Текст книги "В небе нет остановок. Из воспоминаний авиационного командарма"

Снова в Москве

Самолётом Ил-14 перевезли домашние вещи до аэродрома Остафьево, а затем автотранспортом перебрались до академического общежития, что на Можайском шоссе в доме № 24. В общежитии моей семье была выделена 3-комнатная квартира. Удобно было то, что можно было мебель получить напрокат в общежитии, что мы и сделали. С собой привезли всё самое необходимое, прибыли, как говорится, налегке. С дочерью перед началом занятий сумели провести пару дней на родине у родителей в деревне. Ярославль от Москвы недалеко.

Обучение в ВАГШ, особенно на первом курсе, показалось нам довольно трудным. В классном отделении было 14 человек из различных видов Вооруженных сил и родов войск, а программа для всех одинаковая. Нам, специалистам морского и летного дела, было сложнее, чем представителям Сухопутных войск. Более того, классных занятий по расписанию ежедневно предусматривалось по 4 пары и несколько часов самоподготовки, то есть с 8.30 до 19.30 с перерывом на обед с 14.00 до 15.00. Удобно то, что в столовой существовала заказная система питания, за каждым слушателем был закреплен стол. Нам, лётчикам, после лётной столовой в первое время было не совсем сытно. Однако втянулись, быстро привыкли к порядкам в академии, подтянули свои животы, стали более стройными и более энергичными.

Преподавательский состав академии Генштаба отличался тем, что почти каждый из них имел богатый опыт работы в войсках, прошел хорошую практику управления войсками в солидных должностях. Многие преподаватели имели генеральские звания, ученые степени и ученые звания. Некоторые из них имели большой опыт работы в видовых или родовых академиях. Так, на кафедре оперативного искусства ВВС трудился генерал-майор Валентин Григорьевич Рог, доктор военных наук, профессор. Ранее работал в ВВА им. Ю. А. Гагарина и обучал нас в годы нашей учебы в Монино. Обучение в этой академии продолжилось, теперь уже на уровне оперативно-стратегическом. С генералом В. Г. Рог было очень интересно заниматься военно-научными исследованиями. Он руководил военно-научным обществом на кафедре и привлек нас к этой работе. Можно с благодарностью отметить, что генерал В. Г. Рог нам очень помог в этом, в том числе и в издании наших научных статей в военно-научном журнале ВАГШ. Помимо этого, мы, авиаторы-слушатели, использовали его научные исследования при работе с дипломными задачами. В эти годы в академии уже интенсивно использовалась электронно-вычислительная техника. При этом замечу, что наши дипломные работы были выполнены с расчетами на ЭВМ по критериям стоимости и эффективности боевых действий сторон. На защите дипломных работ это всё учитывалось.

Учебные занятия в академии занимали большую часть времени, более того, иногда приходилось и в воскресные дни работать. На занятия ездили общественным транспортом в гражданской одежде. Однако находилось время для отдыха с семьёй и для поддержания себя в хорошей физической форме. Мы с генералом Вячеславом Васильевичем Ефановым, моим давним товарищем и однокашником по ВВА им. Ю. А. Гагарина, увлеклись утренней физзарядкой ежедневно и три раза в неделю посещали бассейн. При таком напряжённом распорядке дня в академии эти посильные нагрузки по физической подготовке давали нам заряд бодрости. Сынишка Андрей посещал школу № 888, которая находилась рядом с нашим домом, учился в 7-м и 8-м классах, пока я обучался в академии. С большим желанием сын ходил с нами в бассейн, прекрасно плавал. Так уж совпало, что в 1979 году я окончил ВАГШ, дочь – институт им. Плеханова, а сын – 8-й класс. Супруга Надежда Степановна в эти годы трудилась в школе № 803, преподавала немецкий язык.

Мы не упускали возможность бывать в театрах и музеях. Билеты можно было заказать в академии, это очень удобно. За годы обучения у нас побывали в гостях наши родные и близкие: отец, мама, тёща, мои братья и друзья по школе № 17 г. Ярославля. Бывал у нас в гостях в Москве и мой первый командир корабля Иван Степанович Кравченко из гарнизона Озерное. В те времена академия Генштаба располагалась рядом со штабом Дальней авиации. Поэтому мне удавалось частенько пообщаться с моими добрыми знакомыми-сослуживцами, особенно с В. А. Воротниковым и другими товарищами. Из бесед с ними мне была известна обстановка в частях Дальней авиации. В Военно-воздушных силах в целом и, особенно в Дальней авиации, намечались коренные организационные преобразования. Предстоящие изменения необходимо было отразить и в наших дипломных работах. В своей дипломной задаче я выбрал хорошо знакомый мне Дальневосточный театр военных действий, а свои войска – Воздушная армия Верховного Главного Командования. Работа над ней мне впоследствии существенно помогла, поскольку после окончания академии я получил назначение на должность начальника штаба в 8 отбак. Материалы дипломной работы я забрал с собой секретной почтой. Они очень пригодились в оперативной подготовке. Назначение начальником штаба корпуса было для меня полной неожиданностью.

