Текст книги "Декамерон по-русски"

Глава 25

Открыв глаза, Молчанов увидел: он лежит в больничной палате. За окнами светло, часы на стене показывают шесть утра.

Рядом стоит вторая кровать, аккуратно застеленная. В углу виднеется дверь с надписью «Туалет предназначен исключительно для пациентов этой палаты».

Первым ощущением было, что с ним все в порядке. Правда, когда он попытался повернуться на бок, в левой части груди закололо, но стоило ему принять прежнее положение, как все снова пришло в норму.

Протянув руку, нащупал наложенные на грудь шины. Тронул лицо – бинты. Так и должно быть, на его лице вряд ли осталось хоть одно живое место.

Постепенно восстановил в памяти все, что произошло вчера.

Допрос, который ему учинил Моня. Избиение. Появление Весли Чемберса. Потом – глухая бездонная пелена.

Первым, кого он увидел, очнувшись в кузове «скорой помощи», был Джон, сидевший рядом с носилками. Он и рассказал ему, как они его нашли.

Позавчера вечером, позвонив Молчанову по мобильному телефону и не услышав ответа, Джон почувствовал неладное. На втором катере он вышел в Хаянис и нашел Харви, которого кто-то аккуратно уложил за стоящие на причале бочки. Шкипер, накачанный транквилизаторами, был на грани сна и бодрствования, мало что помнил, но все-таки смог сказать, что рядом с «Вагрантом» стоял катер «Харбор-04». Этого катера на причале уже не было, и, как позже выяснилось, катера с таким названием в порту Хаяниса никогда не было вообще. Но как только Джон понял, что Молчанов исчез, он тут же позвонил Чемберсу, и тот спецрейсом вместе с еще двумя спецагентами ФБР ночью вылетел на Кейп-Код. Под утро они нашли катер «Харбор-04» и на нем громилу из «Хайдаута», того самого, что стоял вместе с Чукро на контроле. Вместе с ним на катере была одна из путан ночного клуба. Громила был на катере за шкипера, путана, скорее всего, была взята просто для отвлечения подозрений.

Поскольку ни личных документов, ни документов на катер у громилы и путаны не было, они были задержаны. Их допрос ничего не дал, но при обыске катера был найден пистолет, стреляющий ампулами с транквилизатором. Сразу после этого Джон предложил Весли взять группу захвата и отправиться к «Уан Бридж Плаза».

Остальное Молчанов уже слышал от Чемберса.

Он лежал, стараясь ни о чем не думать. И сам не заметил, как снова заснул.

Его разбудил скрип двери. Открыв глаза, увидел медсестру.

Пышнотелая, смуглая, с карими глазами навыкате, она была довольно миловидна.

Остановившись у кровати, спросила:

– Как вы себя чувствуете?

– Все в порядке.

Улыбнулась, поставила ему под язык крохотный градусник:

– Подержите две минуты. Потом примете лекарство.

Через пару минут, вынув градусник, дала ему таблетки и стакан воды. Проглотив таблетки, он спросил:

– Когда меня отсюда выпустят?

– Думаю, скоро. Температура у вас нормальная, вообще вы выглядите неплохо. Но вам лучше спросить у врача.

– Как я могу его увидеть?

– Вы увидите его во время обхода, после завтрака. – Нажала расположенный на раме кровати знак подъема, изголовье приподнялось. Поправив под ним подушку, улыбнулась: – Учтите, вы можете звонить по телефону, а также пользоваться телевизором. Включить вам телевизор?

– Спасибо, не нужно. Как вас зовут, сестричка?

– Эстелла.

– Я, наверное, жутко выгляжу? Я имею в виду синяки и прочее…

– Да ну… Обычные синяки. – Поправила одеяло. – Они скоро пройдут. Если я понадоблюсь, нажмите кнопку вызова.

– Хорошо.

Сестра вышла. Дождавшись, пока дверь за ней закроется, он прошел в туалет.

Из зеркала над раковиной на него смотрело сплошь перебинтованное лицо. Видны были рот, нос и глаза с черно-лиловыми потеками под ними.

Найдя на полочке упакованную в целлофан зубную щетку и пасту, почистил зубы. Вернулся к кровати, лег, и почти тут же служитель внес в палату поднос с завтраком.

Только сейчас он почувствовал, что по-настоящему хочет есть.

