Текст книги "Методология и социология психологии"

Наше многоликое время можно охарактеризовать по-разному. В том числе и как время поп-культуры, не только проникающей во все сферы общественной жизни, но и диктующей ее новые правила. А любое массовое явление, характерное для общества, рано или поздно проникает и в науку, которая отнюдь не в метафорическом смысле является его «зеркалом», во-первых, превращая подобные явления в объект научного изучения, во-вторых, порождая соответствующие изменения в жизни научного сообщества. В частности, «теневая» сторона общественной жизни отображается и в науке – в таком явлении, как «теневая наука», охватывающая все более разнообразные стороны научной деятельности – от проведения исследований и подготовки научных текстов до защиты диссертаций (Юревич, 2006а).

Феномен поп-культуры тоже оказал влияние на науку, породив поп-науку, в том числе и такую, как поп-психология. Для того чтобы получить представление о масштабах этого явления, достаточно зайти в любой наш книжный магазин, где на полках психологической литературы всегда обильно представлены книги, названия которых начинаются с «как»: «Как научиться общаться», «Как заводить друзей», «Как преуспеть в бизнесе», «Как защититься от обмана», «Как не позволить манипулировать собой», «Как читать человека как книгу» и т. п., а также близкие им произведения под названиями «Не дай своим мозгам засохнуть», «Думай и богатей» и др., являющиеся версиями психологического знания и его практического применения, адресованными массовому и не имеющему психологического образования читателю.

Сразу же подчеркнем, что негативное или, в лучшем случае, пренебрежительное отношение к поп-культуре, сложившееся в кругу анализирующих это явление, не справедливо проецировать и на поп-науку, в том числе на поп-психологию. Было бы неоправданным упрощением объявить данный феномен, выражающий новые тенденции в развитии науки, массового сознания и их взаимодействия, лишь проявлением ее «деградации» и приспособления к вкусам обывателя. Поп-наука вообще и поп-психология, в частности – куда более сложное и неоднозначное явление, обусловленное как внутренней логикой развития науки, так и сложными закономерностями ее взаимодействия с массовым сознанием (и бессознательным).

Поп-психологию было бы ошибочно считать и абсолютно новым феноменом, не имеющим аналогов на прежних этапах развития психологической науки. История этой научной дисциплины знает немало удачных попыток популяризации психологического знания, в нашей стране нашедших выражение в замечательных книгах К. К. Платонова, В. Л. Леви, Я. Л. Коломинского, которые сыграли важную роль в ознакомлении наших сограждан с тем, что такое психология, в привлечении общественного внимания к ней и во многом способствовали увеличению численности психологов. Естественно, еще больше популярных книг по психологии было издано за рубежом, где многие из них, например книги Э. Берна, стали бестселлерами, что неудивительно, поскольку «во всем мире неизменным читательским спросом пользуются самоучители жизненного успеха» (Степанов, 2005, c. 35).

Но хотя издававшуюся в прежние годы популярную психологическую литературу можно считать предшественницей современной поп-психологии, последнюю не следует отождествлять с популяризацией психологической науки. Прежде всего потому, что это была популяризация преимущественно научной психологии – популярным описанием выявленных в ней фактов, закономерностей и т. д., в то время как поп-психология, хотя и имеет определенную связь с научной психологией, представляет собой существенно иной вид знания и рекомендаций по его практическому применению.

Как уже неоднократно отмечалось, одной из главных характеристик современной психологии и одновременно одним из основных симптомов ее кризиса принято считать раскол или, говоря словами Ф. Е. Василюка, «схизис» между исследовательской (академической) и практической психологией153153
  Заслуживает внимания и уточненный образ этого «схизиса», обрисованный Т. В. Корниловой и С. Д. Смирновым: «На самом деле речь сегодня может идти не о двух психологиях – академической и практической, а о двух направлениях в рамках собственно практической психологии. Во-первых, это те виды решения практических проблем (от психологии менеджмента до медицинской психологии), при которых исследователи и практики, осуществляющие психологическую помощь, опираются на психологические теории, используя ставшие для психологии классическими методы и разрабатывая новые. Во-вторых, это те направления в практической психологии, представители которых сознательно реализуют отказ от категориальных и методических средств традиционной научной (академической) психологии, предполагая либо отказ от представлений о предмете психологического исследования, либо заведомый поиск его в других, но никак не в категориальных глубинах осмысления психологических представлений» (Корнилова, Смирнов, 2006, с. 192).