В конце апреля 1979 года меня пригласил к себе в штаб ДА для беседы командующий ДА генерал-полковник В. В. Решетников. Я прибыл и доложил, что обучение в ВАГШ подходит к концу, остались май и июнь месяцы. При беседе командующий ДА довел мне следующее: «Мы решили назначить Вас начальником штаба в г. Иркутск, что Вы на это скажете?» Я ответил без раздумья: «Если Вы решили, то я ничего не могу сказать, согласен». Далее: «Вот и хорошо, зайдите к начальнику отдела кадров генералу Подольскому». Я зашёл к генералу В. Д. Подольскому. Поговорили, как старые знакомые. Он довёл мне кадровую обстановку в 8-м корпусе ДА. При этом сообщил, что генерал-майор Владимир Васильевич Мощин назначается командующим Оперативной группой Арктики. Должность начальника штаба корпуса освобождается и мне, по современным требованиям, следует пройти штабную практику. Поэтому заключительный период обучения в академии Генерального штаба проходил у меня с полным осознанием, где и кем мне придётся служить после её окончания. Для семьи это тоже было небезразлично, особенно дочери, оканчивающей институт. В возрасте 21 года она вышла замуж. Свадьба состоялась 4 мая 1979 года и её фамилия стала Ромакова.

Заключительный этап обучения в ВАГШ прошёл быстро, успешно защитил дипломную работу и сдал выпускные экзамены. Отпуск проводил в деревне у родителей, как всегда, оказывая им и тёще помощь по хозяйству. Однако на душе было что-то тревожно. Оставалось ещё полторы недели отпуска, но подумал, что нужно ехать в Москву. Подумал – значит решил, выехали с женой и сыном. Решение выехать было очень своевременным и верным.

Мы в Иркутске

Так оно и получилось. В этот же день меня вызвали в штаб Дальней авиации, а на следующий день вместе с командующим ДА вылетел в г. Иркутск. С 8-м корпусом Дальней авиации проводилось командно-штабное учение и мне пришлось вступать в должность начальника штаба корпуса в их процессе. Учения продолжались около недели. После их завершения вылетел в Москву за семьёй. Сборы продолжались недолго, поскольку были только домашние вещи, мебель отсутствовала вовсе. Попутным самолётом Ан-12 в первой половине августа через гарнизон Энгельс перебрались с семьёй в г. Иркутск. В Энгельсе посетили дочь Татьяну, кроме этого навестили племянника Алексея, сына среднего брата Юрия Ивановича. Алексей в июле этого года стал курсантом вертолетного училища в г. Саратове. В этот день он был в наряде и нес службу дневальным в казарме. Мы пообщались с племянником, он всем был доволен. Вертолетным училищем в г. Саратове в ту пору руководил мой однокашник по академии им. Ю. А. Гагарина генерал-майор Геннадий Деминдеев.

День авиации в этом году отмечали уже на новом месте службы в городе Иркутске. На следующий день поехали в профилакторий, который находился в 29 км от города на берегу реки Ангары. Так мы начали знакомиться с красотами Сибирского края. А в последней декаде августа проводились оперативные сборы Дальней авиации на базе 15-й дивизии в гарнизоне Озерное под Житомиром. На этих сборах я обратился к начальнику штаба Дальней авиации генерал-лейтенанту В. Е. Милонову за разрешением восстановиться в лётной подготовке на самолёте 3М. Однако генерал В. Е. Милонов посоветовал мне восстановиться в полётах на самолете Ту-16, будет надёжнее и легче осуществлять лётную практику. Более того, он дал распоряжение, чтобы я после сборов летел в г. Рязань в 43-й Центр и сразу же начал лётную подготовку. Мне выделили лётчика-инспектора Дальней авиации полковника Е. А. Ламанова. За две недели я был полностью восстановлен на самолете Ту-16 днем и ночью. К середине сентября стал трудиться уже летающим начальником штаба 8 отбак. Вот в таком темпе началась служба после окончания академии Генерального штаба.

