Текст книги "В небе нет остановок. Из воспоминаний авиационного командарма"

На смоленской земле

В первой половине дня 19 января 1980 года мы приземлились на аэродроме Северный в городе Смоленске. Самолет командующего Дальней авиацией генерал-полковника В. В. Решетникова на аэродроме встречал мой давний знакомый по 341-му полку генерал-майор Рафаэль Николаевич Зенченко, начальник штаба 6-го корпуса Дальней авиации. Иркутский самолёт Ан-12 с семьёй прилетел вслед. В штабе корпуса командующий ДА представил меня руководящему составу корпуса и отправился на аэродром для вылета обратно в Москву. При этом в кабинете командира корпуса заявил так: «Александр Иванович, вы в кресле командира смотритесь неплохо, начинайте работу с заслушивания по службам. Начальник штаба, выделите мне офицера для сопровождения на аэродром, провожать меня не нужно. Работайте, до свидания». В это время семью разместили в гостинице при штабе корпуса. Я начал работу с заслушивания вопросов боевого состояния корпуса на текущий момент, задачи корпуса по предназначению и по мобилизационному развёртыванию. При рассмотрении этих вопросов определил, что по оформлению боевых документов имеются, на мой взгляд, некоторые недоработки, которые нужно будет незамедлительно устранить. Подобное было и в Иркутске, где мне, недавнему выпускнику ВАГШ, сразу стало заметно, что боевую документацию следует оформлять в соответствии с последними требованиями.

Всё быстро доработали. Боевая документация стала более наглядной и более доступной для понимания. Проделанная работа была очень своевременной, поскольку в следующем месяце, в феврале, главком ВВС с 6-м корпусом лично провёл оперативное командно-штабное учение, в котором наш корпус выступал уже в качестве ВА ВГК. На этом февральском учении впервые отрабатывался вопрос оперативного применения ВА ВГК по теме: «Планирование воздушной операции ВА ВГК по поражению авиационных и ракетно-ядерных группировок противника на Западном ТВД, уничтожение авианосцев многоцелевых (АВМ) из состава авианосных многоцелевых групп (АМГ) в Северном море и переход к применению в составе Стратегических ядерных сил (СЯС)». В практических действиях впервые отрабатывался вопрос массовой переброски авиационных крылатых ракет самолётами ВТА ВВС Ил-76 (Сольцы – Рязань), а также выполнение боевой задачи на полигоне Полесский самолётами Ту-22М с максимальной бомбовой загрузкой (в бомболюках и с наружной подвеской).

Следует отметить, что исследовательское учение в целом прошло успешно. Однако вскрылся существенный дефект – массовый привоз бомб на самолётах Ту-22М. При этом пришлось нам всем поволноваться. Экипажи производили посадки самолётов на оперативном аэродроме с бомбами, которые не отделились при сбросе на полигоне. К счастью, всё обошлось благополучно. На земле определили, что причиной зависания бомб на бомбодержателях самолётов были бугеля на некоторых бомбах, отличающиеся размерами по высоте от 55 мм. На учении присутствовал первый секретарь Смоленского обкома КПСС Иван Ефимович Клименко. Я заметил, что главком ВВС П. С. Кутахов и И. Е. Клименко давно знакомы и очень дружески относились друг к другу при общении. И это вполне естественно, ведь они оба были членами ЦК КПСС.

Замечу при этом, что по прибытии к новому месту службы в г. Смоленск я вместе с начальником политического отдела генерал-майором Николаем Павловичем Горбуновым представился руководству области. Иван Ефимович Клименко меня встретил особенно тепло. Он прибыл в Смоленск из Ярославля. При общении с ним выяснилось, что у нас оказались общие знакомые по Ярославлю. Например, Василий Федорович Торопов, который одно время жил в нашей деревне Платуново и был агрономом колхоза «Страна Советов». В последующем они вместе трудились в Ярославле на руководящих должностях и были друзьями.

