Текст книги "100 великих историков"

Тимофей Николаевич Грановский
(1813–1855)

Тимофей Николаевич Грановский, русский историк, заложивший основы научной разработки западноевропейского Средневековья в России и признанный вождь западнического направления русской общественной мысли, родился 9 (21) марта 1813 года в Орле. Его отец Николай Тимофеевич был дворянином и советником соляного управления. Мать Анна Васильевна происходила из богатой малороссийской дворянской семьи. В 1826–1828 годах Грановский учился в московском частном пансионе Ф.И. Кистера. С января по июнь 1831 года служил в Департаменте иностранных дел, но вскоре подал в отставку и сумел после интенсивной самостоятельной подготовки поступить в 1832 году на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, который окончил в 1835 году со степенью кандидата. В 1835–1836 годах Грановский работал секретарём 1‐го отделения библиотеки Гидрогеографического депо Главного морского штаба. В 1836 году он познакомился с писателем и философом Н.В. Станкевичем, который представил его попечителю Московского учебного округа графу С.Г. Строганову. Тот командировал Грановского за границу для приготовления к профессорскому званию по кафедре всеобщей истории в Московском университете. В 1836–1839 годах историк находился за границей, в Берлине и Праге, проявил интерес к учению Г.Ф. Гегеля. Грановскому особенно понравились лекции Л. Ранке. Он вспоминал: «Ни Тьер, ни Минье не могут сравниться с Ранке. У него такой простой, не натянутый, практический взгляд на вещи, что после каждой лекции я дивлюсь, как это мне самому не пришло в голову… Ранке бесспорно самый гениальный из новых немецких историков». С сентября 1839 года Грановский начал читать на кафедре всеобщей истории Московского университета курс лекций по истории западноевропейского Средневековья, а затем – курсы по древней истории и истории Нового времени. В 1843–1844 годах он прочёл первый цикл публичных лекций по истории Средних веков, который имел большой успех. В феврале 1845 года Грановский защитил магистерскую диссертацию по истории ганзейских городов «Юлин, Иомсбург и Винета» и был утверждён в звании и должности экстраординарного профессора.

В конце 1845 года он начал читать свой второй публичный курс лекций, посвящённый сравнительной истории Франции и Англии. Грановский стал настоящим кумиром студентов. На его лекции приходила молодежь со всех факультетов, аудитории бывали переполнены. Он стал самым популярным лектором в университете, несмотря на то что у него были слабый голос и плохая дикция. Популярности немало способствовала манера чтения лекций Грановским. Он утверждал: «При изложении я имею в виду пока только одно – самую большую простоту и естественность и избегаю всяких фраз. Даже тогда, когда рассказ в самом деле возьмет меня за душу, я стараюсь охладить себя и говорить по-прежнему». Грановский признавался: «Вообще хочу полемизировать, ругаться, оскорблять. Елагина сказала мне недавно, что у меня много врагов. Не знаю, откуда они взялись; лично я едва ли кого оскорбил, следовательно, источник вражды в противоположности мнений. Постараюсь оправдать и заслужить вражду моих врагов». Начальство на его популярность смотрело косо. Грановский свидетельствовал: «Я, может быть, поступил глупо, говоря совершенно прямо и открыто, но не раскаиваюсь. Он (С.Г. Строганов. – Б.С.) сказал мне, что при таких убеждениях я не могу оставаться в университете… Я возразил, что не трогаю существующего порядка вещей, а до моих личных верований ему нет дела. Он отвечал, что отрицательное отношение недостаточно, что им нужна любовь к существующему, короче, он требовал апологий и оправданий в виде лекций».

Т.Н. Грановский. Портрет 1850‐х гг.

В 1849 году была опубликована докторская диссертация Грановского «Аббат Сугерий. Об общинах во Франции», после защиты которой он был утверждён в марте 1850 года в степени доктора и в июне ординарным профессором. В марте 1851 года Грановский прочитал третий и последний цикл публичных лекций – «Четыре исторических характеристики», посвящённый Тимуру, Александру Великому, Людовику IX и Ф. Бэкону. В мае 1855 года он был избран деканом историко-филологического факультета Московского университета, причем его поддержали как либералы-западники, так и консервативно настроенные профессора. В сентябре 1855 года Грановский начал добиваться разрешения на издание своего собственного печатного органа – «Исторического сборника», но умер от инфаркта 4 (16) октября 1855 года в Москве. Грановский стал прототипом Степана Трофимовича Верховенского в романе Достоевского «Бесы».

