Текст книги "Дело в шляпе"

Дойдя до середины кабинета, парень останавливается в нерешительности, стреляет в мою сторону настороженным взглядом и спрашивает, обращаясь к Белуге:

– Вы меня звали, дядя?

– Да, Камаль, – Баскан поднимается, обходит стол и встаёт рядом со мной. – Тебя желает видеть этот господин из тёмной стражи.

Делаю шаг вперёд, беря инициативу в свои руки.

– Я тёмный стражник Его Величества Порэус эль Камилье. Прошу вас назваться, милорд.

Несмотря на непрезентабельный вид, на лице Камаля не дрогнул ни один мускул. Только глаза сверкнули каким-то недобрым блеском. Или он давно готов к нашей встрече, или не так прост, как может показаться на первый взгляд.

– Камаль эль Уга, к вашим услугам, милорд.

Спокойный, даже слегка надменный тон. А щенок-то с гонором. Куда только страх подевался? Умеет держать себя в руках. Ну, иначе никто бы его не поставил смотрящим за общаком.

– Вынужден задержать вас, господин Камаль, по подозрению в причастности к убийству некоего тёмного по прозвищу Червонец. Знаете такого?

– Впервые слышу, – врёт, не моргнув глазом.

– То есть вы отрицаете, что имеете отношение к этому делу?

– Да, отрицаю. А у вас что, есть иные сведения?

– Имеются. Как бы там ни было, прошу проследовать за мной.

– А если я откажусь?

– Тогда мы будем вынуждены применить силу.

Злорадная ухмылка разгоняет веснушки по лицу. Ну, прямо ясно солнышко светит. И глазки хитро так на Белугу косятся. Думаешь, дядя тебя защитит? Мечтать не вредно.

– Вы готовы предъявить обвинение моему племяннику? – подаёт голос Баскан.

– Разве я уже не сделал этого?

Он хмурится. Рассчитывал, что я забрёл сюда по наитию, как в прошлый раз, и теперь самовольничаю, доверясь голой интуиции? Напрасно.

– В таком случае у вас должны быть веские доказательства его вины. Свидетели дело хорошее, но сегодня они есть, а завтра нет. И что в итоге? Незаконный арест? Думаете, вас за это по головке погладят? Уж я постараюсь, чтобы лиц, благодаря которым моего племянника незаслуженно продержали в тюрьме, наказали по всей строгости.

Вот и пойми, в чей адрес угроза. В мой или свидетелей? Скорее всего, в оба. Типа ни свидетелям не жить, ни тебе, Порк, шакал паршивый, посмевший тявкать на семейство Угов. А я и не тявкаю, просто лапу задрать хочу и пометить. Пусть все знают, что и здесь от тёмной стражи никому не укрыться.

– Значит, вы не убивали? – продолжаю разговор с Камалем, не обращая больше внимания на его «доброго» дядю.

– Не убивал.

Нагловато-надменный взгляд. Совсем успокоился племянничек, даже внутренне уже не трясётся. А зря.

– Откуда же у вас кровь на рукаве?

– Где? – неискушённый мальчишка машинально поднимает правую руку, в которую тычет мой указательный палец.

Перчатки я предусмотрительно снял и заткнул за пояс ещё во дворе. Быстро перехватываю ладонь парня, за мгновение до этого спросив:

– Значит, все-таки ты убил Червонца?

– Не я! – кричит и корчится, понимая, что попался.

По мне прокатывает волна холодного вранья. Отчётливо «вижу», что именно эта рука держала ножку стула, которой вусмерть избили Червонца, и рукоять стилета, вонзённого ему в горло. Всё, теперь и я свидетель. Причем, наиважнейший. Либо убейте меня, либо сами топайте на каторгу. Но советую помнить, что за убийство стражника вам гарантирована виселица.

– Молчи!.. Это незаконно!.. – запоздало кричит Белуга.

А вот хрен тебе. Наши руки соприкоснулись чисто случайно. И никто не виноват, что в этот самый момент Камаль солгал, отвечая на прямо поставленный вопрос. Что произошло, то произошло. Главное результат.

– Шшшакал, – из глотки племянника вырывается злобное шипение.