[Закрыть]. Несмотря на описанные выше тенденции к сближению, они по-прежнему опираются на существенно различные образы психического, используют разные «единицы» ее анализа, разные способы ее изучения, различные формы оформления получаемого знания и т. п. (Van der Vleist, 1982). В результате и теории154154
  Т. В. Корнилова и С. Д. Смирнов справедливо отмечают, что «психологические теории не обеспечивают полностью запросов психологической практики. И психологическая практика начинает „подпитываться“ сегодня такими способами построения психологического знания, которые возрождают постулат непосредственности – как непосредственной данности психологического знания – или основываются на всякого рода иррациональных построениях» (Корнилова, Смирнов, 2006, с. 126).


[Закрыть], разрабатываемые в академической психологии, и типовой продукт психологического исследования – коэффициенты корреляции между изучаемыми переменными – мало дают практическим психологам, что вынуждает их использовать другие виды психологического знания155155
  Главной причиной является нестыковка соответствующих областей каузальности. Академическая психология раскрывает причины психологических явлений, знание которых не дает практическому психологу возможности воздействовать на психику его клиентов. Что, например, может дать ему знание нейронных механизмов психических процессов или культурно-исторической психологии? Ведь он не может ни вторгаться в мозги своих клиентов, ни изменить окружающий их культурно-исторический контекст.


[Закрыть].

Естественно, типовые формы знания, добываемого академической психологией, еще менее адекватны для обывателя или «человека с улицы» (автор и в эти слова, далее употребляемые как синонимы, не вкладывает сколь-либо уничижительного смысла) и непонятны ему. Если не обученный психологии человек, задумав решить какую-либо свою личную психологическую проблему или просто повысить уровень своей психологической культуры, начнет читать академическую литературу по психологии, результат нетрудно предугадать. И только очень примитивный антисциентист может возложить за это ответственность на психологическую науку, на ее оторванность от практики, нужд «человека с улицы» и т. п. Фундаментальная наука и не должна быть понятной ему, а ее наиболее знаковые достижения, такие как теория относительности, признанная величайшим научным достижением XX в., непонятны не только обывателю, но и многим ученым. Если же наука понятна ему, то ее представителям следует задуматься над тем, занимаются ли они собственно наукой.

В норме между наукой и миром «человека с улицы» существует связующее звено в виде инженерии, воплощающей фундаментальное научное знание в технические изобретения, и бытовой техники, являющейся главным элементом «научной» организации быта. Если спроецировать эту ситуацию на психологию, то связующим звеном между психологической наукой и обыденной жизнью должна быть психологическая практика, превращающая фундаментальное психологическое знание в психологические рецепты для обывателя. Однако, во-первых, как было отмечено выше, психологическая практика преимущественно строится не на базе фундаментального психологического знания, а на основе его других видов. Во-вторых, услуги практикующих психологов, за исключением бесплатной психологической службы, слишком дороги для наших сограждан, о чем речь уже шла выше. Как отмечает С. С. Степанов, «и по сей день психоанализ продолжает оставаться привилегией (или причудой?) людей обеспеченных» (Степанов, 2005а, с. 56). В-третьих, как тоже уже отмечалось выше, в нашей стране отсутствует массовая культура обращения к психологам, а наши сограждане предпочитают решать свои психологические проблемы либо традиционным российским способом – с помощью крепких напитков, либо путем «самокопания» или обращения к друзьям и к людям, которые слывут «хорошими психологами», не имея психологического образования.

