Текст книги "Гимназистка. Под тенью белой лисы"

Глава 40

Волков был быстрым, очень быстрым. Только поэтому ему удалось увернуться от зубов Николая. Но не полностью: ко мне прилетел кусок хвоста, который я заботливо пригребла лапой – как-никак настоящий трофей, пришью шнурок и повешу куда-нибудь, чтобы играть, когда настроение появится. Коврика там все равно не получится: наверняка и дырок будет много, и лоскуты сплошные вместо нормальной целой шкуры. Не приспособлены хомячиные зубы для сдирания. А так целый красивый помпон. Я обняла его лапами и легла, со всеми удобствами наблюдая за разворачивающимся зрелищем. В победе Николая я не засомневалась ни на миг.

Волков носился кругами, раз перепрыгнул через Николая, но зубы щелкнули прямо под волчьим животом, и штабс-капитан решил больше не рисковать. Выглядел он не столь уверенно, как тогда, когда я на него налетела. Пожалуй, он бы даже удрал, не будь поле дуэли окружено толпой зрителей, через которую не так просто пробиться. Он клацнул челюстями недалеко от меня, но там и не подумали расступиться, в ответ раздалось глухое хищное ворчание, и Волков опять заметался внутри круга, чудом уворачиваясь от зубов Николая. Впрочем, тот особо не усердствовал, жалел, наверное, родственника. Зря это он: штабс-капитан точно ни перед чем не остановился бы. Странно, что не пытался использовать магию. Неужели запрещено правилами?

Спросить я не успела, потому что в круг, отчаянно визжа, влетела толстенькая морская свинка и вклинилась между противниками. Пожалуй, Львов ей польстил, когда говорил, что такую добычу и ему не зазорно было бы поймать: не такая уж она и крупная. Разве что усохла со времен неудачной охоты цесаревича? Диета там, правильное питание – и вот перед нами маленькая стройная свинка. Морская, но, честно говоря, не очень стройная. И взъерошенная от страха, что не помешало ей встать между противниками.

– Прекратите! – крикнула она столь высоким голосом, что у меня уши заложило. – Вы его убьете. Это неправильная дуэль.

– Правильная – это когда волк грызет мелкого хомяка? – возмутилась я такому двуличию. – У них сейчас близкие весовые категории. Волков даже потолще будет. Подумаешь, у него шерсть хуже. Мало правильной каши в детстве ел. Или яблок. Точно, яблок, в них как раз железа много.

Со стороны Свиньиной-Морской раздался такой зубовный скрежет, что я невольно подумала: надо с ней быть поосторожней. Если у Николая есть боевая форма, почему не быть таковой у Поленьки? Когда на тебя попрет свинкообразный танк, тут как бы самому ковриком не стать.

– Барышня, в поединок посторонним вмешиваться нельзя, – загудел стоящий рядом медведь, точнее, наверняка Медведев. – Выйдите из круга. Вы не имеете права вставать на чью-либо сторону.

– Я не посторонняя! – взвизгнула Поленька. – Я невеста штабс-капитана Волкова. И я требую, чтобы дуэль прекратилась. У нее нет никакой причины. Александр Михайлович, я же вас выбрала, а у поручика Хомякова обязательства перед другой дамой, значит, ваш вызов должен аннулироваться. Ради меня.

От такого известия штабс-капитан икнул и уселся на задницу, задел раненый хвост и сразу же подскочил, громко зашипев сквозь зубы. Почему-то его шипение подействовало на меня как красная тряпка на быка: захотелось зашипеть в ответ и обстрелять лазерами, полученными со вторым зверем. Внезапно стало интересно, смогу ли я использовать частичную трансформацию из одного зверя в другого, и я осторожно начала перестраивать зрение. Не знаю, сделала ли я что-то не так или, напротив, так, но внезапно увидела нечто, что посчитала аурой штабс-капитана: кроваво-красное марево с ярко выраженным темным пятном в центре, от которого отходил толстый пульсирующий шнур, весьма похожий на тот, что связывал меня с Темным богом. Или это не аура? Я помотала головой, и зрение вернулось к прежнему виду: теперь передо мной стоял волк без всяких темных пятен внутри. Идеальность его портил только укороченный хвост.

