Текст книги "В небе нет остановок. Из воспоминаний авиационного командарма"

Среди руководящего состава ВА начались кадровые изменения – подошло время. Уволился в запас член Военного совета генерал-майор Н. П. Горбунов. На его место прибыл из 37 ВА ВГК полковник Владимир Борисович Поляков, там он был заместителем начальника политического отдела ВА. Летчик, освоивший самолёт Ту-22М, ранее служил в 13-й дивизии в Полтаве, очень хорошо знал авиационное дело. Сразу же вписался в наш коллектив и активно включился в процесс жизни и деятельности всего личного состава ВА. Уволился в запас заместитель начальника штаба ВА полковник Иван Андреевич Вавилин, вместо него прибыл из ВАГШ с должности преподавателя генерал Е. А. Бирюков, ранее командовавший 22-й дивизией (гарнизон Бобруйск) нашего объединения. Уволился в запас начальник штаба ВА генерал Рафаэль Николаевич Зенченко. Вместо него прибыл выпускник Академии Генштаба генерал-майор Константин Петрович Морозов, по профессии летчик-истребитель. Его нужно было вводить в строй, поскольку дальняя авиация значительно отличается от фронтовой авиации и по структуре, и по характеру выполняемых задач, и в психологическом плане тоже.

Вот в такой кадровой обстановке в заключительном периоде учебного 1986 года неожиданно нагрянула Главная инспекция Министерства обороны СССР (ГИМО) во главе с генералом армии Иваном Моисеевичем Третьяком. Главная инспекция Министерства обороны СССР работала в ВА в период с 8 по 22 октября. Заместителем руководителя инспекции по авиации был генерал-лейтенант Виктор Григорьевич Вялков. В прошлом командовал 260-м полком и 43 ЦБП и ПЛС в Рязани. Я упоминал ранее, что он хорошо разбирался в системе Дальней авиации. В текущем году это была третья проверка Главной инспекции. Первые две были в зимний и летний периоды, как бы локальными, но завершающая третья, осенняя проверка была полномасштабной в течение 15 суток.

В ходе неё проводилась командно-штабная летучка (КШЛ). По теории в летучке была поставлена боевая задача участия ВА ВГК в проводимой воздушной операции на Западном ТВД под руководством главкома Объединенных вооруженных сил на Западном ТВД по разгрому ракетно-ядерных и противовоздушных группировок Северной и Центральной групп армий. Цель: завоевание господства в воздухе, затем переход к применению в составе СЯС. Объекты действий: авиабазы, отряды и дивизионы тактических и оперативно-тактических ракет, АМГ и ЦУО, ядерные резервы.

Реально отрабатывались: рассредоточение частью сил на оперативные аэродромы, разведка подвижных малоразмерных целей (МРЦ) самолётами Ту-22Р разведывательных полков, практические пуски крылатых ракет и бомбометание.

При проверке инспекцией было много нареканий, по ряду элементов в частях имелись неудовлетворительные оценки. Реально же по большинству из них в соединениях и частях были хорошие оценки. В чем были провалы?

Первое. Разведывательные полки 199-й и 290-й, на вооружении которых – самолёты Ту-22Р, не сумели выполнить в полном объёме учебно-боевые задачи по разведке подвижных малоразмерных целей типа оперативных и оперативно-тактических ракет на боевых позициях. Причина в том, что этот самолёт предназначен для ведения общей радиотехнической разведки (РТР), разведка МРЦ (подвижных) визуально – задача непосильная в связи с конструктивными особенностями самолёта Ту-22Р. В дальнейшем, после проверки ГИМО, задача с полков была снята.

Второе. По замыслу инспекции из первого боевого комплекта (1БК) было выделено 5 авиационных крылатых ракет (АКР) в 5 полков для пуска по одной ракете. На эти ракеты установили телеметрическую аппаратуру, но облетать их запретили. Естественно, что после пуска большинство из них были подорваны по команде с земли из-за отклонения от трассы полета к цели. После ГИМО такие пуски ракет выполнять было запрещено, разрешалось только после предварительного их облёта с телеметрией. Более того, для проверки ракетной подготовки полка выделять не менее двух ракет. Вероятность одной ракеты по её надежности, как правило, не выше 0,8, а двух – уже около 0,96, то есть проверка боеспособности будет более реальной.

