Электронная библиотека » Антон Керсновский » » онлайн чтение - страница 22


  • Текст добавлен: 28 ноября 2023, 15:40


Автор книги: Антон Керсновский


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 22 (всего у книги 100 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Выступление Наполеона из Москвы и его движение на калужскую дорогу было открыто Сеславиным (с дерева), немедленно осведомившим об этом как Кутузова, так и ближайший авангардный корпус Дохтурова. Не теряя времени, по собственному почину, Дохтуров бросился со своим корпусом на пересечку Наполеону и 12 октября заступил ему путь на Калугу и Юг в упорном восемнадцатичасовом сражении при Малоярославце. При Малоярославце с каждой стороны сражалось по 24 тыс. человек и потеряно по 5500. Горящий город до 11 часов вечера переходил из рук в руки и, в конце концов, остался за французами.

Поздно вечером 12-го к Малоярославцу подошли главные силы как русских, так и французов. Генеральное сражение становилось как будто неизбежным, но его не желали ни Наполеон, ни Кутузов. Император не хотел рисковать своими последними силами, Кутузов не хотел рисковать вообще. И утром 13 октября обе армии стали поворачиваться тылом одна к другой… Дилемма пробиваться либо отступать была решена Наполеоном в смысле отступления… Дорога на Юг была преграждена, но дорога на Запад все еще была открытой. Оставался вопрос о маршруте – и Наполеон, после некоторого колебания, несмотря на советы Даву, предложившего идти кружным путем на Медынь, высказался в пользу кратчайшего направления большого смоленского тракта, по которому он уже шел в августе на Москву.

Сказалась отрицательная сторона «математического ума» Наполеона. Направление кратчайшее геометрически далеко не всегда является кратчайшим стратегически. Тот отрезок прямой, по которому Наполеон направлял свою армию, пролегал («был отложен») по совершенно опустошенной, разоренной, обезлюдевшей местности, где довольствовать армию было уже невозможно. Этим Император сам обрекал на гибель свое сильно поредевшее войско.

* * *

Узнав о выступлении Наполеона из Москвы, Император Александр немедленно составил план захвата пути отступления французской армии. План этот – огромные стратегические «Канны» – состоял в одновременном наступлении северной группы войск Витгенштейна и южной – Чичагова – навстречу друг другу. Обе эти армии должны были в последних числах октября сойтись на Березине. Французы, преследуемые тем временем главной армией, окружались, таким образом, со всех сторон.

День 6 октября – эвакуация французами Москвы и атака Кутузова при Тарутине, явился также началом перехода в наступление Витгенштейна и первым днем упорного второго сражения при Полоцке (6, 7 и 8 октября). У нас было 40 тыс., у французов, дравшихся очень упорно, – 27 тыс. Наши потери до 8 тыс., французов перебито 4 тыс., в плен взято 2 тыс. и одно орудие. Сен-Сир был разбит и отошел за Двину. Преследуя его, Витгенштейн имел 19 октября удачный бой у Чашников и вышел к Березине, куда направлялась тем временем и Дунайская армия.

Адмирал Чичагов оставил на Волыни обсервационный корпус генерала Сакена (бывшая 3-я армия). Движение Дунайской армии на Березину совершалось без помехи со стороны австро-саксонцев. Шварценберг пытался было увязаться за Чичаговым, но Сакен быстрым ударом по саксонцам Ренье{260} при Волковыске 31 октября{195} заставил Шварценберга поспешно отойти на Буг.

Кутузов направлялся параллельно Наполеону, южнее его – как бы заслоняя от французов центральные губернии и принуждая их идти пустынным смоленским трактом (большая аналогия с движением русской армии осенью 1708 года, когда она «провожала» Карла XII на опустошенную Украину, заслоняя в то же время от шведов внутренние области). Кутузов не желал давать генеральные сражения, хотя все выгоды и были на русской стороне, он предпочитал добить Наполеона, не проливая русской крови.

