Текст книги "Кодекс МагГора"

Глава 13

Книга видений Гортрии

Вернувшись в свою комнату в Гостевом доме, ГариУс заметил явное преображение: появились цветы, свежее покрывало, и подушка приобрела вид треуголки. На столе он заметил резной поднос, на котором стояла розовая чашка с необычным тёмным напитком. Аромат от него исходил такой манящий, что ГариУс не удержался и сделал глоток. Тепло разлилось по телу. Черничный вкус возвращал силы. Все эти мелочи были очень приятны.

Линьк присел на кровать, осторожно достал из сумки толстую книгу и с удовольствием растянулся на мягкой постели. Желая узнать побольше о городе, он раскрыл книгу.

Тут-то всё и началось: чудо-свет струился от страниц вверх, к высокому потолку его комнаты. Появились, сменяя друг друга, яркие картинки с бегущими рядом строками. Уже к вечеру ГариУс знал, что ещё за тридцать тридцатилетий, как трёхгорье стало Гортрией, было в этих диких местах не три, а четыре горы. Одна из них, Маг-гора, была самой высокой, и на её каменистой вершине возвышался замок с башней Могущества, самый великолепный и неприступный на Трине. Хранил этот замок и Четырёхгорье старец МагГор и его сияющий кристалл, водружённый на шпиль башни. Хранил он это загадочное место, как дорогую жемчужину. Оберегал он мир и спокойствие вокруг.

Но однажды страшный ураган принёс тучу, а вместе с ней и бродячего духа мага тёмного леса, который метался по всей Трине, ища себе пристанище и место, где был бы он выше всех. Заметил он яркий кристалл на башне Могущества, который озарял все тёплым светом, наполняя жизнь радостью и цветеньем. И понял он, что не видел до сих пор горы выше. Захотел дух поселиться на этой Маг-горе, овладеть кристаллом и всем вокруг. Но не смог он, как ни старался, пробиться к её вершине из-за света кристалла. Решил он тогда построить свой замок с башней на другой вершине четырёхгорья, чтобы сначала ослабить силы Маг-горы, а потом изгнать и самого старца МагГора.

Начал строить тёмный дух свой замок из старых и сухих вековых стволов, принесённых из мрачного леса, на соседней вершине, не такой высокой как Маг-гора. Росла быстро его башня с замком и становилась всё выше и выше, но стоило ей стать вровень с башней Могущества, как вдруг по непонятной причине осела вершина, на которой она росла. И разгневался тогда дух тёмного леса, призвал все свои силы, несущие всё увядшее, засохшее и гнилое. Опять стал расти замок из ветвей и корневищ деревьев, опять стал выше замка Могущества. Но вновь опустилась гора, не давая стать вровень башням.

Не успокоился тёмный дух леса. Воткнул он в вершину длинный и сухой шест, и назвал он свою башню замком Всевластия, чтобы быть выше и править здешними местами. Стал бродячий дух мага тёмного леса силён: укрепил стены своей башни глиною и песком, заселил соседние горы своими тёмными подданными.

Так бы и длилось противостояние МагГора – старого мага, живущего в замке Могущества на Маг-горе, и духа тёмного леса Магимара, но уже через три тридцатилетия собрал Магимар несметные силы свои и стал кружить вокруг четырёхгорья, ища лазейку и брешь в силах МагГора. А затем обрушил он на замок его ураганы с пылающими языками и камнепадами. Лишь сумел тёмный маг снести всё живое с окружающих скал, но не раскачал он гору, на которой стоял замок старца. Светлая сила кристалла хранила Маг-гору и не давала простора тёмным силам.

Продолжал и продолжал насылать Магимар ветры и ураганы на Маг-гору и превращать всё живое – деревья и травы – в песок, но только растрачивал понапрасну силы и не смог пробить незримую защиту. Ни один ураган не нанес урона башне Могущества.

Долго длилось противостояние. И иссякли силы обоих. Не смог дух тёмного мага добиться власти над четырёхгорьем и окружающим миром. Потеряв надежду, собрал Магимар остаток сил, и сам обернулся пылающим ядром урагана. Облетев горы, набрал такую мощь, что запылало всё небо, обволакивая замок Могущества с кристаллом густым дымом. Уже не пробивался свет кристалла сквозь тьму, и казалось, что точно всё рухнет и рассеется.

