Текст книги "Пламя хаоса"

Что-то коснулось моего плеча, я обернулась для удара… но рот крупного самца коснулся мягкой впадины между шеей и плечом. И я громко застонала.

– Мр-р, – вырвалось из недр моей груди.

Зубы глубоко впились в плечо, и я обмякла. Моя голова повернулась за ароматом крови, смешанной с мужским запахом, и я еще больше замурлыкала от восхитительного ощущения его требовательного укуса. Его рука обхватила мой живот, притягивая мое тело к своему. Я призывно уткнулась в него носом, позволяя огню погаснуть, когда во мне вспыхнуло новое тепло, сочащееся из пор, сообщая о моем желании.

– Еб твою, она пахнет… восхитительно, – прошептал мужчина с сапфировыми глазами перед нами и провел рукой по лицу. – Да кто она вообще такая?

У моего плеча раздалось рычание, и я прижалась к самцу сильнее, обожая его за то, что он хотел меня защитить. Он порочно рассмеялся, и мои веки отяжелели от этого звука. Тишина заполнила пространство, и я заскулила, потираясь об него от желания позволить ему заявить на меня права, властвовать, покрыть.

– Охереть горяча, – сказал кто-то еще, и мой самец зарычал, не выпуская меня изо рта и скаля клыки.

– Она вся твоя, мой король, – мужчина поднял руки и кивнул на что-то позади нас. – Альфы приближаются с востока, Нокс.

– Разберись, она моя. Если не услышат, убить всех.

Я хрипло замурлыкала в знак согласия, поднося руку к его щеке, втягивая когти. Я снова потерлась о него задницей, показывая, чего я хочу, и он снова восхитительно зарычал, но все равно не дал мне того, в чем я нуждалась. Надо придумать, как заставить голос работать, чтобы сказать ему все и быстро.

Его рука опустилась, касаясь моей промежности, я замурлыкала громче, на случай, если он как-то туговато улавливал намеки. Видать, недостаточно сообразителен, но я надеялась, что он восполнит этот пробел другими способами. Если нет, я всегда могу найти другого самца и съесть этого. Его хватит надолго.

– Ты уже вся намокла, маленькая?

– М-м-м, – согласно простонала я или, по крайней мере, попыталась.

Я схватила его за руку, прижимая ее к своему ноющему естеству, мяукая, потому как слова никак не желали выйти наружу.

– Не можешь говорить? – он разжал челюсти ровно настолько, чтобы я могла его понимать, но не выпустил меня полностью.

Я потерлась о крупный член в его штанах, надеясь выманить его на собственный запах.

– Черт возьми, женщина, – хрипло прорычал он, и его пальцы скользнули по моей мокрой промежности. – Прекрати эту херню, иначе, клянусь, я нагну и трахну тебя прямо здесь, не заботясь о том, кто наблюдает, пока я натягиваю твою узкую, сладкую дырку.

Я вскинула бедра, издавая сдавленные звуки разочарования, нуждаясь в том, чтобы он сделал то, что обещал. Боги, самцы такие тугодумы. Что нужно сделать сучке, чтобы заполучить член? Самец зарокотал глубоко в груди, когда начал поднимать меня, не выпуская моего плеча.

Он понимал, что стоит разжать клыки – и прощай. Может, у него все-таки есть мозг? Крохотный, но, хотелось бы верить, в остальном он меня насытит.

Крупный самец провел меня мимо других самцов и самок, всех, кто пялился на его укус и на то, как он меня держал. Плевать. Мне нужен был его член, место, где его можно использовать, и тонны мяса, чтобы утолить голод, что с каждым мгновением мучил меня все сильнее.

Я зарычала, и самец укусил сильнее, ведь мое тело продолжало манить его запахом.

– Какая нетерпеливая штучка. Только что слезла с моего члена и уже снова его жаждешь?

Я громко замурлыкала, а он улыбнулся. По моему плечу потекла кровь от укуса. Я извернулась, вылизывая ее дочиста под его тяжелым взглядом.

– Кто же ты, черт тебя дери, такая? Только не ягненок. Ягнята не питаются людьми и сырым мясом.

– М-м-м, – простонала я, вскидывая бедра.

– Ты могла умереть; ты еще не закончила меняться, Арья.

Я нетерпеливо фыркнула, вспомнив, как Арья выговаривала слова.

– Трахни, – я победно улыбнулась, когда вышло идеально.

