Текст книги "Пламя хаоса"

Глава 54

Мы шли по утопающей в тени и тьме долине, и за каждым нашим шагом следили существа. Все казалось нереальным, и я впервые видела Девять миров за пределами камеры. Было волнующе, но в то же время страшно видеть породившие нас миры.

Создания, о которых я только читала, наблюдали за мной, и я машинально придвинулась ближе к Ноксу, пока мы двигались сквозь темноту к высокой горе. Если он и заметил мое движение, то не подал виду. Никто не произнес ни слова, и за это я, стуча зубами и испытывая внутреннее смятение, была очень благодарна.

Иногда слезы начинали жечь глаза, но я не позволяла им пролиться. Мне не надо было лишний раз говорить, что я в шоке, я и так понимала. Пока я сидела в клетке, запертая, словно дикое животное или, что точнее, жертва, все вокруг казалось нереальным, как будто это ночной кошмар и, рано или поздно, я проснусь. Теперь внутри меня, среди разрозненных мыслей крепло осознание случившегося – я убила своего близнеца, девочку, которая была рядом со мной еще до того, как мы родились. Хуже того, я понимала, что она ненавидела меня настолько, что позволила бы насиловать и калечить из-за того, что я сделала с ней то, на что могла повлиять не больше, чем она сама.

Амара ни разу не проявила темную сторону – или я просто этого не заметила, или предпочла не замечать. У каждой из нас были свои проблемы, но в доме с шестнадцатью самками в возрасте до тридцати, не было ничего удивительного, что кто-то отдалялся или нуждался в пространстве. И особенно учитывая, что все были близки по возрасту, потому что Фрейя ускорила несколько беременностей заклинаниями.

Что-то коснулось моих пальцев, я уставилась на руку Нокса. Подняв взгляд, я обнаружила, что он внимательно за мной наблюдает. Я опустила ресницы и продолжила механически шагать вперед, не желая принимать молчаливую поддержку, которую он предлагал. Я ощущала, что убила часть себя, и, что еще хуже, мне придется сказать сестрам, что я убила Амару, когда вернусь. И я понятия не имела, как они это воспримут.

Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая внутреннюю тревогу, пока та не перешла в турбулентность.

– Арья, – прошептал Нокс, не останавливаясь, и схватил меня за руку, привлекая к себе. – Успокойся. Они больше тебя не тронут.

– Я знаю.

Нокс схватил мою руку, переплел пальцы, поднимая кисть и касаясь ее губами, а потом отпустил. Развернувшись, он остановился, и остальные последовали его примеру, окружив нас. Нокс поднял голову, осматривая скалы, вздымавшиеся высоко над долиной, где стояли солдаты и смотрели на нас сверху вниз. Сглотнув ком, я оглядела людей, одетых в доспехи цвета обсидиана, и крупно задрожала. Лицо мужчины, стоявшего в центре, закрывала маска с черепом, та самая. Я сразу отпрянула, прячась за Ноксом. Сердце пропустило удар, замерло, а потом принялось громоподобно колотиться. Нокс был королем, но это не означало, что ему не грозит опасность от короля Норваллы. Королевские семьи могли уничтожать друг друга, но только по разрешению первородных семей. Суть в том, что король Норваллы стоял выше этого порядка. Он отказался подписать соглашение или даже признать, что мир людей должен расширить Девять королевств, став Десятым. Он не принадлежал к изначальным Девяти, пока Геката не прорвалась сквозь созданный ею портал и не обнаружила его.

Именно Геката стала причиной, что портальные барьеры, разделяющие Девять миров рухнули. Чтобы наладить торговлю между королевствами, она объединила их в один большой регион, сохранив при этом физические границы. Это позволило каждому королевству управляться как отдельной суверенной единице, но под контролем Совета Первородных, а также назначенного Верховного короля.

Наша семья считалась одной из самых больших и выдающихся во всех королевствах. Не то чтобы мы этим пользовались, но положение прямого потомка Гекаты имело вес. Или так было до тех пор, пока мы не покинули Девять миров, чтобы жить среди смертных.

Аврора рассказывала нам истории о мужчинах, которые ухаживали за ней, за дочерью Гекаты. Моя мать, Фрейя, использовала свое положение, чтобы совокупляться со всеми, у кого был член, который она могла физически принять между ног.