Разобравшись с боевой документацией и обстановкой в штабе, познакомившись с некоторыми офицерами служб (а с основными был давно знаком, поскольку до академии Генштаба командовал 201-й дивизией 6-го корпуса) решил облететь все аэродромы корпуса и на местах изучить обстановку в полках и дивизиях. Начал с посещения гарнизона Сольцы, где базировался 840-й полк. Перелетел туда самолётом Ил-14. Командовал полком тогда подполковник Геннадий Петрович Трезнюк, заместителем был у него подполковник Александр Андреевич Шестаков, бывший мой правый летчик в гарнизоне Воздвиженка, когда я прибыл туда и трудился командиром 1 АЭ в 444-м полку. Вот уж, действительно, мир тесен! Полк боролся за звание «отличного» полка и уже осваивал самолёт Ту-22М2. Всё у них получалось. Полковые руководители очень старались. Трудностей тоже было множество. Особенно в борьбе со снегом зимой, весной и осенью – с распутицей. Как всегда, много сложностей со средствами аэродромно-технического обслуживания, обеспечением жилого городка теплом, содержанием укрытий для техники и т. п.

Следующим был гарнизон Барановичи (203-й полк). По сравнению с Сольцами мне показалось всё значительно более ухоженным, современным и уютным. На вооружении полка были самолёты Ту-22К. Полк первым в ДА освоил этот тип и традиционно считался одним из передовых как в корпусе, так и в ДА. Начальником штаба полка был подполковник Михаил Михайлович Опарин, который в Воздвиженке летал правым лётчиком в моём экипаже. Было приятно видеть, что мои ученики растут по службе.

Поочерёдно посетил полки: 200-й (Бобруйск), 121-й (Мачулищи), 402-й (Орша), 132-й (Тарту), 290-й разведывательный (Зябровка), 1096-й и 1230-й (Энгельс). В основном облетал аэродромы корпуса на самолёте Ту-16. Самолёт командира корпуса постоянно находился в 402-м полку. Как правило, полёт на какой-либо аэродром совмещал с полётом по маршруту через полигоны. Экипаж комплектовался из офицеров лётного состава управления корпуса, реже из 402-го полка. Экипаж из состава управления корпуса был, естественно, более целесообразен. Была возможность осуществлять контроль на местах по службам: штурманская, лётная, связь, разведка, РЭБ и другие. Работая в полку, обязательно осуществлял контроль процесса лётного дня (ночи): планирование полётов, день предварительной подготовки, полёты, разбор полётов, иногда летал в районе аэродрома совместно с полком. Такая работа в частях позволяла вживую быстро ознакомиться с руководящим и личным составом лётных гарнизонов не только в интересах обеспечения безопасности полётов, но и с целью подбора и расстановки кадров.

В этот период 201-й дивизией (Энгельс) командовал генерал Борис Афанасьеви Константинов ч, 22-й дивизией (Бобруйск) – генерал Евгений Афанасьевич Бирюков, 326-й дивизией (Тарту) – полковник Сергей Семёнович Ларцев. Каждого из них знал очень давно, как по совместной службе в частях Дальней авиации, так и по учебе в академии (Монино). Повода для недоверия командирам дивизий не было, но, тем не менее, лётная работа в частях требовала постоянного контроля за её процессом. Особенно важно, чтобы тщательно готовились аэродромы в зимних условиях. Это состояние ВПП, РД, ГВПП, мест стоянок, использование метеоусловий, запасных аэродромов, руководство полётами и участие в них самих командиров полков и дивизий. В этом деле не только командир корпуса, но и все заместители, штаб и КП – активные участники выполнения контрольных функций. Для надёжности контроля лётной подготовки в частях было разработано методическое пособие на основе Курса боевой подготовки и подобного пособия ДА применительно к корпусным особенностям. Оно помогало командирам соединений, частей, КП корпуса при контроле планирования, проведения полётов и их управления.

