Текст книги "Рожденный Богом"

– Отпусти, сволочь, – визжала русалка, стараясь освободиться. Она отмахивалась руками, царапалась, стараясь попасть татю в глаза, но это только раззадоривало его, и она почувствовала, как в плечо и скулу несколько раз ударило.

– Убью, суку, – в ответ зло надрывался Рог, нанося короткие, но сильные удары.

Он уже размахнулся, для того чтобы врезать проститутке в лицо, как пассажирская дверь распахнулась, и кто-то схватил его за руку. В следующую секунду тать был выброшен из машины под ноги злыдням, вот только Марьяна последовала за ним – волосы все еще в руке Рога. Русалка закричала и схватилась за голову, чувствуя, как натягивается кожа, готовая вот-вот лопнуть.

– Отпусти, – прорычал Толстяк и врезал ногой по руке татя. Тот коротко вскрикнул и разжал пальцы. Отморозок тут же подхватил Марьяну и отнес в сторону. А драчуна окружили остальные и начали избивать ногами.

– Ты как? – голос обеспокоенный. – Сильно он тебя?

– Сильно, – поморщилась русалка. – У, козел, – дотронулась она до лба, где набухала гематома, а из раны обильно текла кровь, заливая правый глаз и лицо. – Он мне лик испортил, урод. Как я теперь работать буду?! – взвизгнула Марьяна.

– Сейчас я ему физиономия тоже подпорчу, – прорычал Толстяк. – Разойдись!

Рога, что секунду назад лежал на земле, стараясь сжаться в комок, подняло в воздух и бросило на машину. Стекло треснуло, а на капоте появилась вмятина. Мелкие осколки впились в тело, но это меньше всего волновала татя. Он понимал, что если сейчас же не убежит, то его попросту убьют – есть за что. Вот только даже дернуться он не успел, как вновь оказался зажатым в стальной хватке злыдня и… Асфальт набросился так быстро, что даже выставленные руки не помогли сгладить падение. Одно было хорошо, Рог улетел на несколько метров от злыдней.

Тать быстро поднялся на ноги и, прихрамывая, но все, же быстро побежал к лесу. Прежде чем отморозки догнали его, он ворвался в лес и взобрался на дерево, откуда, проворно как белка, начал перемещаться на другие деревья – злыдни этого не умели. Тяжело дыша Рог уселся почти на самой верхушке высокого дуба и уже от туда взирал на беснующихся внизу отморозков.

– Кретины, думали, что я так просто сдамся?.. Меня так просто не возьмешь! – крикнул он вниз. – Шлюха должна вернуть Долг, иначе ее жизнь будет принадлежать мне!

– Ты труп, тать! – донеслось вместо ответа.

– Перебьешься, – сплюнул кровью Рог и устремился по деревьям прочь.

Негру, Коготь и Пес побежали за ним, высоко задрав головы, рискуя врезаться во что-нибудь и боясь упустить существо, что мелькает сквозь хвою деревьев, перепрыгивая с ветки на ветку.

– Упустили, – кулак врезался в ствол.

– Догонят, – холодно ответил Ирод. – Делать то, что будем?

– Ничего, – поморщился Вол. – Рог ушел, пацана так и не нашли – все к чертям пошло.

– Но мы, же знаем, где парень лежит, – вдруг вспомнил Жесть. – Рванем туда, а там уже разберемся.

– Брат дело говорит, – поддержал его Мрак. – Тать наверняка туда же рванул.

– Хорошо, – быстро все, обдумав, согласился Вол. – Жесть останешься тут. Предупреди остальных, когда они вернуться, куда мы пошли… Ирод, Толстяк, за мной.

Медлить нельзя, ведь есть еще шанс поймать татя. Русалка все еще сидела и старалась остановить кровь, одновременно стирая ее с лица.

– Марьяна, нужна машина… и ты, – выпалил Толстяк и, прежде чем она что-то поняла, ее уже вталкивали в автомобиль на место водителя.

– Ей, что происходит? – попробовала возмутиться «ночная бабочка», но не сопротивляться.

– Ты ведь знаешь ту больницу, в которой тот парень лежит?.. Нам надо туда… Быстро.