– А штабс-капитан подтвердит, что вы его невеста? – с сомнением прогудел Медведев. – Ежели все так, как говорит барышня, то дуэль действительно стоит прекратить.

Поленька повернулась за подтверждением к штабс-капитану, и тому оставалось только кивнуть. И то сказать: откажешься от своего счастья – и в вечерних газетах появится заметка о том, как хомяк и морская свинка загрызли волка. Или одна морская свинка. А это урон имиджу. И не только отдельно взятого штабс-капитана, но и всей армии в целом. Что это за армия, в которой боевого офицера может прижать к ногтю любой хомяк?

Увиденное в Волкове не давало покоя, я опять перестроила зрение и взглянула на Николая. Он, казалось, весь был ярко-золотисто-зеленый, а в середине словно сияло маленькое солнышко. Значит, точно, не аура. Влияние богов, сторону которых они приняли? Я перевела взгляд на Поленьку, но в ней ничего необычного не было: свинка как свинка.

Больше никого рассмотреть не удалось, потому что Николай согласился принять извинения от Волкова и закрыть тем самым счет к противнику. Он, но не я, поэтому, когда Поленька попыталась отобрать у меня кусок волковского меха, я прижала его лапой и непреклонно сказала:

– Трофей не отдам.

– Лиза, он при следующем перекидывании так и будет с коротким хвостом, если не приставить при этом, – возмутилась Поленька. – Отнеситесь с пониманием.

Подошел Волков и тоже попытался цапнуть свой хвост.

– Не отдам! – упрямо повторила я. – Было бы еще что важное, кусок лапы хотя бы, я бы подумала, но хвост – нет.

– Лиза! – взвизгнула Поленька, явно недовольная тем, что по моей вине внешний вид честно отвоеванного жениха окажется хуже, чем мог бы быть.

– Барышня в своем праве, – прогудел так и стоящий рядом медведь, с интересом прислушивающийся к нашей перепалке. – Сказала трофей, значит, трофей.

– Вам-то что! – вызверилась на него Полина. – У вас хвоста нет, а у волков он обязательно должен быть, иначе там координация нарушается.

Медведь выразительно пошевелил лапой, намекая, что он может не заметить и наступить на одну очень визгливую и невоспитанную маленькую морскую свинку. Поленька прониклась и замолчала, только засопела этак жалобно.

Волков опять попытался подцепить лапой кусок хвоста, но, видно, координация у него уже совсем была нарушена, потому что мне удалось отбить и, чтобы избежать дальнейших покушений, схватить зубами.

– Лиза, выплюнь эту гадость, – возмутился подошедший Николай. – Не пачкай рот.

– У Александра Михайловича прекрасная чистая шерсть, – не утерпела Поленька.

– Это не повод для того, чтобы ее держать во рту, – возразил Николай. – Лиза, ну его, в самом-то деле. Зачем тебе этот мусор?

– Тфофей, – уже неуверенно повторила я.

Держать этот трофей во рту было неприятно, но я не выпускала из принципа. Наш хвост, честно отгрызенный. Я не могла сказать, кто больше не хотел отдавать: человек, рысь или лисица. Наверное, все-таки лисица: не зря в русских сказках по вине лисы волк оставался без хвоста. А в сказках отражена народная мудрость: правильный волк – бесхвостый.

– Лиза, – Николай наклонился к самому моему уху и шептал тихо-тихо, – если ты не выплюнешь, то я посчитаю, что Волков тебе нравится больше меня.

Но выплюнула я не для того, чтобы доказать Николаю, что мои чувства к штабс-капитану далеки от приязненных. Просто вспомнилось, что именно я разглядела зрением лисы, и стало особенно противно. И во рту появился мерзкий привкус.

Волков сразу цапнул в зубы свою жизненно необходимую часть. Наверное, переживал, что шрам будет на ненужном месте. Или отсутствовать будет что-то на нужном.

– Спасибо, Лиза, – проникновенно сказала Поленька и ткнулась своим мокрым носом в мой нос.

Наверное, это означало признательный поцелуй, но мои внутренние звери были оскорблены в лучших чувствах, и я лишь раздраженно фыркнула. Что за жизнь: последней добычи лишают! И кто? Мелкие морские свинки…

Волков нехорошо сверкнул зелеными глазами и медленно пошел к выходу, подергивая обрубком хвоста. Ничего, вот доберется до него Анна Васильевна – и обрубка не останется. Сопровождавшая штабс-капитана Поленька семенила рядом с чрезвычайно довольным видом.

– Зачем же вы так, Александр Михайлович, – пеняла она. – Могли бы сразу признаться в своих чувствах, а не бросаться вызовами на дуэль. Вы думаете, я не догадывалась? Вообще, военные не должны быть столь скромны. Понравилась барышня – так скажи ей это, а не вызывай мнимого соперника на дуэль. А что, если бы Николай Петрович пострадал? Лиза бы расстроилась.

Возможно, Волков нашел бы что ответить, но его рот был занят ценной ношей. Этак открой не вовремя – и без части хвоста останешься, живо кто-нибудь на сувенир утащит, если уж за трофей выдать не получилось.

Разочарованные зрители тоже устремились к выходу, обсуждая дуэль, прервавшуюся на самом интересном месте. Похоже, Волкова не слишком любили и хотели посмотреть, как его размажут по полу. Потопал к выходу и медведь, на которого я посмотрела через призму лисьего взгляда. На удивление, в нем просматривалась какая-то зелень, но была она слишком неявной, слишком заплывшей жиром крупного зверя, укладывающегося на зиму спать. Я повернулась к Николаю.

– Почему ты не говорил, что у тебя два зверя? – мурлыкнула я. – Я так испугалась, когда увидела одного Волкова. Решила, что он тебя уже все…

Меня даже передернуло от воспоминания о том ужасе, что я испытала, когда решила, что потеряла Николая.

– Неприлично хвастаться тем, что даровано богом.

– Оля же говорила, что ты отмечен Велесом, – вспомнила я. – Она это имела в виду? Что у тебя разведывательная и боевая формы?

– Наверное, – смущенно кашлянул Николай.

Тут я вспомнила, что сама Оля наотрез отказалась показать своего зверя. Значило ли это, что у нее только одна форма, и та – боевая? А у Петра Аркадьевича? А я? Если у меня есть второй зверь, то получается, я тоже отмечена Велесом? Вопросы теснились в голове, но наружу я их благоразумно не выпускала: не те это разговоры, которые нужно вести при посторонних, пусть посторонние почти все уже ушли, а я могу поставить полог от прослушивания.

– А почему Волков магией не воспользовался? – спохватилась я.

– Он же знает, что на меня не действует, – чуть удивленно ответил Николай.

– Так это ментальная, и то потому, что вы родственники. А другие виды?

– А другие на меня тоже не действуют. Особенность такая, – смущенно пояснил Николай. – При частичной трансформации. Про нее Саша знал, а про вторую форму – нет. Я бы ее и не показывал, но выходить против волка в первой – чистое самоубийство. Зубами-то меня запросто загрызть можно.

– А с цесаревичем?..

– В него как раз магией швырнули. Я закрыл, это для меня было неопасно.

Было непривычно видеть его столь большим и воинственным. Даже для того, чтобы лизнуть в нос, пришлось приподняться на задних лапах.

– Ты мой герой, – торжественно сказала я. – Жалко, что хвост пришлось отдать, я бы повесила в рамочку над нашим камином… Эх, не судьба… Но я и без него никогда не забуду этот день.

Он смущенно повел плечами, на которых сразу встопорщились иголки. Как жаль, что они не прошлись по Волкову. Не могла Поленька чуть позже кинуться на защиту? Не проинтуичила, что раненого героя выхаживать надежнее. А так – хвост приставил и ходи человеком, пока не прирастет. У людей хвостов нет, заботиться не о чем.

Внезапно внутри что-то зазудело, словно кто-то звал к себе, и срочно. Я взглянула на Николая, его морда тоже выражала задумчивость.

– Здесь есть святилище? – уточнила я.

– Тебя тоже зовет? – спросил он вместо ответа, но тут же пояснил: – Есть, в подвале Дуэльного клуба. Но ход туда есть не всем.

– Но нас же зовут?

– Зовут.

Зуд стал совсем невыносимым, меня словно тянуло за невидимую веревку с каждой минутой все сильнее и сильнее. И не было уже никаких сил противиться этому зову. Но не будет ли оскорблением идти в виде животных?

– Нужно одеться или можно пойти так?

– В звериной форме даже правильнее. Идем.

Николай кивнул и пошел на выход, я рванула за ним, утешая себя, что со стороны мы смотримся не столь комично, как Поленька с Волковым. Я стройная, подтянутая и с кисточками на ушах. Двигались мы быстро, и я ничуть не задерживала Николая, даже продолжая удовлетворять свое любопытство. С жаждой знаний я ничего не могла поделать: она особенно усиливалась, когда я оказывалась в форме рыси. Почему-то казалось, что лиса была бы еще менее осторожной.

– А почему святилище в таком странном месте?

– Почему странном? Дуэльный клуб как раз возвели над старейшим святилищем Царсколевска. Чтобы бои проходили под присмотром Велеса.

– Под присмотром, – фыркнула я. – Если бы у тебя не было второй формы, помог бы этот присмотр?

– Велес уравнял бы шансы, – уверенно ответил Николай.

– Так то Велес, а Волков находится под патронажем Темного бога. От него любой подлости ждать можно было.

– Такими обвинениями не разбрасываются.

Мы стояли уже перед входом в святилище, и резные двери неожиданно начали приглашающе раскрываться.

– Я не на пустом месте обвиняю. Я видела эту связь. Он и артефакт наверняка не для себя хотел, а для хозяина. Волков прогнил насквозь.

Двери за нами закрылись, и коридор затопил ясный солнечный свет, совсем теплый и летний. Сладко запахло цветами, и даже бабочки вокруг запорхали, совершенно нагло запорхали, прямо перед носом, так что я с трудом подавила соблазн прижать пару лапой и… Съесть? Почему-то необычайно захотелось съесть хотя бы одну, словно это могло сделать меня счастливее, чем я сейчас. Словно именно в этих бабочках было заключено концентрированное счастье. Толстое, хорошо откормленное счастье. Пожалуй, я начала понимать Львова: иногда удержать свою суть почти невозможно.

Хорошо, что идти пришлось недолго, куда меньше, чем раньше. Велес проявился быстро и резко.

– От связи с Темным богом ты избавилась, но след остался. Уберу, – сказал он и направил на меня поток света, который теплым душем омыл меня сверху донизу, и снаружи, и изнутри. – У тебя были вопросы. Спрашивай.

И тут я растерялась. Почему-то была уверена, что звал он нас с Николаем не для того, чтобы отвечать на вопросы, да и не стоит задавать богу вопросы, ответы на которые можно получить от обычных людей.

– Почему Темный бог выбрал меня? – спросила я то, что тревожило всего сильнее. – Неужели во мне есть что-то от него?

– У твоей души есть способность перемещаться между мирами, и только, – отрезал Велес. – Такие люди встречаются очень редко, и их тяжело заставить сделать то, что не нужно им. Нет, все, что было от Темного бога, я убрал. Ты теперь свободна и от него, и от прошлой жизни.

– А моя лиса?

– Она часть тебя.

– Спасибо. – Я поклонилась настолько низко, насколько это позволяла звериная форма.

– Вы мои дети. – Он опять воздел руки, омывая нас божественным светом. – Я в ответе за вас и за этот мир.

– Что мы можем для тебя сделать? – спросил Николай. – Мы перед тобой в неоплатном долгу.

– Вы оба?

– Да, мы оба, – твердо ответил Николай.

– У Темного бога здесь есть несколько якорей. Уничтожив их, можно уничтожить возможность его возвращения.

– Нужно было разбить артефакт? – с сожалением спросила я. Ведь был же он у меня в руках.

– Разбив артефакт, ты выпустила бы темную силу, которая притянулась бы к своему повелителю или притянула бы его. Нет, этого делать нельзя. Якоря – его создания и храмы. Они остались. Там, где кланы возводят храм Темному богу, закрываются мои святилища, я более не властен на тех землях, пока храм не будет разрушен.

– Разрушим, – решительно пообещала я.

В самом деле, ломать – не строить. Если бы с нас потребовали возвести святилище Велесу, я бы засомневалась, что смогу, а ненужному храму хватит пары ящиков взрывчатки, как бы велик он ни был.

– Не надо торопиться. Знания – вот то, что разрушает. И созидает. У вас их пока нет.

– Мы тебя услышали, – сказал Николай. – И сделаем все, что в наших силах.

– Я дам защиту.

Мы опять словно очутились в потоке света, мягкого, теплого, нежного. Я закрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением, а когда открыла, Велеса уже не было.

– Аудиенция закончена? – с некоторым разочарованием сказала я.

– Велес приходит и уходит, когда хочет, – согласился Николай.

– Мог бы пару советов дать. С кого мы начнем?

– Мы? Лиза, тебе не следует в это лезть.

– Велес дал поручение нам обоим, значит, он рассчитывает на нас обоих. На мои способность видеть зло и магию и на твою невосприимчивость к магии. То есть в случае чего я выдам магический удар, а потом спрячусь за тебя от магии противника.

План действий, выданный экспромтом, понравился мне, но не Николаю.

– Разведывать что-то удобнее в мелкой форме, а за ней не спрячешься.

– Николай, ты противишься воле бога? – уточнила я. – Он сказал, что мы должны делать это вместе.

– Да?

– Да. Мои родственники натворили в прошлом черт-те что…

– Считать ли их твоими, вот в чем вопрос, – скептически сказал он. – Почему ты должна принимать на себя чужие ошибки?

– Потому что они не чужие. У меня нет и не будет другой жизни. Эта жизнь моя, а значит, и родственники тоже, – пояснила я. – И получается, я имею отношение ко всему, в чем они виноваты. А значит, расхлебываю я, а ты помогаешь.

– Почему я помогаю? Командовать должен я, – возмутился Николай. – Я мужчина и офицер.

– Хорошо, мужчина и офицер, – легко согласилась я. – Командуй. Начнем проверку с Волковых?

– Почему с них?

– Твой кузен прогнил насквозь, у них точно что-то не в порядке. Такая тесная связь не на пустом месте появилась.

– Но не сегодня, – сдался он. – Велес сказал, что тебе нужно учиться.

– Конечно, не сегодня и не завтра, – согласилась я. – Сначала надо выявить потенциальных прислужников Темного бога и проблемные места. Кстати, там, где губернатор Соболев, перспективное место. Не зря от них домовой сбежал и о тьме говорил.

– Меня туда переводят. Мама предлагает в отставку подать после случившегося, но это…

– Не для тебя, – вздохнула я. – И Михаил Александрович не советовал.

– Он и предложил отправить подальше. Но о помолвке мы объявим сразу после опровержения в газетах, – сурово сказал Николай. – Чтобы Волков крутился исключительно вокруг своей Полины Аркадьевны.

Он улыбнулся, насколько позволяла его нынешняя форма. Я насмешливо фыркнула: около кого бы ни крутился Волков, Поленька его быстро в чувство приведет. Штабс-капитан сам загнал себя в капкан, признав при свидетелях невестой Свиньину-Морскую. Но это их проблемы, не наши.

Возвращались мы медленно, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным вместе, и почти настоящим летом, которое дарило святилище. Украдкой я все-таки поймала пару бабочек и съела. Они были потрясающе вкусными. Надеюсь, Велес не рассердится. Ведь рыси совершенно невозможно удержаться, когда наглое насекомое машет крыльями перед самым носом, мешая рассуждать о судьбе страны. И о том, что впереди – целая жизнь, в которой еще столько нужно сделать. Но это все потом. Единственное, что сейчас важно, – любимый мужчина и бабочки в животе. Самый правильный мужчина в моей жизни и самые правильные бабочки в моем животе. Других не нужно.