Но отразила Маг-гора и этот удар и обрушила его силу на замок самого тёмного мага Магимара. Провалился тогда его замок– дерево, башня Всевластия, под толщу скал, не оставив после себя ничего. Лишь вырвался из того места поток, который устремился вверх, но, перекатив вершину, исчез в плоти земной быстрым ручьём.

Исчез тогда и тёмный дух-странник. Отправился он в обратный путь, в тёмные леса, где были его владения, потеряв замок-дерево, башню Всевластия. Так и обитал он по-прежнему в старой скале средь диких лесов, где царили твари и черви. Был его подземный замок самым огромным из всех, но не мог никто увидеть его. И мучила зависть Магимара: не было во всей Трине горы подобной Маг-горе…

ГариУс лежал на постели, и будто сам был свидетелем того, что было сотни лет назад. Яркие картинки, сменяя друг друга, оживали в его небольшой комнате. А затем последовала новая глава в загадочной книге.

«Прошло ещё три тридцатилетия, и вновь начал Магимар собирать силы, чтобы покорить великую гору и великого мага. Метался он по всем окрестным землям, ища сторонников. Только через три тридцатилетия принёс его в Четырёхгорье новый ураган.

И вновь была страшная и ожесточённая битва. И ослабел МагГор, да и кристалл стал светить слабее. Дух тёмного леса Магимар тоже потратил много сил, желая обрести кристалл и величие.

Наступил последний день. Собрал тёмный маг остатки своей силы и весь свой дух и обрушил на Маг-гору. В смертельной схватке не смог устоять ни один маг.

Рушились, осыпались, как сухой песок, все горы вокруг и скалы. Рассыпалось всё, но осталась башня Могущества на Маг-горе. Тогда Магимар обернулся пылающим ядром урагана и врезался в твердую её плоть. Рухнула Маг-гора, а вместе с ней скрылся под обломками замка и кристалл. Осели и другие горы, превратившись в низкие холмы.

Магимар стоял на обломках замка Могущества. Наконец-то он победил и занял место МагГора. Он орал в наступившей тишине, празднуя свою победу и проклиная потерю кристалла, совсем не обращая внимания на помрачневшее небо. Вдруг заметил он среди обломков стен и кровли замка пробивающийся свет. Ликуя, схватил он огромный камень и поднял над своей головой. Тут обжёг его лицо яркий кристалл и ослепил. Выронил Магимар камень, который потащил его в толщу горы. Лишь тонкий дух его вырвался из объятий горы и взвился, как птица, ввысь и помчался прочь от четырёхгорья, оставляя за собой дымящийся след…»

Гари Ус, утомившись от древних легенд, захлопнул толстую книгу и закрыл глаза. Тут же исчезли все видения с потолка, и в комнате воцарился мрак.

Глава 14

Сон и Кресло Заммуддина

После всего увиденного сон не заставил себя ждать. ГариУс сразу лёг спать, желая проснуться пораньше и побродить по улицам Гортрии в одиночестве. Сон его был крепок, но в полночь он услышал странный удар. Яркая вспышка пронеслась по комнате и исчезла. Он лежал в постели, не видя перед собой ни высокого потолка, ни толстой балки. Над ним зияло безжизненное тёмное пространство. Вдруг в этой бескрайней темноте зажглись яркие звёзды и появился ночной город, и он увидел вдалеке башни с сияющими на их вершинах кристаллами, но не понимал, видение это или явь. Он парил в небесах и облетал то ствол огромного дерева, над кроной которого сиял кристалл лилового ириса, то летел мимо водопада в виде голубого каплевидного кристалла, то мимо огромной ледяной сосульки белого цвета, светящейся изнутри.

Его несло дальше. И вот уже перед ним серый, будто сотканный из воздуха, столб, на вершине которого сияет звезда. Он парил над всем этим, как ночная птица в бесконечном пространстве. В его голове звучали слова Анта Фоли из лавки, они будто оживали в его сновидении.

