Текст книги "Дюжина межгалактических мерзавцев"

Я постарался представить, как все происходило. Некто догоняет Провокатора, хватает его за хвост и дергает на себя. Причем, дергает с такой силой, что хвост отделяется от тела. Потом этот таинственный громила бьет орущего не своим голосом сапиенса по затылку чем-то тяжелым, вроде громадного молотка. Судя по зоне удара, он должен быть с ним примерно одного роста. Опять же, бьет с такой силой, что в башке остается аккуратная дырка. Маловероятно. А что если рептилия упал на пол, и потом уже получил удар? По положению тела заключить, как именно развивались события, невозможно. Ясно одно, надо искать орудие убийства. Не пальцем же ему проломили череп?.. Хотя рангун, может статься, на такое способен. Если делал специальные упражнения для своих толстых пальцев. Средний вполне сгодится по диаметру. Но как быть с оторванным хвостом?! Подобное упражнение и рангуну не под силу. Может, действовали двое? Но, что это меняет? Получается, они вместе схватили Провокатора за хвост и рванули на себя. Или даже трое. Группа жестоких отрывателей хвостов. Один, к тому же, вооружен каменным пальцем-убийцей. Чушь какая-то. Или хвост оторвали уже после того, как прикончили рептилию. Но с какой целью? Запутать следствие? Или в зверином порыве? Если действовал лемуриец, то он не осознавал себя. И вполне мог, войдя в состояние аффекта, свойственное представителям этой расы, оторвать рептилии хвост. Хватило бы ему сил, вот в чем вопрос? И откуда дыра в черепе? А если действовал не он, тогда кто? Андроиды гораздо сильнее обычных сапиенсов. Неужели, механический пилот покидает время от времени рубку управления, чтобы убивать пассажиров? И снова – бред. Командование уведомило бы меня о своих планах, если им вздумалось вдруг таким образом чинить расправу над командой «уголовного рейса». Хотя у механических людей иногда коротит мозги. Но как-то не верилось, что сбой произошел именно сейчас.

После осмотра места преступления я испытал чувство, которое точнее всего можно назвать легким приступом паники. На корабле происходило нечто необъяснимое с точки зрения обычной логики. Либо убийца кто-то, обладающий необычайной силой – тот же андроид-пилот или один из уголовников, умело скрывающий свою мощь, либо кто-то, очень хорошо вооруженный. Впрочем, даже при наличии оружия – как таинственный враг мог оторвать рептилии хвост? Не отрезать, не отпилить, а именно оторвать?!

Следовало немедленно обыскать все каюты. Учитывая обстоятельства, дело предстояло рискованное. Но оружие, если оно имелось, можно было спрятать только в личных каютах. Во всех остальных помещениях его мог бы обнаружить кто-нибудь посторонний. Если только убийца – Робинзон. В машинном отделении кроме него редко кто-нибудь появляется.

Я направился в технический отсек, надеясь на быстрый результат. Но осмотр машинного отделения ничего не дал. Тогда я навестил капитана, поскольку ранее обещал докладывать ему обо всех предпринимаемых мною действиях. К тому же, я намеревался заручиться его поддержкой – вряд ли подозреваемые будут рады, когда услышат о моем желании заглянуть к ним в гости с обыском.

Лео Глуц как обычно был ничем не занят, развлекался, швыряя в мусорную корзину скомканные листы бумаги.

– Вот ты скажи мне, Жора, – он был расположен поболтать, – какие главные проблемы у Федерации?

– Тебя… прошу прощения, сложно привыкнуть… вас, капитан, это действительно интересует?

– У меня есть кое-какие мыслишки на этот счет. Но мне интересно узнать, что думаешь по этому поводу ты. Разве тебе не льстит, что сам капитан интересуется твоими скудными мыслями?

Я предпочел пропустить этот выпад, исполненный властолюбивых интонаций, мимо ушей.

– Официальная точка зрения вам известна.

– Меня не интересует официальная точка зрения. Я хочу услышать, что думаешь ты. Лично ты…

Я задумался. Лео Глуц хотел вызвать меня на откровенность. Но стоит ли открываться? Почему бы и нет. Вряд ли он вернется домой из этого рейса, хотя, конечно, пока не осознает неизбежность подобной развязки.

– Правительство много врет, – сказал я. – Чиновники говорят гражданам неправду. И всем, кто давно работает в федеральной службе это известно.