При этом современное общество можно охарактеризовать как «психологическое общество» – в том смысле, который вкладывают в данное понятие И. Е. Сироткина и Р. Смит (Сироткина, Смит, 2006)154156
  Они пишут: «Современное общество характеризуется не только и не столько большим, чем в прошлом, присутствием психологов, сколько распространением в нем психологических взглядов и практик… Усваивая эти взгляды и практики, современный человек начинает мыслить психологическими категориями, смотреть на мир через „психологические очки“. Перефразируя, можно сказать, что в «психологическом обществе» каждый – сам себе психолог» (Сироткина, Смит, 2006, с. 114–115).


[Закрыть]. Если у наших первобытных предков едва ли имелись психологические проблемы, а люди Средневековья, озабоченные защитой от врагов и добыванием хлеба насущного, не слишком обращали на них внимание, то современный человек их неизбежно имеет, нуждаясь в профессиональной психологической помощи. В результате у современного общества сформировалась большая потребность в психологическом знании, существующая на фоне ограниченных возможностей и академической, и практической психологии в его удовлетворении.

Существуют и непрагматические причины массового спроса на это знание. Психология – одна из наиболее интересных для «человека с улицы» наук и к тому же, как тоже отмечалось выше, в отличие от познания мира, которое осуществляется такими науками, как физика или химия, психологическое познание доступно для него, ибо любой человек является «наивным психологом». Это создает у значительной части людей повышенный интерес к психологии как науке. Но тексты, характерные для научной, академической психологии, изобилующие специальными терминами, длинными цитатами, коэффициентами корреляции и т. п., мало понятны и скучны для обывателя157157
  От них нередко скучают и профессиональные психологии. «Я устал от академической психологии, особенно от той, которая существует в нашей стране в последние десятилетия. Уж очень она серьезна и скучна» – пишет В. П. Зинченко (Зинченко, 1998, с. 223).


[Закрыть]. Поп-психология переводит знания научной психологии в простую, доступную для него форму и к тому же стремится преподнести это знание в наиболее интересном для него виде, выступая таким образом «зоной пиара» научной психологии, где массовый интерес к ней удовлетворяется более успешно, чем на «территории» самой психологической науки.

Описанная ситуация может быть проиллюстрирована приведенными выше результатами проведенного фондом «Общественное мнение» опроса, которые в данном контексте имеет смысл воспроизвести еще раз. Напомним, что, как показал этот опрос, телепередачи, посвященные проблемам психологии158158
  В данном случае опять при изложении результата этого опроса приводятся формулировки, использованные его организаторами, а процент затруднившихся ответить автором опускается.


[Закрыть], смотрят часто 9 % наших сограждан, смотрят редко 30 %, не смотрят вообще 60 %. Публикации или книги, посвященные проблемам психологии, читают часто 16 %, читают редко 9 %, не читают вообще 73 %. При возникновении душевных переживаний, проблем в личной жизни или в отношениях с другими людьми к кому-либо за советом, психологической поддержкой, помощью обращаются 37 %, не обращаются 58 %. За помощью, советом к профессиональному психологу или психотерапевту когда-либо обращались 6 %, не обращались 93 %. Допускают для себя возможность в будущем обратиться за помощью, советом к профессиональному психологу или психотерапевту 33 %, исключают 47 %. Считают, что сегодня в нашей стране профессиональных психологов, психотерапевтов, служб, оказывающих профессиональную психологическую помощь, слишком много, – 14 %, слишком мало – 22 %, столько, сколько нужно, – 20 % (в данном случае затруднившихся ответить 44 %). Считают, что профессиональные психологи и психотерапевты в целом заслуживают доверия и обращение к ним обычно приносит пользу, – 35 %, что они в целом не заслуживают доверия и обращение к ним обычно не приносит пользы, – 18 % (затруднившихся ответить 47 %) (Профессиональные психологи в России, 2006).