– Как раз собираюсь, – гортанно прорычал самец и не сдержал стона, когда я намокла еще больше.

– Если ты, блядь, продолжишь в том же духе, мы не доберемся до дома, Арья. И мне придется сражаться с каждым гребаным оборотнем в этом городе, чтобы удержать тебя и твою хорошенькую щелку при себе.

Я улыбнулась и продолжила извиваться, пока по бедру не потекло.

Самец громко зарычал, грудным рокотом предупреждая остальных, чтобы держались на расстоянии. Он отвернулся от них, двигаясь длинными злыми шагами, уводя нас в тень. Он с силой прижал меня к стене деревянного строения. Его зубы не отрывались от моего плеча, когда он раздвинул мои ноги и вошел.

Я вскрикнула, когда он заполнил меня до краев, причинив восхитительную боль, хотя я готовила для него свое тело. Он был очень крупным и очень сильно меня растягивал. Я инстинктивно подалась навстречу, прижимаясь ягодицами, и он зарычал мне в плечо. Рокоча, рыча от желания, он безжалостно засадил мне огромным членом.

Основные инстинкты взяли верх, и мое тело задрожало от смеси боли и первобытного плотского наслаждения. Он доминировал надо мной силой и властью, а я громко мурлыкала, и мое тело пело ему хвалу. Он был самцом, мужественным в своей истинной форме. Он вонзился в мое тело, как голодный зверь. Он брал, контролировал и покорял, пока я не закричала, и мы не замурлыкали вместе. Оргазм заставил меня вжаться в него, стискивая член, заставляя отдать мне все до капли. Он содрогнулся раз, другой, прежде чем медленно отстраниться и скользнуть в мои недра уже пальцами.

Он втер в меня запах нашего совокупления, скрывая тот, что источала я, дабы ему понравиться. Он – весь из себя самец, а я – его добыча. Я мурлыкала, пока он пытался восстановить дыхание после нашего жесткого совокупления.

Я снова вскинула бедра, приподнялась, подталкивая самца, пока он рассматривал меня сквозь прищур почерневших глаз.

– Еще.

Он был таким же, как я: голодным и изнывающим от нужды сбросить эту плоть и трахаться, как животные. Я замурлыкала, и он ответил низким, глубоким рокотом. Его отклик скользнул по мне, успокаивая мои страхи. Я улыбнулась с гордостью, зная, что заставила это мужественное существо мурлыкать от жара моего тела и аромата, который оно создавало для него после нашего спаривания.

– Постарайся больше не выпускать чертовы феромоны, пока мы не окажемся в твоей новой комнате.

– Еще, – прорычала я, хотя едва ли эти звуки вышли похожими на слово.

– Ты получишь намного, черт тебя дери, больше, женщина. Ты еще будешь умолять прекратить.

– Нокс, у нее течка.

– Она моя! – прорычал он самцу, которого звали Брандер.

Тот был Брандер, а того, кто держал меня, называли Нокс.

– Ты не хочешь ее, несмотря на то, что говорит тебе запах, – возразил Брандер. – Кем бы она ни была, она ведьма рода Гекаты.

Мой самец, Нокс, напрягся, и я нахмурилась, повернув к нему нос, вздрагивая грудью, когда он крепче сжал мои бедра, прижимая ближе к себе.

– Да, она ведьма. Скажи Гриру, чтобы открыл лифт в подвал. Ей опасно оставаться снаружи, пока не научится контролировать себя и не распространять повсюду свой запах. И, Брандер, какая, нахер, разница, наш вид больше не размножается.

– Она была объята пламенем. У нее острые зубы, почти идентичные нашим, но чертовски женственные. У нее когти, и она хотела убежать, Нокс. Она тоже хищник и хотела драться с тобой за убитую добычу. Она пыталась доминировать.

– И, блядь, проиграла. И всегда будет проигрывать мне, ты же знаешь. Меня, блядь, не подчинить. И срать, сколько раз я кончу в нее, у нас не может быть потомства. Или ты, блядь, забыл о такой проблемке? Открой подвал, пока на ее текущую дырку не зачесалось у каждого самца в этом городе.