– Ого, – Глуц настолько воодушевился, что даже сменил вальяжную позу – и подался вперед. – Ты, оказывается, способен на антиправительственные разговоры. Одобряю…

– Правительство и государство – не одно и то же. Можно быть преданным государству и недолюбливать правительство.

– А ты недолюбливаешь?

– Сохраняю лояльность режиму. Но председатель Верховного совета очень стар. Он должен уйти в отставку. Во многом, из-за его действий мы сегодня находимся перед столь очевидной террористической угрозой. Уверен, ситуация в галактике была бы совсем иной, если бы не его политика в последние десять лет. В первую очередь, это касается отношения к прочим галактическим расам. Ведь это, по сути, политика угнетения. Отсюда и террористическая угроза.

– Значит, ты думаешь, во всем виноваты террористы?

– Нас так учили в академии. Самое страшное, что сегодня угрожает целостности великой империи – террористическая атака. Но то, что происходит сейчас, это уже не террор, это война. И мы на передовой.

– Война людей и какой-то загадочной расы? Ты в это веришь? По-моему, нас дурят. Я с самого начала знал, что с этой миссией что-то не так.

– Я доверяю командованию. Такая война не может касаться только двух рас, она затронет всех.

– Ну, хорошо. Предположим, действительно началась война. А ты не думаешь, что некоторые сапиенсы будут только рады ослаблению человечества? Они могут даже встать на сторону врага. Спрашиваю, как человек человека…

Я впервые посмотрел на Лео Глуца с интересом. Он оказался вовсе не так прост, как мне представлялось. Возможно, он не совсем потерян для общества, если его волнует судьба людей.

– Я и не предполагал, что вас интересуют подобные вопросы.

– Еще как интересуют, – заверил меня капитан, и сразу же развеял все иллюзии на свой счет: – Только подумай, если начнется заварушка на всю галактику, пиратам вроде меня не будет работы, всюду будет бедность, мародерство, регулярные рейсы прекратятся. Кого я стану грабить?

– А я полагал, после этого рейса вы собираетесь начать новую жизнь, – напомнил я. – Второй шанс, все такое.

– Это да, это конечно, – спохватился капитан. – С новым паспортом да на свободу. Я даже придумал, кем стану. Бухгалтером. Очень я люблю деньги считать. Кстати, ты чего пришел?

– Я бы хотел осмотреть личные каюты.

– Это еще зачем?

– У меня есть подозрение, что кто-то пронес на борт оружие.

– Не может этого быть, – Лео Глуц откинулся на спинку кресла.

– Может. К тому же, у этого типа могут быть сообщники. Провокатору проломили голову тяжелым предметом. Очень тяжелым. Дырка… – Я сделал кольцо из указательного и большого пальца, демонстрируя размеры дыры.

– Ну и что? У меня вот тоже есть разводной ключ…

– Вы вне подозрений, капитан, – сообщил я, решив этой ложью усилить свои позиции. – И потом, дыра очень ровная…

– Приятно слышать, что я вне подозрений. А что ты думаешь по поводу оторванного хвоста? – проявил проницательность Глуц.

– Ну да, хвост оторвали, – сказал я, с подозрением поглядывая на капитана, – не отрезали, не отпили, а именно оторвали, и, честно говоря, я не могу понять, откуда вы…

– Да брось. Я ведь тоже был на месте преступления. Видел хвост. Сразу ясно, что он оторван.

– Допустим, – подозрения мои только усилились.

– Так скажи мне, как кто-то из сапиенсов мог оторвать хвост?!

– честно говоря, я не знаю, кто смог бы осуществить такое… – начал мямлить я. Очень не хотелось, чтобы капитан понял – у меня нет ни малейшего представления о том, как действовал убийца. Ни одной мало-мальской зацепки.

– Мне кажется, я знаю, как убийца смог оторвать хвост! – С победными интонациями изрек Глуц.

Ему удалось меня заинтриговать. Я уставился на капитана с любопытством и все нарастающим раздражением.

– Какая же? – спросил я язвительно.

– Стимуляторы.

– Что? Какие еще стимуляторы?

– Мышечной активности, само собой. Пара-тройка таблеток внутрь – и можно швыряться железобетонными блоками. Строители-колонисты принимают такие.