Подчиненные Кутузова отнюдь не одобряли «слишком осторожного» образа действия главнокомандующего. Их частной инициативе принадлежат бои двадцатых чисел октября – ряд коротких, жестоких ударов, побуждавших врага идти скорее, не задерживаясь.

22 октября Милорадович и Платов, думая отрезать французский арьергард у Вязьмы, наткнулись на главные силы французов и после упорного боя опрокинули их. 28-го числа близ Черной Грязи (у Духовщины) Платов нагрянул на 4-й (итальянский) корпус вице-короля Евгения, переправлявшийся через речку Вопь, и совершенно растерзал его, взяв всю артиллерию. Полагая встретить у Вязьмы один лишь корпус Нея, русские командиры наткнулись на три корпуса (Нея, Даву и Жюно). Вязьма взята штурмом с потерей до 3 тыс. человек. У французов перебито 4 тыс., а 3 тыс. при 10 орудиях взято в плен. В деле у Черной Грязи с Платовым было всего 3 тыс. казаков. Он вихрем налетел на франко-итальянцев, перебил и взял в плен свыше 2 тыс., разогнал остальных (вице-король смог собрать из всего корпуса всего 4 тыс.) и взял обозы и 87 орудий. В тот же день Сеславин, Фигнер и Денис Давыдов взяли в плен при Ляхове бригаду Ожеро.

27 октября главные силы Наполеона достигли Смоленска, где разграбили склады. Простояв здесь четыре дня, Император 31-го числа тронулся на Оршу.

Французская армия выступила из Смоленска поэшелонно и растянулась на четыре перехода: голова ее подходила к Красному, когда главные силы только трогались от Смоленска. Кутузов сблизился с растянувшимся противником и в трехдневном сражении при Красном, взяв его во фланг, совершенно разгромил (4, 5, 6 ноября), захватив свыше 20 тыс. пленных и 228 орудий – три четверти остававшейся у французов артиллерии. При большей энергии со стороны Кутузова – вся французская армия стала бы его добычей, подобно ее арьергарду – корпусу Нея, не успевшему проскочить и положившему оружие. Вечером 3-го ноября французский авангард отбросил отряд генерала Ожаровского. 4 ноября Милорадович с авангардом разгромил корпуса вице-короля и Жюно (указывая гренадерам Павловского полка на подходивших французов, он крикнул им: «Дарю вам эти колонны!»). 5-го ноября Кутузов, по настоянию Ермолова и Толя, решился атаковать всеми силами, дабы отрезать подходившие корпуса Даву и Нея. Остатки корпуса Даву проскочили с потерею всей артиллерии, но Ней был отрезан, из всего его корпуса (насчитывавшего к открытию кампании 45 тыс., а к ноябрю только 7 тыс.) к войскам присоединилось лишь 700, во главе с храбрым маршалом, дравшимся в строю как рядовой гренадер. У французов убыль 6 тыс. убитыми и ранеными, 20 тыс. пленными. Взято два знамени, 116 орудий (и еще подобрано 112 брошенных). Наш урон до 3 тыс. За Красный Кутузов получил титул князя Смоленского, а Платов – графское достоинство.

7 ноября Наполеон перевел свою истерзанную армию по тонкому льду только что ставшего Днепра у Орши{196}. Прибытие из Польши свежего корпуса Виктора и присоединение остатков Сен-Сира улучшило немного, хотя и ненадолго, положение армии, ставшей насчитывать до 60 тыс., из коих лишь половина могла считаться сколько-нибудь боеспособной.

Ближайшей преградой французам являлась не успевшая еще замерзнуть Березина. Витгенштейн занимал ее левый берег, Чичагов стоял на правом, а его авангард 10 ноября занял Борисов. Несмотря на имевшуюся в Борисове переправу, связи между двумя русскими армиями не существовало: Чичагов знал лишь морскую войну, а Витгенштейн увлекся второстепенной задачей преследованием корпуса Виктора.

Наполеон устремился на Борисов – и 12 ноября выбил оттуда беспечный русский отряд, успевший, однако, сжечь за собой мост. Положение французской армии стало отчаянным: она попала в мешок – и ледяная Березина должна была стать для нее могилой.

