Текст книги "Декамерон по-русски"

Глава 19

На следующее утро в девять тридцать Молчанов и Джон поехали в офис Джона. Инне в номер они решили не звонить, посчитав, что ей надо выспаться.

В кабинет Джона они вошли без пяти десять. Ровно в десять секретарша, миловидная толстушка, заглянула в дверь:

– Шеф, мистер Весли Чемберс здесь.

– Так проси его. Весли, заходи!

Вошедший в кабинет человек, подвижный, с коротко стриженными черными волосами, был одет, как обычно одеваются специальные агенты ФБР – темно-синий костюм, голубая рубашка, неброский галстук в серо-белую клеточку. Жесткие волосы, особая форма ноздрей и губ и выпуклые черные глаза говорили о том, что в нем есть значительная доля африканской крови. Весли и Джон вместе закончили Академию Вест-Пойнт, но после выпуска их пути разошлись – Джон выбрал спецчасти «Дельта Форс», Весли предпочел службу в ФБР.

Войдя, Весли энергично пожал руку Молчанову:

– Я Весли.

– Я Пол. Очень приятно.

– Мне тоже.

– Весли, Пол, садитесь, – сказал Джон. – Я сделаю всем по скотчу, и мы продолжим беседу.

После того как Лейтнер, приготовив скотч, раздал всем по стакану, Молчанов спросил:

– Весли, вы, конечно, слышали, что в Москве пропал без вести владелец банка «Атлантик Америкэн траст» Стив Халлоуэй?

– Конечно.

– И знаете, что его жена Инна Халлоуэй, с которой я и Джон заключили договор об охране, была похищена в Москве крупным преступным авторитетом Геннадием Буруновым?

– Знаю, Джон мне рассказал.

– И знаете, что Бурунова уже нет, он убит?

– Убит? Когда?

– Пять дней назад.

– Вот это да. До меня эта новость еще не дошла.

– Я просто не успел тебе это сообщить, – заметил Джон.

– И как же его убили? – спросил Чемберс.

– В одной из его собственных квартир, в упор, из пистолета «ПСМ», – сказал Молчанов. – Позже, если хотите, я расскажу подробно, как это случилось. Я почти уверен, что сейчас главой дорогомиловской преступной группировки, которой руководил Бурунов, стал гражданин США Виталий Филимонов, он же Моня. И у нас с Джоном есть серьезные опасения, что в очередных планах Мони – убийство Инны Халлоуэй.

– Да, Джон сказал мне об этом. Он сообщил также, что вы в некотором роде специалист по Виталию Филимонову.

– Думаю, вы гораздо больший специалист по нему, чем я. Я когда-то имел отношение к делу, связанному с убийством Боба Трента, совладельца гостиницы «Золотой амулет». Соучастником этого убийства был Виталий Филимонов по кличке Моня, если вы об этом слышали.

– Конечно, я об этом слышал.

Молчанов достал из кармана фото Мони, которое он на всякий случай взял с собой.

– Я захватил его фотографию той поры, посмотрите, сильно он изменился?

Взяв фото, Чемберс хмыкнул:

– Да нет, не очень. Во всяком случае, сразу видно, что в нем как минимум четыреста фунтов веса.

– Что, он и сейчас такой?

– Конечно. У нас в ФБР мы его называем Доу Бой[5]5
  Доу Бой – смешной толстый человечек из рекламных американских мультфильмов.


[Закрыть]. У него это что, наследственное?

– Когда-то Филимонов занимался самбо, был чемпионом общества «Динамо» в тяжелом весе. Он и тогда весил под триста фунтов. Но, насколько я знаю, спорт он бросил лет пятнадцать назад. И с тех пор, по-моему, все время прибавляет в весе.

– Да, мышц у него, когда я последний раз его видел, осталось мало. – Чемберс вернул фото Молчанову. – Сейчас это просто гора жира.

– Давно он перебрался в Штаты?

– Гражданином США он стал три года назад, а вообще он тут уже лет восемь, может, чуть больше.

– Когда вы начали им заниматься?

– ФБР вышло на него, когда он полностью разорил американский банк «Иммигранте кредит», перекачав на свои счета около ста пятидесяти миллионов долларов.

– Как ему это удалось?