Воспроизведем еще раз и выводы, которые можно сделать из этих результатов. Во-первых, наша психологическая культура имеет «закрытый» характер: большая часть наших сограждан носит свои психологические проблемы в себе, не обращаясь к кому-либо за психологической помощью и поддержкой. Во-вторых, в нашей стране еще не сформировалась очень характерная для Запада культура обращения к профессиональным психологам и психотерапевтам, к которым обращались лишь 6 % наших сограждан. И почти половина их не может сказать ничего определенного про психологические службы, психологов и психотерапевтов, очевидно, ничего не зная о них (44 % затруднившихся ответить на соответствующий вопрос).

В-третьих, существует большое количество людей, которые смотрят телепередачи, посвященные психологическим сюжетам (в сумме 39 %), и читают соответствующую литературу (25 %), что говорит о хотя и не доминирующем, но все же массовом интересе к ним. Таким образом достаточно выраженный массовый интерес к психологии сочетается с редким обращением к профессиональным психологам и психотерапевтам, удовлетворяясь в основном с помощью телепередач и литературных изданий.

Данные обстоятельства определяют социальную нишу поп-психологии, представляющей собой преподнесение обывателю психологического знания (или его суррогатов), которое он, в силу упрощенной формы этого преподнесения, может самостоятельно усвоить, что избавляет его от трудностей обращения к академической психологии, и самостоятельно применять, что избавляет от финансовых издержек общения с представителями практической психологии. К тому же покупка и чтение психологических поп-изданий вполне вписываются в традиции нашей «закрытой» психологической культуры, предполагающей самостоятельное решение человеком его психологических проблем. Поп-психология, таким образом, является вполне естественным связующим звеном между потребностями «человека с улицы», с одной стороны, академической и практической психологией, – с другой. А наиболее близкой аналогией из взаимоотношений обыденной жизни с естественной наукой служит ситуация, когда мы меняем электрические розетки или чиним бытовые приборы самостоятельно, не дожидаясь прихода профессиональных электриков, а тем более физиков или инженеров.

Основные характеристики поп-психологии наиболее рельефно проступают при ее соотнесении с академической и практической психологией.

Наиболее очевидны ее отличия от академической психологии. Они состоят в языке, на котором преподносится психологическое знание, в основных точках опоры при его построении, в его адресате, в представлениях об области возможного, в способах доказательства и верификации утверждений, в базовых установках и т. д. Язык академической психологии хотя и не формализован в такой степени, как язык физики или математики, но пестрит сложными терминами, в то время как язык поп-психологии мало отличается от обыденного языка и поэтому понятен обывателю. Адресатом академической психологии служит научное психологическое сообщество, адресатом поп-психологии – «человек с улицы», не имеющий профессиональных психологических познаний. Для академической психологии область возможного ограничена научными представлениями о мире, для поп-психологии – практически не ограничена. Академическая психология опирается на научную психологическую литературу, накопленные в психологической науке данные и ее традиции, а поп-психология хотя иногда и отдает должное этим данным и теориям научной психологии, при этом сильно упрощая их, все же имеет основные точки опоры в личном опыте авторов поп-текстов. Академическая психология уделяет первостепенное внимание доказательству и верификации утверждений, которые осуществляются в соответствии с принятыми в науке стандартами (хотя эти стандарты и различаются в рамках разных исследовательских традиций, например в естественнонаучной и гуманитарной парадигмах), в то время как в поп-психологических текстах подобная верификация, как правило, вообще отсутствует. Для поп-психологии характерна установка «зачем ждать?» – пока академическая и практическая психология накопят знание, достаточное для психологической помощи человеку, когда помочь ему можно и на основе имеющегося знания, заполняя существующие пробелы здравым смыслом и т. п. Поп-психология в отличие от академической психологии характеризуется прагматической установкой – на решение психологических проблем, возникающих у читателей поп-психологических текстов, совершенствование их психологических навыков, развитие их общей психологической культуры. Для поп-психологии характерна перспектива, которую можно условно назвать экзистенциальной, направленность на расширение представления человека о своих психологических возможностях, выработку им собственной жизненной философии и т. д., в то время как академическая психология реализует более свойственную науке инструментальную перспективу. Наконец, поп-психология, как правило, дает однозначные интерпретации обсуждаемых проблем и однозначные рецепты их решения159159
  Поп-психология явно не придерживается принципа, обозначенного С. С. Степановым: «Настоящие психологи прямых советов и указаний никогда не дают» (Степанов, 2005а, с. 7). Ее кредо точно выражено тем же автором: «Нажми на кнопку – получишь результат» (там же, с. 38).