Гений Наполеона (с помощью Чичагова) вышел из этого положения. Отыскав броды вверх по Березине у Студянки и вниз близ Ухолодья, он приказал наводить мосты: произвести переправу у Студянки, а демонстрацию у Ухолодья. Чичагов принял переправу за демонстрацию, а демонстрацию за переправу и все силы свои стянул ниже Борисова, опасаясь соединения Наполеона с Шварценбергом, а тем временем, благодаря самоотверженности героев-понтонер д’Эбле, мост у Студянки был наведен – и 14 ноября по нему началась переправа, продолжавшаяся 15-го и 16-го числа. В этот последний день французы, отбив все разрозненные атаки русских разобщенных армий, сожгли за собой мосты, но это последнее напряжение сил совершенно погубило их. Отступление, под непрерывными ударами русских партизан и погоне конницы Платова, утратило характер маневра и превратилось в бегство. Находившийся у Студянки слабый отряд полковника Корнилова не мог оказать 13 ноября сопротивления французам, наводнившим мосты под прикрытием огня всей своей артиллерии.

14-го русских собралось до 8 тыс., но они все не решались атаковать переправлявшихся французов. 15 ноября под Студянку подоспел Витгенштейн и заставил положить оружие дивизию генерала Партуно. 16-го подошел и Чичагов. В этот день упорный бой шел по обоим берегам Березины. Неумелые атаки Чичагова были отражены переправившимися французами, тогда как Витгенштейн не мог справиться с прикрывавшим переправу корпусом Виктора (переправив свою артиллерию, французы брали войска Витгенштейна под продольный огонь). Наш урон 15-го и 16-го свыше 4 тыс. Французов перебито, замерзло и утонуло до 15 тыс., в плен взято 23 тыс. и 24 орудия (прочая артиллерия потоплена в Березине).

Общий урон французов при переправе через Березину – 40 тыс., она обратилась в катастрофу. При преследовании французов в Минске взято еще 3 тыс. пленными, два знамени, два орудия. В Вильне – 14 тыс. живых и полуживых пленных и 140 орудий (артиллерийский резерв Наполеона), в Ковне – 5 тыс. пленных, 21 орудие и т. д. В числе спасшихся 20 тыс. было свыше 2500 офицеров, остальные еще являлись старыми ветеранами, не пожелавшими сдаться либо отстать по дороге. Этим был сохранен кадр для формирования новой армии. Небольшое количество захваченных в Отечественную войну знамен объясняется тем, что при выступлении из Смоленска громадное большинство полковых командиров распорядилось их сжечь.

Остатки того, что еще так недавно именовалось Великой Армией, бежали на Вильну, устилая дорогу трупами умиравших от болезней, холода и истощения. 23 ноября Наполеон покинул эти жалкие толпы, сдав начальство над ними Мюрату. 29 ноября русские овладели Вильной, 2 декабря Ковной.

Ни одного вооруженного врага не оставалось на русской земле…

Из 380 тыс. французов, вторгнувшихся в Россию к северу от Припяти, пять месяцев спустя перешло обратно границу около 20 тыс.{197} (из коих не свыше 1000 при оружии). Из 1400 орудий вывезено 9… История не знает более жестокой катастрофы.

* * *

«Войну 1812 года мы вели за чуждые нам интересы», – пишет автор «России и Европы» Н. Я. Данилевский, – «Война эта была величайшею дипломатическою ошибкой, превращенной русским народом в великое народное торжество». Совершив капитальную ошибку своего царствования – разрыв с Наполеоном – Император Александр в дальнейшем действовал безупречно. Он отстоял честь и достоинство России – и в тот великий Двенадцатый год оказался воистину Благословенным.