Оскалив зубы, он вырывает руку и преображается на глазах, раздаваясь вширь. От худощавого паренька не остается никакого напоминания. Передо мной опасная во всех смыслах тварь. Бугры мышц, перекатывающиеся под мохнатой шкурой, короткие, мощные ноги, четыре руки с длиннющими когтями, с которых капает яд, прожигая дыры в полу. И выдающиеся клыки, любому хищнику на зависть.

– Нет, Камаль! Не смей!.. – опять вопит старший Уга, и снова напрасно.

Его племянник совершил ещё одно преступление. Трансформировался, чтобы напасть. От безысходности, полагаю. Ну и дурак. Мог бы отделаться каторгой, а теперь… Ох, боюсь и у Белуги крышу сорвёт, спустит на нас всю свою охранную свору. Вот мясорубка-то будет! Я и мои ребята имеем право на вполне адекватный ответ. Кто подвернётся под руку, не взыщите. Если даже повезёт уцелеть, лишь до виселицы и дотянет. Надеюсь, что не все в доме такие безголовые.

Ну, всё, понеслась!

Сам не заметил, как преобразился. Полная трансформация происходит мгновенно.

Разбрызгивая отраву, мелькают ядовитые когти. Уворачиваюсь, как могу. Обстановку вокруг не замечаю. Всё растянуто, смазано. Кружимся с Камалем в бешеной пляске, сметая преграды на своём пути.

Вдруг замираем на короткое время. Успеваю заметить разбитый в щепки стол Белуги, опрокинутое кресло, сметённые к стенам, скомканные ковры и раскуроченную дверь.

И вновь приходится уклоняться в изменчивом вихре драки.

Отвечаю редко, но метко. В отличие от Кулака, у меня когтей нет, и рук по-прежнему две, зато машу ими во сто крат быстрее, пользуясь привычными клинками. Те же шпаги, но не из металла, а из чистой энергии. Сверкающие ярким светом голубые молнии, вытянутые в ровные, разящие лезвия.

Мои руки подобны крыльям ночи. Шпаги раз за разом, встречая когти Камаля, с душераздирающим скрежетом, отбрасывают их подальше от тела, при первой же возможности дырявя шкуру врага. Каждый удачный выпад сопровождается диким воплем раненой твари. Она дёргается, отскакивает, но тут же нападает снова с ещё большей яростью, пытаясь вцепиться зубами мне в глотку.

Хочет выпить кровь? Слышал о таких тёмных. Жуткие создания. Им постоянно приходится насыщаться, увеличивая количество жертв до бесконечности. Думал, их давно перебили. Ан нет, вот они, живые и здоровые.

Ярость затмевает разум. Камалю это наверняка известно. Проблема в том, что ничего не может с собой поделать. Беснуется, распаляясь всё больше, и совершает ошибки. Я бессовестно этим пользуюсь и отсекаю ему две руки. Думаете, мне стыдно? Вот нисколечки.

Теперь мы на равных. В смысле с одинаковым числом конечностей. В остальном он мне и в подмётки не годится. С четырьмя руками не совладал, а уж с двумя-то и подавно. Кулак это прекрасно понимает, несмотря на своё бешенство. Переходит в глухую защиту, чтобы выиграть время и восстановить потерю. В курсе, гнида, что мои клинки частично блокируют регенерацию. Но никакая защита от них не спасёт, если её вскрывать умеючи. А уж я-то умею, будьте уверены.

Короткая шквальная атака в считанные секунды взламывает оборону Камаля. Шпаги разлетаются, разводя когти в стороны, чтобы тут же сойтись на шее. Клыкастая голова ещё катится по полу, когда мёртвое тело бесформенной кучей замирает у моих ног.

Глава 17
Странные последствия всего этого светопреставления

Особняк Белуги в этот день напоминал растревоженный улей.

Здесь и без того скопилась целая куча народу из тех, кто сторожил дом и с кем пришёл я, так ещё и смерть Кулака собрала всех, кому не лень. Ещё бы! Весь пол в кабинете залит его кровью. К тому же умер он, будучи перевоплощённым. Такое потрясение эфира не заметит разве что развеянный по ветру пепел кремированного.

