Текст книги "В небе нет остановок. Из воспоминаний авиационного командарма"

Мой заместитель по боевой подготовке генерал-майор Лев Васильевич Козлов летал фактически на всех боевых самолетах объединения: Ту-16, Ту-22К.р.п., Ту-22М2 и Ту-22М3. Кроме этого освоил и самолет Ту-134. Отмечу при этом, что он очень много внимания уделял подготовке молодых командиров кораблей, часто бывая в частях. Офицеры боевой подготовки под руководством генерала Л. В. Козлова трудились с высокой самоотдачей и результаты их труда – это общие достижения авиационных частей воздушной армии, как в повседневной лётной подготовке, так и на учениях. Боеспособность подразделений, частей, соединений и в целом объединения у меня как командующего не вызывала ни малейшего сомнения. Воздушная армия постоянно поддерживалась в готовности к выполнению боевых задач по предназначению. А в этом большая заслуга, конечно, и офицеров боевой подготовки. Думаю, что не случайно генералу Л. В. Козлову была предложена должность заместителя командующего 37 ВА ВГК(СН), г. Москва. Его опыт эксплуатации самолетов Ту-22М очень пригодится при освоении стратегического бомбардировщика Ту-160 («Белый лебедь»). На самом деле так оно и произошло.

А на смену генералу Л. В. Козлову прибыл наш выдвиженец в 31-ю дивизию гарнизона Белая теперь уже бывший её командир полковник Геннадий Петрович Трезнюк. Ему здесь всё знакомо: район, авиационная техника, задачи и, самое главное, люди, личный состав. Отмечу, что Геннадий Петрович Трезнюк показал себя активным и трудоспособным офицером. Смена руководителя отдела боевой подготовки ВА ничуть не нарушила ритма боевой подготовки в объединении, наоборот, активизировалась работа, поскольку задачи постоянно усложнялись. Отдел боевой подготовки осуществлял постоянный контроль выполнения плана лётной подготовки в дивизиях и авиационных полках. Ход освоения новой авиационной техники в войсках контролировался инспекторским лётным составом. Большая работа проводилась по совершенствованию методической подготовки летного состава подчиненных частей. Этому способствовали методические сборы командиров отрядов и эскадрилий, ежегодные конференции по безопасности полетов. Летчики и штурманы-инспекторы активно участвовали в разработке организационно-методических документов на проведение полковых и дивизионных летно-тактических учений, а также в разработке замыслов КШУ воздушной армии. Более того, реально участвовали в их проведении, находясь в составе экипажей в боевых порядках полков. Таким образом, в объединении осуществлялся действенный контроль от замысла проведения любого летно-тактического мероприятия до разбора его проведения.

Особо хочется отметить очень активных, трудолюбивых, с высокой профессиональной подготовкой летчиков-инспекторов полковников Василия Тихоновича Жилина, Валентина Васильевича Баранова, Петра Петровича Ромашкова и Виктора Александровича Каменева. При этом, конечно же, у нас «воевали» не только действующие военнослужащие, но рядом с ними самозабвенно трудились офицеры запаса и в отставке, делясь своим, наработанным годами службы, опытом с теми, кто продолжал их дело. В отделе боевой подготовки на гражданской должности работал полковник в отставке Михаил Иванович Кишенков. Бывший летчик-истребитель, принимавший непосредственное участие в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны, волею судьбы попал для прохождения дальнейшей службы в Дальнюю авиацию. С 09.01.1959 по 25.05.1965 г. командовал 444-м полком в гарнизоне Воздвиженка. Много хорошего о нем я слышал, проходя службу в этом же гарнизоне, где, как известно, начиналось моё командирское становление. И вот, верно говорят: «Воистину, пути Господни неисповедимы!» Прибыв в Смоленск для прохождения дальнейшей службы, я узнал, что здесь трудится Михаил Иванович Кишенков, человек, о котором я слышал много хороших отзывов. Приятно было с ним познакомиться, более того, он оказался невероятно коммуникабельным и доброжелательным человеком. Михаил Иванович занимался учетом хода боевой подготовки в авиационных полках объединения. Его «бухгалтерия» была всегда в полном порядке. В любое время Михаил Иванович мог дать исчерпывающую справку по каждому интересующему вопросу о ходе выполнения плана боевой подготовки в полках, дивизиях и объединении в целом. Обладая богатым жизненным и служебным опытом, постоянно анализируя ход выполнения летными частями плана боевой подготовки, Михаил Иванович выявлял пробелы в решении тех или иных задач. Своевременно информировал о них заместителя командующего по боевой подготовке и предлагал варианты решения проблем. Он вёл также учёт ежеквартальной личной летной натренированности инспекторского летного состава управления воздушной армии. Во всём этом чувствовалась армейская закалка, чёткость в работе и годами выработанная ответственность за порученное дело. Заядлый шахматист, весёлый, отзывчивый, Михаил Иванович был авторитетом во многих вопросах. К его мнению прислушивались, с ним советовались и искренне уважали. Почему так подробно об этом рассказываю? Да потому что на примере Михаила Ивановича Кишенкова хотелось показать и подчеркнуть, что в основной массе личного состава, а также рабочих и служащих управления воздушной армии были очень порядочные и ответственные люди, душой болеющие за все дела, которые вершились в объединении.