Это свое имя Благословенного Александр I мог бы сохранить и в сердцах грядущих поколений, если бы возвысился душой до награждения своего верного народа за совершенный им необыкновенный подвиг. Он этого не сделал и имя Благословенного за ним не удержалось… Реформа 1861 года опоздала на полстолетия – промежуток между ней и нашествием 1914 года, нашествием, породившим катастрофу 1917-го, оказался слишком невеликим для воспитания сыновей рабов. И если бы тот рождественский манифест, провозгласив освобождение России от «двадесяти язык», возвестил освобождение от рабства двадцати пяти миллионов верных сынов России, то Вифлеемская звезда засияла бы над ликующей страной. В том великом нравственном подъеме наша Родина обрела бы неисчерпаемые силы для преодоления всех грядущих невзгод и лжеучений… Но Бог судил иначе.

Война эта была войной народной. Вооруженные народы Европы столкнулись здесь с вооруженным русским народом. Главный интерес этого столкновения в том, что здесь на русской стороне оказались все выгоды, на французской же все невыгоды системы «полчищ».

С русской стороны мы видим в Отечественную войну сочетание двух элементов: сравнительно небольшой постоянной армии – армии профессионалов и вооруженного народа (партизаны и ополчение), опирающегося на эту армию. Иными словами, в 1812 году русские стихийно осуществили то, до чего немецкий ум (в лице генерала фон Зекта) додумался лишь сто с лишним лет спустя. И в этом отношении – как вообще во всех решительно отраслях военного дела – мы, Русские, идем далеко впереди… Если бы мы смогли сознать всю мощь нашего военного гения!

Профессиональная армия и вооружившийся народ блестяще поделили между собой работу, как бы дополняя друг друга. Однако главное значение имела, конечно, армия. Предположим, что в Бородинском сражении Наполеону удалось уничтожить русскую армию. Государь остался бы и тогда непреклонен, Москва была бы сожжена, народное восстание вспыхнуло бы и в этом случае. Но никого не было бы в Тарутинском лагере и некому было бы заступить завоевателю дороги при Малоярославце… Наполеон смог бы расположить свою армию на зимние квартиры где-нибудь в Калужской либо Орловской губернии (терпя, разумеется, большой ущерб от партизан) – и весной 1813 года возобновить военные действия, опираясь на неисчерпаемые ресурсы подвластной ему Европы.

Армия Наполеона являет собою другой вид «вооруженного народа», разнообразную массу людей, в общем служащих непродолжительное время. Это прототип «массовых армий» Великой войны. В боевом отношении противники равноценны, но в воинском отношении на стороне русской армии профессионалов громадное преимущество. Находись эта армия в положении «двадесяти язык», она никогда не допустила бы того упадка дисциплины, что привело тех к гибели.

Русская стратегия, как только ей удалось освободиться от тлетворного влияния пфулевщины – Образцова как в добородинский период при Барклае, так и в послебородинский при Кутузове. Единственное темное пятно, единственная ошибка нашей стратегии – это Бородино. Но Кутузов так же не ответственен за Бородино, как не ответственен и за Аустерлиц. Этого сражения он не желал, понимая его бесцельность и риск – оно было ему навязано, 60 тыс. жизней было принесено в жертву Молоху общественного мнения.

Бородинское сражение оказалось преждевременным. С ним поторопились на два месяца. Его следовало дать не в конце августа, а в конце октября, когда французская армия была в достаточной степени подточена изнутри. Имей Кутузов тогда в строю те десятки тысяч, что погибли бесцельно в бородинском бою, будь жив Багратион – генеральное сражение было бы дано где-нибудь под Вязьмой – и тогда не ушел бы ни один француз, а Наполеон отдал бы свою шпагу Платову…

Кутузова обвиняют в слишком осторожном образе действий, в том, что он «выпустил» Наполеона. Эти упреки неосновательны. Наполеона выпустил не Кутузов, а Чичагов (место которому было на мостике флагманского корабля, а не во главе отдельной армии). Кутузов действовал в духе плана войны – он загонял зверя в расставленные тому сети. Сети эти оказались расставленными неискусно, командовавший армией моряк заснул на вахте… К событиям на Березине Кутузов совершенно не причастен. Он мог бы дать генеральное сражение с громадными шансами на успех при Малоярославце. Он мог бы добить разгромленную под Красным армию Наполеона так же, как мог бы взять за год до того штурмом слободзейский ретран-шамент великого визиря… К чему было проливать русскую кровь, драгоценную русскую кровь, уже и так зря растраченную в бородинском побоище, когда жребий врага так ясно был начертан на снегу пустынной смоленской дороги?