[Закрыть], в то время как для научной психологии характерны множественные объяснения изучаемых ею явлений и гипотетический характер этих объяснений. Как известно, научное знание развивается путем подтверждения или опровержения гипотез160160
  Это подчеркивают К. Поппер и другие наиболее известные представители философской методологии науки.


[Закрыть], а читающему поп-психологические книги «человеку с улицы», как и человеку, приходящему к врачу, нужны не гипотезы, а однозначные рецепты, такие как «научитесь отличать то, что вам нужно, от того, что вам хочется» (Степанов, 2005а, c. 97), «главное, чтобы ваша мысль была изложена четко, понятно и убедительно» (Льюис, 2005, с. 18) и др.

Перечисленные различия между академической психологией и поп-психологией, которые можно отнести к числу когнитивных, дополняются их социальными различиями, например, в социальной организации соответствующих сообществ. Сообщество академических психологов более организовано и иерархизировано, а для представителей поп-психологии, иногда занимающих определенное место и в академической иерархии, все же более характерны позиции «одиноких волков» или представителей локальных сообществ практикующих психологов. Следует упомянуть и то обстоятельство, что поп-психологические тексты, будучи ориентированы на массовую аудиторию, выходят куда большими тиражами, нежели труды академических психологов, и именно они, как правило, становятся психологическими бестселлерами.

При этом дистанцию между поп-психологией и академической психологией не следует преувеличивать. Поп-психология весьма активно использует и накопленное академической психологией знание, а поп-психологические тексты часто содержат описания психологических экспериментов и данные научных исследований, хотя эти данные подаются в них не так, как принято в научных текстах (со ссылкой на их источники, описанием применявшихся методик, размеров изучавшихся выборок и т. д.), а в упрощенном, популяризированном и адаптированном к восприятию обывателя виде. Например, такая психологическая теория, как теория когнитивного диссонанса, для изложения которой ее автору потребовалось около 200 страниц (Festinger, 1957), в поп-психологических текстах может быть сведена лишь к одной фразе: «Л. Фестингер, определяя понятие когнитивного диссонанса, описывает следующую схему человеческого поведения в ситуации выбора: человек либо изменяет свое поведение, либо изменяет свое отношение к объектам, либо обесценивает значение поступка для себя и для других» (Козлов, 2005, с. 258). А поп-версия многочисленных результатов исследований интеллекта может выглядеть так: «Пускай воинствующие эгалитаристы с этим не согласны, но одни люди умнее других» (Степанов, 2005а, с. 30).

В поп-текстах знание научной психологии не только сильно упрощается, но подчас и искажается по смыслу, что нередко приводит к формулированию в них фактически неверных утверждений, якобы вытекающих из научных данных. Примеры таких утверждений приводит опровергающий их С. С. Степанов: «Чтобы добиться успеха в достижении цели, ее надо визуализировать», «Сдерживать свои чувства неправильно и вредно», «Если вы пребываете в дурном расположении духа, то почувствуете себя лучше, переключив свои мысли на что-нибудь приятное» (Степанов, 2005б, с. 12–13). За ними действительно стоят результаты научных исследований, причем не единичных, а многочисленных, однако подвергшиеся не только сильному упрощению, но и смысловому искажению, истоки которого надо искать в типовых механизмах поп-психологической трансформации научного знания.