Несмотря, казалось бы, на налаженный процесс летной подготовки, случались серьёзные инциденты в полках и даже лётные происшествия с гибелью членов экипажа. Так, 28 мая 1980 года (по сути в конце месяца) произошла катастрофа самолета Ту-22У в 290-м разведывательном полку (гарнизон Зябровка) в экипаже летчика 1-го класса капитана Д. Д. Воробьева с инструктором-летчиком командиром эскадрильи подполковником Виктором Васильевичем Перушевым. Нарушилась управляемость самолёта по крену при заходе на посадку с отказавшей системой управления закрылками. Командир корабля и штурман благополучно покинули самолёт. У летчика-инструктора из-за малой высоты покидания при катапультировании вниз парашют не успел наполниться и он погиб. Причиной отказа был обрыв соединительной муфты трансмиссии управления закрылками. С одной стороны закрылки убрались от потока встречного воздуха, а с другой так и остались неуправляемыми и выпущенными. Элеронов было недостаточно, чтобы управлять самолётом по крену. Члены экипажа, покинувшие самолёт ранее, спаслись. Летчик-инструктор подполковник В. В. Перушев из-за больших знакопеременных перегрузок при падении и вращении самолёта катапультировался на высоте ниже минимально допустимой для данных условий и погиб.

Конец первого учебного полугодия в гарнизоне Зябровка и во всём корпусе был омрачён этим лётным происшествием. Примечательно, что подполковник В. В. Перушев ранее уже бывал в сложных ситуациях. Над Черным морем в районе острова Змеиный от разряда молнии его самолёт получил повреждение и экипаж вынужден был произвести аварийную посадку на ближайшем аэродроме Форос в Крыму. В тот раз всё закончилось благополучно. Но и это ещё не всё. Проходя ранее службу в 341-м полку (гарнизон Озерное) в должности заместителя командира авиационной эскадрильи, тогда ещё майор, Виктор Васильевич Перушев 21 мая 1973 года днем был участником столкновения двух самолетов Ту-22К в воздухе при выполнении полета ведущим строя отряда в правом пеленге. Второй правый ведомый майор Г. М. Шелковский после отставания при развороте увеличил скорость пристраивания, обогнал первого ведомого и столкнулся с самолетом ведущего майора В. В. Перушева, при этом перед самым столкновением майор Шелковский в страхе покинул самолет, не подав экипажу никаких команд. Штурман корабля и офицер РТС погибли, неуправляемый самолет столкнулся с землей. Самолёт майора В. В. Перушева получил серьёзные повреждения, но был управляем. Майор В. В. Перушев на поврежденном самолете благополучно произвел посадку, проявив при этом мужество и летное мастерство. В нашем случае 28 мая 1980 года Виктор Васильевич Перушев, я уверен, что он, по аналогии с прошлыми случаями, пытался все-таки ещё раз спасти машину, потерял на этом время и высоту. Светлая ему память, этому замечательному летчику и человеку, «подарившему» жизнь экипажу, «заплатив» при этом своей.

Практика лётной подготовки показала, что в конце месяца, особенно в последних числах, лучше полёты не проводить, а выделять эти дни для учебы и подведения итогов. Да и статистика авиационных происшествий в частях подтверждают это. Особенно это было характерно для 290 одрап (гарнизон Зябровка), в котором летные происшествия происходили, как правило, 28–29 числа. Поэтому мной были даны указания в дивизии и полки воздерживаться от полётов в конце месяца.

