Текст книги "Декамерон по-русски"

Глава 26

Сойдя с самолета компании «Америкэн-Эйрлайнс» в аэропорту Внуково, Молчанов сел в развозящий прибывших автобус.

Пока, трясясь на летном поле, автобус вез его в сторону аэровокзала, он еще раз подумал о неудобстве перемещения из Западного полушария в Восточное. Он вылетел в восемь утра по нью-йоркскому времени, в Нью-Йорке сейчас было пять дня, здесь же его застал второй час ночи.

Над аэропортом стояла густая ночная тьма, моросил мелкий дождь.

Его настроение улучшилось, когда, пройдя все виды контроля, он вышел в зал и увидел в толпе встречающих Олю.

Расталкивая стоящих рядом, она бросилась к нему и повисла на шее, не обращая внимания на возмущенные крики сзади.

– Паша… – услышал он ее шепот. – Пашенька… Наконец-то ты прилетел… Наконец-то…

Они долго стояли, обнявшись, забыв обо всем на свете. Наконец он отстранил ее:

– Как ты?

– Я нормально. А ты?

– Я тоже нормально. Пойдем?

– Пойдем.

Он думал, она не обращает внимания не только на окружающих, но и на его синяки и царапины. И зря, у выхода Оля спросила:

– Паша, что у тебя с лицом?

– Пустяки. Представляешь, спускался по лестнице и грохнулся.

– Нет, у меня просто сил нет. Ладно, пошли на стоянку.

После того как они сели в машину, сказала:

– Я чувствовала, что ты попал в какую-то передрягу. Просто чувствовала. Кто это тебя?

– Моня. – Включив мотор, он взял с места. – И давай так: я сегодня больше не отвечаю ни на какие вопросы. Все вопросы – завтра.

Вопросы начались утром. Не в силах преодолеть разницу в часовых поясах, он проспал до одиннадцати утра.

Разбудило его прикосновение к щекам, холодное и липкое. Открыв глаза, увидел склонившуюся над ним Олю. Протянул руку к щеке – какая-то нашлепка.

– Что это?

– Компресс. Сушеная крапива, мед и спирт. Очень помогает при синяках.

Он попытался подняться, но она его удержала:

– Пашенька, пять минут… Полежи пять минут… Пожалуйста. А потом можешь вставать и делать что хочешь. Ну пожалуйста.

Она смотрела на него умоляющими глазами, и он сдался:

– Хорошо, пять минут, но не больше. Потом поговорим, у меня к тебе есть дело.

– Поговорим. Правда, я хотела бы поговорить сейчас – о твоем лице.

– Оля… ну хорошо. Сразу же по приезде в Штаты я встал на пути Мони. Он подловил меня. Они привезли меня в свою контору и обработали.

– Как же ты им дался?

– В темном месте они выстрелили в меня ампулой с транквилизатором.

– И где теперь Моня?

– Моне это дорого обошлось, его арестовали, и ему сейчас грозит двадцать пять лет. Оля, слушай, а не пора ли нам ехать в агентство?

– Не ищи причины, свои пять минут ты отлежишь.

– Пять минут уже прошло.

– Ладно, что с тобой сделаешь? – Сняла нашлепки. – Идем, кофе уже готов.

В агентстве, когда они остались в кабинете одни, Оля внимательно посмотрела на него. Вздохнула:

– Паша, может, все же объяснишь, в чем дело?

– Объясню. Оля, сейчас вся надежда на тебя. Поскольку ты лучше меня знаешь женскую психологию.

– При чем тут женская психология?

– При том, что Инна Халлоуэй обвела меня вокруг пальца.

– Инна обвела тебя вокруг пальца?

– Да. Думаю, она обвела и тебя.

– Меня она не обвела, будь уверен.

– Обвела. Если бы она не обвела вместе со мной и тебя, у нее бы ничего не получилось.

– А что у нее получилось?

Посмотрев на нее, усмехнулся:

– Оля… только не падай в обморок.

– Хорошо, не упаду. Так что у нее получилось?

– У нее получилось то, что она спокойно убила своего мужа, Стива Халлоуэя. А потом наняла меня, чтобы я доказал, что ее мужа убил Бурун. А чтобы ничего не выплыло, она во время этого процесса заодно убила и Буруна.

Некоторое время Оля смотрела на него совершенно стеклянным взглядом. Наконец сказала:

– Паша, подожди. Может, я что-то не понимаю. Ты что, всерьез считаешь, что Инна убила своего мужа?

– Всерьез.

– Зачем она его убила?

– Затем, чтобы получить банк «Атлантик Америкой». А заодно любимого человека.

– Какого еще любимого человека?

– Джейсона Халлоуэя, своего шурина.

– Джейсона Халлоуэя? Но… с каких это пор он стал ее любимым человеком?

– Он стал ее любимым человеком с тех пор, как она вышла замуж за Стива Халлоуэя. Она полюбила своего шурина. А он полюбил ее.

– Слушай, Паша… откуда у тебя такие сведения?

– Из многих источников.

– Назови хоть один.

– Пожалуйста. Самый лучший источник – она сама.

– Что, она сказала тебе об этом?

– Естественно, нет. Но мы с Джоном установили: когда мы все втроем жили в одной гостинице, Джейсон тайком приезжал в эту гостиницу, чтобы провести с ней ночь.

– Что… Вы точно это установили?

– Абсолютно точно.

– Ну и ну… – выдавила Оля. – А где она сейчас?

– Сейчас она вместе с Джейсоном ушла на яхте.

– Куда?

– Мы пока не знаем. Джон остался в Штатах, чтобы это выяснить. А я приехал сюда, чтобы тоже кое-что выяснить.

– Паша, подожди – это в самом деле так? Ее шурин приезжал к ней в гостиницу?

– Приезжал, причем тайком. И, проведя с ней ночь, тут же уехал.

– И вы с Джоном это установили?

– Да, установили. Причем с абсолютной точностью.

– Ну и ну… Нет, ну какая змея. Ну она и змея. Она же клятвенно меня уверяла, что этот Джейсон ее ненавидит.

– Значит, она тебя обманывала.

– Нет, ну какая змея… Просто подколодная змея… Она же мне говорила, что это крайне неприятный тип. Что он, как и его мать, ее свекровь, не признает ее своей родственницей. Что он вообще полусумасшедший, потому что три года назад бросил семью и сейчас живет где-то в лесу, считая себя великим скульптором, хотя на самом деле он полная бездарность. Так, оказывается, она с этой бездарностью, с этим полусумасшедшим давно спит. У нее с ним, оказывается, давний роман. Нет, ну какая змея…

– Оля, давай на время забудем об эмоциях. И решим, что делать.

– Как я могу забыть об эмоциях? Нет, ну какая змея…

– Оля, сядь. Сядь, успокойся. Мы с тобой должны решить, что делать. И поговорить спокойно.

– О господи… – Села. – Ладно, давай поговорим спокойно.

– Давай. Должен сказать одну вещь: я сам пока еще не очень верю, что Инна убила своего мужа.

– Не очень веришь?

– Да. Мысль о том, что Инна убила Стива Халлоуэя, мне подала ее свекровь, Эвелин Халлоуэй, которая ее люто ненавидит. Когда я спросил ее о мотиве, она заговорила о какой-то семейной тайне, раскрыть которую сначала не хотела, но в конце концов сообщила, что ее младший сын, Джейсон, и Инна любят друг друга. Но она ни словом не обмолвилась о главном вероятном мотиве убийства: банке «Атлантик Америкэн», который Стив по настоянию матери завещал Джейсону. Эвелин Халлоуэй – умная женщина, к тому же любит Джейсона, в этом нет сомнения. Но если правда то, что Джейсон и Инна вступили в заговор с целью убить Стива, чтобы стать владельцами банка «Атлантик Америкэн», Эвелин Халлоуэй никогда бы не вызвала меня, чтобы сообщить, что ее старшего сына, Стива, убила Инна. Понимаешь?

– Ну… да. Я понимаю, что все не так просто.