Вслед за Гегелем главный смысл истории Грановский видел в развитии «духа рода человеческого». Хотя он и признавал ограниченность гегелевской философии. В 1837 году в одном из писем историк отмечал: «Есть вопросы, на которые человек не может дать удовлетворительного ответа. Их не решает и Гегель, но все, что теперь доступно знанию человека, и самое знание у него чудесно объяснено». Он отстаивал идею единства исторического процесса, в основе которого – стремление всех народов к свободе, к «гармоничному обществу», сообразному с требованиями «нравственной, просвещённой, независимой от роковых решений личности». Он полагал, что исторический процесс движим противостоянием противоречий, а на протяжении истории происходит постепенное развитие абсолютного духа. Также к изменениям человечество подталкивает высший нравственный закон.

Грановский утверждал, что «всякая жизнь условлена борьбою противоположных сил, которая, наконец, заключается каким-нибудь продуктом, полезным для целого». Великие личности, как думал Грановский, лишь выражают потребности эпохи. По мнению историка, «несмотря на расколы и реформации, западная цивилизация сохранила при всех разнообразных народных цивилизациях нечто общее, общую европейскую цивилизацию, в которую каждый из этих народов принес свою дань. Но эти борьбы религиозные, которых был свидетелем Древний мир, распространились еще в большем объеме в Средних веках; целые массы и системы религиозные боролись – такова была борьба христианства с исламом».

Народные восстания в эпоху поздних Средних веков он считал проявлением фанатизма со стороны необразованного населения. Грановский подвергал критике тезис славянофилов об исключительности русской общины. Историк утверждал, что многие современные события аналогичны событиям прошлого и благодаря историческим аналогиям можно пытаться решать современные проблемы. Грановский готов был поддержать монархию, если на троне оказался бы прогрессивный правитель, подобный Петру I, которого он защищал от критики славянофилов. В своей магистерской диссертации он доказал, что легендарная Винета – «величественная столица» балтийских славян-венедов – в действительности всего лишь «фантазия», в которой сплелись смутные предания о реально существовавших славянском торговом городе Волине и норманнской крепости Иомсбург. В своей докторской диссертации Грановский исследовал создание союза между государством и церковью в средневековой Франции, в результате которого постепенно преодолевались «пороки феодализма», закладывался фундамент современной европейской цивилизации, основы «общественного порядка и безопасности граждан». Грановский был близок к кружку журнала «Современник», поддерживал дружеские связи с Николаем Алексеевичем Некрасовым и другими сотрудниками журнала. Некрасов вспоминал: «Хотя Грановский как профессор, как человек общественный далеко оставлял за собой Грановского-писателя, но сочинения его представляют достоинства первоклассные. Одна уж их живая, художнически прекрасная форма при строго учёном содержании сообщает им весьма важное значение. Издания сочинений Грановского с его биографией, портретом, с приложением всего замечательного, вызванного его смертью, – вот чего ждем теперь мы, ждёт вся публика от друзей покойного, между которыми есть люди, глубоко его любившие, которые при жизни готовы были многим для него жертвовать…» По словам А.И. Герцена, с которым Грановский был близок, «принимая историю за правильно развивающийся организм, он нигде не подчинял событий формальному закону необходимости… Необходимость являлась в его рассказе какою-то сокровенной мыслию, она ощущалась издали, как некий Deus implicitus [скрытое божество], предоставляющий полную волю и полный разгул жизни». В.О. Ключевский так оценил общественную роль Грановского: «Грановский создал для последующих поколений русской науки идеальный первообраз профессора. Это Грановский научил свою аудиторию ценить научное знание как общественную силу. С его времени, с его публичных лекций Московский университет стал средоточием лучших чаяний и помыслов для образованного русского общества. В эпоху общего нравственного колебания и общественного уныния Грановский, вещая правду и свободу, стоял на своем месте твердо и прямо. Имя его стало лозунгом, символом общественного возрождения, совершаемого переработкой слова науки в дело жизни».

В начале 1850‐х годов Грановский писал учебник по всеобщей истории, но не успел его закончить. Другие сочинения Грановского – «О современном состоянии и значении всеобщей истории» (1852), «Лекции по истории Средневековья» (1848–1849) и «Лекции по истории позднего средневековья» (1849–1850).

Николай Иванович Костомаров
(1817–1885)

Николай Иванович Костомаров, украинский и русский историк, этнограф и писатель, родился 4 (16) мая 1817 года в слободе Юрасовке Острогожского уезда Воронежской губернии. Так как он был рождён до вступления в брак местного помещика Ивана Петровича Костомарова, представителя восходящего к XVI веку дворянского рода тюркского происхождения, с крепостной Татьяной Петровной Мельниковой, то считался крепостным собственного отца. Отец собирался усыновить Николая, но не успел этого сделать, так как 14 июля 1828 года был убит своими дворовыми людьми с целью грабежа, инсценированного как несчастный случай. Лишь несколько лет спустя, в 1833 году, кучер-убийца прилюдно признался в убийстве. На вопрос «Почему повинились?» кучер и его сообщники ответили: «Совесть замучила. Барин, мол, и так и сяк убеждал, что муки вечной нет, и совести нет, и Бога нет. Делай, говорил, что хочешь. Ну, мы и убили. А Бог, оказывается, есть. И совесть есть – она нас мучит. И ад есть – мы в нём живём. И чтоб от вечного ада уйти, решили повиниться». Эта история отразилась в романе Федора Достоевского «Братья Карамазовы» в линии Смердякова и Федора Карамазова.

Мать выкупила сына у наследников мужа. Оставшись с очень скромным доходом, она перевела Николая из московского пансиона в более дешевый пансион в Воронеже. Через два года будущий историк был отчислен из пансиона за плохое поведение, перешел в Воронежскую гимназию, которую окончил в 1833 году, и поступил сперва в Московский, а потом в Харьковский университет на историко-филологический факультет. В гимназии и позднее в университете Костомаров выучил украинский язык и полюбил украинский фольклор. После окончания университета в 1836 году Костомаров поступил юнкером в Кинбургский драгунский полк, но скоро его оставил и в 1837 году вернулся в Харьковский университет для подготовки к профессорскому званию.

В 1840 году он выдержал экзамен на магистра русской истории, но его первая магистерская диссертация «О причинах и характере унии в Западной России» (1842) была уничтожена по распоряжению министра народного просвещения С.С. Уварова из-за доноса архиепископа Харьковского Иннокентия о возмутительном содержании книги и отрицательного отзыва петербургского профессора Н.Г. Устрялова. Но в переработанном виде эта диссертация потом дважды была напечатана, хотя и под другими названиями.

В начале 1844 году ему удалось защитить вторую магистерскую диссертацию «Об историческом значении русской народной поэзии» (1843). Костомаров собирал русский и украинский фольклор. В 1843 году он стал преподавателем истории в мужском пансионе Зимницкого в Киеве. Затем преподавал в гимназии в Ровно в 1844 году, в 1‐й киевской гимназии, в Образцовом женском пансионе и в Институте благородных девиц в Киеве в 1845 году, а в 1846 году стал адъюнкт-профессором Киевского университета, где читал лекции по русской истории. Также Костомаров стал одним из руководителей Кирилло-Мефодиевского братства, члены которого хотели объединения всех славянских народов в виде федерации, с автономией славянских земель, включая Украину (Малороссию), с отменой крепостного права и принятием конституции. Весной 1847 года члены братства были арестованы вследствие ряда доносов. Костомаров был арестован 29 марта и заключен на год в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. «За составление тайного общества, в котором обсуждаемо было соединение славян в одно государство», Костомаров был выслан на службу в Саратов, с запрещением печатать свои произведения. Здесь он был определен переводчиком губернского правления; но переводить ему было нечего, и губернатор поручил ему заведывание сперва уголовным, а потом секретным столом, где сосредоточены были в основном раскольничьи дела. Он также редактировал «Саратовские губернские ведомости».

Н.И. Костомаров. Гравюра 1885 г.

В 1856 году было отменено запрещение печатать сочинения Костомарова. С 1858 года в качестве делопроизводителя Саратовского губернского комитета по улучшению быта крестьян он участвовал в подготовке крестьянской реформы. Весной 1859 года Петербургский университет избрал Костомарова экстраординарным профессором русской истории. Дождавшись закрытия Комитета по крестьянским делам, Костомаров отбыл в Петербург. Однако первоначально он не был утвержден в должности, так как Александру II доложили, что Костомаров написал неблагонадежное сочинение о Стеньке Разине. Но император сам прочел монографию «Бунт Стеньки Разина», отозвался о ней очень одобрительно и разрешил утвердить Костомарова профессором.

В 1860 году Костомаров был избран членом Археографической комиссии, с поручением редактировать акты Южной и Западной России, и избран действительным членом Русского географического общества. Костомаров так формулировал основную идею своих лекций: «Вступая на кафедру, я задался мыслью в своих лекциях выдвинуть на первый план народную жизнь во всех её частных проявлениях… Русское государство складывалось из частей, которые прежде жили собственной независимой жизнью, и долго после того жизнь частей высказывалась отличными стремлениями в общем государственном строе. Найти и уловить эти особенности народной жизни частей русского государства составляло для меня задачу моих занятий историей». Он публиковался в ежемесячном журнале «Основа», издававшемся в Петербурге в период с января 1861 по октябрь 1862 года некоторыми бывшими членами Кирилло-Мефодиевского братства. Здесь Костомаров отстаивал тезис о существования «двух русских народностей». Он утверждал: «Оказывается, что русская народность не едина; их две, а кто знает, может быть, их откроется и более, и тем не менее они – русские… Очень может быть, что я во многом ошибся, представляя такие понятия о различии двух русских народностей, составившиеся из наблюдений над историей и настоящей их жизнию. Дело других будет обличить меня и исправить. Но разумея таким образом это различие, я думаю, что задачею вашей основы будет: выразить в литературе то влияние, какое должны иметь на общее наше образование своеобразные признаки южнорусской народности. Это влияние должно не разрушать, а дополнять и умерять то коренное начало великорусское, которое ведет к сплочению, к слитию, к строгой государственной и общинной форме, поглощающей личность, и стремление к практической деятельности, впадающей в материальность, лишенную поэзии. Южнорусский элемент должен давать нашей общей жизни растворяющее, оживляющее, одухотворяющее начало. Южнорусское племя в прошедшей истории доказало неспособность свою к государственной жизни. Оно справедливо должно было уступить именно великорусскому, примкнуть к нему, когда задачею общей русской истории было составление государства. Но государственная жизнь сформировалась, развилась и окрепла. Теперь естественно, если народность с другим противоположным основанием и характером вступит в сферу самобытного развития и окажет воздействие на великорусскую». В то же время историк настаивал, что «историческое свойство не Руси, но собственно Москвы – нетерпимость к народным особенностям племен, находящихся под одной державой с московским народом». После вызванного студенческими беспорядками 1861 года закрытия Петербургского университета несколько профессоров, и в числе их Костомаров, устроили (в городской думе) систематические публичные лекции, известные в тогдашней печати под именем «вольного», или «подвижного», университета. Костомаров читал лекции по древней русской истории. Когда профессор Платон Васильевич Павлов (1823–1895) после публичного чтения о тысячелетии России был выслан из Петербурга, комитет по устройству думских лекций решил, в виде протеста, прекратить их. Костомаров отказался подчиниться этому решению, но на следующей его лекции 8 марта 1862 года обструкция публики и шум принудили его прекратить чтение, а дальнейшие лекции были воспрещены администрацией. После этого Костомаров вышел из состава профессуры Петербургского университета. В 1863 году его приглашал на кафедру Киевский университет, в 1864 году – Харьковский, в 1869 году – вновь Киевский университет, но Министерство народного просвещения отказалось согласовать эти назначения. В то же время Костомарову было назначено жалованье ординарного профессора за работу в Археографической комиссии.

Костомаров вынужден был основное внимание уделять литературной работе, и его книги и статьи благодаря его художественному таланту пользовались большой популярностью у читающей публики. В 1866 году Костомаров участвовал в создании журнала «Вестник Европы», где публиковал свои труды. Костомаров был избран членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской академии наук (1876) и пожалован чином действительного статского советника (1870). Историк умер 7 (19) апреля 1885 года в Петербурге.

Костомаров главное внимание уделял изучения духовной жизни народа. Он также говорил о необходимости изучения племенных особенностей каждой части народа и создании областной истории. Главной чертой средневековой русской истории историк считал противостояние государственного и народно-вечевого начал, окончившееся в XVII веке победой государственного начала в форме самодержавия. Государственное начало ассоциировалось Костомаровым с централизаторской политикой великих князей и царей, народное – с общинным началом, политическим выражением которого он считал народное собрание или вече. Именно вечевое начало воплощало в наиболее соответствовавшую, по мысли Костомарова, условиям России систему федеративного устройства.

Костомаров спорил с М.П. Погодиным, в том числе на публичном диспуте 1860 года, отстаивая ныне отвергнутую наукой теорию литовского происхождения варягов-руси. В конце жизни ученый пришел к убеждению, что задача историка сводится прежде всего к передаче найденных им в источниках и проверенных фактов. В 1872 году Костомаров начал составлять свой главный труд «Русская история в жизнеописаниях главнейших ее деятелей», над которым трудился до конца жизни и в состав которого включил ряд ранее написанных сочинений. Он описал биографии князей, царей и императоров, а также видных государственных и церковных деятелей и украинских гетманов с X по XVIII век, вплоть до царствования императрицы Елизаветы Петровны включительно. При оценке исторических деятелей Костомаров стремился избегать однозначных оценок, находя у традиционно положительных героев истории отрицательные черты, а у тех, кто числился отрицательным, немалые достоинства. Другие известные работы Костомарова – «Руина», «Мазепа и мазепинцы», «Павел Полуботок», «Семейный быт в произведениях южнорусского народного песенного творчества», опубликованные по большей частью посмертно, а также «Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях» (1860), «Две русские народности» (1861), «Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада (история Новгорода, Пскова и Вятки)» (1863) и др.

Теодор Моммзен
(1817–1903)

Теодор Моммзен, германский историк Античности, родился 30 ноября 1817 года в Гардинге, Шлезвиг, в семье лютеранского пастора Йенса Моммзена (1783–1851). В 1843 году он окончил Кильский университет, защитив докторскую диссертацию по римскому праву. Будучи в научной командировке, Моммзен 4 года путешествовал по Италии, изучая и копируя исторические источники, относящиеся к I тысячелетию до н. э. За несколько поездок он вместе со своими друзьями и учениками собрал, обработал и систематизировал более 100 тысяч документов по истории Древнего Рима. Их 20‐томное издание он начала в 1863 году. В 1848 году в Киле Моммзен участвовал в восстании против датских властей (Шлезвиг-Гольштейн тогда принадлежал Дании) и был ранен. Затем он преподавал, став экстраординарным профессором, в Лейпцигском университете, но в 1851 году за участие в политических выступлениях против новой конституции Саксонии его лишили кафедры и запретили преподавать в Саксонии. В 1852–1853 годах Моммзен читал лекции по римскому праву в Цюрихском университете, а с 1854 года – в Бреслау, будучи ординарным профессором. В 1857 году он был приглашен профессором-исследователем в Прусскую академию наук, а в 1861 году возглавил кафедру древней истории Университета Фридриха Вильгельма в Берлине, где читал лекции до 1887 года, а профессуру сохранил до самой смерти.

Моммзен был депутатом палаты представителей Пруссии в 1863–1866 и 1873–1879 годах и германского рейхстага в 1881–1884 годах, представляя Германскую прогрессистскую партию, национал-либералов и Либеральный союз. В конце жизни он выступал за сближение либеральных партий с социал-демократами для противостояния консерваторам и клерикалам как сторонникам застоя и реакции. В 1902 году Моммзену была присуждена Нобелевская премия по литературе с формулировкой: «Одному из выдающихся исторических писателей, перу которого принадлежит такая монументальная работа, как «Римская история». Теодор Моммзен умер 1 ноября 1903 года в Шарлоттенбурге, близ Берлина. За академические достижения Теодор Моммзен в 1868 году был награждён высшим прусским орденом «За заслуги» (Pour le Mérite), а также в 1895 году медалью британского Королевского нумизматического общества. Моммзен был членом и многолетним секретарем (1874–1895) Прусской академии наук с 1858 года и членом целого ряда других академий, в том числе почётным членом Петербургской академии наук (1893), а также почетным гражданином Рима.

Теодор Моммзен. Художник Л. Кнаус, 1881 г.

Ученый опубликовал свыше 1500 работ и разработал новый подход к изучению римской истории, опираясь прежде всего на изучение римских надписей. Он вообще был пионером эпиграфики, изучения надписей на материальных артефактах. Главный труд историка – «Римская история» («Römische Geschichte») (1854–1856, 1885). Первые три тома охватывают период от ранней истории Италии (до основания Рима) до падения Республики (до битвы при Тапсе в 46 году до н. э. включительно). Пятый том был посвящён римским провинциям периода ранней империи, от Цезаря до Диоклетиана. Четвертый том, в котором предполагалось довести рассказ о событиях в Риме вплоть до правления императора Диоклетиана, при жизни Моммзена не был опубликован. Историк отложил окончание работы над ним до завершения 15‐томной публикации римских надписей. 7 июля 1880 года в доме Моммзена произошёл пожар, и его библиотека была уничтожена. Четвёртый том его фундаментальной работы «Римская история» был очень испорчен, но не уничтожен полностью. Он был опубликован посмертно, будучи восстановлен по записям и черновикам Моммзена (по лекциям повествование было доведено до образования королевства вестготов при Валии в 418 году), только в 1992 году. Реконструкция была проведена германскими историками Барбарой и Александром Демандт на основе конспектов лекций 1882–1886 годов двух студентов Моммзена: Себастьяна и Пауля Хензелей, обнаруженных в 1980 году, и издана под названием «История римских императоров» («Römische Kaisergeschichte»).

«Римская история» была чрезвычайно популярна как в Германии, так и в других странах и была переведена практически на все основные европейские языки. Моммзен скрупулезно сравнивал политическую мысль и терминологию Римской республики, особенно в последнее столетие ее существования, с ситуацией своего времени, например с национальным государством, демократией и зарождающимся империализмом. Изложение событий ведется хронологически, а том о провинциях структурирован на 13 глав, каждая из которых посвящена отдельной провинции.

Как полагал Моммзен, изначально мощь Рима зависела от благополучия его семей, например, послушание римлянина государству было подобно послушанию сына отцу. Моммзен дает впечатляющую картину долгого развития Рима от сельского поселения до мировой столицы. Источник стабильности и эффективности в ранний период римской истории ученый видел в упорно сохраняемой республиканской конституции. В частности, реформированный сенат, состоявший из патрициев и плебеев, как правило, успешно решал государственные дела города-государства. Но экспансия Рима и сопровождавшие ее внутренние перемены привели к краху прежнего порядка, поскольку республиканские институты уже не подходили для решения новых задач. Возрастала роль военных командиров, что в конечном счете способствовало установлению империи. Уменьшение же численности свободного крестьянства привело к необходимости все больше комплектовать армию представителями варварских племен, что в итоге закончилось падением империи. Историк обосновывал идею «демократической монархии», видя её идеал в диктатуре Цезаря и считая ее наиболее подходящей для Германской империи. Моммзен признавал Цезаря гением, чья гибель не позволила завершить преобразование Римской республики в «демократическую монархию». Начиная же с Августа власть все больше превращалась в произвол, а монархия – в деспотию. Кроме «Римской истории» Моммзен написал «Римскую хронологию до Цезаря» («Die römische Chronologie bis auf Caesar») (1858), «Римское уголовное право» («Römisches Strafrecht») (1890) и «Римское государственное право» («Römisches Staatsrecht») (1871–1887) в 3 томах. Он подготовил многотомные своды древнеримских источников, значительная часть которых была издана посмертно: «Свод латинских надписей» («Corpus Inscriptionum Latinarum») в 17 томах, «Свод римского гражданского права, или Кодификация Юстиниана» («Corpus iuris civilis») в 2 томах и «Кодекс Феодосия» («Codex Theodosianus»). Моммзен также опубликовал «Хроники» Кассиодора, сочинение Иордана «О происхождении и деяниях готов» и некоторые египетские папирусы.