Текст книги "Пламя хаоса"

Глава 40

Я вошла в особняк альф, одетая в малиновое платье с глубокими, до средины бедра разрезами. Яркая ткань контрастировала с цветом кожи, обнажала ноги, подчеркивала V-образное декольте, демонстрирующее полукружья груди, но не открывающее слишком много. Всю спинку платья украшали переплетающиеся полоски кружева. Я подняла волосы, открывая линию шеи. Пришлось замаскировать консилером шрам от зубов Нокса, украшавший плечо. Он все еще не исчез. Я отказалась от яркого макияжа, остановившись на невесомом слое помады в тон платья и едва тронув тушью ресницы.

– Ну что, дамы, двигаемся? – Валерия хлопнула в ладоши, улыбаясь обернувшимся при нашем появлении мужчинам. – Я – трахаться. А вы?

Я осмотрела толпу, недовольная вниманием, которое мы привлекли. Назвали наши имена, и один за другим мужчины подходили, чтобы проводить нас вниз по лестнице в бальный зал. Я медленно спускалась, так как надела каблуки выше, чем привыкла. Туфли, украшенные на щиколотках изящным бантом, идеально сочетались с платьем и добавляли сексуальности в образ. Добравшись до площадки в середине лестницы, я подняла голову и увидела, что меня пристально изучает Лор.

– Тебе идет красный, Арья. Первобытный цвет для природной красоты, миледи, – с озорной улыбкой он склонился в глубоком поклоне и подставил мне локоть.

– Спасибо, Лор, – я улыбнулась его попытке пошутить.

Он проводил меня до конца лестницы, а там поцеловал в щеку.

– Будь осторожна сегодня вечером. Не разбуди зверя, малышка, – загадочно предостерег Лор, прежде чем нырнуть в толпу.

Я нахмурилась, не зная, куда себя деть, оставшись в одиночестве. Мне и так было неловко, а одной неловко вдвойне. Сестры уже танцевали. Мой взгляд медленно скользнул по толпе, наконец остановившись на мужчине, которого я искала. Он наблюдал за мной, обнимая за талию миниатюрную азиатку. Я закатила глаза и направилась к бару за выпивкой. Надо было остаться дома и притвориться больной.

У бара я улыбнулась бармену, который тихонько присвистнул, приближаясь ко мне.

– Скотч, чистый, – я развернулась, опираясь локтями на стойку и наблюдая за разодетыми людьми.

Безумие, сколько бессмертных собралось здесь сегодня. Хотя, как и нам, большинству приказали явиться. Кругом были счастливые пары, танцующие под медленные ритмы джаза. Музыка успокаивала мою душу и заставляла желать, чтобы у меня появился кто-то, с кем можно танцевать. Не то чтобы я чувствовала себя обделенной, но иногда хотелось, чтобы был человек, который обнимал бы меня, танцевал со мной, и вел себя так, как будто я для него что-то значу.

Вернулся бармен с моим напитком. Я подняла стакан к лицу, наблюдая поверх него, как Нокс склоняется к своей спутнице, что-то шепча ей на ухо и заставляя смеяться, как идиотку.

– Мудак, – буркнула я и отвернулась.

– Арья Геката, ты ли это, беда моя?

Я повернулась на голос и увидела мужчину с темными волосами, связанными на затылке. Голубые глаза альфы изучали мое лицо, не опускаясь ниже подбородка, что было внезапно и ново. Я прикусила губу, пытаясь вспомнить, кто он, а потом широко заулыбалась, когда осенило.

– Димитрий? – осторожно спросила я, и его губы изогнулись в улыбке. – О, боже правый, это ты?!

Я поднялась, чтобы обняться, а он аккуратно придержал меня за бедра, вдыхая мой запах.

– Ты только посмотри на себя. Ты так вырос из тщедушного мальца в… о, ух ты! – я пощупала его бицепс, улыбаясь все шире.

Он засмеялся.