В этом же 1985 году сын Андрей окончил Тамбовское лётное училище, стал офицером. Встал вопрос, куда направить его служить дальше. С Петром Степановичем Дейнекиным, командующим 37 ВА ВГК(СН), обсудили этот вопрос и решили, что пусть полетает на самолёте Ан-12 в гарнизоне Остафьево, там есть тренажер по этому самолету. Наберёт налет на Ан-12, а затем переучится на самолёт Ту-95 и станет лётчиком стратегической авиации. Так и сделали. Он стал летать на Ан-12 сначала вторым пилотом, затем командиром корабля и командиром отряда, получил звание майора. Однако галопирующие и непредсказуемые события начала 90-х годов перечеркнули все дальнейшие планы. Сын вынужден был уволиться. К несчастью, сильно заболел и в возрасте 44 лет в 2009 году ушел из жизни. Для нашей семьи – непоправимая утрата. Так не хватает сына. Это был исключительно скромный, порядочный офицер и прекрасный летчик. Среди товарищей имел кличку Андрюша-ас. Члены его экипажа очень уважали своего командира. Каждый год они под руководством штурмана корабля Виль Ильдусовича Валиуллина навещают могилу нашего сына на мемориальном кладбище городского поселения Монино. Мы с супругой Надеждой Степановной очень благодарны членам экипажа за добрую память о нашем сыне.

Очень насыщенным был 1985 год, много различных событий произошло, в том числе и учений. Наступило ещё одно важное в моей жизни событие – это мой пятидесятилетний юбилей 13 октября 1985 года. Военный совет ВА порекомендовал отметить это событие праздничным ужином руководящего состава управления воздушной армии. На торжестве присутствовал член Военного совета ВА 1-й секретарь Смоленского обкома КПСС Иван Ефимович Клименко. Много было произнесено торжественных приветствий и пожеланий в честь моего юбилея. Вручались сувениры, выполненные умельцами, в том числе был вручен подарок и от главкома ВВС – часы командирские с дарственной гравировкой. Неожиданным сюрпризом был охотничий билет, который мне вручили от имени охотничьего коллектива, а также ружьё с двумя вертикальными стволами и запас патронов к нему. Наверное, хотели меня привлечь к охоте, но наши охотники не знали, что я охотник с тридцатилетним стажем, поскольку у меня уже был охотничий билет от ноября 1955 года. После окончания летного училища мы с Борисом Николаевичем Назаровым оформили охотничьи билеты в Ярославле, приобрели ружья и в ноябре 1955 года попытались поохотиться в нашем районе. Добычи почти никакой уже и не было, поздновато, но мы с удовольствием побродили по полям, болотам и вдоль Волги со своими одноствольными ружьишками. У Б. Н. Назарова была берданка, а у меня ружьё 16 калибра с удлиненным стволом, очень меткое.