– Хорошо, – пожала плечами Марьяна, так ничего и, не поняв, но, заведя машину и сорвавшись в места, распугав местных жителей, которые с интересом наблюдали за потасовкой.

До больницы домчались быстро, вот только…

– И что дальше? – с небольшим сарказмом вопросил Ирод.

– Будем ждать. Ведь должен он появиться, в конце концов, – ответил Вол.

– Кого ждать? – не поняла Марьяна, увлеченно рассматривая себя в зеркало заднего вида и стараясь хоть как-то привести в порядок.

– Этого урода Рога, – с ненавистью бросил Толстяк.

– Он не придет, – голос уже спокойный, а руки на автомате что-то убирают, тонируют, подкрашивают, скрывают.

– Как не придет?! – хором выпалили злыдни.

– Да он даже не знает, где больничка находится. Я и дом-то не сразу нашла. Этот козел кроме своего леса ничего больше не видел. Так что зря ждете.

– Дерьмо, – выплюнул главный. – Че сразу не сказала?

– А ты спрашивал? – парировала она.

– Облом, – вынес неутешительный вердикт Толстяк.

– А может быть… и нет, – медленно произнес Ирод, куда-то пристально всматриваясь сквозь стекло. – Смотрите, – указал он на группу людей, что выходила из дверей больницы.

– И чего? – не поняли отморозки.

– Во-он ту девку видите? – палец уткнулся в стекло. – Помнишь ее, Вол?

Шеф долго всматривался в быстро редеющих людей, среди которых выделялась девушка: красивая, в светлом пальто и рассыпанными по плечам волосами.

– Фирменная девочка, – наконец произнес он. – Я бы такую…

– Ага, – согласился Ирод. – Мы ее уже пытались… Летом, помнишь… тогда не получилось?

– Так это она? – удивился Толстяк.

– Она, она, – уверенно заявил Ирод. – И, скорее всего, я знаю, к кому она ходила.

– Ты думаешь, к парню этому ходила? – голос шефа был напряжен, ведь не каждый день тебе напоминают прошлые поражения.

– Почему-то я в этом уверен… Вот только он тут не работает… Вряд ли такая куча народу пришла, чтобы посмотреть как он вкалывает, – объяснил Ирод на вопросительный взгляды.

– Сто пудняк, что валяется тут, – поддакнул Толстяк.

– Значит, осталось выяснить, где он лежит, – задумчиво произнес Вол. – А потом навестить.

– Чего он нам сдался? – не совсем понимал большой злыдень. По его уразумению им нужен тать, а тут нечто новое, во что он еще не посвящен.

– Он нам нужен… даже больше чем Рог, – не сразу ответил Вол. – Гораздо больше.

– Что он вам всем сдался, этот неведомый парень? – это уже недоумение русалки, что активно накладывает второй килограмм косметики на поврежденное лицо.

– Нужен, – просто ответил Ирод.

Тем временем девушка вместе с каким-то стариком и парнем сели в машину и уехали, а вот в голове Вола уже прокручивался очередной план. Тать им и бесплатно не нужен, только так – ребятам позабавиться, да выместить зло, а вот то, что в этой больнице может находиться Убийца – гораздо важнее. Что еще не менее важно то, что он здесь как пациент, а значит, сейчас он слаб… значит…

– Надо выяснить, где он, – сквозь зубы проговорил Вол.

– Как? Думаешь туда войти и спросить где лежит… а кто? – логичный вопрос, причем по обеим частям.

Злыдни с их внешним видом могут вызвать только охрану, которая выпроводит их. Потом они, действительно, не знают ни имени этого парня, ни тем более фамилии – что спрашивать?

– Она пойдет, – наконец нашелся Вол, кивая на Марьяну. – …Я сказал – пойдешь, – холодно отрезал он на отрицательные покачивания головой.

– Мы так не договаривались, – насторожилась русалка. – Хватит мне одного психа, которому еще Долг возвращать. Тут еще и вы меня хотите припахать непонятно к чему.

– Ты пойдешь и узнаешь, к кому только что приходила такая толпа, – вкрадчиво произнес главный. – Потом придешь и скажешь нам… Понятно? – так»«обворожительно»» улыбнулся он, что сразу становится ясно – лучше согласится.

