Текст книги "Поиски в темноте"

Глава 23

Неожиданно Ратлидж очутился у приемной доктора Фэрфилда. Врач был у себя и согласился уделить ему пять минут. Держался он так же холодно, как и в прошлый раз, но о своем долге не забывал и делал все как надо.

– У меня всего один вопрос, и дело не займет более пяти минут. Я насчет трупа, найденного здесь, в Синглтон-Магна – миссис Моубрей или мисс Тарлтон. Скажите, пожалуйста, у этой женщины были дети?

– Хильдебранд задал мне тот же вопрос в числе первых. Да, она рожала. В то время мой ответ предоставил дополнительное свидетельство в пользу того, что она могла оказаться женой Моубрея. Относится ли то же самое к Маргарет Тарлтон, я сказать не могу.

– Возможно, у мисс Тарлтон тоже есть ребенок. Внебрачный.

– К сожалению, медицина не способна установить, носила мать во время родов обручальное кольцо или нет, – отрезал Фэрфилд.

– А что покойница из Ли-Минстера?

– По-моему, детей у нее не было. Учитывая, сколько времени тело пролежало в земле, судить труднее. Вы задали уже два вопроса. – Доктор достал из кармана часы.

Ратлидж понял намек и ушел.

* * *

По пути он думал, удобно ли допросить Томаса Нейпира, чтобы проверить версию о его романе с Маргарет. К сожалению, он заранее знал, что ответит Боулс на такую просьбу. И сам Нейпир вполне может отказаться – он же намеренно остается в тени, кроме того, что проявляет вполне объяснимую заботу о молодой женщине, служившей у него и по-прежнему находящейся под его защитой. Даже его визиты к Боулсу можно истолковать как поступок человека, который заменяет мисс Тарлтон отца. Боулс наверняка именно так все и истолкует. Так ему самому жить проще и спокойнее.

Следующая наиболее вероятная кандидатка в убийцы – дочь Томаса Нейпира.

Пора задать Элизабет Нейпир несколько прямых вопросов.

Ее он нашел в музее; поверх красивого сине-зеленого летнего платья она надела передник и деловито стряхивала пыль с новых полок, которыми заменили упавшие.

Ратлидж поздоровался и пригласил ее на прогулку. Ему хотелось отойти подальше от дома, где их могли подслушать. Он слышал, как горничная Эдит выбивает ковер; до него доносился голос Авроры, которая разговаривала с Саймоном.

Удивленная Элизабет сняла передник.

– Не вижу необходимости в такой секретности, – сказала она. – Мне скрывать нечего. Но если вы настаиваете… хорошо.

Они пошли в сторону выгона и пруда. У кромки воды мирно спал пес; утки плавали небольшими флотилиями, громко переговариваясь на плаву. На деревьях каркали вороны, и он слышал, как в кузнице стучит молоток. На улицах Чарлбери было оживленно; в лавки то и дело заходили покупатели. А у пруда было довольно тихо, если не считать неумолкавшего Хэмиша.

«Ты же обещал Боулсу, что не станешь никому наступать на любимые мозоли! – пылко напоминал он Ратлиджу. – Хочешь, чтобы твоя карьера полицейского закончилась из-за политической ошибки?»

Увидев под деревом, футах в десяти от пруда, скамейку, Ратлидж повел туда Элизабет. Она осмотрела скамейку, села на край, оставив место для него, и повернулась к нему с выжидательным видом. Легкий ветерок взъерошил ее кудри, придав ей беззащитный, почти детский вид.

– Я хотел поговорить с вами о Маргарет Тарлтон. Мне кажется, полезно будет кое-что узнать о ее прошлом. Не только откуда она приехала, но и как она относилась к окружающим, как жила, как оказалась в том месте и в то время, когда кто-то решил, что она должна умереть. Подобные вопросы часто подводят меня ближе к убийце.

– Мне показалось, в Синглтон-Магна по-прежнему считают, что ее убил Моубрей. Инспектор Хильдебранд не из тех, кто легко меняет точку зрения.

– Очень может быть, что убийца – Моубрей. Его нельзя сбрасывать со счетов. Трудность в том, что многие кусочки головоломки не складываются воедино. Поэтому я стараюсь заполнить пробелы. Мне показалось, что вам не захочется отвечать на те вопросы, которые я собираюсь задать, при Уайетах. – Он тщательно подбирал слова, боясь, что, если ей не понравятся его вопросы, она просто уйдет.