Третье. На время инспекции в полках, на вооружении которых самолёты Ту-22М2, оказалось, что ресурс самолётов по планеру и по посадкам составляет меньше 30 %. Поэтому эти полки получили общую оценку «плохо». Ресурс устанавливает главный конструктор самолёта, личный состав полков и руководящий состав ВА обвинять в этом, думаю, не совсем корректно, потому что пострадают люди. Мной было об этом предельно откровенно доведено руководителю инспекции.

При подведении итогов ГИМО в целом был сделан верный вывод о том, что: «Войска 46 ВА ВГК боеготовы, имеются положенные запасы боевых и материальных средств, хорошо обустроены, в целом с задачами справились и объединение оценивается удовлетворительно.

После ГИМО ГК ВВС маршал авиации А. Н. Ефимов пригласил руководящий состав ВА в Главный штаб ВВС для доклада о результатах проверки и объяснения причин ряда недостатков, вскрытых инспекцией. В своём докладе я заострил внимание ГК ВВС и его заместителей на тех моментах, которые нас постоянно беспокоят: по разведке МРЦ на самолётах Ту-22Р, по ракетной подготовке и ресурсу самолётов Ту-22М2, особенно по планеру и посадкам. Главный инженер ВВС мои доводы полностью поддержал и, более того, порекомендовал снять непосильные задачи с разведывательных полков, а также выделить 5 ракет в полки, которые на ГИМО выполняли пуски ракет с тем, чтобы повторно осуществить пуски строго по Инструкции с предварительным облётом по трассе с телеметрией.

В заключение совещания ГК ВВС заявил своим заместителям: «Зачем же вызывали их, оказывается, что и вины-то руководящего состава ВА, по сути, практически нет?»

Реально было выделено 5 ракет в те же полки по одной. По всем правилам осуществили проверки и пуски этих ракет. Оценки, полученные с полигона за каждую пущенную ракету, «отлично».

Об этом мне пришлось доложить в своём выступлении на подведении итогов боевой подготовки у министра обороны СССР. При этом я ещё раз подчеркнул, что ракеты требуют к ним технически грамотного отношения.

На совещании у МО СССР присутствовали генерал армии И. М. Третьяк и генерал-лейтенант В. Г. Вялков. Считаю, что они оба, проверяя 46 ВА ВГК(СН), предвзято отнеслись к нашему объединению и нарушили ряд технических требований на проверке. Их задачей было проверить, как поведут себя ракеты 1БК в реальных боевых условиях. При этом я настаивал на том, чтобы телеметрию в ракеты не ставить, потому что в этом случае может быть нарушена система управления каждой ракеты. На практике так и получилось. Обвинения в наш адрес всё-таки были напрасными. Однако считаю, что готовиться к боевому применению ракет экипажами необходимо постоянно.

Последствия ГИМО для ВА не прошли бесследно. Командира 326-й дивизии (гарнизон Тарту) полковника В. П. Селиванова от должности освободили и направили служить в Управление боевой подготовки ВВС инспектором-летчиком, а командира 840-го полка (гарнизон Сольцы) полковника Ю. Ф. Румянцева – перевели инспектором-летчиком в отдел боевой подготовки 46 ВА ВГК(СН).

Не обошли стороной и мою персону. Поскольку в конце года в Министерстве обороны проходила аттестация руководящего состава объединений, то в моем личном деле появилось заключение, что я по прошествии шести лет вполне успешного руководства крупнейшим авиационным объединением «должности не соответствую». И это несмотря на то, что главкомом ВВС было записано в аттестации о моём «соответствии занимаемой должности». Партийные и политические органы тут же подсуетились. Так, в день Рождества Христова 7 января 1987 года меня заслушали на партийной комиссии ВВС в Главном штабе ВВС. Основным обвинением в мой адрес было то, что я как командующий воздушной армией недостаточно твердо руковожу «перестройкой» личного состава в своём объединении. Более того, член Военного совета ВВС генерал-полковник Леонид Лукич Батехин заявил дословно: «Вы, Александр Иванович, доброхот, слишком много заботитесь о подчиненных и слабо требуете с них!» С этим я не смог согласиться. Заявил при этом, что «моя святая уставная обязанность проявлять заботу о подчиненных – это первое, а второе – то, что в воздушной армии слишком много офицеров поплатилось своими должностями, кроме того – немалое количество коммунистов-руководителей наказано по партийной линии». Привел примеры, в том числе из категории дивизионного и полкового звеньев. На все вопросы, которые были рассмотрены партийной комиссией ВВС по нашему объединению, у меня были заранее подготовлены аргументы. Будто бы я их предвидел. На самом деле обстановкой в воздушной армии я владел до мелочей, потому что трудился с полной отдачей сил. Человек от сохи иначе не может. Тем не менее, просто так меня не отпустили, всё-таки по партийной линии наказали. По-другому поступать не стали. Нужно было показать свою активность в проведении пресловутой горбачевской перестройки. А к чему она привела – сейчас известно в мировом масштабе.

Но жизнь продолжалась. В объединении интенсивно проводилась боевая подготовка, при которой основные усилия личного состава были направлены на устранение выявленных Главной инспекцией Министерства обороны (ГИМО) недостатков на местах в каждой части.

Заслуживает внимания и такой эпизод, который впоследствии сыграл значительную роль в жизни России. В первых числах марта 1987 года по моей инициативе у ГК ВВС в воскресный день собрались три командующих ВА ВГК: 37 ВА – генерал П. С. Дейнекин, 30 ВА – генерал И. М. Калугин и я. Назрело много общих служебных по Дальней авиации вопросов, которые требовалось совместно решить. Главным из них был кадровый. Так, в 326-й дивизии (гарнизон Тарту) не был назначен командир дивизии. Кого мы предлагали, кадровые органы ВВС были против. Кого нам предлагали, мы возражали. У меня остался один вариант: предложить полковника Джохара Мусаевича Дудаева, начальника штаба 13-й дивизии в Полтаве. Он прошёл должности начальника штаба полка, командира полка, начальника штаба 31-й дивизии в гарнизоне Белая и в гарнизоне Полтава. Исполняет эту должность уже не первый год. Освоил самолёты Ту-22М. Обстановка в 326-й дивизии не простая. Полки базируются в трёх республиках, одна только Эстония говорит о многом. Есть особенности во взаимоотношениях с руководством города Тарту. Я предложил эту кандидатуру, заметив ГК ВВС при этом, что чеченец Д. М. Дудаев, возможно, найдёт общий язык с эстонцами. П. С. Дейнекин и И. М. Калугин, хорошо знавшие Д. М. Дудаева, поддержали эту кандидатуру. ГК ВВС согласился с нами и тут же дал распоряжение начальнику Управления кадров ВВС генералу Ю. В. Симахину об оформлении документов к назначению. В конце марта 1987 года Д. М. Дудаев был назначен командиром 326-й дивизии.

По традиции в гарнизон Тарту для молодого комдива была выделена новая машина УАЗ-469, а также тылом воздушной армии отправлены необходимые материальные средства для дальнейшего обустройства гарнизона. Так делали мы всегда, чтобы у каждого молодого назначенца голова о «материальном» не болела, а всецело занимался бы он боевой подготовкой. Первое время я внимательно присматривался к Д. М. Дудаеву, часто бывал в дивизии, беседовал с ним, старался внушить ему, чтобы чеченские традиции во взаимоотношениях с единоверцами при окружающих не показывал. А такие случаи у него были частыми, они бросались в глаза. Что касается вопросов боевой подготовки, особенно лётной работы, то к Дудаеву замечаний с моей стороны пока не было. Опытный офицер-руководитель, быстро вписавшийся в ритм жизнедеятельности соединения.

В апреле 1987 года заместитель ГК ВВС генерал-полковник Б. Ф. Корольков возглавил комиссию по проверке результатов устранения недостатков в нашей армии, вскрытых ГИМО. Председатель комиссии со своими офицерами проверили дивизии и полки, показавшие худшие результаты в октябре 1986 года. Посетили полигоны Владимировка при пуске крылатых ракет и Калиновка, где экипажи ряда полков наносили бомбовые удары по переправе, специально построенной заранее на Сиваше. На аэродроме Сольцы заместитель ГК ВВС наблюдал с СКП взлет 840-го полка на проверочный маршрут днем 21 апреля.

В экипаже капитана В. П. Копылова на взлёте отказало продольное управление, летчики не смогли отдать штурвал от себя для уменьшения угла набора высоты после отрыва. Самолёт энергично набирал высоту с большим углом, теряя при этом скорость, двигатели работали на форсажном режиме. На высоте 500 метров экипаж катапультировался, все живы. Самолёт Ту-22М2 с высоты 900 метров перешёл в режим сваливания и почти вертикально столкнулся с землей в 300 метрах до ближнего привода и разрушился. Б. Ф. Корольков, наблюдавший за взлётом, немедленно сообщил мне об аварии на КП 326-й дивизии в Тарту. Я находился там по его указанию. При этом он сообщил мне, что экипаж, по всей видимости, не виновен.

Я немедленно на самолёте Ан-26 вылетел в Сольцы. На месте совместно с Борисом Федоровичем Корольковым осмотрели место падения самолёта. Разброс обломков самолёта был очень мал, всё можно собрать и все системы самолёта выложить для анализа их работоспособности при расследовании. Опросили членов экипажа. По докладам членов экипажа, действительно, был отказ в системе продольного управления самолётом. К счастью, никто не пострадал. В последующем комиссия по расследованию аварии подтвердила эту версию. В системе продольного управления самолётом действительно были неполадки.

После проверки воздушной армии заместитель ГК ВВС Б. Ф. Корольков сделал разбор. Он не скрывал того, что доволен результатами боевого применения: бомбометание – общая оценка «хорошо», практические пуски ракет – оценка «отлично». Эти оценки подтвердили то, что соединения и части воздушной армии боеспособны, готовы выполнять боевые задачи по предназначению постоянно. В доверительной беседе со мной довёл мне, что оценку «хорошо» после проверки ГИМО ставить не корректно, поэтому поставил удовлетворительно. Так завершилось первое полугодие.

А по весне соседи по квартире предложили купить у знакомых дачу в пригороде Смоленска. Приличный участок земли, деревянный дом, баня, гараж, хозяйственный сарай, асфальтом покрытая дорога к даче, доступная цена. Посмотрели с женой – всё устраивало. Но подумал: «подчиненный личный состав не одобрит этого, скажут, что командарм обуржуазился…» Конечно, от покупки отказались, не время. Для этого нужно созреть. Замечу, что руководители ВА, пришедшие на смену моему поколению, поступали уже по иному. Наступали другие времена, постепенно менялись психология и сознание, приоритеты смещались в сторону материального благополучия.

В апреле первому заместителю командующего ВА генерал-майору Анатолию Васильевичу Долгих была предложена генеральская должность в Единой системе управления воздушным движением (ЕС УВД) в Москве. Он дал согласие и перебрался в Москву. Вскоре получил 2-комнатную квартиру на Ленинском проспекте и обновил личную автомашину «Волга» из лимита ГК ВВС. Таким образом, я считаю, по достоинству была оценена деятельность в ВВС генерала А. В. Долгих. Следует отметить, что лично он внес весомый вклад в освоение и боевое применение самолёта Ту-22КРП, в обучение летного состава на этих самолётах, в работе с кадрами, совершенствовании инфраструктуры гарнизонов и особенно аэродромов. Думаю, что опыт работы в войсках на авиационном поприще Анатолия Васильевича будет перенесён и приживётся в структуре ЕС УВД, а главное в этом опыте – обеспечение безопасности полётов в военной и гражданской авиации. На учении «Осень-88» мне довелось участвовать вместе с генералом Анатолием Васильевичем Долгих в качестве главных посредников при командующих авиационными объединениями. Учение возглавлял министр обороны СССР Маршал Советского Союза Язов. Сожалею, что Анатолий Васильевич в 1989 году 6 августа ушел из жизни из-за тяжелой скоротечной болезни. А 6 августа трагический день, ведь в этот день в 1945 году американцами была применена атомная бомба по японскому городу Хиросима. Светлая память Анатолию Васильевичу Долгих, авиационному труженику и новатору.

На смену генералу А. В. Долгих прибыл генерал-майор Александр Николаевич Осипенко, в прошлом командир 184-го полка в гарнизоне Прилуки, командир 201-й дивизии в гарнизоне Энгельс, заместитель командующего ВВС Уральского военного округа. Опыта работы в частях Дальней авиации ему не занимать. Появилась надежда на то, что Александр Николаевич внесёт весомый вклад в совершенствование боевой подготовки соединений и частей 46 ВА ВГК(СН). Тем более что впереди столько еще работы во втором полугодии учебного года. Что касается задач и личного состава, то это всё ему хорошо знакомо по работе в прошлые годы в частях нашего объединения. Я заметил, что Александр Николаевич быстро освоился на новом месте и активно стал влиять на все процессы повседневной деятельности войск.

В конце мая 1987 года в 290-м разведывательном полку молодой командир полка подполковник В. А. Попенков проводил ЛТУ эскадрильи. Было организовано взаимодействие с ракетными частями 50 ракетной армии РВСН. Необходимо было произвести разведку подразделений ракетных частей на боевых позициях. Вылет был спланирован на 27 мая 1987 года. Однако запланированный вылет не состоялся из-за запрета всех полётов в этот период. Генсек ЦК КПСС М. С. Горбачёв осуществлял перелет по маршруту Москва – Берлин для подписания оборонительной военной доктрины стран Варшавского договора. Все полёты перенесли на 28 мая. При выполнении задания командир отряда майор В. В. Емельянович, военный летчик 1-го класса, допустил снижение до высоты 200 метров по высотомеру ВД-20, установленному по давлению 760 мм. По заданию необходимо было держать приведенную к уровню моря высоту 450 метров, чтобы истинная высота была 250, так как в этом районе превышение местности составляет 200 метров плюс высота деревьев около 20–30. Фактически экипаж нарушил режим полёта по высоте. Самолёт столкнулся с деревьями, разрушился, экипаж погиб.

В это же время в том районе пролетал немецкий лётчик-спортсмен Руст, который в этот день демонстративно произвёл посадку на спортивном самолёте «Сесна» на Васильевский спуск в Москве. Последствия для руководящего состава Вооружённых сил страны известны. Многие были освобождены от должностей и уволены.

После того как были объявлены перемены в руководстве Вооруженными силами СССР, дошла очередь и до меня. Неожиданностью это для меня не было. Получил указание о прибытии к ГК ВВС для беседы. Прибыл к ГК ВВС в кабинет, доложил. В его кабинете находились начальник Главного штаба, член Военного совета ВВС и начальник Управления кадров. Главком довел информацию о том, что меня планируют назначить на вакантную должность начальника командного факультета в ВВА им. Ю. А. Гагарина. Заметил при этом, что за последние десятилетия эту должность всегда занимали в прошлом командующие воздушными армиями. Я об этом знал хорошо. Однако попросил ГК ВВС о том, чтобы мне дали возможность поработать на преподавательском поприще в академии Генштаба с учетом моего опыта в руководстве ВА в течение многих лет. Он ответил, что там свободных должностей в настоящее время нет. При этом я заявил, что согласия не даю. На том беседа закончилась. Моё несогласие, конечно, стало пустым сотрясением воздуха. Я это прекрасно понимал. В душе, конечно же, был согласен, потому что городскую жизнь не любил изначально. Монино – это другое дело: чистый воздух, простор для зимних лыжных прогулок и есть возможность обучать молодых офицеров в академии. Действительно, я засиделся на должности командарма, пора было и честь знать. Поэтому стал спокойно готовиться к служебным должностным переменам. Но впереди предстояло армейское оперативно-тактическое учение (АОТУ) под руководством ГК ВВС. Для меня учение представлялось заключительным экзаменом, это я хорошо понимал, поэтому организовал тщательную подготовку.