Нокс поднял меня, а я встряхнулась, не тревожась ни о каких других претендентах на спаривание, ведь меня уже жаждал абсолютный альфа. Я вся была покрыта его запахом, а на нем был мой. Его зубы держали меня в подчинении, но я сражусь с ним, как только меня освободят. Если бы он хотел меня, то мог бы доказать, что способен со мной справиться. Он провел меня через двери, и там были эти надоедливые самки. Одна коснулась его плеча, и я зарычала, выпустив когти, чтобы силой убрать ее руку. Держу пари, они хрустящие и вкусные. Я была так голодна, что могла бы сожрать их всех.

– Что, черт возьми, с ней происходит? – спросила самка.

– Она находится в какой-то форме перехода, к чему, мы понятия не имеем.

– Да, но у нее есть клыки, когти, и из нее течет твоя сперма, Нокс, – парировала женщина. – В первую очередь она моя сестра, а остальное вторично. Куда ты ее ведешь?

– С дороги.

– Он ведет ее в подвал, потому что сейчас она не в себе, – тот, кого звали Брандер, сжал переносицу. – И в данный момент она не твоя гребаная сестра. Она сливается с тем, что живет внутри нее. Ей небезопасно находиться за пределами огнеупорной комнаты. Мы понятия не имеем, кто она, блядь, такая, но прямо сейчас она демонстрирует сходство с ифритом, который, если его разозлить, взрывоопасен. Никто в этом городе не переживет такого взрыва, понимаешь меня? Ее уводят не только для вашей защиты, но и для ее собственной. Если она убьет тебя, то никогда не оправится, Сабина. Позволь ему помочь, и как только она возьмет себя в руки, вы уйдете домой.

Нокс фыркнул, направляясь к большой стене. Самец постарше нажал на несколько выступов, на ней открылась невидимая дверь. Нокс шагнул внутрь, поворачиваясь со мной на руках, и когда мы вошли внутрь – она закрылась. Я бессмысленно дернулась, и он осторожно меня опустил, неторопливо разжав зубы. Его язык прошелся по оставленному следу, пробуя мою кровь.

Я не двигалась, ожидая, пока он закончит вымывать отметину. Нокс осмотрел укус и не стал его исцелять. Повернув голову, я провела языком по той части раны, до которой могла дотянуться.

Мы остановились, и я увидела внутреннюю комнату из металла и цветного стекла. Он подтолкнул меня вперед, и я ухмыльнулась. Здесь не было ничего мягкого, только твердый блестящий металл. Я повернулась, нахмурившись, пока он наблюдал за мной снаружи. А потом он ее закрыл, и мое сердце заколотилось чаще.

Я подошла ближе, касаясь стекла. С плеча капала кровь. Он не исцелил меня языком, и все еще не до конца удовлетворил мои потребности. Я была зверски голодна, так, что сводило кишки. Он отвел взгляд, и я ударила по стеклу. Он повернулся, чтобы уйти, и я взорвалась пламенем, замолотив по прозрачной поверхности.

Самцу было плевать. Он бросил меня одну, когда в моей груди расцвел цветок желания. Я крутнулась на месте, разглядывая кровать, которая не оплыла, и стекло, которое и не подумало треснуть, когда огонь вспыхнул еще жарче. Если ублюдок меня не накормит, я сожгу все дотла.

Я холодно улыбнулась и, закрыв глаза, нырнула в мысли, которые разделяла с Арьей. Я знала, что где-то там были слова, которые мне надо ему сказать. Ему явно нужны инструкции к тому, что я собираюсь от него получить. И не имея возможности нормально объяснить, я не получу желаемого никогда. Мозгов ему не хватало, а у меня в животе уже урчало от голода. Нахмурившись, я обернулась на шум. За мной следила маленькая черная штучка. На ней мигнула еще одна, крошечная и красная, я зашипела, роясь в голове в поисках слова.

Свет.

Нокс.

Глупый самец.

Мудила.

Я зарокотала, медленно устремив взгляд в стерильную, пахнущую сексом комнату. Здесь пахло другими сучками, другими сучками и им.

Подойдя к стеклу, я врезала по нему ладонями в ярости от того, что оно отказывается поддаваться. Дверь, в которую вышел Нокс, закрылась. Я оскалилась на красную точку, потом перевела взгляд на металлический квадрат посреди комнаты. Нет, этот самец не хороший кормилец, как и не блещет умом. Надеюсь, он окажется хотя бы вкусным, потому что сейчас это единственное, что могло его спасти.