Ну а в торжественный день моего 50-летия ужин состоялся без алкогольных напитков, стол ломился другими яствами. Это был первый год перестройки, когда не рекомендовалось употребление спиртного. Тем не менее ужин прошел торжественно и весело. А через неделю-другую, в выходной день, охотничьим коллективом я был приглашен на охоту. Имелась лицензия на кабана и лося. Не стал колебаться, согласился, охотничье снаряжение при мне. На охоте я стоял на номере, был очень внимателен при загоне, ружьё новёхонькое, хотелось опробовать в деле. Услышал пару выстрелов. Один из наших товарищей сумел взять кабанчика. Осень, день быстро кончался, охота завершена. Разбор. По правилам охоты мне тоже досталась часть добычи. Приготовленное кушанье из кабанчика мне показалось очень вкусным. Естественно, что такое событие забыть невозможно. Ведь я был тогда ещё таким молодым! А коль речь зашла об охоте, то мне доводилось охотиться и раньше, ещё в Серышево, на уток вместе с В. А. Воротниковым, командиром 40-го полка. Охотничьи трофеи были, конечно, но особой тяги к этому увлечению я не испытывал. После увольнения из армии в Монино я несколько раз с охотниками нашего академического коллектива ездил охотиться на кабана, лося, волков и зайцев в районах городов Гагарин (Гжатск), Переславль-Залесский и Фрязево. А в Ярославле несколько раз бывал на открытии охоты на уток в августе вместе с моим другом Б. Н. Назаровым. В целом дела охотничьи интересны, увлекательны, но требуют больших затрат времени и усилий. Не зря существует поговорка – охота пуще неволи. Заметил при этом, что в каждом коллективе охотников существуют свои традиции и неписанные правила. Скажу откровенно, что при встречах с товарищами и друзьями, которые увлекаются охотой, я не испытывал неудобства, потому что мне было о чем вспомнить и рассказать о добыче на охоте то зайца, то уток, то кабана, то волка, а вот лося не удавалось взять ни разу. В то же время в районе Фрязево в лесу зимой мы обнаружили загрызенных волками двух лосей, мать и крупный лосенок, замерзших. Но туши их были почти не тронутыми волками, по всей видимости, не успели ещё как следует вволю полакомиться. Что было, то было. На этом закончу воспоминания о 1985 годе. Впереди стояли иные, ещё более сложные задачи.

Учебный 1986 год для личного состава ВА был очень напряжённым. Об этом можно судить по тем мероприятиям, которые одно за другим чередовались в течение всего года. Так, в январе ГК ВВС провёл оперативные сборы с руководящим составом авиационных объединений ВВС. Место проведения – гарнизон Озерное. На этих сборах командование и штабы 46 ВА ВГК(СН), 15-й дивизии и 341-го полка показательно на сцене Дома офицеров осуществляли параллельно-последовательный вариант принятия решения и постановки задачи на боевые действия.

В этот же период Главная инспекция МО СССР (ГИМО) внезапно проверила 13-ю дивизию и 185-й полк в гарнизоне Полтава с практическими вылетами на полигон Гурьяново и пуском двух ракет на полигоне Владимировка. Главкомом ВВС мне было разрешено слетать в Полтаву для контроля действий личного состава дивизии. Группой ГИМО руководил генерал-лейтенант В. Г. Вялков, ранее служивший в Дальней авиации. При беседе со мной он усомнился в том, что 185-й полк сможет уложиться в установленные сроки подготовки к боевому вылету по сигналу тревоги. Он не верил в способность личного состава полка работать слаженно и четко в столь сжатые сроки. Генерал-лейтенант Виктор Григорьевич Вялков был знаком мне давно, ещё при обучении в академии и далее по службе в Дальней авиации. Это вежливый, неторопливый, компетентный, обходительный с мягким, несколько приглушенным, голосом генерал. Действительно, сроки подготовки полка, на вооружении которого были самолеты Ту-22М3, очень сжатые. Следует учесть, что это был первый полк на самолетах Ту-22М3 в Дальней авиации и личный состав имел уже богатый опыт эксплуатации этих самолётов. По всей видимости, генерал В. Г. Вялков сравнил ту пору, когда сам командовал 260-м полком в гарнизоне Стрый на самолетах Ту-16К. Тогда сроки приведения в полную боевую готовность полка с ракетами были гораздо длиннее, даже в разы. Так что, по моему мнению, аналогия и прошлый опыт у проверяющего сравнению с настоящими делами в 185-м полку никак не подлежали. Взвесив всё, я заметил генералу В. Г. Вялкову, что «Ваше право повторить проверку, более того, внезапно». Лично я хорошо знал этот полк, потому что несколько раз сам его проверял. И что же? Генерал В. Г. Вялков проверил повторно и убедился в реальности сроков, полк сумел доказать свой высокий уровень боевой готовности!

