду?! – сожжен в пламени, словно свечка в вулкане.

– Ты умрешь! – вцепился Хозяин ему в горло и сжал.

– Господин… она, – только и успел прохрипеть Мразь, прежде чем хрустнули позвонки.

Повелитель повернулся к Морриган и посмотрел налитыми кровью глазами.

– Это ты виновата, – прорычал он.

– Вряд ли, это ведь твоя идея была похитить меня, – пожала она плечами. – Ты добился, чего хотел.

– Я не этого хотел! – руки с легкостью разогнули прутья клетки. – Я убью тебя.

– Не сможешь, – спокойно ответила Мора. – Но если ты меня отпустишь, обещаю, что ты останешься жить.

– Я тебя на части разорву, – тяжелый хвост качнулся из стороны в сторону и раздвоенный язык пробежал между оскаленными зубами.

– Ты же знаешь, что не сможешь. Признай – ты проиграл. Твой единственный шанс отпустить меня и тогда я, так уж и быть, сохраню твою ничтожную жизнь, – в глазах спокойствие и даже равнодушие.

– Убью, – тихо произнес Господин и протянул лапы к горлу женщины.

– Хозяин, не надо, – взвизгнул сзади Мразь. – Оставьте ее.

– Ты следующий, раб, – холодно ответил Повелитель, так и не повернув головы.

– Мальчишка жив!

Когтистые лапы остановились у самого горла, а в оранжевых глазах появилось недоумение.

– Что ты сказал?

– Мальчишка жив, – тяжело дышало существо, словно только что взбиралось в гору. В какой-то степени это так и было – перерождение не самая приятная штука и очень болезненная.

– Не верь ему. Заткнись, жалкая тварь! – цыкнула Морриган на раба. – Даю последний шанс: или ты меня отпускаешь или не жди пощады.

– Повелитель, пацан не может умереть, пока…

– Убью, – сдавленно крикнула Морана и вцепилась в Хозяина.

Вновь рабу пришлось освобождать Господина из рук женщины. Только на этот раз это было сложнее: клетка небольшая, а серебряную цепочку надо накинуть именно на руку; потом Мора не давала к ней подойти, грозясь схватить Мразь. Если этой ей удастся, то раб умрет навсегда и даже Повелитель его не воскресит. Господин изворачивался от терзающей его боли под рукой женщины и ничего не мог сделать, чтобы освободиться. Наконец маленькому существу удалось накинуть цепочку на руку Морриган и вытащить Хозяина из клетки, согнув прутья обратно. (Я не говорил, что он слабый)

– Повелитель, пока Мара здесь, ОН не может умереть, – медленно произнес Мразь. – Вы были очень дальновидны, когда приказали украсть ее.

– Ты умрешь, раб, – прошипела Мора.

– ОН не может умереть, пока она здесь, – тупо повторил Господин, и в глазах вспыхнуло торжество.

Патологоанатом все-таки успел произвести вскрытие. Более ста пятидесяти ножевых ранений, половина из которых привела к смертельному исходу. Когда Волосов, Родов и Солнцев прибыли в морг, заключение уже было составлено и отправлено наверх, им осталось только опознать тело и подписать протокол – обычная процедура.

Светлое помещение, с потрескавшимися от времени и горя, и слез, и страха некогда белыми стенами. Мигающая, словно от нервного тика, лампа. Небольшой металлический столик с инструментами, при взгляде на которые содрогались даже самые стойкие. Два стола на проеденных кое-где ржавчиной ножках, покрыты простынями до поры скрывающими взор. Патологоанатом среднего роста худой мужчина с пустым взглядом, в котором читались лишь усталость и безразличие к слезам, истерикам, причитаниям и обморокам которые начинаются, стоит только откинуть покров.

– Вот и… вот, – безразличный тон и в воздух поднимаются белые ткани, еще на миг, закрыв от взора тайну, что хранят под собой.

Белый – цвет чистоты, непорочности… и веры. Вот только если вы стоите в мрачном, пусть и светло-освещенном помещение морга, то надежда исчезает с каждой секундой. В конце концов, она прячется глубоко внутри, забившись в угол и приставив пистолет к виску… В большинстве случаев она нажимает на курок, вынося вам мозги.

Обнаженные фигуры, скрытые ниже пояса белым; у женщины глаза закрыты, а у юноши открыты и устремлены с удивлением вверх, словно пытаясь рассмотреть что-то, что находится выше потолка и даже выше этого здания. Если медсестра была даже сейчас прекрасна, оставаясь и после смерти девушкой, то на Илью можно было взглянуть только будучи голодным, да и то, хотелось выблевать собственный желудок.

Патологоанатом зашил только после себя, плюс самые большие порезы, оставив более мелкие на потом – всеобщую картину они уже не испортят. Юноша итак был похож на Франкенштейна, когда его только собрали: казалось, что нитей в нем больше чем собственной плоти – хорошая швея вышла из врача.

– Да, это он, – кивнул Власий, глядя на внука, что сейчас больше походил на старую шитую-перешитую куклу. Остальные тоже кивнули. Илья был изуродован, но даже если его было не узнать по лицу, от которого тоже немного осталось, то внутренний голос твердил об этом упрямо, с маниакальной настойчивостью: «Это ОН».

– Хорошо, тогда подпишите бумаги, – протянул несколько листов сотрудник морга.

– Когда мы сможем забрать его? – расписался Власий. – Мне хотелось бы…

– Это к начальству вопрос, по мне так хоть сейчас – место занимать не будет, – равнодушно пожал плечами врач-»«швея»».

– Я разберусь, – похлопал по плечу Волосова Солнцев.

Через полчаса Виктор Ильич появился в сопровождение большого начальства. Уж не знаю какими словами или доводами он там оперировал, но патологоанатом получил официальное разрешение. Солнцев все заранее подготовил, не задумываясь о том, что что-то может, не получится, поэтому ждать спецмашину не пришлось. Тело упаковали в мешок и на носилках перенесли в машину. Автомобиль заурчал двигателем и неспешно тронулся, увозя Илью от этого страшного места.

Каталка немного притормозила перед дверью – да, той самой, что справа с надписью «Морг» – и покатила по светлому коридору. Все уже было готово к встрече. Вообще в данной больнице морг был самым малопосещаемым местом. Нет, не потому что люди боялись сюда заходить – хотя это тоже играло роль, – просто лечебница была очень хорошей. Так что в распоряжении Ильи были все отделения холодильника, самый лучший уход и врач, который будет за ним присматривать.

Вы все еще не можете взять в толк, зачем это?.. Я понимаю вас. На что трупу все эти ухожества, ведь он и так мертв и как бы красиво и хорошо ему не сделали, это будет посмертно, а значит телу все равно?

Немного объясню. Власий был прав, когда говорил, что смерть – лишь начало. Ничто не исчезает просто так, в никуда. Душа, сущность, наше»«Я»», если хотите, переходит в… другую галактику, вселенную, другое время и пространство, в другое состояние – так скажем.

Смерть одна на всех – в том смысле, что мы все ее дождемся. Но в тоже время очень индивидуальна. К одним она приходит в образе бледной старухи с косой; к кому-то она является в виде бородатого мужика в семейных трусах и с газетой в руках. Некоторым же она показывается как красивая женщина в черных одеждах и с развевающимися волосами цвета вороньего крыла.

Вот только последнего образа достойный немногие. Да-да, вы не ослышались – «достойны». Можете спросить: «Как это смерти можно быть достойным? Хочешь ты того или нет, но когда-нибудь к тебе постучатся, и ты не сможешь отказаться открывать дверь». Так-то оно так, но Морриган, или Морана, или Мора, Мара – все это имена одной и той же личности, которую некогда знали как… Маржана. Одно ее имя наводило ужас на любого – Смерть боятся все. Кто бы знал, что маленькая девочка шести лет, со светлыми волосами и зелеными глазами – сама Смерть.

Так вот она является не всем. Как я уже говорил, ее надо быть достойным. Лишь высшие существа, к которым люди не имеют никакого отношения, видят ее в конце своего пути. Она приходит и уводит к Мировому Дереву, где: либо вознесет тебя к его кроне, что теряется в небесах; либо сбросит к корням, что уходят глубоко под землю.

Да, медсестру уже не вернуть – она мертва окончательно. Но вот Илья может жить. Хозяин поступил очень мудро, что украл Маржану – теперь она не сможет придти за юношей и, взяв за руку, повести к Пра-дереву. Сейчас сущность Волосова-младшего далеко отсюда, но она рядом и готова в любую секунду вернуться назад.

Он выживет, раны затянуться, сущность вернется – всегда возвращается, только… Что будет после? Каким он вернется»«оттуда»»? Захочет ли ОН пробудиться или все будет зря, и замысел убийцы будет выполнен в полной мере – если конечно у него такой был план? Никто не может этого сказать, даже вещая Гамаюн-птица не может заглянуть за эти пределы и сказать, что будет.

Ни Лели, ни Ладе Васильевне, ни Петровскому и остальным друзьям Ильи не было сообщено, что на самом деле произошло с ним. Была разработана легенда, по которой Волосов еще несколько дней проведет в больнице – для обследования и поправки психологического здоровья. Это рекомендовали всем пациентам, все-таки пожарная тревога, пусть и ложная, стрессовая ситуация. К нему никого не допускали, только лечащего врача – Солнцева, да дедушку Власия с Петром Михайловичем.

Все три дня за Илейкой был установлен жесткий надзор. Раны промывались и обрабатывались растворами и мазями, для скорейшего выздоровления. Регенерация кожи была настолько быстрой, что уже на второй день мелкие и средние порезы почти исчезли, а на третьи сутки разгладились ужасные заштопанные шрамы на лице и часть на теле. В понедельник утром у Ильи впервые поднялась грудь и с еле слышимым выдохом опустилась. Через пять минут он дышал свободно, словно во сне, а ближе к вечеру Волосов открыл глаза и, зевнув, подтянулся – хорошо он был в это время не в холодильнике, где его периодически приходилось держать, чтобы ткани не начали разлагаться, – чем вверг в шок врача, что зашел к нему проведать. Через несколько минут возле стола уже был Солнцев, который с особой тщательностью проверял работу его организма.

– Все в норме, – наконец выдохнул он и буквально упал на стул стоящий рядом.

– Я знаю, кто я, – медленно произнес Илья и в его глазах доктор увидел ЕГО.