Я сползла по стене в углу, и меня ослепил свет. Я предупреждающе замурлыкала, пока глаза фокусировались. Магия устремилась к ближайшему светильнику и рассыпалась искрами, стоило ей только его коснуться. Я гордилось своим контролем, своей целеустремленностью, изучая сознание Арьи вместе с ее магией и готовясь к возвращению ужина.

Я так хотела его съесть! Кто запирает неудовлетворенную женщину в стеклянном ящике и оставляет ее голодать? Идиотские самцы, которые не могут вынести женского запаха, стекающего по ногам, вот кто. Я надеялась, что он, вернувшись, приведет с собой других самцов. Я бы попробовала, посмотрела, с кем из них я еще совместима, так как у того, по имени Нокс, мозгов не было от слова совсем.

Глава 35

Тварь

Когда голод становился невыносимым, я выла, расхаживая по комнате. Потом спазм утихал, и я обессиленно привалилась к стене. И так по кругу; я нуждалась в еде, меня пронзало болью, всепоглощающим голодом. Я не могла сбежать из стеклянной комнаты и не могла найти в ней пищу. Мужчина с глазами цвета океана по имени Нокс бросил меня в яме отчаяния.

Надо мной что-то шевельнулась, и на пол упало мясо. Я принюхалась, нахмурившись от запаха смерти. Не ново, что еще раз доказывало, как он глуп. Он явно не умел охотиться, так как за стеной был целый дом, полный существ, на которых можно охотиться. Я взяла кусочек мяса и ушла в свой угол, чтобы с жаром вгрызться в него и унять спазмы.

Как только большая часть мяса исчезла, я принялась расхаживать по комнате, отмечая, как от меня смердит самцом. Я поискала воду, потрогала металлическую раковину, и, когда нажала кнопку, оттуда полилась вода. Она взметнулась вверх под странным углом.

Я опустила нос, принюхиваясь к раковине и щерясь. В эту штуку я никак не помещусь, не искупаешься. Повернувшись, я осмотрела комнату, пока не наткнулась на большую ванну. Улыбнувшись, я подошла, схватилась за край и потащила ее за собой, наплевав на глубокие борозды, появляющиеся на полу.

Я посмотрела на раковину, а затем на ванну, и магией Арьи отправила воду в последнюю. Руки зудели от боли, а сверху снова донесся какой-то звук. Глаза закатывались, но я продолжала использовать ее магию, пока ванна не наполнилась. Я опустила руки в воду и подогрела ее, прежде чем залезть и смыть с себя запах Нокса.

Может, он и самый сильный самец, но в остальном, что нужно женщине, он облажался. Кто оставил сучку в течке без присмотра и одну? Кто кормил ее мертвечиной? Он бы не вошел в мой список претендентов на пару, иначе, когда народятся наши малыши, мне пришлось бы взвалить все на себя.

Я окунулась в воду, руками смывая грязь и пот. Ноющая боль меж бедер заставила улыбнуться. Может, он и отстой, но память о себе оставил. Я подразнила себя пальцами, пока не стала ощутимой потребность в большем. Я поднялась из воды, уставившись на дверь, как будто могла силой мысли заставить его вернуться в комнату. Не повезло. И он не приходил, потому что слишком тупой.

Я толкнула ванну ногой прямо на стеклянную стену клетки. Она не разбилась и даже не треснула, но расплескавшаяся повсюду вода доставила каплю удовольствия. Подойдя к металлической стойке, я села, сложила руки на колени и принялась напевать. Песня была мне незнакома, и тем не менее разум Арьи, который медленно мне открывался, подсказывал каждое слово. Самец меня возбудил, разок трахнул, а потом бросил. Песня сменилась, и я снова запела, стараясь научиться говорить в ожидании его возвращения.

Двери открылись, и я встала, все еще пылая желанием. Нокс вошел в комнату, и двери за ним затворились. Он помедлил, прислушиваясь.

– Арья? – хрипло позвал он, втягивая носом воздух. – Ты поешь? – он ухмыльнулся, склонив голову: – «She Hates Me», группы «Puddle of Mud»… Это даже почти… мило.

Я снова села и раздвинула ноги, наблюдая, как его взгляд опускается туда, где я вся намокла в ожидании. Мои глаза сузились, ноздри раздулись, когда я снова уловила свой запах, все еще исходящий от него. Он просто стоял, уставившись на меня, вдыхая и выдыхая, как будто я для него слишком и он не справится. Я разочарованно вздохнула и покачала головой, вставая.

Неполноценный.

