Текст книги "Дело в шляпе"

Глава 23
Это дело неплохо бы отметить

Дверь питейного заведения Шапы болталась на одной петле. Внутри царил настоящий хаос. Столы перевёрнуты и отброшены к стенам. Ни одной целой лавки. Пол усеян осколками битой посуды и щепками от сломанной мебели. Даже широкий прилавок, такой прочный на вид, за которым всегда прятался Шапа, едва начиналась очередная потасовка, лежит на боку. Недурно погуляли!

Сюда поздно вечером я привёл Анжи, чтобы «обмыть» своё новое назначение. Заодно надеялся повстречать Геру с Тютей и предложить им работу в канцелярии. По жетонам, к сожалению, больше не могу вычислять помощников, теперь уже бывших. Приходится действовать по-старинке, методом проб и ошибок. Впрочем, я был уверен, что найду их здесь. И вот, нате вам.

– Ничего себе! – присвистнула моя подруга. – Это кто же так покуражился?

Сдвинув шляпу на затылок, озадаченно почесываю бровь, обводя взглядом зал, больше напоминающий поле брани. Разве только трупов не достаёт. Да и посетителей что-то не видать. Хм, странно. Не тот случай, чтобы народ разбегался. Из-за чего, спрашивается? Из-за банального мордобоя? Скажете тоже. Да это же первейшее развлечение, поглазеть на которое любому в радость. А некоторые и поучаствовать не прочь…

О, в подсобке кто-то стонет. Есть живые! Идём туда. Снесённая дверь валяется на полу. Из проема торчат чьи-то ноги в огромных сапогах. Неужели Тютя?!

Заглядываю в полутёмное помещение и вижу своего помощника сидящим на полу, с мученическим выражением на физиономии. Над ним склонилась Гера, прижимая мокрую тряпку к левому глазу великана. Похоже, в тряпке сколотый со стен лед. На подсобку наложено заклятье заморозки. Здесь Шапа хранит мясо и прохладительные напитки.

– Так-так-так! – произношу нарочито громко.

Оба смотрят на меня виновато, ещё не зная, что я уже не их начальник. Тютя, отстранив руку Геры, перестаёт изображать тяжелораненого. Ничего себе! Да у него весь глаз фиолетовый. Заплыл и не видит ни шиша. Хотел бы я посмотреть на того умельца, который удосужился оставить на Тюте столь неизгладимый след. Хе-хе.

– Это кто ж тебе морду лица так разукрасил? – спрашиваю не без ехидства.

– Тролль, – бросает коротко великан.

А, ну да. Мог бы и сам догадаться. Других противников, способных набить фингал Тюте, пожалуй, не сыщешь. Выходит, сегодня к Шапе на огонёк заглядывал тролль? Как интересно! Вообще-то, чтобы рассердить это лесное чудище, надо хорошенько постараться. Обычно тролли всегда убийственно спокойные, что двери. Нет, скорее как гора, если принять во внимание их размер. Правда, Тютя своими габаритами уступает им совсем чуть-чуть. Однако представить его в роли безумца, взявшегося дразнить дикую тварь, способную голыми руками свалить вековое дерево, довольно трудно. Потому перевожу внимательный взгляд на Геру. Эта сардачка с её взрывным характером, особенно после обильного возлияния, вполне могла впутаться в подобную авантюру.

Ну, точно! Голову опустила, делая вид, что рассматривает пол. Осталось этак скромненько шаркнуть ножкой. Гляньте на неё – сама невинность.

– Всё ясно, – вздыхаю, воображая, как девчонка измывается над безобидным троллем, доводя его до белого каления. Мысль о том, что это дело рук других посетителей, почему-то в голову не приходит. – Где Шапа?

Надо было видеть их энтузиазм, с которым эта парочка рванула на поиски хозяина таверны, довольные, что меня совсем не интересуют подробности учинённого здесь дебоша. Перевёрнутые столы и обломки мебели снова полетели в разные стороны. Я уже начал серьёзно опасаться, что мои помощнички переусердствуют и, чего доброго, превратят в труху последние уцелевшие детали интерьера, пустив-таки владельца по миру.

Нашли его под сваленным прилавком, куда лично я заглянул бы в самую последнюю очередь. Уж слишком плотно эта бандура прилегала к полу. Толстяк поместился бы там лишь при условии, что его расплющило. И то бы ошмётки торчали с краев. Закон сохранения объёма, знаете ли, ещё никто не отменял.

Оказывается, внутри прилавка у Шапы сделана вместительная ниша для временного хранения всякой всячины, чтобы часто не бегать в кладовку. Ну, и сам в ней иногда прячется. В этот раз толстяка накрыло тяжёлым прилавком, и хозяин таверны оказался замурован в тесном, замкнутом пространстве. Если бы не Тютя, добросовестно обследовавший каждую пядь, сардака с два у него бы получилось выбраться.

Обозрев печальную картину царящего разгрома, Шапа всплеснул руками и прижал пухлые ладони к мясистой груди.