Если стратегия Наполеона – стратегия Аннибала, то Кутузов – Фабий. Как никто умеет он заставить работать на себя и время, и обстоятельства и даже самого врага. И он помнит своего учителя: «Последнюю кампанию, – говаривал Суворов, – неприятель потерял счетных семьдесят пять тысяч, чуть не сто, а мы и одной тысячи не потеряли. Вот это называется вести войну, братцы! Господа офицеры, какой восторг!»…

И Петр узнал бы в старом екатерининском орле птенца своего гнезда и поздравил бы его с знатною викторией, малой кровью одержанной. Кутузов был последним гуманистом великого века – и после него надолго «стратегия минотавра» сделалась основным типом русского полководчества.

Громадное большинство русских военачальников оказалось на высоте тех геройских задач, которые им приходилось решать. Барклай сберег армию в самый критический период войны. Багратион совершил блистательный марш от Несвижа до Смоленска, получил здесь право на звание полководца, смерть же его явилась жесточайшей утратой для армии. Витгенштейн под Клястицами и Полоцком успешно держал экзамен на самостоятельного командующего армией. Ермолов, Милорадович и Дохтуров блестяще подтвердили старую и славную репутацию. Обратили на себя внимание Раевский, Паскевич, Неверовский, Остерман. Громкую славу себе и всему казачеству стяжал «вихорь-атаман» Платов. Такой яркой плеяды вождей и командиров с тех пор Россия больше не имела…

Неудачно себя проявили Чичагов и Беннигсен (доказавший лишний раз при Тарутине, что он отличный составитель планов и совершенно слабый их выполнитель).

Действия французов, по большей части, очень неудачны. Иероним-вестфальский плачевен. Даву, показавший (хоть и тщетно) замечательный глазомер накануне Бородина и после Малоярославца, в начале кампании действовал очень слабо (Салтановка). Да и сам Наполеон был как будто уже не тот. Ни один его план не удался, не оправдался ни один его расчет – как политический, так и стратегический. Занятием Москвы Россию на мир он не склонил. Разбить обе русские армии порознь, как австрийцев в Италии и пруссаков под Йеной-Ауэрштедтом, ему не удалось. Не удалось и поймать их в мешок у Смоленска, благодаря глазомеру Барклая, героизму Неверовского и упорству Дохтурова. Не удалось добить русскую армию после Бородина, благодаря мужественному решению Кутузова пожертвовать Москвой без боя. Отступление же в направлении «кратчайшем геометрически» привело к небывалой катастрофе. В утро Бородина светило «солнце Аустерлица», но освещало оно совсем не тактику Аустерлица…

Наполеон разбросал свои силы. Он оставил в Польше корпуса Виктора и Ожеро, отправил Макдональда в бесцельный курляндский поход, держал корпус Ренье при армии Шварценберга, усилил Удино под Полоцком еще корпусом Сен-Сира. Всех этих сил ему недоставало под Бородино, где ему надлежало победить во что бы то ни стало.

А главная ошибка повелителя Европы – ошибка психологическая. Он не знал России, а еще менее Россиян. Едва ли не самым трагическим моментом его необыкновенной жизни было напрасное ожидание «бояр» на московской заставе. Он никогда ничего не слыхал про Ослябю и Пересвета, Пожарского и Минина, Гермогена и Сусанина. И если бы ему суждено было постичь гений породившего их народа – то нога его не ступила бы на русскую землю.

Война за освобождение Германии. Кампания 1813 года

Заграничный поход русской армии от Тарутина на Париж – с Оки на Сену – неоднократно осуждался многими историками и публицистами, рассматривавшими его в свете тех несчастий, что причинила России впоследствии освобожденная ею тогда Германия.