Вдруг перед ним стала расти каменная башня, которая возвышалась над остальными башнями. ГариУс напрягся, увидя перед собой замок-дерево, башню Всевластия, и взвился ввысь к вершине этой серой глыбы, где в серебряном кольце сиял странный, неровной формы кристалл. Из его сердцевины вырывались тонкие, как иголки, молнии, которые неслись к другим башням, которые при каждом попадании колебались и тряслись.

Было неспокойно и тревожно. Вдруг одна игла пронзила его руку. Он очнулся. Под самым потолком его комнаты все так же светилось странное полотно. Он вновь закрыл глаза, не веря тому, что видел, и вновь открыл. Теперь перед ним уже сияло тёмное небо Гортрии с маленькими, едва заметными звёздочками. Казалось, крышу снесло или она стала стеклянной. Он отлично знал ночное небо и теперь перечислял название всех известных ему звезд и созвездий. Из открытого окна повеяло странным и приятным запахом. Он спокойно закрыл глаза и вновь уснул.

Проснувшись, ГариУс решил нанести визит хозяину Гостевого дома.

Хот Рум был в очень приятном расположении духа. С того дня, как в его отеле появился следопыт, ему редко когда удавалось выспаться. Этот день был исключением, и он наслаждался рюмкой черничного ликера, разбавленного молоком. Видя восходящую Роценту, он нежился перед окном, разглядывая карту города на своём столе и думая, что из достопримечательностей ещё добавить на улицы Гортрии.

Когда раздался легкий стук в дверь кабинета, Рум слегка напрягся:

– Да, войдите! – проговорил он, поперхнувшись ликёром и пытаясь откашляться.

ГариУс появился на пороге уже одетый, и Хот тут же посмотрел на ратушные часы, желая понять, рано или нет для первого завтрака. Он поднялся с огромного кресла, больше напоминающего диван, навстречу Линьку.

– Не хотите ли составить мне компанию? – спросил Хот, наливая в рюмку пару капель ликёра для гостя.

– Да, с удовольствием, – проговорил ГариУс и присел напротив.

– Что вас заставило так рано покинуть кровать? – уточнил хозяин, протягивая сладчайший ликер.

– Разве это рано? – удивился Линьк, тоже глядя на часы. – Мне нужно в Большой Совет, и я решил заглянуть к вам, минуя Трепаса, – продолжил следопыт, с улыбкой глядя на хозяина, который достал тёплые булочки и поставил поднос перед ним.

ГариУс с удовольствием взял булочку и стал вдыхать её аромат.

– Я думаю, в Совет пока рановато, хотя, конечно, иногда советники задерживаются за полночь. Но сегодня всё было спокойно. Храпа не было, и значит, все члены Совета спят по своим домам в удобных и тёплых постелях.

ГариУс, слушая хозяина Гостевого дома, разглядывал его огромное кресло, напоминающее диван.

– А что за странное кресло под вами? – спросил он, желая услышать ещё одну из легенд Гортрии.

– О, это удивительная история. Вам наверняка уже известно, что давным-давно Гортрия была всего лишь маленькой деревушкой, где, по поверьям и древним книгам, проходили цветочные бои.

– Какие?

– Цветочные! Кстати, и до сих пор эта традиция сохранилась. По большим праздникам на Ратушной площади проходят те самые цветочные бои, но теперь на эти состязания прибывают лучшие травники Трины и Чудомирья. Они съезжаются из разных мест, везя с собой чудодейственные травы, из которых прямо на площади готовят в огромных чанах сонные и лекарственные отвары. Одному из лучших травников на площади Покоя, что недалеко от центральной больницы, даже разбивают клумбу с его портретом из различных трав и полевых цветов. Так что неспроста в Гортрии открылся ботанический сад со всеми растениями, произрастающими на наших землях. Сад занимает почти треть города. И, видите ли, вместе с городом и садом рос и маленький тогда ещё Гостевой дом, который строил мой пра-пра-пра-прадед.

С этими словами Рум поднял вверх свой указательный палец и указал на один из семи портретов его родственников. Все они были как две капли воды похожи друг на друга. Отличало их лишь наличие бород и волос.

– Так вы Рум Седьмой?

– Точно так! – подтвердил хозяин. – И вот однажды произошёл совершенно удивительный случай. Впервые в истории несколько лет назад в город прибыл с визитом шах Заммуддин, глава соседней страны. Несколько лет не мог он выспаться, потому что страдал желудочной бессонницей. Слуги кормили его целыми сутками, пока он не стал напоминать мясную гору.

Для нашего города визит Заммуддина был огромным событием, но никто из жителей даже не мог представить размеры шаха. А разместить его надо было по-королевски, со всеми соответствующими его рангу почестями. К тому же, его сопровождала огромная свита. Только шахоносов был десяток, так как Заммуддин не мог сделать и шагу без их помощи, а ещё сопровождали его три повара с полевой кухней и целый обоз с приятными для его желудка продуктами. Пять стольников, поочередно сменяя друг друга, подносили ко рту шаха всякие яства. Облачён он был в огромный тюрбан и широкий халат, который едва прикрывал его круглый живот. Вы, наверное, обратили внимание на наш почётный караул?

– Конечно! – подтвердил ГариУс. – Трудно их не заметить.

– Так вот, весь их наряд – это подарок того самого Заммуддина.

– Я так и думал: очень странно видеть среди горожан воинов с шарами на голове.

– В свиту Заммуддина, вы не поверите, входила ещё стая маленьких птичек-мусорщиц, которые после каждого приёма пищи оказывались у него на животе и склёвывали все крошки, оставшиеся после трапезы. Все эти птички после каждого такого приёма пищи превращались из маленьких птах в пузатых кур.

В день прибытия в Гортрию Заммуддина на площади собрались почти все жители. У дверей Ратуши стояли глава города с советниками в окружении Почетного караула. Народ ликовал. В небо бросали воздушные колобки, которые, высоко взлетая, сияли и лопались, испуская удивительный аромат и сотни мелких разноцветных капель.

Почётный оркестр трубил в речные раковины, а барабанщики вовсю барабанили коленками в кокосовые барабаны, которые делали из пустых кокосов. И вот на площади появилась огромная свита гостей, в центре которой ехала огромная карета, больше напоминающая трон. На ней восседал шах. Он был такой огромный, что один весил, как пять жителей Гортрии.

Визит был успешным. Но разместить шаха пришлось не в Гостевом доме с его маленькими и абсолютно не приспособленными для таких гостей номерами. Первый день он провёл на площади в огромном шатре, и горожанам пришлось обходить центр города, ища другие пути для перемещения. Затем, после ряда перестановок, шаха разместили в самой Ратуше в зале для балов.

В Гостевом доме тоже творилось нечто необычное: срочно пришлось перестроить несколько помещений. Все двери в комнаты были сняты, и расширены проёмы. Даже на вход в Гостевой дом установили амбарные ворота, для того чтобы мог войти такой гость. Обычные комнаты и двери оставили только на последнем этаже и в мансарде.

Половину помещений на нижних этажах объединили, так что они напоминали не комнаты, а бальные залы. Для обычных гостей в воротах сделали небольшие двери. Так вот, кресло это было сделано специально для Заммуддина, и теперь каждое утро я чувствую себя почти шахом.

После визита Заммуддина популярность Гортрии ещё больше выросла, и сюда устремились туристы.

Глава 15

Радужное небо

ГариУс поблагодарил Рума 7 за интересный рассказ и, распрощавшись с ним, отправился в свой номер, с интересом разглядывая лестницу и стены удивительного дома. Эта ночь в Гостевом доме взволновала его. После тревожных сновидений Линьк чувствовал себя не очень хорошо: что-то его беспокоило. Слабая боль в кисти не давала покоя. «Странный номер», – подумал он, блуждая взглядом по потолку.

Взгляд его упал на стол, где лежала толстая книга «Видений Гортрии», и он замер. Казалось, ночные фантазии продолжились. Линьк даже закрыл глаза и вновь открыл: странное свечение пробивалось из-за плотных штор комнаты. Он подбежал к окну, опасаясь пожара. Перед его глазами прямо за ратушной башней восходила звезда Роцента, озарившая всё небо. Можно было спокойно на неё смотреть, так как её свет не обжигал глаза. Оболочка звезды всё время меняла свой цвет.

ГариУс, высунувшись по пояс из своей комнаты, чуть не рухнул вниз. Но воздух оказался столь плотным, что, опершись ладонью о него и оттолкнувшись, он с лёгкостью оказался в своём номере. Всё на площади и в небе переливалось и сияло.

Линька никто не беспокоил, лишь листы тетради, которую он достал и положил на стол, всё время меняли цвет. Он долго записывал свои впечатления, пока городские часы не пробили полдень и не раздался звук колокола на Ратуше. Он звучал как-то по-особенному, мелодично. Сочный и яркий звук заполнил всё пространство.

ГариУс положил перо и взглянул на свои часы, которые показывали только 11—00. Тогда он посмотрел в окно и глазам своим не поверил: на ратушных часах было 13—00. Разве так может быть? Это поразило его. Он достал огромную лупу из нагрудного кармана. Покрутив обод прибора, он потянул его в разные стороны. Латунный обод превратился в цилиндр, напоминающий подзорную трубу, и он поднёс его к глазам. Часы точно показывали 13—00. Ратушный колокол пробил последний раз, и стрелки замерли, глядя строго вверх. Был полдень.

– Что за чудеса? – подумал он и, напялив свой картуз, покинул комнату.

На площади творилось нечто странное: воздух из прозрачного превратился в слоёный. Один слой подпирал другой, и было их десятки. Все они меняли цветовые оттенки. Башня Ратуши уже не напоминала крепость, а казалась сделанной из цветного песка. ГариУсу показалось, что он сам находится в разноцветной радуге.

Воздух густел и густел, пока не стал как желе. Из него можно было уже лепить воздушные колобки разных оттенков, что и делали местные мальчишки. Они швыряли колобки так высоко в небо, что те с трудом пробивались через густые слои и, долетев до вершины самого высокого дерева городского сквера, начинали лопаться и превращаться в огромную кучу пузырей и хлопьев, которые с легкостью зависали между слоями воздуха и ярко переливались в лучах Роценты.

Вся площадь вокруг наполнилась удивительным ароматом, и каждый, кто выходил в этот час на улицу, чувствовал себя счастливым. Если же кто-то случайно вдыхал или проглатывал хотя бы один воздушный пузырь, то становился легче граммов на сто.

ГариУс с восторгом наблюдал за происходящим, пока не увидел странного мужчину и не услышал, как все озорные мальчишки начали просить:

– Прет Орон, ещё! Ещё!

Мужчина, находящийся у дерева, вдыхал сыплющиеся хлопья и пузыри.

Раздался знакомый голос:

– Если вздохнуть больше трёх десятков, то станешь как птица.

ГариУс посмотрел на незнакомца, которым оказался хозяин Гостевого дома Хот Рум.

– Глядите, что сейчас будет.

В какой-то момент мужчина, вдохнув ещё несколько раз, оторвался от камней мостовой. Он медленно взлетел к макушке дерева, пытаясь спасти своего котолёта – огромного пушистого кота, запутавшегося в ветвях своим длинным хвостом.

Прет Орон наконец схватил котолёта за хвост и тут же ринулся вниз, к земле.

– Не надо было выдыхать! – прокомментировал хозяин Гостевого дома.

ГариУс наблюдал за падением мужчины и его питомца, но, к своему удивлению, заметил, как тот не грохнулся, а завис в паре дюймов от огромного камня-колдуна. Затем мужчина спокойно встал на ноги, будто всё это время пролежал на надувном матрасе, и побрёл, улыбаясь дальше, поглаживая своего хвостатого котолёта.

– Это ему повезло, – проговорил Хот.

– А что такое? – удивился ГариУс.

– Если бы в обычный день он грохнулся на камень, то проспал бы как минимум пару недель, не просыпаясь. Видите, его даже огородили.

– Ну да, – подтвердил гость.

– В целях безопасности вон даже табличку поставили для гостей.

В это самое время по площади пронёсся голос Трепаса Луха, который, увидев своего спасителя, опять высунулся из рубки и радостно махал ему рукой. ГариУс, понимая, что сегодня точно ничего страшного не может произойти с вещателем, тоже помахал ему рукой. Трепас с ещё большим азартом стал рассказывать о том, что происходит. Он даже выбрался на козырёк крыши и говорил без умолку, не выпуская из рук микрофон.

– Этой ночью воздух станет таким прозрачным, что будет светиться. И бывает это лишь четыре раза в год. В такие ночи никто не спит. Все загружают в специальные воздушные колбы свои послания, подарки и запускают их собственноручно на другой конец Гортрии или даже в другие области Чудомирья. В эти «дни единения» ко многим прилетают подарочные капсулы-колбы, которые хранят тепло своих отправителей. Если колбы расположить вместе, загрузив в специальные ящики, то можно даже собраться за праздничным семейным столом. В этот час колбы, постепенно плавясь, растворяются, и над ними появляются образы тех, кто их отправлял. В час ночи каждый может целых два часа общаться со своими друзьями и родственниками. Так что число жителей нашей Трины в эту ночь будто возрастает в несколько раз. Все радуются, танцуют, веселятся.

Счастливый вещатель тараторил без устали, оглядывая площадь и видя обращённые к нему лица горожан.

– После этой прозрачной ночи наступает светлое утро, когда ни один житель страны не может вовремя приступить к своей работе, потому что не спал. Стрелки же часов этой ночью не чувствуют никакого сопротивления и скользят с такой скоростью, что нельзя сказать точное время. Все приходят на работу либо на два часа раньше, либо на три часа позже. Вот почему Большой Совет Гортрии издал указ и сделал эти дни праздничными.

ГариУс махнул рукой Трепасу в знак благодарности за интересный рассказ. Тот, в очередной раз забыв об осторожности, привстал и выпал из открытого окна своей каморки, но не упал вниз, а словно застыл в одном из воздушных слоёв. Некоторые, как и он, висели в воздухе и барахтались, как малыши в воде. Многие низко кланялись ему, восхищаясь его ораторским талантом.

Линьк счастливо улыбался, когда, озирая площадь, заметил, как у ворот Ратуши двое стражников тоже вдыхали пузыри и подлетали чуть ли не до козырька над воротами. Затем они выдыхали и мягко приземлялись у своих небольших будок. При этом они не выпускали из рук остроконечные пики. После столь азартной игры им показалось развлечений маловато, и один снял свой тюрбан, напоминающий мяч, выдернул длинное перо и стал им играть подобно мячу. При одном очень сильном ударе тюрбан подлетел столь высоко, что одна из пролетающих мимо птиц уселась в него, как в гнездо, и продолжила полет до ближайшего сквера.

Мчаться за птицей было бесполезно. Тогда стражник зашёл в свою будку и дернул за странно торчащие концы ткани, прикрытые металлической пластиной. Тут же появилось длинное полотно, которое он стал уверенно наматывать на голову и остановился лишь тогда, когда его товарищ прокричал:

– Стоп!

Это было сделано кстати, потому что новый тюрбан оказался в полтора раза больше прежнего. Затем он заправил свободный конец меж витками ткани, вставил огромное перо и с превосходством покосился на своего товарища, который остался доволен тем, что их не заметил из окон Ратуши начальник караула, который сам в это время жонглировал колобками на радость окружающим малышам.

ГариУс с восторгом наблюдал за всем происходящим, когда внезапно мимо него промчалась самоходная колесница, сверкающая золотом. Она была так ярка, что трудно было оторвать взгляд от её блеска. К тому же, она ещё беседовала с прохожими через большой клаксон, торчащий из одного подлокотника. Тележка была двухместной, с небольшими креслами в форме таблеток. Она двигалась по кругу, желая привлечь внимание к себе и уговаривала горожан прокатиться по городу. Желающих не было, и повозка продолжала колесить меж толпами. Подъезжала к каждому прохожему, приглашая на небольшую экскурсию. Никто не соглашался, и она загрустила.