– Я был ребенком, когда мы виделись последний раз, Арья. И, если уж на то пошло, ты тоже. Теперь это далеко не так.

Димитрий устроился на стуле рядом со мной, а я вернулась к созерцанию толпы, улыбаясь от того, что он наблюдал за мной.

– Ты все это время был тут и не зашел поздороваться? – притворно надула я губы, а Димитрий покачал головой.

– Нет, я вернулся не так давно. Месяца четыре, может, меньше. Мой отец созвал стаю домой. Он не дал мне особого выбора относительно того, как мне поступить.

– Ты живешь далеко от дома и все еще альфа? Я впечатлена, – я рассматривала его лицо, а он с широкой улыбкой оглядывал танцующие пары. – Если я правильно помню, ты гонялся за мной и даже пару раз дергал за волосы на турнике.

– Ты никогда меня не замечала, Арья. Ты не обращала внимания на мальчиков, которые заискивали перед тобой и твоими большими красивыми глазами в школе. В любом случае, бедные придурки, – он поднял бокал. – За то, что мы были глупыми детьми и думали, что правим детской площадкой.

– О, Димитрий, я действительно правила площадкой. И если я правильно помню, ты следовал за мной, преданно глядя щенячьими глазами, и я вообще-то тебя замечала. Ты меня чертовски бесил.

– Может, и бесил, но кто-то должен прикрывать тебе спину. Ты не трудилась заводить друзей, и тебе было все равно, нравишься ты кому-то или нет. Мне ты нравилась, – заявил Димитрий, видя, что я не отвожу от него взгляд. – Ты намного красивее, чем та неуклюжая девочка, которую я помню. Но я и тогда не считал тебя неуклюжей, скорее, самой красивой девочкой во всех Девяти королевствах.

– Я была неуклюжим ребенком, но ты был в меня влюблен?

– Это не ты была неловкой, это я был чертовски неловким. Ты мои ноги помнишь? Арья, все мужское население школы считало тебя милой, но для меня ты зажгла чертовы звезды и создала луну.

– Я помню твои ноги. Я клялась, что однажды ты станешь великаном и отец будет ругать твою мать, что она изменила ему, – я сделала вид, что не услышала его последних слов, но щеки ощутимо потеплели.

Димитрий поперхнулся, схватил салфетку, прикрыв рот, и спросил:

– Ты правда так думала?

– Но, Димитрий, ты видел размер своих ног? – я развела руки, сильно преувеличивая.

– Ты неисправима, женщина. Ты была такой жизнерадостной до несчастного случая. После ты исчезла, я думал, умерла. Никто не хотел ничего говорить. Я приходил к тебе домой. Приходил каждый день, но меня не пропускали. Я помню, твоя мать отвесила мне подзатыльник, сказав, что ты недостаточно для меня хороша.

– Я думаю, меня сильно изменило, что моя собственная мать пыталась меня убить. Об этом никто не говорил, и никого будто не волновало, что она пыталась убить собственную дочь. Я почти уверена, что после случившегося, никто не хотел говорить… про меня. В этом городе было легче спрятаться от жалостливых взглядов или шепота людей.

Я отвернулась от пристального взгляда Димитрия и обнаружила, что Нокс наблюдает за мной с другого конца зала. Сердце кольнула печаль, когда я вспомнила полные ненависти глаза матери. Это было одно из воспоминаний, которое все еще имело надо мной власть. Все знали, что сделала мать, но ни один человек не попытался защитить меня в детстве. Это сделало меня холодной, сдержанной и разборчивой в том, кого пускать в свою жизнь.

– Прости, я разбередил старые раны.

– Это было давным-давно, волк. Я больше не та испуганная маленькая девочка, и мне начхать, что обо мне думают другие. Жизнь – бессердечная сука. И ты можешь либо позволить ей уничтожить тебя, либо встретиться лицом к лицу и показать, кто определяет твою судьбу.

– Тебе было двенадцать, Арья. Ты была ребенком, которого надо было защищать. Но все игнорировали происходящее. И это беспокоило меня больше всего.

– Я это ясно помню, – я оторвала взгляд от Нокса и посмотрела на Димитрия.

Димитрий был родом из Винтермэйна, одного из крупнейших королевств нашей родины. Его волосы были самыми темными из всех, что я когда-либо видела, они ловили и удерживали свет, как будто его поглощали. На нем был смокинг полуночного цвета, соблазнительно облегавший мускулистую фигуру. Под накрахмаленной белой сорочкой проступали татуировки. Они же просматривались на запястьях. Он был прекрасен и очень подходил для альфы. Он излучал силу, но, в отличие от Нокса, Димитрий был бесшумным и смертоносным и не врывался в комнату, объявляя всем о своем присутствии. Его ярко-голубые глаза изучали меня в ответ. Я нахмурилась, вдруг осознав, что Димитрий слабее по сравнению с Ноксом. Я понимала это и злилась.

– Родители, должно быть, гордятся тобой. Немногие осмеливаются отправиться в Штаты, чтобы найти стаю и стать их альфой.

– Я второй сын, и за исключением завета, у меня больше возможностей для переезда. Брата отправили обратно, чтобы он стал королем нашего рода. Как бы мне ни хотелось сидеть и ничего не делать, я пожелал сам контролировать свое будущее.

– Понятно. Особенно понятно тем, у кого есть братья и сестры, – кивнула я, допивая остатки скотча, и кивком попросила бармена повторить.

– Скотч? Женщина мне по сердцу, – Димитрий улыбнулся и подмигнул, снова возвращая внимание танцующей толпе.

Я проследила за его взглядом, обнаружив, что все мои сестры танцуют вместе. Я повернулась, увидев, что Лор разговаривает с Ноксом. Димитрий склонился ближе.

– Ты должна быть там и танцевать. Такой красивой девушке не стоит просто сидеть и пить в компании такого говнюка, как я.

Я улыбнулась его словам. Нокс смерил нас убийственным взглядом, а я вздрогнула, когда губы Димитрия коснулись моего уха.

– Я жду. Пока ты пригласишь, – я тронула его щеку легким поцелуем, едва он отстранился.

В ответ Димитрий легко обнял меня, вставая.

– Хочешь меня убить?

– С чего ты взял? – спросила я, морща нос.

– Каждый альфа в этой комнате наблюдает за тобой, ожидая, пока ты сделаешь шаг в его сторону, решая меж тем, легко ли тебя подчинить. Ты нечто очень сильное, даже я чувствую это по запаху твоей кожи. О тебе говорит весь город. Очевидно, что посланный нас спасти мужчина сражен тобой. Его запах укутывает тебя, предупреждая, милая девочка. Ты была с ним, и он хочет, чтобы все знали, что ты принадлежишь ему.

– Сражен? Нет, Нокс вовсе не сражен мной. Это больше похоже на то, что я совершила ошибку и позволила ему получить то, чего он не заслуживал. Он мудак, из тех, кто любит выпячивать грудь для любой сучки, нуждающейся в том, чтобы услышать его мужской боевой клич. Принадлежу ему? Абсолютно нет.

Я фыркнула, допивая, и снова подняла стакан, чтобы бармен увидел и добавил.

– Нокс здесь, чтобы расследовать дело Амары. Но, кажется, следствие никуда не приведет. Согласна, все выглядит так, что она виновата, но она неглупа.

– Если только она не планировала быть подальше, когда выяснится, что она сотворила, – заметил Димитрий.

– Амаре нужно, чтобы ковен использовал магию. Она совсем не похожа на меня. Я оторвалась от дома, она оторвалась от всех нас. Без нас она беспомощна, зачем ей уходить? Ведьма без магии становится смертной. Она прекрасно это знает. Чем меньше в ее жилах магии, тем более она уязвима. Наш род ничем не отличается в этом плане.

– А что, если любовник заставил ее поверить, что может превратить ее во что-то другое? Если он волк или нечто подобное и смог бы превратить ведьму в иное существо? Вампиры так делают и волки.

– Возможно, но ей всегда была ненавистна идея превращения. Идея стать кем-то, кем она не является по рождению. Так ты не собираешься со мной танцевать? – я сменила тему, наслаждаясь теплом алкоголя, согревавшим меня изнутри.

Димитрий покачал головой.

– Зависит от того, принимаешь ли ты его требования?

– Нет, не принимаю. Я не готова к тому, чтобы на меня заявляли права. Кроме того, Ноксу я даже не нравлюсь, о каких претензиях идет речь.

– Ты тоже никогда не вела честную игру. Насколько я помню, именно так ты управляла брусьями.

– Эй, они были мои! Никто больше не хотел на них сидеть, выглядеть, как маленькая обезьянка и ходить по ним. Я наблюдала с них за сестрами, чтобы над ними не издевались.

– Давай потанцуем, милая ведьма, – усмехнулся Димитрий, забрав мой стакан, и протянул мне руку. – Я не в ответе за то, что происходит на танцполе.

– А что там может случиться? – я вложила руку в его широкую ладонь, и он увлек меня за собой в круг танцующих.

– Возможности безграничны, учитывая, как ты выглядишь сегодня. Я всегда знал, что ты будешь хорошенькой, но ты превзошла мои ожидания.

Димитрий обнял меня за талию, а я его за шею, вглядываясь в пьянящую лазурь его глаз. Играла песня Льюиса Капальди «Hold Me While You Wait». Медленный ритм и мелодичный, как раз чтобы мягко покачиваться. Мы играли в гляделки, наблюдали друг за другом. Ощущение его рук на моей спине было приятным, но я не почувствовала электричества, которое вспыхивало всякий раз, стоило Ноксу прикоснуться ко мне. Тем не менее, это было приятно, и Димитрий медленно вел, позволяя своим пальцам скользить по моей спине.

– Ты тоже отлично выглядишь, Димитрий, хотя, думаю, ты и без меня это знаешь.

Его губы опустились без предупреждения, мягко прикоснувшись. Поцелуй был пробным, спрашивающим разрешения. Я ответила, позволяя ему проникнуть глубже. Волк зарычал мне в губы, подхватывая меня под затылок и удерживая, комната продолжала двигаться вокруг нас. Поцелуй Димитрия был чувственным и посылал теплую волну по всему телу. Волк отстранился, коснулся кончика моего носа и выдохнул, глядя в глаза, его ладони скользнули вниз по моему позвоночнику, мягко погладив поясницу.

– Не надо было целовать тебя так, – прошептал Димитрий, немного отступая.

Я молча смотрела на него, не в силах подобрать слова. От макушки до пальцев ног меня омывало жаром его поцелуя. Поцелуй Димитрия был нежным, чего я никогда раньше не чувствовала. Нокс целовался так, словно собирался объявить твоим чувствам войну. Димитрий спрашивал, а потом медленно брал все в свои руки.

Димитрий развернул меня в танце, и я закусила губу. Нокс прижимался губами к уху своей спутницы и что-то шептал, глядя при этом на меня. Азиатка повернулась, едва уловимо коснувшись его рта поцелуем, Нокс улыбнулся в ответ, и в его глазах вспыхнул огонь.

– Прости, я отойду на минутку, – проговорил помрачневший Димитрий.

Я кивнула, пропуская его и глядя вслед. Волк двинулся к Фэллону, сверлящему меня сердитым взглядом через весь зал. Я посмотрела, как он растворяется в толпе, и опустила ресницы, исподволь глядя на Нокса. Его рука легла на бедро женщины рядом с ним, словно она была чем-то большим, чем одноразовым свиданием. Я мысленно встряхнулась и вернулась к напиткам.

Лор прислонился к стойке в тот момент, когда я взяла стакан. Он ничего не говорил, просто стоял и смотрел, как другие танцуют. Я сделала долгий глоток. Мимо прошел Нокс. Улыбаясь, он устроил свою спутницу совсем рядом со мной, развернув к себе спиной. Ее ладони лежали на его бедрах.

Прикончив порцию, я повернулась привлечь внимание бармена, и мое плечо задело Нокса. Меня пронзило током, я с трудом сглотнула. Я чувствовала исходящий от него аромат, и он окутывал меня, маня желанием. Краем глаза я видела, что его подружка тщетно трется о него задом. Его ладони прижали ее бедра, помогая и направляя, пока она громко постанывала.

Как только бармен наполнил мой стакан, я осушила его одним махом и направилась к сестрам.

– Нам нужна песня получше, – заявила я, когда они обернулись ко мне.

– Да? Ты планируешь танцевать? А я думала, у тебя план выдуть весь скотч, – хитро спросила Кинвара, ухмыляясь и наблюдая, как я многозначительно щурюсь.

– Я планирую танцевать, и зуб даю, это будет чувственно и сексуально. Это медленное дерьмо для парочек, и нам оно не нужно. Оживим вечеринку?

– «Pussy Liquor» подойдет?

– Черт возьми, да. Покажем им, на что способны ведьмы.

– Принято, сестренка.

Кинвара принялась действовать. Она двинулась к кабинке, где ди-джей стоял и наблюдал за вечеринкой со скучающим выражением лица. Я повернулась, одна среди танцующих пар, и посмотрела туда, где стоял Нокс и Лор. Нокс хотел, чтобы я увидела, как его девушка трется об него, надеясь, что меня это разозлит. Хотел, чтобы я ревновала. Я ревновала, он прав, но я напомню ему, кто я такая. И насколько я хороша. Пусть забирает себе эту шлюшку, я останусь одна, потому что не боюсь одиночества.

Глава 41

Заиграла музыка. Я ухмыльнулась, глядя, как пары убираются с танцпола. Кинвара и остальные сестры подошли. Зазвучала не наша песня, а «Be Legendary» от «Pop Evil», но она отлично подходила для разминки. Мое тело покачивалось, следуя за мелодией, мы с сестрами двигались вместе, чутко ловя ритм, словно никто не смотрел. Это наше время.

Мы пришли сюда, чтобы занять место родителей или тех, кто правил ковеном до нас. Мы были здесь, чтобы принимать участие и высказывать свое мнение насчет эффективности соглашения.

Кинвара и Каллиста хохотали, в то время как люди вокруг наблюдали за нами. Песня закончилась. Кинвара закричала, я вытащила шпильки и разворошила волосы, снимая оставленную заколками скованность и боль. Как раз вовремя, в зале заиграл «Pussy Liquor» Роба Зомби. В толпе раздались вопли, мужчины громко ухали и выли, зная, что мы устроим для них шоу.

Ведьмы были печально известны на вечеринках тем, что давали волю чувствам. И неважно, кто наблюдал. Мы отдавались музыке, чувственно двигаясь так, как она нам подсказывала. Мое тело двигалось само, я покачивалась, изгибалась. Я чувствовала себя единой с сексуальным ритмом музыки. Я была женщиной, сексуальной и жестокой.

Это проявлялось в каждом покачивании бедер, в каждом движении, которое я делала, отдавшись целиком музыке. Мужчины неотрывно следили, как мы танцуем, поднимаем руки и виляем бедрами. Я запустила пальцы в волосы, приподнимая их, и медленно кружилась вокруг себя. Пряди проскользнули между пальцами, лоб стал влажным.

Я открыла глаза и столкнулась с собственническим взглядом Нокса. Он следовал за каждым моим движением, следил прищуренными глазами, пока я качалась, не отпуская его глаз. Я подняла руки, отчего декольте показало больше, уводя узкий вырез в ложбинку, а затем опустила ладони вниз, открывая бедра в разрезах ткани. Я провела по его имени на моей коже и медленно повернулась.

Нокс не отвел взгляда, я тоже не опустила глаз. Я напоминала ему о том, что он мог бы иметь, но потерял. Я трахнула его, не прикасаясь, качая бедрами, обводя кончиками пальцев его имя, убеждаясь, что он услышал то, что я хотела сказать. Жар в его глазах заставил пот потечь по шее, и мое тело отреагировало на него. Я танцевала медленно, эротично, представляя, что я с ним. Я двигалась так, как хотела, словно касаясь его твердых мышц. Мои глаза приглашали, манили его песней сирены, звучавшей в моей душе. Руки прижались к груди, жар разлился по всему телу, и я закрыла глаза, прячась от пристального взгляда, поглощавшего мой разум.

Все и вся исчезли. Я приоткрыла губы, представляя, как он прикасается ко мне. Открыв глаза, я увидела, как Нокс ухмыляется, словно точно знает, что именно я сейчас представляла. Я закусила губу, пытаясь унять дрожь. Желание пронзило меня, а сердце болезненно сжалось.

Я танцевала несколько песен подряд, используя собственное тело как оружие против него. Заставляла себя оставаться на танцполе, хотя ноги уже горели, а по спине стекал пот. Когда очередная композиция затихла, я подошла к бару, намереваясь выпить, но, взяв стакан, обнаружила, что он пахнет чем-то помимо скотча.

Нокс теперь сидел через несколько стульев, а Лор в противоположном углу разговаривал с нимфой. Я покачивала в руке стакан, поглядывая на сестер, которые танцевали уже с мужчинами, решившими присмотреть себе пару на ночь. Ко мне никто не подошел, но это было, как я поняла, из-за того, о чем говорил Димитрий. Запах Нокса все еще оставался на моей коже, хотя давно должен был испариться.

Я подняла стакан к губам, а потом вылила содержимое на пол. Лор, заметив мои действия, нахмурился, подошел и понюхал пустой стакан.

– Кто-то хочет тебя так сильно, что готов накачать наркотиком. Но, посмотрев, как ты танцуешь, и понимая, что после вокруг не осталось ни одного безучастного члена, я не виню их за такие уловки, – произнес Лор и вернулся к нимфе, которая кружилась и гладила себя по груди под чувственную музыку, заполнявшую зал.

Я повернулась, пристально глядя на бармена, а потом опустила взгляд на пустой стакан, все еще хранящий запах наркотика. Спутница Нокса продолжала тереться об него, но глаза его смотрели на танцпол. На щеке медленно ползал желвак, Нокс смотрел туда, где танцевала я. Я задалась вопросом, на которую из моих сестер он положил глаз, очевидно же, что не на меня. Или же он был настолько ошеломлен моим экспромтом, что до сих пор не вышел из транса. Хотелось бы верить во второй вариант, но, к счастью, первый ближе к реальности.

Отвернувшись от танцующих, я уселась на барный стул. Позади меня раздалось рычание. Волосы на шее встали дыбом. Я осторожно обернулась и увидела Фэллона. Его зубы были обнажены, а из горла вырывалось громкое рычание. Из пальцев выдвинулись когти. В зале воцарилась тишина. Все услышали рычание альфы и знали, что оно означает.

– Прости, Арья, но я альфа, и теперь ты принадлежишь мне.

– Не надо, Фэллон, – прошептала я, чувствуя, как шея снова становится влажной.

– Ты моя! – он зарычал и без предупреждения бросился.

Я с трудом увернулась от когтей. Упав со стула, я тут же вскочила на ноги. Фэллон закружил вокруг меня. Я бросила взгляд на Нокса, который холодно улыбнулся, наблюдая за мной и не предлагая помощи.

Ну спасибо, ублюдина.