В этом году исполнялось 35 лет со Дня Победы советского народа в Великой Отечественной войне, круглая дата. Мы готовились к торжествам. Как правило, на территории полка связи у нас в Смоленске проводились все торжественные мероприятия, посвященные памятным датам. Это, прежде всего, митинги и торжественные прохождения частей гарнизона в парадном строю со знаменами. Руководящий состав на трибуне принимал парад. Накануне Дня Победы в полдень 8 мая мне позвонил командующий Дальней авиацией В. В. Решетников, поздравил личный состав корпуса с Днем Победы и сообщил, что командиру 326-й дивизии товарищу Сергею Семёновичу Ларцеву присвоено звание генерал-майор авиации. Командующий ДА попросил поздравить его с этим званием от имени командования Дальней авиации. Не медля ни минуты, я сообщил об этом С. С. Ларцеву и поздравил его от имени командования ДА и нашего корпуса с генеральским званием. Тут же спросил у Сергея Семёновича, каков у него распорядок оставшегося дня. Он доложил, что в 18 часов должен выступать с докладом на торжественном собрании, посвященном Дню Победы, в Доме культуры города Тарту, где будут присутствовать руководство города, граждане и личный состав дивизии. Прикидываю, времени ещё достаточно, успею доставить попутным самолётом повседневную генеральскую форму одежды для С. С. Ларцева. Мы с ним однокашники по академии, ходили на парады в одной шеренге, ровесники, по комплекции одинаковые, моя форма ему подойдёт. Предупреждаю Сергея Семёновича, что пришлю ему свою генеральскую форму одежды попутным самолетом. Вместе с адъютантом отправились ко мне на квартиру, подготовили генеральскую форму, и около 15 часов самолет Ил-14 был уже в воздухе. Действительно, Сергей Семёнович успел переодеться и своевременно предстать в ней в Доме культуры. С докладом выступал уже в звании генерал-майора. Для всех это было, конечно, полной неожиданностью. Зато авторитет командира дивизии сразу же заметно стал выше, особенно среди эстонского руководства города Тарту. А это очень важно, поскольку взаимоотношения с эстонцами всегда были с заметными особенностями, как бы натянутыми, на мой взгляд, и не совсем искренними. Однако Сергей Семёнович Ларцев, теперь уже генерал, все-таки с эстонским руководством г. Тарту находил общий язык и, в целом, дела в дивизии улучшались. Конечно, сложностей было немало, дивизия базировалась в трех республиках: РСФСР, Белоруссия и Эстония. При этом отмечу, что генерал С. С. Ларцев проявил себя зрелым и активным командиром, внесшим весомый вклад в совершенствование частей Дальней авиации, в обучение и воспитание личного, особенно летного, состава. Особо следует отметить, что важную роль он сыграл и в освоении новой авиационной техники самолетов Ту-22М в частях нашего объединения.

Так вот, как только я прибыл в Смоленск и настал летний сезон отпусков, сразу же «нарисовался», образно выражаясь, полковник Юдет Махмутович Абдулин (в общении Юрий Михайлович). Позвонил мне из Киева в Смоленск, обратился с просьбой выделить ему семейную путевку в Крымский санаторий «Судак», более того, назвал необходимый месяц и даже дату. Полковник Ю. М. Абдулин трудился в то время в Единой системе управления воздушным движением. Так повторялось каждый год, пока я был в Смоленске. Конечно, учитывая нашу почти 5-летнюю совместную службу на Востоке, я не мог отказывать ему в этой просьбе. Наша медицинская служба располагала возможностями по выделению путевок. Более того, полковника Ю. М. Абдулина все хорошо знали лично. Таким образом, моё общение с ним продолжалось, но уже, конечно же, в более доброжелательной форме, чем было ранее.

В это же время упорно ходили слухи о коренных изменениях в штатах ряда объединений ВВС, в том числе и Дальней авиации. Планировалось формирование воздушных армий Верховного главного командования стратегического и оперативного назначения при непосредственном подчинении главкому ВВС. Так практически и произошло. На базе 6-го и 2-го корпусов Дальней авиации была сформирована 46 ВА ВГК(СН) к 1 августа 1980 года, в которую вошли 13, 15, 22, 326-я дивизии, 226-й полк РЭБ, 199-й и 290-й разведывательные полки. Всего 15 лётных полков. Дивизии стратегических бомбардировщиков вошли в состав 37 ВА ВГК(СН), штаб которой был сформирован на базе бывшего штаба ДА в Москве. Штаб 46 ВА сформирован на базе бывшего штаба 6-го корпуса в Смоленске. Мне было приказано временно исполнять должность командующего вновь сформированной 46 ВА ВГК(СН). Конечно, я не ожидал такого поворота событий. Однако в июне – июле месяцах меня вызывали на собеседование в Москву к главкому ВВС, в управление кадров ВВС, в ЦК КПСС и ГУК ВС СССР. Приказ о назначении меня командующим и членом Военного совета 46 ВА состоялся 4 сентября 1980 года. С тех пор ко мне стали обращаться «Товарищ командующий!». Было как-то сначала непривычно, но теперь это стало обычным обращением. Войск в нашем объединении стало значительно больше. Прибавилось количество полков, дивизий, полигонов, инженерных батальонов, ремонтных предприятий, складов, личного состава и гражданского персонала. Повысился статус объединения. Повысились за все дела спрос и ответственность. Значительно добавилось работы по всем направлениям. Прежде всего, необходимо было произвести оперативное, боевое, морально-политическое и психологическое слаживание, а также наладить управление в новом составе войск армии.