– Путем довольно сложной комбинации. С помощью своих русских связей Моня напечатал некие «сертификаты на депозит» на общую сумму десять миллиардов долларов, которые якобы были обеспечены двадцатью четырьмя миллионами тройских унций золота и четырнадцатью миллионами тройских унций серебра. Их чуть не взяли под высокие проценты на депозит Национального банка Бельгии, но вовремя спохватились. Но Моня, когда бельгийцы от сертификатов отказались, ухитрился всучить их под поставки продуктов нашим из банка «Иммигранте кредит» и полякам. Продукты на четыреста двадцать пять миллионов долларов он в России успешно распродал, перекачав весь доход через «Бэнк оф Нью-Йорк» на свои счета в других банках. А от фальшивых сертификатов отказался.

– Как ему это удалось?

– Удалось. Правда, не ему, а команде не просто хороших, а отличных адвокатов, которых он нанял. Как, Пол, я не утомил вас рассказом?

– Нет, наоборот, я с интересом все выслушал. Штаб-квартира Мони, насколько я знаю, находится в Нью-Джерси, в Форт-Ли?

– Да, в Форт-Ли, в «Уан Бридж Плаза». Знаете это здание?

– Конечно. Двадцатидвухэтажный небоскреб над Гудзоном. Самое высокое здание в городе.

– Совершенно верно. Сама компания «Нью Ингленд энерджи энд импрувмент» занимает в здании всего четыре этажа, с восьмого по одиннадцатый. Остальные этажи Моня сдает различным фирмам и офисам. Но главная штаб-квартира Мони не там.

– А где?

– Недалеко от Форт-Ли, по дороге в Инглвуд, есть ночной клуб «Хайдаут»[6]6
  «Убежище» (англ.).


[Закрыть]. Клуб принадлежит Моне, который большую часть времени, особенно вечером и ночью, проводит там. По нашим данным, именно в этом ночном клубе Моня и решает свои наиболее серьезные дела.

– Например, какие?

– Например, операции по устранению соперников. Недавно он убил своего партнера Кийта Ли, молодого бизнесмена, сына генерала, входящего в Объединенный комитет начальников штабов. Несчастный отец подал на Моню в суд, но ничего не добился, поскольку никаких прямых улик против Мони у него не было.

– Интересно, как Моня убил этого парня? – спросил Джон.

– А… – Весли махнул рукой. – Кийт Ли был единственным сыном у отца. Блестяще закончил Гарвард, подавал надежды. Но кто-то затащил его в «Хайдаут», там ему подсунули девочку, он влюбился. После этого Ли зачастил в клуб, и в конце концов Моня, не без помощи этой девочки, соблазнил его образовать на правах равного партнерства общественный фонд и вложить деньги на условиях «фифти-фифти». Причем в договоре был пункт, что в случае смерти одного из партнеров все имущество и деньги фонда достаются тому, кто остался жив. Парень вбухал в фонд практически все, что имел, занял у всех, у кого мог занять, в том числе и у отца. А через неделю частный самолет, который Ли-младший пилотировал собственноручно, потерпел аварию над горами Адирондак. На борту находилось семь человек, в том числе и упомянутая девочка. Все погибли. Обломки самолета были разбросаны в горах, и комиссия, расследовавшая причины аварии, смогла получить лишь гору искореженного металла. И хотя всем было ясно, что взрыв самолета – дело рук Мони, он опять вышел сухим из воды. Миллионы Кийта Ли достались ему.

– Давно это случилось? – спросил Молчанов.

– Самолет потерпел крушение в прошлом сентябре. Десять месяцев назад.

– Убийство в самом деле жестокое. Не помните, как звали эту девушку?

– Лиз. Лиз Макги.

– Как она выглядела внешне?

– Очень красивая брюнетка с голубыми глазами. Высокая, стройная.

– Что, в этот клуб, где у Мони штаб-квартира, может попасть любой желающий?

– Конечно. Платите пятьдесят баксов за шоу – и вы там.

– Когда он открывается для посетителей?

– Шоу начинается в десять. Но народ обычно подходит к девяти. Хотите туда пойти?

– Не исключено.

– Смотрите, будьте осторожны. Охрана у Мони не хуже, чем в Лэнгли. Все просвечивается.

– Если попадем туда, постараемся последовать вашему совету. Скажите, Весли, вы слышали что-нибудь о том, что люди Мони нацеленно скупают акции банка «Атлантик Америкэн траст»?

– Да, до меня дошла эта информация.