Вместе с тем поп-психологи опираются не только на научное, но и на другие виды психологического знания (или на то, что они преподносят в качестве такового), включая знание, накопленное практической психологией161161
  Отметим, что авторы поп-психологических текстов, как правило, работают и в качестве практикующих психологов.


[Закрыть], их «личное знание», сопоставимое с «личным знанием», описанным М. Полани (Полани, 1985) и др.162162
  Можно выделить 4 основных «источника и составных части» поп-психологии, которыми являются: 1) академическая психология, 2) практическая психология, 3) эзотерика, 4) здравый смысл.


[Закрыть] ^Например, как признается один из авторов книги «Читать человека как книгу», являющейся типичным образцом поп-психологической литературы, «умение „читать“ людей – это не наука и не особый дар. Это вопрос знания, куда именно нужно смотреть и что слушать, наличия любопытства и терпения для сбора необходимой информации, а также понимания того, как распознавать особенности внешности, „языка тела“, голоса и поведения человека» (Димитриус, Мазарелла, 2006, с. 9).

Для поп-психологии характерно отсутствие хотя бы относительно выраженных границ между знанием и тем, что трудно признать таковым, свойственных научной психологии, в традициях которой – пропускать знание сквозь «сито» верифицирующих процедур, таких как специально организованное подтверждение эмпирическим опытом. В результате поп-психология с неизбежностью более «всеядна», нежели научная психология, даже в условиях «либерализации» последней в результате распространения постмодернистской методологии. В частности, в поп-психологию проникают не только сомнительные психологические технологии, такие как НЛП, преподавание которого запрещено в американских вузах, но и всевозможные виды эзотерики. В поп-психологических текстах находится место и для данных, полученных научной психологией, и для рекомендаций практической психологии, и для таких понятий, как аура, чакры, карма и др., а их авторы мало заботятся о том, стоит ли за подобными понятиями какая-либо реальность, предлагая читателю смесь вполне научных утверждений, эзотерики и «синтетических» – научных по форме, но странных по содержанию заявлений. Таких, например, как «по сути, все науки, которые мы с вами знаем: психология, экономика, биология, физические науки, – являются науками о коллективном бессознательном, они исследуют внутренние характеристики нашего всеобщего сна» (Козлов, 2005, с. 98), «холотропное состояние сознания позволяет получить опыт того, что мы вечны, бессмертны. Мы вообще не умираем. Мы просто переходим в разные формы» (там же, с. 83).

Для поп-психологии несущественны разграничительные линии между знанием и не-знанием – мифами, заблуждениями и др. Ее главные ориентиры – не эти демаркации, а стремление сформулировать наиболее интересную для «человека с улицы» версию психологического знания, предложить ему способы решения его психологических проблем в отсутствие особой заботы об адекватности и научной обоснованности этих способов. В результате поп-психология является самым универсальным из всех направлений психологии, не признающим барьеров между различными школами и направлениями, существующими в академической психологии, различными парадигмами воздействия на человека, характерными для практической психологии, объединяет не только эти школы, направления и парадигмы, но также западные и восточные психотехники, научные и религиозные представления, в каком-то смысле действительно выступая «универсальным интегратором» всех подходов к пониманию человеческой психики и воздействия на нее, сформировавшихся в истории человечества. И вполне симптоматично, что психологи, проявляющие наибольшую активность в интеграции психологической науки, нередко выступают и авторами поп-психологических текстов, а предлагаемые ими программы интеграции включают эзотерическую составляющую. Например, В. В. Козлов пишет: «Только в настоящее время, к началу третьего тысячелетия, когда знания о психике человека пополняются не только за счет чисто научных исследований (в общем понимании), а еще и за счет всегда остававшихся скрытными эзотерических знаний, можно говорить о более целостном понимании, что такое человек и его сознание» (Козлов, 2005, с. 46). А среди основных направлений интеграции психологии он предлагает «улучшение реального взаимопонимания… между научной психотерапией и теми ветвями психотерапии, которые не относятся к традиционной академической науке (трансперсональная, религиозная, мистическая, эзотерическая и т. п.» (там же, с. 52).

