Текст книги "Пламя хаоса"

– Брандер, займись ее запястьями. Не хочу, чтобы она сломалась до того, как я начну с ней играть.

Я оглянулась на Нокса через плечо и приподняла бровь.

– Не волнуйся. Я прекрасно переношу боль и предательство. Начинаю привыкать и ждать их. Знаешь, моя сестра сказала мне одну вещь, перед тем как я оторвала ей голову, и только сейчас я ее поняла. Она сказала, что мне надо быть осторожнее с теми, кого я впускаю в свою жизнь. Потому что большинство просто хотят меня уничтожить. Интересно, она бы оценила иронию? Мой любовник, единственный мужчина, которому я позволила по-настоящему меня трахнуть, хочет меня сломать. Если это не ирония, то я даже не знаю.

Брандер медленно подошел. Я двинулась к лошадям, отвергая любую попытку заняться моими ранами.

– Арья, у тебя рассечена рука, – настоял Брандер.

– И? Разве не в этом смысл всего? Вы хотели, чтобы мне было больно, ну и вот, мне больно. Не прикасайся ко мне, мудак.

– Ты едешь со мной, – тихо проговорил Нокс, останавливая меня. – Веришь или нет, Арья, я пытаюсь спасти твою сраную жизнь, заявляя на нее права.

– Лучше б мне голову отрубили, это милосерднее, – я вздрогнула, когда наручники сняли, и запястья оказались свободны.

– Брандер, займись ей, пока не истекла кровью, – сказал Нокс и, подняв руку, коснулся моей щеки.

Я отстранилась от его прикосновения, уставившись на лошадь. Брандер подошел и осмотрел небольшую рану на моей руке, с любопытством поглядывая на Нокса. Наложив на порез мазь и марлю, он обернул все прозрачным материалом, а затем вернул наручники, сковав мне руки спереди. Проверив повязку, Брандер глянул на меня.

– Помнишь наш последний раз, сладкая?

– Да, только тогда я вроде как тебя ненавидела. А теперь ненавижу от души.

Брандер натянуто улыбнулся, и я повернулась, наблюдая, как Нокс достал шелк и положил его мне на глаза. Мои плечи опустились, когда он наклонился ближе, хрипло прошептав.

– А потом мы играли, и ты застонала мое имя, помнишь?

– Ага, я помню. Я помню, что думала, что там кое-кто другой, но и тогда ты меня просто поимел. Я была слишком наивна, чтобы понять, насколько глубоко ты планировал меня поиметь.

Глава 57

Поездка была ужасной. Как я ни старалась держать расстояние между собой и Ноксом, ничего не выходило. Я отползала до тех пор, пока не оказывалась почти на шее лошади, а он притягивал меня обратно, прижимал к себе, обхватив одной рукой за талию, а второй небрежно держал повод.

Нокс о чем-то говорил, но я отгородилась, страх за семью медленно сковывал разум. Рука Нокса скользнула выше к моей груди, и я вскрикнула от боли. Он мгновенно убрал руку, тихо выдохнув, пока я пыталась сдержать всхлипы.

– Ты всегда говорила, что хочешь увидеть Норваллу, – хрипло прошептал Нокс мне на ухо.

– Да. Но больше не хочу, – отрывисто ответила я. – У меня есть достоверные сведенья, что тамошний король – вероломный ублюдок. И в итоге мне теперь плевать, увижу я ее или нет.

– Это дикое и необузданное королевство с самыми сильными существами, которых когда-либо создавали или порождали Девять миров. И весьма уместно, что твой путь окончится здесь, в постели короля.

– Круто, можешь уже перестать меня трогать? – ледяным тоном спросила я.

– Я не мог оставить тебя умирать в мире людей, Арья, – проговорил Нокс, и его голос был жестким, холодным. – Я сделал выбор, чтобы защитить тебя, и я не жалею. Если бы я отправил тебя обратно, ты бы сражалась и погибла. Я не смог бы жить после такого решения.

– Кто сказал, что я бы погибла?

– Я говорю. Я послал лучших убийц, чтобы вернуть твоих сестер и остальных, и если они будут сражаться, то умрут в этом холодном, эгоистичном королевстве, частью которого они решили стать.

– Ты предполагаешь, что мы не были готовы к предательству, Нокс. Мы рождены в земле, где многие убивают друг друга. Ты считаешь, что мои сестры будут там, когда твои убийцы взломают портал в мир людей? Уверяю, нет. Они исчезли в тот момент, когда мое тело воспламенилось и Дом магии пропал со своего нынешнего местоположения.

Я молилась, чтобы именно так все и было. Я сама создала это заклинание, протестировав его на небольших объектах. Но дом – это куда больше. Если заклинание сработало, а дом никуда не исчез, то он все еще стоит на том же месте вместе с моими сестрами. Но они все же скрыты за завесой невидимости; никто не смог бы увидеть его. Но и моя семья не могла бы его покинуть.

Для любого постороннего теперь на месте дома был пустырь. Сам дом стоял над порталом, и так было с момента постройки. Его так же можно было бы переместить, если бы он стоял над ручьем, где в земле лежали кристаллы. Ведьмы выбрали место, где ткань портала была самой тонкой. Мы всегда были готовы сбежать, если уровень дерьма станет критическим. У нас всегда был запасной план. Но Аврора планировала запечатать дом и оставить его видимым, а я знала, что Нокс рано или поздно придумает, как его взломать. Поэтому я использовала свою кровь. Сцеживала, восстанавливалась и снова сцеживала в те месяцы, что пряталась в дома от Нокса. Вместе с другими ингредиентами, я добавила кровь на алтарь, на котором лежали защищавшие нас кости. Заклинание высвободило бы кусок пергамента, закрепленный на потолке, предупредив мою семью, что назревают неприятности, и процесс начался. Мы должны были вернуться в Девять миров через портал и забрать то, что принадлежало нам по праву.

– Думаешь, ты побьешь меня, малышка?

– Смотря, что ты подразумеваешь под словом «побьешь».

– У меня есть ты, Арья Геката. Ты моя пленница; это гребаная победа, которую я готов принять. Я забрал самую сильную ведьму прямо у них из-под носа.

– Технически это моя злая сестра меня забрала. Я просто идиотка, что повелась на этот бред а-ля «девица в беде». Наверное, мне следовало знать, что ты не из тех, кто спасает. Урок усвоен. Хорошо, что я не совершаю одну и ту же ошибку дважды, а?

Губы Нокса коснулись моей шеи, и я вздрогнула, когда он нежно поцеловал бьющуюся жилу.

– Возьми Арью и поезжай вперед, запри ее в моей комнате и выставь охрану у двери. Не оставляй ее одну, Лор.

Я повернула голову, слушая. Руки обняли меня, я снова вскрикнула, когда они коснулись незажившей груди. Я вздрогнула от боли, прижимаясь к Лору.

– Осторожней с ее ранами. Ей больнее, чем она показывает. Никому не говори, кто она, пока мы не будем готовы защитить ее от попыток убить только за кровь, текущую в ее венах.

– Принято, – ответил Лор, прижимая меня ближе.

Повязка осталась на глазах. Я почувствовала, как Лор пустил лошадь галопом. Голоса стали отдаляться.

– Мне жаль, Арья.

– Ничего тебе не жаль. Это был его план, убить нас всех, с момента, как он ступил в Хейвен-Фолз, и ты тоже замешан.

– Да, по большей части это правда. Тебя должны были вернуть вместе с остальными, чтобы предъявить обвинения, но он не смог заставить себя убить тебя.

– У меня волшебная дырка, полагаю.

– Нет, Арья. Ты нечто особенное, но тебя так же защищает кто-то могущественный. И у тебя есть Нокс, он не позволит тебе умереть, пока.

– Хотела бы я знать, кто меня защищает. Может, он нападет на Нокса, чтобы забрать меня.

– Просто не выводи Нокса из себя. Никто не безумен настолько, чтобы идти против него войной, – предупредил Лор. – Ты понятия не имеешь, через что он прошел.

Лор ошибался. Я была более чем готова вести войну против Нокса.

– Нокс рассказал мне о своей жене и ребенке. Но я не имею к этому никакого отношения. Я понимаю, что по крови, текущей в моих венах, я его враг. Но он забывает, что я не росла здесь. Как и никто из моих сестер. Это случилось не по моей воле. Это случилось потому, что Геката потребовала от Совета, чтобы мы находились в мире людей.

– Это ничего не меняет, Арья. Не отменяет того, что здесь произошло. Представь, что ты наблюдаешь, как твой ребенок умирает тысячью смертей, каждая новая хуже предыдущей. Представь самые жестокие и ужасные способы умереть, и представь, что единственное, что ты можешь сделать – это держать крохотное тело ребенка во время каждой. Свен умирал четыре года. Целых четыре гребаных года он держал на руках умирающего сына. Независимо от того, какой была смерть, Нокс держал Свена, мальчик не поддавался ей. Лилиана не могла этого вынести, поэтому спряталась в своей комнате и отказывалась выходить до конца его жизни. Она заставила Нокса пережить этот ужас в одиночку, и из-за этого я не самый большой ее поклонник.

В тот день, когда Свен умер последней смертью, нас вызвали, чтобы уладить спор одного высшего лорда ближайшего ко дворцу города. Но когда мы туда добрались, нам сказали, что нас никто не звал. Мы бросились обратно во дворец, но было слишком поздно. Лилиана нашла ведьму, спрятавшуюся на нашей земле, и умоляла ее произнести заклинание, которое отправило бы ее в загробную жизнь вместе со Свеном. Заклинание сделало обратное. Оно отправило ее в единственное место, где она никогда не сможет возродиться и обрести вечный покой. Заклинание поглотило ее душу и отправило ее в Пустоту Небытия.

Позже мы нашли письмо, которое ведьма направила Лилиане. Там было указано месторасположение ее домика и предложение облегчить ее горе. Лилиана так и не нашла его, но звала ее. Сложи все воедино, Арья. Твои кровные родственники оборвали жизнь его семьи. Представь, что ты потерял все и понимаешь, что единственный способ предотвратить подобное с другими людьми, отрубить змее, терзающей нас, голову.

– И поэтому вы начали эту войну? – спросила я, Лор сжал меня крепче, и я снова вскрикнула.

Нас окружил людской шум, кто-то окликнул Лора. Раздался звук скребущих по земле тяжелых створок ворот. Я ничего не видела из-за плотной шелковой повязки на глазах, но могла ощущать запах сушеного мяса и земляной аромат меда, который помещали в бочки для хранения. Пшеницу перемалывали с корицей, кто-то добавил в смесь дрожжи. Кто-то заспорил из-за количества дрожжей, а я полной грудью вздохнула аромат корицы. Вдалеке смеялись дети, и младенец визжал от голода. Женщины обращались к Лору, предлагая постель на ночь, где-то рядом кто-то выбивал ковер.

Скованные руки лежали на коленях, а руку Нокса, оберегающую меня, заменила рука Лора. Если бы мне надо было угадать, я бы сказала, что Лор доставил меня во дворец Нокса, что означало – шансы сбежать невелики, учитывая все обстоятельства.

– Держи рот закрытым, или я сам отрежу твой умелый язык, а я считаю, что это будет гребаная трагедия.

Я промолчала. Мы въехали, как я предполагала, во внутренний двор. Лор крикнул, что король в пути и все должны собраться. Сердце бешено заколотилось в груди, когда он остановился, осторожно потянув меня за собой вниз.

– Открыть двери, – приказал Лор.

Мы быстро шли вперед, пока я не ударилась ногой о ступеньку, и я едва не упала.

– Спокойно, – скомандовал Лор.

Он провел меня по внутренней части дворца, помогая подниматься по бесчисленным лестницам. В конце концов, Лор просто подхватил меня на руки, ускоряя шаг. Я вздрагивала, сердце ухало. Вокруг раздавались тяжелые шаги. В нос ударил запах полированной стали. Лор перехватил меня удобнее, быстро отдавая приказы на незнакомом языке. Мужские голоса ему отвечали. Когда лестницы закончились, мы пошли медленнее. Щелкнула, поворачиваясь, дверная ручка, скрипнули петли. Наконец, мы оказались в комнате, которая должна была стать моей тюремной камерой.

Глава 58

Дверь открылась и закрылась, Лор сорвал повязку с моих глаз. Я заморгала, заново привыкая к свету. Лор хмуро оглядел меня и подошел к большому сундуку. Достав оттуда рубашку, он осмотрел ее со всех сторон, понюхал, а потом натянул мне через голову, скрыв наручники. Затем Лор подтолкнул меня к открытой балконной двери. Прежде чем я переступила порог, он хмуро глянул на меня сверху вниз:

– Не издавай ни одного гребаного звука, или я так сожму твое хорошенькое горло, что ты навсегда онемеешь. Понятно? – уточнил Лор.

Я послушно кивнула, поворачиваясь и видя, как во двор въезжает большой отряд, с которым мы путешествовали раньше. Лор подтолкнул меня в угол балкона, скрывая нас в тени.

Воины закрывали Нокса, и только когда они расступились и рассредоточились по двору, он появился в поле зрения. Я закрыла глаза, едва увидев, что он держал в закованной в броню руке. Голова Амары болталась на волосах, как трофей. И толпа замолчала, стихли радостные возгласы в честь возвращения короля.

– Я дарю вам Амару Гекату, дочь Фрейи Гекаты. Настоящая ведьма с родословной, – взревел Нокс, и толпа сошла с ума.

И вот так просто он присвоил мою добычу, ублюдок. Нокс был полностью закован в броню, но исчез обсидиан, который соответствовал доспехам его людей. На нем была серебряная нагрудная пластина, покрытая изображениями воронов, в центре выгравирован самый крупный, распростерший крылья. На этот раз маска-череп была скорее серебряной, чем костяной, доказывая, что их у него много в запасе. Корона исчезла, вместо нее голову венчали загнутые назад рога. Нокс походил на легендарного рыцаря древности, и все же его доспехи были более совершенными, в них было легко двигаться. Металл защищал его шею, а под ним серебрилась толстая кольчуга. Щит на свободной руке также украшали фигуры воронов и инициалы «СК» – вечное напоминание о сыне, которого он потерял.

Нокс спешился, подошел к статуе красивой женщины и мальчика и положил голову моей сестры к их ногам, как подношение. Он пристально глянул на меня, и я покачала головой, чувствуя, словно вторгаюсь во что-то очень личное. Я попятилась, повернулась, глядя на Лора. Тот улыбнулся мне в ответ, обнял меня одной рукой, прикрыв рот и заставляя смотреть на Нокса.

– Ты будешь смотреть и слушать, потому что этого требует король, – едва слышным шепотом проговорил Лор.

– Пока я говорю, потомков первородных семей, последовавших за Гекатой в мир людей, собирают и возвращают сюда. Они предстанут перед судом по обвинению в государственной измене, как и главы этих родов, которые остались здесь, в Девяти королевствах, наблюдая, как мы страдаем от рук ведьм и их сторонников. Их приведут сюда и предадут смерти как предателей. Скоро мы будем готовиться к походу на первый из замков Дома ведьм и водрузим их головы за наши стены!

Толпа взорвалась воплями, и я закрыла глаза, молча молясь, чтобы люди вышли до того, как он доберется до них.

– Сегодня вечером мы пируем! А завтра готовимся к войне с теми, кто убил тысячи наших людей, а также нашу любимую королеву и принца!

В его голосе звучала ненависть, и, что еще хуже, в нем звучала надежда на победу. Надежда может выиграть больше войн, чем любая другая эмоция. Надежда заставляет их верить, что они смогут победить, даже несмотря на непреодолимые трудности.

Нокс оставил голову Амары лежать у подножья статуи. Люди касались его, подбадривая, когда он проходил мимо, не сводя с меня глаз в прорезях маски. Лор утащил меня с балкона в тот момент, как Нокс исчез под нами, и вернул обратно в комнату.

Это была та же комната, что являлась частью библиотеки. С книгами на полках, подушками на белой кровати, на которой Нокс лежал, наблюдая за мной. Я вздрогнула от звука тяжелых шагов по гранитному полу. Лор отступил, выжидательно глядя на вошедшего Нокса. Я отказывалась встречаться с ним взглядом, ненавидя то, что он забрал меня из одной тюрьмы только для того, чтобы держать в другой.

– Подожди снаружи, Лор, – рыкнул Нокс, отходя от двери, в то время как я смотрела в противоположную от него сторону.

Как только Лор ушел, Нокс направился к большому комоду. Я закрыла глаза и слушала, как он снимает доспехи, а затем встает передо мной. Я опустила глаза в пол, когда он коснулся моей щеки. Я вздрогнула и отступила, уходя от его прикосновения.

– Садись, Арья, – Нокс угрожающе сощурился, и я послушно подошла к дивану и уселась.

Он фыркнул, обводя взглядом комнату.

– Ты жива, потому что я решил, что от тебя может быть польза.

– Как другие ведьмы, которых ты контролируешь? Те, кого ты превратил в безмозглых зомби? Спасибо, нет, собирать урожай костей и мозгов – выше моих возможностей. Как и быть твоей маленькой сучкой, Нокс, – фыркнула я.

– Ты видела, что делает Джеральд. Вот, кого оставили заботиться о Девяти мирах. На самом деле, он ручной зверек по сравнению с большинством монстров, которые правят в ваше отсутствие. Твой народ отдал власть развращенным лидерам, а они, в свою очередь, разорвали это гребаное место на части. Я намерен его восстановить.

– Да, в огне и крови, звучит как удивительное место для жизни, – заявила я, глядя ему прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы ты помогла мне вести эту войну, Арья.

– Без меня.

– Если я принесу тебе голову ведьмы и заставлю очистить, чтобы украсить стены, держу пари, ты передумаешь. Это меняло ведьм, служивших мне в Хейвен-Фолз. Полагаю, ты бы не хотела увидеть головы сестер в этой куче?

– Ты их не найдешь, – уверенно возразила я.

– О, я найду, – Нокс раскинул руки. – Оглянись вокруг, Арья. Ты в той же библиотеке, что была в Хейвен-Фолз.

– Заметила, но даже в этом случае, ты их не найдешь.

Я скрестила руки на груди, хмуро уставившись на него.

– Я могу пытками заставить тебя выдать их местоположение.

– Приступай к делу, здоровяк, – твердо заявила я, злобно улыбаясь. – Ты думаешь, я не предвидела такой возможности, Нокс? Я заколдовала себя хранить секреты; даже в случае смерти моя душа сохранит их. Сломай меня, разорви на части, делай все, что, по твоему мнению, поможет. Вперед. Уверяю, с моего языка не сорвется ни звука. Гнев, что я видела в твоих глазах, был искренним, но неосторожные проблески боли? Они были изнуряющими. Ты хотел причинить мне боль, но в то же время не хотел, и это бесило тебя больше всего. Ты воевал со своими демонами, и в конце концов демоны победили, потому что такие демоны всегда побеждают.

Я видела это, поэтому предприняла шаги, чтобы защитить свою семью от моей глупости. Тебя впустили в мой дом из-за меня, но ты все испортил. Ты пришел слишком рано, когда я все еще подозревала, что ты враг. Дом магии показал мне все камеры, которые вы установили для слежки внутри дома и по всей территории. Видео, которое ты смотрел? С помощью простого заклинания ты увидел только то, что я хотела, чтобы ты увидел. Маячки, которые вы разместили в доме в наших вещах? Их я тоже нашла и отключила. Кусок пергамента, который ты добавил в комнату с гримуарами, когда толкнул меня к столу? Я его переписала. Я ждала предательства, Нокс, потому что в моей жизни разочарования следовали одно за другим, а ты всего лишь еще одно в длинной череде. Моя мать учила, что независимо от того, кого ты впускаешь в жизнь, они не всегда на твоей стороне, и чаще всего будут стараться тебя уничтожить. Мать сказала бы, что те, кто становятся к нам ближе всего, по какой-то причине добиваются этого. А если не по причине, то из какого-то побуждения, которому не стоит доверять. Так что, как видишь, я не доверяю никому, даже если трахаюсь с ним. Может быть, я и не так сильна, как ты, Нокс, но я не уступлю тебе в разведке.

Нокс повернулся лицом к горгульям, выстроившимся вдоль стен на верхних полках библиотеки.

– Сайан, Кер и Ларс, наблюдайте за местом, где находится Дом магии, и если вы увидите какое-либо движение в доме или на территории, сверните ведьмам гребаную шею и принесите сюда ко мне.

Я дернулась, когда горгульи кивнули, меняя форму, и исчезли со своих мест. Грустно улыбнувшись, я посмотрела на Нокса, все еще одетого в кольчугу.

– Ты можешь быть умной и способной вести логическую войну, Арья, но дело в том, что мы играем не по твоим правилам. У нас есть свои собственные, первое правило гласит, что в этой войне нет гребаных правил. Вставай и снимай это платье, сейчас же.

Я встала, протянув руки, надеясь, что он снимет с меня наручники. Покачав головой, он подошел и сорвал платье, проведя рукой по моей груди. Я застонала от боли, попыталась отвернуться, прикрывая грудь руками. Опустив взгляд, он растер лицо, глубоко вздохнул и, подойдя к комоду, вытащил из него белую ночную рубашку. Он осторожно надел ее на меня, завязал бретельки изящными бантами и опустил ткань, скрывая мою наготу.

– Мы собираемся воевать, Арья. Так или иначе, ты в этом замешана. Ты можешь быть либо на правильной стороне, либо на неправильной.

– А мои сестры? – спросила я, и он поднял взгляд, сжав губы. – На чьей они стороне?

– Я предлагаю убежище тебе. Только тебе можно выбирать сторону.

Нокс наклонился, касаясь носом моего. Коснулась и кольчуга, сквозь тонкий шелк рубашки я ощутила пробравший до костей холод.

– Не заставляй меня бороться с тобой, – прошептал он, наклоняя голову, чтобы потереться носом о мою щеку.

Я отступила назад.

– Я не буду добровольно воевать под твоими знаменами, пока мои сестры находятся по другую сторону этой войны. Не буду. Я понимаю, что этому месту нужна перезагрузка. Я понимаю, что мы упустили гребаный мяч, и я даже согласна с тобой. Я понимаю, почему ты это делаешь, Нокс. Законы гласят, что если королева или король переступают черту и совершают государственную измену, то они должны нести ответственность за свои действия. Хочешь избавиться от них – хорошо, ладно. Но это не то, чего ты хочешь. Ты хочешь уничтожить первородные семьи и положить конец их правлению в Девяти мирах. Ты хочешь посадить новых людей на наши троны, и единственный способ сделать это – убить нас всех. Ты хочешь устроить геноцид ведьм за деяния нескольких? Нет, абсолютно нет. Это все равно, что найти одно испорченное яблоко и выбросить из-за него весь ящик.

– Одно испорченное яблоко? – холодно фыркнув, Нокс покачал головой, пристально глядя на меня, и комната взорвалась сырой, неразбавленной силой, вытекающей из него. – Есть целые замки, в которых ковены используют людей как щиты на стенах. Они же посылают ничего не подозревающих людей в переполненные города, а потом, когда те заходят достаточно глубоко в город, они взрываются зельями, убивая всех внутри барьера, установленного ведьмами. Другой ковен погряз в разврате – только все, кто там находятся, остаются не по своей воле. Когда ведьмы создают жизнь с кем-либо, кроме человека, и если должен родиться ребенок мужского пола, они скармливают этого ребенка отцу в наказание, что он зачал им сына. Ведьмы уничтожают Девять королевств, и они делают это, потому что могут. Фрейя и ее сестры были эталоном, за которым следовали ведьмы Девяти миров, но где-то они сбились с курса и приняли свои собственные гребаные правила. Никто не вмешивался более пятисот лет, позволяя им бесконтрольно творить все, что заблагорассудится.

Нокс смотрел, как я часто дышу, пытаясь справиться с гневом и яростью от его слов.

– Вот так, злись. Твой дом предал тебя, а не меня, малышка. Злись до тех пор, как они заставят меня выбирать между спасением твоей жизни и тем, чтобы оторвать твою хорошенькую головку.

– Если это правда, то это работа моего рода – прибрать наш дом. Когда в твоем доме беспорядок, ты не просишь другого прийти и убрать его. Ты справишься с этим сам. Я уберу свой дом, но не стану делать это на твоих условиях.

– Моя армия насчитывает пятьдесят тысяч человек и растет с каждым днем. Я глава гребаного восстания, Арья. Если ты не хочешь мне помочь, я прикую тебя цепью к своей кровати и защищу от тех, кто жаждет оторвать твою хорошенькую головку. Я сохраню тебя до тех пор, пока сам не решу по-другому. Ты моя навсегда. Сейчас нет выхода из этой ситуации. Ни для тебя, ни для меня, ни для кого другого.

– Ты не удержишь меня, Нокс. Я Арья, блядь, Геката. Я – выжившая. Война течет в моих венах, и уверяю тебя, если ты так поступишь, я сбегу от тебя. Я буду сражаться против тебя. Я всегда буду бороться за свою семью. Моя кровь и кости служат для того, чтобы защищать их. Ты сражаешься в память о своих призраках, но я борюсь за жизни своих родных, которые все еще здесь.

– От меня некуда не деться, Арья. И я тоже был создан для войны, и я объявил войну тебе лично. Тот рокот, что ты слышишь, это мой зверь зовет твоего. И она отвечает. Мурлыканье – это огромная редкость для них – мурлыкать друг другу в наши дни и в наше время. Я могу ненавидеть тебя, и ты можешь ненавидеть меня, но те, что внутри нас, – они безмерно наслаждаются друг другом. Не говоря уже о том, что я заклеймил твою сладкую плоть и оставил на тебе свой след. Мой запах льнет к твоей плоти, предупреждая других мужчин, что ты моя, и только моя. Тебе негде спрятаться от меня, я найду тебя везде. Ты не сможешь убежать от меня, потому что я знаю твой вкус, запах твоей плоти и каждую тайну твоей прекрасной души. Если ты освободишься, никогда не прекращай бежать, потому что я буду в каждой тени и каждом углу. Я буду ждать любой возможности вернуть тебя, и я это сделаю, потому что я никогда, блядь, не проигрываю.

– Я не против того, чтобы бежать. Ты больше меня не пугаешь.

Нокс с улыбкой шевельнул пальцами. Цепи упали с моих запястий, а те, что на лодыжках – зазвенели. Я посмотрела на окровавленные руки, потом снова на Нокса. Он использовал магию. Тяжко сглотнув, я осознала, что он намеренно показал мне, что может колдовать. Наши исследования показывали, что только ведьма может использовать магию. Но Нокс ею не был. Он был чем-то иным, но магия откликалась.

– Ты планируешь держать меня в своей спальне все время? – спросила я, наблюдая, как он сунул руку в огонь и вытащил кусок раскаленного металла.

Нокс подошел, бесстрастно глядя на меня. Схватив мою руку, он прижал руну клейма к моей коже, заставив ее зашипеть. Я закричала, пытаясь вырваться. Нокс крепко меня держал, пока металл выжигал на мне узор, оставляя красный сочащийся след. Он бросил клеймо обратно в огонь и выплеснул кувшин воды мне на руку. По моим щекам покатились слезы.

– Это помешает тебе выбирать, где тебя держать. Ты моя, помнишь? Я предпочитаю, чтобы ты была в моей спальне, в моей постели, там, где, я знаю, ты надежно спрятана от всего мира. Никто не сможет отследить тебя здесь или использовать заклинание, чтобы определить местоположение. Если ты покинешь эту комнату, я буду знать об этом. Теперь ты в моем королевстве, малышка, – Нокс коснулся моих щек. – Я волк, который охотится на ягнят, а ты чертовски восхитительна, – хрипло прошептал он.

– Я не ягненок для охоты. Я женщина, которая заставляет твоего зверя рокотать. Я намерена сотрясти твое королевство, Нокс.

– Думаешь, ты сможешь напугать меня, малышка?

Я улыбнулась сквозь слезы, медленно подошла ближе. В моей груди зарокотало, и его зверь тут же громко ответил на зов. Приподнявшись на цыпочки, я мягко прикоснулась к его губам, рокот сменился мурлыканьем, он ответил на него, возвращая поцелуй.

– Давай начнем войну, придурок. Я собираюсь раскачать тебя до основания и переписать историю. Война жестока, но такова и любовь. Давай потрясем королевства, монстр, и посмотрим, кто из нас в конечном итоге сгорит в пепле пожара, который мы устроим, и кто из нас восстанет как легенда, которую эти королевства никогда, черт возьми, не забудут.

Я прикусила его губу, застонав ему в рот, и отступила, глядя на него с вызовом.

– Любовь не жестока и совсем не похожа на гребаную войну.

– Ты ошибаешься, это то же самое, что война. И не думай, что я говорю о любви к тебе, Нокс. Это очень далеко от любви, похожей на войну, поскольку и то, и другое жестоко и ставит тебя на колени. Если ты никогда не обнажал душу до костей, не чувствовал, как она содрогается, горит – значит, ты все делал неправильно. Любовь должна будоражить душу, но также должна отзываться и война. Существует очень тонкая грань между любовью и ненавистью, и между войной и миром.

– Объяснись, женщина, – Нокс скрестил руки на груди, глаза привычно сощурились.

– Если любовь не жестока, ты любишь неправильно. Любовь – это обнаженные кости, бьющиеся друг о друга под полной луной. Это сильнее, мощнее, чем любой шторм. Звук столкновения тел, ощущение, которое оно оставляет. Когда тело остывает, застывает пот, но душа продолжает медленно гореть, зажженная от связи с другой душой. Это жестокость разрывать душу на части, чтобы изучить то, что в ней есть, и принимать на веру, не желая ничего менять. Любовь – это гребаное поле битвы, и ты сражаешься, потому что хочешь этого всеми фибрами своего существа. Это точно то же самое, что война, и я уверяю тебя, Нокс, ты научишься любить войну вместе со мной. С другой стороны, ты можешь научиться ненавидеть ее. Но в любом случае, ты поймешь разницу.

– Что, черт возьми, ты можешь знать о любви, Арья?

– Что когда я найду свою идеальную пару, лучше бы, чтоб все было именно так, – прошептала я, грустно улыбаясь. – Я не хочу никакой обычной сучьей романтики, я хочу разорвать душу на части и посмотреть, как она вырастет с нуля. Я хочу построить чувство таким крепким, чтобы никто и никогда не смог к нему прикоснуться. Потому что я и мой избранник – мы сразимся со всеми Девятью королевствами, чтобы сохранить его в безопасности. Это то, чего я хочу, и я не найду этого здесь, и уж точно, черт возьми, не буду с тобой. Ты живешь призраками, и тебя питает потребность отомстить за них. Я живу в настоящем, здесь, прямо сейчас.

Нокс молча смотрел на меня, но я понимала, что слова достигли цели. Выдохнув, я опустила голову. Его грудь ходила ходуном, он хмурился, не желая опускать глаз. Я бросила ему вызов, я позвала его пойти со мной, полностью обнажившись. Только я не хотела его любви. Я хотела войну, которую он мне обещал.

– Я буду драться с тобой, Нокс. Не потому, что хочу, а потому, что чтобы быть с тобой, мне надо сделать выбор между своей семьей и мужчиной, которому я даже не нравлюсь. Ты облегчил мне выбор.

Я развернулась и пошла к постели. Забравшись не нее, я легла, устроив голову на руке.

– Я стану твоим худшим кошмаром. Так что иди, насладись праздником внизу. А я отдохну, потому что мне надо готовиться к войне.

– Что ж, надеюсь, ты готова к игре, малышка. Потому что я не проигрываю. У меня было пятьсот лет на планирование, у тебя – пять минут.

– Я женщина, Нокс. Нам нужно всего несколько минут, чтобы обрушить ад на головы людей. Я сотрясу твою гребаную душу и поставлю тебя на колени.