– Мне нечего скрывать от Саймона!

– Вам – да, чего, возможно, нельзя сказать о вашем отце. Я слышал… из нескольких источников… что ваш отец относился к Маргарет не просто тепло. Ходят слухи, что он был в нее влюблен.

Она развернулась к нему с ошеломленным видом:

– Кто, скажите на милость, наговорил вам таких глупостей?

– Это неправда? – мягко спросил Ратлидж, наблюдая за утками.

– Мой отец очень тепло относится к Маргарет, чего я не скрывала с самого начала. Что же касается любви… по-моему, после смерти мамы ко всем женщинам он относился с вежливым вниманием, не более того.

– Иногда дочь узнает о чувствах отца последней.

– Нет, по-моему, вы не понимаете, что я хочу вам сказать. Мама была для него очень важна, и я сделала все, что в моих силах, чтобы занять ее место. Только мои усилия оказались напрасными. Я сижу во главе стола, я занимаю его гостей, бываю с ним на светских приемах, по многу часов беседую со старыми занудами, обращаться с которыми надлежит крайне осторожно, потому что либо они замужем за важными людьми, либо владеют огромными капиталами. Мой отец умеет тщательно скрывать свои чувства. Со дня похорон он ни разу не произнес маминого имени. Я прекрасно понимаю, что у мужчин имеются физические потребности, но, судя по всему, что мне известно, после маминой смерти отец похоронил и их.

– Судя по всему, что вам известно, – ровным тоном повторил Ратлидж.

– После маминой смерти он ни разу ни к кому не проявлял нежности на публике – даже ко мне. Он старается не прикасаться к людям, если этого можно избежать; ему не нравится, когда прикасаются к нему. Он терпит естественные человеческие контакты, но не поощряет их. К Маргарет он относился снисходительно, бережно, покровительственно, как и ко мне. Однажды он сказал мне, что у нее нет близких родственников, поэтому он чувствует себя в ответе за нее, пока она живет под нашей крышей. Когда она задерживалась где-то по его делам, он всегда заботился о том, чтобы вечером ее провожали домой. По-моему, любой хорошо воспитанный человек делал бы на его месте то же самое!

Элизабет замолчала. Ратлидж обдумывал ее слова. Стоит или нет упоминать о ребенке? Нет, пожалуй, не стоит. Еще неизвестно, правда это или нет, а невинные люди могут пострадать. Но если сведения сержанта Гибсона верны, у Томаса Нейпира есть сын, который вполне может занять место дочери.

– Отлично. Вы считаете, что ваш отец относился к Маргарет с обычной, естественной теплотой. Давайте взглянем на дело с обратной стороны. Любила ли его она?

– Конечно, любила! Он из тех, кому хочется хранить верность. Мною движет не просто дочерняя привязанность; можете спросить всех, кто хорошо его знает.

– Мисс Нейпир, Маргарет прожила у вас пять или шесть лет…

– Нет! Если Маргарет и была влюблена в моего отца, от меня она свои чувства успешно скрывала. И скорее всего, от него тоже. Уверяю вас, она была тщеславна, но, кроме того, она прекрасно понимала, что любой скандал – питательная среда политики. Если хотите знать, в чем-то Маргарет была очень похожа на моего отца. Она не из тех, кто открыто демонстрирует свои чувства. Из них вышли бы очень скучные любовники!

Однако Шоу уверял, что видел в глазах Нейпира ничем не прикрытую страсть.

– Почему мисс Тарлтон решила уйти от вас? Мне называли несколько возможных причин, но очень хочется узнать правду.

Элизабет пожала плечами:

– Ей хотелось перемен. Наверное, музей напоминал ей об Индии. А может, ей просто надоел Лондон.