Отмечу при этом, что 201-я дивизия на самолётах 3М и М-4 (гарнизон Энгельс), которую возглавлял генерал-майор Б. А. Константинов, была передана в 37-ю ВА ВГК(СН), а в наше объединение из состава 2 отбак вошли 13-я и 15-я дивизии, 226 оап рэб и 199 одрап, всего 8 полков, из них 7 полков базировались на территории Украины и только 52-й полк – на территории РСФСР в гарнизоне Шайковка. В 13-ю дивизию (гарнизон Полтава) командиром был назначен полковник Иванов Валентин Степанович с должности заместителя командира 326-й дивизии (гарнизона Тарту). Он сменил в этой должности генерала Л. В. Козлова, назначенного заместителем командующего 46 ВА в Смоленск. В состав 13-й дивизии входили полки 185-й на самолётах Ту-22М3 (гарнизон Полтава), 184-й на самолётах Ту-16К (гарнизон Прилуки) и 52-й на самолётах Ту-22М2 (Шайковка). В состав 15-й дивизии входили 341-й полк (гарнизон Озерное, там же штаб дивизии), 251-й полк (гарнизон Белая Церковь) и 260-й полк (гарнизон Стрый). Дивизию возглавлял генерал-майор Юрий Георгиевич Долганов, опытнейший командир, ранее до 1974 года проходил службу в 201-й дивизии на самолетах 3М в должности командира полка и заместителя командира дивизии (гарнизон Энгельс). Отдельные полки 199-й разведывательный базировался в гарнизоне Нежин, а 226-й радиоэлектронной борьбы – в гарнизоне Полтава.

Из краткого перечисления нового состава войск вновь воссозданного авиационного объединения и их базирования становился понятным объем необходимых дополнительных усилий со стороны руководящего состава при организации взаимодействия в интересах боевой подготовки и готовности к боевому применению соединений и частей по предназначению. При этом появилась необходимость внимательно изучить состояние гарнизонов, их инфраструктуры и социальной сферы. И самое главное: организацию летной работы, обеспечение безопасности полетов, уровень боевой готовности и боеспособности войск. Предмет особой важности – знакомство с кадрами и состоянием дисциплины в частях. Такие гарнизоны, как Озерное, Белая Церковь, Нежин, Шайковка и Стрый, мне были хорошо знакомы, а вот гарнизоны Полтава и Прилуки следовало более внимательно изучить.

Времени нам на раскачку историей отведено не было и в период 20–26 августа 1980 года руководящий состав нового авиационного объединения принял участие в оперативно-стратегическом командно-штабном учении «Юг-80» под руководством министра обороны СССР. Чем же характерно это учение. Нужно представлять себе, что Южный театр военных действий (ЮТВД) на протяжении многих десятков лет является «горячим». Конфликты и войны на региональном уровне не кончаются и по сей день, в том числе и в районах республик, ранее входивших в СССР. Здесь – стык трёх континентов, численность населения свыше 500 миллионов, более двух миллионов человек под ружьём, мобилизационные возможности до 25 миллионов человек, 67 % разведанных запасов нефти и треть мировой её добычи. Потребление нефти с южного региона: Европой – 70 %, Японией – до 90 %, США – 15 %. На Южном театре войны имеются сравнительно хорошо подготовленные вооруженные силы государств Израиля, Ирана, Турции и Пакистана. В то же время при активном вмешательстве американской военщины сложилась сложная военно-политическая обстановка в Афганистане, Ираке, Египте, Ливии, Сирии и др. В США созданы «силы быстрого развёртывания» для «защиты их национальных интересов» в регионах южного театра войны. Такая обстановка для нашего государства и его Вооруженных сил совсем не безразлична, границы с этими странами рядом, налицо угрозы отсюда.