АОТУ-87 проводилось с 29 июня по 4 июля 1987 года по теме: «Подготовка и ведение воздушной операции ВА ВГК в ходе контрнаступательной операции на Западном ТВД с переходом к применению в составе СЯС». Руководитель – ГК ВВС.

Привлекаемые силы.

К теории: 46 ВА ВГК, РВСН, РВ и А и ВВС фронтов, 4 ВА ВГК, 24 ВА ВГК.

К практике: 52, 185, 251, 341, 260, 121, 200, 203, 132, 402, 840, 199, 290-й полки (всего 13 полков), 6 ОА ПВО, 2 ОА ПВО, 4 ВА ВГК, 24 ВА ВГК.

Полигоны: Калиновка, Рыйка, Гурьяново, Кузьминское, 600-й (5 полигонов).

Аэродромов рассредоточения – тринадцать.

Исследуемые вопросы:

– последовательность наращивания ядерного резерва в условиях рассредоточенного базирования соединений и частей ВА ВГК при нарастании угрозы применения противником ядерного оружия;

– организация управления соединениями и частями, возможности боевого, специального и технического обеспечения боевых действий ВА ВГК в условиях частой смены аэродрома базирования.

В ходе учения полки ВА были рассредоточены и базировались на 26 аэродромах, в том числе на 4 гражданских аэродромах. По сигналу «ядерной опасности» полки ВА сумели осуществить взлет в течение 7 минут.

Результаты практических действий: самолёто-вылетов – 474, налёт – 1538 часов, бомбометаний – 93 (ср. балл – 4,35), пусков ракет – 5 (3 – норма, 2 – аномальные).

Вывод: В ходе АОТУ ВА ВГК в целом с поставленными задачами справилась.

Учение проходило в очень напряженной обстановке. Все задачи на практические действия полками выполнены. Однако была допущена посадка самолёта Ту-22Р в экипаже командира отряда капитана В. В. Белошкурского в 199-м разведывательном полку с недовыпущенными шасси при перелете по маршруту Борисполь – Нежин. Самолет получил незначительные повреждения, экипаж невредим. Виновник – командир экипажа. Это единственный провал в практических действиях.

А вот другой эпизод по учению. Главком ВВС с группой офицеров работал в 22-й дивизии и 200-м полку в гарнизоне Бобруйск. В этот период полк осваивал самолет Ту-22М3. На время учения было получено из промышленности уже 16 самолётов, столько же экипажей могли выполнять боевые задачи по предназначению. В полку имелось 32 ракеты, по две на каждый самолёт. До полного 1-го боекомплекта не хватало 8 единиц. Ракеты из промышленности поступали как бы параллельно, с поступлением самолётов. Учебных ракет хватало. При заслушивании руководства дивизии и полка полковник Е. К. Шутько из группы ГК ВВС заострил внимание маршала А. Н. Ефимова на том, что до 1-го БК в 200-м полку нужно ещё 8 ракет, а их нет в наличии. Я объяснил ГК ВВС ситуацию и порядок поставки ракет из промышленности. Более того, пояснил, что он, этот полный БК, пока и не нужен. По необходимости мы можем дополнить его из 2-го БК других полков. ГК ВВС поинтересовался у меня, сколько потребуется времени, чтобы эту задачу выполнить. Я ответил, что не более 4 часов. Времени в тот момент было 12 часов дня. ГК ВВС дал добро на этот вариант. К 16 часам из 52 (гарнизон Шайковка), 185 (гарнизон Полтава), 402 (гарнизон Орша) и 840-го (гарнизон Сольцы) полков были доставлены 8 ракет четырьмя самолётами. Такова была мобильность в ВА в те времена.