Мое сердце бешено колотилось, пока я смотрела на мужчину, который совсем недавно наблюдал, как я, подвешенная, кручусь во дворце минотавра. Никто не произнес ни слова. По моей спине пробежала сильная дрожь, я уткнулась лбом в спину Нокса и закрыла глаза.

Внезапно перед внутренним взглядом встал образ Амары с ее мужем. Я подавилась воздухом. Нокс удивленно обернулся. Он было открыл рот, но я замахала рукой. Образы в голове множились, пока меня не скрутило спазмом и не вырвало. Никто не издал ни звука и не спросил, что случилось, как будто все вокруг понимали, что я не смогу говорить о том ужасном месте.

Чьи-то руки убрали волосы от моего лица, я продолжала содрогаться, пока внутри больше ничего не осталось. Распрямившись, я утерла рот тыльной стороной ладони и увидела страдальческий взгляд Брандера, который, вздохнув, приблизился:

– Мне нужно тебя осмотреть, Арья.

– Нет, – прошептала я и закрыла рукой глаза. – Я в порядке.

– Ты не в порядке, Арья. Ты была в Королевстве нежеланных зверей, где калечат женщин, и даже если ты думаешь, что с тобой все в порядке, мне надо удостовериться.

– Я сказала, нет, – выдавила я сквозь стиснутые зубы, усилием воли прогоняя образы из головы. – Я в порядке, нет нужды меня проверять.

Я глянула на Нокса, который внимательно смотрел на меня сквозь прищур, а потом негромко обратился к Брандеру:

– Как только зайдем достаточно глубоко в лес, разобьем лагерь на ночь.

– Да, лучший вариант. Надо отдохнуть и набраться сил, прежде чем пойдем через перевалы.

Я посмотрела на пустой утес, потом снова на Нокса, все так же наблюдавшего за мной. Мужчины двинулись вперед, я подстроилась под их быстрый шаг, а Нокс шел следом.

Спустя несколько часов мы вошли под сень огромного леса, где стволы деревьев были шире, чем десяток человек плечом к плечу. Я задрала голову, пытаясь оценить их высоту, но деревья уходили за пределы моего зрения, словно тянулись прямиком к небесам богов. Повсюду вокруг нас играли лесные существа, прыгая с ветки на ветку и следуя за нами, пока мы заходили все глубже. Еще спустя час нам навстречу вышла группа воинов, и я остановилась как вкопанная.

Нокс подошел к ним, что-то говоря на незнакомом наречии и указывая на большую поляну примерно в километре от нас. Я едва успевала за всеми, стараясь держаться подальше от новоприбывших, которые бросали на меня любопытные взгляды.

На поляне установили большие палатки, но мое внимание привлек шум воды. Отойдя от общей группы, я нашла чудесный водоем. Вода в нем оказалась кристально чистой и манящей.

Я стащила платье и медленно вошла в воду. Я с ненавистью терла блестки на теле, но, как ни старалась, никак не могла их смыть. Сзади донеслись шаги, и, повернувшись, я увидела Нокса.

Он смотрел на темные синяки на моей груди и плечах, оставшиеся от решетки, когда Гаррет пытался протащить меня сквозь нее, следы от грубой хватки стражников на руках. На бедрах красовалось еще больше кровоподтеков, но от чего они, я не знала. Я вся была избита и покрыта синяками и половины даже не чувствовала, пока страх и тревога от побега не улеглись.

Один из мужчин вышел на поляну и остановился, изучая карту синяков на моем теле. Брандер зарычал, прижав ладонь ко рту, прежде чем я догадалась повернуться к нему спиной.

– Оцепить водоем. Убедиться, что мужчины знают, что нужно дистанцию.

– Я должен ее осмотреть. Когда она будет готова, – твердо повторил Брандер, уперев руки в бедра.

– Сделай, как я сказал. Иди, – приказал Нокс, и поляну заполнила тишина.

Я опустила руки в воду, со дна поднимались пузыри. Я нагрела ее почти до точки кипения и погрузилась с головой, чтобы заглушить преследовавшие меня звуки. Я вынырнула глотнуть воздуха, как вдруг меня схватили и развернули сильные руки, и я оказалась лицом к лицу с Ноксом.

– Что случилось? – в глазах Нокса стояло беспокойство.

– Я не могу, – прошептала я, отводя взгляд.

– Тебя изнасиловали, Арья?

Я покачала головой, понимая, что он хочет знать все, что произошло, но не была готова говорить. Его руки притянули меня ближе, и я позволила его молчаливой силе укутать меня, пока ненавистные мне слезы катились по щекам. Нокс медленно выдохнул, он стиснул меня в объятиях и прижался губами к моей макушке.

– Ты снова меня спас, – я обняла Нокса, откинувшись назад и внимательно заглядывая в глаза.

– Разве? – он печально улыбнулся.

– Я никак не могу оттереть блестки.

– Это всего лишь блестки, – Нокс убрал с моего лица влажные волосы.

Он обхватил ладонями мое лицо и нежно коснулся губами, а потом отпустил. Нокс нырнул, всплыл обратно со странной раковиной и наткнулся взглядом на мою грудь, на которой тоже остались следы – свидетельство того, насколько большими были руки Гаррета. Нокс коснулся синяков свободной рукой, и я зашипела от боли, отстраняясь.

– Кто сделал это с тобой, Арья? – спросил он, но я лишь качнула головой и отвернулась, пряча беззвучно стекающие по щекам слезы.

Раковина скользнула по моему плечу, и я повернулась, наблюдая, как Нокс медленно соскребает блеск с моей плоти. Он скрупулезно счищал каждое блестящее пятнышко, пока на руках не осталось и следа. Нокс усадил меня на плоский камень и, принявшись мыть мне ноги, увидел, что плоть между них тоже не осталась нетронутой после того, как Гаррет вонзил в меня пальцы.

Нокс поднял на меня взгляд, его ноздри раздувались. Я снова отвернулась, с силой прикусывая губу, плача и отказываясь на него смотреть. Он тяжко сглотнул и отступил, опустив голову.

– Арья, – глухо произнес он.

– Я устала.

Нокс смотрел на меня так, словно хотел возразить, потребовать рассказать ему все, – и так, словно я в любой момент могла распасться на части. Но не стал настаивать, чувствуя, что я пока не могу говорить. Быстрыми движениями Нокс стер блеск с моих ног, а затем принялся за место, куда его нанесли больше всего, чтобы сделать щель привлекательной для монстра, который собирался меня рвать.

Нокс не ласкал, не прикасался ко мне больше, чем необходимо, чтобы счистить блеск, а затем вышел из воды и переоделся. Подняв испачканное платье, Нокс натянул его на меня через голову, взял за руку и повел за собой, свистнув стоявшим на страже воинам. Они вышли из-за деревьев, следуя за нами молчаливыми тенями.

Мы шли обратно в тишине, и Нокс указал на палатку, в которую за мной последовал Брандер. Я медленно повернулась к нему и приподняла платье, пока он оценивал ущерб. Брандер отнесся к зрелищу спокойно, но стоило ему коснуться груди, как я вскрикнула, и он поднял взгляд.

– Арья, тебя изнасиловали? – спросил Брандер, и я покачала головой. – Такие синяки бывают на жертвах насилия.

Я снова покачала головой, сглатывая горькую слюну, и он нахмурился.

– Из того, что давали, ты что-то ела, глотала?

Я опять покачала головой.

– Есть вещи, которые они кладут в еду…

– Я знаю.

Я судорожно закашлялась, вспомнив Ирину, и зажала рот рукой. Брандер наклонился и подхватил бутылку виски, к которой я с радостью присосалась.

– Притормози. Если там ты ничего не ела, значит, голодаешь уже три дня. Я распоряжусь, тебе принесут покушать. Тот укол, что тебе сделали, ты хотя бы отдаленно представляешь, что там?

Снаружи завыл ветер, заставляя палатку шелестеть. Я в очередной раз повела подбородком и пожала плечами.

– Я не смогу тебе помочь, если ты не будешь со мной разговаривать.

– Я в порядке.

Нет, я не была в порядке, но буду.

– Я прикажу принести еду, в сумке есть одеяло, а жаровня для обогрева палатки готовится. Отдыхай, времени немного, скоро снова придется двигаться. Новый Король минотавров недоволен, что ты убила его жену.

Меня снова согнуло в сухом рвотном позыве, и я отвернулась от Брандера. Когда он вышел, я подобралась к сумке такой большой, что и сумкой ее язык не поворачивался назвать, и выудила одеяло. Забившись в угол, я завернулась в его тепло с головой.

Я слышала, как Брандер разговаривал с Ноксом, голоса других людей, присоединившихся к ним. Глухой стук копыт заставил меня поднять голову и прислушаться. По звуку приехало несколько всадников, но никто не всполошился, поэтому я плотнее завернулась в одеяло, положила голову на сумку и закрыла глаза.

Глава 55

Что-то коснулось меня во сне. Я крикнула, дернулась в сторону, отползая прочь, куда получится, от прикосновения. Нокс низко зарычал, увидев мою реакцию. Я пыталась взять себя в руки и перестать дрожать, но меня колотило от ужаса, преследовавшего меня во снах. Я вцепилась в волосы, тяжело дыша, а потом почувствовала запах еды.

– Ешь, – скомандовал Нокс, и я едва не выхватила у него тарелку.

Отодвинув приборы, я принюхалась и с удовольствием набросилась на мясо. Почти не жуя, я проглотила все до кусочка и блаженно прикрыла глаза. Я не понимала, что просто умираю с голоду, пока не ощутила запах мяса.

Нокс протянул мне кувшин с водой, я осушила его залпом, пуская струйку по подбородку. Я утерла рот и заметила, что, пока я спала, кто-то успел принести жаровню. Я придвинулась ближе к теплу и поежилась.

– Одеял на всех не хватит, а ночью в этом лесу довольно холодно. Ты поделишься со мной, – сообщил Нокс, и я молча кивнула.

Он устроился позади меня и притянул к себе.

– Мы можем лечь у огня? – я никак не могла унять бесконечную дрожь.

– Да, – он подвинул нас как можно ближе и прижался так тесно, что между нами не осталось ни малейшего пространства.

Я уставилась на пламя. Мы долгое время хранили молчание, Нокс обнимал меня, дарил ощущение безопасности. Время от времени он касался губами отметки на моем плече.

Пламя танцевало, гипнотизируя. Я заметила, что оно изгибается в нашу сторону, словно знает, что мы нуждаемся в тепле. Я потрясла головой, силясь изгнать из нее все, что произошло, а потом мой рот сам собой открылся, и я едва слышно заговорила:

– Моя сестра продала меня этому монстру, чтобы он меня изнасиловал и изувечил.

Нокс не сказал ни слова, но прижался губами к моей шее, к бьющемуся пульсу, и не отстранился.

– Еще она планировала отдать ему всех моих сестер. И все потому, что она решила, что я забрала у нее силы в утробе матери. Ведьмы в роду Гекаты рождаются неравными. Одна всегда намного сильнее другой. Как безотказное средство в том, где нужен баланс. Если одна обратится к темным искусствам, другая сможет либо вернуть ее назад, либо покончить с ней. Это просто равновесие, но Амаре было все равно. Она продала нас как свое приданое; ее гребаным приданым были ее собственные сестры. Остальных использовали бы по желанию Джеральда, но меня должны были обезглавить после пыток и изнасилования. Так сильно она меня ненавидела.

По щекам вновь покатились слезы, но я все выталкивала из себя слова о том, что меня терзало, в тишину палатки. Руки Нокса напряглись, а дыхание замедлилось. Я продолжала.

– Она позволила своему мужу меня мучить. Он сунул в меня пальцы, а она смотрела, – сказала я и громко всхлипнула. – Она трахалась с ним на моих глазах, и он все это время смотрел на меня. Он делал мне больно, а она просто смотрела. Она ничего не сделала, чтобы остановить его. Я ее сестра! Он попробовал мой вкус, когда трахал ее, засовывал пальцы, которые были внутри меня, в рот, и наблюдал за мной. Единственное, что помешало ему изнасиловать – я была подарком его отцу, и они не могли почуять, что я уже не девственница, среди запаха гниющих трупов других жертв. Она сказала, что я должна была стать великим жестом ее преданности новой жизни, ведьмой-девственницей из рода Гекаты в качестве трофея для его зала, – прошептала я, глядя на танцующее пламя. – Я видела там ужасные вещи. У Ирины, смертной, что-то сидело внутри. Оно жрало ее заживо. Ей разорвали прямую кишку, и что-то не давало ей закрыться. Утром она умерла, а эта тварь выскользнула через рот. У остальных отсутствовали конечности или куски, как будто их медленно разбирали на части. Моя сестра просто прошла мимо, ничего не сделав, чтобы им помочь. Мы так не поступаем. Мы должны защищать слабых. Она хвасталась пытками и в ярких, отвратительных подробностях объясняла, что со мной будет. Она хотела, чтобы я умерла, как другие девушки. Она сошла с ума от своей ненависти, она наслаждалась тем, как мне больно, тем, как обращаются со всеми этими людьми.

Брандер сказал, что меня не было три дня. Но я помню только, как проснулась в камере в тот день, как появилась Амара. И, может быть, один раз до того. Но я не могла бодрствовать. Я чувствовала, как ко мне прикасаются чьи-то руки. Касаются лица, других частей, но я ничего этого не помню. Словно я спала, и это происходило с кем-то другим. Но это точно была я. Я чувствовала все, что происходило, и все же я не могла видеть лиц, и я не могла очнуться от кошмара. Очнувшись первый раз, я почувствовала на себе их гнилой запах, как будто они трогали меня, пока я была без сознания. Все, что было до того, как я очнулась в камере, словно в тумане, но насмешки продолжают отдаваться эхом, как будто они говорят в тоннеле, а я нахожусь в другом его конце, пытаясь разобрать слова.

Потом Амара сказала, что она дергала за ниточки, предоставляя ведьмам разрешения вести войну с другими бессмертными в Девяти. Она сказала, что ведьмы делают это уже более пятисот лет, а мы ничего не знаем и не подозреваем. Я не знаю, правда ли это, или она солгала, чтобы казаться более сильной. Я даже не знаю, кем, черт возьми, была эта злая женщина, потому что она не могла быть моей сестрой. Если это моя сестра, значит, я глупая… и всю жизнь прожила рядом со злом, которого даже не замечала. Насколько я глупая?

Я откинулась назад, позволяя теплу Нокса прогнать пронизывающий до костей холод. Он молчал.

– Как-то я спросила своих тетушек, каким образом мы обеспечиваем соблюдение законов, если не являемся частью Королевств. Аврора ответила, что нарушение законов, считается изменой. Теперь… теперь я задаюсь вопросом, так ли мы были правы. Думаю, не стоило оставлять кого-то другого управлять нашим королевством. Если то, что сказала Амара, правда, ведьмы делают все, что им заблагорассудится, без нашего ведома. И если все началось пятьсот лет назад, это значит, мои тети сознательно в этом участвовали, потому что мы еще не вошли в королевство людей. В некотором роде, я понимаю необходимость уничтожать монстров: если кто-то из них сродни Джеральду, он заслуживает смерти любым способом. Думаю, некоторые звери не заслуживают жизни, если они изводят других или не слышат, когда им говорят что-то сделать. Я понимаю доводы ведьм за нарушение закона и нападения на существ, но это ведь все равно измена, так? Наверное, нам не стоило покидать Девять миров, чтобы заполучить десятый. Мне казалось, он слишком чист для нашего вида. А теперь, что мы найдем в Королевстве ведьм, если вернемся проверить нерушимость законов? Интересно, соглашусь ли я с ними из-за того, через что мне пришлось пройти, и буду рада, что они убили других в Девяти? – моя речь стала бессмысленной, и Нокс застыл.

Я глянула на него через плечо, потом повернулась лицом и увидела мрачный злой взгляд. Я вздрогнула, открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Нокс подался вперед, прижимаясь губами к моим. Я застонала от его напора. Но поцелуй был другой. Он словно пытался помешать мне сказать что-нибудь еще. Нокс повалил меня на землю, раздвинул мне ноги, и я вскрикнула, когда он меня коснулся.