Командир корпуса генерал-лейтенант Борис Васильевич Балихин встретил меня как давнего знакомого. Мы знали друг друга с 1961 года по 341-му полку и часто общались с ним уже на протяжении 18 лет, занимая параллельно различные должности в Дальней авиации. Начальник политического отдела корпуса генерал-майор Федор Михайлович Масеев тоже был знаком мне давно, ещё по службе в 341-м полку в гарнизоне Озерное. Заместителем начальника штаба у меня стал полковник Лев Андреевич Орлов, с ним знаком я с курсантской скамьи. Главный штурман полковник Е. К. Шутько, с ним ранее много летал в одном экипаже. Заместителя командира корпуса Ю. Н. Толстухина хорошо знал по учебе в академии. Одним словом, скажу, что плодотворному труду на новом месте ничто не мешало. В частях корпуса завершался учебный год. Борис Васильевич часто поручал мне возглавлять группы офицеров для работы в частях, при этом в интересах мобильности рекомендовал использовать самолёт Ту-16. В состав экипажа, как правило, входили летчики-инспекторы, штурманы-инспекторы и начальники служб корпуса. Дополнительно самолётом Ан-12 доставлялись другие необходимые офицеры для работы в частях. За четыре месяца у меня получился налёт на Ту-16 более 70 часов и я даже, сам того не ожидая, подтвердил 1-й класс. А в октябре месяце мне было поручено возглавить комиссию по проведению итоговой годовой проверки боевой подготовки 73 дивизии в гарнизоне Серышево. Это соединение возглавлял И. М. Калугин, его заместителем был М. М. Мокринский. В период проверки прибыл командующий ДА. Он поинтересовался, как я справлюсь с обязанностями председателя комиссии. Мой бывший 79-й полк претендовал на звание «отличного полка». Многие параметры подходили для отличного полка за исключением состояния авиатехники. Руководство дивизии обратилось к В. В. Решетникову по этому поводу. Однако командующий ДА посоветовал, чтобы обращались к председателю комиссии, то есть ко мне. Я внимательно отнесся к этой проблеме, спросил: «Что вам необходимо, чтобы поправить дело?» Ответили: «День-два для работы на авиатехнике». Я согласился. Надо было видеть, с каким старанием личный состав работал на авиационной технике! Мне ничего не оставалось делать, как поставить полку оценку отлично. Так, 79-й полк по результатам боевой подготовки в 1979 году получил звание «отличного полка». Да мне и самому было очень приятно. Ведь этот полк старейший в Дальней авиации и традиционно являлся одним из лучших. Командовал полком в то время подполковник Владимир Иванович Давыдов, сменивший в мае этого года Леонида Сидоровича Шабельского, назначенного начальником штаба 73-й дивизии. В последующем В. И. Давыдов военную службу заканчивал преподавателем в ВВА им. Ю. А. Гагарина на кафедре «Боевая подготовка и безопасность полётов» № 13, где мы уже трудились вместе.

В дни проведения итоговой проверки 13 октября мне отметили 44 года. В столовой за ужином меня поздравили мои давние товарищи по службе И. М. Калугин и М. М. Мокринский. Однако за ужином не было спиртного, потому что я настоятельно этого не рекомендовал. Обошлись соком и чаем, но было очень душевно. Более того, впервые в жизни я попробовал жареных голубей. Оказывается, мясо жареного голубя очень вкусное.