– И что вы об этом скажете?

– Что я скажу… – Чемберс отхлебнул скотча. – Даже не знаю. Сейчас трудно сказать, к чему это приведет.

– Тебе не кажется, что Моня хочет завладеть банком? – заметил Лейтнер.

– Джон, здесь трудно сказать что-то определенное. Моня – чрезвычайно хитрая бестия. Когда он что-то делает, никогда не поймешь, чем это кончится. Мне, например, кажется, что скупка акций «Атлантик Америкэн» – очередная отвлекающая операция Мони.

– Отвлекающая операция? – спросил Молчанов.

– Да. Считайте это моим личным мнением, но я думаю, что это именно так.

Подняв свой стакан, Джон некоторое время изучал его на свет. Вздохнул:

– Весли, тебе не приходит в голову, что исчезновение Халлоуэя и скупка акций «Атлантик Америкой» – звенья одной цепи?

– Приходит. И все же мне кажется, Моне нет никакого смысла заглатывать такой огромный кусок, каким является банк «Атлантик Америкой». Зачем ему ото? Ведь если он ото сделает, он окажется в положении мухи, случайно залетевшей в колбу, выставленную на всеобщее обозрение. На него будут направлены тысячи изучающих глаз. Сейчас же, формально входя лишь в совет директоров «Нью-Инглонд онерджи онд импрувмент», он в тени. И может делать, что хочет.

Джон усмехнулся:

– Весли, я думаю, Моня начхать хотел на то, что он окажется мухой в колбе. Что ему до этого? Он будет ворочать миллиардами «Атлантик Америкэн», на остальное он плевать хотел.

– Джон, это мое личное мнение, я не хочу его никому навязывать.

– Ладно, не будем вдаваться в дискуссии. Будущее покажет. Мы ведь тебе еще не сообщили, что в отеле «Плаза» в номере Инны Халлоуэй кто-то поставил «жучки». Причем, похоже, их поставили там заранее, еще до того, как она туда въехала.

– Вы пробовали выяснить, кто мог поставить эти «жучки»?

– Пробуем сейчас. Но уверены: это сделал Моня.

Весли посидел, покусывая сустав большого пальца.

– Есть что-то, указывающее на то, что Моня интересуется Инной Халлоуэй?

– На это указывает все, – сказал Молчанов.

– Например?

– Например, то, что в Москве пропал и, видимо, был по указанию пахана Бурунова убит Стив Халлоуэй, то, что затем Бурунов организовал нападение на дачу, где находилась Инна Халлоуэй, с целью убить ее или похитить, то, что несколько дней спустя он ее все-таки похитил и спасти ее удалось чудом.

Наступила пауза, во время которой Джон добавил в стаканы виски и льда. После того как он с этим покончил, Чемберс напомнил:

– Пол, вы обещали рассказать, как был убит Бурунов.

– Обещал. Только, Весли, уговор: о том, что эту информацию вы получили от меня, вы должны забыть.

– Можете на меня рассчитывать. Ваше имя никто не узнает.

– Когда я и мой партнер пытались найти в Москве похищенную Буруновым Инну Халлоуэй, мы попали в одну из принадлежащих ему квартир. И наткнулись на его труп. Труп лежал в спальне, тело еще не успело остыть. Пистолет Бурунова в кобуре под пиджаком был на месте, в квартире не было следов присутствия кого-то еще. Вообще, в эту квартиру не так-то просто попасть, у нее бронированная дверь, снабженная тремя замками. Сообщать об убийстве в милицию у нас не было времени, и мы ушли. Милиция нашла труп Бурунова чуть позже, в том же положении, в каком оставили его мы. Убийца, естественно, не найден до сих пор.

– У вас есть предположения, кто мог его убить?

– Бурун был убит выстрелом из пистолета, произведенным в упор, точно в сердце. Никаких признаков борьбы не было, поэтому ясно, что стрелял кто-то, кому Бурун абсолютно доверял. Доверял же он, насколько я знаю, только двум людям: своему помощнику Гудилину по кличке Гудок и Моне. Но Гудок к тому времени был уже убит. Так что остается один Моня.

– Вы говорите так, будто у вас есть какие-то сомнения, что Бурунова убил Моня.

– Сомнение одно: Бурун был убит в Москве, а Моня, во всяком случае официально, находился в это время в Америке.