Марьяна с надеждой посмотрела на Толстяка, но тот только развел руками – что?

– Ничего страшного тебе не предлагают. Всего-то зайти и узнать где парнишка обитает, – ровно произнес злыдень. – Мы бы сами, но посмотри на нас.

Черные одежды, лица не вызывающие доверия, а где-то и откровенную необходимость перейти на другую сторону улицы, да плюс еще черный банданы с мрачной тематикой – самый тот вид, чтобы ходить по психиатрическим лечебницам.

– Не кочевряжься, сходи, – попросил Толстяк.

– Ладно, но вы мне все должны, – ткнула она пальцем в отморозков.

– А кто тебя от психованного татя спас, уже забыла? – вопросительно посмотрел на нее Ирод.

– Хорошо, – тяжело вздохнула она. – Но с тебя, Толстяк, должок.

– Отработаю, – улыбнулся тот.

Разговоры, пожелания, вопросы, подколки, шуточные обиды продолжались долго и в основном сыпались со стороны друзей. Леля все это время сидела рядом и держала за руку, словно боясь, что он убежит. Старшее поколение стояло с улыбками на лицах и слушало, не вмешиваясь в разговоры молодежи. Два часа пролетели как пара минут, но в палату вошел Солнцев и попросил не надоедать пациенту – «ему надо отдохнуть». Все дружно закивали головами, соглашаясь с врачом, и стали собираться на выход, что было не менее бурно.

– Эх, Илюха, жаль тебя покидать – я бы присоединился, – притворно вздохнул Гошка, провожая взглядом медсестру, что неспешно прошла по коридору.

– Оставайся, оставайся, думаю, местным врачам ты понравишься, – усмехнулся Петровской, подкалывая друга.

– Точно. Давай, Веснов, и кто-то с тебя докторскую защитит. Ты у нас индивидуум странный, – поиграл бровями Илья, – местным понравишься, – улыбнулся он.

– Да и идите вы, – делано нахмурился Георгий, но секунду спустя залился смехом.

Вот примерно в таком ручье и проходила встреча, а потом и прощание. Старший Волосов был более сдержан и пожелал внуку терпения, потому что «пару дней еще потерпишь, а дома тебя уже все ждут». Родов с женой тоже пожелали скорейшего выхода отсюда и чтобы больше не попадать – не в обиду Виктору Ильичу.

Илья со всеми тепло прощался и обещался выйти как можно скорее, «как только доктор разрешит». Солнцев тоже прощался, пожимая руки и что-то негромко говоря Власию Петровичу и Петру Михайловичу.

– Вот мы и одни, – прошептала юноше на ухо Леля, когда последний посетитель вышел за дверь.

– Леля Петровна, вас я тоже прошу на выход, – вклинился между влюбленными голос врача. – …Да, да. Не надо строить такие обиженные глаза, покой пациента касается и вас… в первую очередь, – голосом выделил он последние слова.

– Я думала, мне можно будет, – смущенно произнесла девушка.

– Нет. Илье надо отдохнуть, – сурово отрезал Виктор Ильич. – Так что на выход.

– Прости, – сочувствующе улыбнулся Волосов. – Он тут хозяин.

– Я завтра приду, – на ухо шепнула Леля и, чмокнув в щеку, быстро вышла из палаты. «Я буду ждать!» – донесло ей в след.

– Боюсь, не получится, – отрицательно покачал головой Солнцев. – Оставшиеся два дня я погоняю тебя по тестам, а пока вот… прими, – на прикроватную тумбочку легли голубые таблетки.

Виктор Ильич знал, что юноша выкидывает таблетки и это его радовало – правильное решение. Вот только это Илье об этом знать не обязательно, поэтому врач регулярно четырежды в день приносил лекарства.