Нельзя не отметить очень опасный инцидент, который произошёл в день моего прилёта в 73-ю дивизию. Мой экипаж, состоящий из членов комиссии, на самолёте Ту-16 заходил на посадку с курсом 163 градуса. Внизу было очень много пожаров, горела тайга. Между 3-м и 4-м разворотом самолёт сильно начал снижаться и терять скорость, несмотря на дачу мной оборотов обоим двигателям. Затем скорость резко увеличилась, снижение прекратилось, я уменьшил обороты двигателям, восстановил положение самолёта. Выполнил 4-й разворот, как говорят, «блинчиком». Между дальним и ближним приводом вновь началось интенсивное снижение, дал обороты обоим двигателям почти до максимальных, чтобы уменьшить снижение. Однако скорость упала до 270–280 км/час, закрылки были выпущены полностью. После прохода ближнего привода на очень малой скорости ночью при свете посадочных фар видно было даже траву. Вдруг скорость резко увеличилась до 380–390 км/час, убрал обороты до малого газа и тут – посадочная полоса. Энергичными движениями руля высоты и элеронами, погасив скорость, посадил самолёт. Зарулили на стоянку. Нас встретили И. М. Калугин и М. М. Мокринский. В воздухе в это время на связи появился самолёт Ил-18 с командующим ДА на борту. Я порекомендовал посадить самолёт с курсом 343 градуса, то есть с обратным курсом, чтобы избежать ситуации, подобной нашей. Я понял, что наземные пожары, полыхающие по курсу посадки, и река Зея, находящаяся справа, делали воздушную массу крайне неустойчивой с мощными нисходящими и восходящими потоками. В подобной примерно ситуации ранее погиб на вертолете лётчик-испытатель Гарнаев при тушении пожаров во Франции. Удивительно то, что мои действия были как бы автоматическими. Всё происходило скоротечно и полагаю, что эти действия были правильными и привели к благополучному исходу полета. Заметил, что только после заруливания на стоянку и выключения двигателей организм выходит из стрессового состояния и постепенно расслабляется.

Командир корпуса Б. В. Балихин иногда планировал себе перелет в какой-либо гарнизон на самолёте Ту-16 с экипажем из полков гарнизона Белая. Мне тоже периодически приходилось это делать. Командиры полков выделяли экипаж и самолёт, которые заранее тщательно готовились к этим полётам. Как правило, это был полёт по маршруту с тактическими и полигонными бомбометаниями на 1–2 полигонах, с посадкой на аэродроме того или иного полка. При заходе на посадку я старался дополнительно выполнить несколько заходов в закрытой кабине для тренировки. Бывали случаи посадок в сложных метеоусловиях при минимуме погоды как днём, так и ночью.

В ноябре месяце состоялся такой полёт в гарнизон Воздвиженка. Командовал 55-й дивизией тогда генерал-майор Пётр Степанович Дейнекин, будущий главком ВВС, генерал армии и Герой России. Обратный маршрут был с полигонным бомбометанием и посадкой на аэродроме Белая, экипаж полковой. При подходе к аэродрому Белая получил по радио указание следовать на гражданский аэродром Иркутск, так как аэродромы Белая и Усть-Орда были закрыты по метеоусловиям. Связался с «Иркутском-Подход», получил информацию: курс посадки, давление аэродрома, снижение до высоты круга и заход на посадку по схеме. При переключении каналов на УКВ радиостанции произошёл её отказ. Снижение с высоты 11 000 метров производил в облаках без связи. На всякий случай докладывал о своём местонахождении, как и учили, по дополнительной радиостанции «Эвкалипт». При снижении заметил промелькнувший впереди на пересекающихся курсах самолёт. Нам повезло, не столкнулись. Штурман доложил, что по радиокомпасу АРК-5 по сигналам дальнего привода определил о смене курса посадки. Построил манёвр для захода на посадку с противоположным курсом: был заход со стороны города, теперь заход на город. Выполнил 3-й и 4-й развороты в облаках, прошёл дальний привод в облаках, глиссада снижения непривычно круче, чем на военных аэродромах. Прохожу ближний привод в облаках, полосу увидел только тогда, когда вошёл в лучи прожекторов. Шёл сильный снег, посадочная полоса тоже была заснеженная. Перед приземлением применил тот же приём энергичного торможения самолёта в воздухе путем резких движений штурвалом самолёта по тангажу и крену. При этом самолёт не успевает изменять своё положение, но быстро теряет скорость и приземляется, чем не допускается большой перелёт. На Ту-16 такой приём возможен, но это не каждый лётчик знает и не каждый обучен. Меня научили пилоты, прошедшие войну, я об этом ранее уже упоминал. Зарулил на стоянку транспортной эскадрильи нашего корпуса. Только после этого начал отходить от перенапряжения и стресса от такого сложного заключительного этапа полёта. Нужно было посадить самолёт, запасных аэродромов вокруг из-за плохой погоды не было. Помощником командира корабля у меня в этом полёте был молодой лётчик Анатолий Дмитриевич Жихарев, будущий командующий ДА, генерал-лейтенант. Он тоже не забыл этот случай. При встречах вспоминаем удачно завершившийся в ту ночь полёт.

Декабрь 1979 года оказался очень морозным. Гарнизоны Белая, Завитинск, Спасск-Дальний, да и Воздвиженка тоже из-за сильных морозов подверглись отказам отопительных систем. Главная причина заключалась в том, что коммуникации устаревали и нуждались в своевременном ремонте. Однако, как всегда, у нас на это недостаточно было средств. Пришлось принимать экстренные меры в этих гарнизонах. Особенно тяжелая обстановка сложилась в гарнизонах Белая и Завитинск. Замерзали казармы, жилые дома и другие объекты. Аэродромные тепловые машины использовали для обогрева казарм и домов. Картина жуткая, требовались неотложные меры по оказанию помощи этим гарнизонам не только от руководства корпуса, но и от тыловых органов военных округов.

Несмотря на трудности с отоплением, оперативная и боевая подготовка не прекращались. В конце декабря на базе ВВА им. Ю. А. Гагарина главком ВВС Главный маршал авиации П. С. Кутахов проводил командно-штабные военные игры (КШВИ). Командир корпуса Б. В. Балихин был нездоров. Мне пришлось на этих учениях вместе с заместителем генерал-майором Ю. Н. Толстухиным отстаивать честь корпуса, докладывать решения о боевом использовании ВА ВГК по оперативной задаче. В этот период 23 декабря командующему ДА В. В. Решетникову исполнилось 60 лет и мы с Ю. Н. Толстухиным в честь его юбилея заранее подготовили и вручили ему сувенир, изготовленный на Иркутском авиазаводе, под названием «Баргузин омулёвая бочка».

Неожиданно мне передали приказание прибыть в кабинет начальника академии. Поднимаюсь на второй этаж. Здесь повстречался генерал А. Н. Волков, поздоровались, но он мне ничего не сказал, для чего вызвали. Вошёл в кабинет начальника академии, а там весь Военный совет ВВС заседает. Доложил главкому ВВС о прибытии. П. С. Кутахов, выслушав доклад, спрашивает меня: «Вы почему такой похудевший?» Я ответил: «Так ведь трудимся, товарищ главнокомандующий…» Он поворачивается к члену Военного совета ВВС генерал-полковнику Иван Михайловичу Морозу и говорит: «Вот, Иван Михайлович! Он трудится, а мы ничего не делаем!» Я, конечно, смутился и ответил, что «никого не хотел обидеть». Далее главком ВВС спрашивает: «Александр Иванович, вы справитесь с корпусом, если вас назначат?» Я ответил: «Товарищ главнокомандующий, с вашей помощью справлюсь». Главком ВВС: «Для чего вас учили в академии Генштаба? Какая вам нужна помощь?» Я ответил твёрдо: «Товарищ главнокомандующий, справлюсь!» Главком ВВС при этом сказал: «Готовьтесь принять 6-й корпус в Смоленске, желаем удачи!» На этом и закончилась беседа, меня отпустили, как говорят, с миром. Я вышел в коридор очень взволнованным от нахлынувших новостей и от предстоящих забот. В этот же день под вечер вылетели в Иркутск.

К исходу следующего дня позвонил по ВЧ телефону начальник штаба ДА генерал В. Е. Милонов и приказал выделить одну эскадрилью самолётов-разведчиков из 219-го разведывательного полка с аэродрома Спасск-Дальний. Завтра же перелететь на аэродром Карши для проведения разведывательных полётов в Афганистане, там начались серьёзные события. На мой вопрос, будут ли какие «документы-распоряжения» по этому поводу, он ответил, что документов не будет. Сообщил об этом командиру корпуса Б. В. Балихину и передал распоряжение устно по закрытому телефону командиру 219-го полка. Так началась эпопея Афганистана и наше участие в ней.

Что касается кадровых перемещений, то генералу А. Н. Волкову была предложена должность командующего ВТА ВВС, а мне принять 6-й корпус ДА вместо него. С генералом А. Н. Волковым в период «хождения» документов для назначения мы встречались на беседах в ЦК КПСС и в Главном управлении кадров. Приказ о моём назначении пришёл очень быстро и 19 января 1980 года в день Крещения Руси я был уже в кресле командира 6-го корпуса в г. Смоленске. Времени на раздумья не было. Из Иркутска попутным самолётом Ан-12 долетели до Остафьева с семьёй и домашними вещами, там переночевали. На следующий день утром командующий ДА В. В. Решетников прибыл на аэродром Остафьево, пригласил меня в свой самолёт Ан-12 и мы вместе с ним отправились в Смоленск.