– Вот именно. Скажи, вот с твоей, женской, точки зрения, чисто теоретически, по времени, по раскладкам, по так называемой физике – Инна в тот вечер, когда она с мужем зашла к Каминским, могла его убить?

– Чисто теоретически?

– Да. Когда она с мужем находилась у Каминских.

– Ну… конечно. Очень даже могла.

– Каким образом?

– Очень простым. Сказала, что устала и хочет отдохнуть. Лена ей поверила, дала снотворное, уложила в спальне. Она, конечно, снотворное не приняла, дождалась, пока Лена выйдет из спальни. Она знала, что муж будет встречать машину из посольства на улице и слышала разговор в соседней комнате, где ее муж беседовал с Каминскими. Слышала, как Стив вышел из квартиры и спустился вниз. После этого вылезла по веревке из окна на улицу, уложила своего мужа из пистолета с глушителем и по той же веревке вернулась в спальню.

– Подожди-подожди. Что-то у тебя все очень просто получается.

– Так все и было просто.

– Не совсем. Откуда она взяла веревку и пистолет с глушителем?

– Она принесла их с собой в сумке. У нее была сумка, Лена мне сказала. В женскую сумку средних размеров вполне можно спрятать пистолет, глушитель и веревку.

– Хорошо, допустим. Только как она могла спуститься и подняться по этой веревке? Ты видела, какая там стена?

– Видела. Ну и что? Инна же мастер спорта по гимнастике. Ей спуститься и подняться по веревке на третий этаж ничего не стоит.

– Хорошо, допустим, она спустилась и поднялась по веревке. Как она сумела застрелить мужа так, чтобы он не издал при этом ни звука?

– Очень просто. Встала сзади, хорошо прицелилась. Взяла на мушку голову или левую лопатку – и точно положила пулю.

– Легко сказать – точно положила пулю. Для того чтобы вот так, вечером, в страшной спешке, точно положить пулю, надо быть отличным снайпером.

– А почему ты думаешь, что она не отличный снайпер?

– Потому что я видел, как она держит оружие.

– Паша… – Оля издала тяжелый вздох. – Она лапшу хорошо держит. Чтобы потом повесить ее тебе на уши. Когда на даче была перестрелка, она нарочно делала вид, будто не умеет держать пистолет.

– Хорошо, допустим, она ко всему прочему еще и снайпер. Куда она дела труп?

– Никуда не дела. Зачем ей было его куда-то девать?

– Как это – зачем? Ведь труп Стива Халлоуэя не нашли. Хотя обыскали все вокруг.

– Не нашли, потому что его увезли.

– Кто увез?

– Люди Буруна. Застрелив своего мужа, Инна поднялась по веревке наверх, легла на кровать и притворилась, что никуда не выходила. А труп увезли люди Буруна.

– Оля, ну что ты говоришь? Ведь получается полный идиотизм.

– Почему?

– Зачем людям Буруна ждать, пока Инна убьет мужа, и потом увозить труп?

– Затем, что они заранее с ней сговорились.

– Оля, перестань. Зачем им было с ней сговариваться? Они ведь могли спокойно сами убить Стива Халлоуэя. И сами увезти труп. Зачем им для этого Инна?

– Но… – Оля замолчала. – Вообще-то да.

– Оля, я над этим уже много думал. Зерно истины в твоих словах есть, Инна могла застрелить своего мужа так, как описываешь ты. Но ей после этого надо было куда-то деть труп. Ведь не испарился же он?

– Ну… Конечно, он не испарился.

– Ну вот… Доказать, что Стива Халлоуэя убила Инна, мы сможем лишь в одном случае: если поймем, куда она дела труп.

– Так давай поймем.

– Давай. Вероятнее всего, она спрятала его где-то в полуподвале дома. В заранее подготовленном месте. Хотя в это тоже верится с трудом.

– Почему?

– Потому что она ведь только приехала в Москву. И при этом все время находилась рядом с мужем. Думаю, она вряд ли могла незаметно от него устроить какое-то приспособление в полуподвале дома Каминских.