Десять минут спустя, после ухода доктора таблетки смыло в водопровод – Илья слишком быстро осознавал, что он не такой. Сегодня он лишний раз убедился, что все, что с ним происходит за последнее время далеко не случайность. И даже тот разговор, который ему якобы почудился, был на самом деле – уверен. Значит и Леля и Солнцев знают, что с ним происходит – или догадываются, – но почему-то молча. Интересно, кто еще знает? Дедушка?.. Петр Михайлович?.. Гошка?.. Сашка?.. Генка?.. Все? Гадать можно долго и все окажется бесполезным. Подозревать всех кто с ним общается – заставить себя сомневаться в родных и близких, что в конечном итоге не приведет ни к чему хорошему. Ничто на свете не стоит доверия и любви, близких тебе людей, пусть даже они что-то от тебя скрывают. «Раз не говорят, значит, хотят, чтобы я сам нашел ответ, – так рассуждал Илья, стоя возле раковины и глядя на свое отражение в зеркале. – А может, и нет, – пожал он плечами».

Медсестра на посту была очень удивлена, когда к ней подошла девица: на лице килограмма два косметики, одета как распоследняя потаскуха, и она уже было решила ее отшить, но голос был вежливый. Что странно, учитывая внешнюю оболочку посетительницы.

– Простите, не подскажите, к кому сейчас приходили люди, которые недавно ушли отсюда… большая такая группа?

– Извините, а вам какое до этого дело? – не сразу нашлась медсестра, против воли уставившись – чего раньше за ней не наблюдалось – на глу-убокое декольте наклонившейся русалки.

– Это мои друзья. Мы договорились встретиться здесь в… – она быстро глянула на висящие над девушкой часы, – …три, но, видимо, они приехали раньше и не предупредили меня. Хотели зайти к знакомому, а где он лежит я не знаю, они обещались показать. Я так много о нем слышала, вот хотела увидеть, потому что… – она откровенно плела чушь, потому что в голову ничего стоящего не приходило и единственный шанс хоть что-то узнать – запутать медсестре голову.

Аня – за стойкой приема – тоже мало понимала, о чем говорит эта девица, речь, спутанная и нервная, словно она, действительно опоздала или задержалась, а может те приехали слишком рано – непонятно. Вот только почему она должна ей что-то рассказывать?

– Ань, да расскажи ты ей. Вишь мается, похоже, не врет, – прервал ее ход мыслей охранник за спиной.

Кирилл – охранник – и сам бы сказал, куда недавно направлялась кавалькада посетителей, но он не знал. Его работа следит за порядком, чтобы все было тихо и спокойно, но он готов прямо сейчас отнять журнал посещений и узнать всю информацию, лишь бы эта девушка не поднимала грудь со стойки – такой вид открывается, что у него в штанах все зашевелилось и попросилось наружу.

– Хорошо, – как-то сразу сомлела Аня, под взглядом и голосом охранника. – Они приходили… так секундочку… Палата номер триста двенадцать, к Волосову Илье.

Ей нравился Кирилл, и она давно сохла по нему, а он мало обращал на нее внимания, хотя Аня никогда не жаловалась на внешность. Однако сегодня она запомнит ночное дежурство, когда он, наконец-то затащит ее в комнату отдыха и там овладеет, думая в этот момент о грудастой посетительнице. Но это будет позже.

– Спасибо, – кивнула Марьяна и на удивление медперсонала вышла из больницы.

Она узнала все что нужно, и теперь можно будет вернуть долг Рогу – если он рискнет появиться, а заодно и отблагодарить злыдней, как ни как спасли ее.

Русалка неспешно подошла к машине, веля бедрами так, что встречные мужчины останавливались и оборачивались, а когда она подошла к машине и наклонилась, чтобы что-то сказать, то здесь даже семидесятилетний старик почувствовал то, что не чувствовал уже лет пятнадцать. Мужчины меня поймут.

– Волосов Илья. Триста двенадцатая палата, – бросила она в салон. – Теперь в расчете?

– Естественно, – хищно улыбнулся Вол, посматривая на окна третьего этажа, сегодня они туда наведаются.

Машина, урча, тронулась с места, оставив после себя клубящиеся выхлопные газы, растворившиеся в прохладном воздухе.

– Я смотрю, ты совсем забылся, – холодно бросила она, – стоит мне только выйти – умрешь.

– Когда ты выйдешь отсюда, уже будет все равно, меня никто не посмеет тронуть, – оскалился он.

– Что ты задумал?

– Хочу выбраться отсюда… повыше, – указал он когтистым пальцем вверх. – А ты мне в этом поможешь.

– Да никогда! – взорвалась она, вцепившись в прутья клетки.