Таблетки-стимуляторы использовались редко, у них имелись побочные эффекты. Но роботы и андроиды обходились корпорациям все равно дороже, чем тысячи неудачников с периферии. Поэтому они трудились повсюду на границах цивилизованного космоса, накачивались стимуляторами и ворочали камень. А если у них потом отказывало сердце или разрывались мышцы, на их место тут же находилось множество других претендентов.

– Как это я не догадался, – меня порядком раздосадовало, что такая блестящая идея посетила не мою голову.

– Вот потому я и капитан, а ты просто дурной федеральный агент, – Лео Глуц засмеялся.

– Ну, не такой уж я и дурень, – возразил я. – Вы, к примеру, знаете, что на этих кораблях имеются встроенные камеры наблюдения?

– А где их нет?

– Есть небольшие суда класса В, не оборудованные камерами. Что касается этого корабля, то он относится к классу А. Самое современное федеральное судно. Стандартная комплектация. Мы изучали подобные суда в академии. Здесь установлены высокотехнологичные цифровые устройства, способные вместить уйму информации.

– Считай, что ты меня заинтриговал, – Глуц сделал неопределенный жест, выражающий нетерпение, – продолжай.

– Эти камеры круглосуточно пишут все, что происходит на корабле.

– Так что же ты раньше молчал?! Выходит, поймать гада – не проблема?!

Я не стал говорить, что вспомнил о камерах наблюдения только сейчас. Чего доброго, Лео Глуц сочтет меня идиотом. Сам ума не приложу, как столь важная вещь могла всплыть в памяти только сейчас. В конце концов, я отнюдь не проектировщик федеральных звездолетов всех классов, и не обязан помнить об их конструкторских особенностях.

– Теперь, после того, как он убил Провокатора, нам нужно всего-навсего открутить немного назад запись – и посмотреть, кто это сделал, – сообщил я, пораженный, как легко распутал это в высшей степени сложное дело.

– Так вперед. – Глуц смял в кулаке упаковку от сухого пайка и швырнул в мусорное ведро. Не докинул и с досадой весело выругался. – У меня, конечно, хватает и других дел. – Он рывком поднялся с кресла. – Но, так и быть, отложу их на время… Откуда управляются камеры наблюдения?

– Разумеется, из терминала.

Свет мигнул и стал тусклым. В следующее мгновение освещение пришло в норму.

– Это еще что? – буркнул капитан. – Не хватало только, чтобы электрика вышла из строя.

Мне тоже не понравилось, как повела себя система энергоснабжения. Не хватало только, чтобы мы остались в кромешной темноте, в которой шарит убийца, накачанный стимуляторами. К тому же, и другие системы, включая производящую и фильтрующую воздух, зависели от генератора переменного тока.

– Надо будет сказать Робинзону, – нашелся Лео Глуц. – Он в механике шарит. Быстро решит проблему.

Через пару минут мы уже были в терминале, где активировали центральный компьютер. Я надеялся на быстрый результат, но здесь меня ожидал очередной удар – враг успел стереть все записи с камер наблюдения. Этим неизвестный злоумышленник не ограничился. Безуспешно мы пытались включить камеры наблюдения, они не отзывались на команды компьютера.

– Выведены из строя, – констатировал я. – Может, сбой в системе? Или кто-то постарался.

– Хочешь сказать, кто-то недавно влезал в систему? Но каюта была заперта. – Глуц с мрачным видом разглядывал темный голографический экран.

– Возможно также физическое устранение камер, – предположил я. – Разумеется, они совсем крохотные и их сложно найти. Но теоретически, если знать, где они расположены…

– Что, черт побери, происходит на этом корабле, хотелось бы мне знать, если даже капитан не в курсе?! Ну, ничего, я всех призову к ответу! Я разберусь, что здесь происходит. Что ты планируешь делать дальше? – Глуц вопросительно приподнял левую бровь.

Я пожал плечами.

– Остаются стандартные оперативные мероприятия.

– Какие, например?

– Начну с обыска кают. Посмотрим, что это даст. Потом – опрос подозреваемых.

– А кто у нас подозреваемые?

– Пока все без исключения. Если откровенно, то и вы, капитан, – меня по-прежнему коробило обращение на «вы» к этому уголовнику и выскочке, но я умел в случае необходимости переселить себя.