Для поп-психологии очень характерно и отсутствие критической позиции, являющейся одним из краеугольных камней научного познания со времен, когда было сформулировано знаменитое кредо Р. Декарта «подвергай все сомнению». Если научные тексты построены как подтверждение одних взглядов, критика и опровержение других, то в поп-текстах представления, подвергаемые сомнению и опровергаемые их авторами, как правило, отсутствуют. Здесь в чистом виде применяется кредо «годится все», сформулированное П. Фейерабендом (Фейерабенд, 1986). А практические рецепты, предлагаемые поп-психологами, формулируются ими, во-первых, в контексте, предполагающем знание того, «как надо» (в этом плане дискурс поп-психологии очень напоминает дискурс советского обществоведения), хотя далеко не все психологические ситуации таковы, во-вторых, в виде предписаний, которые непременно дадут желаемый эффект, хотя общеизвестно, что его дает лишь небольшая часть психологических технологий.

Когнитивная «всеядность» поп-психологии находит естественное отображение и в ее жанровой раскованности. Поп-психологические тексты пишутся не в соответствии с достаточно строгими канонами научной психологии, а в весьма свободной форме163163
  В. В. Козлов формулирует подобное жанровое кредо следующим образом: «Используя метафору Ивана Петровича Павлова, можно сказать: пришла пора ученых-художников, целостно „захватывающих действительность“ и при этом не теряющих аналитическую рефлексивность» (Козлов, 2005, с. 54).


[Закрыть]. Для них характерен такой язык, как «Вселенная беременна человеческим сознанием. Вселенная вечно возрождается в человеческом сознании. Вне воли, чувства, осознания – пуст орех бытия» (Козлов, 2005, с. 145), сильно отличающийся от языка академических текстов.

В поп-психологических текстах выражена и их личностная составляющая, которая в научных трудах, в соответствии с норами их написания, заложенными еще в пору формирования оснований науки Нового времени (Гайденко, 1987), предельно редуцирована. Эти тексты изобилуют обращениями авторов к их личному опыту, упоминанием фактов своей биографии, а также своих знакомых, друзей и родственников. Например, «после 20 лет работы в практической психологии я вдруг заметил, что основная функция психолога (если он и вправду психолог) – это функция учителя жизни, а в предельном выражении – духовного наставника, передающего свое глубинное знание своему клиенту» (Козлов, 2005, с. 95), «у меня есть друг в Московском университете, который занимается буддизмом, и у него есть тайная надежда, что через несколько рождений он станет просветленным» (там же, с. 92), «когда я была ребенком, то во время частых званых обедов у нас в доме устраивалась на верхних ступеньках лестницы под гостиной родителей» (Димитриус, Мазарелла. 2006, с. 6), «я мысленно усмехаюсь, когда приятель моего отца Джон небрежно тянется за очередной порцией закуски» (там же, с. 9), «как-то раз моего знакомого адвоката пригласили защищать грубого и упрямого арестованного, которому было предъявлено обвинение в пьянстве» (Льюис, 2005, с. 9), «я объяснил девушке, что ее пораженчество и пессимизм чрезмерны» (там же, с. 16).

Описанные жанровые особенности сближают поп-психологические тексты с автобиографической и художественной литературой. Эти тексты подчас выглядят как «психологическое шоу», реализуемое в яркой и живой форме, а поп-психологию можно охарактеризовать как перенесение того жанра шоу, в котором живет современная западная цивилизация, на «территорию» психологии.