– Мисс Нейпир, ваша секретарша старательно скрывала от всех тот факт, что она выросла в Индии. Я не верю, что она решила приехать сюда, в Чарлбери, чтобы вспомнить прошлое. Да и Дорсет в целом едва ли подходящее место для такой тщеславной молодой женщины, как она. По-моему, приехать сюда ее уговорили вы, чтобы у вас появился предлог время от времени навещать Саймона Уайета. Именно поэтому вы почувствовали себя в какой-то мере виноватой, когда вам сказали, что Маргарет погибла…

– Я не…

– Погодите. Теперь вы приехали сюда сами и задержались здесь. Так сказать, зацепились. Однако ваши мотивы для меня не столь важны. Важно другое: почему Маргарет согласилась с вашими планами. Она рада была предлогу оборвать связи с вами, покинуть Лондон и очутиться вдали от вашего отца? А если она мечтала выйти за него замуж, она наверняка понимала, что он не предложил бы ей замужество, пока она была никем, вашей секретаршей, беззащитной перед жестокостью высшего света, где ей быстро напомнили ей ее место. Даже переезд в другой дом ничего бы не изменил. Она сама утверждала, что ваши знакомые смотрели на нее всего лишь как на прислугу. – Ратлидж улыбнулся, желая немного смягчить свои слова. – Она не первая, кто считает, что можно крепче привязать к себе мужчину, уехав от него. Ваш отец заранее ревновал ее, он ведь знал, что здесь живет капитан Шоу. Должно быть, он боялся, что она возобновит прежние отношения, а Шоу убедит ее, что супружество лучше, чем жизнь любовницы…

– Чушь! – Лицо Элизабет раскраснелось от гнева. – Вы намеренно переплетаете правду и вымысел, приспосабливая все под ваши непонятные умозаключения! Она никогда не была любовницей моего отца!

Ратлидж обернулся к ней:

– Мисс Нейпир, я не собираюсь никого ставить в неудобное положение – ни вас, ни вашего отца. Мне важно знать правду, которая поможет мне распутать клубок и найти убийцу мисс Тарлтон. И, по-моему, я наконец-то начинаю все понимать…

Элизабет встала и круто развернулась, задев его своими юбками.

– Мне бы очень хотелось знать, от кого вы наслушались таких бредней! Вы упомянули о «нескольких источниках». Это правда или просто эвфемизм?

– К сожалению, правда. Я слышал одно и то же от стольких людей, что у меня не остается иного выхода, кроме как поверить им.

Элизабет нахмурилась, наверное прикидывая, кто мог стать для Ратлиджа источником сведений. Немного подумав, она вдруг улыбнулась:

– Что ж… Не важно. Моему отцу в любом случае ничто не угрожает, верно? Раз Маргарет умерла. И не я везла Маргарет на станцию в последнее утро ее жизни. До свидания, инспектор!

Он смотрел ей вслед. Элизабет Нейпир шла к гостинице изящной походкой; она по-прежнему держалась с королевским достоинством, которое так ценит обслуживающий персонал. Но, глядя на ее прямую спину, он подумал: она расстроена, как будто он коснулся свежей, еще кровоточащей раны.

Ратлидж задумался. Что, если вопреки утверждениям начальника станции Маргарет Тарлтон все же добралась до Синглтон-Магна, а там ее встретила Элизабет Нейпир и предложила поехать в Шерборн на машине? По дороге Элизабет убила ее, чтобы положить конец связи между Маргарет и своим отцом.

По-прежнему непонятно, кто подвозил Маргарет в Синглтон-Магна.

Только ему показалось, что он догадывается… если в машине Уайетов сидела не Аврора, значит, там был Саймон. Несмотря на уверенность миссис Диксон в том, что за рулем сидела Аврора, она видела все-таки автомобиль, а не тех, кто в нем сидел. И дело не только в злобе свидетельницы. О том же самом ему говорило чутье.

Но зачем Саймону убивать Маргарет Тарлтон или кого-то другого? И почему Аврора так боится, что он мог это сделать?

* * *

По пути к машине он остановился у кузницы и несколько минут напряженно думал, наблюдая за кипевшей вокруг него жизнью. Пешеходы, бросая на него любопытные взгляды, спешили по своим делам. Некоторые кивали ему, но не останавливались поговорить. В каком-то смысле он навлек на их деревню несчастье. В Чарлбери его, конечно, не совсем игнорировали, но и особой теплоты он не замечал. Чем скорее он уедет, тем скорее жизнь в Чарлбери снова наладится.

И все станет как прежде. Несмотря на то что полицейские обшарили все окрестности, несмотря на то что неподалеку нашли еще один труп, в самом Чарлбери никого не убивали и не арестовали никого из жителей деревни. Первое потрясение прошло, и все немного успокоились. Вот чем объяснялось оживление на улице. Ратлидж решил, что это очень интересно.

Если виновна Аврора, деревня не потеряет никого из своих… Аврора здесь чужая. Ее увезут; Саймон Уайет на время замкнется в своем горе, но знакомое лицо Элизабет Нейпир служит доказательством тому, что горевать он будет не вечно. И все пойдет так, как должно было пойти.

Хэмиш, никогда не терявший бдительности, первым заметил ее.

Ратлидж осознал, что кто-то окликает его, и, обернувшись, увидел рядом женщину, которая озиралась через плечо, как будто боялась, что ее увидят рядом с ним. Она была вполне молодая, пухленькая, довольно миловидная, хотя маленький рот и близко посаженные глазки наводили на мысль о злорадстве. Темные волосы были забраны наверх с намеком на изящество; на ней было очень красивое летнее платье. Ратлидж подумал: если бы она чаще улыбалась, то ее можно было бы счесть почти хорошенькой.

– Да, чем я могу вам помочь? – спросил он, поворачиваясь к ней.

– Меня зовут Мэриан Форсби. Сразу говорю, ничего такого я не видела и помочь вам ничем не могу, но подумала, что, может быть… – Она замолчала и снова огляделась по сторонам.

– Миссис Форсби, – сказал Ратлидж, – мы стоим посреди улицы. Позвольте угостить вас чаем в «Гербе Уайета». – Он улыбнулся, прогоняя неприятные мысли.

Женщина с радостью согласилась. Через несколько минут они уже сидели в саду под деревом, за тем же столиком, где раньше он разговаривал с Авророй. Перед ними стоял чайник. Миссис Форсби ловко и быстро разлила чай и подала ему чашку – судя по всему, ей часто приходится принимать гостей. Но загрубелые от работы руки свидетельствовали о том, что перед ним не хозяйка модного салона. Интересно, были бы жительницы Чарлбери добрее к Маргарет Тарлтон, чем к Авроре? Или, может быть, все надеялись, что Маргарет пробудет здесь очень недолго?

Кроме них, во дворике никого не было, но миссис Форсби то и дело озиралась по сторонам, как будто чего-то боялась.

– Мой муж – Гарольд Форсби, хозяин скобяной лавки. Наш дом недалеко отсюда. – Она опустила глаза и смотрела в чашку, не желая встречаться с его взглядом. – Я уже довольно давно думаю… видите ли, я часто занята с детьми… им четыре года и восемь лет, и они очень живые. Иногда из-за них мы даже ссоримся с мужем… – Она покраснела, но решительно продолжала, видя его заинтересованное молчание. Он не знал, куда она клонит, но при его роде занятий сдержанность – весьма полезное качество. – Инспектор, даже не знаю, как сказать. Просто Хейзел Диксон обмолвилась, что вы интересуетесь, куда ездила миссис Уайет. Вот я и решила, что лучше поговорить с вами лично, потому что другие вряд ли вам это скажут. Миссис Уайет… откровенно говоря, наши мужчины на нее заглядываются, и она это знает. И не пропускает ни одного мужчины в Чарлбери. А они-то и рады стараться, она ведь француженка! У нее такой милый акцент, она так стильно одевается… Не знаю, какие у нее отношения с мужем, но распутные женщины часто бывают… очень ревнивыми. Не выносят соперниц! По-моему, именно поэтому она отговорила его баллотироваться в парламент и вместо того заниматься этим дурацким музеем! Так растрачивать свои силы! Уайеты много лет представляли в парламенте наш избирательный округ, и Саймон был бы там на своем месте!

– Распутная? – переспросил Ратлидж, сразу переходя к сути.

– Да, не могу поверить, чтобы порядочная женщина привлекала к себе столько внимания, если она не… ну, словом, не такая. Не может же она не замечать, какими взглядами провожают ее мужчины! Замужняя женщина не станет ни поощрять, ни возбуждать такого нахального поведения. Это неприлично и неблагородно. А мистер Уайет так занят своим музеем, что ничего вокруг не замечает!

Она плотно сжала губы, и они превратились в тонкую короткую линию.

Вот уже третий камень брошен в Аврору…

– Миссис Форсби, какое отношение все это имеет к следствию? – Он постарался скрыть гнев, взял чашку и обжегся кипятком. Опустив голову, он сообразил, что в его чае нет ни сахара, ни сливок. Он не спеша добавил все, что нужно, вежливо ожидая ответа миссис Форсби.

– Будь я такой, как она, – не сразу ответила его собеседница, – я бы ни за что не потерпела в своем доме еще одной хорошенькой женщины! Наверное, это естественная ревность в человеке, который привык находиться в центре внимания и дома, и среди соседей. Говорили, что мистер Уайет собирается нанять помощника-мужчину, студента из университета. Миссис Уайет наверняка предпочла бы мужчину! Ей только лучше, если в доме поселится еще один влюбленный. Возможно, помощник удержал бы ее от склонности гулять вдали от дома, по крайней мере на время. Но вышло-то все по-другому, верно?

– Вы хотите сказать, что у Авроры Уайет есть любовники в Чарлбери?

Его собеседница поставила чашку на блюдце.

– Инспектор, – сказала она, – насчет любовников не знаю, я не могу говорить за миссис Уайет. По-моему… сейчас… ей очень нужно мужское внимание. Но вы ведь понимаете, к чему это приводит рано или поздно! Я замечаю, как смотрит на нее Гарольд, когда она заходит в лавку, видела я и Дентона из «Герба», и Билла Диксона, и даже констебля Трута. Они ловят каждое ее слово, глупо улыбаются и провожают ее взглядами. Один Бог знает, что творится в их головах! Возможно, до настоящей измены дело пока не дошло, но это лишь вопрос времени. Их восхищение ей надоело, она хочет большего. Нет, я не думаю, что миссис Уайет потерпела бы соперницу под своей крышей. Уверена, если вы не предпримете срочных мер, с мисс Нейпир тоже наверняка что-нибудь случится. Я не утверждаю, что непременно случится, но кому-то надо исполнить свой долг до того, как не случилось что-то непоправимое… Ну вот!

В ее словах ревность мешалась с завистью, и за ними ничего не стояло, кроме женской потребности отомстить, нанести удар той, что вмешалась не в свои дела.

– Вы намекаете на то, что я должен арестовать миссис Уайет за убийство? Но за чье? И на каком основании?

Его собеседница досадливо поморщилась:

– Конечно, мисс Тарлтон! Миссис Диксон клянется, что видела миссис Уайет в машине, которая везла мисс Тарлтон в Синглтон-Магна. По правде говоря, автомобиль заметила не она одна. И, как я только что вам объяснила, по-моему, миссис Уайет способна на такой ужасный поступок. Учтите, инспектор, мне пришлось нелегко! Я пришла к вам после того, как долго думала и молилась. Но если кто нарушает одну из заповедей, отсюда недалеко и до нарушения других, верно?

– Но у вас нет доказательств того, что миссис Уайет изменяет мужу?

Его собеседница натужно улыбнулась и отпила чаю.

– Какие еще доказательства вам нужны? Если женщина, которую нашли позавчера, в самом деле Бетти Купер, подумайте вот о чем. Мистер Уайет собирался принять ее на работу в качестве второй горничной. Эдит дурнушка, зато Бетти была очень даже хорошенькая. Миссис Уайет наверняка не хотелось, чтобы такая красотка ходила по дому! А вскоре после того Бетти пропала. Тогда никто ничего не заметил, но очень похоже, что ее постигла та же судьба.

– Женщина, найденная возле Стоук-Ньютон, погибла примерно три месяца назад. Бетти Купер покинула Дорсет гораздо раньше.

– Покинула, говорите? Она сбежала от миссис Дарли! И скорее всего, отправилась в Лондон. А потом, наверное, вернулась, понимаете? И захотела устроиться к мистеру Уайету. Если она пришла к Уайетам в тот день, когда Эдит была выходная и дверь ей открыла миссис Уайет… как по-вашему, что там могло случиться?

Интересная версия.

– Позвольте мне говорить прямо, – ответил Ратлидж. – Если миссис Уайет, как вы уверяете, не пропускает ни одного мужчины в Чарлбери, она не должна возражать против того, что ее мужу понравились Маргарет Тарлтон или Бетти Купер. По-моему, в таком случае у нее оставалось бы больше возможностей завязать с кем-нибудь интрижку на стороне!

– Но ведь я только что вам сказала! – воскликнула миссис Форсби. – Ей хочется, чтобы все бегали только за ней. Мистер Уайет, мой Гарольд, любой мужчина, который ее видит, – и даже вы. Я видела, как она положила руку вам на плечо и улыбалась вам, словно сама невинность! Даже инспектор Скотленд-Ярда из Лондона – подходящая добыча для такой, как она! – Она раскраснелась от праведного негодования. – За мистера Уайета она вышла во время войны, хотя он был помолвлен с мисс Нейпир. Так неправильно, так нечестно. И если она увела чужого жениха, то ее и брачные обеты не остановят!

Хэмиш напомнил Ратлиджу, что Аврора Уайет, выйдя за Саймона, бежала из разоренной войной страны.

– Вы или еще кто-нибудь видели Бетти Купер после того, как полгода назад она исчезла? Кто-нибудь видел ее здесь, в Чарлбери? Слухи тут не годятся, мне нужны серьезные доказательства. В конце концов, труп нашли не в вашей деревне. Возможно, ее смерть никак не связана со смертью Маргарет Тарлтон. Возможно, она не имеет никакого отношения и к Авроре Уайет.

Миссис Форсби промокнула губы салфеткой, лежавшей у нее на коленях, и аккуратно сложила салфетку на столе, рядом с пустой чашкой.

– Не такая она дура, чтобы оставлять трупы на собственном пороге! А меня интересует вот что. Кто еще хотел навредить Бетти Купер? Или этой мисс Тарлтон. Вы можете мне сказать? Да нет, наверное, и вы не можете… Когда же это кончится?

Ратлидж проводил ее до дверей «Герба Уайета». Дентон кивнул ему, когда он проходил мимо, но Дэниела Шоу нигде не было видно. Миссис Форсби все повторяла, как трудно ей было решиться прийти к нему. Она явно напрашивалась на похвалу и буквально лопалась от самодовольства.

Ратлидж поблагодарил ее. Она зашагала по улице, лучась радостью.

Хэмиш тоже напомнил ему, что Аврора испробовала свои чары и на нем – и, похоже, успешно.

«Ее понять можно. Муж пялится на иностранку, у которой тоже имеется супруг!»

И все же Ратлидж злился. И обижался за Аврору. Уайет обладает настоящим даром возбуждать в Чарлбери нездоровые эмоции! Неужели собственная боль настолько ослепила его, что он не видит, что творится вокруг?

«Ты не ее защитник, – возразил Хэмиш. – Ты страдаешь от одиночества, потому что тебя бросила невеста – а ты-то думал, что она тебя любит! Она тоже одинока, и она вскружила тебе голову. Но у вас все сложилось по-разному. Твоя Джин тебя бросила и скоро выйдет за другого. А у нее есть муж!»

«Я в нее не влюблен!»

«Да, – задумчиво ответил Хэмиш. – Наверное, не влюблен. Но она знает, на что нужно нажать, и ты послушно пляшешь под ее дудку! Потому что ей тоже больно, как и тебе. А подобное притягивается подобным. Хоть это и не любовь, такие чувства способны воспламенить мужчину!»

Ратлидж выругался и обозвал Хэмиша дураком.

Но он понимал, что Аврора в самом деле всех очаровывает, кроме собственного мужа. Неизвестно, какие чувства он испытывал к ней во Франции, когда женился на ней, но сейчас все изменилось. И, судя по всему, сама Аврора изменилась так же сильно, как и Саймон. Перемены – вот на чем основан их брак. Возможно, они меняются не одновременно.

Если Аврора разочаровалась в браке, может быть, она в самом деле боится, что внимание Саймона привлекут другие женщины. Если Саймон пренебрегает ею, она, возможно, задумала завести роман на стороне, чтобы напомнить ему: другие с радостью возьмут то, чем он пренебрегает.

Возможно, именно поэтому жители Чарлбери так увиваются за ней, а их жены рады будут, если Аврору Уайет повесят. Все что угодно, лишь бы ее не стало!