Другой факт на этой проверке. Вылет на пуски ракет в назначенное время двух самолётов Ту-22М3 состоялся не в полном составе. Вышел один самолёт, экипаж задание выполнил на отлично. У второго самолёта при запуске зафакелил двигатель. Неисправность была устранена, но заявленное время взлёта уже прошло. Вылет состоялся только на следующий день. Экипаж также задание выполнил на отлично. Однако генерал В. Г. Вялков снизил результат и поставил оценку «плохо», мотивируя тем, что экипаж не вылетел в ранее назначенное время. Общая оценка полку за ракетную подготовку была выставлена – «удовлетворительно». Об этом по прилёту в гарнизон Озерное я обстоятельно доложил ГК ВВС маршалу А. Н. Ефимову.

Там же на аэродроме Озерное для этих сборов нами заранее были сосредоточены несколько самолётов Ту-16, Ту-22К и Ту22М3 с ракетами для показательных занятий, которые проводились по нашей инициативе. На этих занятиях мы предложили ГК ВВС и главному инженеру ВВС произвести доработку самолётов Ту-22М3 для боевого применения ракет КСР-5 с самолётов Ту-16. Эти самолёты заканчивали свой век, а средства поражения, ракеты, остаются в большом количестве без использования. Опыт боевой подготовки показал, что эти ракеты надёжны и легче на 2 тонны ракет Х-22, а их досягаемость меньше всего лишь на 20–50 км. Доработка не сложна и может быть выполнена на своих ремонтных предприятиях. Главком ВВС и главный инженер ВВС с нашими предложениями согласились. Однако впоследствии этим делом никто не стал заниматься. Наступали другие времена, так называемые «лихие девяностые».

Весной, в период с 2 по 6 апреля 1986 года с нашей воздушной армией ГК ВВС провёл армейское КШУ «Гранит-86» по теме: «Подготовка и ведение воздушной операции ВА ВГК по нарушению коммуникаций и срыву перевозок противника в стратегической операции на Западном ТВД».

По теории привлекались: 46 ВА ВГК, 24 ВА ВГК, 1-й фронт, Объединённый Балтийский флот.

К практическим действиям было привлечено 12 полков: 121 (Мачулищи), 200 (Бобруйск), 203 (Барановичи), 132 (Тарту), 402 (Орша), 840 (Сольцы), 185 (Полтава), 260 (Стрый), 251 (Белая Церковь), 52 (Шайковка), 199 (Нежин) и 290-й (Зябровка) авиаполки.

Использовались полигоны: 600-й, Полесский, Рыйка, Калиновка. Кроме того, было использовано 8 аэродромов рассредоточения.

Исследовательские вопросы на учении:

– скрытное приведение соединений и частей в различные степени боевой готовности;

– планирование и ведение боевых действий с маневром на другой ТВД.

Результаты практических действий: самолёто-вылетов – 491; налёт – 1508 часов; пусков ракет – 2 (оценка – «отлично»).

Вывод по итогам проведенного учения: «46 ВА ВГК с задачами на АКШУ справилась с оценкой «хорошо», учение засчитать в качестве полугодовой проверки боевой подготовки».