– Поможешь, поможешь, – хмыкнул он. – Мне не нужно чтобы парень раньше времени умер. Так что пока посидишь тут, – подошел он к ней.

– Дай только выйти и в моем списке ты будешь первым, – зло пообещала она.

– Успокойся, Маржана, ты в образе сопливой крохи вызываешь гораздо больше симпатий.

Перед Хозяином в серебряной клетке стояла высокая женщина в черном: взгляд холодный и не обещающий ничего хорошо. Он понимал, что приказом о похищении подписал себе смертный приговор и выход у него теперь только один – занять Небесный трон.

– Козел, – бросила она ненавистно, а потом быстро протянула руку через прутья и вцепилась ему в голову.

Даже через чешую Господин почувствовал, как быстро стала нагреваться голова, а мозг словно закипал, свариваясь в собственном соку. Тело скрутило болью, что проникала в каждую мышцы и клеточку, заставляя их агонизировать. Хвост вытянулся в струну, а руки и ноги напряглись до такой степени, что сейчас он больше напоминал статую. На кончиках когтей и хвоста заискрилось красным, и он закричал от боли, что хлестала тело, словно обсидиановая плеть Отца. Руки обхватили голову, что готова была разорваться, а ноги подкосились – Повелитель упал на колени.

– Ты поплатишься за то, что посмел оскорбить меня, – страшно произнесла Морриган.

– Хозяин! – взвизгнул Мразь.

Он только что вошел в тронный зал и увидел, что Господин стоит под гнетом руки Мораны. Раб тут же бросился к ним и вцепился в руку женщине, стараясь оторвать ее от головы Повелителя – правда, не забыв, предварительно накинут на запястье тонкую серебряную цепочку, иначе он бы даже прикоснуться к ней не смог.

Лишь серебро могло ослабить силы Маржаны, чем и воспользовались похитители, и чем сейчас ее обессилило маленькое существо. Пока она находится в серебряной клетке, убить не получится. Вот заставить страдать – может.

Боль медленно отпускала, он уже мог чувствовать конечности и взор очищался от черной пелены. Рядом суетился Мразь, пытаясь помочь встать, бормоча какие-то сожаления и извинения, давя своими причитаниями на мозг.

– Уйди! – закричал он и, схватив рабы за грудки, бросил через весь зал в стену.

Раздался шлепок, и существо сползло на пол с тихим стоном «ой». Господин поднялся, медленно, так как в теле все еще живет боль, что заставляет морщиться, но уже не пригибает к земле.

– Скоро, Маржана, ты будешь стоять передо мной на коленях, – ненавистно выплюнул он.

– Посмотрим, – сверкнула она глазами.

– Когда я убью ЕГО и займу Небесный трон, тогда сама приползешь ко мне… сука.

– Ты не посмеешь тронуть ЕГО, – в голосе впервые промелькнула нотка страха.

– Еще как посмею, – злорадно ухмыльнулся он. – ЕГО смерть станет моим пропуском к пантеону Отцов. И все будут наблюдать, как я Взойду на трон и все… ты слышишь – ВСЕ!!! поклоняться мне.

– Дурак. Если ты хоть пальцем тронешь Илью, то я обещаю – умрешь в самых ужасных муках, которые даже ты вообразить себе не сможешь… Это я – Маржана – обещаю тебе! – громогласно заявила она, уничтожающе посмотрев на Хозяина.

Он вздрогнул, и мурашки пробежали по спине. И хотя он хладнокровное существо, но спина моментально взмокла, а в горле запершило гигантским комком, который даже проглотить нельзя. Морриган внесла его в свой список. Теперь Повелитель приложит все усилия, чтобы парень дожил до нужного момента.

– Мразь! – голос был охрипшим.

– Да, Хозяин, – тут же подбежала существо, что до этих пор молчало возле стенки.

– Найди Убийцу и прикажи… – в свете факелов глаза сверкали злобой и затаенной обеспокоенность, а еще глубже – страхом.

Стык и Стах – все, что осталось от некогда большого клана татей. Рог ушел еще несколько лет назад, а Жык… Не хотелось бы об этом думать, но все равно в голову приходила только пара мыслей: либо он перешел на сторону друга – что вероятно, либо он мертв – что также вероятно. Они стараются не говорить об этом, но порой в разговоре промелькнет слово, фраза, намек и тогда оба понимают, что второй вариант ближе всего к реальности.