Нокс замер, яростно дыша, на челюсти заходили желваки. Я молча лежала, пока он пытался обуздать гнев. Нокс тряхнул головой, глядя на меня сверху вниз, словно боролся с чем-то, чего я не могла видеть. Он резко повернул меня на бок, прижался к моей спине и холодно прошипел:

– А теперь спи. Мы продолжим путь, как только взойдет солнце.

Глава 56

Я проснулась в одиночестве, дрожа от утреннего холода. Я села и оглядела палатку. В ней были только я и одеяло. Я почувствовала, как посреди ночи Нокс ушел, но он не вернулся, а я слишком устала, чтобы его искать.

Поднявшись, я поправила смятое платье, свернула одеяло, убрала его обратно в огромную сумку. Выйдя из палатки, я ошеломленно уставилась на вооруженных солдат и скелетообразную маску короля Норваллы.

Сердце кувыркнулось в груди, когда он приблизился, склонил голову, разглядывая меня сквозь прорези маски. В отличие от прошлого раза, его глаза были цвета океанской волны, которая накрыла меня с головой. Он холодно рассмеялся, и у меня перехватило дыхание, а сумка выпала из руки на землю.

– Ты меня не спасал… – прошептала я, чувствуя, как меня окружают, смыкая кольцо, другие воины.

Нокс же спокойно наблюдал, пока я осознавала, кем он на самом деле является.

– Я же говорил, ягненочек, когда-нибудь тебя съедят. Сегодня «когда-нибудь» наступило.

Развернувшись, я бросилась бежать изо всех сил, петляя между деревьями, как ополоумевший заяц. Под тонкими туфлями хрустели ветки. Я слышала погоню, люди выкрикивали приказы. А я неслась вглубь леса, который вел… неизвестно куда. Рядом раздался треск, я резко изменила направление, проскользнула под стволом упавшего дерева и врезалась во что-то твердое.

Нокс, закованный в черный доспех, смотрел на меня, и в его взгляде клубилась тьма. Он стал наклоняться, я ударила его, сбив с ног, вскочила и… его рука схватила мою лодыжку, с силой дернув обратно и вышибив из меня дух. Я перевернулась на спину, брыкаясь и разочарованно крича. Нокс же меня просто оседлал.

– Отпусти!

– Не могу, Арья.

– Нокс, отпусти меня.

Я уставилась на его доспех. Сила расходилась от него волнами, он больше не скрывал ее от меня, и то, как она рвалась сквозь лес, заставило меня осознать, в насколько же глубокую жопу я угодила.

– Если я отпущу, тебя все равно убьют.

– Совет бессмертных никогда не спустит тебе этого!

Нокс холодно улыбнулся, сжимая руку на моем горле, а потом прикоснулся к моим губам и прошептал на ухо:

– О каком же совете ты говоришь, милая девочка?

– О том, который правит Девятью королевствами, пока нас нет!

– Не думаю, что это их волнует, – злобно оскалился Нокс. – Особенно с тех пор, как я насадил их пустые головы на колья у своего дворца. Ты и тебе подобные покинули эту землю, оставив вместо себя править тех, кто жестоко обращался с людьми королевств. Ты и тебе подобные, мой милый ягненочек… Вы худшие из них. Вы убивали целые семьи, потому что они не преклоняли колена перед Королевой ведьм. Это новый день, Арья Геката. С рассветом Девять королевств больше не будут вам принадлежать, они будут омыты кровью твоего рода.

– Ты не можешь, ты не имеешь права!

– Я имею все, мать твою, права! Я видел, как магия вашего вида убивала моих людей. Я провел своего сына через тысячу смертей, которые Королева ведьм даровала ему, потому что я не преклонил колено перед этой блудливой сукой! После его смерти моя жена пошла к ведьме и умоляла лишить ее бессмертия, чтобы она могла присоединиться в смерти к сыну. И ведьма это сделала. Только дала ей зелье, которое навсегда уничтожило ее душу и с ней все шансы присоединиться к нашему сыну в следующей жизни или найти меня в моей. Они забрали ее у меня и сделали так, чтобы она уже никогда не покинула мучительных объятий смерти, – Нокс зарычал, руки на моем горле сжались крепче, перекрывая воздух. – Ты говоришь, я не имею права? У меня есть полное, мать вашу, право положить конец правлению ведьм и любого, кто будет противостоять новым лидерам королевств.

Нокс склонился, пока я хватала ртом воздух, прижался своим лбом к моему. В его глазах вспыхнул огонь, и я перестала сопротивляться. Нокс легко поцеловал меня, а потом отстранился. Меня выгнуло, затрясло, организм требовал кислорода.

– Блядь! – рыкнул Нокс, убирая руки с моего горла.

Я закашлялась, хватая ртом воздух, перекатилась на живот, давясь и отползая по грязи прочь от него.

– И куда это ты направляешься? – холодно спросил Нокс, медленно следуя за мной, пока я ползла на четвереньках, оскальзываясь на мокрых, покрытых инеем листьях.

– Домой, – прохрипела я; слова едва-едва выходили, так сильно он передавил мне горло.

– У тебя больше нет дома, куда можно сбежать, Арья, – он наблюдал за моими потугами еще какое-то время, потом ногой свалил меня на спину. – Пока мы говорим, Хейвен-Фолз полностью захвачен. Всех жителей возвращают в Девять миров, чтобы Верховный король предъявил им обвинения в измене королевствам, которые они покинули. Их предадут смерти, чтобы магия вернулась туда, где ей место. К народам, которых они бросили.

Я в ужасе уставилась на него и отчаянно замотала головой. Я кое-как села, пытаясь осознать то, что он сделал. Нокс наблюдал. Закрыв глаза, я сложила руки. Его сила толкнула меня, заставив пальцы раскрыться. Нокс улыбнулся, опустился на колени, чтобы заглянуть мне в глаза, и поднял маску.

Я встретилась с ним взглядом, рисуя кельтский символ сестринства на ладони, и вернула ему грустную улыбку, с хлопком смыкая руки. Магия ветром пронеслась по земле. Деревья содрогнулись. Нокс схватил меня за руку, всмотрелся в ладонь и вскочил, отдавая приказы. Люди бросились прочь от места, где мы стояли. Я с удовольствием наблюдала за его действиями, а потом он рывком поднял меня с земли.

– Ты что, мать твою, сделала?

– Ты никогда не найдешь мою семью, Нокс.

Я беззвучно рассмеялась, хотя по щекам катились слезы. Какой бы я ни была глупой, я приняла меры предосторожности. Нокс просчитался, сказав, что погубит меня, и я не собиралась сдаваться без боя.

– Ты заплатишь, Арья.

– Как, Нокс? Как ты заставишь меня заплатить больше, чем я уже отдала? Что, мать твою, ты можешь мне сделать? Избить? Изнасиловать? Разорвать? Уничтожить? Приступай, мудила. Я ничья сучка! Хочешь моей смерти? Черт возьми, ну вперед, и дело с концом. Убей меня! – кричала я, бросая ему открытый вызов, а слезы все струились.

Нокс смотрел на меня ледяными глазами, сминая платье, а затем резко отпустил. Кто-то подошел сзади и подбил мне колени. Стоя на холодной земле, я почувствовала, как шеи коснулась сталь. Я печально улыбнулась Ноксу и вытянула шею, готовая умереть с осознанием, что моя семья в безопасности. Если такова цена за их защиту, я бы заплатила ее тысячу раз.

– Последние слова, Арья? – тихо спросил Нокс.

– Да, помолюсь, – ухмыльнулась я и зашептала молитву ведьм. – Я – огонь котла, что согревает королевства. Я – ветер, что обвевает землю и ведет корабли по бурным морям. Я – земля, что выращивает урожай и кормит живущих в Девяти мирах. Я – вода, что омывает душу. Я от Гекаты, сотворенная из ее души. Я – магия, что создает землю и питает ее силой. Я не оставлю ни ребенка, ни матери горевать обо мне, только магию, которая должна вернуться в ту землю, что ее дала. Я возвращаю ее сегодня. Теперь я сойду в могилу без сожалений. Я иду туда, где боль не может коснуться души. Я покидаю этот сосуд из плоти и отправляюсь в земли изобилия обетованного мира. Да будут благословенны те, кто пойдет дальше, не плачьте и не печальтесь обо мне, ибо я наконец свободна.

Я подняла на Нокса глаза и зло улыбнулась, протягивая руки ладонями вверх.

– Я готова умереть. Давай, вмажь, ублюдина.

Нокс лишь сощурился и покачал головой.

– Нет, нет. Я сожгу дотла твой гребаный мир, а ты будешь смотреть, как я это делаю, – он опустился рядом со мной на колени и сгреб мои волосы в кулак, пропустив их сквозь пальцы.

– Ну ты весь накал убил, Нокс.

– Сарказм не поможет, Арья. Ты ошибаешься и знаешь это. Я найду твою семью. Так же, как нашел твою мать и отрубил ей голову. А твоя тетя Истерия и ее дочери? Их черепа украшают мой трон. Стены моего тронного зала покрыты черепами тебе подобных, как напоминание о моей цели, и скоро я покрою ими все свое королевство.

– Ты убил мою мать?

– Прежде чем прибыть в ваш дерьмовый городок, я отрубил ей голову.

Я засмеялась, вздохнула, запрокинула голову и захохотала. Нокс сжал губы.

– О, этот тот момент, где мне полагается плакать, потому что ты убил мою мать? Не-а, ошибся сукой, Нокс. Если бы ты этого не сделал, в конечном итоге ее бы убила я. Но мои сестры? Ты их не найдешь, потому что, независимо от того, насколько ты силен, я тоже не преклоняю колен.

– Ты склонишься передо мной.

– Вряд ли, – усмехнулась я, когда мне сковали руки за спиной. – Я встаю на колени, лишь когда этого хочу, и я больше не хочу делать этого для тебя.

Нокс отстраненно смотрел на меня, словно его разум вернулся в ту комнату в особняке. Он провел большим пальцем по моим губам.

– Ты сломаешься в тот момент, когда я доставлю тебе головы сестер и заставлю очистить их черепа для моего трона. Лишь чистокровные ведьмы рода Гекаты украшают мой трон, остальные – только стены. Я бы не сел на нечто меньшее, ягненочек.

– Нокс, я не планирую торчать здесь достаточно долго, чтобы убирать твое дерьмо. Нужно что-то чистить? Найми горничную.

– Ты не убежишь от меня, – он дотронулся до саднящих отметок на моем горле. – Теперь ты моя, Арья. Ты больше не увидишь никого из своей семьи. Ты не почувствуешь вкуса свободы, не почувствуешь солнечного тепла на прелестной коже, пока я этого не разрешу.

– Ты ошибаешься, Король лжи, – озорно улыбнулась я. – Я не слаба. Неважно, во сколько цепей ты меня закуешь, я буду сотрясать их, пока они не порвутся и я не освобожусь от тебя. Ты хочешь сжечь мой мир дотла? Прекрасно, но ты увидишь, как я восстану из пепла. Легенды всегда восстают из пепла.

– Восстанешь. Только чтобы опять попасться мне, Арья Геката, потому что с этого момента ты принадлежишь мне, – ухмыльнулся Нокс, поднимаясь. – Поставьте ее на ноги – и идем домой.

Кто-то бесцеремонно вздернул меня вверх и толкнул вперед. Я споткнулась и приземлилась лицом в землю, выставив голый зад напоказ.

– Симпатичная жопка, – прорычал Киллиан, наклоняясь ее сжать.

Я извернулась, чтобы взглянуть на него. И вдруг тело сотрясла крупная дрожь от прикосновения. Я побледнела как мел при одном только воспоминании о камере у минотавров. Киллиан опасливо отступил, словно понимал, что сделал, прикоснувшись к ведьме, которую ненавидел, и тут же пожалел об этом.

– Довольно! – рявкнул Нокс, вздергивая меня так грубо, что я заскулила, когда наручники больно вонзились в запястья. – Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, когда с тобой не церемонятся.

– Да, ведь нет особой разницы между тем, когда меня трахал ты и тем, если бы меня насиловали. И то, и другое жестоко. Показывает, что именно ты знаешь о звуках, которые издает женщина, когда трахается, – усмехнулась я, огибая его.

Кровь капала с моих рук, наручники разорвали кожу.