Жди сегодня ночью с десяток свежих мертвяков, поднявшихся из могил. Надо сказать своим ребятам, чтобы за кладбищем присмотрели. Самим же потом неупокоенных отлавливать по городу, если вдруг что.

О чём это я? А, вот… Кого только не набежало на запах крови: и мои подтянулись, и почти вся светлая стража, и чиновники разных мастей с неотлучными дьяками да подьячими, и дознаватели королевской канцелярии, и жильцы соседних домов, и просто ротозеи. Последних особенно много. Пришлось даже оцепление выставлять. Тогда и пригодилась собравшаяся здесь толпа светлых и тёмных стражников.

Канцелярские постарались. Они быстрее других сообразили, что к чему, и рьяно взялись за наведение порядка. Молодцы, нечего сказать. На то и дознаватели.

Моё начальство тоже прибыло, как и начальство Леандра, с которым я доверительно перешептывался возле крыльца. Ни тому, ни другому наша тихая идиллия на фоне всеобщей суматохи явно не пришлась по вкусу. Господа начальники, понятное дело, давай нас чихвостить, сами ещё не до конца понимая, в чём же мы провинились. Надо ли говорить, что их придирки не имели совершенно никакого смысла и потому выглядели довольно смешно. Мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не улыбаться. Тем же, думаю, страдал и Леандр, обменивавшийся со мной многозначительными взглядами.

– Вас для чего сюда поставили, граф? – орал, брызжа слюной, рыжебородый начальник светлых. – Чтобы вы кого ни попадя пускали в жилище добропорядочных граждан, чей покой призваны охранять? Почему допустили здесь драку?!..

Это Белуга-то добропорядочный? Или его племянничек? Ну-ну.

– Я тебя разжалую, Порк! – надрывался мой командор. – Будешь на побегушках в самом захолустном районе дежурить. Кто дал тебе право распоряжаться всей стражей? Почему снял патрули с маршрутов? Почему они работают у тебя днём?!..

Вот всегда так. Сначала «Пользуйся, Порк, на здоровье. В случае необходимости все люди в твоём полном распоряжении», а чуть что, сразу «Не имеешь права!..»

Пропесочивание длилось битых полчаса. Даже устал под конец от пустого сотрясания воздуха. Самое смешное, что нам хоть и задавали вопросы, но совершенно не требовали на них отвечать. Ну, мы и помалкивали, напустив на лица бестолковые выражения, ибо начальство, когда во гневе, только на такой вид спокойно и реагирует. Все остальные приводят его в полное бешенство, а это чревато исполнением тех угроз, которыми нас уже осыпали с ног до головы.

Не знаю, насколько ещё хватило бы наших начальников, но их прервали. Дознаватели изъявили, наконец, желание пообщаться со мной и Леандром. Эти ребята церемониться не любят. Если сказали: «Мы забираем ваших стражников, чтобы задать им несколько вопросов», – значит, отдай без лишних пререканий. А то, не ровен час, беду накличешь на свою головушку. Оно тебе надо? С королевской канцелярией лучше дружить. Её и светлые, и тёмные побаиваются.

Дознавателей оказалось на удивление много. И прибыли быстро, чуть ли не раньше всех. Трое, один из которых, как я понял, был старшим, сразу направились в дом, где лежал труп Камаля. Четверо занялись оцеплением, а ещё пять переписывали всех, кто здесь был, и беседовали с каждым, держа наготове перо и бумагу на переносной дощечке с закреплённой чернильницей. Теперь и до нас добрались.

Кивнув на прощание Леандру, иду за своим дознавателем.

Он заводит меня в дом и уверенно топает в направлении кабинета, где произошла схватка. Попадаем туда через раскуроченный дверной проём.

М-да… А мне сначала показалось, что мы с Камалем не такой уж сильный погром учинили. Теперь вижу, ошибался.

Целой мебели совсем не осталось, одни щепки. Гобелены, ковры, шторы – всё сметено и разорвано в клочья. Побитые стены сплошь покрыты трещинами. Местами обсыпалась штукатурка, даже куски кладки выпали. Кое-где в полу торчат обломки досок. Камин в углу вообще раскурочен до неузнаваемости. Хорошо порезвились, ничего не скажешь. То-то у меня всё тело ноет и колено саднит.