– Не могла, это точно. К тому же Лена Каминская сказала, милиция у них все там в полуподвале обыскала и ничего не нашла.

– И все-таки Инна могла устроить в полуподвале дома Каминских скрытый тайник.

– Могла?

– Да. Ты говоришь, милиция там ничего не нашла. Но когда оперативная группа милиции обыскивала полуподвал дома Каминских, у нее не было ясно заданной установки: труп Стива Халлоуэя может быть здесь, только здесь и нигде больше. Осмотр проводился рутинно, на всякий случай. И милиция, даже с собаками, этот тайник не нашла. Мы же будем искать нацеленно. Мы будем искать не просто тайник, а надежный тайник, куда Инна, если она убила своего мужа, могла быстро и без помех спрятать труп.

– Паша… но как она могла устроить такой тайник? Ты же сам говорил, она была неотлучно с мужем.

– Да, говорил. Но Инна могла заказать кому-то сделать такой тайник, еще находясь в Америке. Не забудь, у нее неограниченные финансовые возможности.

Несколько секунд Оля сидела с отсутствующим видом.

– Ты хочешь сказать, она заказала кому-то сделать такой тайник?

– Именно. Поэтому тебе сейчас придется позвонить Лене Каминской.

– Хорошо. – Взяла телефон.

– Только подожди. В тысячный раз спрашиваю: Лене Каминской можно доверять?

– Уф-ф… – Оля закатила глаза. – Паша… я теперь сама не знаю, кому можно доверять.

– Подумай. Хорошо подумай.

– Ну… Если ты имеешь в виду убийство Стива Халлоуэя, мне кажется, Лена в нем все-таки не замешана. Она бы никогда на такое не пошла.

– Мне тоже так кажется. К тому же, если Стива Халлоуэя в самом деле убила Инна, ей совсем не нужен был лишний свидетель. Она не стала бы привлекать Лену.

– Конечно. Так что, я звоню Лене?

– Да, позвони ей. Но не объясняй ей ничего по телефону, просто скажи, что ты хочешь с ней встретиться. Скажи, что у тебя есть возможность дать ей заработать. Мы заключим с ней договор, какой заключаем обычно, когда привлекаем кого-то к расследованию. Сейчас о деньгах ничего не говори, а когда встретимся, мы предложим ей, ну скажем, две тысячи долларов. Как ты считаешь, это достаточная сумма?

– Вполне. Для Ленки это вообще огромная сумма. А где мы с ней встретимся?

– Встретиться нужно в машине. Никаких кафе, никаких публичных мест. И в агентстве не стоит – чтобы она не засветилась. Скажи, мы подъедем на машине к ее переулку, ну допустим, через полчаса. Пусть выйдет и сядет к нам в машину. А там решим.

– Понятно. Так что, я звоню?

– Звони.

– Ага… – Набрала номер: – Лен, привет, это я. Да, да, я свинья, я не звоню тебе годами, но если б ты знала, как я занята. Лен, слушай, хочешь заработать? Нормально заработать, и работа не пыльная. Нет, Лен, по телефону объяснить не могу… Ну никак не могу, честное слово… Надо встретиться. Да. Да. Нет, слушай, давай так: мы с Пашей через полчаса подъедем к твоему переулку, ты выйдешь, сядешь к нам в машину, и мы переговорим в машине. Как тебе? Конечно. Да, конечно. И тебе удобно, и нам. Значит, все, через полчаса в твоем переулке? Договорились. – Отключила связь. – Все. Она выйдет из дома через полчаса.

Приоткрыв дверцу «вольво», Оля махнула рукой:

– Лен, мы здесь!

Лена подошла, они поцеловались.

– Садись рядом с Пашей, ты ведь будешь говорить в основном с ним. А я сяду сзади. Хорошо?

– Да, конечно. – Лена села рядом с Молчановым. Развернув машину, он через арбатские переулки выехал на Садовое кольцо, проехал под площадью Маяковского и остановился в одном из переулков. Выключил мотор.

– Здесь нам никто не будет мешать. – Посмотрел на Лену: – Лена, у нас есть фонд, выделенный для оплаты людей, которые работают на нас по договорам. Так вот, мы хотим заключить такой договор с вами. И заплатить вам деньги.

– Ой, Павел, сразу говорю – мимо цели.

– Почему мимо цели?

– Потому что детектив из меня никакой. Просто никакой. Я вам такого наработаю, что потом не разгребете. Предупреждаю заранее.

– Лена, вам не нужно быть детективом. Вам нужно всего лишь узнать, каким фирмам принадлежат помещения в вашем полуподвале. Адреса этих фирм, их телефоны, фамилии владельцев. И все.

– Павел, так зачем вам платить мне деньги? У нас кооперативный дом, придите к председателю нашего кооператива и спросите это у него. Хотя вообще-то он страшная сволочь. Он же с этих полуподвалов имеет огромный навар.

– Вот видите. Адреса, телефоны и имена владельцев фирм, снимающих помещения, могут быть коммерческой тайной. А если председатель вашего кооператива, как вы говорите, страшная сволочь, я не только ничего не узнаю, а насторожу его. А вам, как давней жиличке, он может все рассказать. Тем более у меня для вас есть легенда.

– Легенда?

– Да, выдуманная история, с помощью которой вы сможете узнать именно то, что нас интересует.

– И какая же это история?

– Скажите вашему председателю кооператива, что вы с мужем, как два художника, хотите снять или прикупить под мастерскую одно из полуподвальных помещений вашего дома. Скажите, вы заплатите ему и кооперативу больше, чем он имеет с любой из этих фирм. И под этим соусом попросите дать вам список помещений и их владельцев. Больше того, попросите его посоветовать, какое помещение вам лучше снять или купить. Как вам легенда?

– Ну… в общем, легенда неплохая. Но наш Карпецкий обязательно потребует взятку.

– Фамилия председателя вашего кооператива Карпецкий?

– Да, Феликс Карпецкий. Официально он Феликс Алексеевич Карпецкий, но все его зовут просто Феликс. Он еще молодой, ему и сорока нет. Без взятки он вообще не будет говорить.

– Так дайте ему взятку.

– Он потребует большую взятку.

– Например?

– Ну, думаю, около тысячи долларов. Не меньше.

– Прекрасно. Дадите ему тысячу долларов, мы вам выделим эти деньги. И помимо этого заплатим еще две тысячи долларов за проделанную работу.

– Две тысячи долларов? Павел, но это же огромные деньги. Просто бешеные.

– Это деньги, которые у нас предусмотрены за выполнение такой работы. Как, вы поможете нам?

– Ну… конечно, я помогу вам. – Лена вздохнула. – Павел, если не секрет, вам ведь эти полуподвальные помещения нужны из-за случая с Инниным мужем?

– В общем, да.

– Я так и поняла. Хорошо, что вы пообещали заплатить мне две тысячи долларов. А то бы я отказалась. Наотрез.

– Почему?

– Я страшно боюсь мертвецов. И всего, что с ними связано.

– Лена… эти поиски не обязательно будут связаны с мертвецами.

– Да ну… Павел, я же не полная идиотка. Я прекрасно понимаю, что вы ищете мужа Инны. Но если вы и сможете что-то найти в нашем полуподвале, то только его труп.

– Лена… даже если это так, вы этот труп никогда не увидите.

– Бр-р-р… Не увижу… Павел, меня от одной только мысли передергивает.

– Лена, забудьте. Труп пока лишь в вашем воображении.

– Хорошо, постараюсь забыть.

– Только вот что, Лена: очень прошу вас никому не говорить об этом нашем соглашении. Это должно быть нашей профессиональной тайной. Хорошо?

– Хорошо. Но мужу я могу сказать?

– Мужу – пожалуйста. Но и его попросите об этом не распространяться.

– Конечно. Мы оба никому не скажем.

– Не должно быть также никаких разговоров на эту тему по телефону. Если вы добьетесь цели и ваш Карпецкий даст вам список фирм, позвоните нам домой и скажите, что хотели бы встретиться. И все.

– Хорошо, я так и сделаю, когда что-то узнаю.

– Прекрасно. Сейчас я вам выдам две тысячи долларов наличными, из которых одна тысяча является вашим авансом, а другая должна пойти на взятку Карпецкому. – Открыл бардачок у приборной доски, достал пачку банкнот. – Это ваши деньги, пересчитайте их, я мог ошибиться. Оля составит договор с вами, и когда задание будет выполнено, получите остаток, тысячу долларов.

Лена улыбнулась:

– Ну дела, ребята. Две тысячи баксов. Причем просто с неба свалились.

– Они ниоткуда не свалились. Это ваши законные деньги. Сейчас отвезем вас назад и будем с нетерпением ждать результата.

После того как Лена вышла у своего подъезда, Молчанов тяжело вздохнул:

– Сейчас предстоит самое неприятное.

– А что? – спросила Оля.

– Разговор с Радичем.

– Паша, с приездом… – Радич вышел из-за стола, они обнялись. – Как слетал?

– Слетал нормально. Сергей Петрович, есть разговор.

– Давай, давай, хоть тысяча разговоров. Садись. И сними очки, я посмотрю, что у тебя с лицом.

Молчанов снял очки.

– Разукрасили неплохо, – заключил Радич. – Кто постарался?

– Моня.

– Как вообще он себя чувствует, Моня?

– Моня сел. – Устроившись в кресле, Молчанов вздохнул. – Сергей Петрович, я знаю, вы старый волк. Нервы у вас железные. Вас ничто не выбьет из седла.

– Паша, да что это ты заладил? Старый волк, не выбьет из седла… Говори сразу, в чем дело.

– Дело в том, что нам с вами придется расстаться с одной иллюзией.

– С какой еще иллюзией?

– С иллюзией насчет Инны.

– Инны?

– Да, Инны. Сейчас она становится главной подозреваемой в убийстве Стива Халлоуэя.

Радич взял кисет, в котором хранил трубку. Осторожно расслабил шнурок.

– Главной подозреваемой? Это… взвешенные слова?

– Вполне взвешенные. Я установил, что Инна изначально, как только она обратилась к нам в агентство, сделала ставку на обман.

Раскрыв кисет, Радич достал трубку. Начал набивать ее табаком, причем сразу стало ясно: он умышленно делает это долго. Наконец, набив трубку, спросил:

– На обман?

– Да, на обман. Сообщая о своих родственниках в Америке, она дала мне ложные сведения, которые потом повторила вам.

– Какие именно сведения?

– Сведения о ее отношениях с шурином, младшим братом ее мужа. Мне она сообщила, что у них очень плохие отношения. На самом же деле у нее с ним роман. Давний роман, который длится до сих пор.

Взяв трубку в рот, Радич чиркнул спичкой. Подождал, пока головка разгорится, спросил, не вынимая трубки изо рта:

– Роман?

– Да, роман. Или любовь, называйте как хотите. Причем давняя любовь.

– Понятно. – Радич поднес головку спички к трубке. Пыхнув несколько раз, повторил: – Понятно.

Раскурив заправку и сделав затяжку, положил трубку в пепельницу.

– Жаль. Но ладно. Я правильно понял – это тот самый шурин, которому ее муж завещал банк «Атлантик Америкэн»?

– Да, тот самый.

Некоторое время Радич молча курил. Поднял глаза:

– Ты с Инной-то с самой обсудил это?

– Не успел. Она исчезла.

– Исчезла?

– Да. Последний раз ее видели на острове Нантакет переходящей на яхту своего шурина. После чего эта яхта ушла в неизвестном направлении.

– Ты сделал попытку выяснить, куда ушла яхта?

– Сергей Петрович, эти попытки делает сейчас Джон Лейтнер. Но выяснить, куда ушла яхта с Джейсоном и Инной Халлоуэй, сейчас не суть важно. Джейсон стал владельцем миллиардов, а Инна, если следовать логике, в ближайшем будущем выйдет за него замуж. Они ушли в свободное романтическое плавание, могут зайти в любой порт и делать что хотят. Никаких улик ни против Инны, ни против Джейсона у нас нет. Больше того, в «Нью-Йорк таймс» вышла большая статья, где на основе различных материалов, собранных нами, а также Джоном Лейтнером, известный американский журналист Пат Моретти объясняет, как дорогомиловская группировка во главе с Буруном, Гудком и Моней убила Стива Халлоуэя, чтобы завладеть банком «Атлантик Америкэн». Инна в этой статье выглядит главной героиней. Положительной, естественно.

– Ясно. – Радич положил трубку. – То есть все сейчас поворачивается по-другому?

– Да, по-другому, Сергей Петрович. Совсем по-другому.

– А что с договором, который мы заключили с Инной?

– Инна направила мне официальное письмо, в котором написала, что считает задачу агентства выполненной, договорные отношения законченными и переводит на счет агентства пятьдесят тысяч долларов. Деньги она перевела. В этом же письме она благодарит меня за проделанную работу. Интересно, что после того, как договор с Инной потерял силу, со мной заключили новое соглашение о расследовании обстоятельств смерти Стива Халлоуэя.

– Заключил кто?

– Мать Стива Халлоуэя, Эвелин Халлоуэй. Она обещает заплатить двести пятьдесят тысяч долларов. Аванс, чек на сто двадцать пять тысяч, я уже получил.

– Серьезные деньги. Она, как я понимаю, не любит Инну?

– Не любит – слабо сказано. Она ее ненавидит, поскольку считает, что Инна испортила жизнь сразу двум ее сыновьям. Но это не наше с вами дело, Сергей Петрович. Наше дело – довести расследование до конца.

– Ты прав. Хорошо, давай будем доводить расследование до конца.

Когда Молчанов рассказал о результатах поездки в Америку Костомарову, тот воспринял это спокойно. Только сказал флегматично:

– Паша, в любом деле случаются неожиданные повороты. Так что давай будем считать, это один из них.

С бумагами в своем кабинете Молчанов расправился за час. Взяв телефон, набрал номер Лейтнера.

– Хэлло? – отозвался Джон.

– Джон, привет, это я. Что за звуки?

– Извини, я сейчас чищу зубы в ванной, у нас ведь семь утра. Ты в Москве?

– В Москве. А ты где?

– Я в Дайтона-Бич, во Флориде. Собирался тебе звонить, но ты меня опередил. Тут вроде прорезались следы Инны. Но потом исчезли. Вчера днем один коп из Дайтона-Бич позвонил и сказал, что видел яхту «Амазонка» с длинноволосым шкипером. Я вылетел и прибыл в Дайтона-Бич в девять вечера. Но опоздал, они уже ушли. Я разыскал шесть человек, которые опознали по фото и Инну, и Джейсона. Эти люди видели, как они сидели в баре на берегу океана. – В трубке некоторое время раздавался неясный шум, после чего Джон сказал: – Мне кажется, они начнут сейчас обходить все злачные места во Флориде, постепенно спускаясь к югу. Но вообще, как я вчера понял, искать яхту в свободном плавании – все равно что искать песчинку в пустыне.

– Что насчет Нантакета, Фредериксбурга и Брука?

– Там они не появлялись. Слушай, Пол, что, если я скажу Весли Чемберсу: у нас есть подозрение, что Инну похитили?

– Зачем?

– Чтобы таким образом подключить к поискам Инны ФБР. Это сразу все облегчит.

Обдумав предложение, Молчанов сказал:

– Пока подожди. Попробуй еще пару дней поискать сам.

В течение следующих двух дней Джон звонил Молчанову несколько раз, сообщая, что он, спускаясь на машине вслед за «Амазонкой» по флоридскому побережью, заставал лишь свидетелей, которые ее видели – в портах яхта стояла недолго.

Последней попыткой Джона увидеть Инну и поговорить с ней была упреждающая поездка в Ки-Бискейн. Но в гавани Ки-Бискейна он зря просидел в своей машине несколько часов – «Амазонка» в порту так и не появилась.

Обсудив ситуацию, они решили, что пора обращаться за помощью к Весли Чемберсу.