Текст книги "Утренний хоббит"

Глава шестнадцатая
Снежно-каменный тупик

Перед тем, как упасть на землю и крепко заткнуть пальцами уши, Томас успел спустить тетиву. Стрела бесшумно – на фоне громкого визга – скрылась в тёмном прямоугольнике подземного хода…

Кто-то настойчиво потряс его за плечо.

– А? Что? – Томас отвёл ладони от ушей и открыл глаза.

– Всё уже закончилось, – сообщил, болезненно морщась, Бродяга. – Вставай, бесстрашный и легендарный герой.

– Что это было?

– Обычный Призрак. Иначе говоря, неприкаянная Душа.

Томас без промедлений поднялся на ноги и огляделся. Чёрный дым рассеялся без следа. У входа в пещеру стояли Отто и Айна и, мило улыбаясь друг другу, обтирали со щёк кровь, сочившуюся из ушей.

– Могло всё закончиться и гораздо хуже, – хмуро сообщил следопыт. – Хорошо ещё, что у девчонки нашёлся волшебный шарик, освобождающий Призраков…. Занятная штуковина. Мне про него рассказывал один знакомый, э-э-э, эльф. В смысле, «настоящий»…

– Хуже – это как? – спросил Томас, тряся головой, чтобы окончательно восстановить слух. – И что это за знакомый «настоящий» эльф?

– Рассерженный Призрак мог и убить. Запросто. Щёлк, и всё. Остались бы одни почерневшие головешки…. А эльф…. Я тебе потом расскажу про него. Долгая эта история…

Дождь усилился, вокруг засверкали кривые светло-жёлтые молнии, утробно и настойчиво загремел гром.

– Переселяемся в пещеру! – решил Бродяга. – Перетаскиваем вещи, прихватив с собой Живчика. Промокнув, пони может простудиться. Эй, голубки! К вам это тоже относится…

Когда вещи и Живчик были перемещены к входу в подземный коридор, следопыт, достав из вещмешка два факела, искусно сплетённых из смолистых сосновых корней, приказал:

– Подождите здесь! Я вас позову.

Он скрылся в тёмном проёме. Вскоре оттуда послышались характерные щелчки, издаваемые кремниевым кресалом, замелькали крохотные искры, вспыхнуло ярко-жёлтое пламя.

– Заходите! – пригласил голос Бродяги. – Здесь сухо и уютно. Даже имеется топливо для весёлого костра.

Возникла маленькая заминка: Живчик, испуганно мотая головой и отчаянно упираясь в землю всеми четырьмя копытами, ни в какую не соглашался заходить в пещеру.

– Сейчас я всё улажу, – понятливо вздохнув, пообещала Айна. – Мы, гномы, многое умеем…

Она, ласково погладив подрагивающие бока пони, склонилась к его длинному, чуть подрагивающему уху и тихонько зашептала непонятные слова – всё на том же неизвестном, гортанном и тягучем языке. Живчик недоверчиво всхрапнул пару раз, успокаиваясь прямо на глазах. Отто – по знаку Айны – сильно потянул за уздечку, и пони, бойко цокая копытами, послушно проследовал в пещеру.

Десятиметровый коридор вывел их в подземный зал неправильной формы. Помещение – в свете ярко-горящих факелов, закреплённых в узких трещинах стен – оказалось достаточно просторным: общей площадью семьдесят-восемьдесят метров квадратных, а до пупырчатой кровли было метра три с половиной. Сбоку от входа обнаружился высокий штабель, сложенный из разнокалиберных длинных брёвен, от дальней стены отчётливо слышалось характерное журчание проточной воды.

– Здесь, похоже, наличествует и достойная тяга, – следопыт поочерёдно указал пальцем на грубый очаг, выложенный из относительно круглых булыжников, и на закопчённую широкую трещину в своде. – Давай-ка, дружище Кот, разжигай костёр! Айна, займись Живчиком! Мы же с Томасом проведём лёгкую разведку.

– Костёр? – заныл Отто. – А кто будет настраивать удочки? Это дело непростое, времени требует…

– Вы, первым делом, скелет осмотрите, – посоветовала Айна. – Тот, который у дальней стены.

– Непременно осмотрим, – откликнулся Бродяга, доставая из вещмешка очередной факел. – Спасибо за подсказку.

Скелету, «сидящему» у дальней стены, прислоняясь к толстому деревянному столбу, подпирающему кровлю подземного зала, было уже много лет: кости пожелтели, правая рука отвалилась, но череп держался на позвоночнике крепко и надёжно.

– Кажется, я не промахнулся, – трогая пальцем оперение собственной стрелы, торчащей между рёбрами скелета, сообщил Томас – Но он же умер не от этого?

– Понятное дело! – усмехнулся следопыт. – Впрочем, очень похоже, что покойного, действительно, поразила стрела. Только не твоя…. Видишь, из деревяшки торчит железка? Да, давненько это случилось. Древко стрелы уже сгнило полностью…. Ага, а вот ещё один подземный коридор! Вернее, его начало. Бедолага только начал его пробивать, идя вслед за уходящей и неверной золотосодержащей жилой. Тут она и прилетела, безжалостная стрела…

Через час с небольшим, когда лагерь был уже обустроен, костёр весело потрескивал, а в такт ему потрескивал овсом Живчик, Отто, регулярно выглядывающий наружу, радостно объявил:

– Дождь закончился! Можно идти на рыбалку…. Айна, ты как, готова?

– Как скажешь, мой Котик, – покладисто ответила девушка-гном, поднимаясь на ноги. – Что я должна делать?

– Просто так это не закончится, – шепнул следопыт на ухо Томасу. – Не удивлюсь, если лет эдак через двадцать-тридцать по Средиземью будет разгуливать десяток-другой гномов с кошачьими головами…

Кот и Айна, прихватив с собой необходимые снасти, отправились на берег Сильверлоуда, а Томас и Бродяга решили осмотреть подземное помещение более тщательно.

– Давай-ка, Утренник, сместим в сторону этот деревянный штабель, – предложил следопыт. – Лично я именно там, за толстыми брёвнышками, и разместил бы тайник.

– Тяжёлое, однако, – удивился Томас, берясь ладонями за комель верхнего бревна. – Наверное, дуб.

– Он самый. Поэтому и не определить, когда у дальней стены образовался покойник. В смысле, сегодняшний скелет…. Стволы дуба могут несколько веков пролежать без видимых изменений, не поддаваясь гниению и не рассыпаясь в труху. Очевидно, неизвестные проходчики использовали эти брёвна в качестве крепёжных свай.

Когда все дубовые стволы были успешно перемещены в сторону, в полу пещеры обнаружилась аккуратная ниша, в которой лежал на боку потёртый кожаный саквояж-сундучок.

– Давай его сюда! – велел Бродяга. – Сейчас на одну неразгаданную тайну станет меньше. Может быть…

Металлические замки саквояжа превратились – под давлением сурового времени – в бесполезные ржавые ошмётки, поэтому он раскрылся без всяческих проблем.

– Богатый улов! – обрадовался Томас и принялся перечислять находки: – Маленький, но очень тяжёлый кожаный мешочек. Килограмма на три потянет, а то и на три с половиной…. Ага, понятно! Золотосодержащий песок и мелкие самородки…. Маленькая стеклянная бутылочка. Наверное, с кислотой, чтобы отличать золото от медной руды…. Серебряный портсигар. Пустой, понятное дело…. Компас! Причём, работающий! Пригодится, надо думать…. Фотография. Старинная, нечёткая. На обратной стороне что-то написано. Не разобрать, темно….

– Дай-ка её мне! – Бродяга бережно взялся кончиками пальцев за край фотографии, подошёл вплотную к костру и через полминуты объявил: – Молодая, очень стройная женщина в длинном старомодном платье, на голове имеется плоская шляпка со страусовыми перьями. Надпись-оттиск на обратной стороне: – «Фотоателье Джеральда, Сан-Франциско, 1898 год».

– Ничего себе! – удивился Томас. – 1898 год?! Как же это понимать?

– Очень просто, – мудро улыбнулся следопыт. – Отголоски золотой лихорадки на Клондайке.

– Ой ли? Аляска находится гораздо севернее…

– Что с того? Основной событийный бум на Клондайке пришёлся именно на 1898–1899 годы. А потом богатое поверхностное золото закончилось. Наступило время крупных горнопромышленных компаний, способных производить добычу драгоценного металла на глубине. Многие «дикие» старатели вернулась на Большую Землю. Причём, именно через Сан-Франциско. А наиболее упрямые и отважные (записные авантюристы, короче говоря), отправилась – по канадской земле – на юг, в поисках новых месторождений…. Этот смелый старатель добрался до Средиземья и нашёл золото. А его, в свою очередь, нашла чья-то меткая и коварная стрела.

По прошествии двух часов пожаловали Отто и Айна – с двумя крупными, пятнистыми и разноцветными форелями в руках.

– Рыбалка – самое увлекательное дело на свете! – восторженно заявила девушка. – Я теперь всегда буду рыбачить вместе с Котиком. При первой же возможности…

Ещё через сорок пять минут, когда форель была выпотрошена, очищена от чешуи и зажарена, восторги девушки многократно усилились. Тщательно облизывая жирные пальцы, она безостановочно нахваливала новое, непривычное для себя блюдо:

– Вкуснотища! Особенно мне нравится поджаристая золотистая корочка…. Котик, будь другом! Передай мне, пожалуйста, ещё кусочек…

После завершения ужина Айна, помыв руки в водах подземного ручья, протекавшего возле дальней стены помещения, принялась внимательно изучать фотографию, обнаруженную в кожаном сундучке-саквояже. С минуту повздыхав и покачав головой, она неожиданно сообщила:

– Я знаю эту женщину. Её зовут Луизой. Вернее, я видела её портрет и слышала легенду.

– Расскажи! – попросил, Отто присаживаясь рядом с девушкой и ненавязчиво приобнимая её за плечи.

– Конечно, расскажу. Почему бы и нет? Всё это случилось лет сто назад. Или, немногим больше? В один из дней поздней осени, когда гномы в последний раз – перед зимним перерывом – поднялись на земную поверхность, около входа в Подземелье объявилась молодая, очень красивая женщина в мужском походном костюме. Только очень усталая и измождённая…. Как, спрашиваете, объявилась? Да, обычно, верхом на лошади. Ну, и ещё одна лошадка была при ней, вьючная. Женщина не говорила на гномьем языке, гномы, естественно, на её…. Но незнакомка жестами объяснила, мол, разыскивает молодого мужчину, своего жениха. Представилась именем – Луиза…. Она была так красива и отважна, что суровые сердца моих предков дрогнули и растаяли. Приближалась снежная буря, и гномы пригласили женщину в Подземелье – отдохнуть, утолить голод, переждать непогоду…. Надо вам сказать, мои любезные господа, что все подземные жители изначально мрачны и недоверчивы. Особенно по отношению к разным малознакомым личностям…

– Ха-ха-ха! – беззаботно рассмеялся Отто. – Удачная шутка! Браво!

– Что тут смешного? – возмутилась Айна, сердито отодвигаясь от Кота в сторону. – Хочешь поссориться?

– Нет, конечно же! Но, сама подумай…. Говоришь, мол, все гномы изначально мрачны и недоверчивы? А ты, красавица моя? Разве ты – мрачная и недоверчивая? Ха-ха-ха!

– Ну, я…, – девушка пунцово покраснела от удовольствия и ласково потрепала Кота по мохнатому загривку. – Я – особенная! Матушка-покойница часто говаривала, что таких девиц ещё не рождалось в западном Подземелье. Это она и мой ангельский характер имела в виду, и цвет волос…. Ладно, я продолжаю повествование о Луизе…. Пять недель, пока не закончилась снежная буря, провела она в подземных пещерах. Научилась неплохо говорить на гномьем языке. Рассказала много занимательного и интересного. Научила наших женщин всяким полезным штукам. Очаровала всех без исключения, короче говоря…. Один из тогдашних гномов-умельцев даже нарисовал её поясной портрет. Правда, в грубой охотничьей куртке и без шляпы с перьями. Но лицо – один в один – как на этом гладком листе. Очень похожее, по крайней мере…

– А куда потом подевалась Луиза? – спросил Томас.

– Ушла искать своего жениха.

– И больше про неё ничего не известно?

– Рассказывали мне ещё одну замечательную и красивую легенду, – Айна мечтательно прищурила чёрные глаза. – Мол, жениха Луиза так и не нашла, сколько не старалась. Но прибилась к эльфам. Старики говорили, что к югу от долины Раздола – в трёх днях пути – в дремучих лесах спрятано древнее эльфийское поселение. Вот эльфы, мол, и пригрели бедную девушку. Более того, сделали своей принцессой. Она, наверное, жива до сих пор…

– Как это – жива? – засомневался Кот, недоверчиво подёргивая за длинный одиночный ус. – Лет-то прошло с тех пор – целая куча…. Хорошо, допустим, что Луиза жива. Просто превратилась в безобразную и мерзкую старушенцию…

– Нет, не превратилась. У эльфов имеется волшебный живительный напиток, замедляющий бег Времени примерно в десять раз. Так что, Луизе сейчас – в обычном понимании – слегка за тридцать…. Вот бы повстречаться с ней! Поболтать о всяком и разном…

На пасмурном и ветряном рассвете следующего дня они продолжили путь.

– До склона Морийского хребта осталось километров семь-восемь. Дошагаем часа за полтора, – озвучил Бродяга ближайшие планы. – Потом начнётся крутой подъём. К вечеру выйдем на седловину перевала, там и заночуем. А завтра спустимся на Сизое Нагорье. Там я вас и познакомлю с Зелёным Драконом.

– Вот же чёрт! – ругнулся Отто. – Опять дождик закапал, придётся надевать плащи. Айна, доставай шкуру Амфисбены.

– Слушаюсь, мой повелитель…

По мере приближения к Морийскому хребту заметно холодало. Дождик как-то незаметно сменился мокрым снегом, а вскоре и крупные, очень холодные и сухие снежинки закружили вокруг в бесконечном хороводе. Постепенно земля под ногами побелела, пришлось – по очереди – пробивать тропу в снежной целине.

Неожиданно из-под ног Бродяги, подняв крохотное снежное облако, выскочил упитанный, абсолютно белый заяц.

– Плохо дело, – опечалился следопыт. – Зайцы уже полностью поменяли окраску. Следовательно, зима пришла надолго и всерьёз…. Утепляемся, господа и дамы! Утепляемся…

– Я как будто что-то предчувствовал, когда прихватил из Ривенделла два комплекта тёплой зимней одежды, – хвастался Кот. – Давай, Айна, облачайся! Вот, широкие суконные штаны. А как тебе этот полушубок на волчьем меху? Померяй-ка…. Он тебе очень к лицу, клянусь! Честное благородное слово! Ещё вот – для полного комплекта – бобровая шапка. Великовата самую малость, но ничего, зато тёплая…

Наконец, они достигли Морийского хребта: острые скалы, узкие ущелья и распадки, поднимающиеся круто вверх. Вернее, спускающиеся вниз – с горных вершин и круч.

– Идём к перевалу вон по той глубокой и занятной лощине, – Бродяга махнул рукой направо. – Обратите ваше внимание на раздвоенную, красно-розовую гранитную скалу. За неё заходить нельзя. Там находится опасная зона.

– Чем же она так опасна? – полюбопытствовала Айна.

– Камнепадами, – последовал лаконичный ответ.

Вскоре погода изменилась в очередной раз. Ветер стих, облака дружно ушли на юг, где успешно и растаяли, бледно-жёлтое солнце осталось единолично властвовать на ярко-голубом небе. Но теплее не стало, наоборот, холод начал беспокоить путников уже по-настоящему.

– Очень замёрзли ладошки! – пожаловалась Айна. – Мы, гномы западного Подземелья, стараемся зимой вообще не подниматься на земную поверхность. Зачем, спрашивается? Холодно, противно, кругом лежит глубокий снег. А в наших пещерах тепло и уютно.

– Наверное, всю зиму напролёт поддерживаете жаркие костры? – предположил Томас.

– Нет, зажигаем только тогда, когда надо приготовить пищу. То есть, не чаще, чем летом. В нашем Подземелье, в одной из пещер, бьют горячие водные источники, над ними поднимаются клубы тёплого пара. Так что, западным гномам Средиземья зимние холода не страшны. Были – не страшны…

Подъём длился, как казалось, бесконечно. Очень скоро они позабыли о холоде. Наоборот, стало жарко, на лицах выступили капельки пота. Даже выносливый Живчик устал. Бока пони ходили ходуном, дыхание сбилось, поднимаясь над его ушастой головой молочно-белым облаком.

На обеденный привал путешественники остановились на ровной каменистой площадке, развели небольшой костерок из дров, прихваченных с собой рачительным следопытом.

– Очень красиво здесь, – отдышавшись, объявил Отто, слизывая голубоватый иней со своих кошачьих усов. – Хотя и холодно…. Кстати, а что это за величественные горные пики, торчащие над Морийским хребтом? Вон там, чуть левее нашего маршрута? Ближайший из них очень уж похож на светло-жёлтый, гигантский человеческий зуб, слегка обсыпанный снегом…

– Я, кажется, знаю. Читала про них в древних книгах, – оживилась Айна, отогревающая замёршие ладони над живительным пламенем костра. – Эти горные вершины называются – на всеобщем языке Средиземья – Бараз, Зирак и Шатур. А на древнем гномьем языке – Карадрас, он же – Красный Рог, Зиракзигил – Серебряный Зуб, и Вундаснатур – Облачная Голова. Прямо под ними и залегает Казад-Дум, первородная и первоначальная страна гномов, которую все теперь именуют Чёрной Ямой, или же – Морией…. Я всё верно говорю, уважаемый следопыт?

– Абсолютно! – скупо улыбнулся Бродяга. – Те пустынные каменные плоскогорья, по которым мы шли вчера, некогда были цветущими садами и густыми лесами, между которыми располагались эльфийские деревушки и поселения. Тогда эти края назывались – Холин…. В двух днях пути к югу – от этого места – Морийский хребет раздваивается, и между его отростками лежит знаменитая долина Димрилл, которую «настоящие» эльфы называют Нандугирион…

– Примерно так, как я помню, и описывалась эта часть Средиземья в книге великого Толкинена «Властелин колец», – негромко подметил Отто и спросил уже в полный голос: – Значит, мы должны преодолеть горный перевал, выйти на Сизое Нагорье, спуститься по лестнице Димрилла в глубокую долину и выйти на берег Зеркального озера? Где, собственно, и располагается вход в легендарную Морию…

– Верно, – согласился Бродяга. – Именно там, на берегу легендарного озера Келед-Зарама, нас всех и дожидается голодный и беспощадный Зелёный Дракон, – недовольно покосился в сторону. – А эти хитрые твари что здесь потеряли?

На гребне гранитной тёмно-красной скалы, нависающей с севера над местом их бивуака, обнаружились две иссиня-чёрные вороны.

– Какие здоровенные! Откормленные, жирные! – восхитился Отто и тут же предложил: – Командир, продемонстрируй-ка нам высокое хоббитанское искусство стрельбы из лука. Или, будет далековато? Метров шестьдесят-семьдесят, как никак…. Слабо?

– Ничего и не слабо, – ворчливо откликнулся Томас, снимая с плеча лук и доставая из колчана стрелу. – Тебе, братец, какую из них срезать? Правую, или левую?

– Остановитесь! – рассерженно прикрикнула Айна. – Не надо их убивать! Что эти беззащитные птицы сделали вам плохого? Почему молчите? Извольте отвечать!

– Да, в общем, ничего, – замялся Кот, смущённо отводя тёмно-зелёные глаза в сторону. – Просто они очень противные, чёрные такие. Опять же, питаются падалью, глаза выклёвывают у раненых…

– Наглые враки! – возразила девушка. – Вернее, это серые вороны, э-э-э, плохие. Это они не брезгуют мертвечиной…. А чёрные, они очень умные, добрые и благородные. У гномов существует древнее поверье, что чёрные вороны – кребайны – наши близкие родственники. Не знаю, как вам это объяснить…. Но такое поверье существует! – девушка застегнула верхнюю пуговицу полушубка, поправила бобровую шапку на голове и медленно зашагала по направлению к гранитной скале.

– Добрая она у меня, – растроганно вздохнул Отто. – Я, положительно, влюбился. В смысле, совсем потерял голову…

Айна, что-то негромко излагая на гномьем языке, приблизилась к приметному камню. Вороны внимательно наблюдали за девушкой, потом – словно бы по чьей-то команде – одновременно поднялись на крыло, несколько раз каркнув, сделали над лагерем отряда широкий круг и торопливо улетели на юг, по направлению к заветной долине Димрилл.

– Кребайны очень встревожены, – обеспокоено сообщила Айна, вернувшись к костру. – Как будто предупреждали о чём-то опасном. Мне даже показалось, что они хотели сообщить, мол, мы идём неправильным путём…

– Правильным, правильным! – заверил Бродяга. – Я через этот перевал ходил не единожды. Последний раз – десять месяцев назад.

Но не прошло и двух часов, как он начал заметно нервничать, останавливаясь через каждые пять-шесть минут и недовольно оглядываясь по сторонам.

– Что-то случилось? – спросил Томас.

– Пока не знаю, – нервно зашмыгал носом следопыт. – Просто навалились разные нехорошие ощущения и предчувствия. Во-первых, память мне подсказывает, что раньше некоторые камни лежали не так и не там. Во-вторых, нигде на снежной целине не видно звериных следов. Что очень странно: здесь всегда водилось много зайцев, куропаток, рябчиков, горных баранов…. Это не говоря о полевых мышах и леммингах. И, в третьих…

– Знаете что, уважаемые спутники? – обернувшись, обратилась к ним Айна, шедшая первой. – Не нравится мне здесь. Очень уж сильно пахнет, э-э-э, опасностью…. Серьёзной такой, неприятной и взрослой.

– И я про то же, – ещё больше помрачнел Бродяга. – Пахнет пороховым дымом. Вернее, недавно взорванными тротиловыми шашками…. Занятно, однако!

– Что такое – эти «тротиловые шашки»? – прогнозируемо заинтересовалась Айна.

– Не волнуйся, красавица, обычные колдовские штуковины Серого мага. Ничего страшного…

– Он, что же, хочет помешать нам – спуститься в Морию? Серый маг дружит со злыми людьми в пятнистых одеждах?

– Дружит, наверное, – тяжело вздохнул следопыт. – Но это сейчас совершенно неважно…. Почему? Да потому, что надо как можно быстрее уходить из этих неуютных мест в благословенную долину Димрилл. Там сейчас ещё тепло, травка зеленеет, поспели лесные орехи…. А здесь лежит непривычно-ранний снег. Вороны – они же древние кребайны – тревожно каркают. Тротилом воняет – явственно и нестерпимо….

– Далеко ли до нужного перевала? – Отто тоже решил принять участие в общем разговоре. – Солнце-то уже тронулось вниз, часа через полтора стемнеет, наступит вечер.

– Нам чуть больше часа и осталось. На перевале – в боковой нише – сложен солидный запас дров. Разведём костёр, приготовим ужин, установим палатку…

– Себе я всё равно смастерю шалаш! – заупрямилась Айна.

– Да, на здоровье! Можешь даже – в нише, где хранятся дрова – оборудовать самое натуральное логово. А любимого и обожаемого Котика использовать в качестве грелки и подушки…

– Дурацкая шутка!

– Уж, извиняйте, чем богаты! – Бродяга склонился в низком шутовском поклоне, а, выпрямившись, скомандовал голосом, нетерпящим возражений: – Отставить разговоры и споры! Двигаемся быстро и слаженно по этому распадку, ни на что не отвлекаясь. Тропу в снежной целине бьём по очереди, сменяясь через каждые двести-триста метров. После второго поворота он и будет, искомый перевал…

Наступил вечер, половина красно-морозного солнечного диска уже спряталась за западную линию горизонта. Томас шёл первым, внимательно глядя под ноги. Это, наверное, их всех и спасло.

Свежий снег – в предзакатных солнечных лучах – окрасился в светло-сиреневые пастельные тона, а вот туго натянутый поперёк их пути проводок так и остался девственно-белым и, видимо поэтому, сразу же бросался в глаза.

– Стойте! – Томас предупреждающе вскинул вверх правую руку. – Бродяга, Кот, полюбуйтесь-ка на это, – указал на проволоку.

– Не иначе, какая-то растяжка, – заинтересовался подошедший Отто. – Думаешь, командир, что если случайно потревожить этот белый проводок, то всё вокруг рванёт? Или, это я перебарщиваю немного?

Но Бродяга смотрел не на нить-проволоку, а гораздо выше. При этом его взгляд сделался потерянным и бесконечно тоскливым – как у маленького ребёнка, заглянувшего в конфетную коробку и обнаружившего там только скомканные бумажные фантики.

– Что-то случилось? – забеспокоился Томас.

– Видишь этот крутой склон – прямо перед нами – состоящий из мелких скальных обломков?

– Вижу. Но нам на него ни за что не забраться. Очень уж круто, да и эти камушки будут постоянно выскальзывать из-под подошв. Запросто можно навернуться – со всеми вытекающими последствиями. Это я ещё молчу про Живчика…. Выходит, мы сбились с пути?

– В том-то всё и дело, что нет, – печально известил Бродяга. – Тут раньше и располагалась седловина перевала…. Помнишь, в тот день, когда мы отбили Айну у орков, в безоблачном небе гремел дальний гром, а над Морийским перевалом заклубились серые спиральные облака?

– Помню.

– Так вот. Я уже тогда заподозрил, что это не просто так…. Значит, в тот день некие неизвестные нам сапёры проводили здесь соответствующие горновзрывные работы. Очевидно, действительно существует подробный сценарий, согласно которому мы должны попасть на берег Зеркального озера, только преодолев жуткие тернии – вперемешку с непроходимыми препятствиями…. То бишь, придётся возвращаться назад и идти…. Куда идти? Не готов сообщить с налёта. Придётся серьёзно поломать голову…

– Подожди, подожди! – Томас попытался успокоить следопыта. – Неужели через Морийский хребет можно перебраться только по одному единственному перевалу?

– Таких перевалов три. Вернее, их было три. Ведь и гром в то утро гремел трижды…