После подведения итогов боевой подготовки ВА за первое полугодие с разрешения ГК ВВС 14 мая я убыл в отпуск к матери в деревню. Моей матери шёл уже 78 год. Её состояние здоровья было слабое. Решил побыть с матерью и по возможности оказать ей посильную помощь. Знакомый врач наблюдал за ней и помогал в лечении. Дней через десять решил съездить в штаб корпуса ПВО в г. Ярославле, чтобы позвонить в воздушную армию и узнать обстановку, что-то меня очень беспокоило. От начальника штаба ВА генерала Р. Н. Зенченко получил информацию о том, что в 52-м полку на аэродроме Шайковка произошло тяжёлое лётное происшествие. В экипаже командира отряда капитана Мурсанкова 16 мая 1986 года при взлете на самолёте Ту-22М2 возник пожар, приведший к нарушению управления по крену. Самолет стал неуправляем, экипаж катапультировался, все живы. Однако на земле среди гражданского населения погибли 13 человек и 16 получили ранения и ожоги.

Расследование аварии проводил ГК ВВС маршал авиации А. Н. Ефимов, от ВА в комиссии был генерал А. В. Долгих. Комиссия решила меня из отпуска не вызывать. Это известие меня очень расстроило, не находил себе места. В начале июня меня вызвали в Главный штаб ВВС на заседание Военного совета ВВС. Обсуждались главные вопросы – это состояние безопасности полётов и дисциплины. Мне пришлось выступать, было о чем докладывать, недостатков хватало. На этом мой отпуск в 1986 году и закончился. Хозяйство большое, дел и забот было предостаточно. Подключился к работе.

Заслуживает внимания ещё один пример внезапной проверки ГИМО СССР в летний период этого 1986 года. В гарнизоне Тарту шла реконструкция аэродрома: удлинение ВПП, РД и другие работы. В это время 132-й полк базировался на аэродроме Сольцы. Лично провёл рекогносцировку аэродрома Тарту в процессе реконструкции на вариант его использования при реальных военных действиях 132-го полка в составе Стратегических ядерных сил. В этом случае полк перелетает в Тарту и готовится на месте постоянного базирования к боевому вылету. Естественно, что время на подготовку увеличивается. Об этом было доложено в Главный штаб ВВС и внесены коррективы в планы подъёма 132-го полка и 326-й дивизии. При проверке 132-го полка Главной инспекцией Министерства обороны произошла его задержка с перелётом по маршруту Сольцы – Тарту из-за грозового предупреждения на аэродроме Тарту. Офицеры из состава группы проверки ГИМО предъявили серьёзные претензии по поводу задержки с перелетом и времени подготовки полка к боевому вылету. При этом не учли того, что в плане подъёма 132-го полка внесены изменения в сторону увеличения времени подготовки из-за особенностей базирования, не учли также вопросы безопасности полётов из-за грозы. А ведь в составе группы проверки всегда имеются офицеры-авиаторы.

Лично меня всегда удивляло в этих случаях «тупое» следование букве «Инструкции…» по проверке частей и соединений. Совершенно не учитываются реальные факторы, а может быть, даже и форс-мажорные обстоятельства, как это было в данном случае. Каждый раз убеждаешься, что реальная жизнь всё расставляет по своим местам. Так произошло и в этом случае: пришлось, конечно, оправдываться, что-то доказывать, ссылаться на те документы, которые нами отрабатывались ранее и отправлялись в Главный Штаб ВВС. Благо, всё обошлось благополучно после разъяснений и доказывания своей правоты в ходе проверки.

Перечисленные мной ежегодные очень важные мероприятия в воздушной армии, особенно по оперативной и боевой подготовке, невозможно провести без должного профессионализма руководящего состава управления и служб объединения. Одним из главных, надёжных и безупречно исполнительным помощником в руководстве объединением для меня как для командарма был начальник штаба генерал-майор Рафаэль Николаевич Зенченко. Судьба и ранее сводила меня в процессе службы с этим очень порядочным, коммуникабельным, отзывчивым, требовательным, заботливым и просто хорошим человеком. Офицер и руководитель с богатейшим житейским и профессиональным опытом, за плечами которого лётная работа на самолетах Ту-16 и Ту-95 в должностях командира отряда, эскадрильи, полка, заместителя командира дивизии, прошел должности начальника штаба дивизии и корпуса, окончил академию Генерального штаба. С ним было очень легко и надежно работать не только мне, командующему, но и другим сослуживцам. Довольно демократичный, доступный, но без малейшей тени панибратства, высокообразованный руководитель. На видном месте рабочего стола у Рафаэль Николаевича стояла всегда бросающаяся в глаза табличка: «К начальнику штаба заходить не с вопросами, а с предложениями». Рафаэль Николаевич пользовался колоссальным авторитетом среди личного состава как управления воздушной армии, так и подчиненных частей. Его общение с подчиненными всегда было корректным, исключительно деловым, иногда с лёгкой долей юмора, это располагало и раскрепощало собеседника. Он в общении не ставил подчиненных в неловкое положение. Рафаэль Николаевич в подчиненных видел, прежде всего, профессионалов того дела, чем каждый занимался по своему прямому предназначению. Он никогда не ставил себя выше других, несмотря на занимаемую им высокую должность. Генерал Р. Н. Зенченко был одним из столпов, стержнем, объединяющим все службы управления ВА для качественного и оперативного выполнения поставленных перед объединением задач. Поскольку штаб – это мозг любого воинского коллектива, поэтому я как командующий воздушной армии с полной уверенностью могу утвердительно сказать, что этот мозг 46 ВА ВГК(СН) был вполне здоров, работоспособен, целенаправлен и изобретателен. Генерал Рафаэль Николаевич Зенченко был моим настоящим надежным помощником и опорой в руководстве объединением в столь сложное время холодной войны. Однако, уволившись из Вооруженных сил, он рано ушел из жизни. Светлая ему память.

Здесь же хочу отметить, что заместителем у генерала Р. Н. Зенченко был полковник Иван Андреевич Вавилин. Спокойный, неторопливый, рассудительный, с глубоким знанием решаемых проблем и задач текущей обстановки в управлении воздушной армии и подчиненных частях. Своим богатым житейским и служебным опытом, умением быстро решать текущие вопросы, общением с людьми Иван Андреевич снискал к себе уважение среди личного состава управления воздушной армии, а также подчиненных частей.

Настоящим корифеем оперативного отдела объединения был полковник Сабур Шахмарданович Шаймарданов. Я называл его «ходячей энциклопедией». Мы были знакомы с ним со времён обучения в академии. По её окончании он проходил службу в гарнизоне Семипалатинск, стал старшим штурманом 79-й дивизии. Мне часто приходилось с ним общаться на востоке по делам службы. Судьба свела вновь нас вместе. Сначала он возглавлял группу взаимодействия, стал заместителем начальника оперативного отдела, а затем и возглавил этот отдел. Сабур Шахмарданович – это глыба в смысле его профессионализма. Грамотный, высоко подготовленный в оперативно-тактическом плане офицер. Обладал глубокими знаниями вероятного противника, что придавало большое значение при разработке замыслов проведения различных учений и проверок готовности войск. В оперативную группу командующего ВА для работы в войсках, а также на учениях под руководством МО СССР и ГК ВВС всегда входил и Сабур Шахмарданович. С ним было надежно решать любые оперативные задачи и повседневные войсковые проблемы. Периодически мы встречались семьями, как в молодые годы, когда учились в академии, так и в Смоленске. Его супруга Лариса Васильевна работала медсестрой в медицинском учреждении при штабе воздушной армии.