– Святые угодники! – взвизгивает срывающимся голосом.

Больше слов у него нет. Стоит, озираясь широко распахнутыми глазами, за сердце держится и беззвучно хватает ртом воздух.

Успокаивающе похлопываю толстяка по плечу:

– Ничего, ничего. Всё наладится. Давай-ка для начала расчистим для нас уголок, а ты найдёшь выпивку и что-нибудь закусить.

С тяжким вздохом хозяин плетётся на кухню.

Мы вчетвером освобождаем себе место в углу, водружаем на ножки уцелевший стол, на него – зажжённую лампу. Вместо поломанных скамеек Тютя откуда-то приволок четыре больших ящика. Ставим их вокруг и рассаживаемся.

Бывшие помощники помалкивают. Старательно отводят взгляды. Вижу, что Анжи еле сдерживает смех. Сам чуть не ржу.

– Тютя! – всё-таки добиваюсь, чтобы единственный видящий глаз великана перестал блуждать и остановился на мне. – Создаётся впечатление, что Гера дала тебе поносить свой фингал. Он у вас, часом, не один на двоих? То, понимаешь, она им светит, а только у неё сойдёт, глядишь, уже ты с ним красуешься. Что за дела?

Бедный Тютя съёживается до совершенно невероятных для него размеров обычного человека. Могучие плечи стыдливо ползут вниз, поникшая голова так и норовит боднуть стол. Гера выглядит не лучше. На фоне напарника ей куда проще стать незаметной серой мышкой. Прям не стражники, а дети малые.

Добиваю их ключевой фразой:

– Как прикажете мне предлагать таким охламонам должности дознавателей в королевской канцелярии? Что скажут люди, глядя на вас?

Поначалу вообще никакой реакции. Совсем, что ли, не слушают? Ну, морды сардачьи!.. Ага, головы вскинули. Таращатся удивлённо, во все три глаза. Дошло, наконец? То-то, хе-хе…

– Не понял, – басит великан, пытаясь расщеперить подбитый глаз.

Глядя на его перекошенную ряху, так и хочется гоготать в полный голос. Или подправить с другой стороны для симметрии.

– Тебя произвели в наместники? – радостным полушёпотом вопрошает сметливая Гера.

Прикрывая веки, важно киваю, весь распираемый гордостью. Распахнув плащ, демонстрирую свой жетон:

– Видали?

– Ууух… – всё, что смог произнести Тютя, чей до безобразия выпученный глаз бесцеремонно впился в мою бляху, и, казалось, жадно поглощает льющийся из неё свет.

Гере первой удаётся оставить благоговейное созерцание моего нового украшения и поднять счастливое лицо.

– Значит, – говорит медленно, не переставая радостно улыбаться, – ты теперь нам не начальник?

Тьфу ты! Всю торжественность момента обос… Испортила. Вот же… Да ладно, бог с нею. Вечно у Геры всё наперекосяк. Горе от ума, как говорится. Её жалеть впору, а не ругать.

– Нет, не начальник, – вздыхаю, гася жетон. – И наказать вас, к сожалению, не имею права, если ты об этом.

– Ха! За это надо выпить! – она глядит по сторонам. – Куда Шапа запропастился?

– Единственное, что в моих силах, – продолжаю, повысив голос, чем заставляю её снова слушать, – это не взять вас к себе на работу. Пусть новое начальство с вами разбирается вкупе со старым.

Сложив ладони перед собой в умоляющем жесте, Гера корчит несчастную мину и жалобно тянет:

– Нет-нет, милорд, ни в коем случае не делайте этого. Не оставляйте нас на растерзание начальнику тёмной стражи. Он ещё тот сардак, сожрёт и не подавится. Где вы ещё таких надёжных помощников найдёте? Мы уже проверенные, огонь и воду с вами прошли. А новых испытывать надо, под себя подстраивать. Не обижайте нас. Гляньте на Тютю, он же плачет…

Похоже, девочку занесло – доболталась, что начала пороть несусветную чушь. Сама прекрасно это поняла, потому и осеклась. Втроём, как по команде, мы недоумённо уставились на Тютю. Представляете его рыдающим? И я нет. Он, само собой, и не думал плакать. Подыграть напарнице ума ему не хватило, поэтому просто сидит и тупо на нас пялится. Неожиданно Гера, особо ни от кого не скрываясь, со всего маху бьёт каблуком Тюте по ноге. Великан болезненно морщится и с укором глядит на подружку. На его лицо наползает выражение, отдалённо напоминающее гримасу плачущего дитя. Вид Тюти настолько уморителен, что наша компания взрывается дружным хохотом.

– И чё смешного? – обиженно гудит великан.

Теперь его физиономия ещё смешнее. Гогочем пуще прежнего.

Тютя хмурится. Ох, лучше бы он этого не делал, а то мы с Анжи и так еле сидим на шатких ящиках, трясёмся, держась за животы. Того и гляди сползём на пол, где уже давно корчится Гера.

Вот её пальчики выныривают из-под стола, цепляются за край, вытягивая вверх лохматую голову со счастливым лицом, шею, плечи…

– Фуууух, – облегчённо вздыхает всклокоченное чудо. – Нет, теперь определённо надо выпить. Схожу, потороплю Шапу.

Ещё похохатывая, она быстро скрывается в кухне.

Анжи утирает со лба выступившую испарину, а я снимаю шляпу и обмахиваюсь, будто веером. Мне тоже жарко. Тютя с отрешённым видом деловито пробует на ощупь свой синяк, словно вовсе не был только что причиной нашего безудержного веселья.

Наконец, появляется Шапа, неся поднос, нагруженный кружками, большим кувшином вина и кусками варёного мяса на блюде. Всё это богатство перекочёвывает нам на стол.

Пожелав приятного аппетита, хозяин скромно удаляется. Подозреваю, что наводить порядок в нашем присутствии он вряд ли будет. Шапа никогда не позволял себе начинать приборку, пока в таверне оставался хоть один клиент, считая это дурным тоном. Иначе посетители могут подумать, что им ненавязчиво намекают: нам давно, мол, закрываться пора, а вы тут всё лакаете да жрёте напропалую; давайте уже, выметайтесь… И ничего, что кругом бардак. Если кто захочет посидеть, сам себе место освободит, как мы. Чем он лучше других?

Забрав кувшин у Тюти, тщетно старавшегося не расплескать вино, Анжи быстро наполняет кружки. Оставшись не у дел, великан тянется к мясу.

– Стоять! – успеваю накрыть тарелку шляпой. – Дождёмся Геру, тогда и начнём.

Что-то девочка задерживается на кухне. Жрёт она там, что ли? Шапа уже всё принёс, пора бы и ей вернуться.

О, слышу дробный стук её каблучков, под которыми ещё и черепки от разбитой посуды хрустят. Подлетев к столу, Гера громко хмыкает:

– Нормально! А закусить?!

И тут же снова исчезает.

Недоуменно смотрим друг на друга, потом на мою шляпу, под которой спрятана тарелка с мясом. Вот оно что. Девчонка увидела только вино и умчалась требовать закуску.

– Эй!.. – торопливо кричит Тютя ей вслед. – Эй! Гера! Мясо здесь!

Бесполезно. Шустрая помощница, никого не желая слушать, стучит каблучками уже где-то на кухне.

– Ну и чего ты разорался? – говорю спокойно. – Сейчас она всё выяснит и сама вернётся. Подождём немного, ничего страшного.

Поднимаю шляпу и кладу рядом с тарелкой. Пусть Гера думает, что просто не заметила закуску. Хотя, такую гору мяса тяжело не увидеть.

Как и следовало ожидать, наша фурия почти сразу возвращается.

– Обалдеть, – безразлично бросает, мазнув быстрым взглядом по блюду, садится на ящик и берёт свою кружку с вином. – Ну, за новую работу!

Никого не дожидаясь, пьёт большими глотками. Я и Анжи тоже выпиваем, а Тютя почему-то на меня таращится. «Что опять не слава богу?» – молча спрашиваю глазами.

– И отчего ты такой умный, Порк? – неожиданно выдаёт великан.

Ого, ну и вопросик. Философский, сардак меня задери. Надо бы проверить помощничка, не навёл ли кто на него порчу, прежде чем в дознаватели брать. Сам-то Тютя, конечно, с новыми обязанностями вряд ли справится, но в паре с Герой им цены не будет. Удачно дополняют друг друга. Оба надёжные, что моя шпага. Да и привык я к ним, что ни говори. Потому и расставаться не хочу, вот и тяну за собой.

Ладно, чего бы такого ему сказать-то?

Прожевав кусок мяса, который сунул в рот, чтобы выкроить время на обдумывание, неторопливо начинаю отвечать:

– Видишь ли, друг Тютя… Тут всё дело в моей шляпе, – нежно пропускаю между пальцами торчащее вбок чёрное перо. К слову сказать, уже довольно куцее. – В ней сосредоточена память многих поколений моих предков. Чем дольше носишь её, тем больше набираешься опыта и, соответственно, становишься мудрее.

Гера скептически фыркает в кружку с очередной порцией вина. Анжи поднимает свою – когда только успела налить? – и громко провозглашает:

– За предков! – А мне в ухо шепчет: – За твоего папу.

Кто бы возражал. Благодаря ему на свет появился блистательный я.

Поставив пустую посудину на стол, замечаю с каким вожделением уцелевший глаз Тюти периодически косится в сторону моей шляпы. Не ровен час, помощника посетит идиотская мысль обворовать собственное начальство. Подарить её, что ли? Пусть носит на здоровье. Всё равно старая, давно пора на новую менять. Камзол-то я уже прикупил…

Новая должность, новая жена, новая жизнь. Значит, и одежда должна быть новой. Вообще, удачно всё у меня сложилось, правда? Чего и вам всенепременно желаю!