– Вы уверены, что он в это время находился в Америке? Ведь такому человеку, как Моня, ничего не стоило прилететь в Москву на несколько часов по поддельным документам, убить Бурунова и тут же улететь назад. Действия подобного рода вполне в его характере. Вы учитываете это?

– Учитываю.

– Вы пробовали проверить, не прилетал ли Моня или человек, похожий на Моню, в Москву в тот день или в ближайшие дни?

– Пробовал. Оперативные службы МВД провели по моей просьбе проверку, которая показала, что человек с документами гражданина США Виталия Филимонова в Москву не прилетал. Что касается людей, похожих на Моню, их в дни, предшествующие убийству, прилетело в Москву немало. Проверить, был ли среди них Моня, милиция и погранохрана не смогли.

– Все ясно. – Чемберс поставил стакан на пол. – Я на девяносто девять процентов уверен: Бурунова убил Моня. Это его излюбленный прием – устранять конкурентов так, чтобы никто никогда ничего не мог доказать. – Весли посмотрел на часы. – В моем распоряжении осталось всего десять минут, я должен мчаться в фирму. Пол, Джон, у вас есть еще какие-то вопросы?

– Пока нет, – сказал Молчанов. – Но они могут появиться.

– Отлично. Как только они появятся, дайте знать. И не забудьте позвонить, если узнаете что-то про «жучки» в гостинице «Плаза». Вам, Пол, огромное спасибо за то, что вы рассказали про Бурунова.

– Рад был вам помочь. Вам тоже спасибо, ваша информация сориентировала нас, что делать и как дышать, когда мы займемся Моней.

– Прекрасно. – Чемберс пожал им руки. – Все, исчезаю. Извините.

Некоторое время они в полной тишине допивали скотч. Наконец Джон прервал молчание:

– Что скажешь?

– Похоже, Буруна в самом деле убил Моня. И теперь у него на очереди Инна. Что, наведаемся сегодня в «Хайдаут»?

– Предлагаешь полезть к черту в пасть?

– Почему бы нам туда не полезть? Причем полезть с вшитыми в подкладку компакт-рекордерами. Посидим там, послушаем мнения разных людей, запишем их.

– Если люди Мони видели нас в «Плазе», они тут же нас определят.

– Пусть определяют. Это докажет, что Моня действительно охотится за Инной, и мы сделаем выводы. Если же мы чисты, сделаем то, что хотим сделать. Позвонишь в эту берлогу?

– Попробую. – Взяв со стола справочник и найдя нужный телефон, Джон набрал номер. – Добрый день, это клуб «Хайдаут»? Скажите, у вас все осталось по-старому? В смысле, шоу по-прежнему начинается в десять? Спасибо, родной. Так что если мы подгребем в девять, то найдем свободный столик? Понял. – Джон положил трубку. – Там все без изменений. Но прежде мы должны ведь переговорить с Инной?

– Естественно. Только сначала заедем к тебе домой, ты захватишь свой клубный пиджак.

– Обязательно клубный пиджак?

– Обязательно – чтобы вшить в него рекордер.

Заехав за клубным пиджаком Джона, они вернулись в «Ист-Ривер Инн» и тут же зашли в номер к Инне.

При их появлении Инна выключила телевизор, перед которым сидела. Посмотрела на Джона:

– Как дела?

– Дела прекрасно, если не считать того, что мы очень боялись за вас.

– За меня? – Пожала плечами. – А что за меня бояться? Не забывайте, я Айрин Браун. Кто я на самом деле, никто не знает. Я могу чувствовать себя спокойно. Что вы вообще делали?

– Разговаривали с Весли Чемберсом, моим другом из ФБР, – сказал Джон.

– Да? И что ваш друг из ФБР?

– Он просветил нас, кто такой Моня.

– Интересно. В чем это выразилось?

– В том, что он убежден: именно Моня убил Буруна.

Некоторое время Инна сидела, глядя в пространство.

Вздохнула:

– То есть он считает, Моня прилетел в Москву, убил Буруна и улетел назад?

– Именно так, – подтвердил Джон.

И… что же нам теперь делать? Ведь если Моня так спокойно убивает в Москве, ему ничего не стоит пробраться и на Нантакет.

– Все зависит от того, как на Нантакете обстоят дела с безопасностью, – заметил Молчанов. – Как там в смысле охраны?