– Какая ты плохая малышка, м-м? Я вытрахал из тебя монстра, женщина?

Я оживилась от его слов, надеясь, что он все же не настолько ущербен. Я замурлыкала, а он смотрел, как моя влага по капле стекает по ноге. Он потер лицо ладонью, и я нахмурилась. Склонила голову, наблюдая за его реакцией на мой запах, ведь изгиб моей спины явно давал понять, чего я хотела, самец не улавливал тонких намеков. Может, если нагнусь и ткну пальцем, он поймет? Очевидно же, этот самец слишком туп, чтобы понять основные потребности самки. Весьма печально, потому как член у него отменный.

– Ты в этом не силен, – просипела я.

Он вскинул бровь.

– Ты меня ненавидишь. Я тебя оттолкнул, и ты от этого чуть не умерла, а после изменилась. Кто ты?

– Я это я, – я смотрела, как он спускает штаны, и улыбнулась тому, какой он большой и возбужденный. – О, прекрасно. Хорошо, что у тебя там так много, раз ты слишком глуп и долго не проживешь.

Самец поднял голову, открыл и закрыл рот. Ага, нет мозгов, и только член, зато какой прекрасный. Самец даже не умел толком говорить. Мне стало немного его жаль. С другой стороны, либо он справится, либо его съедят. Оба варианта мне подходили. Может быть, после того, как я утолю потребность в совокуплении, я съем его на десерт. Да, из него выйдет хороший обед, он же такой большой.

Я двинулась к самцу. В комнате заиграла музыка, и я нахмурилась, прислушиваясь к исходившей из динамика в углу «Monster You Made» от Pop Evil. Арья любила эту песню. Я тоже слушала изнутри, притворяясь, что она любила и меня, даже не зная, что внутри нее сидит монстр. И я была очень хорошим монстром. Когда-нибудь мы станем с ней одним целым.

А самцу придется помочь понять, что я хочу. Я скользнула взглядом по его возбужденному, истекающему вязкими каплями члену, а то сам он никак не мог догадаться, что желание уже буквально течет по моим ногам. Такому необходимо помочь.

Перестав обращать внимание на музыку, я приблизилась к нему, опустилась на колени и коснулась языком источника запаха, который так жаждала. Моя рука обхватила его, но кончики пальцев не смогли полностью сомкнуться вокруг массивного придатка. Самец действительно щедро одарен, просто создан для секса. Это объясняло отсутствие у него мозгов. Он провел большим пальцем по моим губам, а вторую руку запустил в волосы.

– Глаза раскосые, с серебряными крапинками; уши слегка заостренные.

Я облизала языком бархатистую головку, слизнула с нее каплю, которая хранила его неповторимый аромат, и замурлыкала. Самец убрал волосы с моего лица, шумно сглотнул. Я улыбнулась, обхватывая губами крайнюю плоть и толкнула его в рот, не потрудившись остановиться, пока он весь не погрузился глубоко в горло. Он вскрикнул, уставившись на меня широко раскрытыми глазами.

Я снова улыбнулась, наблюдая, как он беззвучно открывает и закрывает рот. Высунув язык, я принялась интенсивнее двигать головой, пытаясь заставить его замурлыкать.

Он не замурлыкал. Какое разочарование. Я отстранилась, а затем снова положила член в рот, глядя снизу вверх на замешательство в его глазах. Лизнула яйца и застонала, чтобы взывать ответ. Да как же, разве ему не нравится, когда ему отсасывают? Может быть, ему больше по нраву мужчины, а не женщины? Я пристально посмотрела на него, задаваясь вопросом, отреагирует ли он, если я выпущу клыки, чтобы разорвать его член. Вместо этого я несколько раз его заглотила, пытаясь заставить его дать мне желаемое.

– Черт возьми, женщина, – Нокс провел большими пальцами по моим щекам, уставившись на губы вокруг основания его члена. – Челюсть выдвигается, причем полностью.

– Она только что заглотила твой член целиком? – мужской голос эхом разнесся по комнате, и я завертела головой, отстранившись от своего самца. – Нокс, пожалуйста, скажи, что она сделала то, что я думаю.

Руки обхватили мою грудь, возвращая все мое внимание самцу. Нокс ухмыльнулся.

– Тут все в первый раз, – сказал он воздуху. – Тело очерчено четче, чем утром. Кожа цвет не сменила, но мышцы более подтянутые и упругие. Она выглядит дикой, но все та же. Черты лица стали резче, отчетливее.

Я снова отстранилась, выворачиваясь из его рук. Он последовал за мной, словно ждал, что я доставлю ему еще больше удовольствия. Разбежался. Только не когда он разговаривает с неизвестным мужчиной, пока я тут на коленях перед ним по грязном полу ползаю.

– На этом пока все. Отключи камеру и микрофоны.

– Но сейчас же пойдет самая жара, – возразил голос.

– Выключи чертову камеру, Лор, иначе я вырву тебе сердце, а ты потом попробуй отрасти его заново.

Я медленно обошла комнату, повернувшись к нему спиной. Он остановился, почувствовав, что я с ним играю. Самцы ненавидели, когда с ними играют, но и самки тоже.

У воды я наклонилась, от души хлебнула. Затем устремила на него взгляд, и с моего подбородка потекла вода, показывая, как могло бы стекать его семя, не будь он столь недалек.

– Сама научилась говорить? Приспосабливаешься к окружению.

– М-м, я – да. Жаль, что ты нет. Ты недостаточно умен, чтобы понять мои потребности. Ты ужасный кормилец для самки. А еще ты разговариваешь с воздухом, и меня настораживает, что он отвечает тебе. Ты пробыл внутри меня всего несколько мгновений, а потом сдался наслаждению. Я разочарована. Я ищу пару, достаточно сильную, чтобы дать мне то, в чем я нуждаюсь, но тебе не хватает мозгов, мощи, и ты слишком слаб, чтобы справиться со мной. Ты даже не охотишься для своей самки? – спросила я, внимательно наблюдая за гневом, вспыхнувшим в его глазах от такой общей характеристики. – Ты ищешь самку, достаточно сильную, чтобы охраняла твою жизнь, потому что ты слишком слаб, и возможно тебя съедят раньше, чем ты продолжишь род?

– Ты не моя Арья.

Он помрачнел, зарычал, глаза сузились до щелок, и что-то похожее на сожаление, смешанное с печалью, горечью разлилось в воздухе. Я глубоко вдохнула странную смесь запахов.

– Ты взял меня, а значит, заинтересован в спаривании, – возразила я, постукивая пальцем по подбородку и отмечая, что самец мной недоволен. – Ты хотел обладать мною, это первобытная естественная потребность, но тебе не хватило выдержки продолжить. Но тебе понравилось, ты мурлыкал, одобряя мое тело.

– Ты выпустила феромоны, чтобы меня привлечь.

– До того, как я вышла поиграть, ты тоже брал нас. Я никаких феромонов не выпускала, но ты все равно трахнул Арью. Ты назвал нас своею, – заметила я.

Самец свел брови, его взгляд стал острым и внимательным. Возможно, у него все же был интеллект, просто он не умел им правильно пользоваться.

– Ты проснулась внутри нее?

– Арья и я – одно существо, глупый зверь. Ей больно – поэтому я здесь, чтобы ее защитить. Как она защищает меня, пока я набираюсь сил внутри нее. Когда она будет готова, мы сольемся и станем одним целым.

– Ты не знаешь, кто ты, я прав?

– Разве это имеет значение? Здесь нет таких существ, как мы с тобой. Они такие же, как она, и она защищает меня, пока я отдыхаю.

– Ты не принадлежишь этому миру, но ты и сама это понимаешь. Ты из моего королевства, поэтому так жаждешь знаний о Норвалле.

– Твой рот утомил меня, самец. Лучше б ты использовал его по-другому.

– Он тебя не утомлял, когда ты кричала мое имя, пока я ласкал твою влажную плоть?

– Нет, я громко кричала. Тебе понравились крики, не так ли?

– Безмерно, – признал самец.

Он повернул голову из стороны в сторону, издавая трескучий звук. Самец знал, что я намерена сразиться, что лишило меня элемента неожиданности. Я снова начала ходить, разминая конечности. Я сцепила руки за спиной, поворачиваясь к нему незащищенным тылом. Уловка стара, как мир. Обернувшись, я обнаружила его позади, так близко, что можно коснуться его носом. Его глаза были полны похоти. Он не издал ни единого звука, пока двигался – признак хорошего хищника.

– Ты собираешься драться со мной или трахаться, маленькое чудовище?

– И то, и другое, а потом я тебя съем, – я беспечно пожала плечами. – Не особо важно, в каком порядке это случится.