Учение «Юг-80» имело целью:

– детально изучить ЮТВД, его физико-географические условия, военно-политическую обстановку, группировки войск, возможное их усиление и построение в войне, наращивание усилий, блокирование стран;

– дать практику командованию, штабам и политическим органам в планировании перегруппировок, мобилизационного развёртывания, планирования операций и боевых действий во взаимодействии с различными видами Вооружённых сил и родов войск;

– выявить узкие места, выработать необходимые предложения по их устранению, чтобы впоследствии на практике их незамедлительно решить на местах.

Учение показало роль и место 46 ВА ВГК(СН) в проводимой стратегической операции на ЮТВД:

– это основная ударная сила в борьбе за господство в воздухе путём уничтожения авиации на аэродромах;

– основное средство по разгрому авианосных многоцелевых групп на море в тесном взаимодействии с силами флота и их ВВС, особенно в акватории Аравийского моря, Индийского океана и в Персидском заливе;

– одно из основных средств по разгрому «сил быстрого развертывания»;

– разгром резервов.

Наша оперативная группа «успешно справилась с возложенными на неё задачами по ОСКШУ», так отметил в разборе начальник Генштаба Маршал Советского Союза Николай Васильевич Огарков.

Учение проходило в очень напряжённой обстановке. Мне как командующему 46 ВА ВГК(СН) приходилось неоднократно докладывать решения по эпизодам учения, в том числе и на основном заслушивании, проводимом начальником Генштаба. Главком ВВС П. С. Кутахов и начальник Главного штаба ВВС Г. П. Скориков неоднократно контролировали меня и инструктировали перед основным заслушиванием, рекомендовав при этом, чтобы я в своем докладе замысла решения заострил внимание на оперативных возможностях 46 ВА ВГК и её мощи. У меня в этом плане в докладе замысла решения всё получилось. В последующем алгоритм этого доклада я использовал на всех учениях, которых было довольно много. Обучал этому и своих подчиненных командиров соединений и частей. Ведь от решения командира или командующего на боевые действия или операцию зависит как подготовка подчиненных к выполнению боевых задач, так и исход сражения в целом.

Вот вариант алгоритма доклада замысла решения:

1. Боевая задача воздушной армии на боевые действия.

2. Для выполнения боевой задачи имеется боевой состав, из них самолетов-носителей средств поражения, самолетов обеспечения, базирование на аэродромах основных и оперативных, количественно-качественный ракетно-бомбовый залп, запасы материальных средств.

3. Решил: основные усилия ВА сосредоточить на поражении следующих объектов удара, при этом выделить часть самолетов-носителей в резерв на случай боевых действий в операции стратегических ядерных сил (СЯС).

4. Преодоление ПВО противника осуществить во взаимодействии с выделенными средствами в коридорах прорыва ПВО.

5. Состав общего оперативно-тактического построения сил воздушной армии и сил обеспечения фронтовой авиации.

6. Порядок управления (КП, ЗКП, ВзПУ, ТПУ, где находятся командующий, его заместители, командиры дивизий и полков).

7. В результате боевых действий ожидаю потери противника, возможные свои потери.

8. Время подготовки к последующим боевым действиям (вылетам).

Следует отметить, что в последующие годы в оперативной, оперативно-тактической и лётно-тактической подготовках 46 ВА ВГК(СН) в целом дивизии и полки на учениях прорабатывали на практике вопросы перегруппировки, организации боевых действий, выполнения учебно-боевых задач на Южном ТВД. Приобретённый на этих учениях опыт значительно облегчил решение боевых задач в ходе реальных боевых вылетов ряда полков 46 ВА ВГК(СН) в 1984 и 1988 годах при нанесении ударов по объектам в Афганистане. Думаю, что участники этих событий никогда не смогут их забыть.