Но до сих пор не могу понять, с какой целью мой давний товарищ Е. К. Шутько, с которым меня связывала совместная работа много лет, вынудил ГК ВВС дать вводную для командующего 46 ВА ВГК. Ведь он прекрасно знал порядок поставки средств поражения в полки, осваивающие новую авиационную технику, поскольку трудился в группе планирования оперативного управления Главного штаба ВВС. С другой стороны, мы продемонстрировали мобильность в доставке АКР боевыми самолётами. Такой вариант ранее мы отрабатывали при перегруппировке ряда полков на Южный ТВД.

И ещё хочу добавить. На этом учении присутствовал заместитель командующего 30 ВА ВГК генерал Б. А. Константинов в качестве наблюдателя. Его планировали назначить командующим 46 ВА ВГК вместо меня. Мне было не впервой сдавать ему свою должность. Повторюсь, он постоянно «дышал мне в затылок».

Повествуя о функционировании нашего крупного авиационного объединения, нельзя упустить главного локомотива во всех делах, прежде всего людей, личного состава служб и их начальников. Так, при разработке замыслов любых учений всегда принимали участие офицеры штурманской службы, оперативного отдела и группы взаимодействия, которые возглавлялись полковниками Николаем Михайловичем Колмаковым, Александром Павловичем Ерёминым и Сабуром Шахмардановичем Шаймардановым. Кроме того, в этих вопросах нельзя обойти и отдел боевой подготовки, который в первые годы возглавлялся заместителем командующего по боевой подготовке генерал-майором Л. В. Козловым, а затем генерал-майором Геннадием Петровичем Трезнюком. Г. П. Трезнюк, получивший опыт работы начальником штаба 326-й дивизии в Тарту, командиром 31-й дивизии в гарнизоне Белая, прибыл на замену Л. В. Козлова, убывшего в 37 ВА ВГК(СН). Надо отметить, что Л. В. Козлов и Г. П. Трезнюк стояли у истоков освоения авиационного комплекса Ту-22М и были специалистами летного дела. А штурманскую службу после увольнения в запас полковника Ю. Р. Штейнберга возглавил полковник А. Г. Антипин, который вскоре убыл в Москву. Поэтому все эти годы главным штурманом работал Н. М. Колмаков, которому было присвоено звание генерал-майор. Хочется отметить, что Николай Михайлович был основным застрельщиком в исследовательской работе по повышению тактико-технических характеристик (ТТХ) бомбардировочного и ракетного вооружения авиационных комплексов воздушной армии. Не случайно, что в последующем он был переведен в 37 ВА ВГК(СН) начальником оперативного отдела, а затем начальником штаба 30 ВА ВГК в Иркутск.

Конечно, исследовательской работы в ВА без участия инженерно-авиационной службы (ИАС) не могло быть. Во всех этих вопросах мы получали полную поддержку со стороны главного инженера ВА полковника В. Ф. Ефремова, которому было присвоено звание генерал-майора. От качества руководства, профессионализма офицеров, многообразия направлений такой сложной структуры, как инженерно-авиационная служба, зависит безопасность полётов, а также боеспособность объединения в целом. Профессионалом высокого класса, который значительно выделялся среди инженерного состава ИАС объединения, был полковник Юрий Федорович Чистов, заместитель главного инженера ВА. С ним мне приходилось трудиться вместе и ранее на востоке. Хочу также отметить добросовестную работу офицеров-руководителей ИАС ВА, среди которых полковники: Вячеслав Дмитриевич Агапов, Анвар Салихович Ахметов, Анатолий Георгиевич Быков, Петр Иосифович Марцишевский, Юрий Кузмич Королев, а также подполковники: Виктор Васильевич Денисов, Владимир Иустинович Дунаевский, Анатолий Арсеньевич Шамрин, Евгений Митрофанович Мельник. Всем им хочется выразить огромную благодарность за самоотверженный труд на благо укрепления боеготовности 46 ВА ВГК(СН). Сожалею при этом, что ряду замыслов по совершенствованию авиационных комплексов ВА не суждено было осуществиться. Произошла смена руководителей ряда служб в объединении и наступили другие времена в Вооруженных силах и в стране в целом.

Основным условием ритмичности в проведении летной подготовки является безопасность полётов. Ничто так не подрывает плановую жизнь лётной части, как лётное происшествие. И здесь служба безопасности полетов ВА – один из рычагов командующего в профилактической работе по обеспечению безопасности полётов в частях. Я называл эту службу «оком государевым». Основу в работе службы безопасности полетов воздушной армии заложил её первый начальник полковник Станислав Андроникович Ткаченко, очень опытный и грамотный летчик. В его службе были подобраны замечательные помощники. Один из них полковник Александр Филиппович Лазарев, в прошлом летавший в моем экипаже на самолете Ту-16 в гарнизоне Воздвиженка, ныне курировал летную эксплуатацию самолетов Ту-22КРП («Шило»). Как правило, во всех случаях работы в летных частях офицеры СБП были всегда в составе группы командующего или его заместителей. Своевременно проводился анализ состояния безопасности полётов в частях по периодам, доводилась информация частям о нарушениях в летной работе, инцидентах и лётных происшествиях. Таким образом, основу профилактики в летной работе частей составлял непрерывный контроль офицерами службы безопасности полётов и всех других служб ВА на этапах организации полётов, их проведения и разборе.

Заслуживает высокой оценки работа начальника войск связи полковника Анатолия Константиновича Морозова. Система управления без одного из главных компонентов, системы связи и АСУ, существовать не может. Все эти годы мы были в любых самых сложных ситуациях оперативной и боевой подготовки со связью, то есть не теряли управления. В этом главная заслуга начальника войск связи и всего личного состава частей связи.

Достижению высоких результатов в боевой подготовке частей, в социальной сфере гарнизонов ВА невозможно получить без усилий служб тыла объединения. Я всегда напоминал подчиненным о том, что «авиация наступает вперёд тылами». И это совершенно верно. Тыл воздушной армии возглавлял все эти годы полковник Валентин Васильевич Абрамов. Сожалею, что не удалось по достоинству оценить его работу повышением воинского звания до генерал-майора. Каждый раз представляемый мной материал для присвоения ему этого звания не реализовывался вышестоящими органами. По всей видимости, были какие-то «подводные камни», мне не совсем известные. Такое ведь в жизни бывает повсеместно.

Ключевое значение в обеспечении боевой подготовки имеет здоровье личного состава объединения. Медицинская служба во главе с полковником Ириком Исмаиловичем Даутовым стояла на страже состояния здоровья наших людей, особенно лётного состава, что позволяло поддерживать летное долголетие членов лётных экипажей, в том числе и руководящего состава ВА. Этому способствовал здоровый образ жизни и физическая подготовка в частях. Активную роль в развитии физкультуры и спорта в армии сыграл подполковник Алексей Михайлович Шпикалов, начальник физической подготовки и спорта ВА. Скажу откровенно, полковник И. И. Даутов и подполковник А. М. Шпикалов были всегда рядом и активно проводили в жизнь мероприятия командования армии в вопросах труда, физической подготовки, спорта и отдыха.

О том, что состоялась беседа у ГК ВВС по поводу моего нового назначения, после возвращения в Смоленск я сообщил руководителям области. Первый секретарь обкома КПСС заметил: «В чем же дело, ведь у Вас в объединении всё идёт пока благополучно?» Они вдвоём с председателем областного совета поехали в Москву, обратились в ЦК КПСС в мою защиту. Об этом они сообщили мне после поездки. В ЦК КПСС им ответили, что «такое обращение в защиту командующего ВА у них впервые…». Я посчитал, что их поездка была совсем напрасной, поскольку решение относительно меня уже по всем инстанциям состоялось.