Война Александра с Наполеоном была, конечно, роковой ошибкой. Хижина на острове Святой Елены для одного, подвал Ипатьевского дома в Екатеринбурге для правнучатого племянника другого – явились результатом войны 1812, 1813 и 1814 годов – результатом в первом случае непосредственным, во втором – косвенным.

Но непоправимое уже свершилось в 1811 году. Весной 1812 года жребий уже был брошен. И в тот, навсегда торжественный момент, когда русские войска на льду Немана служили благодарственный молебен за избавление Родины от «двадесяти язык», было уже поздно идти вспять. «Недорубленный лес» грозил вырасти. Наполеон, шаткий престол которого, подобно престолу всякого завоевателя, держался лишь непрерывными победами, никогда не смог бы примириться с разгромом 1812 года. Через год или два он вновь собрал бы войска подвластной ему Европы и снова повторил бы нашествие – причем, конечно, постарался бы избежать прежних ошибок.

Это знал Император Александр Павлович – и это чувствовал последний рядовой его славного войска. Поход за границу был настоятельной государственной необходимостью. Мистицизм Императора, видевшего себя в ореоле спасителя Европы и рода человеческого, лишь довершал эти государственные соображения.

* * *

В первых числах декабря 1812 года русская армия сосредоточилась у Вильны. Выступив из Тарутина с 97 тыс., Кутузов привел после двухмесячного похода на границу всего 40 тыс.{198}. Из 620-ти орудий было довезено лишь 200. Это показывает, что преследование французов от Тарутина до Вильны обошлось нам дорогой ценой. Кровавые потери наших главных сил за это время не превышали 12 тыс., не более пятой части общей убыли. Чичагов довел 17 тыс. из 32 тыс., в лучшем положении был Витгенштейн, у которого под ружьем было 34 тыс. из 40 тыс. Осенний и зимний поход, обошедшийся французам в 160 тыс. человек (наполовину погибших, наполовину пленных), стоил и нам до 80 тыс., из коих лишь четвертая часть убыла в боях. Первая половина Отечественной войны – летний поход от Немана до оставления Москвы – обошлась нам в 120 тыс. человек (почти все в боях), французам в 200 тыс. (в боях меньше половины). Всего 1812 год обошелся нам свыше чем в 400 тыс. жизней, считая потери ополчения и среди населения, умиравшего от эпидемий. В армии, по соединении Кутузова с Чичаговым и Витгенштейном, не оставалось и 90 тыс. бойцов.

Декабрь месяц войска отдыхали. На Рождество был объявлен поход – и 28 декабря Кутузов перешел по льду Неман. Война переносилась за границу в Пруссию и Варшавское герцогство. Целью зимнего похода ставилось уничтожение фланговых французских корпусов (Макдональд в Пруссии, австро-саксонцы в Польше) и привлечение Пруссии на нашу сторону.

Поход удался вполне. В январе вся Восточная Пруссия была очищена от французов Витгенштейном. Пруссаки восторженно встречали русских избавителей. Торн и Данциг осаждены. Главные силы Кутузова (всего 18 тыс.) пошли на Плоцк. Шварценберг эвакуировал Варшаву и отступил с Понятовским в Галицию. Ренье со своими саксонцами потянулся к Калишу, где 1 февраля был настигнут и разбит летучим корпусом генерала Винцингероде. При Калише 16 тыс. русских разбили 10 тыс. саксонцев. Наш урон – 670 человек, саксонцев перебито 1500 и 1500 при двух знаменах и шести орудиях взято в плен.

Вся Пруссия восстала на «французских угнетателей». Весной 1813 года она переживала тот же подъем, что пережила Россия за несколько месяцев до того. По всей стране раздавались призывы к оружию, формировались отряды партизан по примеру русских. Дерфлингер и Лютцов шли по стопам Сеславина и Дениса Давыдова, и лира Кербера звучала «в стане прусских воинов», пока струн ее не оборвала французская пуля. Прусский король не сразу мог отрешиться от психологии вассала. Лишь 16 февраля между Россией и Пруссией был заключен союз, по которому Россия обязывалась выставить не менее 150 тыс. человек и «не полагать оружия до восстановления Пруссии в границах 1806 года». Пруссия выставляла на первых порах 80 тыс. – Тильзитский трактат разрешал ей иметь всего 42-тысячную армию, но Шарнгорст введением краткосрочной службы и всеобщей воинской повинности успел накопить до 200 тыс. обученных резервов. Послетильзитский Ландвер явился прототипом послеверсальского Рейхсвера. Прусские войска под командой свирепого ненавистника французов Блюхера (всего 56 тыс.) подчинены русскому главнокомандующему, что было вполне естественно.