Подобные обстоятельства обусловливают неадекватность трактовки поп-психологии как популяризированной версии практической психологии, которая тоже достаточно далека от академической психологии (вспомним про «схизис» между ними). Хотя поп-психология намного ближе к практической, нежели к академической психологии, она имеет немало отличий и от первой. Эти отличия не сводятся только к большей «демократичности» поп-психологии, которая, в виде соответствующих книг, доступна для массового потребителя – в отличие от дорогих услуг психологов-практиков. Они включают также наличие у практической психологии жанровых и прочих ограничений, отсутствующих у поп-психологии, «школьный» характер практической психологии, представленной, как и академическая психология, различными школами и направлениями, как правило, игнорирующими друг друга, в результате чего «всеядности» поп-психологии здесь противостоит другая крайность – обилие разделяющих эти школы и направления барьеров. Существенным различием является и то, что если в условиях практической психологии субъектом терапевтической процедуры является профессиональный (более или менее) психолог, то поп-психология предполагает, что таким субъектом будет он сам, освоив содержащиеся в поп-текстах знания и рекомендации. Это различие относительно, поскольку практическая психология тоже предполагает достаточную высокую активность пациента, в том числе и в плане самотерапии, однако все же ситуации «психолог–пациент», характерные для практической психологии, весьма существенно отличаются от ситуаций «„человек с улицы“–текст», являющихся основой поп-психологического воздействия. При этом и психологической знание, и интерпретации психологических состояний, и практические рекомендации формулируются в поп-психологических текстах в терминах обыденного языка, а не в таких терминах практической психологии, как «компенсация», «сублимация», «катарсис», «аутизм» и др., мало понятных обывателю. Подобные различия дают основание характеризовать поп-психологию не как популяризованную версию практической психологии, а как самостоятельную отрасль психологии.

В то же время при существовании ряда общих характеристик поп-психологии ее тексты неоднородны, делятся на типы, выражающие индивидуальные особенности авторов, их образование, принадлежность к различным стратам психологического сообщества и т. д. Наиболее заметные различия можно проследить между поп-текстами, которые принадлежат перу профессиональных психологов, имеющих психологическое образование164164
  Образцом подобных текстов могут служить, например, прекрасно написанные, выходящие большими тиражами и быстро распродаваемые книги С. С. Степанова, не содержащие эзотерики и продолжающие лучшие традиции популярной психологии.


[Закрыть], причем «настоящее», а не предоставляемое различными «сокращенными» психологическими курсами, и текстами непрофессионалов. Профессиональные психологи, в том числе и отечественные, тоже не брезгуют написанием поп-психологических текстов, что вполне понятно, будучи более верным способом приобрести широкую известность и заработать деньги, нежели занятие академической психологией, и едва ли заслуживает осуждения. Тексты, написанные психологами, которые обладают профессиональным психологическим знанием, содержат и это знание, хотя и в упрощенном, адаптированном к восприятию обывателя виде. А если в них и присутствует эзотерика, такая как чакры, ауры, карма и т. п., то она обычно преподносится в смягченном «научным мировоззрением» виде, иногда с упоминанием гипотетического или метафорического характера подобных понятий. Другой полюс поп-психологической литературы образуют тексты, написанные непрофессиональными психологами. В них научное психологическое знание, как правило, вообще отсутствует, а их ядро составляет некритически подаваемая эзотерика. В результате в потоке поп-психологической литературы можно выловить и откровенную эзотерику, и вполне рационалистичные тексты, но большая ее часть представляет собой смесь и того, и другого. Основная установка поп-психологии, как уже отмечалось, состоит не в том, чтобы подвергнуть психологическое знание или то, что выдается за таковое, критике, не отделить зерна от плевел, истину – от мифов, предрассудков и заблуждений, а предложить обывателю все, что есть под рукой. Но эта установка все же по-разному выражена в различных разновидностях поп-психологических текстов, а тексты, написанные профессиональными психологами, заметно отличаются от творений непрофессионалов, восполняющих недостаток психологических познаний эзотерикой или здравым смыслом.