– Но-но-но, – возмутился Глуц, – меня можешь вычеркнуть из расстрельного списка. Хотя… я тебе тоже не слишком доверяю, Жора. Ты хоть и федеральный агент, но, кто знает, может у тебя приказ – всех нас одного за другим ликвидировать. Что скажешь?

– Такого приказа у меня нет.

– Так ты и сознался. Небось, в академии тебя учили держать язык за зубами?

Я оставил этот вопрос без ответа. Он показался мне риторическим. Нас много чему учили в академии. В том числе и навыкам общения с подобными бандитами, и поведению в экстремальных ситуациях. Штатный психолог был большим умницей по части наведения мостов с самым отвратительным отребьем – в молодости он был внедрен в банду космических пиратов и всех их благополучно привел прямо в лапы федеральных властей. Правда, ко мне у штатного психолога было двойственное отношения. Я по возможности старался скрывать свои садистские наклонности, но опытный специалист мог заметить их без всяких тестов.

– Ладно, Джордж, годится, можешь обыскивать каюты, – сделал широкий жест капитан, – я даже пойду с тобой. Искать мы будем не только оружие, но и стимуляторы. Все изъятое – мне.

– Хорошо, – согласился я, – если вы обещаете ими не злоупотреблять.

– Не буду! Если только на меня не нападет какая-нибудь образина. Тогда я за себя не ручаюсь.

Я выругался про себя. Очень не хотелось, чтобы на борту действительно оказались стимуляторы. Попади они в руки Лео Глуца, и ситуация еще больше усложниться. Он и так – опасный противник и неуправляемый тип, а со стимуляторами превратиться в почти непобедимого врага. Я же собирался в самом обозримом будущем избавиться от самопровозглашенного капитана и взять командование в свои руки.

– Может, будет лучше, если таблетки побудут у меня, – предложил я.

– Еще чего! – возмутился Лео Глуц. И ткнул меня кулаком поддых, да так ловко, что я согнулся пополам. – Запомни, парень, не надо со мной шутить! Все, что на этом корабле, включая тебя, принадлежит мне. То, что сейчас ты не драишь иллюминаторы – большая удача для тебя. Пользуйся свободой, пока капитан Глуц разрешает. И не наглей…

– Хорошо, – прохрипел я, стараясь разогнуться.

– К телекину будем заходить? – поинтересовался капитан между делом, пока мы шли по коридору.

– Кх… – Я покашлял в кулак. – Может, каюту телекина лучше посетит Красавчик?.. Я так понял, они нашли общий язык с этой тварью.

– Нет! – возразил Глуц. – Ты в этом деле – главный. Я присутствую только для того, чтобы тебя ненароком не прибили. Хотя меня, если откровенно, такой расклад не сильно огорчит.

– Кто бы сомневался, – пробормотал я, досадуя, что не могу так же, как он пару минут назад, со всей отдачей, приложить негодяя по голове.

– Так что, идем к телекину?

– Нет-нет, пока повременим.

Телекин внушал мне подлинный страх. Я бы не удивился, если бы оказалось, что он заставил Провокатора самого оторвать себе хвост. Занятное, должно быть, было зрелище. Сунуться в логово зверя?.. Увольте. От одной этой мысли мурашки начали бежать по коже.

– Начнем с вернерианина, – предложил я. Мы как раз стояли возле его каюты.

– Давай, – согласился капитан. Постучал в створку двери. – Пузырь, ты дома?

Дверь открылась. Удивленный вернерианин стоял на пороге.

– Вы ко мне? В гости?

– Точно, – подтвердил Лео Глуц, – в гости. С небольшим шмоном.

Он слегка подвинул хозяина каюты с дороги, и мы вошли. Я взялся за осмотр помещения, а капитан решил расспросить вернерианина. По собственной инициативе.

– Пузырь, а, Пузырь, ты ничего от меня не скрываешь? Здесь все свои. Можешь говорить начистоту. Так скрываешь или нет?

– А вы от меня, капитан?

Если бы я не знал об интеллектуальной ущербности вернерианина, да и всех представителей этой расы, то решил бы, что он издевается. Но свой вопрос чернокожий здоровяк задал без всякой задней мысли. У него был разум девятилетнего ребенка и запросы великовозрастного кретина. Так уж были устроены вернериане – наивные до неимоверности и жадные сверх всякой меры.

– Скрываю, – как ни в чем ни бывало ответил Лео Глуц. – Потому что не знаю, можно ли тебе довериться, Пузырь.