Тати сами по себе беззлобные существа, которые над тобой зло пошутят, но ничего плохо не сделают… так когда-то было. Сейчас же они почти безвылазно сидят в своей норе, не высовывая носа за пределы установленных границ. И хотя в лесу кроме них татей нет – гуляй, не хочу, но они боялись покидать насиженное место. Хотя и не признавались себе в этом. Людей они давно не видели, потому что: во-первых, в такие дебри никто не заходит, а во-вторых, они сами не стремились к ним. Хотя раньше частенько подшучивали над человеками, порой пугая тех до седых волос и луж под ногами. Сейчас же только белки шарахались в стороны, когда они вскакивали на ветви.

Вот и сейчас они сидели на толстом суку высокой ели, что скрывала их от посторонних глаз – хотя посторонние тут не ходят, – а им позволяла спокойно следить за окружающими. Солнце все еще держится на небосклоне, но уже идет на убыль, оставляя после себя сумерки и приближающуюся ночь.

– Стык, смотри, – вдруг толкнул татя Стах.

По лесу, в такой глуши, что даже не всякое зверье заходит, шел… человек. Высокий рюкзак скрывал его голову, локти двигались в такт размеренной поступи, ноги в высоких ботинках делали широкие уверенные шаги.

– Гости в нашем царстве, – усмехнулся Стык. – Зря он сюда забрался в одиночку.

– Ну что, проверим, носит он подгузники или нет? – подмигнул Стах.

Втрое существо только ответило неприятной улыбкой и неторопливо стало спускаться. Стах последовал за братом. Турист никуда не денется, места тут глухие, малохоженные, самое то чтобы попугать.

Они несколько минут следовали за человеком, не спускаясь с веток слишком низко, чтоб раньше времени не заметил. Однако гость шел, даже не поворачивая головы, словно точно знал, куда именно идти.

Стах кивнул другу, указывая на туриста – «давай?» Стык, соглашаясь, перепрыгнул на ветвь ниже и быстро стал обгонять гостя. План всегда был один и тот же: несколько татей выдвигаются вперед, чтобы остановить клиента, несколько сзади и с боков, дабы сразу не драпанул. Вот и сейчас все то же самое, только теперь их гораздо меньше, да и настрой не тот, когда их было больше.

– Привет, прогульщик, – свесился перед прохожим Стык. – Куда путь держишь?

На татя смотрел заинтересованно-испуганное лицо молодого парня, с кротким ежиком волос, темными глазами, треугольным подбородком, субтильным телом с длинными руками, в одной из которых он держал черные шарики четок.

Кира Кирилловна не находила себе места, все комнаты уже оббегала, на все что можно присела, но нигде больше тридцати секунд усидеть не могла. На шее, словно предательский камень, что тащит пловца ко дну, висит оберег Перуна. Она и носить его не может: «проклятая вещь…» и снять боится: «…оберегает меня».

После того как она вернулась от Власия, так и ходила по квартире не зная чем себя занять. Кира боялась выходить на улицу, потому что могут придти и за ней, и в тоже время ей хочется выбежать из дома, где была украдена ее внучка, а она для этого ничего не сделала. Тот пакет молока, за которым она так беспечно пошла, разорванный валяется на полу, растекаясь белой лужей.

Старуха ничего не могла сделать, чтобы спасти внучку из лап Хозяина. Идти в милицию бесполезно – не найдут, а если она скажет, что знает кто похитил Марусю, то ее первым же рейсом отправят в психушку. Отцы помогать пока не хотят, Власий все больше о внуке печется, не понимая, что и она переживает за Марьку всем сердцем. В голове все время бьется только один вопрос: «Зачем?» Зачем Ему нужна Мария, что Он собирается с ней делать? Точнее для чего использовать? Вред Он ей не причинит – не такой дурак и в тоже время дурак, раз не понимает, что она убьет его при первой же возможности. Раз ее до сих пор нет, значит, Он сумел ее удержать, а это возможно только одним способом:

– Серебро, – ахнула Кира, трогая цепочку с амулетом. – Зачем? – все же не понимала она.

Ведь Маруся поставляет новых рабов, а если она не сможет выполнять свою работу, то и Ему будет плохо. Это все очень нелогично, запутанно и непонятно. И никто ей не поможет разобраться в этом, даже Власий – будь он не ладен, со своим внуком.

Знаете в любом, даже самом сложном происшествии, случае вы можете вести себя либо разумно, либо… как Кира Кирилловна. Она плюнула на все свои страхи и, надев пальто, выскочила на улицу. Бабка точно установила себе цель, хорошая она или плохая, но она была уверенная, что если достигнет ее, то Отцы смогут ей помочь.

А стремилась она в уже известную нам больницу. Думаю, вы понимаете, кто в очередной раз попал под прицел? Илья с каждым днем становится все популярнее и скоро начнет страдать от этого.

Кира знала, где сейчас находится Волосов-младший, так что три четверти часа спустя она стояла перед больничным входом. Лишь на секунду в голове промелькнуло сомнение в действиях, но они тут, же были отметены холодным страхом за внучку.

Медсестра Аня с удивлением посмотрела на растрепанную старушку, словно та собиралась в спешке, лишь бы только успеть сюда. «Этот Волосов популярен. Даже слишком», – подумала девушка.

– Вот только ругаться не надо, – сказала вслух. – Я здесь тоже не для украшения стою.

– Тогда быстрее шевели задницей! – прикрикнула на нее Кира. – Мне внука срочно нужно увидеть, а ты телишься как корова на сеновале.

– Я бы попросила, – возмутилась Аня.

– Ты не проси, а говори, в какой он палате, иначе я тебе такое устрою – твои волосы будут по всей больнице собирать, – яд так и сочился из ее уст.

Медсестра заткнула, потому что напор был такой сильный, а она такая слабая, да и Кирилл как назло куда-то вышел. Теперь она один на один со злобной старухой.

– Триста двенадцатая, – вымолвила девушка.

– Так бы сразу – кошки быстрее рожают, – прошла Кира Кирилловна, обдав медсестру уничтожающим взглядом.

– Сука, – тихо произнесла Аня, в спину старухе.

Лифт вознес Кирилловну на третий этаж, а уж нужную комнату она нашла быстро, вот только в ней никого не было. На часах начало шестого, а значит в лечебнице ужин. Значит, парень скоро придет, стоит его здесь подождать.

Что руководило старушкой в то время понять сложно, но не холодный разум – точно. Вряд ли бы она в здравом уме понеслась в больницу, чтобы… Думаю, вы догадались, что она хотела сделать с Ильей. Видимо считала, что таким способом сумеет привлечь Отцов к собственной проблеме и ее решению.

Недолго ей пришлось ждать. Минут через двадцать раздались голоса, и дверь немного приоткрылась. Кира вся напряглась, стараясь особо не шуметь. Она сидела за дверью, чтобы парень не сразу ее увидел.

– Да, хорошо, я зайду, – из-за двери показалась нога в белых штанах, а на дверь легла рука, было слышно, что парень улыбается.

«Тебе весело, а у меня Марька попала в руки чудовища» – злорадно подумала Кирилловна.

– Спасибо, Катя, – дверь открылась еще шире, старуха вся подобралась, собираясь сбить этого бугая одним ударом.

Нога в белой штанине… спина… вторая рука… голова…

– Сиди, где сидишь, и даже не думай двигаться, кикимора, – все так же улыбаясь, но только губами, на нее смотрел… Светлов Виктор Ильич.

Тело тут же ослабло и чуть ли не растеклось по стулу, не выдержав взгляда Отца. Дверь, еле слышно скрипнув, закрылась… на замок. Доктор специально показал ей ключ, чтобы она даже не думала бежать, а ведь такая мысль была. Не спеша, он прошел и сел на застеленную кровать, положив ногу на ногу.

– И что ты собиралась сделать? – внимательно посмотрел он на нее. – Думала, заявишься сюда, и?.. – бровь изогнулась дугой.

– Убью, – промямлила она. – Но моя внучка, – тут, же дернулась, но осеклась, стоило врачу поднять руку.

– Поясни мне, как такой… женщине, – выдавил он, – доверили Марусю? Ты могла подумать головой, чтобы стало с тобой, если бы Илья пострадал?.. Да хрен с тобой! Что стало бы с Марией – уж об этом надо было побеспокоиться? – голос раздражительный, а во взгляде нет-нет, да и промелькнет ярость.

– Вы ведь даже не обратили внимания на мои страдания, – попыталась защититься Кира. – Все Илья, да Илья – вот о ком вы в первую очередь заботитесь. А моя внучка, что – побоку?.. Илья просто человек, а Маруся…

– Он внук Власия! – жестко прервал ее Солнцев. – Уже одного этого достаточно, чтобы уничтожить тебя за то, что задумала. Пойми, старая, мы обеспокоены тем, что Морриган пропала, но это не дает тебе права приходить сюда и пытаться убить… пусть и человека. Для ее розыска будет приложены все силы, а тебе лучшей уйти отсюда, пока не пришел Илья… А я постараюсь забыть, что ты здесь была, – широко улыбнулся он. – Но даже не думай повторить подобное, иначе…

Палата на секунду озарилась столь ярким и теплым светом, что захотелось окунуться в него, раствориться. Однако стоило к нему прикоснуться, как нестерпимый жар охватывал тело, и казалось, что ты сгораешь изнутри.

Все это длилось нескольких мгновений, но Кире Кирилловне было достаточно, чтобы испугаться и понять, что с ней станет, если разозлить Отца. В его взгляде прыгала смешливая искорка, и только пристально вглядевшись можно было заметить пылающую там угрозу.

– Уходи, – кивнул Солнцев на дверь.

– Но…

– Мы найдет Марию… если ты не будешь вмешиваться.

Кира быстро, но, осторожно поглядывая на Виктора Ильича, покинула палату и через пять минут уже выходила за пределы больницы, никогда больше туда не возвращаясь.

– Здравствуйте, – спустя пару минут вошел в палату Илья.

– Здравствуй. Вот… очередной прием, – на раскрытой ладони таблетки.

– Хорошо. Чуть позже, а то ужин был плотным, не хотелось бы, чтобы это повлияло на действие лекарства.

– Вот и славно, – улыбнулся доктор и поднялся с кровати, направляясь к двери.

– Виктор Ильич, – остановил его Иля, когда ладонь уже легла на ручку, – а что будет, если я перестану принимать это лекарство?

Солнцев повернулся и внимательно посмотрел на юношу. Неужели он решился сказать ему правду?

– Все вернется на круги своя, а может даже усугубиться, – сказал он правду. – А что?

– Да так, просто хотел узнать, – безразлично пожал плечами Илья.

– Галлюцинаций стало меньше?

– Да – уже не так сильно беспокоят, – почти… Почти правда, в том, что касается»«не сильно беспокоят»».

– Угу, – покивал врач и вышел.

Даже если бы Илья принимал таблетки, то они бы ему все равно не помогли – банальное плацебо. Вот только объяснять было бы труднее, почему не действует лекарство, но юноша сам все сделал.

Больничная дверь отрезала теплоту и солнечный свет, что шел от доктора, оставив Волосова наедине с очередным видением.

Кто бы мог подумать, что Рог не ушел слишком далеко. Да, он убегал от злыдней, но, поняв свое преимущество, не стал отдаляться и был прав. Отморозки, о чем-то посовещавшись, уселись в машину, и та рванула с места. Тать ринулся за ней. Ему было проще уследить за автомобилем: длинные прыжки между деревьями и лес, подходящий почти вплотную к дороге, позволяли ему не упускать машину.

Скоро она остановилась, а еще через пару минут из нее вышла русалка и быстрым шагом направилась в белое здание.

– Так значит вот где лежит этот молокосос, – в голосе звучала угроза и заинтересованность.

Рог видел все… что на улице. Видеть-то видел, но вот слышать не мог, а подходить ближе – себе дороже. Поэтому приходилось довольствоваться тем, что знает, где лежит этот парень, осталось только уточнить. А вот это уже сделает Марьяна – за ней должок.

Тать не торопился на очередное»«рандеву»» с русалкой, понимая, что за ней могут следить злыдни. Однако и долг он ей прощать не собирался, решив заявиться ближе к ночи – так надежнее.