К половине февраля у нас собралось уже 140 тыс. Для пополнения действующей армии учреждена в западных губерниях резервная армия (князя Лобанова-Ростовского) – до 180 тыс. человек. Кутузов был противником немедленного перехода в наступление за Эльбу («воротимся с рылом в крови», – говорил он).

27 февраля Витгенштейн овладел Берлином{199}, а 15 марта взят и Дрезден. Русские партизаны с помощью прусских партизан очистили всю среднюю Германию, произведя даже налет на Гамбург, где засел Даву. Особенно удачен был рейд Чернышева на Люнебург 13 марта. У Чернышева было в этом деле 4100 человек. Занимавшая Люнебург французская дивизия силою 4500 человек была истреблена до последнего. Наш урон всего 300 человек, французов перебито 2200, а остальные 2300 при трех знаменах и 11 орудиях взяты в плен.

16 апреля в Бунцлау скончался Кутузов. Главнокомандующим русско-прусскими силами был назначен Витгенштейн. Положение нового главнокомандующего было не из легких. Под его начальством оказались старшие его корпусные командиры – Барклай де Толли, Цесаревич Константин Павлович, Блюхер. Витгенштейн не имел перед ними достаточного авторитета. Вдобавок находившийся при армии Государь распоряжался помимо главнокомандующего, что еще более стесняло его деятельность.

* * *

Ценою громадных усилий Наполеону удалось собрать в течение зимы 1812–1813 годов новую армию частью из старых войск, вытребованных из Испании, частью из необученных рекрут. В апреле, имея до 200 тыс. человек при 350 орудиях, он вторгнулся в Германию. Во всей этой армии было всего 8 тыс. кавалерии. Вся знаменитая конница Мюрата погибла в России.

Союзная армия в начале апреля сосредоточилась к югу от Лейпцига, стремясь приблизиться к австрийским пределам. С Австрией все время велись переговоры с целью переманить ее в лагерь союзников.

Не зная о сосредоточении союзных сил в лейпцигском районе, Наполеон направил свои корпуса к Лейпцигу по-эшелонно. Витгенштейн, занимавший со своей армией (94 тыс. при 656 орудиях) чрезвычайно выгодное фланговое положение, решил воспользоваться этой разброской сил противника и разбить их по частям. Он атаковал Наполеона 20 апреля при Люцене, но был отбит и отступил за Эльбу. В Люценском сражении приняло участие 72 тыс. союзников и 100 тыс. французов. На тысячу бойцов союзной армии приходилось 220 всадников и 7 орудий, у французов всего 50 всадников и два орудия. Союзники потеряли 12 тыс. человек, французы 15 тыс. и 5 орудий{200}. С каждой стороны взято по тысяче пленных. Отсутствие конницы лишало Наполеона возможности использовать успех и производить стратегическую рекогносцировку. Русские отошли прямо на восток – к Дрездену, пруссаки двинулись сперва к северу, испугавшись было за Берлин, затем снова соединились с русскими. Дрезден пришлось сдать, и Наполеон вновь овладел Саксонией. Союзники отступили на укрепленную позицию при Бауцене. 7 мая Барклай коротким ударом уничтожил у Кенигсварте одну итальянскую дивизию, а в происшедшем затем двухдневном сражении 8 и 9 мая у Бауцена союзная армия снова потерпела поражение и отступила в Верхнюю Силезию.