Эй, а труп-то куда подевался? На полу лишь большая лужа крови. Ни обезглавленного тела, ни отрубленной части нигде нет. Во двор точно не выносили, я бы заметил. Похоже, выволокли через заднюю дверь. К чему такая секретность? Интересно девки пляшут…

Зато все три дознавателя, которые осматривали дом, на месте. Сгрудились возле старшего и обсуждают что-то вполголоса.

Когда на нас обращают внимание, мой сопровождающий докладывает, сверяясь с записями на своём планшете:

– Порэус эль Камилье, господа. Тёмный стражник Его Величества. Вы просили доставить.

– Благодарю, коллега, – кивает старший. – Можете быть свободны.

Тронув поля шляпы, тот, не тратя времени на ненужные разговоры, разворачивается и быстро покидает кабинет. Видно, дел невпроворот. Да, подкинул я работёнку целой куче канцеляристов.

– Позвольте представиться, – продолжает главный дознаватель, обращаясь уже ко мне. – Тэрис ан Батист, наместник Его Величества.

О, какая честь, сам глава королевской канцелярии снизошёл до общения с простым стражником. Хм, ещё и светлый к тому же. Этот человек лично участвует в расследовании лишь в том случае, когда происходит нечто из ряда вон выходящее. На моей памяти подобное случалось довольно редко, и такие дела сразу приобретали статус государственных, не входящих в компетенцию стражи будь какого цвета.

И чего, спрашивается, так переполошились? Ладно, если бы я светлого прирезал. Межрасовый конфликт получился бы. Тогда присутствие канцелярских объяснить легко. Впрочем, драка-то была совсем не рядовая, а с использованием боевых ипостасей. Это вам не шпагами размахивать. Магия высшего порядка, понимаете ли. Убойная вещь.

– Ну-с, расскажите нам, господин Камилье, за каким сардаком вам понадобилось трансформироваться? По-другому что, нельзя было?

Смотрит на меня выжидающе. По спокойным карим глазам и не понять, осуждает или сочувствует. Руки скрещены у пояса, одна цепко держит запястье другой, сжимающей снятые перчатки. Полы серого плаща собраны и перекинуты через правое плечо, открывая взорам эфес увесистой шпаги, инкрустированный сверкающими камнями, и ножны с не менее богатой отделкой. Камзол, штаны, сапоги – всё того же серого цвета. И только шляпа с пером ослепительно белые. Вот интересно, как удаётся содержать её в чистоте?

Вздыхаю, разводя руками:

– Не получилось, милорд. Видит бог, я всеми силами пытался этого избежать.

Показалось, что при упоминании о боге на лице Батиста мелькнула усмешка.

– Так что же произошло? Насколько я понимаю, вы прибыли сюда, чтобы припроводить в тюрьму господина Камаля эль Угу, которого подозреваете в убийстве живого человека? Чем, кстати, вызвано столь серьёзное обвинение?

– Упомянутое вами убийство совершено позавчера ночью, господин наместник. Некий тёмный по прозвищу Червонец был избит неизвестными в собственном доме, затем заколот и подожжён. Докладную записку об этом преступлении я направил в канцелярию в тот же день.

Сделав паузу, смотрю на главного дознавателя. Подтвердит или нет, что записка была? Он слегка кивает. Уже проще, не придётся разжёвывать всё с самого начала. Перехожу сразу к финалу:

– Мне удалось установить, что в этом замешаны тёмные, известные в узких кругах как Фелик, Серый и Кулак. Серого с Феликом я задержал. Они в тюрьме. Оба показали, что Червонца убил третий, то есть Кулак, на которого те работают, и назвали его настоящее имя: Камаль эль Уга. Поиски господина Камаля привели меня сюда, в дом его дяди. Мы поговорили. Камаль всё отрицал, но когда его ладонь оказалась в моей, выяснилось, что он лжёт…

– Он позволил применить к себе контактный допрос? – наместник удивлённо вскидывает брови.