– Ну… раньше я считала, с безопасностью в поместье все обстоит отлично. Ведь Нантакет остров. Но теперь… теперь я даже не знаю, что думать.

– В штате поместья есть охранники?

– Два человека. Есть собаки, четыре доберман-пинчера.

– Вообще, в поместье большой штат?

– Около пятнадцати человек.

– Сколько из них мужчин?

– Про охранников я уже сказала, их двое. Потом, Джордж и Питер, вы их знаете. Еще Стив – конюх и Харви, он отвечает за катера и яхты. Повар-китаец, его зовут Сун. И два садовника, филиппинцы. Все.

– Девять человек. Учитывая нас двоих и четырех собак, не так мало. Видеокамеры слежения там есть?

– Да. Одна у главного въезда и одна на причале, где катера.

– И все?

– Ну… да, и все.

– Мало. Нужны видеокамеры по всему периметру. Поместье огорожено?

– Да, какая-то ограда там есть.

– Она как-то страхуется? Системой сигнализации, проволокой с электрическим током? Просто колючей проволокой?

– Пол, ну вы что! Нет там никакой колючей проволоки. На острове же всего три с чем-то тысячи населения, там все друг друга знают. Там вообще не принято огораживать участки. Если бы кто-то из соседей прослышал, что поместье Халлоуэй обнесено проволокой с электрическим током, нас бы просто засмеяли. Уж во всяком случае, перемыли бы все косточки.

– Хорошо, забудем о проволоке с электрическим током, но, если вы хотите чувствовать себя спокойно, к двум видеокамерам слежения надо добавить еще как минимум десять, с оптикой ночного видения. И обнести всю ограду по периметру системой сигнализации. А также заказать системы «Суперполис» и «Саунд гард». Думаю, затраты себя окупят.

– Деньги здесь не имеют никакого значения. Дайте кто-нибудь ручку, я запишу на салфетке. – Взяла протянутую Джоном ручку: – Пол, как вы сказали? «Суперполис» и «Саунд гард»?

– Совершенно верно. А также система проволочной сигнализации «Супераларм». И видеокамеры.

Набросав на салфетке названия, Инна кивнула:

– Считайте, все это уже есть. Сегодня же я позвоню Джорджу и попрошу все сделать. Если все это будет, там можно будет жить спокойно?

– Более-менее. Во всяком случае, вы будете заранее знать о приближении опасности. Когда вы хотите уехать на Нантакет?

– Вообще я хотела уехать уже завтра.

– Значит, мы с Джоном успеем пойти сегодня в ночной клуб.

– В ночной клуб?

– Да, в ночной клуб, который принадлежит Моне и является его штаб-квартирой. Мы с Джоном решили туда пойти, и не просто пойти, а взять с собой компакт-рекордеры, чтобы записать разговоры, которые там услышим.

– Но это же опасно?

– Худшая тактика, которую мы можем сейчас избрать, – сидеть и ждать, когда Моня нападет первым.

– Ну… да, конечно, если вам удастся что-то записать, это будет здорово. Вообще, если честно, мне эта идея нравится.

– Надеюсь, нам удастся что-то записать. И главное, мы увидим, что представляет собой его штаб-квартира. Значит, вы одобряете идею?

– Целиком и полностью. Идите, раз вы так уверены в себе. Когда вы примерно вернетесь?

– Не знаем. Можем вернуться поздно. Может, даже под утро.

– Тогда завтра утром все мне расскажете.

– Обязательно, – сказал Молчанов. – А сейчас нам надо подготовиться.

– У нас хватит времени, чтобы перед вашим уходом поужинать вместе?

– Конечно. К пяти мы уже точно все закончим. И позвоним вам.

Глава 20

Зайдя к себе в номер вместе с Джоном, Молчанов достал из чемодана две пластмассовые коробки.

В одной, побольше, размещался набор из двух мотков радиопровода, изоляционной ленты, ножниц, иголок и ниток. Во второй, поменьше, лежали две пары запонок и несколько медных пуговиц разных фасонов с отходящими от них кончиками радиопроводов.

Взял одну из пуговиц, внимательно осмотрел ее. Потом так же внимательно осмотрел запонку, от которой отходили провода. Вгляделся в металлические пуговицы на обшлагах коричневого клубного пиджака, перекинутого через руку Джона:

– Как будто ничего, по размеру пуговицы подходят. Рисунок немного другой, но сойдет. У меня есть два «жучка» в виде запонок и два – в виде пуговиц на рукава. По-моему, по рисунку они не сильно отличаются от твоих?

