Текст книги "Пламя хаоса"

Глава 31

Я вошла в кабину лифта, наблюдая, как Грир, прикрыв окно панели, добавил к коду еще значок, чтобы лифт поехал. Желудок скрутило от острой необходимости сказать, что все это ошибка, что я передумала, но нет, я промолчала. Лифт остановился на третьем этаже, раскрывшись сразу в комнату. Я шагнула в нее и обернулась, ожидая, что Грир последует за мной, но двери быстро сомкнулись, и вампир остался внутри кабины.

Я осмотрелась. Повсюду горели свечи, у входа расположился дорогой кашемировый диван и такие же кресла. Глубоко вздохнув, я попыталась обуздать нервы; от осознания, какую ошибку я совершаю прямо сейчас, у меня дрожали руки.

Я зябко потерла предплечья, как вдруг вдохнула знакомый запах мужчины. Не просто мужчины; в комнате пахло Ноксом – но, с другой стороны, тут они с Брандером похожи. От комнаты исходила сила, что вызвало волну дурного предчувствия, пробежавшую мурашками по позвоночнику. Я была в нескольких шагах от того, чтобы сбежать.

– Грир, шкура ты подлая, – пробормотала я себе под нос, силясь сохранить остатки спокойствия, но стоило пройти глубже, как у меня и вовсе отвисла челюсть.

Вдоль одной стены тянулись полки с книгами, на другой за светящимся стеклом расположилось оружие. На большом письменном столе, обращенном в комнату, стояли кристаллы, у третьей стены расположилась большая кровать. Комната была просто огромной, наполненной интересными предметами, как будто кто-то решил слить воедино библиотеку, рабочий кабинет и спальню. И у меня буквально руки зачесались все здесь вдумчиво исследовать.

– Чтоб меня, – раздался мужской голос позади, и я мигом развернулась.

Брандер провел ладонью по лицу, оглядывая меня от макушки до алых каблуков и обратно, потом открыл и снова закрыл рот.

– Прошу прощения?

– Нам надо выпить, – пробормотал он под нос, жестом приглашая меня следовать за ним к большому дивану рядом с постелью.

На столе стояла бутылка хорошо выдержанного скотча, и уголки моих губ дернулись: такая же, что разбилась об пол в этом самом доме в начале недели.

– Как тебе это удалось? – полюбопытствовала я, ощущая себя чуточку спокойнее от осознания, что он заметил возраст и марку скотча и даже позаботился о таких деталях сейчас.

– Нокс привез, когда вернулся вчера ночью из Шотландии.

Сердце замерло, а потом снова затрепетало. Разумеется, об этом подумал именно Нокс. Для абсолютного придурка у него был поразительный талант замечать мелкие детали.

Я не села; просто не могла, настолько меня вдруг охватила нервозность, когда обратила внимание на костюм Брандера… на то, что он надел для соблазнения. Беспокойство бурлило, и мне начало казаться, что из-за решения, которое прямо сейчас принимала, я свалюсь в обморок.

Я собиралась отдать этому мужчине частичку себя, которую больше не смогу отдать никому. И вообще-то такое должно просто случиться, а не произойти, потому что так запланировано или требовалось для заклинания.

Брандер наблюдал за моими перемещениями по комнате, как я изучаю определенные предметы, и, налив скотч в два бокала, просто стоял молча. Его комната была больше, чем весь первый этаж особняка. От нее тянулись длинные темные коридоры, как будто переходящие в другие помещения, но отсюда я не могла их рассмотреть. Мои пальцы зависли над кристаллом, ощущая силу, проходившую сквозь него, а потом я наконец повернулась к хозяину жилища, нервно вздрагивая и кусая губу, чтобы отвлечься болью.

– Что ж, как мы все провернем? – я ненавидела эту дрожь в своем голосе, из-за которой слова казались слабыми, вымученными.

Я мало чего боялась, но стать недостающим ингредиентом для заклинания благословения?.. Все нутро переворачивалось. Я обхватила себя дрожащими руками, пока Брандер, хмурясь, внимательно изучал мое платье. У меня так колотилось сердце, что он, уверена, мог слышать его грохот даже на расстоянии.

– Почему я, Арья? – мягко спросил он, отвечая на вопрос взглядом, который затронул нечто более глубокое, чем я хотела признать в этот момент.

Я оценила его позу: широко расставленные ноги, скрещенные на мощной груди руки. Пристальный взгляд, что не отрывался от меня, пока я обдумывала, как ответить.