При Кенигсварте 22 тыс. Барклая совершенно уничтожили 7 тыс. итальянцев. Наш урон 1883 человека. При Бауцене диспозиция Витгенштейна стремилась предвидеть все заранее, до последних мелочей (даже употребление резервов!). У союзников было 96 тыс. при 610 орудиях, у французов 165 тыс. при 250 орудиях. Пропорция конницы и артиллерии та же, что и при Люцене. Наполеон атаковал 8 мая авангард Милорадовича и отбросил его на главную позицию. Барклай де Толли советовал не принимать боя и отступить, но Император Александр, всегда соглашавшийся с иноземцами, согласился с доводами прусских генералов, настаивавших на сражении.

9 мая Наполеон атаковал со 100 тыс. Бауценскую позицию, а Ней с 60 тыс. получил приказание обойти правый фланг союзников и зайти им в тыл, двигаясь на «Гохкирхенскую колокольню». Наполеон демонстрировал войсками Удино против левого фланга союзников, заставив притянуть туда все их резервы (Удино не знал, что это демонстрация, думал, что ему поручен главный удар и действовал очень рьяно). Витгенштейн чувствовал, что главный удар будет нанесен в правый фланг, но Государь не обратил внимания на его представления. Ней не выполнил диспозиции, увлекшись частными боями, и спас армию союзников от катастрофы. Урон союзников 12 тыс., французов – 1 8 тыс.{201}. Трофеев не оставлено.

23 мая в Пойшвице заключено перемирие на 6 недель, продленное затем еще на 3 недели до 29 июля. Одновременно, при посредничестве Австрии, завязаны были мирные переговоры. Обе стороны стремились лишь выиграть время и с лихорадочной поспешностью производили новые формирования. 30 июля Меттерних, извещая французов о конце перемирия, присоединил к этому объявление войны Франции. Австрия вступала в коалицию.

* * *

К концу перемирия силы коалиции простирались до полумиллиона и составили три армии: главную богемскую Шварценберга у Бауцена – 237 тыс. (77 тыс. русских, 50 тыс. пруссаков, 110 тыс. австрийцев); силезскую Блюхера у Швейдница – 98 тыс. (61 тыс. русских, 37 тыс. пруссаков) и северную Бернадотта – шведского престолонаследника у Бердина – 127 тыс. (30 тыс. русских, 73 тыс. пруссаков, 24 тыс. шведов). Главное командование принадлежало союзным монархам, но на деле главнокомандование перешло в руки Шварценберга. В состав коалиции вошли четыре нации: русские, пруссаки, австрийцы и шведы – армиями же командовали пруссак, австриец и швед (к тому же француз по происхождению). Русские войска, сокрушившие за год до того Наполеона во всей силе и величии, должны были играть роль пушечного мяса под командованием иностранных генералов, всегда ставивших их в самые гиблые, пусть и самые почетные места. Сказалась одна отрицательная черта Александра I: всегда отдавать предпочтение иностранцам…

В основу действий союзников был положен так называемый Трахтенбергский план (названный так по городу, где он был составлен). Согласно этому плану, та армия, против которой обратится Наполеон, должна была отступать, избегая сражения, а две другие армии действовали в то же время на сообщения противника. Первенствующее значение таким образом получил не бой, а маневр. Наполеон собрал в Германии к концу перемирия до 40 тыс. при 1200 орудиях. До 170 тыс. войск занимало гарнизонами разные крепости: Даву с 35 тыс. занимал Гамбург, Сен-Сир с 40 тыс. расположился в Дрездене, ставшем главной базой французской армии, Рапп с 30 тыс. засел в Данциге, 35 тыс. Дютальи вымирали от тифа в осажденном Торгау… Для действий в поле благодаря этому оставалось немногим более половины всех сил.

Три союзных армии занимали охватывающее положение относительно французской. Зато у Наполеона было преимущество действия по внутренним операционным линиям.

Этим преимуществом Император и решил воспользоваться, взяв инициативу в свои руки. Первый удар он решил нанести Пруссии, врагу опасному по своей ярости, чтобы ее разгромом удержать в подчинении всю остальную Германию. (О перемещении главных сил русской армии в Богемию он ничего еще не знал.)


  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации