Текст книги "Гимназистка. Под тенью белой лисы"

– Удивили вы меня, Елизавета Дмитриевна. Защита действительно простенькая, но мы ее потом усилим, – радостно сказал Звягинцев. – Пустим вторым слоем нашу. А что управляющий блок не сохранился, так это и к лучшему: он на бывших хозяев был завязан, а это нам не нужно. Но вы, наверное, устали, не сможете испытывать плетение вашего дедушки?

– О нет, я полна сил и желания разобраться, есть ли оно на мне вообще.

– Признаться, я тоже сомневаюсь, – неожиданно согласился Звягинцев. – Ума не приложу, что должно было случиться, чтобы сделать это с ребенком. Да не просто с ребенком – с собственной внучкой. Он же должен был понимать, что это на ней отразится?

– Возможно, не собирался оставлять надолго? Но мы строим предположения, а там может ничего и не быть.

– Сейчас проверим, – азартно сказал Звягинцев и махнул рукой, предлагая идти за собой.

Помещение оказалось почти копией того, что было в целительском доме в Царсколевске, разве что чуть побольше и безо всяких предметов. А вот вытяжка – вытяжка была. То ли это обычная примета домов, то ли здесь раньше жил кто-то с магией. Но голубые силовые линии были не от прежних хозяев – это была так хорошо памятная мне защита Владимира Викентьевича.

– Что ж, проведем эксперимент. Разденьтесь до рубашки, а потом я наведу на вас плетение, позволяющее раскрыть плетение Седых. Если оно, конечно, есть.

Если той Лизе пришлось задирать юбку, чтобы добраться до артефакта, то доставала она его, скорее всего, из живота. Не думаю, что целитель будет шокирован моим нижним бельем, тем более что оно куда приличнее, чем было поначалу: бабушка позаботилась. Но все же раздеваться перед кем-либо мне не хочется.

– Я сама наведу.

– Оно сложное, а вы устали.

– Я не настолько устала, чтобы не выучить новое плетение.

– Ну, смотрите, Елизавета Дмитриевна. – Звягинцев пододвинул мне лист со схемой. – Если вы вдруг думаете, что я не смогу его использовать, то зря: только создание самого пространственного кармана мне недоступно.

Пальцы начали выплетать по схеме нужную комбинацию. Причем так быстро, что появилась уверенность: эта схема им знакома и сейчас как раз включилась память тела. Осталось только несколько штрихов до активации, когда Владимир Викентьевич вдруг спохватился:

– Елизавета Дмитриевна, а если он там?

Уточнять что, я не стала.

– Если он там, я не буду вытаскивать, лишь ощупаю. В руки не возьму. Условие договора: как только артефакт оказывается у меня в руках, я сразу попадаю в телепорт.

Признаться, хоть говорила я твердо, но некий мандраж был. Как-никак сейчас многое решится, а если не решится, то я понятия не имею, где еще может быть этот клятый артефакт. Поэтому плетение на себя я отправляла, закрыв глаза. И почти сразу почувствовала жжение. Легкое, но не позволяющее ошибиться с местом. Когда я приподняла юбки и ослабила завязку на панталонах, чтобы их приспустить, то обнаружила в животе дыру. Черную дыру, обрамленную голубым сиянием и ведущую в никуда. Парной дыры на спине не было, поскольку там ничего не жгло, но на всякий случай спину я тронула.

– Есть? – спросил Владимир Викентьевич подрагивающим голосом.

– Дыра есть.

– А артефакт?

Засовывать руку в себя было страшно, но зажмуриваться я не стала. Было дико видеть, как рука исчезает внутри моего тела, но все мысли об этом вылетели из головы, когда палец коснулся чего-то круглого и гладкого, неприятно ужалившего магией.

Глава 33

Выкручивало меня знатно, так выкручивало, что я показалась себе мешком, забитым всякой всячиной, перемалываемой не иначе как на чертовой мельнице. До боли, до хруста костей, до потемнения в глазах и почти до потери сознания. Накатила мерзкая слабость, зато одежда, напротив, скатилась, оставив меня в первозданном виде. Увы, не человечьем – лисьем. А еще меня столь сильно тошнило, что я не удержалась и извергла остатки обеда – хорошо хоть, не на свою одежду, а чуть в сторону.

Выпутавшись из тряпок, я с ужасом обнаружила, что сработал телепорт и нахожусь я в кабинете Ли Си Цына, а вырвало меня аккурат под его стол. Почему-то сразу повернулась посмотреть, не вырос ли второй хвост, раз уж ипостась та же, что и при прошлом переносе. Слава всем богам, не вырос. И даже единственный выглядел намного симпатичнее, чем когда я его наблюдала в последний раз: и шерсть заблестела, и пушистость проявилась. Третьего животного не дали, но решить, рада или разочарована, я не успела: в коридоре загрохотали шаги хозяина дома. Эх, зря я не подумала одеться. Впрочем, не факт, что успела бы, а встречаться с Ли Си Цыном в нижнем белье для главы клана слишком легкомысленно. Пачкать чужие кабинеты неприлично, поэтому я убрала плетением последствия тошноты, а уже потом перешла в форму рыси и даже приняла правильный высокомерный вид, хоть лапы подрагивали от противной слабости, а во рту стоял мерзкий привкус.

– Итак, вы его нашли, Елизавета Дмитриевна, – возбужденно бросил с порога Ли Си Цын. Показалось, что с последней нашей встречи он еще больше поправился. Хотя куда больше-то? Он и без того выглядел необъятным. – Давайте же сюда. Где он?

Он едва заметно дернул носом и оглядел кабинет, уделив особое внимание ковру: не поднимается ли тот где бугорком, храня следы моего преступления перед хозяином дома? Я аж порадовалась, что предусмотрительно все убрала. Чувствовала я себя премерзко, намного хуже, чем при прошлом переходе. Наверное, сыграл свою роль контакт с артефактом.

– И вам доброго вечера, Борис Павлович, – елейно пропела я, делая вид, что все идет по плану. Моему, разумеется.

Ли Си Цын стоял, перекрывая дверной проем, причем полностью за счет огромного шелкового халата, больше напоминавшего театральную ширму, чем предмет одежды. Впрочем, даже прорвись я через дверь, в этом доме долго не побегаю и телепортом уйти не смогу.

– К чему эти расшаркивания? – Он вперил в меня тяжелый взгляд, словно пытался загипнотизировать.

– К хорошему воспитанию, – пояснила я. – Вас не учили, что главе другого клана нужно сказать хотя бы здравствуйте, а уж потом переходить к просьбам?

Я важно задрала голову и распушила усы. Подумалось, что лисой выглядела бы куда более впечатляюще, но… Но Ли Си Цын наверняка смотрелся в зеркало и не поразился бы до глубины души моему виду. Само же наличие еще одного звериного облика я хотела оставить в тайне до тех пор, пока не разберусь, дает ли это дополнительные преимущества или, напротив, создает проблемы.

– Главе? – Он нахмурился. – И куда же вы Фаину Алексеевну дели? Не иначе как в бочку законопатили и по морю пустили. Иначе она с властью в клане не рассталась бы. Законопатили-то хорошо? Не утонет? Ай, и утонет – не моя печаль.

Он наконец захлопнул дверь, заставив меня поежиться, поскольку выйти теперь отсюда я могла только по его желанию. Но показывать свой страх – последнее дело, тем более что я артефакт еще не передала. Место входа в пространственный карман не светилось, и я могла только порадоваться, что при столь несвоевременном перебросе моя рука не осталась внутри меня же. Не хотелось бы проверять, что случилось бы, останься она там.

– У нее свой клан, у меня свой, – гордо ответила я. – Кстати, если уж речь об этом зашла, предлагаю заключить союз, пока есть возможность. Сильные кланы должны держаться друг друга.

Ли Си Цын сначала громко фыркнул, а потом захохотал. Тяжело прошел к столу и грузно умостился в кресле, которое даже не заскрипело. Магией, наверное, усилено.

– Елизавета Дмитриевна, я не глава клана, чтобы заключать с вами договоры, – напомнил он. – А глава вряд ли сочтет ваш клан сильным. Если, разумеется, вы не увели большую часть рысьинского.

– Не увела, – вынужденно призналась я. – Правда, Александр Николаевич очень ко мне хотел, обещал что-то у Фаины Алексеевны отобрать, если возьму.

– Но вы не взяли?

Я переступила лапами, если уж пожать плечами не удалось бы. В самом деле, не может же Ли Си Цын всерьез рассматривать вероятность того, что я возьму под свое крыло столь неоднозначную персону? Хотя сам Ли Си Цын тоже весьма неоднозначен, но я бы от него не отказалась.

– А вот если бы вы выразили желание… – промурлыкала я.

– Не выражу, – отрезал он. – Могу выдвинуть встречное предложение. Уверен, наш глава одобрит, если вы вольетесь всем своим сильным кланом в наш.

– Как хотите, – легко ответила я, игнорируя столь явное неуважение. – Второй раз предлагать не буду, Борис Павлович.

– И много человек у вас в клане? – неожиданно спросил он.

– Звягинцев и семья Тимофеевых, которые раньше под Соболевыми были. Филипп Георгиевич – известный целитель.

– Эко вы с Соболевыми, – покрутил головой Ли Си Цын. – Злопамятные они. Им бы Софьи Данииловны хватило.

Хвост нервно дернулся, но я понадеялась, что собеседник этого не заметил. Как-никак сижу на куче своей одежды, в ней десять хвостов запутаться могут.

– А что с Софьей Данииловной? – как можно невозмутимее спросила я.

– Елизавета Дмитриевна, газеты я читаю и думать умею. На трон нацелились?

– Вот еще, – фыркнула я. – Пусть они сами со своим троном и заговорщиками разбираются. А я почти помолвлена.

При этих словах меня словно в сердце ужалило: бедный Хомяков под арестом, я здесь, а мне непременно нужно завтра утром быть у следователя. А Владимир Викентьевич? Наверняка он разволновался, когда я пропала из столь усердно защищенного им помещения.

– С племянником моим сговорились? – неподдельно удивился Ли Си Цын.

Я аж попятилась от ужаса. Нет уж, сидит Песцов под защитой маменьки, пусть и дальше сидит.

– С чего вы взяли этакую глупость?

– Ну раз нет, то мне и дела до вашей почти помолвки нет, – сурово сказал Ли Си Цын. – Смотрю, целителем вы пока не стали, а уже научились мастерски заговаривать зубы. Перейдем к нашему договору. Артефакта при вас нет. Я его не чувствую. Где он сейчас?

– Артефакт при мне, Борис Павлович, – неохотно сказала я. – Но прежде чем вы займетесь вашим таинственным ритуалом, о котором я ничего не знаю и знать не хочу, мне нужно, чтобы вы вернули меня в Царсколевск. Срочно вернули, пока в полицию не отправили заявление о покушении на главу клана. Перенос был слишком неожиданным.

– С чего бы? – скривил он губы. – Вы прекрасно знали, что случится, как только вы найдете артефакт.

– Я его даже в руки не брала! – возмутилась я. – Просто прикоснулась, чтобы убедиться, что он там. Борис Павлович, нужно четче формулировать условия.

Он сложил руки перед собой и начал постукивать пальцами друг о друга.

– Куда уж четче? – недовольно сказал он. – Вы должны были переместиться с артефактом. Вы сказали, что он тут?

– Тут, – неохотно подтвердила я. – Мне нужно будет, чтобы вы с ним меня проводили через телепорт.

– Это исключено, – отрезал Ли Си Цын. – Если бы все было так просто, я бы не настаивал на вашем прибытии.

– А вы уверены, что вам не понадобится помощь хорошего целителя при попытке разделить зверей? А если она закончится неудачно?

– Значит, закончится неудачно, – непримиримо ответил он. – Даже не буду спрашивать, откуда вы знаете, что мне нужно сделать, но вы совершенно правы. Время уходит, Елизавета Дмитриевна, мне все трудней двигаться с каждым днем, так что меня устроит любой результат.

– Но меня не устроит. Боюсь, я вынуждена настоять, поскольку мне с артефактом весьма опасно перемещаться телепортом.

Я не стала говорить, что в случае неудачного лисицынского ритуала у меня возникнут проблемы с возвращением в Царсколевск, это и без того прекрасно понимали и он, и я.

– Опасно для тех, кто долго контактировал, – недовольно скривился Ли Си Цын. – С вами не случится ровным счетом ничего.

– Я долго контактировала, просто об этом не знала. Так что уже случилось. Рисковать еще раз не хочу, но в Царсколевске завтра утром мне надо быть непременно.

– И сейчас артефакт у вас с собой. – Он внимательно посмотрел на меня, потом на кучу одежды подо мной и неуверенно уточнил: – Неужели в вас?

Я только нервно дернула хвостом:

– Вы оденетесь, возьмете все необходимое для ритуала и артефакт, который я вам вручу, затем проведете меня через телепорт в Царсколевск. После чего мы отправимся в мой дом, где вы проведете ритуал под присмотром Владимира Викентьевича.

– Владимира Викентьевича?

– Звягинцева. Он был целителем у Рысьиных. Боюсь, он сейчас очень нервничает.

– Позвоните ему.

– У нас пока нет телефона. Разве что Тимофееву позвонить?

– Звоните Тимофееву.

– Я номер не знаю.

– Елизавета Дмитриевна, – хмыкнул Ли Си Цын. – У вас в клане всего один человек с телефоном, могли бы выучить.

– Моему клану всего несколько часов, – парировала я. – И зачем мне учить номер телефона, если у меня самой телефона нет?

– У главы сильного клана – и нет телефона?

– Мы только купили дом. Всему свое время.

– Вы купили?

– Владимир Викентьевич. Откуда у меня деньги?

– Я и думаю: откуда? – Заплывшие глаза Ли Си Цына смотрели весьма недоверчиво. – Если у того, у кого денег не было, они вдруг появляются, это всегда не к добру.

– У меня не появились, если это вас беспокоит.

– Значит, вы настаиваете, чтобы я перешел с вами, – тяжело вздохнул Ли Си Цын.

– Настаиваю, иначе артефакт я вам не передам, – подтвердила я. – Только после того, как вы пообещаете, что отправитесь со мной.

– Если бы не видел своими глазами, что вы рысь, непременно подумал бы, что вы лиса, – буркнул он. – Очень уж у вас ухватки характерные. Можно сказать, почти родственные. – Он встал, тяжело двинулся к двери и сказал уже на ходу: – Встречаемся в телепортационной. Вы знаете, где она. Вам бы тоже одеться. Или будете перемещаться так?

– Оденусь, – кивнула я. Все равно лапами из себя артефакт не достанешь. – Но вы пока не дали слово, что отправитесь со мной. Понимаете, Борис Павлович, вы такой большой и сильный, а я такая маленькая и слабая, что поневоле опасаюсь, что все пойдет так, как нужно вам.

– Считайте, что вы меня убедили с целителем, – проворчал Ли Си Цын. – Даю слово, Елизавета Дмитриевна, что перейду с вами в Царсколевск и отправлюсь к вам в дом.

Он ушел, грузно переваливаясь и отдуваясь, а я перекинулась и торопливо начала одеваться. Натянув нижнюю рубашку, я бросила плетение и вытащила все-таки из себя то, что там хранилось. Теперь я могла рассмотреть эту сферу раздора. Но ничего примечательного в ней не было: там действительно искрился туман, но был он столь неприятен, что вглядываться не хотелось, напротив, казалось, что что-то оттуда начинало вглядываться в меня, и было это не только неприятно, но и пугающе. Появилось желание вообще забыть здесь артефакт. В конце концов, я не нанималась возвращать Львовым их собственность. Я набросила носовой платок, чтобы избавиться от чужого мутного взгляда, и оделась. Ни в один из карманов сфера не входила, пришлось нести в руках.

В телепортационной ждал знакомый китаец, который, низко кланяясь, вручил мне шубку и сапожки. Вряд ли он бегал в магазин, так что, скорее всего, я опять обездоливаю какую-то из гостий Ли Си Цына. Наверное, мой лисий вид так поразил настоящую Ксиу, что присылать девушек сюда будут еще долго. Но спрашивать я не стала, да и не успела бы: китаец испарился сразу же, а вот самого Ли Си Цына пришлось подождать. Пришел он полностью одетый, с толстенной тростью и пузатым саквояжем, из которого извлек шкатулку, явно артефактного назначения. Сфера туда легла как родная. Закладывала я ее безо всякого душевного трепета. Я бы вообще предпочла дальше не отвечать за эту пакость, но что-то мне подсказывало, что Ли Си Цын отделается от артефакта, как только исчезнет необходимость.

– Шкатулка нужна, чтобы?.. – все же уточнила я.

– Артефакт такого уровня незамеченным долго не останется. Вы же не хотите, чтобы каждый встречный знал, что вы ограбили имперскую сокровищницу?

– Я не грабила, – фыркнула я. – Сдается мне, грабили как раз вы. Только зачем?

– Молодой был, глупый, – и не подумал отпираться Ли Си Цын. – Сейчас бы ни за что туда не полез.

– А я хотела вас попросить вернуть… – с намеком сказала я.

– Хотеть можете, но возвращать будете сами, – отрезал он и активировал портал, тот потемнел, сделавшись дымно-непрозрачным, и Ли Си Цын кивнул мне: – Прошу. И поторопитесь.

Я шмыгнула в телепорт и оказалась почти в такой же комнате, только расположение двери немного отличалось. Ли Си Цын перешел за мной, сразу загасил телепорт и набросил сложное плетение, явно чтобы остаться незамеченным.

– Сестру беспокоить не будем, – решил он.

– А Дмитрия Валерьевича?

– Соскучились? – ехидно уточнил Ли Си Цын. – А как же ваша почти помолвка?

– Я размышляю, как мы будем добираться, а не как мне повидаться с вашим племянником.

– Извозчика наймем.

Лестница скрипела и прогибалась под его весом, трость долбила по ступеням, чудом не оставляя там выщерблин, но никто не выскакивал узнавать, что происходит: для жильцов дома лисицынское плетение полностью гасило издаваемые звуки. Нам же все было прекрасно слышно. И видно. В песцовском доме бурлила жизнь: бегали горничные, из кухни долетали весьма аппетитные запахи, в комнате, мимо которой мы проходили, двое господ обсуждали вчерашний спектакль, а издалека доносились звуки игры на фортепиано. Думаю, Песцову тут скучать не приходится.

Удивительно, но до самой двери мы ни на кого не наткнулись: не иначе как лисицынское плетение было с отпугивающим эффектом. А еще я для себя решила ни за что не соглашаться делать выход чужого телепорта в своем доме: пугает осознание, что некто может вот так прийти и его никто не заметит.

В нашем доме мы оказались быстро: и извозчик подкатил сразу, стоило Ли Си Цыну вальяжно махнуть рукой, и ехать оказалось совсем недалеко. Строго говоря, я бы дошла почти за такое же время. Я, но не мой спутник: было видно, что каждый шаг ему дается все труднее и труднее. Тяжелое прерывистое дыхание указывало, что сердце работает уже на пределе. Как бы в самом деле ему не понадобилась срочная целительская помощь…

Когда я появилась на пороге, Владимир Викентьевич метнулся ко мне с воплем:

– Елизавета Дмитриевна, а я уже думал, что вас украли!

– Мы думали, – мрачно сказал оказавшийся тут же Тимофеев. – Как же вы так, Елизавета Дмитриевна? Осторожней надо быть.

– Обидно было сразу остаться без главы клана? – сыронизировал Ли Си Цын. – Добрый вечер, господа. Доставил я вам вашу Елизавету Дмитриевну в целости и сохранности. Меня пригласят войти? – Он огляделся и хмыкнул с некоторым оттенком пренебрежения.

– Разумеется, Борис Павлович, проходите, – спохватилась я. – Только, боюсь, у нас не найдется стула, который бы вас выдержал. Те, что есть, знаете ли, и меня с трудом выдерживают.

– Сильный клан, да, – хмыкнул он и двинулся вперед, осматривая дом на предмет того, куда бы умоститься. Трость стучала все тяжелее и тяжелее.

– Потенциально сильный, – не согласилась я.

– Вы должны были учитывать мои потребности, приглашая в гости.

– Это получилось несколько спонтанно, – напомнила я. – Я не планировала вообще никого приглашать в ближайшее время.

Звягинцев и Тимофеев явно ничего не понимали из нашего разговора, хотя Владимир Викентьевич частью информации владел и уж догадаться, к кому я перенеслась, точно мог. Но увы…

– Елизавета Дмитриевна, вы пригласили Бориса Павловича в гости? – с ужасом спросил он. – Но нам его совершенно негде разместить.

– Ничего, я ненадолго, – буркнул Ли Си Цын. – Мне обещали целительское участие после ритуала.

– Разумеется, мы окажем всестороннюю помощь, – оживился Тимофеев. – Но это нужно было решать с нами, а не с Елизаветой Дмитриевной.

Он явно намекал на оплату, и это следовало немедленно пресечь. И мысли о том, что что-то можно обсуждать, не ставя в известность главу клана, тоже.

– Филипп Георгиевич, у нас с господином Ли Си Цыном договор, – холодно сказала я. – Который никоим образом вас не касается. Я вам очень признательна, что вы пришли поддержать Владимира Викентьевича, но сейчас в поддержке необходимости нет.

– Жестко, – заметил Ли Си Цын. – Но заслуженно, не так ли, Филипп Георгиевич? Главу клана вы выбрали сами, так извольте оказывать уважение хотя бы при посторонних.

На трость он опирался уже совсем тяжело, мешки под глазами набрякли, а сами глаза смотрели отнюдь не так живо, как при нашей встрече.

– Извините, Елизавета Дмитриевна, – смутился Тимофеев. – Но мы с Владимиром Викентьевичем были очень встревожены случившимся.

– Намучаетесь вы с ними, Елизавета Дмитриевна. Не принимают они вас всерьез, – буркнул Ли Си Цын. – Какое помещение я могу занять? Мне нужно что-то около часа. И чтобы никто не беспокоил.

– У нас внизу есть защищенное помещение… – неуверенно начала я.

– Нет, вниз я не потащусь, Елизавета Дмитриевна, – сразу отмел предложение Ли Си Цын. – Меня устроит любое на этом этаже, а уж защитить я его смогу сам.

– Так и занимайте любое, Борис Павлович, – предложил Владимир Викентьевич. – Какое подойдет, то и занимайте. Они все почти пустые – для ритуалов идеальны.

Ли Си Цын молча прошел к ближайшей двери и захлопнул ее уже за собой, после чего на двери и стенах вокруг нее начали проявляться еле заметные плетения. На самотек защиту он точно не собирался пускать, но попадем ли мы к нему, если что пойдет не так?

Наверное, те же мысли пришли в голову и целителям, потому что они переглянулись и Тимофеев сказал:

– Пожалуй, я у вас ненадолго задержусь, Елизавета Дмитриевна, вдруг вам понадобится помощь.