– Нет, что вы, он же не полный кретин… Кхм, прошу прощения. Всё произошло совершенно случайно. Мне показалось, что на рукаве Камаля кровь, и я взял его за руку, чтобы разглядеть. В это время он отвечал на мои вопросы. Врал, разумеется. К тому же стало ясно, что именно Камаль держал орудия убийства и наносил удары. Понимая, что полностью разоблачён, он преобразился и напал. Мне ничего не оставалось делать, милорд, кроме как защищаться. Но голая шпага против Зверя, знаете ли, плохое подспорье.

– И вы?..

– Я тоже обратился, понимая, что иначе погибну.

– Что последовало за этим?

– Сражение, господин наместник, в котором, как видите, мне повезло больше.

– Нет, я не о том, господин Камилье. Что делал в это время Баскан эль Уга? Где были и что делали его люди? Действия тёмной и светлой стражи в целом?

Ну и вопросики. Тут бы за себя по уму отчитаться, ничего не упустив, и нигде не проколоться, а он ещё и другими интересуется. Вот сардак! Не заложить бы кого невзначай.

– Во время драки не отвлекался, уж извините, – начинаю осторожно. – А когда всё закончилось, мои люди частью находились во дворе, блокируя выходы, частью здесь, у этой комнаты, сдерживали охрану особняка. Светлая стража, насколько мне известно, продолжала охранять наружный периметр. В доме я встретил только господина Лероя ан Сендро, да и тот заглянул справиться о причине возникшего шума. Баскана эль Угу мы нашли без сознания под обломками дверей. Передали его на руки мажордому. Вот, пожалуй, и всё.

– Больше никто не чинил вам здесь препятствий, пусть и невольно?

– Нет, господин наместник, – решаю не втягивать в это дело нанятых Угой охранников. Парни просто выполняли свою работу. К тому же некоторые за это уже и так поплатились. Причём более действенно, нежели в тюрьме. Пусть живут, помня о нашей встрече. Впредь умнее будут.

– Значит, вы ни к кому в этом доме претензий не имеете? – резюмирует Тэрис ан Батист, хитро прищуриваясь.

Интересно, это он к чему? А если скажу, что мне мешали этот, этот и вон тот, мне так просто дадут взять их под арест?

– Претензий нет, господин наместник, – что-то не горю желанием проверять свою дурацкую идею.

– И расследование вашего дела об убийстве тёмного по прозвищу Червонец можно считать оконченным?

Вот же привязался! Чего добивается?

– Да, несомненно. Дело закрыто в связи со смертью лица, совершившего преступление. Докладную записку направлю вам сегодня же.

– Отлично! – Зуб даю, что сказал он это с явным облегчением. – Этим и займитесь. Можете идти, господин стражник, и… Забудьте об этом инциденте. Чем быстрее, тем лучше.

Шагая по коридорам, ломаю голову над последними словами наместника, произнесёнными твёрдо, с лёгким нажимом. Что за ерунда? Почему я должен о чём-то там забывать? Вы мне ещё память подкорректируйте, сардака вам в глотку.

Глава 18
Я вынужден прибегнуть к помощи Леандра

– Завидую вам, господин Порк. Вы, презрев условности, рискнули навести шорох в светлом квартале. Можно сказать, разворотили осиное гнездо. Причём далеко не впустую. Благодаря вам город стал чище. Избавился ещё от одной злобной твари… Простите, я не о тёмных вообще, а лишь о конкретном человеке. Согласитесь, Уги та ещё сардачья семейка.

Допив остатки вина, Леандр с громким стуком грохнул кружкой о стол. Крякнул, отер усы и снова потянулся за кувшином.

Мы сидели в трактире Шапы, где договорились встретиться вечером. И вовсе не для того, чтобы просто поболтать и попить винца. Встреча была самой, что ни на есть деловой.

Дабы уберечь нашу тёплую компанию от лишних ушей, я заказал отдельную кабинку и много пойла, чтобы избавиться от назойливых разносчиков, постоянно навязывающих добавку. Шапа, конечно, болтун, но не подлец. Знаю точно. Если сказано «Нужна приватная беседа», таковую и организует, будьте уверены.

Когда кружка наполнилась, Лерой вздохнул тяжело:

– Вы правы, Порк. Не так всё просто с Угами. Я уже довольно давно их дом караулю. А ещё время от времени на крепостных воротах службу несу. Много чего повидал. Да и не только я. Но все помалкивают в тряпочку. И я тоже. А начальство так и говорит. Поставлены, мол, охранять, вот и охраняйте, а остальное не вашего ума дело.

Он сделал большой глоток. Немного помолчал, разглядывая свою кружку, потом поднял затуманенный взор.

– Баскан-то больше дома сидит, чего не скажешь про его племянников. Те постоянно по ночам за стеной шастают. Как уйдут с вечера, только утром назад приходят. А то и вовсе через несколько дней. Причём на одну ночь отлучаются без сопровождения, сами по себе. И обратно так же. А когда их сутками нет, целые фургоны с людьми везут. Под охраной. Всяких там хватает: светлые, тёмные, бабы и мужики. На работу, говорят. Только я вот что скажу вам, Порк. Никакие работы в особняке не велись. И людей этих обратно не вывозили. Единственное, что Баскан отправляет из крепости, так это свои товары, в ящики заколоченные. Торговых лавок у него здесь не так уж и много. Работники там не менялись отродясь. Я их практически всех наперечёт знаю. Зачем, спрашивается, Угам столько народу? И куда тот потом девается? Особняк-то не волшебный – чай, не растянешь его. Судя по количеству привезённых, им впору новый квартал отстраивать. И это, смею заметить, лишь те, о ком знаю лично я.

Сижу, сжав кулаки. Вино в горло не лезет. Предполагал нечто подобное.

Ох, не зря Тэрис ан Батист настоятельно рекомендовал забить на это дело. Нет же, лезет в голову всякая дрянь. До сих пор перед глазами Камаль в своём истинном обличье. Как он бешено нападал, стараясь вонзить клыки мне в глотку. Ещё тогда я понял, что имею дело с упырём. И ладно бы с одним, которого, к счастью, удалось прикончить…

По всему выходит, в городе окопалась целая свора этих тварей. Причём не где-нибудь, а в элитном квартале, среди светлых! Они-то куда смотрят, сардак их задери?!

Два молодых и старый. Дядя и племянники? Как же! Кому другому расскажите. Уж я-то знаю, что упыри у тёмных рождаются крайне редко, едва ли не через поколение. Те, кто называют себя Угами, такие же родственники, как мы с Тютей и Герой. Просто сбились в стаю и выдают себя за членов одной семьи, чтобы ни у кого не возникало вопросов. А сами по-тихому проворачивают свои тёмные делишки под носом у королевской канцелярии.

Впрочем, наместник, похоже, не питает иллюзий на их счет. Точно знает, гадина, кто такие эти Уги. Только почему ничегошеньки не делает? Вот вопрос.

Либо ведёт какую-то свою игру, желая отловить более крупную рыбу, либо сам покрывает упырей, преследуя собственный интерес. В любом случае, будет стараться отвести от них внимание стражи. Вот почему до сих пор мы никак не могли справиться с этим «семейством». Всё это время против нас работала канцелярия Его Величества. Уму непостижимо!

А вот интересно, как далеко могут зайти королевские дознаватели в противостоянии со стражей? Даже представлять не хочу. Противно, бррр…

Скорее всего, ночные вылазки в город нужны «племянникам», чтобы кормиться. Упыри выпивают своих жертв до дна, питаясь не только кровью, но и теми вибрациями, которые неизбежно вызывает кровопускание, не давая им рассеиваться и будоражить окружающее пространство. Не мудрено, что ни я, ни другие стражники до сих пор ничего такого не чувствовали. Трупы, скорее всего, закапывают где-нибудь, а то и сжигают. Упырю ничего не стоит вызвать живой огонь. Даже не удивлюсь, если выяснится, что Уга держит где-нибудь собственный крематорий или, на худой конец, участок на кладбище.

А в особняк людей свозят, для «дядюшки», на прокорм. Тот же из дома ни ногой. Вожак, чтоб его. Эх, если по уму, надо было хорошенько прошерстить это логово. Уверен, обнаружили бы и подвал с камерами, а то и людей, сидящих там взаперти в ожидании своей незавидной участи. Такой своеобразный погребок с запасом пищи.

В этом ключе по-иному видится и нападение Червонца на первого «племянника». По ходу дела всё было с точностью до наоборот. Упырь, желая вкусить чьей-либо кровушки, ошибся с выбором жертвы, Червонцу пришлось защищаться. Последний сумел не только уцелеть, но и ранил выкормыша Белуги. Жаль, не разглядел смертельной угрозы в Камале, что, впрочем, и не мудрено с такой-то внешностью, как у этого тощего, сплошь покрытого веснушками, лопоухого субъекта.

И что? Взять и оставить всё как есть? Пускай и дальше упыри людей воруют и кровь из них пьют? Пусть жиреет Белуга с последним из «племянничков»? Нееет, ни на того вы нарвались, ребята…

Походя, без веской причины с ними не покончишь. Даже упыри защищены законом. Если, конечно, человечиной не закусывают. Вот если вывести их на чистую воду, доказать, что преступники… Причём безоговорочно, чтобы никакая там канцелярия ничем не могла помочь.

И я начал копать.

Первое, что пришло в голову, это проверить все случаи безвестного исчезновения людей. Дела по ним стопками пылились в околотке, множась, точно сардачье семя. Кто-то из «потеряшек» со временем обнаруживался, но то были единицы – в основном ушедшие в запой мужья или загулявшие девки, которые, в конце концов, сами же и объявлялись, если с ними не приключался какой-нибудь несчастный случай. Бывало спьяну и в канавы падали, ломая шею, и под колёса фургона могли попасть, и в городском пруду захлебнуться. Не всех дурных война убила, вот и навёрстывают. М-да… Но чаще всего человек пропадал совершенно бесследно. Через пару-тройку дней его поиски прекращали, плавно переходя от интенсивных к вялотекущим. Что-то мне подсказывало, уже и не найдём никогда, ни среди покойников, ни среди живых.

Думал об этом, перебирая жёлтые листы с пометками «сведения о пропавших» и «меры, предпринятые к розыску». Забрал в околотке, чтобы не там пыль глотать, отвлекаясь на глупые вопросы не в меру любопытных соратников, а спокойно пораскинуть мозгами, сидя на мягком диване у себя дома.

Кстати, у меня новый дом. Большой, с тремя комнатами, мягкой мебелью и коврами. Три берлоги Камаля, которые мы зачистили за одну ночь, были конфискованы, как имущество разоблачённого преступника. Один из них передали мне в качестве компенсации за разорённое бандитами жильё. Я благоразумно умолчал, что если бы не Тютя, там ещё вполне можно было обитать. Это ровным счётом ничего не значило. Жить-то негде.

Хотел в свой разрушенный домик определить полукровку, которая тоже осталась без крыши над головой. Но в ответ на этот совершенно бескорыстный и не побоюсь этого слова – благородный жест услышал её разъярённые вопли:

– Вот еще! Ты, Порк, поклялся меня защищать! – Тут я немало удивился, пытаясь припомнить, когда такое говорил, поэтому безропотно дослушал до конца: – Так что будь любезен, следи за мной. Тебе же лучше, если я буду рядом.

Пока в растерянности переваривал услышанное и лихорадочно прокручивал в голове различные варианты того, как убедить её в обратном, вполне серьёзно рассматривая возможность применения силы, она добила меня последним довольно весомым аргументом:

– Заодно помогу обустроиться на новом месте и скрашу твоё одиночество.

Мой умоляющий взгляд, брошенный в сторону Геры, заставил ту выпучить глаза и энергично замотать головой:

– Не-не-не, я не могу! У меня встреча сегодня… с друзьями… Уже сейчас… В трактире у Шапы, – говоря это, Гера торопливо пятилась к двери, за которую по-быстрому выскочила, пока никто не начал возражать.

Я только хмыкнул. Хороши у неё друзья, ничего не скажешь. Напьются и скандалят промеж собой до мордобоя, а Тюте вытаскивай потом напарницу из всеобщей свалки. Так что, судя по всему, и на Тютю в плане присмотреть за Анжи рассчитывать не приходится. Будет занят приглядом за другой, более интересной особой.

А полукровка улыбнулась так обезоруживающе, что я не выдержал и сдался.

Лишние руки в освоении новых апартаментов мне, конечно, не помешают. Тем более, что мы там немного напачкали во время последнего визита. Словом, я цинично решил использовать в уборке комнат женскую рабочую силу. К тому же при мне была увесистая пачка дел по пропавшим, изучение которых требовало гору времени.

В первую очередь Анжи замыла кровь и расставила мебель по своему вкусу. Я не вмешивался. Не было никакого желания вступать в спор и бестолково кричать: «Это мой дом, и я здесь хозяин!» Зачем? Можно ведь потом всё переставить, когда съедет квартирантка. Спокойно и без лишних эмоций. Пусть пока забавляется. Да и не всё ли равно, в каком углу стоит диван, а в каком кресло? Мне вообще было не до этого, я листал бумаги…

Ага, полистаешь тут, когда перед тобой мелькают голые женские ножки, выглядывающие из-под юбки, полы которой подоткнуты слишком высоко, чтобы считать её обладательницу скромнягой. Анжи ею и не была. Ещё и нагибалась так заманчиво, всё время оказываясь почему-то ко мне спиной.

Не мудрено, что вскоре мы со всей страстью, на какую только были способны, раскачивали диван, завершая то, что пытались начать ещё в ванной моего старого домика. Следом за диваном под раздачу пошли стол, кресло, ковры на полу, а напоследок и медвежья шкура у камина.

Потом, почувствовав зверский голод, мы побрели в кухню, где жадно накинулись на еду. Прямо так, в чём были, то есть ни в чём. Ребячась, кормили друг друга с рук, перепробовав все без исключения блюда. Спасибо Камалю, заготовившему столько припасов.

Перемазались, конечно, и вместе полезли в ванну. А оттуда плавно перекочевали в постель, где всё повторилось по новой.

Благо за это время в городе не произошло ничего такого, что могло потребовать моего немедленного присутствия. А то бы я точно убил того, по чьей вине был вынужден оторваться от нежного тела Анжи и куда-то бежать среди ночи.

В тот момент неожиданно поймал себя на мысли, что мне хорошо с полукровкой. Так хорошо, как никогда и ни с кем из женщин, которых я успел познать за свою короткую жизнь. Общаться с нею настолько легко и просто, что казалось, будто мы давным-давно в браке и знаем друг о друге абсолютно всё. Что между нами нет ни секретов, ни запретных тем, ни каких-то глупых, надуманных ограничений.

Далеко, на задворках сознания вяло шевельнулось: «А чего ты хотел? Она же профессионал своего дела. Любого мужика заведёт». Но я погнал эту мысль прочь, с наслаждением лаская в объятиях прекрасное женское тело…

В общем, тщательно изучить документы, прихваченные в околотке, я смог только утром, после позднего и весьма плотного завтрака, приготовленного Анжи. И то лишь когда вернулись с рынка, где пополнили изрядно истощённый за ночь запас продуктов.

Просидел над бумагами почти весь день, пока полукровка сначала возилась на кухне, а потом просто не лезла, чтобы не мешать. Подозреваю, что пошла отсыпаться. А у меня, чем дальше я погружался в дела «потеряшек», тем больше вставали дыбом волосы.

Вывод напрашивался ужасающий. Год от года количество пропавших людей в городе неуклонно растёт. Произведя несложные арифметические вычисления, понял вдруг, что в среднем на каждого упыря из троицы пресловутых Угов приходится пара человек на день. Это притом, что двумя годами раньше им требовался лишь один, а три года назад и вовсе половина. То есть тогда они «съедали» по одному человеку за два дня. Мда, безнаказанность провоцирует неумеренный рост аппетита…

Большинство из людей просто исчезало, не подавая о себе никаких известий. По нескольким есть показания родных, что муж, жена или родители отправились на заработки. Якобы им обещали баснословный доход за очень короткий срок. Хм, бесплатный сыр, как говорится… О месте работы и нанимателях никто не упоминал. Думаю, они и сами не знали, куда едут. Всё держалось в строжайшей тайне, дабы не вызвать кривотолков среди горожан.