Характеризуя некоторых руководителей управления нашего объединения, конечно же, обойти начальника отдела кадров полковника Геннадия Владимировича Жаркова никак нельзя. Это профессионал своего кадрового дела. Человек – энциклопедия в кадровых вопросах. Энергичный, исполнительный, отзывчивый, доброжелательный и довольно коммуникабельный. Служебные вопросы решал оперативно, без лишней волокиты и суеты. Хорошо отлаженный механизм кадровой работы объединения под руководством Геннадия Владимировича можно сказать работал как часы. А это главное в обеспечении ритмичности процесса выполнения военными кадрами всех стоящих перед нашим крупнейшим авиационным объединением ответственных и сложных задач. Среди работников отдела кадров оказался и мой давний знакомый по дальневосточному гарнизону Воздвиженка подполковник Карцев Виктор Григорьевич. Это он 18 августа 1968 года, будучи капитаном и начальником строевого отдела 444-го полка, встречал меня с семьёй на проходной гарнизона, когда мы прибыли на восток после окончания мною академии.

Летом в период с 21 по 28 июля 1986 года ГК ВВС маршал А. Н. Ефимов провел армейское КШУ с 37 ВА ВГК(СН), г. Москва. Мне довелось участвовать на этом учении в качестве посредника при командующем ВА генерал-лейтенанте П. С. Дейнекине. Тема учения: «Подготовка и ведение боевых действий ВА ВГК в стратегической операции на ЗТВД с применением обычных средств поражения и последующим переходом к применению в составе СЯС».

Учебные цели:

– совершенствовать практические навыки командования ВА, штаба, политотдела, авиационные дивизии и полки в организации перевода войск распорядительным порядком в высшие степени боевой готовности и рассредоточении частей на оперативные аэродромы;

– подготовка и ведение боевых действий в начальном периоде войны с обычными средствами поражения на Западном ТВД с последующим переходом к действиям в составе СЯС;

– совершенствование способов повышения живучести при применении противником высокоточного оружия.

Исследовательские цели:

– методы работы командующего ВА и штаба при переводе ВА, соединений и частей в высшие степени боевой и мобилизационной готовности распорядительным порядком;

– необходимый состав сил и средств по применению различных средств поражения в стратегической операции;

– возможности ВА ВГК (стратегические самолёты) по применению ОСП на Западном ТВД;

– управление частями ВА при получении боевой задачи в воздухе.

Привлекаемые силы по учению: 37 ВА ВГК(СН), Черноморский флот, иап ПВО страны (Миг-31), наземные средства РЭБ (об-«с»-2, об-«н»-5), аэродромов рассредоточения – 8, полигоны – Владимировка, Гурьяново, Калиновка.

Результаты практических действий: практических пусков АКР Х-55 – два, тактических пусков АКР Х-20, Х-55–44, тактических бомбометаний – 18, дозаправок в воздухе – 7.

Вывод по учению: «Учение прошло в целом успешно, руководящий состав и весь личный состав 37 ВА ВГК(СН) с задачами справились, цели достигнуты».

Мне как посреднику в процессе учения пришлось слетать с командующим 37 ВА и ГК ВВС в Семипалатинск и Энгельс, как говорится, плечи не малые.

На разборе учения главком ВВС маршал авиации А. Н. Ефимов признал, что «в стратегической авиации при проведении подобных мероприятий, да и в случае реальных боевых действий, нельзя забывать о нагрузках на экипажи и следует выделять время для их отдыха. Ранее как-то об этом думал иначе». Далее, строго от нас, командующих, потребовал: «Каждый свой рабочий день командующий воздушной армии должен заниматься уяснением состояния боевой и мобилизационной готовности, воинской дисциплины, службы войск, чтобы принять немедленно меры. Работу не обозначать, а доводить до завершения, должен быть весомый прирост боевой и мобилизационной готовности и в других вопросах боевой подготовки».

Можно это комментировать, а можно ничего не говорить. Знаю однозначно не только по себе, ничем другим командующий не вправе был заниматься вообще. Скажу в заключение об учении: для меня это тоже была школа, что-то вспомнил, что-то сравнил, что-то получил.

Смоленск от Москвы – рукой подать. Видимо, для работы различных комиссий по службам из Центра было удобно. Случалось так, что в ВА трудилось одновременно несколько групп офицеров. Как-то раз насчитывалось восемь комиссий. Я называл эти события «звёздным налётом». Понятно, что имелись недостатки в службах и отделах, конечно, они немедленно устранялись на местах, видна была работа по «оказанию помощи» войскам. Иногда по службе безопасности полётов, не скрою, случались споры, предпосылка могла превратиться в лётное происшествие – аварию самолёта. Таких случаев было несколько.

По вопросам безопасности полётов немало хлопот приносил учебно-авиационный центр в гарнизоне Зябровка. Здесь на базе 290-го разведывательного полка обучались ливийские и иракские экипажи на самолёте Ту-22. Эти экипажи при обучении иногда допускали: грубые посадки с серьёзным повреждением самолета, был случай потери сознания в полёте командиром корабля из-за кислородного голодания по личной вине, лётное происшествие с гибелью члена экипажа из-за непристёгнутых привязных ремней к сиденью. При катапультировании сиденье ушло, а член экипажа остался в самолёте и погиб. Руководящий состав, службы ВА уделяли много внимания этому подразделению, в том числе и в социальном плане. Кроме этого, в обязанность воздушной армии входило: перегонка самолётов Ту-22 из Ливии на профилактический заводской ремонт в Рязань и обратно после ремонта в Ливию. Вместе с тем инструкторы-лётчики самолётов Ту-22 из числа руководящего состава полков Ту-22 трудились в Ливии, оказывая помощь в эксплуатации нашей авиационной техники в дружественном нам государстве Африки. Получается так, что личный состав воздушной армии решал задачи межгосударственных отношений, при этом вполне результативно.

При работе комиссий в ВА в беседах со мной довольно часто некоторые офицеры из Главного штаба ВВС намекали мне, что рассматривается вопрос о назначении меня заместителем ГК ВВС. Но мне это казалось невозможным, потому что по складу своего характера считал – мне там не место. Мне не хватало той житейской хитрости и изворотливости, так называемого политеса. Я на эти намёки отвечал простой русской поговоркой: «Где уж мне с моим суконным выражением лица – в ваш калачный ряд!» В конечном счете я был совершенно прав. Ничуть об этом не жалею. Каждому индивиду природой заложена определённая высота, как прыгуну – планка или, как самолёту, практический потолок.

В 200-й полк ещё до начала перевооружения стали уже поступать по линии тыла ракеты Х-15 для самолётов Ту-22М3. Приступили к теоретическому переучиванию инженерно-технического состава полка и дивизии при авиационных заводах, то есть процесс перевооружения вот-вот начнется реально. К этому времени работы по реконструкции аэродрома Бобруйск подходили к завершению. В гарнизоне шла подготовка к проведению показательного учения по отмобилизованию частей 22-й дивизии, на которое прибудет для учебы руководящий состав соединений и частей воздушной армии. Так мы практиковали постоянно, чередуя место проведения различных мероприятий в масштабе объединения, тем самым подтягивали отстающих в тех или иных вопросах боевой подготовки. Мне часто приходилось работать в этой дивизии, оказывая помощь командирам на месте. В этот не простой период в 200-й полк прибыл и вступил в должность начальника штаба полка выпускник академии им. Ю. А. Гагарина майор Игорь Иванович Хворов. Лично с ним провёл беседу-инструктаж. Обратил его внимание на важность штаба как органа управления вопросами боевой подготовки и всех других сфер деятельности части в гарнизоне. Довёл ему информацию о своём опыте работы начальником штаба корпуса в Иркутске, настоятельно рекомендовал продолжить личную летную подготовку с тем, чтобы в перспективе расти в должности по командной линии. На практике у Игоря Ивановича Хворова так и получилось, прошёл должности по командной линии вплоть до командующего Дальней авиацией и в завершение потрудился начальником Главного штаба ВВС. Уволился из армии после военных событий по принуждению Грузии к миру в 2008 году. В настоящее время часто встречаемся с ним на ниве ветеранского движения Дальней авиации. Нам есть, о чем вспомнить и поговорить, особенно в плане военно-патриотического воспитания молодого поколения офицерского состава нашего прославленного авиационного объединения.