Текст книги "100 великих историков"

Пётр Андреевич Зайончковский
(1904–1983)

Пётр Андреевич Зайончковский, советский историк, родился 5 (18) сентября 1904 года в Уральске, Уральская область, где его отец Андрей Чеславович Зайончковский служил военным врачом. Мать А.Ч. Зайончковского приходилась племянницей адмиралу П.С. Нахимову. Он принадлежал к дворянскому роду польского происхождения. В 1914–1918 годах Зайончковский учился в 1‐м Московском кадетском корпусе, в 1918–1919 – в Киевском кадетском корпусе. Затем он работал пожарным, железнодорожным служащим и рабочим на машиностроительном заводе в Москве, где в 1931 году вступил в ВКП(б). В 1935 году Зайончковский поступил в Московский институт философии, литературы и истории (МИФЛИ), который окончил экстерном в 1937 году. В 1940 году он защитил кандидатскую диссертация по истории Кирилло-Мефодиевского общества и стал преподавателем русской истории в Московском областном педагогическом институте. В начале Великой Отечественной войны Зайончковский пошёл добровольцем в армию, хотя, как кандидат наук, не подлежал призыву. Хорошо зная немецкий язык, он занимался спецпропагандой, направленной на разложение войск противника. Зайончковский участвовал в сражениях под Сталинградом, на Курской дуге и на Правобережной Украине. Он вспоминал что самое страшное, что он увидел на войне, – это «мертвая дивизия», полностью уничтоженная под Сталинградом. Было солнечное утро, и вся земля была усеяна трупами.

В 1944 году в связи с тяжелой контузией Зайончковский был демобилизован в звании гвардии майора. За годы войны он был награжден орденом Красной Звезды и орденом Отечественной войны II степени. В 1944–1952 годах Зайончковский был заведующий отделом рукописей Государственной библиотеки имени В.И. Ленина. С 1948 года он преподавал в Московском государственном университете, а в 1951–1983 годах являлся профессором исторического факультета. В 1950 году Зайончковский защитил докторскую диссертацию по истории военных реформ в России 1860–1870‐х годов. В 1952–1954 годах по совместительству он был директором Научной библиотеки МГУ. В 1959–1972 годах Зайончковский также работал профессором Горьковского университета. Он был почётным членом Американской ассоциации историков (1967), членом-корреспондентом Британской академии (1973), лауреатом Гарвардской премии Масквейна (1968), заслуженным деятелем науки РСФСР (1980). Ученый умер 30 сентября 1983 года в Москве.

П.А. Зайончковский

По своим методологическим принципам Зайончковский был позитивистом. Как утверждал американский историк Ричард Уортман, «не кто иной, как П.А. Зайончковский проложил путь к серьёзным научным исследованиям Российского имперского государства. Благодаря его многочисленным монографиям, изданиям дневников и мемуаров стало ясно, что государство являло собой целый культурный мир, с собственными ценностями, устремлениями, политической жизнью и идеологией. Зайончковский признавал роль «субъективного фактора» в истории, выносил эту проблему на обсуждение, хотя, разумеется, не мог делать это в печати. Он рассматривал подготовку великих реформ 1860‐х годов не как вынужденный ответ на пресловутую «революционную ситуацию» (пусть даже он и должен был официально разделять этот взгляд в своих публикациях), но как процесс, протекавший в самой среде бюрократии, представители которой… разработали планы преобразований России, открывавших новую эру… Зайончковский полагал, что для понимания субъективного фактора необходимо изучать взгляды и идеи правительственных деятелей». Ученый подчёркивал прогрессивный характер крестьянской реформы, тогда как ранее советские историки рассматривали преимущественно её негативные моменты, поскольку реформу проводили «крепостники». Значительное внимание историк уделял как эволюции государственных институтов, так и роли личности в истории. Он показал самостоятельную роль бюрократии в подготовке и проведении Великих реформ 1860–1870‐х годов.

Зайончковский высоко оценивал военные реформы, проводимые в царствование Александра II под руководством военного министра Д.А. Милютина, дневник которого он издал. Зайончковский также опубликовал дневники русских государственных деятелей П.А. Валуева и A.A. Половцова и два очень важных библиографических указателя: «Справочники по истории дореволюционной России: Библиография» (1971, 1978) и многотомную «Историю дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях: Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах» (1976–1989) в 5 томах и 13 книгах. О первом из них Зайончковский говорил: «Это лучшее, что я придумал в своей жизни».

Историк является автором книг: «Военные реформы 1860–1870‐х гг. в России» (1952), «Отмена крепостного права в России» (1954, 1968), «Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г.» (1958), «Кирилло-Мефодиевское общество (1846–1847)» (1959), «Кризис самодержавия на рубеже 1870–1880‐х гг.» (1964), «Российское самодержавие в конце XIX столетия» (1970), «Самодержавие и русская армия на рубеже XIX–XX столетий. 1881–1903» (1973), «Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в.» (1978).

Борис Фёдорович Поршнев
(1905–1972)

Борис Фёдорович Поршнев, советский историк и социолог, родился 22 февраля (7 марта) 1905 года в Петербурге в семье крупного бизнесмена, владельца Ижорского кирпичного завода Фёдора Ивановича Поршнева (1878–1920) и Аделаиды Григорьевны, урождённой Тинтуриной (1873–1959). Поршнев получил домашнее образование, а в 1922 году окончил Тенишевское училище. После смерти отца и конфликта с матерью он сбежал из дома и провёл пару месяцев в труппе бродячего цирка в качестве жонглера. В начале 1920‐х годов Поршнев играл в самодеятельной труппе М.И. Ромма «Тр. без режиссёра». В 1922 году он поступил в 1‐й Петроградский университет по общественно-педагогическому отделению факультета общественных наук (ФОН). Поскольку мать по работе в Наркомпросе перебралась в Москву, Поршнев перевёлся на аналогичный факультет 1‐го МГУ. Он окончил ФОН в октябре 1925 года, при этом он так и не сдал дипломной работы. Весной 1926 года Поршнев поступил в аспирантуру Российской ассоциации научных институтов общественных наук (РАНИОН) по секции новой русской истории. При поступлении им была представлена квалификационная работа «К истории Бакунина и бакунизма». Аспирантуру Поршнев окончил в 1929 году без защиты диссертации. В 1930–1932 годах он преподавал в качестве доцента кафедры всеобщей истории в Северо-Кавказском комвузе в Ростове-на-Дону и в некоторых других ростовских вузах. В сентябре 1932 года Поршнев стал научным консультантом в Публичной библиотеки имени В.И. Ленина. В 1935 году – профессором Московского областного педагогического института. В 1938 году Поршнев в Московском институте истории, философии и литературы получил кандидатскую степень за диссертацию «Из истории народных движений во Франции в XVII веке». Тогда же он возглавил кафедру истории Древнего мира и Средних веков в МОПИ. В том же году он также стал профессором МИФЛИ. Основным местом работы Поршнева с осени 1935 года было Московское отделение Государственной академии материальной культуры (МОГАИМК), где он был старшим научным сотрудником. В 1940 году в МИФЛИ Поршнев защитил докторскую диссертацию «Народные восстания во Франции в XVII веке». В 1941–1943 годах он заведовал кафедрой истории Казанского университета.

В 1943 году Поршнев начал работать в Институте истории АН СССР старшим научным сотрудником. С 1957 по 1966 год он заведовал сектором новой истории западноевропейских стран Института истории АН СССР, а затем возглавлял сектор истории развития общественной мысли. В 1946–1962 годах он был профессором Академии общественных наук при ЦК КПСС. В 1947 году Поршнев был заведующим кафедрой новой и новейшей истории МГУ и в дальнейшем преподавал на ней. В 1966 году он защитил монографию «Феодализм и народные массы» (1964) как диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук. Он был почётным доктором Клермон-Ферранского университета во Франции (1957). В 1949 году Поршнев был удостоен Сталинской премии 3‐й степени. Историк умер от инфаркта 26 ноября 1972 года в Москве.

Еще в школе Поршнев пришел к выводу, что «существующие книги описывают события, но не саму историю». Фронду он включал в контекст народных движений и сравнивал с английской революцией. На первом этапе Фронда – это «движение, протекающее под революционно-демократическими лозунгами и богатое революционными выступлениями масс», когда обиженная правительством Мазарини чиновная буржуазия сделала попытку «возглавить и развить народные революционные силы для буржуазной революции». Однако на втором этапе буржуазия, испугавшись народа, капитулировала и «пошла на сближение с абсолютизмом». Фронда, таким образом, была неудавшейся буржуазной революцией.

Поршнев пытался выработать общий «закон феодального общества», в котором главную роль должна была играть классовая борьба, которую он считал универсальным носителем энергии исторического процесса. Он утверждал, что «с того момента, как капиталистический уклад появился и более или менее созрел в недрах феодального общества, крестьянская борьба против феодальной эксплуатации уже не является такой бесперспективной, как прежде: налицо объективные экономические предпосылки для замены старого способа производства новым. Следовательно, с зарождением капитализма в недрах феодального общества крестьянские восстания приобрели новый исторический смысл: отныне они могли привести к отмене феодальной эксплуатации, хотя и не к отмене всякой эксплуатации. Отныне каждое крестьянское восстание потенциально содержало в себе возможность буржуазной революции, дело зависело только от готовности буржуазии смело его возглавить. Изменился не принципиальный характер крестьянских восстаний, наполняющих Средневековье, изменился их возможный исход. Но для этой победы буржуазия должна была отказаться от роли «среднего класса» и не только открыто стать на сторону народного антифеодального лагеря, но и возглавить его. Чем более капиталистическому укладу становилось тесно среди господствовавших феодальных производственных отношений, тем более стихийно возрождался союз буржуазии с крестьянством, из рядов которого она некогда вышла. Только руками крестьянско-плебейской массы буржуазия могла опрокинуть феодализм. Только под руководством буржуазии крестьянство в ту эпоху могло опрокинуть феодализм. Несмотря на долгие колебания, буржуазии и ее попытки цепляться за выгоды прежнего положения в феодально-абсолютистском мире, этот союз неумолимо складывался. Все сильнее становились влияния крестьянства на буржуазию, а буржуазии на крестьянство».

Б.Ф. Поршнев

Поршнев отстаивал тезис о существовании системы международных отношений в Средневековье в позднейшие эпохи и утверждал, что без хлебных субсидий со стороны Московского государства Швеция не смогла бы вступить в Тридцатилетнюю войну. Касаясь начал человеческой истории, Поршнев искал признаки сосуществования Homo troglodytes и Homo sapiens в мифах, преданиях, верованиях, культах. Он писал об отражении сосуществования людей и неандертальцев в исторические времена в археологических памятниках, предметах искусства и в описаниях представителей зарождавшейся науки. Согласно поршневской теории, а вернее, гипотезы, люди появились благодаря изобретению языка, орудия суггестии (внушения), которое позволило им подчинить животных и другие человеческие группы своей воле, а также сопротивляться воле других людей. Поршнев полагал: «Историзм приводит к тезису: на заре истории человек по своим психическим характеристикам был не только не сходен с современным человеком, но и представлял его противоположность. Только если понимать дело так, между этими полюсами протягивается действительная, а не декларируемая словесно дорога развития».

Он утверждал: «Социальное нельзя свести к биологическому. Социальное не из чего вывести, как из биологического. В книге я предлагаю решение этой антиномии. Оно основано на идее инверсии. Последняя кратко может быть выражена так: некое качество (А/В) преобразуется в ходе развития в свою противоположность (В/А), – здесь все не ново, но все ново. Однако надлежит представить себе не одну, а две инверсии, следующие одна за другой. Из них более поздняя та, о которой только что шла речь: последовательный историзм ведет к выводу, что в начале истории все в человеческой натуре было наоборот, чем сейчас (если отвлечься от того, что и сейчас мы влачим немало наследства древности): ход истории представлял собой перевертывание исходного состояния. А этому последнему предшествовала и к нему привела другая инверсия: «перевертывание» животной натуры в такую, с какой люди начали историю». Подавляющее большинство исследователей выдвинутую ученым гипотезу о начале человеческой истории отвергает.

Поршнев является автором книг: «Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623–1648)» (1948), «Очерк политической экономии феодализма» (1956), «Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах» (1963), «Мелье» (1964), «Франция, Английская революция и европейская политика в середине XVII века» (1970), «О начале человеческой истории: Проблемы палеопсихологии» (1974–2007), «Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства» (1976), «Социальная психология и история» (1966, 1979), «Загадка «снежного человека»: современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах» (2012) и др.

Альберт Захарович Манфред
(1906–1976)

Альберт Захарович Манфред, советский историк, наиболее известный биографией Наполеона и трудами по истории Великой французской революции, родился 15 (28) августа 1906 года в Петербурге в еврейской семье адвоката Захара Львовича Манфреда и переводчицы Розы Самуиловны Розенберг, сестры художника Леона Бакста. Манфред учился в гимназии Нечаева и в Тенишевском училище, окончил вечернюю школу в Саратове. В 1926 году он поступил в аспирантуру РАНИОН (Российская ассоциация научно-исследовательских институтов по общественным наукам) со вступительной работой «Бланки в революции 1848 года». В 1930–1932 годах, после окончания аспирантуры, Манфред преподавал в Ярославском педагогическом институте, в 1932–1937 годах – в Ивановском педагогическом институте. С 1933 года он являлся профессором. В 1937 году он был исключен из партии и уволен с должности. С 1938 года он преподавал в Якутском педагогическом институте, однако через несколько месяцев работы был арестован без предъявления обвинения и возвращён в Иваново, а позднее переведён во Владимирскую тюрьму. В 1940 году Манфред был освобождён за отсутствием состава преступления. В 1940–1949 годах он преподавал в Московском областном педагогическом институте, в 1945–1948 годах – на историческом факультете МГУ, в 1945–1961 годах – в Московском государственном педагогическом институте иностранных языков и в 1945–1949 годах – в МГИМО. В 1950 году Манфред защитил докторскую диссертацию «Внешняя политика Франции от Франкфуртского мира до союза с Россией (1871–1891)». С 1945 года Манфред являлся старшим научным сотрудником Института истории АН СССР, в 1966–1968 годах был заведующим сектором новой истории западноевропейских стран Института истории АН СССР, а с 1968 года заведующий сектором истории Франции Института всеобщей истории АН СССР. С 1966 года он являлся вице-президентом, а с 1972 года – президент Общества «СССР – Франция». Он был почётным доктором Клермон-Ферранского университета (1967). Ученый умер 16 декабря 1976 года в Москве.

Манфред считал, что глубинные национальные интересы России и Франции всегда требовали их сотрудничества во внешней политике, экономике, торговле, культуре, что географическое положение этих государств делало их естественными союзниками в борьбе против германского милитаризма и это сотрудничество может успешно продолжаться после установления в СССР коммунистического строя. Реальное содержание Великой французской революции он видел в переходе от феодализма к капитализму. Манфред верил, что эта революция обеспечила большой прогресс в раскрепощении человека и защите его прав и свобод. Он идеализировал Максимилиана Робеспьера и вслед за ним полагал, что революционное насилие – «справедливое и необходимое средство борьбы народа». Однако историк осуждал политику террора на позднем этапе, когда она превратилась в «инструмент расправы с неугодными лицами, грабежа, личного обогащения и бесчестных злоупотреблений». Манфред искренней сочувствовал Робеспьеру, «человеку действия, человеку железной воли и неукротимой энергии», и Жан-Полю Марату.

Он является автором весьма обстоятельной биографии Наполеона Бонапарта (1971), отличающейся немалыми художественными достоинствами и пользовавшейся огромным читательским успехом. Манфред значительное внимание уделил молодости Наполеона, когда тот находился под сильным влиянием якобинцев. По его мнению, «наполеоновские войны, полностью утратив свойственные им ранее, несмотря на их завоевательный характер, элементы прогрессивного, превратились в чисто захватнические, империалистические войны, нёсшие народам Европы порабощение и гнёт». Манфред не идеализирует Наполеона и честно показывает его постепенное превращение в «самовластительного поработителя Европы». Он отмечал все трудности создания биографии первого французского императора: «Преимущества, связанные с непрерывно расширявшимся потоком книг об эпохе Наполеона, легко превращались в свою противоположность. Легенды, так называемые общепринятые мнения, устоявшиеся суждения, незыблемые догмы, наслаиваясь одни на другие, создавали искусственные преграды, затруднявшие доступ к живой ткани исторического процесса. Каждый новый исследователь, возвращавшийся к этой теме, оказывался в более трудном положении, чем его предшественник. Чтобы остаться вполне самостоятельным и оригинальным в суждениях, он должен был, преодолевая давление сложившихся концепций и схем, пробиваться к живительной подпочве первоисточников и прослеживать их течение по всем изгибам русла от истоков до устья. Это значило, говоря иными словами, всякий раз начинать все сначала».

А.З. Манфред

Наполеона Манфред считал подлинным сыном XVIII века: «Восемнадцатое столетие было временем удивительных человеческих судеб. В неподвижном по видимости мире строгого сословного деления, тщательно вымеренных иерархических ступеней, жестких правил регламентации материальной и духовной жизни неожиданно порядок был нарушен. Люди без роду, без племени, мальчишки, бог весть какими ветрами заброшенные в столицы могущественных монархий, оказывались вознесенными на вершину общества; без каких-либо заметных усилий – так по крайней мере представлялось – овладевали умами и сердцами своих современников, становились властителями дум поколения. Все табели о рангах, все веками установленные нормы, каноны, традиции были смещены и опровергнуты». Историк в своей книге о Наполеоне использовал не только опубликованные источники, мемуары и прессу того времени, но и архивные рукописные источники из парижского Национального архива и Архива внешней политики России, в том числе донесения русских дипломатических агентов в Париже и других европейских столицах. Общий вывод ученого сегодня звучит несколько наивно, но полностью соответствует марксистскому историческому учению: «До тех пор пока в действиях Наполеона Бонапарта, несмотря на возраставшие с каждым годом наслоения, элементы прогрессивного оставались преобладающими, удачи, победы сопутствовали ему. Когда же наполеоновские войны, полностью утратив свойственные им ранее, несмотря на их завоевательный характер, элементы прогрессивного, превратились в чисто захватнические, империалистические войны, несшие народам Европы порабощение и гнет, тогда никакие личные дарования Наполеона, ни огромные усилия, прилагаемые им, не могли уже принести победу. Он с неотвратимостью шел к крушению своей империи и личному своему крушению. Его восхождение и его падение были вполне закономерны». На самом деле скорее можно говорить о том, что Наполеон начал терпеть поражения тогда, когда стал ставить перед собой недостижимую цель своего полного господства в Европе и против него объединились все европейские державы. Манфред говорил: «Лучше нашей науки нет ничего. Это наука без дна. Копаешь, копаешь, кажется, дошел до самой глубины, а там – новые пласты и часто БЕЗДНЫ БЕЗ ДНА».

Манфред является автором книг: «Внешняя политика Франции. 1871–1891 гг.» (1952), «Великая французская революция XVIII века» (1956), «Очерки истории Франции XVIII–XX вв.» (1961), «Марат» (1962), «Традиции дружбы и сотрудничества» (1967), «Образование русско-французского союза» (1975), «Три портрета эпохи Великой французской революции» (1977), «Великая французская революция» (1983) и др.