– Да я могила! – обиделся безмозглый громила. – Вот, например, у Робинзона есть кастет. Он меня просил никому не говорить. И я не говорю.

– Очень правильно делаешь, – одобрил капитан.

Я закончил осмотр.

– Ничего.

Мы собирались покинуть каюту вернерианина, но он вдруг преградил нам путь.

– Так вы мне доверяете, капитан?

– Теперь да, доверяю, – ответил Лео Глуц и похлопал его по плечу.

– Вы это… не говорите Робинзону, что я про кастет сказал. Я подумал и понял, что поступил нехорошо.

– Ты? Подумал? – не удержался я от сарказма.

– Не беспокойся, я тоже – могила, – пообещал капитан.

Следующей по коридору была каюта лемурийца. В ней отчего-то обнаружился Красавчик. Что весьма не понравилось капитану. Его вполне можно понять. Как я уже упоминал, своей властью он был обязан телекину и разобщенностью команды. А если двое начинают сговариваться – жди бунта. Где двое, там и трое, где трое – там и весь бандитский сход.

– Иди к себе, Красавчик, – приказал Лео Глуц. – Мы тут проводим шмон.

– Он мог бы пригодиться, – напомнил я, когда креторианец поспешно удалился.

– Ах, да, телекин. Ничего, вызовем его, когда будет нужно.

Осмотр каюты Умника дал первые результаты. Он не стал упираться. Оказал содействие властям в нашем лице. И даже поведал нам интересную историю о своих суицидальных наклонностях.

Следом за лемурийцем мы навестили сириусянина. При нашем появлении Крыс задрожал всем телом и что-то поспешно спрятал за щеку.

Я решительно шагнул вперед и ухватил его за горло.

– Плюй!

Сириусянин вперил умоляющий взгляд в капитана. Но тот был непреклонен.

– Не тяни! – поторопил он.

Крыс выплюнул на пол какой-то предмет. Я наклонился и увидел, что это металлическая гайка большого размера.

– И как это называется? – поинтересовался Глуц, одарив сириусянина сердитым взглядом.

– Мой счастливый талисман, – пискнул тот испуганно.

– Где ты его открутил?

– В ма… – Крыс сглотнул. – В машинном отделении.

– Та-а-ак, – выдавил Глуц. – Значит, в машинном. А ты знаешь, как это называется? – Заложив руки за спину, он заходил по каюте. – Это, гнусное ты существо, называется саботаж!

– Погодите, капитан, – попросил я. – Скажи-ка, ты знал, что именно откручивал?

– Нет. Она так блестела. Как будто звала меня.

– Непредумышленный проступок.

– Откуда мне знать. Может, он врет.

– Может быть, – сказал я задумчиво.

– Я не вру, не вру. Пожалуйста, не забирайте мой амулет.

Капитан сунул гайку в карман комбинезона.

– Значит так, это мы прикрутим на место. И твое счастье, если все окажется в порядке… Это же сложнейший механизм. Открутил одну гайку – и он весь пойдет вразнос.

– Да ну, – не поверил Крыс. – Я на многих кораблях гаечки откручивал, и ничего…

– Катастрофу в системе Дельфина не ты устроил? – поинтересовался я.

– Конечно, не я, – горячо заверил сириусянин. – Я другую устроил. Но об этом лучше никому не знать.

Катастрофа в системе Дельфина была одним из самых громких происшествий за последние десять лет. Пассажирский корабль с колонистами вдруг потерял управление и протаранил грузовое судно. Погибло больше десяти тысяч сапиенсов. Дело, может, и замяли бы, как обычно поступали власти, но среди них было почти восемьдесят процентов людей. Власти объявили недельный траур. Родственники погибших требовали выяснения подробностей катастрофы, но виноватых так и не нашли.

– Ладно, не будем об этом старом деле, – сказал я, – мы пришли осмотреть каюту.

– Вы думаете, это я… да? Капитан…

Лео Глуц, тем временем, извлек гайку из кармана и задумчиво взвешивал в руке.

– Если к этой штуке хорошую веревку приделать, – проговорил он, – или нитку капроновую, можно здорово по башке дать. Вот тебе и амулет. Будет приносить удачу. Тебе удачу, другим – одни огорчения.

– Да я… никогда… да вы что?! – Крыс бил себя во впалую грудь и едва не плакал от расстройства. – Я бы никогда с ним не справился. Но я… Я знаю, кто мог убить. Да, именно так, я знаю…

Я почувствовал, что наконец-то нащупал ниточку.

– Дело в том, – Крыс перешел на шепот, – что я видел на борту каких-то странных зеленых сапиенсов.

– Зеленых? – переспросил я. – Ты имеешь в виду гебба?

– Не надо меня путать! – взвизгнул сириусянин. – Если бы я имел в виду гебба, я бы так и сказал. Нет, их было не меньше десяти, маленькие, юркие, с виду очень злобные…

– Как?! – поразился я. – Ты хочешь сказать, что нас было вовсе не тринадцать на борту?

– Вот именно, – мой собеседник снова вкрадчиво зашептал. – Десять, говорю вам…

– Любопытно.

– Да это бред какой-то! – Глуц презрительно скривился.

– Мы должны рассматривать все версии, даже самые невероятные, – заметил я наставительно. – Спасибо за бдительность, – поблагодарил я сириусянина. – Ты сообщил важные сведения. Возможно, они помогут задержать убийцу. Или группу убийц. А теперь мы осмотрим каюту.

– Осматривайте, чего там…

Я провел тщательный обыск – обшарил все углы, запустил руку под койку, приподнял вентиляционную решетку, заглянул даже в унитаз, но ничего необычного там не нашел.

Когда мы покинули каюту сириусянина, капитан выглядел разочарованным, словно ожидал, что мы найдем у бывшего федерального стукача подборку голографических порнофильмов и пару ящиков спиртного.

– Теперь к Робинзону, – распорядился Лео Глуц. – Пусть заодно гайку на место прикрутит, пока мы не пролетели вместо цели на какую-нибудь горячую звезду, будь она неладна.

– Ответь мне на один вопрос, Робинзон, – сказал я, когда мы навестили таргарийца, – не видел ли ты на борту чего-нибудь необычного?

– В смысле?..

– Небольших зеленых сапиенсов? – Меня сильно занимал этот вопрос.

Таргариец задумался, почесал ухо.

– Да, нет… Не видел. А в чем подвох, начальник?

– Да так, есть одна теория.

– Теория? Думаешь, меня на понт взять? Так?

– Ну, все, хватит болтать, – вмешался Лео Глуц и подтолкнул Робинзона к двери. – Давай-ка, дуй в машинное отделение, – он извлек из кармана «амулет» сириусянина. – Прикрути гайку на место и проверь систему энергоснабжения. Что-то электричество шалит. Мне это не нравится.

– Хорошо, – удивленный Робинзон взял гайку и глянул на нас исподлобья. – А вы что, у меня собираетесь тусоваться?

– Мы здесь осмотримся, – подтвердил я.

– В моей каюте?! – возмутился таргариец. – Совсем рамсы попутал, легавый?

– Молчать! – рявкнул Лео Глуц. – Здесь я говорю, что делать!

– Капитан, – взревел оскорбленный в лучших чувствах таргариец, – вы че? Заодно с этим?! А может, опять бить будете? Так я готов. Вот вам мой лоб.

– А ну, кончай базар! – велел Глуц. – Или я за себя не ручаюсь.

– Ну, ваще, беспредел, – ну унимался Робинзон. – Не дам свою каюту осматривать. Пошли вы.

– Ты что-то скрываешь? – поинтересовался я с металлическими нотками в голосе. Но на бывалого уголовника мой следовательский тон не подействовал.

– А если и так. Валите отсюда.

Глуц надвинулся на таргарийца, толкнул его в грудь.

– Я кому сказал, двигай в машинное отделение. Электрика барахлит.

– Не пойду! – заупрямился Робинзон. – Пусть все накрывается медным тазом, я и с места не сдвинусь!

Вдвоем мы подхватили его под руки и вытолкали наружу. Поскольку он орал не своим голосом и порывался вернуться, пришлось запереть дверь на замок.

– Совсем страх потеряли, – посетовал капитан, – придется снова запереть его в морозильник.

Я уже шарил под койкой. Рука моя нащупала нечто странное, тяжелое, завернутое в бумагу, много металла, и я потащил это наружу.

– Ну и ну! – сказал Глуц, когда увидел, что мы обнаружили. – Ничего себе… Ай, да Робинзон.