– Потому что ты мне не нравишься, – призналась я, пожимая плечами и опуская руки. – Примешивать сюда чувства – добавлять лишних хлопот, а они мне ни к чему. Мне нужен тот, кто не причинит мне вреда, а после уйдет.

– Нокс тебе тоже не нравится, ты могла бы выбрать его.

– Нокс – хищник. Он смотрит так, словно может меня легко проглотить. Его я ненавижу, а ты мне просто не нравишься. То, как на меня смотрит Нокс, заставляет все внутри дрожать. Он пробуждает что-то во мне, и, честно говоря, это пугает. А еще он самый высокомерный, самоуверенный, тщеславный мудак на этой планете. Нокс не стал бы со мной церемониться и нежничать, а ты – да. Слишком уж ему было бы приятно лишить меня невинности, так что обойдется.

Улыбка Брандера стала мрачной, порочной.

– Я тоже хищник.

– Да, это так. Но ты, Брандер, меня не пугаешь. Нокс чрезвычайно опасен, и ему все равно, кому он причиняет боль или кто знает, что он может убить их одной мыслью. Он очень уверенно играет роль мудилы, и даже ты этого не оспоришь. Кроме того, мне как-то все равно, что ты лишишь меня девственности. На данный момент это досадная помеха.

– Так почему ты до сих пор с ней не рассталась? Не то чтобы я жалуюсь, просто любопытно.

– На то свои причины.

Не хотелось признаваться, что я просто неудачница, особенно если учесть, зачем мы встретились.

– Дело не столько в том, что я не хотела секса… просто не могла им заняться, – мне подумалось, что Брандер заслуживает хоть какого-то объяснения, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке.

Я открыла было рот, чтобы продолжить, как вдруг Брандер насмешливо приподнял темную бровь и заулыбался шире:

– Пей, – кивнул он на нетронутый бокал на столике перед диваном. – Ты нервничаешь, и это начинает портить мне настроение, женщина.

Я подошла к дивану и уселась. Поднеся напиток к носу, глубоко втянула аромат и опрокинула жидкость залпом. Скотч обжег горло. Затем я молча проследила, как Брандер тянется наполнить мой бокал снова.

Брандер устроился напротив меня, закинув ноги на столик, и изучал меня взглядом над краем бокала.

– А ты нервная штучка, м-м? – хрипло поинтересовался Брандер, делая большой глоток.

– Не настолько я нервничаю, – ложь тяжело осела горечью на языке.

Брандер наверняка заметил и дрожь в голосе, и то, как пляшет бокал, хоть я и держала его обеими руками, пытаясь это скрыть.

Предательское сердце колотилось о ребра, отдаваясь шумом в ушах, и тонкий нечеловеческий слух наверняка уловил сбивчивый ритм. Особенно, когда оно заходилось, словно накачанное закисью азота.

– Что ж, тогда сними платье, Арья. Докажи, что не нервничаешь. А после допивай скотч и приступим к делу, чтобы я показал тебе все наглядно, а не впустую трепал языком.

Вернув бокал на стол, я поднялась. Руки аж вибрировали от напряжения, но я не дала себе остановиться. Просто не могла себе этого позволить. От меня зависела судьба сестер, я должна сыграть свою роль и дать кровь нетронутой ведьмы. Заклинания, подобные тому, которое мы готовились исполнить, были древними, и ведьмы, которые их написали, добывали кровь девственниц из сонной артерии.

Чистые ведьмы – редкость, особенно из моего рода, отчего случай становился еще более уникальным. Я бы не справилась тут самостоятельно. Древние заклинания были более полными, отточенными, конкретными. Если заклинание требовало жертвоприношения, то речь шла не о животных. В старые времена никто не валял дурака и, конечно же, не думал дважды перед тем, как перерезать кому-нибудь горло, чтобы дать богам знать о серьезности своих намерений.

Я медленно распустила тонкую ленту вокруг талии. Потянувшись, расстегнула молнию, сняла тонкие бретельки с плеч, и платье соскользнуло к моим ногам. У Брандера перехватило дыхание, когда я наклонилась за платьем, чтобы свернуть его и уложить на подлокотник дивана. Я постепенно, не сразу подняла взгляд и увидела, как в голубых глазах разгорается искра.

– Черт тебя подери, женщина, – застонал Брандер, прикрываясь рукой, после чего налил в мой бокал еще виски. – Как выпьешь до дна, встань у кровати. И мы начнем с того, что свяжем тебе руки.

– Что? – взвизгнула я от неожиданности, надеясь, что ослышалась. – Ты издеваешься?

– Нет, вовсе нет…

Его голос хрипел, в нем перекатывался сухой гравий в таком количестве, что можно замостить всю подъездную дорожку. Брандер снова скользнул по моему телу взглядом, когда я встала, чтобы проследовать за ним.

– Ты сама меня просила, но, уверен, Нокс еще здесь, могу сходить за ним, если ты своей хорошенькой головушкой передумала. У меня есть правила, по которым я играю, и я не буду их нарушать, даже ради тебя. Прежде чем я тебя трахну, ты будешь связана, с повязкой на глазах. Если для тебя это слишком, то ищи для своей вишенки другого. Я – ублюдок с извращенными вкусами, но планирую быть с тобой нежным, и я не причиню тебе вреда, Арья. А теперь подойди и вытяни руки.

Я допила виски, поставила бокал на стол. Собрав все силы, что оставались в резерве моего ментального банка, я сделала первый шаг к нему. Я повторяла про себя, что вот мы закончим, вот я исполню свою роль и мы сможем вернуться домой.

Брандер безопасен, повторяла я самой себе снова и снова. Ну и что с того, что он был ублюдок с извращенными вкусами, кто им в наши-то дни не был? Я уговаривала себя продолжить этот путь, пока не встала прямо перед ним.

– Вытяни руки. Запястья вместе.

Как только я это сделала, он сжал мои руки и связал полоской черного шелка. Затем поднял на меня глаза и широко ухмыльнулся. Мое дыхание сбилось, я изо всех сил старалась сдержать реакцию на его прикосновение. В полной тишине я наблюдала, как он закончил связывать мои запястья. И снова глаза в глаза.

– Не слишком туго?

– Немного, – призналась я, пытаясь развести руки.

– Значит, идеально.

– Что теперь? – спросила я дрожащими губами, внимательно наблюдая, как Брандер берет повязку.

– Иди спиной вперед к кровати и сядь, – приказал он напряженно, водя пальцем по верхней губе и глядя на меня сквозь прищур.

– Ты не забыл, что должен быть вариантом попроще?

Нервы были на пределе. В тот момент, когда ноги коснулись кровати, я уставилась в огромное зеркало и медленно села.

Вся комната пахла Ноксом, и чем дольше я находилась здесь, тем все сильнее нарастал внутри протест против этого решения. Передумывать, к сожалению, поздно; к настоящему времени Нокс покинул дом, чтобы продолжить какое-то там дело – по идее, хотя Брандер сказал, что он все еще здесь. Это одновременно и успокаивало, и нервировало.

– О, со мной все просто, милая. Как два пальца об асфальт.

Попытка пошутить заставила меня хмыкнуть.

– Туфли снять или оставить? – спросила я, не зная, куда себя деть.

– Пока пусть будут, – решил Брандер, стоя передо мной.

– Когда ты разденешься? – спросила я, и его челюсть окаменела. – Мне немного не по себе быть тут одной неодетой.

– Торопишься, сладкая моя? Очень надеюсь, что нет, – мрачно усмехнулся Брандер, вставая между моих коленей. – Все не закончится быстро.

Он убрал выбившуюся прядь волос с моего виска, и меня пронзила дрожь. Брандер закрыл мне повязкой глаза и, наклонившись, коснулся моих губ своими. Легкое, едва заметное касание всколыхнуло во мне шквал тепла и эмоций.

– Встань.

Я снова задрожала – его голос изменился, стал жестче.

Поднявшись, я вытянула руки перед собой, и по комнате прошел шепоток силы, заставивший мои волосы выскользнуть из-под шпилек. Меня окатило жаром: наши руки соприкоснулись, и я позволила Брандеру задрать мои над головой. Он просунул колено между моих ног, заставляя расставить их шире, и привязал запястья, как мне показалось по ощущениям, к незамеченному раньше крюку.

– Ты в порядке?

– Да, – ответила я.

По позвоночнику скользнуло холодком предвкушение, и я сосредоточилась на воспоминании о синих, как океан, глазах, с темной искрой в глубине. О Ноксе, как он прижимался ко мне, как целовал, словно я была кислородом, которого ему не хватало. Мысли об этом помогали мне успокоиться.

– Хорошо, – прорычал Брандер, и вновь поднявшийся ветер зашелестел бумагами на приставных столах.

Брандер коснулся моей обнаженной плоти, и комната наполнилась обещанием власти. Я вдохнула, впитывая слабый аромат Нокса, который витал в воздухе, как будто он был здесь последние несколько часов. Я ждала, с задранными над головой руками, с раздвинутыми коленями, когда Брандер начнет.

А он все не начинал или просто наблюдал, как я извиваюсь, пытаясь угадать его движения. Чувства подсказывали, что он стоит далеко, в другом конце комнаты, но тут Брандер провел большим пальцем по моим губам, и я подпрыгнула.

– Будь нежен, – прошептала я и с трудом сглотнула ком, услышав мрачный смех.

Глава 32

Я ждала, затаив дыхание, и вслушивалась, как вдруг в комнате раздалась музыка. Звучал «Dance with the Devil» группы «Breaking Benjamin», и я на мгновение потерялась в звучании голоса вокалиста и инструментов, заставлявших мою кровь разгораться, бежать быстрее в ритме песни. Пальцы коснулись моего позвоночника, медленно заскользили вниз, и я выгнулась, чувствуя вспышки искр, которые создавало касание, разжигая внутри меня пока еще слабое пламя свечи.

Пальцы сдвигались все дальше, пока не остановились на заднице, легонько сжав одну ягодицу. Я чувствовала жар, когда он придвинулся ближе, стоя позади меня, обдал горячим дыханием плечо, припал твердой жилистой плотью. Он впился зубами в мое плечо, обвивая руками и оттягивая назад, сдвинул в сторону чашечку лифчика, обнажая сосок, и сжал его ровно настолько, чтобы я выдохнула от восхитительной боли.

Гортанный смех обласкал мою кожу. Рука двинулась вверх, к шее. Губы прошлись по загривку, прикасаясь нежными, словно крылья бабочки, поцелуями, и от них у меня все загоралось, истекало горячим соком и сжималось от желания. Простейшее прикосновение – и воплощение этого желания щекотно и неприлично потекло по ногам.

Рычание глубоко внутри него породило жажду, которую я не могла объяснить. Словно мой разум заменил Брандера на Нокса, и именно поэтому мое тело так реагировало. Колено шире раздвинуло мне ноги, рука отпустила горло и скользнула вниз по животу. Пальцы помедлили у границы трусиков, потом скользнули под них, обнаруживая, что там все промокло.

– Не уверена, что нам нужна прелюдия, м-да? – пробормотала я, и в ответ зазвучал сердитый рык.

Он вытащил руку и быстрым движением сорвал с меня трусики так, что я вскрикнула. Я открыла было рот, чтобы заговорить, как между губ протолкнулись мои же трусики, заставляя замолчать. Я нахмурилась. Намек, разумеется, понят.

Он скользнул по моему входу, запустив ладонь сзади, а другая его рука скользнула спереди, проводя большим пальцем по бугорку, который соединялся с каждым эрогенным нервом в моем теле.

Он погрузил в меня один палец, вызвав стон, что зародился в недрах груди, вырвался наружу приглушенным вскриком. Еще один палец – и я заскулила от полноты, которую еще никогда не ощущала в теле. Медленно, мучительно медленно он загнал пальцы глубже, но сразу вытащил, поворачивая, а его большой палец все это время выписывал круги вокруг моего клитора.

В животе пульсировал жар, с губ срывались стоны. Он ускорялся, выцеловывая мою шею, обжигая ее дыханием. Коленки угрожали меня предать. Он хрипло рассмеялся, когда меня выгнуло, но руки болезненно заломились, не позволяя мне упасть. Я задвигалась в ритме, помогая трахать меня двумя пальцами, пока я не захлебнулась криком – и все взорвалось.

В ушах грохотали басы, хотя, может, это было сердце. Перед глазами вспыхнул свет, оттеснив тьму под повязкой.

Он не остановился, когда первый оргазм пошел на спад, и следом неумолимо наступил второй. Мне стало тяжело дышать. Я выплюнула трусики, жадно втянула воздух, силясь вернуть контроль над собственным телом.

Пальцы исчезли, раздались шаги босых ног, обходивших меня. Ладонь снова легла мне на горло, и пальцы толкнулись меж губ, заставляя меня попробовать себя на вкус. Следом присоединился его язык, касаясь моего. Это было эротично – ощущать свой вкус вместе с ним, и он зарычал, чувствуя в моих движениях нетерпение.