Взяв одну из пуговиц-микрофонов, Джон приложил ее к пуговицам на обшлагах своего пиджака.

– Если смотреть в сильную лупу, можно понять, что пуговица другая. Но издали сойдет. А что с твоим пиджаком?

– С моим пиджаком все в порядке, здесь есть пуговица как раз для него.

Подойдя к шкафу, снял с вешалки темно-синий клубный пиджак. Положил его на кровать.

– Надо решить, что мы используем. Запонки? Или пуговицы?

– Запонки не нужно пришивать.

– Это верно. Зато, если использовать пуговицу, можно без всяких помех снимать пиджак.

– Так и с запонками можно снимать пиджак, если вшить проводку и рекордер в рубашку. Потом, если ты собираешься снимать пиджак, куда мы спрячем оружие?

– У меня есть две специальные кобуры, которые надеваются на щиколотки. Если же проводка и рекордер будут вшиты в рубашку, я пиджак не сниму. Рубашка в этом смысле – вещь очень уязвимая.

– Хорошо, берем пуговицы.

– Тогда начинай. – Молчанов поставил на стол вторую коробку. – Здесь провода, изоляционная лента, ножницы, нитки, иголки. Берись за дело. Никогда не вшивал проводку в одежду?

– Если честно, нет.

– Вшивать надо во внутренние швы, очень аккуратно. Пуговицу лучше ставить на левый рукав, он меньше бросается в глаза. И рекордер удобней вшить в подкладку с левой стороны, под внутренний карман. Причем вшить так, чтобы можно было в любой момент через подкладку нажать на клавишу включения. Если что не будет получаться, я помогу.

После кропотливого труда, который занял у них около двух часов, рекордеры, провода и микрофоны были вшиты в швы, подкладку и обшлага.

Осмотрев свой пиджак, Джон сказал:

– По-моему, все чисто?

– Дай-ка… – Взяв пиджак, Молчанов внимательно проверил шов на левом рукаве. – Да, все чисто. Осталось решить, за кого мы будем выдавать себя в «Хайдауте».

– Разумная мысль. Может, за бизнесменов?

– Слишком примитивно. Что, если за моряков торгового флота?

– За моряков торгового флота?

– Ну да. Сегодня пришли, завтра ушли. И никто нас больше не увидит.

– Нормально.

– Но чтобы все было чисто, надо позвонить в порт. Позвонишь?

– Сейчас. – Сняв трубку, Джон набрал номер. – Добрый день. Куда я попал? Диспетчерская? Скажите, сегодня в порт приходили какие-нибудь суда под флагом США? Приходили? Так… Так… Будьте любезны, повторите… «Звезда Сингапура», «Морской орел» и «Миранда»? «Миранда» – это что? Турбоход-контейнеровоз? Откуда он пришел? Из Сан-Хуана? Не подскажете водоизмещение? Сорок пять тысяч тонн? А линия какая? «Транскарибиен Карго»? Понятно. Да, мэм, еще одно – где она ошвартовалась, эта «Миранда»? Четвертый пирс, девятый причал? Большое спасибо, мэм. Хотя, мэм, подождите… Вы могли бы сказать, кто там капитаном? Еще раз, как? Крис Салливэн, правильно? Большое спасибо, мэм, всего доброго. – Положил трубку. – Все слышал? Сегодня в Нью-Йорк пришел в числе других турбоход-контейнеровоз «Миранда». Водоизмещение – сорок пять тысяч тонн. Стоит у четвертого пирса, на девятом причале. Капитаном там Крис Салливэн. Подойдет нам такая коробка?

– Вполне. Все, Джон, одеваемся. И звоним Инне, она наверняка уже освободилась.

Через полчаса они уже входили с Инной в ресторан. Ужин удался на славу, при этом Молчанов отметил, что никогда еще не видел Инну в таком хорошем настроении. Наблюдая за ней, подумал: «Она вся будто светится».

В клуб «Хайдаут» они выехали ровно в восемь на вызванном заранее такси и примерно через час были уже на месте.

Клуб, расположенный в мрачном на вид длинном двухэтажном здании, стоял с затемненными окнами, без каких-либо вывесок, если не считать слабо светящуюся на торце неоновую надпись «Ночной клуб». Здание высилось особняком на асфальтовом островке, окруженном большой транспортной развязкой. Мимо по двум хайвеям в четырех направлениях проносился в темноте поток машин, часть этого потока, стекаясь по боковым спускам, объезжала клуб, который всем своим видом будто подчеркивал: вся эта суета меня не касается.

Сидевший за рулем пожилой пакистанец, умело развернувшись, поставил такси во внутренний двор клуба. Парковка выглядела сейчас пустой, здесь стояло всего около десятка машин.

Расплатившись, Джон спросил:

– До какого часа вы работаете?

– До шести утра.

– Около двух ночи позвоните по этому телефону. – Набросал на карточке несколько цифр. – Отвезете нас назад, в «Ист-Ривер Инн», заработаете вдвое больше.

– Хорошо, мистер, обязательно позвоню. – Спрятав карточку, водитель подождал, пока они выйдут, и уехал.

Вход в клуб они нашли не сразу. Лишь пройдя вдоль серой стены с затемненными окнами, заметили небольшую дверь, над которой горела красная неоновая надпись «Хайдаут». Молчанов открыл дверь, и они вошли.

Сразу за дверью располагалась полутемная прихожая, освещенная двумя бра с зелеными абажурами. Из-за бархатного занавеса доносилась приглушенная музыка.

В прихожей стояли два высоких парня в черных костюмах. Один, с бритой наголо головой и пересекавшим все лицо косым шрамом, был похож на латиноамериканца, второй, с длинными светлыми волосами, собранными сзади в «конский хвост», без сомнения, был европейцем.

Латиноамериканец держал в руке книжечку с билетами.

Джон достал бумажник:

– Сколько?

– По пятьдесят баксов.

Получив с Молчанова и Джона по пятьдесят долларов, латиноамериканец оторвал два билета. Взяв их, Джон заметил:

– Давно тут не был. Вроде в прошлом году здесь стояли другие, а?

Молчавший до этого блондин скривился:

– Сэр, в прошлом году здесь и лежали другие. Проходите, джентльмены, не упускайте своего счастья.

Определить, что сказавший это был русским, для Молчанова не составило труда.

Пройдя за бархатный занавес, они увидели большой зал с несколькими десятками столов, расположенных на разных уровнях. Полностью во всем зале был освещен лишь большой круглый бар в центре. За стойкой бара возвышался круглый пьедестал. Вскоре они поняли, что стены бара служат вместилищем для бутылок, а верх – площадкой для выступления стриптизерши.

В тот момент, когда они вошли, коротко стриженная девушка европейского типа медленно извивалась и крутилась на пятачке над баром. Сразу после их появления стриптизерша сбросила юбку, оказавшись после этого практически голой. Прикрытием ей теперь служили лишь золотой треугольник на интимном месте и золотые кружочки на сосках.

Зал, если не считать бара, высвеченного двумя прожекторами, был погружен в полутьму. Все пространство было слабо освещено мигающими цветными фонариками. Освещение дополняли стоящие на столиках лампы с абажурами разных цветов, по сути те же цветные фонарики, только побольше. Посетителей пока было немного, они занимали не больше десяти столиков.

Когда они сели недалеко от бара, стриптизерша европейского происхождения исчезла и ее место заняла появившаяся будто из-под земли и находящаяся в непрерывном движении негритянка.

Достав из кармана пиджака замаскированный под сотовый телефон радиодетектор, Молчанов небрежно откинулся на стуле, делая вид, что набирает номер. Несколько раз переложил телефон с места на место. Убедившись, что никаких работающих записывающих устройств поблизости нет, выключил прибор. Делая вид, что поправляет галстук, включил рекордер. То же самое сделал Джон.

Почти тут же к ним подошла официантка. Одежда девушки была сведена до минимума, ее бедра прикрывала лишь крохотная юбочка, а грудь – узкая полоска материи.

Остановившись у столика, официантка ослепительно улыбнулась:

– Что желаете, джентльмены?

– Золотце, что-нибудь крепкое для начала, – сказал Джон.

– Водка, скотч, текила, джин?

– Скотч. А пока ты будешь ходить за выпивкой, мы выберем еду.

Положив перед ними два меню, официантка ушла.

Вскоре она вернулась с двумя стаканами скотча. Поставив их на стол, улыбнулась еще более ослепительно:

– Выбрали?

– Золотце, посоветуй, что стоит взять? – спросил Джон.

– Наш шеф-повар рекомендует сегодня седло барашка. А для любителей морской еды – омар, фаршированный моллюсками.

– Омар отпадает, мы моряки и сыты омарами по горло. Мне седло барашка, а тебе, Пол?

– Мне тоже. – Молчанов отложил в сторону меню. – Как вас зовут, мисс?

– Джейн.

– Вы давно здесь работаете?

– Для такого заведения давно. Полтора года.

– Джейн, тут такое дело… Понимаете, примерно год назад я познакомился здесь с замечательной девушкой, ее зовут Лиз. Но что-то я ее здесь не вижу.

– Сэр, у нас здесь три девушки, которых зовут Лиз. Опишите, какая она.

– Она брюнетка. Очень красивая брюнетка с голубыми глазами. Высокая, стройная.

– Брюнетка с голубыми глазами… – Джейн покачала головой: – Нет, сэр, все три наши Лиз – блондинки.

– Ну да, прошел ведь год. Наверняка она уволилась.

– Подождите… Может, вы имеете в виду Лиз Макги?

– Точно, Лиз Макги. Я вспомнил. Ее фамилия Макги. Что, она здесь?

– Сэр, ее здесь давно уже нет.

– Уволилась?

– Нет… – Официантка кашлянула. – Она умерла.

– Умерла? Черт… – Молчанов вздохнул. – А я ехал сюда, думал, ее увижу. И когда она умерла?

– Прошлой осенью.

– От чего?

– Погибла во время авиационной катастрофы.

– Черт… А почему случилась эта авиационная катастрофа?

Скосив глаза, официантка промолчала.

– Мисс, я спросил что-то не то?

– Сэр, я не знаю. Простите. Минут через двадцать я принесу вам заказ.

Официантка ушла. Посмотрев ей вслед, Джон спросил:

– Может, ты зря с ходу затеял разговор о Лиз Макги?

– Не зря. Ее ответ многое сказал.

– Он сказал всего лишь, что она боится говорить на эту тему.

– Этого достаточно, чтобы сделать вывод: копать в этом направлении стоит.

– Возможно. Но если она сообщит о нашем любопытстве Моне, нам здесь уже делать нечего.

– Она никому ничего не сообщит.

– Ты уверен?

– Конечно. О чем сообщать? Клиент спросил о девушке, которую он заприметил год назад. Она ответила, что девушка погибла. Разве в этом разговоре есть что-то особенное?

– Ну… – Джон отхлебнул скотча. – В общем, ты прав, ничего особенного в этом разговоре нет. Думаешь, она что-нибудь знает о смерти Лиз Макги?

– Понятия не имею. Но они все трутся здесь бок о бок друг с другом. Например, она могла бы рассказать, каким было настроение Лиз Макги перед авиационной катастрофой.

– Могла бы. Но, думаю, вряд ли она об этом расскажет.

– Джейн вряд ли расскажет. Но другие девушки могут рассказать.

– Так давай выберем других девушек.

Молчанов пригубил холодного виски со льдом. Попытался сосчитать, сколько в зале охранников, и сбился со счета.

– Давай. Причем желательно, чтобы эти девушки были русскими, мне с ними легче найти общий язык. Только, Джон, уговор: если мы выберем русских девушек, в игре остаюсь я один. Ты будешь подыгрывающим, твоя задача – говорить только на нейтральные темы. Темы Мони не касайся, этой темой займусь я.

– Понял.

– При этом запомни, по-русски я не говорю. Только по-английски.

Некоторое время они разглядывали расположенную напротив бара сцену. Судя по движению за кулисами, там шло приготовление к шоу.

– В общем, идея мне ясна. – Джон посмотрел туда, где за стойкой сидело несколько девушек. – Вот эти две, рыженькая и шатенка, сидят к нам в профиль – не русские?

– Нет. Эта рыженькая – типичная ирландка. А вот рядом две блондинки, одна из которых сидит, а другая стоит, – точно русские.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Видимо, блондинки заметили, что на них обратили внимание. Обладательница коротко стриженных волос и вздернутого носа что-то сказала подруге с длинными золотистыми волосами. Та, обернувшись, сделала вид, что осматривает зал. Затем, встретив взгляд Молчанова, после некоторого колебания улыбнулась ему и помахала рукой.