Оперативно-стратегическое учение «Юг-80» дало мощный толчок в совершенствовании оперативной подготовки командно-политического состава 46 ВА ВГК(СН) и помогло быстро справиться с задачами оперативного, боевого, лётного и морально-политического слаживания вновь воссозданной воздушной армии. Это подтверждалось на всех последующих учениях и в процессе боевой подготовки.

После учения «Юг-80» последовательно облетал все вновь вошедшие в состав объединения гарнизоны. Как правило, использовал боевой самолет Ту-16. В состав экипажа входили офицеры управления ВА. Каждый раз со мной летал полковник Станислав Андроникович Ткаченко, начальник службы безопасности полетов (СБП) ВА. Полковник С. А. Ткаченко профессионал как летчик и замечательный специалист службы безопасности полетов. Наша совместная с ним работа по изучению обстановки в новых летных частях была очень полезной и своевременной. Это позволило проводить летную работу в новом составе авиационного объединения без какой-либо паузы и при соблюдении мер безопасности полётов.

На завершающем этапе этого довольно сложного 1980 года пришлось провести ещё одну «операцию». Получил приглашение из административного отдела обкома КПСС Смоленска вместе с членом Военного совета ВА генералом Н. П. Горбуновым прибыть для беседы. Прибыли, побеседовали, довели обстановку в ВА на текущий момент. В конце беседы секретарь обкома поинтересовался у меня: есть ли у меня личный автомобиль? Я ответил, что за мной закреплены два автомобиля «Волга» ГАЗ-24 и УАЗ-469. Секретарь обкома разъяснил мне, что он имел в виду: есть ли у меня в собственности легковой автомобиль? Я ответил, что никогда не имел, и он мне не был нужен, очень часты были переезды к новому месту службы. Далее, он предложил мне приобрести автомобиль «Волга» ГАЗ-24–01 из фонда области. В область по разнарядке для продажи пришло семь автомашин «Волга». Николай Павлович Горбунов заметил при этом: «Александр Иванович, автомобиль следует приобрести, настоятельно Вам советую, лично у меня такая машина имеется, очень удобно». Немного подумав, решился на покупку, позвонил супруге. Она была довольна. Вообще-то в гарнизоне Энгельс у меня была попытка приобрести автомобиль, но переезд в Москву на учебу в ВАГШ помешал это осуществить. Я согласился приобрести автомобиль, но при этом попросил, чтобы выделили ещё несколько машин для офицеров управления ВА. Пояснил при этом, что мне как командующему будет очень неудобно перед личным составом проявлять индивидуализм. Секретарь обкома со мной согласился, в результате на управление ВА было выделено четыре автомобиля «Волга».

Через неделю покупка состоялась. Приобрели автомобили главный инженер ВА полковник В. Ф. Ефремов, начальник тыла В. А. Абрамов, секретарь Военного совета ВА инспектор-летчик В. В. Баранов и я, командующий ВА. Каждую машину выбирали все вместе из семи единиц. Цвет светло-серый. Все мы были очень довольны покупкой. При этом замечу, что мой автомобиль «Волга» вот уже 36 лет эксплуатируется вполне надежно, общий пробег составил 155 тысяч километров. В настоящее время её в основном использует брат моей супруги Надежды Степановны Евгений в городе Ярославле. Этот эпизод с автомобилями в годы дефицита говорит о многом, прежде всего, об авторитете личного состава нашего объединения на смоленщине.

Напомню, что руководящий состав, штаб, службы 46 ВА ВГК(СН) были сформированы на базе управления 6-го корпуса ДА. Первым заместителем был назначен генерал-майор Анатолий Васильевич Долгих, летал на Ту-16 и Ту-22К. Заместителем по боевой подготовке пришёл бывший командир 13-й дивизии из Полтавы генерал-майор Лев Васильевич Козлов. Членом Военного совета начальником политического отдела стал генерал-майор Николай Павлович Горбунов. Штаб ВА возглавил генерал-майор Рафаэль Николаевич Зенченко, а штурманскую службу – полковник Юрий Робертович Штейнберг. Главным инженером ВА стал полковник Владимир Фёдорович Ефремов, а начальником тыла – полковник Владимир Васильевич Абрамов. Войска связи возглавил полковник Анатолий Константинович Морозов, а группу взаимодействия – полковник Сабур Шахмарданович Шаймарданов.