Убрав пальцы, он едва ощутимо провел по моим губам своими. Вытащил шпильки – и когда волосы рассыпались по спине, тут же запустил в них пальцы, крепко сжимая и открывая мою шею своему рту. Он неторопливо целовал меня, вылизывал шею, контролируя голову, удерживая за пряди.

Он скользнул губами по уху, прихватив зубами мочку, и я громко застонала, интуитивно отзываясь на все, что он делал. Этот мужчина знал, как заставить откликнуться каждую часть женского тела. Неудивительно, что каждую ночь в его спальне оказывалась новая любовница. Очередь, чтобы с ним трахнуться, тянулась, наверное, аж за пределами города.

Он не сунул язык мне в ухо, и на том спасибо. Вместо этого он принялся посасывать мочку так, словно это была моя самая чувствительная часть. Мое дыхание стало поверхностным и прерывистым, пока он изучал каждый мой дюйм, разжигая бушующее пекло, грозившее обернуть меня в пепел.

Он отступил, и я заскулила, подаваясь бедрами за ним в поиске прикосновения. По идее, я не должна была так пылать, но я не думала о Брандере – я представляла на его месте Нокса. Это Нокс медленно доводил меня до состояния безумной, исступленной жажды. Глаза цвета океана смотрели бы на мою обнаженную плоть, он бы касался ее, делая меня женщиной.

Что-то коснулось моих ягодиц, я повернула голову, прислушиваясь. Руки направили меня, приподняли ноги, заставив вскрикнуть от удивления, когда я оказалась на весу. Я уперлась задницей во что-то жесткое, но он все же не отпустил мои ноги. Он положил их себе на плечи. А затем его рот коснулся внутренней стороны моего бедра, обдал изнывающую щель горячим дыханием, но так до нее и не дотронулся.

Я истекала возбуждением, это было стыдно, и я начала понимать, насколько уязвима и беззащитна сейчас на самом деле. По коже скользнули зубы, и я ахнула, скользящий вверх по бедру язык облегчал мое смущение от состояния, в которое он меня приводил – но не панику, внезапно вспыхнувшую от осознания, что я буквально беспомощна, связана и с завязанными глазами в одной спальне с тем, о котором я ничего не знаю.

Его пальцы сжались на моих ногах, как будто он учуял мое беспокойство и заверял, что я в безопасности. Вот почему я выбрала его. Был ли он действительно безопасен? Вот ведь она я, с завязанными глазами, подвешенная к потолку, словно в ожидании, когда меня принесут в жертву. Что здесь вообще безопасного? Это безумие во всей его чертовой красе!

Он припал к моей плоти ртом и низко зарычал, жадно лакая. Я взвыла, выкрикнула имя, вертевшееся на кончике языка, и тут же забормотала извинения, когда спальню заполнил мрачный смех.

Он не лизал, он пожирал. Его рот сводил меня с ума, как медленная бомба, каждая динамитная шашка которой располагалась стратегически, чтобы нанести как можно больший урон. Он выводил алфавит языком, не человеческим, а длинным, бесконечным, принадлежащим существу Девяти королевств. Он не останавливался, пока я не задрожала, не вскрикнула, когда оргазм наконец взорвался, заставляя мое тело содрогаться спазмами от одной только его силы.

Я просила о пощаде, умоляла остановиться и дать мне вздохнуть, но единственным ответом был смех.

Вдруг он отстранился. Он медленно, методично расстегнул ремешки мои туфель, превращая столь простое действие в чувственную пытку. Прошелся губами по икре, целуя мою ногу, прежде чем отпустить ее на пол. Затем проделал то же самое со второй.

Он подхватил мои связанные запястья, стаскивая их с подвеса.

Ноги меня не держали, что явно его веселило, пока он помогал мне добраться до постели. Сорвав бретельки лифчика, он уложил меня, наклонился следом и обхватил мой сосок губами, дразняще покусывая нежную бусинку. Широкие ладони схватили обе груди и сжали их, а язык все продолжал движение, лаская, надавливая, тщательно изучая.

Одна ладонь вдруг скользнула по животу вниз, туда, где все еще трепетало от его действий. Он втолкнул в меня пальцы, и я выгнулась, разводя ноги шире для него, подаваясь бедрами навстречу. Губы выпустили грудь, и я, даже не видя, знала, что он смотрит на мое тело, столь охотно принимающее то, что он предлагал.