Омлет, овсяная каша и кофе с булочкой показались необычайно вкусными и почти тут же исчезли.

Отставив поднос, откинулся на подушку. При любом неосторожном движении в боку кололо, тем не менее он чувствовал себя вполне сносно.

Через полчаса в палату вошел врач в сопровождении нескольких ассистентов. Просмотрел запись, которую ему дал один из помощников, кивнул и занялся его осмотром.

Наконец, спрятав стетоскоп, сказал:

– Поздравляю, мистер Молчанов. Вы идете на поправку.

– Доктор, когда вы меня выпустите?

– Потерпите. У вас сломаны два ребра.

– Мои ребра срастутся за пару дней.

Просмотрев запись, доктор вздохнул:

– Вы рветесь выйти?

– Да. Как, доктор?

– Ваши ребра меня не очень волнуют, меня волнует сотрясение мозга. Да и неужели вам охота выходить из больницы с таким лицом?

– Чтобы не страдать из-за такого лица, есть очень простой выход – черные очки.

Врач улыбнулся:

– Ну вы и упрямец. Хорошо, посмотрим. Может, в самом деле выпустим вас завтра.

Минут через двадцать после ухода врача загудел телефон. Снял трубку:

– Хэлло?

Голос Эвелин Халлоуэй, который он сразу же узнал, сказал:

– Я могла бы поговорить с мистером Полом Молчановым?

– Это я. Простите, я говорю с миссис Халлоуэй?

– Да, это я. О, Пол… Пол, я ужасно сожалею, что с вами все это случилось…

– А что со мной случилось?

– Как – что? Вас же увезли в больницу.

– Спасибо, но… но откуда вы знаете, что я в больнице?

– Пол… вы что, не читали статью Пата Моретти в сегодняшнем номере «Таймс»?

– Нет.

– О мой бог… Неужели в нью-йоркских больницах нет газет?

– Нет. Во всяком случае, в палаты сюда газеты не приносят. Значит, в «Нью-Йорк таймс» напечатана статья Моретти?

– Да. Я думала, вы давно ее прочли.

– Нет, я ее не читал. О чем она?

– Обо всем. Об убийстве Стива, о том, что русские хотели завладеть его банком, наконец, о том, как они похитили вас. А также о том, как ФБР вас освободило, арестовав при этом главного русского бандита. Правда, вы в этой статье названы «Пол М.», но я сразу догадалась, что это вы. Это ведь вы?

– Да, это я. Но я первый раз об этом слышу.

– Ну вот, значит, я первая, кто сообщил вам об этом. В статье не указано, в какой больнице вы лежите, так что мне пришлось обзванивать все нью-йоркские больницы, пока я вас нашла.

– Спасибо, что все-таки позвонили мне.

– Пол, как я могла вам не позвонить? – Он услышал вздох. – Ну как вы? В статье написано, вас увезли в больницу в тяжелом состоянии. Это так?

– Это преувеличение. Мне досталось, но в общем со мной все в порядке – я отделался царапинами.

– Слава богу. – Эвелин прокашлялась. – Знаете, Пол, мне с вами надо обязательно поговорить. Причем как можно скорей.

– Пожалуйста. Давайте поговорим.

– Разговор будет касаться того же, о чем мы говорили в ваш приезд ко мне в субботу.

– Хорошо. Начинайте, я слушаю.

– Пол, нет. По телефону я сказать ничего не могу. Вы должны приехать. Вы можете ко мне приехать?

– Ну… в общем, могу.

– Когда?

– Скажем, завтра.

– Пол, перестаньте. Не жертвуйте ради меня своим здоровьем.

– Эвелин… в принципе я здоров. И постараюсь приехать, как только меня выпустят из больницы.

– А когда вас выпустят из больницы?

– Не исключено, что как раз завтра утром.

– О, Пол… – Он снова услышал вздох. – Если бы вы приехали завтра, в любое время, это было бы замечательно. Я была бы вам очень признательна. Приезжайте, Пол, хорошо?

– Хорошо. Я постараюсь приехать завтра.

– Спасибо. Буду ждать вас с нетерпением. Всего доброго, Пол.

– Всего доброго.

Положив трубку, попытался понять, зачем он мог так срочно понадобиться Эвелин Халлоуэй. Не найдя этому никакого объяснения, нажал кнопку вызова медсестры.

Войдя, Эстелла нахмурилась:

– Что-нибудь не в порядке?

– Эстелла, все в порядке. Вы хотите мне помочь?

– Мистер Молчанов, конечно. Какая помощь вам нужна?

– Вы могли бы купить мне сегодняшнюю «Нью-Йорк таймс»?

– Сегодняшнюю «Нью-Йорк таймс»… О, мистер Молчанов… боюсь, что нет.

– Эстелла… Мне эта газета нужна позарез.

– Я ничего не могу сделать, газетного киоска у нас нет. А до уличного газетного киоска идти несколько блоков.

– Эстелла, помогите.

– Знаете… – Эстелла закусила губу. – Ничего, если газета будет не новая?

– Ничего, конечно. Лишь бы это была сегодняшняя «Нью-Йорк таймс».

– Хорошо, я попробую поискать. Врачи иногда приносят с собой газеты.

Эстелла вернулась минут через пятнадцать. Протянув ему «Нью-Йорк таймс», прижала руку к сердцу:

– Мистер Молчанов, только обязательно потом верните этот номер. Я взяла его у одного врача под честное слово. Он сказал, там какая-то потрясающе интересная статья про русскую мафию.

– Я как раз хочу прочесть эту самую статью.

– Вы долго будете читать?

– Минут двадцать, самое большее полчаса.

– Я обещала отдать газету до обеда.

– Не волнуйтесь, до обеда вы ее отдадите.

В номере «Нью-Йорк таймс», который он стал просматривать сразу после ухода Эстеллы, на первой полосе на фоне небольшого коллажа из бандитских лиц, всех видов ручного оружия и летящих веером акций крупно белели буквы: «Из России со смертью». Под буквами в скобках сообщалось, что подробности можно прочесть на десятой и одиннадцатой страницах, где помещена статья Пата Моретти о русской мафии.

То, что «Нью-Йорк таймс», избегающая приемов, характерных для таблоидов, сопроводила статью Моретти аншлагом, говорило о том, что статье придается особое значение.

Найдя нужный разворот и прочитав статью до конца, он вынужден был признать: массовый читатель «Нью-Йорк таймс», далекий от описываемых событий, наверняка прочтет ее с захватывающим интересом. Видно было, что в этот материал Моретти вложил душу. Правда, в статье было несколько мелких неточностей, к тому же Моретти не сообщил о многих интересных фактах, решив, видимо, приберечь их для книги, но в целом статью можно было считать его победой.

Довольно много места в статье было отведено ему, Молчанову. Рассказ о его похищении, написанный по горячим следам, был одним из наиболее занимательных мест материала «Из России со смертью», и статья от этого, конечно, выиграла, но он подумал, что благодаря Моретти он теперь может быть засвечен для тех, кто захочет связать некоторые разрозненные факты воедино. С другой стороны, сказал он сам себе, нельзя перейти реку вброд, не замочившись при этом.

Нажал кнопку вызова, дождался, пока придет Эстелла, и передал газету ей. Нагнувшись, медсестра шепнула ему на ухо:

– Мистер Молчанов, что же вы мне сразу не сказали?

– Что я вам сразу не сказал?

– Ну как что… Вы прямо хитрец… Что «Пол М.», о котором написано в статье, – это вы? – Выпрямившись, приложила палец к губам. – Все, мистер Молчанов, я буду как скала. Никому ни слова. Но вообще вы молодец. Честное слово.

Улыбнувшись, вышла.

Он лежал, соображая, где бы он мог достать сегодняшний номер «Нью-Йорк таймс», когда в палату снова вошла Эстелла:

– Мистер Молчанов, к вам посетители, два человека. – Понизив голос, добавила: – Один из них – автор статьи в «Нью-Йорк таймс», представляете?

– Представляю.

– Время неурочное, но врач разрешил их пустить.

– Спасибо.

Сделав ему знак глазами, который означал полное понимание, сестра исчезла.

Через несколько секунд в дверь вошли Джон Лейтнер и Пат Моретти, каждый с букетом цветов.

Придвинув стулья, оба сели, при этом Джон поставил на пол спортивную сумку, а Моретти – кейс. Кашлянув, Моретти поправил скособоченный галстук:

– Пол, у меня нет слов, чтобы выразить, как я расстроен случившимся… Как вы?

– Да, в общем, почти здоров.

– Да? – Моретти снова поправил галстук. – По вашему виду не скажешь. На вас лица нет. В буквальном смысле.

– Это только так кажется. Лицо есть.

– Вы шутите… Что ж, это хорошо… Это хорошо… – Моретти потер лоб. – Слушайте, Пол, вы читали статью?

– Читал.

– Ну и как?

– По-моему, очень здорово.

– Да? – Моретти пригнулся, вглядываясь в него. – Что, вам серьезно понравилось?

– Серьезно.

– Уф… А я думал, вы меня убьете.

– За что?

– За то, что я без вашего разрешения вставил в статью рассказ о вас. Но вас увезли в больницу, а шеф, узнав, в чем дело, потребовал, чтобы я срочно сдал статью в номер. Не убьете меня?

– Пат, я вас не убью.

– Слава богу.

– Не убью, но при одном условии.

– При каком?

– Вы подарите мне сегодняшний номер «Нью-Йорк таймс».

– О… – Моретти улыбнулся. – Конечно. – Положив кейс на колени, открыл его. – Конечно, Пол, какой разговор. У вас нет номера?

– Нет. Мне дали газету на время и тут же отобрали. Ваша статья пользуется бешеным успехом.

– Я захватил с собой несколько номеров, сколько вам? Одного хватит?

– Вполне. Положите на тумбочку.

Моретти положил на тумбочку газету. Сняв очки, подул на них, протер рукавом пиджака, снова надел. Нервно улыбнулся:

– Кажется, статья действительно получилась. Мне с утра уже звонили несколько человек, шеф дал дополнительный тираж. Но я сейчас больше думаю о книге. Книга ведь должна получиться, а, ребята?

– Наверняка, – сказал Молчанов.

– Без сомнения, – добавил Джон.

– Ладно, черт с вами, выдам вам секрет. Агент сказал мне, что ему звонили из нескольких издательств, в том числе из «Рэндом-Хаус». Представляете?

– Отлично представляю, – заметил Джон.

Сняв очки, Моретти поморгал глазами. Вздохнул:

– Безумно интересно, что скажет по поводу статьи Инна.

– Что, она не читала статью? – спросил Молчанов.

– Не знаю. Я уже два дня нигде не могу ее найти. Но Джон уверяет меня, что с ней все в порядке.

– Пол, об этом мы поговорим потом, хорошо? – Джон сделал еле заметный знак глазами.

– Хорошо.

– Да… Вот такие дела. – Моретти посмотрел на часы. – Пол, вам в самом деле понравилась статья?

– В самом деле.

– Что ж, я рад. – Журналист встал. – Ладно, ребята, пойду, еще тысяча дел. Пол, давайте выздоравливайте, хорошо?

– Постараюсь.

Моретти вышел. Оглядев палату, Джон сказал:

– Как тут вообще лежать, нормально?

– Нормально.

– Аппетит-то у тебя имеется?

– Имеется – не то слово. Аппетит зверский.

– Все понятно, я лежал в «Леннокс-Хилл». Я тебе тут кое-что принес. На завтрак небось давали манную кашу?

– Почти. Овсянку и омлет.

– Думаю, это тебя поддержит. – Открыв сумку, Джон переложил в тумбочку несколько пакетов. – Здесь икра двух видов, гусиная печенка, ветчина. Съешь, когда принесут ланч.

– Спасибо.

Закрыв тумбочку, Джон критически осмотрел его:

– Я вижу, ты в самом деле оклемался. Синяки, правда, еще есть, но голос как будто бодрый.

– Джон, со мной все в порядке. Врач сказал, завтра он меня выпустит. Расскажи лучше, что там с Инной?

– С Инной… – Джон замолчал, явно подбирая слова. – Не знаю даже, что тебе сказать.

– Говори как есть.

– Если говорить как есть – с Инной покончено.

– Покончено?

– Да – у нас с тобой. Вчера, когда после больницы я приехал домой, портье передал мне два конверта, один для меня, другой для тебя. И записку от Джорджа, который эти конверты привез. В своем конверте я нашел письмо от Инны, в нем она уведомляет меня, что наши договорные отношения закончены, поскольку она полностью удовлетворена проделанной мною работой. Остаток гонорара, который причитается мне по договору, уже переведен на мой счет в «Чейз Манхэттен банк». Да что я тебе объясняю, прочти. – Джон протянул два конверта. – Это записка Джорджа и конверт от Инны – для тебя. Уверен, в этом конверте ты найдешь примерно такое же письмо.

Достав из незаклеенного конверта написанную от руки записку, Молчанов прочел:

«Дорогой мистер Лейтнер, мне пришлось приехать в Нью-Йорк, чтобы передать Вам письма моей хозяйки, миссис Инны Халлоуэй. Одно письмо адресовано Вам, другое – мистеру Молчанову. Местонахождения мистера Молчанова я не знаю, поэтому оба письма передаю Вам. После того как Вы уехали в субботу на ночь, из-за Харви и мистера Молчанова я не мог найти себе места и успокоился только сейчас, услышав от портье, что с Вами все в порядке. С Харви тоже все в порядке, он пришел в себя, но пока еще слаб. Эти письма миссис Халлоуэй оставила мне еще в субботу днем, наказав передать их в воскресенье. Но в полдень в воскресенье она с вещами, которые собрала сама, уехала из поместья на своей машине (белая «тойота-королла», вы эту машину знаете), и я ее больше не видел. Она сказала, что, скорее всего, сядет на паром. Видимо, она так и сделала, причем, вероятно, она доехала из Сиасконсета в Нантакет на туристическом автобусе, потому что в воскресенье позвонили из полиции и спросили, не угнал ли кто у нас белую «тойоту-короллу», она стоит брошенная на набережной в Сиасконсете. Поскольку миссис Халлоуэй предупредила меня, я понял, что она села на туристический автобус, который подвез ее к Нантакету, и там села на паром. В Ваш дом я вошел в одиннадцать вечера, Вас не было дома, и я передал оба конверта и эту записку портье. Надеюсь, с Вами все в порядке. Извините за поздний визит.

Искренне Ваш Джордж Грэнби».

Вскрыв конверт, достал письмо, написанное по-английски. Прочел отпринтованные на фирменном бланке «Атлантик Америкэн траст банк» ровные строчки:

«Дорогой Пол!

Надеюсь, Вы не будете на меня в претензии, что я не передала Вам это письмо лично. Но, Пол, Вы должны меня понять. Вы хорошо знаете, в каком напряжении я жила последние недели. Поверьте, Пол, я не железная и я очень устала. Впрочем, Вы знаете это не хуже меня.

Дорогой Пол, я пыталась найти слова, чтобы объяснить Вам, как много Вы сделали для меня, и так их и не нашла. Вы сделали для меня очень, очень много. Вы, по существу, вытащили меня из пропасти. Вы много раз рисковали жизнью только для того, чтобы просто мне помочь. Но самое главное – Вы были человеком, которому я могла абсолютно доверять и который меня понимал. Действительно понимал, по-настоящему. Поверьте, таких людей, как Вы, я еще не встречала.

Ну вот, лирическая часть этого письма, которое вообще-то является официальным деловым документом, закончена. Пол, статья Пата Моретти, для которой Вами и Вашим партнером и другом Джоном Лейтнером был собран необходимый и уникальный материал, написана, прочитана и одобрена мною. Мистер Моретти обещал опубликовать ее в самые ближайшие дни, возможно, в понедельник или во вторник. Это означает, что задача, которую Вы должны были выполнить в соответствии с заключенным между мною и Вами договором, полностью выполнена. В соответствии с этим договором я должна была после выполнения Вами всех условий договора перевести на счет Вашего агентства остаток гонорара, а именно $50 000. Я это уже сделала, деньги переведены на счет Вашего агентства в «Чейз Манхэттен банк». Таким образом, деловые отношения между нами закончены и Вы свободны от всех обязательств передо мной. Что же насчет дружеских отношений – я буду всегда считать Вас своим другом. Дорогой Пол, я никогда не забуду того, что Вы для меня сделали.

Вы всегда можете на меня рассчитывать.

Искренне Ваша Инна Халлоуэй».

Увидев, что он отложил письмо, Джон спросил:

– Ну что?

– В принципе Инна, наверное, пишет о том же, о чем написала тебе. Если отбросить лирику, она считает, что деловые отношения между нами закончены, и уведомляет о том, что перевела на мой счет деньги. Ведь твое письмо о том же?

– О том же. И что ты скажешь?

– Джон, если честно, мне по этому поводу сказать нечего. А что ты скажешь?

– Пол, а что я могу сказать? Инна взрослый человек. Да к тому же еще молодая красивая женщина. Она ведь права, и я, и ты выполнили все, ради чего она нас нанимала. Единственное, что меня немного покоробило, – все выглядит так, будто она от нас сбежала.

– Это верно. Но с другой стороны, мы могли ей до чертиков надоесть.

– Могли. – Джон покачался на стуле. – Слушай, Пол, а ты не подумал о том, что ее похитили?

– Что, на Нантакете к этому были поводы?

– Ну… согласись, все это выглядит странно. Она просила меня не контролировать ее поездки по Нантакету, о том же самом она предупредила Джорджа. На паром ее никто не провожал, машину ее нашли брошенной возле Сиасконсета. Ну и, знаешь, я подумал… я подумал… – Джон замолчал.

– О чем ты подумал?

– Тебе не приходила мысль проверить, она ли подписала эти письма?

– Не приходила. Подпись Инны я знаю. Мне кажется, это ее подпись.

– Глазам в таких случаях доверять нельзя. Нужна графологическая экспертиза.

– Хорошо, она перевела тебе деньги?

– Перевод на моем счете есть. Но это мог сделать и кто-то другой. Пол, мне тоже кажется, что письма написала она. Но согласись, это надо проверить.

– В общем, ты прав. Проверить не помешает.

– Неплохо было бы также узнать, в самом ли деле эти письма привез Джордж. И выяснить, его ли почерком написана записка.

– Ты попросил портье описать внешность Джорджа?

– Попросил. Он описал как будто бы похожего человека. Но это ведь тоже еще ничего не значит. Черт, жаль, я не догадался взять с собой фото Джорджа.

– Всего не предусмотришь. Дело осложняется тем, что утром мне позвонила Иннина свекровь, миссис Эвелин Халлоуэй.

– Что, прямо сюда, в больницу?

– Прямо сюда, в больницу. Она специально выяснила, в какой больнице я лежу, чтобы позвонить и сообщить, что хочет о чем-то поговорить.

– О чем?

– По телефону говорить она не захотела. Попросила приехать, причем срочно. Поэтому завтра с утра я, наверное, сразу же вылечу к ней.

– Если тебя выпустят.

– Выпустят. Я понял это сегодня по врачу.

– Это какой-то маленький городок в Мэриленде? Ньютаун?

– Шелтаун.

– Туда ведь не так просто добираться?

– Ничего, доберусь. Я там уже был.

– Ладно. А я прямо от тебя поеду на Нантакет. Ведь, кроме всего прочего, мне надо забрать оттуда свои вещи.

– Хорошая мысль, заодно заберешь и мои. А также не забудь съездить в Сиасконсет и зайти в местную полицию, чтобы узнать, на каком точно месте Инна оставила «тойоту-короллу». Порасспрашивай в Сиасконсете людей, может, они что-то расскажут. И справься на пристани, видел ли кто-то Инну на пароме.

– Все сделаю, Пол, не волнуйся.

– Ты мне не сказал, что там с Моней.

– Моне предъявлены обвинения по восьми пунктам, среди которых покушение на убийство, киднепинг, нанесение увечий, незаконное использование наркотических препаратов, насилие над личностью и прочее в том же роде. Всего этого хватит, чтобы упечь его лет на двадцать пять без права досрочного выпуска. Адвокаты просили до суда выпустить его под залог, но судья отказал. Весли считает, что теперь удастся доказать и несколько убийств, совершенных Моней, в том числе убийство Кийта Ли и Лиз Макги. Кроме того, все бумаги «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент», находящиеся в «Уан Бридж Плаза» в момент ареста Мони, арестованы и изучаются сейчас специальной комиссией.

– Есть шанс, что Моню посадят?

– Весли считает, что если Моне и удастся выпутаться на этот раз, то лишь при условии, что его адвокаты совершат чудо. Особенно если учесть сегодняшнюю статью Пата.

– В общем, он прав. – Сказав это, Молчанов подумал: еще неизвестно, какой сюрприз им может преподнести Моня. – Слушай, по-моему, ты вчера положил мои деньги и документы в тумбочку?

– Да. – Джон открыл верхний ящик тумбочки. – Вот, все здесь. Бумажник, который я лично отобрал у Мони, в нем три удостоверения, банковская и кредитная карточки и около пятисот баксов наличными.

– Мне нужно обязательно купить здесь черные очки, чтобы завтра закрыть синяки.

– Думаю, это не проблема.

В палату вошли Эстелла и молодой индус в белом халате. Табличка на лацкане извещала, что он ассистент врача.

Посмотрев на Джона, Эстелла улыбнулась:

– Надеюсь, вы уже обо всем поговорили?

– Почти. А в чем дело?

– Мы должны сделать мистеру Молчанову перевязку. Это серьезная работа, дадите нам ее сделать?

– Конечно. – Джон встал. – Кстати, сестричка, здесь можно купить черные очки?

– Вам нужны черные очки?

– Не мне, моему другу. Поможете ему?

– Никаких проблем. Я сама спущусь в киоск и куплю ему черные очки.

– Тогда я спокоен. Пол, все, счастливо, будем перезваниваться. Если завтра приедешь в Нью-Йорк раньше меня, ключи от моей квартиры будут у портье, я его предупрежу. Заходи в квартиру и чувствуй себя как дома.

– Все понял. Пока.

– Пока.

«Боинг», вылетевший из Нью-Йорка на следующий день в двенадцать тридцать пополудни, через час доставил Молчанова в Вашингтонский национальный аэропорт. Сойдя с самолета, он прежде всего прошел в общественный туалет, где, как он знал, имеется зеркало.

Огромное зеркало, висевшее в туалете над умывальниками, убедило его, что черные очки, купленные вчера Эстеллой, почти полностью скрывают синяки. Вообще он пришел к выводу, что внешне, даже с учетом двух небольших пластырей на носу и подбородке, он выглядит гораздо лучше, чем ожидал сам.

Выйдя из туалета, прошел в расположенный здесь же, на территории аэропорта, кар-сервис и взял машину. Чернокожий водитель кар-сервиса знал дорогу в Шелтаун не хуже, чем Бобби Найт. Через час с небольшим после того, как они выехали из Вашингтона, он остановил свой «бьюик» у входа в «Тринити тауэр».

Рассчитавшись, Молчанов подошел к каменной будке.

Стоящего здесь коренастого охранника с вьющейся рыжей бородкой явно насторожили его черные очки и два пластыря. Положив одну руку на кобуру с пистолетом, страж спросил:

– Простите, сэр, вы к кому?

– Я хотел бы пройти к миссис Халлоуэй.

– У вас есть какое-нибудь удостоверение?

– Есть. – Молчанов протянул водительские права.

Вглядевшись в удостоверение, охранник несколько раз перевел взгляд с фотографии на лицо Молчанова. Спросил не очень уверенно:

– Сэр, так вы и есть мистер Молчанов?

– Да, я Молчанов.

– Рад с вами познакомиться, мистер Молчанов. – Поколебавшись, охранник протянул ему руку: – Меня зовут Дуэйн Кемпбелл. Шеф много говорил мне о вас. Проходите. Уверен, миссис Халлоуэй ждет вас у клумбы, она уже несколько раз справлялась, не приехали ли вы.

Войдя на территорию «Тринити тауэр», он пошел по аллее. Тихо крякающие утки по-прежнему сидели на лугу, но павлин с павлинками куда-то исчезли.

Пройдя немного, увидел Эвелин. Она ехала на каталке ему навстречу, на ней были те же белые брюки, белая тенниска и белая панамка. Лишь хлопчатобумажный пиджак на этот раз был черным с еле заметными узорами.

Когда они сблизились, Эвелин всплеснула руками:

– Пол… как хорошо, что вы приехали! Если честно, я не верила, что вы появитесь.

– Эвелин, если я сказал, что приеду, значит, я приеду.

– Теперь я это вижу… – Достав из кармана очки, приложила их к глазам. – Господи, как они вас отделали.

– Это так кажется.

– Да уж перестаньте… У вас не лицо, а сплошной синяк. – Спрятала очки в карман. – Ладно, идемте. Нам надо поговорить.

Развернув каталку, покатила по дорожке. Он двинулся вслед за ней.

После того как они поднялись в квартиру, Эвелин, встав с каталки, с победоносным видом взяла с полки пачку «Мальборо». Показала ему пачку жестом, каким показывают сорванное с дерева яблоко:

– Помните?

– Д-да… – не очень уверенно протянул он.

– Это все та же пачка, самая первая. Из блока, который вы мне купили. Вспомнили?

– А-а… – Он улыбнулся. – Конечно.

– Я ее растянула на четыре дня, каково?

– Просто замечательно.

– Слушайте, Пол, вы хотите есть? Только честно?

– Спасибо, нет.

– Честно – нет? У меня есть стейк. Настоящий стейк. Разогреть его – пара минут.

– Спасибо, Эвелин. Я перекусил в самолете.

– Ладно. В таком случае мы просто выпьем кофе, он уже заварен. И посидим, поговорим. Идемте.

Они сели за стол в лоджии. Налив себе и ему кофе, Эвелин размяла сигарету. Подождала, пока он даст ей прикурить, глубоко затянулась. Посмотрев на тлеющий огонек, спросила, не глядя на него:

– Как там Инна?

Он не ждал вопроса и автоматически переспросил:

– Инна?

– Да, Инна. – Эвелин по-прежнему не смотрела на него. – Что с ней, как она? Где она сейчас находится?

– Если честно, я не знаю, где сейчас находится Инна.

– Не знаете? Но у вас же с ней заключен договор об охране.

– Договора больше не существует.

– Почему?

– Вчера я получил официальное письмо от Инны, в нем она пишет, что считает мою задачу выполненной. И переводит на мой банковский счет остаток денег, причитающийся мне по договору. Я позвонил в банк, деньги переведены.

– Ага… Значит, она отказалась от ваших услуг?

– Точнее, она уведомила меня, что наш договор с ней потерял силу.

– Она уведомила вас об этом вчера, то есть когда вы лежали в больнице… – Помолчала. – Она знала, что вы попали в больницу?

– Нет. Письмо Инны мне передал мой партнер, который получил точно такое же письмо. Оба этих письма ему привез на дом Джордж Грэнби, батлер.

– Ага, письма привез Джордж… – Эвелин снова занялась изучением тлеющего огонька сигареты. – Значит, вы не знаете, где сейчас находится Инна?

– Нет.

– Но она не на Нантакете?

– Нет.

– Откуда вы это знаете?

– Об этом написал Джордж в записке, которую он оставил у портье.

– Ага, Джордж оставил записку… И что в ней написано?

– Джордж пишет, что эти два письма, для меня и моего партнера, Инна написала заранее и попросила Джорджа передать их нам в воскресенье. Поскольку в воскресенье и я, и мой партнер находились в Нью-Йорке, Джордж привез письма туда.

– А Инна в это время где была?

– Она уехала. Или, если хотите, исчезла.

– Когда?

– В воскресенье днем.

Некоторое время миссис Халлоуэй потирала одной ладонью другую. Вздохнула:

– Исчезла… О мой бог… Ну да, конечно, этого следовало ждать. Что, попросту исчезла?

– Да, исчезла. Инна предупредила Джорджа, что в воскресенье уедет, но просила не провожать ее. Днем в воскресенье она собрала вещи, положила чемодан в машину и на этой машине уехала в Сиасконсет. После этого, пишет Джордж, он ее уже не видел. Позже ему позвонили из полиции и сказали, что машина, на которой уехала Инна, стоит пустая на набережной Сиасконсета. Джордж уверен, что Инна села на паром, отходящий в Хаянис.

– В Сиасконсете нет парома, отходящего в Хаянис. Паром в Хаянис отходит из Нантакета.

– Джордж пишет: он решил, что Инна добралась из Сиасконсета в Нантакет на туристическом автобусе.

– Понятно… – Эвелин затянулась. Выпустив дым, посмотрела на расстилающийся перед лоджией луг. – И что вы скажете о ее исчезновении?

– Ну… оно меня немного озадачило.

– Почему?

– Я подумал, что Инну, возможно, похитили.

– Похитили? – Эвелин усмехнулась. – О нет, Пол. Ее никто не похищал, поверьте мне. Она похитила сама себя.

– Сама себя?

– Конечно. Причем теперь я уже точно знаю, кто убил Стива.

– Кто?

Миссис Халлоуэй очень медленно допила остатки кофе в чашке. Откинувшись в кресле, положила ладони на край стола:

– Инна.

Молчанов посмотрел на Эвелин:

– Надеюсь, вы шутите?

– Нисколько. Я убеждена, моего сына убила Инна.

Он встретил ее взгляд, и ему показалось, что ее глаза, часто меняющиеся, сейчас выглядят более блекло, чем обычно. Так, будто внутри ее все погасло.

Черт, подумал он, а ведь она абсолютно убеждена, что Инна убила ее сына. Он видит это по ее глазам.

– Эвелин… я понимаю, вы не любите свою невестку…

Беспомощно развела руками: