Текст книги "Пламя хаоса"

– Я альфа!

– Ты не мой альфа! – выкрикнула я, и волк остановился, крылья носа трепетали. – Я не принадлежу тебе и не стану одной из твоих шлюх, Димитрий. Я стою большего, чем это. Ты решил заявить о себе убийством, ты решил стать альфой – разбирайся с этим. Ты не получишь меня просто потому, что потребовал. Я не одна из твоих сук, которых ты можешь завалить по первому желанию. Запомни мои слова, потому что они могут спасти твою гребаную жизнь.

– Нет, я пока не твой альфа. От тебя разит Ноксом. Ты позволяешь этому чудовищному зверю тебя трахать, а мне не разрешаешь даже поцеловать? Я чувствую его запах на каждом сантиметре твоего тела, Арья, даже на этих прекрасных алых губах. Он попробовал каждую частичку тебя, а потом выбросил, как вчерашние объедки. Я бы так с тобой не поступил.

– Все не так, Димитрий. Со мной рядом опасно. Ты понимаешь? То, что спит во мне, хочет бороться за лидерство. Не со мной, с любым, кто попытается меня подчинить. Ты не победишь, а я не смогу смириться с твоей смертью. Я не волк. Я не смогу быть одной из многих. Ты будешь вынужден спариваться со многими женщинами, которых приведут в твой дом. Ты, как альфа, должен иметь целый гарем сук, ожидающих случки. А я не смогу с этим смириться. Не стану. Я стою большего. Традиции стаи варварские и несправедливые. Я бы хотела тебя полностью для себя.

– Я твой, по крайней мере, сейчас.

– Я не девушка на одну ночь, волк. Я не стану заниматься с тобой сексом только потому, что мне не терпится, чтоб меня трахнули. Я не простая ведьма. Я девушка навсегда, Димитрий. Я бы хотела тебя и была бы единственной, с кем ты спишь. Ты не можешь дать мне этого. Ты даже не сможешь мне этого пообещать, потому что мой зверь попросту убьет твоего. Весь этот разговор бессмысленный, неужели ты не понимаешь?

– Я меняю законы стаи. Я работаю над этим, – волк поднял руку, чтобы коснуться моей щеки, но я отпрянула. – Но я должен произвести на свет сыновей.

– А я могу подарить тебе только дочерей.

Он грустно улыбнулся, а потом тяжело вздохнул.

– Только потому, что ты ведьма рода Гекаты, не значит, что твоя вторая половина не может доминировать. Ты могла бы удивить нас еще больше и привлечь на свою сторону мальчиков.

Димитрий смотрел на меня еще мгновение, прежде чем повернуться и пойти, направляясь к Дому альф.

– Димитрий, – позвала я, и волк обернулся. – Убавь шум. Некоторым нужен отдых.

Волк вскинул руки и завыл, заставив мужчин в доме завыть в ответ.

Придурок. Восемь часов здорового сна мне не светят. Я повернулась и внезапно обнаружила Нокса, стоящего в тени. Я послала ему воздушный поцелуй. Мое сердце забилось чаще при виде него. А потом тень поглотила его фигуру, и я задумалась, слышал ли он что-то из нашего с Димитрием разговора.

Учитывая, как мне везет, Нокс слышал все до последнего слова.

Глава 44

Я проснулась от крика. Уставившись на будильник, я села в постели. Шелковый халат прилип к вспотевшему телу. Запахнувшись, я пошла на звук. Мои сестры стояли у двери Луны. Я протиснулась внутрь и помрачнела. Кровать была залита кровью, Луна кричала, ее ноги были перепачканы красным.

– Нам нужен целитель или врач. Арья, беги к Ноксу, попроси его целителя. Живо! – закричала Аврора, махнув мне рукой, и тут же Луна снова завыла от боли.

– Разве не надо позвать целителя альф?

– Зови целителя Нокса, он знает все виды оборотней! – огрызнулась Аврора, и я промчалась по дому.

Едва ноги коснулись бетона улицы, я бросилась к темному особняку на углу.

Я нажала кнопку вызова на воротах и продолжала нажимать и нажимать, пока не откликнулся настороженный голос Грира:

– Да?

– Грир, мне нужен Нокс. Нам нужна помощь, – требовательно сказала я, видя, как ворота медленно открываются.

Я проскользнула внутрь и побежала к входной двери. Пришлось ждать, пока Грир откроет ее. Вампир поправил халат и хмуро воззрился на меня:

– Ты знаешь, который сейчас час, простолюдинка?

– Не сейчас, Грир. Мне нужен целитель.

Сила омыла меня, в нос ударил знакомый мужской запах. Я взглянула на лестницу, по которой медленно спускался Нокс. Он был без рубашки, кожа блестела от пота, словно он весь отлит из металла. Его волосы растрепались, и у меня аж зачесались руки запустить в них пальцы. Мозг отчаянно сигналил, напоминая, зачем я пришла. Гормоны требовали получить его прямо сейчас.

– Мне нужен целитель, прошу тебя.

– Для?

– Луны. Что-то не так с малышками, она истекает кровью.

Он задумчиво смотрел на меня, словно размышляя, не послать ли на хер. Я покачала головой, с моих губ слетела мольба:

– Нокс, пожалуйста.

– Грир, побеспокой Брандера и его очередную подстилку. Скажи, это срочно.

Голос Нокса был сонным, хриплым и продирал каждый нерв в моем теле. Я постаралась отключить все чувства и принялась беспокойно расхаживать туда-сюда по прихожей. Нокс исчез и снова появился, натягивая рубашку. Остановившись рядом, он смотрел, как я сжимаю и разжимаю кулаки. Ноги оставляли грязные следы на чистом полу. Я не могла остановиться, пока Нокс не схватил меня, положив горячие руки на плечи.

В холл вышел Брандер, голый, покачивающий тяжелым членом. Мои брови удивленно приподнялись, а Нокс глухо зарычал.

– Прикрой свою дубину и возьми медицинскую сумку. У Луны проблемы с беременностью.

Нокс не спрашивал подробностей, это сделал Брандер.

– На каком она месяце? – спросил он, не обращая внимания на то, что я продолжаю пялиться на его чудовищное орудие. – Арья, твою мать, сосредоточься! На каком Луна месяце?

Я потрясла головой, прогоняя необузданное желание, разжигавшее внутри меня адово пламя.

– Кажется, на четвертом. Она забеременела в первую неделю, как мы вернулись в город, по нашим предположениям. Она наполовину альфа-волчица, и она взяла самца в первую ночь, когда мы открыли магазин. Я не знаю наверняка, но там так много крови. По всей кровати, и она просто кричит и воет. Я не знаю, что делать.

Брандер выразительно посмотрел на Нокса, словно хотел убедиться, что тот понимает, кому помогает.

– Я соберу вещи.

– Успокойся и отключи гормоны, женщина.

Я столкнулась с горящим взглядом Нокса и снова потрясла головой, сдерживая рык, что рвался с губ. Его грудь зарокотала, я вцепилась себе в волосы, пытаясь унять вспыхнувший жар.

– Я чувствую, как по моей коже бегут мурашки и все вокруг разваливается на части. Я постоянно мокрая от пота, Нокс. Я не могу прекратить это, он меня душит. Словно у меня течка, но я знаю, что это не так. Скажи, как это унять?

– Слушай потребности своего тела, прежде чем спалишь город дотла, Арья.

– Этому не бывать, учитывая, что я, вероятней всего, убила бы кого-нибудь и закончила тем, что трахнула его труп. А мертвые тела здесь – это полный залет.

– Ты не убила бы меня, – он скрестил руки на груди.

– Со мной все хорошо.

– Продолжай повторять.

– Идем уже, – прервал нас Брандер, появляясь в холле.

Внутри я разочарованно рычала, дергая себя за прядь волос, но послушно следовала за Брандером прочь от особняка, обратно к своему дому. Я остро осознала, что Нокс следует за нами, и не хотела тратить время на споры. Мы вошли в дом и оказались в комнате, полной встревоженных лиц.

– Брандер – доктор? Я думала, он электрик, – волосы Айне были в беспорядке, она постоянно дергала себя за них, пока ее близнец корчилась от боли.

Я пожала плечами, не уверенная, что он действительно врач. Брандер оказался мастером на все руки. Сверху донесся вой, я двинулась туда, пока Брандер раздавал приказы. Я взбежала вверх по лестнице, распахнула дверь и задохнулась от количества крови, которую Луна потеряла. Я выскочила из комнаты за телефоном, чтобы позвонить вампирам. Нам была нужна кровь, чтобы исцелить ее.

Керриган Монтгомери ответил после первого гудка и внимательно выслушал.

– Пять заклинаний за пакет, – назвал он цену.

Сраные жлобы-кровососы.

– По рукам. Кровь нужна прямо сейчас, – я отключила связь и вернулась в комнату Луны. – Вампиры вышлют кровь.

Брандер благодарно кивнул, стоя рядом с постелью нашей сестры.

– Хорошо, она понадобится. Без нее Луна потеряет детей.

Я кивнула, вышла из комнаты, прислонилась к стене, бесшумно сползла по ней, подтянула колени к груди и выдохнула. Кто-то сел рядом, и я повернулась, окунаясь в глаза цвета океана.

– Тебе нельзя бегать по кварталу полуголой, женщина.

– Дело не во мне.

– За тобой охотятся гончие, идущие по твоему запаху. А ты вся в поту. Дело в тебе. Ты в опасности, в следующий раз пошли кого-нибудь другого, Арья. А если проигнорируешь мое предупреждение, я перекину тебя через колено и отшлепаю по хорошенькой жопке.

– Это угроза или обещание? – хрипло спросила я, и Нокс посмотрел на мои губы.

Я нахмурилась, осознав свой косяк.

– Поверить не могу, что я это произнесла, – я встряхнулась, пытаясь сбросить с себя все эмоции от происходящего.

Раздался новый крик. Из комнаты вышла Аврора, посмотрев на нас. Хотелось зажать уши, чтобы не слышать, как моя сестра кричит, теряя детей. Я не идиотка, эти дети слишком малы, чтобы выжить.

– Я за кровью, – Аврора двинулась по коридору, скорбно ссутулившись, и меня вдруг захлестнула печаль от того, чего она нам не сказала.

– Луна носит мальчиков. Блядь… – я обхватила ноги руками и уткнулась в них лбом.

– Мне нужна помощь! – крикнул Брандер.

Я обернулась на Нокса и увидела, что он остекленевшими глазами смотрит в стену перед собой. Я мрачно нахмурилась, поднялась и пошла на зов.

– Помогай принять роды. Если они жизнеспособны, нужно помочь им дышать, пока не принесут кровь.

– Они не выживут, спасай Луну.

– Ты, блядь, откуда знаешь! – залилась слезами Луна.

– Это мальчики, Луна, – я сама едва сдерживала горькие слезы, слушая, как она причитает и воет.

– Нет! Нет, это не так! Мы не можем зачать мальчиков.

– Нет, Луна. Мы не можем родить мальчиков. Мы теряем их прежде, чем они обретают способность жить вне нашего тела. Ведьмы рода Гекаты не производят на свет мальчиков, потому что теряют их из-за проклятия, которое не позволяет им родиться живыми. Мне очень жаль, милая.

Я проигнорировала Брандера, который уставился на меня как на бесчувственную стерву.

Луна тужилась целую вечность. И я держала ее за руку, пока она кричала, напрягаясь с каждой схваткой, пока не родился первый сын. Я приняла его обмякшее тело, увидела безликое существо. Слезы хлынули, наконец вырвавшись из-под контроля. Схватив одеяло, я завернула в него безжизненное тельце, на которое успел уставиться Брандер.

– У него нет лица, – в голосе Брандера слышался ужас, и, что еще хуже, обвинение, словно мы добровольно подписались на подобную участь.

– Это проклятие. Оно гарантирует, что в нашем роду не родится ни одного мужчины. Хотя до сегодняшнего дня я не понимала, как оно работает.

Брандер снова сел, принимая второго ребенка. Я забрала и его, и положила на кровать рядом с братом и матерью. Завернув обоих, я подняла их на руки и заметила, что Луна смотрит в стену.

– Луна, они здесь.

– Убери их от меня сейчас же, – Луна замахала на меня, держащую ее мертворожденных сыновей, руками, в ее глазах стояли слезы.

– Луна, попрощайся со своими сыновьями, – проговорила я.

– Я сказала, убери их от меня и приведи сюда Айне, тупая ты сука!

Я съежилась от ее слов, кивнула и вышла. Шатаясь, я спустилась по лестнице. Положив малышей на чистое полотенце на кухонный стол, я сообщила остальным, что родились мальчики – и они родились мертвыми. А после принялась готовить малышей для похорон.

Я включила воду, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Проверив, что вода еле-еле теплая, я взяла одного, что был поменьше. Сняв ткань с крошечного тельца, я принялась смывать с него кровь и родовую пленку. Осторожно обмыв, я завернула его в погребальный саван. Повторяя все со вторым ребенком, я слушала, как наверху надо мной рыдает Луна.

Как только тела были готовы к возложению на алтарь и благословению в следующей жизни – я отчаянно надеялась, что они не родятся в нашей линии, – я склонилась над столешницей, моля дать мне сил в одиночку принести крошечные тела к алтарю.

В нашем роду хоронили мальчиков, но на моей памяти их еще никто не рожал. Мы слышали, что такое случалось раньше, особенно с нашей матерью. Но мы никогда не были свидетелями этого и не ощущали всю глубину потери. Перенеся тела в комнату с травами, где вечно горел шалфей, я вернулась, чтобы прибрать.

Я почувствовала Нокса позади меня. Но он ничего не сказал, когда мои плечи затряслись. Он не двигался, предлагая мне утешение, как я молилась о силе. Я выдохнула, закрыла глаза. Рыдания клокотали в горле, хотя я пыталась их глотать.

– Дыши, – губы Нокса коснулись моего плеча, зубы скользнули по метке, мгновенно успокаивая. – Просто дыши, Арья.

– Как ты можешь делать такое со мной, Нокс? Прикасаешься – и все вокруг гаснет. Даже в самые мрачные моменты ты забираешь все. Как сделать так, чтобы это все стало фоновым шумом?

Я боролась с мурлыканьем, которое нарастало в груди, но оно взорвалось громкой волной. Я ощутила, что Нокс улыбается, прикасаясь к моей коже, но он отстранился в тот момент, когда из его груди тоже раздалось мурлыканье. Словно его зверь отвечал мне, а я не могла никак его понять.

– Тебя успокаиваю не я, а укус. Что бы в тебе ни жило, оно остро и глубоко реагирует на твои чувства. Сродни ощущениям волчицы, когда к ней зубами прикасается альфа. Для тебя это может сделать любой, если окажется достаточно сильным, чтобы пережить встречу с твоим зверем.

– Но я не волчица. Что, если я такая, как ты? Кто ты, Нокс? – я развернулась, глядя на него в ожидании ответа.

– Мальчики всегда рождаются мертвыми? – спросил он, резко меняя тему.

– Из того, что я читала, следует, что Геката прокляла нас, чтобы мы рожали только девочек. Записи были на странном языке, и заклинание, которое я использовала для расшифровки, не было сто процентов верным. В записях сказано, что мальчики будут рождены мертвыми, а затем отправлены в загробную жизнь, чтобы Геката присматривала за ними. Я не знала, что они родятся без лиц. Это несправедливо по отношению к малышам и матери, – сказала я, наблюдая, как у него сжались челюсти и на щеке нервно задергался желвак.

– И вы позволяете проклятию оставаться, хотя Гекаты здесь нет, чтобы за ним следить?

– Это не то проклятие, которое можно легко снять. Снятие потребует жертвоприношений девственниц и смерти ведьм рода Гекаты. Слишком много жизней за одно проклятие. Это не то, за чем можно просто сбегать в ближайший магазин, Нокс.

Он уставился на крошечные закутанные тела, а затем поднял на меня взгляд темных глаз.

– А ты? Ты просто заворачиваешь их, чтобы выбросить?

– Это то, что я, по-твоему, делаю? – удивленно спросила я.

Он подошел вплотную.

– По-моему, весь ваш род – это кучка сук и убийц, которых мало заботит, сколько невинных жизней пострадает из-за их действий, – зубы Нокса превратились в ряды острых как бритва клыков, я зажмурилась и снова открыла глаза, когда он прижал меня к столу. – По-моему, вы все одинаковые и должны платить за невинные жизни, которые вы и вам подобные уничтожаете, как будто у вас есть на это право.

Я кивнула, сердце билось в горле от страха.

– Я завернула их в благословляющий саван. Он пропитан священными маслами, чтобы привязать к другой линии крови и гарантировать, что они никогда не переродятся в ком-то из наших детей или у других женщин нашего рода. Потом я положу тела на алтарь и буду взывать к другому божеству, чтобы оно их забрало. Это единственное, что я могу сделать для их крошечных душ, Нокс. Я не могу снять проклятие, и у меня нет силы богини, которая его наложила, чтобы даже попытаться. Отойди, я должна успеть их подготовить к тому времени, когда скорбящая мать возьмет себя в руки. Мы направим их в следующую жизнь к той, кто сможет выносить их крохотные души до полного срока и полюбить.

Я вздрогнула, распахивая глаза, когда он прижался губами к моему горлу. Я подняла руки, глубоко запуская пальцы в его густые волосы и крепче прижимая к себе. Если он хотел убить меня, то пусть уже покончит с этим. Зубы коснулись горла, по шее побежала единственная капля крови. Я коснулась губами его уха. Руки Нокса крепко обвили мою талию, удерживая на месте.

Позади нас раздалось покашливание. Нокс отстранился, силой воли удерживая себя и втягивая клыки, прежде чем повернуться и тяжело посмотреть на Рейн, которая вмешалась в происходящее. В глазах цвета океана плескалась смерть, а запах непередаваемой боли смущал чувства. Нокс медленно обернулся, осматривая меня, а затем снова наклонился к горлу. Слизнул выпущенную им же самим кровь.

– Я поддерживаю мысль, что надо пользоваться любым удобным моментом, но сейчас не время трахаться, – сказала Рейн, ее голос был ломким и хриплым. – Малыши готовы?

Я кивнула.

– Если ты киваешь, я твоей головы не вижу, балда, – откликнулась сестра.

– Мне нужна минута, чтобы закончить.

– Закончить что?

– Рейн, пожалуйста. Они почти готовы.

– Луна не хочет присутствовать. Она хочет, чтобы они просто ушли. Брандер сказал, что она в шоке, плюс потеря крови. Она не придет в себя быстро, чтобы успеть благословить их на загробную жизнь.

– Хорошо, – ответила я.

Нокс все еще удерживал меня, тяжело дыша в шею. Но это была не похоть, это была ненависть. Когда Рейн ушла, я ожидала, что Нокс отодвинется, но он не стал. Вместо этого он поднял на меня совершенно черные глаза, в которых горели алые искры, словно внутри него бушевало пламя.

– Я понимаю, что ты нас ненавидишь, Нокс. Я не знаю, почему и что мы тебе сделали, но держись от меня подальше. Ты сбиваешь меня с толку и дезориентируешь. Я думаю, ты делаешь это нарочно. Я думаю, ты хочешь причинить мне боль, и ты меня пугаешь. Мне очень нужно, чтобы ты не подходил ко мне, потому что я должна побороть потребность быть с тобой. Пожалуйста…

Нокс ухмыльнулся, запустил руки в мои волосы, притягивая ухо к своим губам.

– Меня не волнует, чего хочешь ты, Арья. Тебе следует бояться. Ты должна очень бояться того, чего от тебя хочу я.

Он уткнулся носом в бешено бьющийся на моей шее пульс, а потом отступил. В черных глазах продолжали тлеть угли.

– Теперь тебе надо уйти.

Я вернулась в комнату с травами, взяла завернутые тела и на выходе обнаружила, что Нокс стоит у меня на пути. Я тихо плакала, пока он говорил:

– Аврора рассказала мне о записке. Я хочу знать, кто оставил ее на твоей машине и как, мать твою, ты умудрилась этого не заметить, – он посмотрел на два свертка у меня в руках. – Еще ничего не закончено.

– О, все более чем закончено.

Я прошла мимо него отнести тела к алтарю.

Снаружи вдоль улицы стояли альфы, почувствовавшие рождение волка мужского пола. Я выдохнула, когда мои глаза встретились с глазами Димитрия, и он тяжело сглотнул, увидев крошечные тела, которые я вынесла. Волк склонил голову. Следом за мной из дома вышел Нокс.

Я осторожно положила младенцев на каменную плиту, зажигая свечи, едва они коснулись ее поверхности. Следом зажглись кристаллы по всему двору. Я почувствовала момент, когда открылась связь с загробной жизнью, и отступила, наткнувшись на Нокса.

– Тебе нужно уйти со двора, – прошептала я. – Уходи, Нокс.

– Нет, – рыкнул он, обнимая меня и привлекая к груди.

На этом Нокс не остановился – он продолжал отступать от алтаря. Из дверей дома вышли сестры, неся шалфей и другие атрибуты, каждый из которых должен был помочь отправить мальчиков к новой матери.

– Что они делают?

– Благословляют младенцев, чтобы дать им силы для путешествия к новой матери, – тихо прошептала я. – Шалфей очистит негативную энергию рождения. Кристаллы удерживают любого, кто захочет причинить им вред, или любых духов, которые задумают вмешаться. Жаль, это не сотрет такого, как ты, печально, но даже не отпугнет.

– Ты течешь от мысли о моих клыках, претендующих на твое горло. Это опасно, Арья.

– Нокс, – хрипло прошептала я.

– Арья?

– Это похороны. Веди себя прилично.

Он обернулся на что-то. Я, не глядя, могла сказать, что Нокс смотрит на Димитрия торжествующим взглядом. Нокс замурлыкал, и я повторила звук, не в силах помешать ему вырваться из груди. Я чувствовала взгляды на себе, молча стояла и смотрела на свою семью, пока сестры добавляли травы на алтарь, раскладывали кристаллы и цветы вокруг него, пока не образовался радужный круг.

– Что они делают теперь? – снова спросил Нокс.

Я повернулась, шепча ему в щеку.

– Они благословляют богов, которым мы не поклоняемся. Это лучший шанс для мальчиков сбежать из нашего рода. Затем сестры будут петь, а после танцевать вокруг алтаря, стремясь угодить богам, чтобы они приняли потомство мужского пола, позволив избежать проклятия.

– Ты не танцуешь, – заметил Нокс.

– Моя магия не похожа на их. Во мне есть что-то иное, и мы не хотим, чтобы оно влияло на заклинания благословения.

– Мне понравилось смотреть, как ты танцуешь, – прохрипел он мне в плечо, и в груди у меня снова заурчало. – Как они узнают, принимает ли мальчиков другое божество?

– Мы не узнаем. Но мы молимся, чтобы они не были прокляты, чтобы никогда не возродились в наших смертоносных утробах. Ты даже не смотрел, как я танцую, придурок.

– Еще как смотрел, – мрачно усмехнулся Нокс.

– Ой.

– Ты танцевала, чтобы показать все, что я не мог получить. Ты забыла одну маленькую деталь, Арья. Ты моя, нравится тебе это или нет. И этого не изменить, пока я не позволю. Плюс твой зверь тоже выбрал меня. И я пометил ее, а это значит, что вы обе мои.

– У нас, по-видимому, ужасный вкус на мужчин, – прошептала я.

Свечи горели на ветру, мои сестры двигались в грациозном танце, наполненном силой. Я плакала, а губы Нокса целовали мое плечо, успокаивая бурю внутри. Лоб вспотел, я прижималась к Ноксу, гася неутоленное желание. Я боролась с потребностями собственного тела несколько дней и полностью осознавала, что проигрываю битву. Особенно в непосредственной близости Нокса, окутанная его запахом, дразнящим мои чувства, делающим желание почти нестерпимым.

– Осторожнее, Арья, – хрипло предупредил он.

– Мне не нравится то, кем я становлюсь, – признаваться в этом было опасно, я полностью была уверена, что зверь внутри меня все понимает.

– Это потому, что ты борешься с переменами. Перестань бороться с неизбежным и позволь ему случиться. Ты эволюционируешь, и это прекрасно. Ты прекрасна в обеих ипостасях, и ты не чудовище. Ты королева среди зверей. Большинство женщин в Девяти мирах не может даже принять свою звериную форму и не демонстрируют никаких физических качеств того, кем они являются на самом деле. У тебя, Арья, есть клыки и когти. Большинство женщин создано, чтобы спариваться. Но ты… ты создана для войны. Прими это, ягненочек.

– Тебе легко говорить. Я даже не знаю, кто я такая. Как это принять? А если то, кто я есть, не принадлежит этому миру? Что, если я причиню кому-то боль?

– А что, если, подавляя свою суть, ты принесешь больше вреда? – возразил Нокс, целуя меня в плечо.

– Если ты продолжишь так меня целовать, мне придется пойти переодеть…

– Переодеть что? – он хрипло усмехнулся.

Трепет его губ на мне заставил спину выгнуться, вжаться в него, а нутро извергнуть горячий сок.

– Трусики.

– Веди себя прилично, женщина. Мы на похоронах, – Нокс проглотил рычание, его грудь задрожала. Он потянул меня назад, прижимая к твердому члену, упиравшемуся в мою поясницу. – Сраный ад.

– Согласна. Мы ведем себя чертовски неуместно.

– Тебе надо вернуться в дом. Через мгновение я уйду, и ты останешься беззащитна. Воздух наполнен запахом твоего возбуждения. Иди, Арья.

Нокс проводил меня к дому, не отпуская. Я чувствовала взгляды альф, пока мы проходили мимо них. На крыльце Нокс остановился.

– Иди прими ванну.

– Нокс, – прошептала я, – что бы с тобой ни случилось, я надеюсь, ты обретешь покой от демонов, которые тебя преследуют.

– Не говори мне о гребаных демонах, женщина. Ты понятия не имеешь, какие демоны живут во мне.

Я проследила, как он уходит.

Выйдя на улицу, Нокс толкнул плечом Димитрия, нарываясь на драку.