Губы снова завладели соском, а большой палец в который раз начал играть с набухшим бугорком между моими бедрами.

Он развел пальцы внутри меня, растягивая, заставляя всхлипывать, пока он готовил мое тело принять его. Он зарычал от боли и возбуждения, когда я невольно сжала его пальцы внутри, пытаясь их исторгнуть, и продолжил, добавив третий. Мышцы горели, плотно обхватывая то, что вдруг заполнило мое тело. Я дрожала и стонала, желая то, чего сама не знала, чувствовала каждый толчок, как заставлял меня истекать еще больше, чтобы затем принять его член. Это была боль, которую я никогда раньше не испытывала, и желание, чтобы меня наполнило нечто большее.

Губы оторвались от моей груди, и я заскулила, нуждаясь в легких укусах, которые отвлекали от пальцев внутри. Затем исчезли и они, и я застонала, словно осиротев без обжигающего вторжения.

Кровать прогнулась, зашелестела ткань – и от этого звука во мне вновь разбушевалась стая воронов. Согнув ноги в коленях, я безмолвно ждала, пока он разденется и снова вернется в постель.

Он осторожно перевернул меня на живот. Я нахмурилась, пытаясь понять, что, черт возьми, он делает, как вдруг его рот коснулся ягодицы, а потом язык снова тронул самую нежную точку во мне. Я застонала от вспыхнувшего удовольствия, развела ноги еще шире, приподняла зад, открываясь ему еще больше.

Он передвинул меня, на мгновение отстранившись. Руки обвились вокруг моих ног, заставляя встать на колени и упереться локтями в постель. Что-то бархатисто-мягкое и в то же время твердое, как сталь, толкнулось внутрь, вошло всего на пару сантиметров и остановилось. Я инстинктивно сжалась, будто пытаясь удержать его в себе, но глубокое гортанное рычание заставило меня обернуться через плечо и тут же вспомнить про повязку на глазах. Он изводил меня медленной пыткой, проходясь по нежным стенкам, пока мне не стало казаться, что я вот-вот сойду с ума.

Я подалась ему навстречу, и он в тот же миг отступил, словно знал, что это игра. Цокнул языком, низко рыкнув. Я приглашающе покачала бедрами, позволяя ему увидеть, насколько влажное, готовое для него мое тело.

– Мне так нужно… – призналась я, и каждое слово было исполнено похоти.

Я в жизни не была так возбуждена, не нуждалась в сексе так отчаянно.

Он усмехнулся, прикусил мое плечо, и я податливо выгнулась в его руках. В голове взрывались фейерверки. Как будто его укусы напрямую были связаны с бурей, набирающей во мне силу, и лишь они ее сдерживали.

Он вздернул меня на колени, прижимая спиной к себе, покачал полушария груди в ладонях. Приподняв мой зад повыше, он приставил головку члена ко входу, и я содрогнулась от одной мысли, что через мгновение меня пронзят. Со связанным руками было неудобно, но тут он сделал самое последнее, что я от него ожидала – закинул их себе на шею, заставив прижаться к нему еще теснее.

Я двинулась было, чтобы на него опуститься, но он остановил. Откинувшись назад всем телом, он позволил мне принять лишь толстую головку. Я покачивалась, нуждаясь сейчас в нем больше, чем в воздухе, судорожно наполнявшем мои легкие. Нахер дышать, мне нужно было ощутить, как он входит в меня, жестко и быстро.

– Еще рано, – прошипел он глубоким, хриплым голосом, который заставил что-то внутри меня замереть.

Его пальцы вскользь коснулись бугорка клитора, и я вновь осознала, что все это время представляла себе Нокса. Можно ли было лишь силой воли заставить его появиться?..

Я сглотнула и застонала, неспособная думать под влиянием самой элементарной плотской потребности, заставляющей мое тело сгорать.

Он снова прижал меня, неожиданно резким рывком сдернул повязку. Я заморгала, фокусируя взгляд.

Отражение в зеркале показало, как он, усмехаясь, касается моего плеча поцелуем. Глаза цвета океана поймали мой взгляд, удержали. Моя улыбка испарилась, я нахмурилась.

Его ладони держали мою грудь, а сам он наблюдал, как я медленно осознаю, что вижу в зеркале обнаженную себя на нем. Он спрятал дьявольскую улыбку в моем плече, отвечая смятению хищным взглядом.