Проблема в том, что, если я выиграю этот бой, Фэллона ждут поединки с другими альфами в стае. Проигрыш женщине определенно поставил бы под сомнение его репутацию и был бы признан слабостью.

– Ты все еще можешь прекратить, – умоляла я, прекрасно понимая, что волк не услышит.

Фэллон зарычал, снова атакуя, и я сильно ударила. Его голова запрокинулась. Воспользовавшись заминкой, я отступила на танцпол, здесь было больше места для маневра. Мне было неловко на каблуках, но я не собиралась уступать этому ублюдку.

– Ты родишь мне сильных сыновей, Арья. Каждый альфа в этом зале хочет тебя, но сначала ты станешь моей, а потом – их.

– Я дружила с твоим сыном, Фэллон. Не заставляй меня драться с тобой.

– Он мертв, и именно поэтому я заявляю на тебя права. Мне нужны сильные наследники, чтобы занять трон, когда я сойду. Их дашь мне ты.

Волк нападал, а я пятилась, уклоняясь.

– Я ведьма рода Гекаты, я буду приносить только девочек, – напомнила я, но Фэллон зашипел, обнажая клыки.

Так альфа-волки демонстрировали силу самкам, заставляя их подчиниться без боя. Любая здравомыслящая сука прогнулась бы от вида удлинившихся зубов, которые легко могли разорвать плоть, как бумагу.

Волк снова атаковал, я снова уклонилась, ненавидя мешающиеся каблуки. Рука Фэллона метнулась вперед, когти вспороли кожу на моей руке. Я зашипела, кровь потекла по плечу, по пальцам и закапала на пол. Волк холодно улыбнулся, предчувствуя победу.

Я замедлила сердцебиение, следя, как он начал обходить меня по широкой дуге, пытаясь приблизиться, чтобы еще раз достать. Он широко развел руки, приглашая сделать шаг к нему. Я не купилась, затылком ощущая, как другие альфы подбираются ближе, ожидая исхода нашего поединка.

Это был танец доминирования. Если Фэллон победит, он придавит меня к полу и изнасилует, а когда он закончит, любой альфа, которого он сочтет нужным, а может, все они, получат меня. Если я его одолею, альфы бросят ему вызов, и он будет убит теми, кто не заполучил его трон сразу. По его же приказу, таков закон.

Он бросился вперед, намереваясь схватить, и я со всей силы впечатала ногу ему в пах. А когда он инстинктивно согнулся, ударила апперкотом в челюсть. Фэллон рухнул на живот. Я бросилась сверху, содрала с него рубашку и вцепилась зубами в спину так глубоко, как могла, задевая кость. Он взбрыкнул, отказываясь подчиниться, несмотря на мучительную боль.

Его вой заполнил зал, превращаясь из сердитого в жалобный плач. Кровь капала у меня изо рта, я вонзила когти в его бока, требуя подчиниться укусу. Я вгрызалась все глубже, утробно рыча. Из груди вырвался рокот, наполняя зал, следом хлынула моя сила.

Фэллон заскулил и забился, ударяясь об пол. Он сдался, уступая моему требованию подчиниться. Я оскалилась, не выпуская его изо рта, наслаждаясь его покорностью. Внутри меня что-то громко рокотало и ворочалось.

Я уставилась на альф, взиравших на меня возбужденно и… заинтригованно? Интригует, что женщина, не являющаяся альфа-волком, может уничтожить самца, утвердив его поражение укусом. Показав, что я сильнее. Я зарокотала, предупреждая других альф, решившихся испытать меня. Нокс поднялся со своего места, оттолкнув спутницу, когда один из альф шагнул ко мне, запуская руку в штаны, и заскулил. Фэллон продолжал содрогаться, вжимаясь пахом в пол, пока в воздухе не растекся запах спермы. Я отшатнулась от этого движения, выпустив его плечо. Оттолкнув волка, я с ужасом увидела, что сквозь разорванные мышцы торчит кость.