Таким образом, в руководящий состав ВА вошли грамотные, опытные и ответственные офицеры. Каждому из них прибавилось работы, забот и ответственности. Особенно много приходилось уделять внимания перевооружению полков на новый тип самолёта Ту-22М. Переучивание летных экипажей и технического состава с одного типа на другой тип самолёта без снижения уровня боевой готовности по предназначению – очень сложная задача. Не менее сложная задача – это реконструкция аэродромов, связанная с удлинением ВПП, наращиванием толщины бетона ВПП, рулёжных дорожек, мест стоянок, совершенствованием ТЭЧ, СИС, учебной базы и др. объектов. На выполнение всех работ по реконструкции аэродромных объектов, переучиванию лётного и технического состава требовалось не менее года. Ежегодно один из полков на самолетах Ту-16 осваивал новый тип самолёта – Ту-22М.

Командирами кораблей на самолеты Ту-22М назначали, как правило, командиров кораблей из полков Ту-16. Однако резерв комплектования командиров кораблей самолётов Ту-22М таким образом подошёл к концу. Назрела необходимость переучивать наиболее подготовленных помощников командиров кораблей самолётов Ту-22М на командиров кораблей. Поэтому я обратился к главкому ВВС П. С. Кутахову за разрешением переучивать в полках вторых пилотов, получивших 2-й класс. Такое разрешение было получено. Полки начали готовить командиров кораблей самолётов Ту-22М при части. В последующем в 43-м Центре в Рязани, который был передан в подчинение 46 ВА ВГК(СН), была сформирована эскадрилья на самолётах Ту-22М и задача по переучиванию экипажей на новый тип решалась там. Конечно, комплектование этой эскадрильи было осуществлено в основном из экипажей и самолётов нашего объединения, что, естественно, добавило забот и трудностей. Следует отметить при этом, что авиационная промышленность страны в те годы работала ритмично. Самолёты, двигатели к ним, запчасти, вооружение и боеприпасы поступали своевременно. Полки при перевооружении не выводились из боевого состава и могли выполнять боевые задачи по предназначению в этот период на старой боевой технике и по мере переучивания – на новой. Это было не просто, однако время на подготовку к выполнению боевых задач разрешалось увеличивать и это облегчало ситуацию.

Военно-политическая обстановка в мире в период холодной войны, навязанной нам империализмом, требовала от нас, военных, адекватных действий, то есть готовиться к выполнению боевых задач в самых сложных условиях. У нас даже и в мыслях не было как-то увильнуть, упростить или уйти от ответственности за готовность каждого к выполнению боевой задачи. Особенно это касается личного состава Дальней авиации, как составной части ядерной триады страны. Каждый член экипажа в частях дальней авиации смолоду приучался командирами быть в готовности к выполнению боевых задач, в том числе и в составе стратегических ядерных сил. При этом каждый экипаж, член экипажа и их самолёт состояли на строгом учёте и в готовности к выполнению задач по предназначению. Такая ответственность очень дисциплинирует каждого авиатора-«дальника», становится традицией и глубоко оседает в его сознании. Пишу об этом так, поскольку чувствую, несмотря на то, что уволился из армии уже давно, но так и не осознал себя гражданским человеком. Для меня каждый человек в военной форме кажется родным. Мой распорядок дня почти не меняется, все мои действия распланированы строго по часам, заранее всё планируется и выполняется, подводятся итоги дня или какого-то периода. Это не профанация, это привычка, привитая армией на всю жизнь. А моя супруга, Надежда Степановна, и мои дети считают это закономерным, притом очень хорошим явлением. Все члены моей семьи знают каждый мой шаг на будущее, поскольку довожу им о своих намерениях заранее. Я привык к этому в армии. Подчиненный личный состав всегда знал, что я планирую делать и где буду, что им нужно делать и к какому сроку. Так моим подчинённым значительно легче было служить и трудиться.