Текст книги "Цунами тоталитарной идеологии"

И эта уж чрезвычайно грозная власть суровой идеи была, куда еще значительно поболее всеобъемлющей, нежели чем оно вообще только могло когда-либо быть некогда ранее в те самые прошлые времена древнего и примитивного быта с колдунами, русалками, водяными и лешими.

235

В дни всей этой нашей сегодняшней и современной яркой духовной свободы новоявленным ортодоксам стародавнего фанатичного бешенства как раз-таки ведь всецело уж и понадобились совершенно так иные, новые, а не те, что были некогда прежде совсем вот обветшалые и обшарпанные, аристократические звания.

А еще и весьма на редкость всеобъемлюще остро и донельзя наглядно тогда и проявила себя та самая истинно большая нужда в тех-то самых именно что нынешних, так и творящих сущее зло вредителях.

То есть этой бессонно  бесовской власти до чего неизменно были словно воздух разом нужны всяческие те еще козлы отпущения, причем только ведь ради должного оправдания именно как раз-таки ее совершенно ведь невероятно великих грехов.

А потому и нуждалась она в тех мелких сошках, что нынче и окажутся совсем до конца явно в ответе, а именно за неурожай, падеж скота, да и вообще буквально за все до чего беспрестанно и повсеместно встречающиеся трудности, неотъемлемо связанные с сущей бесхозяйственностью и безответственностью однопартийной и авторитарной политической системы.

Причем дело тут, собственно, полностью уж до конца исключительно ясное: все те на свете самые так обычные бытовые трудности теперь стали носить чисто вот разве что «временный характер», а потому и вполне соответствующим образом им теперь и суждено было долгими десятилетиями вовсе уж никак совсем не решаться.

Зато бравые лозунги яростно звали массы на борьбу за всеобщее дармовое счастье, а потому и строилось бутафорно могучее общество, фанатически слепо бредущее светлым путем в дальние дали совершенно так доселе никому и неведомого грядущего…

Людей тянули в него железной, раскаленной добела клешней воинственно демагогического маразма.

Массы должны были идти строго вперед к победам, а потому и праздником их души явно уж должно было быть истово верное служение идее всеобщего равенства и плакатного братства и единства.

236

Причем то, что на самом деле все это был один лишь мутной воды обман, про то простым смертным было уж нисколько тогда совсем невдомек.

Ну а тот до поры до времени тщательно скрытый внутренний враг более чем однозначно разве что только и являлся сколь еще бестолковым символом никак не изобличенного пока сущего злодейства.

А оно и было именно тем на что и можно было все буквально разом полностью так до конца сходу свалить, а грандиозные успехи никак не выжженной до конца светлой мысли, они приписывали только вот одной вящей славе всего своего совершенно уж полностью ничтожного правления.

Но дураками усатые комиссары точно никогда вовсе не были, они скрупулезно и бесслезно просчитывали все свои здравые ходы, а потом полностью так единодушно и умышленно и создавали тот самый яркий образ классового врага, и главное как раз-таки во имя того дабы навеки совратить общество, сделав его единым духом дышащим организмом.

И ему во всем том дальнейшем вполне еще надлежало иметь вместо своего собственного свободного волеизъявления одну ту самую простую и незатейливую главную мысль…

Причем, дело ясное, всем тем достаточно серьезным решениям во всем этом мире, если уж хоть как-либо отныне  и надлежало до чего искрометно и радостно вполне вот оказаться хоть сколько-то еще принятым на вооружение… То вот, однако, донельзя так неразрывной нитью было ему уж еще должно быть при этом взаимосвязано с одной лишь вот той единственно верной волей, всесильно над всем главенствующей, и впрямь по-царски надменной верхушки.

Причем восторженная интеллигенция разве что лишь и вправду всею душою хотела значительно вот более света, а никак не тьмы дымных (от пороха) и кровавых чекистских подвалов.

Но все это было тогда разве что только до чего еще полностью так отвлеченно и более чем прекраснодушно же дрябло!

Ну а в условиях самого повального отката строго назад в Средневековье истинный мозг нации смог разве что лишь всецело лишь попросту вот уйти в сонную дремоту до грядущей весны, а в этом-то состоянии и заняться эдаким более чем яростным самобичеванием.

237

А еще и мог он между тем исключительно и впрямь-таки податься в самое подобострастное услужение ко всем новоявленным хозяевам жизни, дабы посильно во всем им страстно и весьма старательно помочь в том истинно доблестном создании «светлых образов» именно тех, кто и будет всевластно править над теми от века бесправными смердами…

Большевики дерзновенно же четко правили свой бал, весьма этак прочно закупорившись в том самом до чего безупречно как есть, только ведь заново поверхностно обновленном идолопоклонстве, именно что насильно скинув со всего православного общества всю его прежнюю степенную религиозную оболочку.

Их оплотом стал именно как раз-таки тот с кривой усмешкой полуискренне подслащивающий свою пилюлю в точности при этом точно тот чисто уж прежний самодержавный абсолютизм.

И именно этакий демонически авантюрный лжесоциализм более чем беспринципно и догадался безжалостно воспользоваться новоиспеченными идеалистическими выдумками, а как раз потому светские (не религиозные) мракобесы и

вцепились мертвой хваткой в те, так и окрыляюще наивные души светлые мечты о некоем совершенно ином мире без угнетения, рабства, унижений и до чего только ненавистных кое-кому угнетателей.

238

И сами те разрушительные идеи того еще на редкость «доблестного» и донельзя скороспелого улучшения всей человеческой природы как есть весьма хорошо же прижились в умах простых обывателей именно потому, что кое-кто у кое-кого истинно костью в горле застрял в течение многих и многих прежних веков…

Однако вековое зло мирно спало внутри людей и никак и близко не рвалось оно наружу, поскольку неизменно имелась некая до чего всемогуще вот сдерживающая его внешняя сила.

Ну а затем, когда в одночасье рухнула старая опора монаршего трона, а безликие холопы остались все теми же прежними бесправными рабами…

То это как раз-таки именно тогда и пришлось и впрямь до чего второпях создавать нечто, в сущности, то же самое фактически заново, более чем спешно при этом, скрепляя ряды власть предержащих разве что, куда исключительно большею кровью, нежели чем то когда-либо имело место в том самом весьма стародавнем средневековом прошлом.

И кстати, довелось ему, собственно, выйти именно так, а никак не иначе исключительно потому, что тех самых лютых и непримиримых врагов у самодержца-самозванца явно оказалось, куда разве что значительно вот поболее всем их совсем несметным числом, нежели чем, то могло быть некогда ранее.

239

Долгожданная революция стала одной из самых ярчайших страниц нашей новейшей истории, причем главным образом она ведь оказалась той самой и впрямь на редкость сколь доходчивой иллюстрацией всего того довольно-то совсем безынтересного перехода от того весьма как есть еще стародавнего абсолютизма к некоему только-то разом поболее до чего многозначительно худшему другому.

А это и есть именно то чем вполне ведь наглядно и славно запомнится человечеству, то самое уж совсем до чего еще несусветно лютое начало ХХ столетия.

Причем в той из века в век исключительно уж совсем этак навеки прежней Российской империи, чего-либо перемениться к лучшему, если вообще и может то только путем развития именуемого эволюцией, а никак не взрыва всего общественного здания, некогда прозванного всесокрушающим именем революции.

И прежде всего, как раз-таки, потому что последствия подобного взрыва могут оказаться только ведь разве что совершенно уж катастрофическими.

Короткий период смутного времени – и вот он, новый, свежеиспеченный большевистский монарх!

Причем все те наиболее решительные и свежие российские веяния и послужили одним явным запалом для только-то некогда затем никак не к спеху последующего возникновения европейского национал-социализма в виде наиболее прямой антитезы большевистскому интернационал-социализму.

И это как раз-таки благодаря сколь жуткому хитросплетению нынешних и более чем невообразимо чудовищных интриг весь этот новый мир, и оказался истинно, что до конца опутан липкими тенетами всего того, хотя и обновленного, но уж куда при всем том донельзя до чего осатанело прежнего и чисто ведь донельзя зловредного бытия.

То есть как-никак, а то само собой вполне однозначно, что уж наряду с весьма наглядным появлением всех новых заоблачных горизонтов добра и уюта этого нынешнего ультрасовременного технически оснащенного быта и все в точности то прежнее общественное зло тоже разом поднялось на ранее и не виданную для него новую ступень развития.

А потому и окажется оно, как есть сколь вполне вот безупречно на деле способно во всем совсем этак на редкость до чего сходу ведь разом обрушить все то построенное нами одним лишь тем донельзя безумным порывом кем-либо явно вознесенных, словно меч, безмерно безликих амбиций.

Раз были они чрезвычайно так совсем безнадежно уж всецело усилены всеми теми до чего только модернистскими техническими возможностями…

240

А как раз потому для ярого зла они, несомненно, и стали затем именно той совсем этак безупречно надежной опорой, поскольку любые весьма ведь сопутствующие «правому делу» уничтожения лишней биомассы адские механизмы довольно во многом значительно преуменьшают давление на человеческую психику, беспрецедентно облегчая массовые истребления каких только угодно «грязных уродцев».

Ну, или как оно могло быть в каком-либо другом случае, всех тех, кто ест чужой хлеб, мы попросту сведем на нет, а те, что останутся, будут доблестно трудиться на всеобщее благо, и никаких гвоздей.

Да только чем далее и далее в темный и дремучий лес технически оснащенного грядущего двигалось бы все то донельзя чистое, как слеза, от каких-либо на редкость зловредных и инородных примесей «пролетарское человечество», тем лишь менее и менее шансов оставалось у тех так называемых «избранных» на самое элементарное продолжение всей своей бренной жизни.

«Всемогущая власть народа» могла устроить, в том числе и новую эпидемию какой-нибудь страшной чумы.

Потому что для нее самой некие отдельные личности вовсе так нисколько совсем и близко не значительны и никак совсем не приметны…

241

А уж в случае возникновения нового, на этот раз, несомненно, так сугубо ядерного, конфликта жить на этой земле осталась бы лишь одна та совсем вот примитивная и вредная жизнь, что и была бездумно выпестована в неимоверно огромнейших ее сегодняшних количествах именно нами, нынешними людьми, и никем вообще, собственно, более.

Однако как еще нечто подобное только вообще могло бы хоть сколько-то приключиться?

Да и как это мы нынче дожили до той совершенно вот несоразмерной нашему довольно-то пока мелкотравчатому разуму бесшабашной глупости осатанело бессмысленного ядерного противостояния?!

Да только все это, в принципе, можно ведь прямо так и сказать явно лишь оттого, что нынешний будто бы вполне цивилизованный человек, несомненно, имеет несколько другие, исключительно шапкозакидательские привычки…

242

Он ведь нынче стал, куда значительно превыше и защищеннее, спрятавшись за полупрозрачной занавесочкой светлых идей, мыслей, идеалов от тех проблем, что и впрямь были способны оказаться чисто так мертвым узлом увязаны с внутренней беспринципностью и нечистой совестью.

Ну а у его далеких предков столь хорошо отлаженного механизма для самооправдания еще совсем уж нисколько еще вот не было даже в помине.

И этак-то оно на деле случилось совсем не из-за той и впрямь до чего значительно большей близости к Богу или, скажем, к поистине запредельным вершинам светской власти…

Нет, уж никак не это и вправду как есть, сколь еще вполне всерьез облегчает современному человеку все тяготы моральных неудобств так или иначе связанные с тем до чего ведь полноценно деятельным осуществлением тех или иных более чем весьма и весьма многозначительно суровых действий.

Нет, уж всему тому довольно-то всецело еще поспособствует как раз-таки именно весьма вот многозначительно самодостаточное, ни с чем и близко вовсе непримиримое попросту уж немыслимо так вздорное его самомнение.

И это именно оно и подталкивает всякого того никак не отягощенного каким-либо багажом знаний индивида к тому самому до чего вот невообразимо сладостному ощущению, будто бы он и есть наиболее существенный создатель всего того сущего, что его буквально-то везде и впрямь на редкость самозабвенно ныне уж радостно окружает.

И главное – все это только лишь оттого, что некоторые авторы философских и литературных произведений сколь вот ужасно спешат, им-то всегда попросту явно так нисколько ведь некогда…

Собственно говоря, прямо-то сейчас им и надо было на самую скорую руку фактически в единый миг все вокруг себя с ходу на редкость разом так более чем незамедлительно переиначить, да еще и до чего беспечно и бестолково именно вот совсем, совсем наизнанку…

А все это только потому что им попросту более чем незамедлительно хочется явно добиться всего того нисколько так невообразимо и безукоризненно самого еще наилучшего, причем разве что именно за счет одного лишь того как есть мишурного блеска ослепительно светлых идей.

Причем уж попросту как раз-таки из разряда тех, что пока только лишь едва начали где-либо брезжить – далеко, далеко совершенно так вдали на самой той еще дальней линии горизонта!

243

А между тем яркая эта заря сколь однозначно может оказаться грядущим багровым закатом, если, конечно, ее до чего вот безудержно и далее будут столь же радостно приближать одними ярыми кровавыми делами и тряпками вполне подходящего и соответствующего цвета, а не более-менее светлыми начинаниями на сугубо разумной и, несомненно, добровольной основе.

Однако для всех тех, кто уловил одну лишь исключительно так зыбкую и нисколько никак ни в чем не определенную, блаженно абстрактную суть, может и вправду попросту ведь показаться, что практика – это одно лишь физическое осуществление неких теоретически вполне обоснованных выкладок.

А между тем даже и наиболее ярый коммунист, строго обретаясь именно что внутри сугубо своей профессиональной области, резко глянет фактически как на олигофрена, буквально на всякого того, кто что-либо подобное выскажет вслух по отношению к чему угодно иному, никак не являющемуся его светлой мечтой о всеобщем общемировом благе.

244

Однако как раз-таки в области безоблачно прекраснодушных философских измышлений не одним тем идеологам всецело вот гиблого вероучения коммунизма, но и вообще довольно-таки немалому числу из весьма многих иных левых

товарищей беспрестанно уж грезится нечто такое все из себя светлое, а главное – до чего и немыслимо красочное…

А коли так, то ему давно бы, ясное дело, как есть уж пора оказаться от нас вовсе ведь попросту явно так совершенно невдалеке, да и надо ведь к нему будет разве что руки свои протянуть… и совсем уж того и близко нисколько не более.

Ну а все те никак не в меру активно возражающие или даже хоть как-либо осмеливающиеся в чем-либо вообще сомневаться, явно ведь вмиг при этом окажутся за забором, будучи до чего только спешно отделены от всех тех остальных праведных и сурово краснознаменно идейных.

Ну а тем более чем донельзя старательно процеженным сквозь мелкое сито чисток, еще уж действительно явно вот предстояло пойти, чеканя при этом свой бравый шаг только как-никак разве что строго вперед.

Ну а лицам крайне так подозрительным столь угрюмо и колко всему тому совсем уж недвусмысленно разом мешающим маячила на горизонте разве что одна та лютая и скверная скорая смерть.

А всех тех простых и честных пролетариев мы ведь как есть гуртом за общим и именно плоским, словно блин, счастьицем, ничтоже сумняшеся шеренга за шеренгой в тот самый наш чисто земной рай разом еще вот до чего только смело спровадим.

Бога нет, а ад кромешный это вся наша прошлая более чем неприметная жизнь.

245

Однако ничего хорошего и близко не выйдет из той чисто вовсе этак совсем умозрительной попытки более чем принципиально же перестроить людей, внушив им абсолютно никак неведомые их житейскому разуму мудреные идеи.

Куда только явно скорее наоборот, именно из-за них они про всякий свой обычный труд сразу и позабудут или начнут делать его из рук вон плохо.

Ведь у их руководителей тоже теперь вместо множества реальных деловых расчетов в ход зачастую более чем громогласно и единогласно полностью этак явно пойдет одно лишь то до чего еще остервенело мнительное самовлюбленное невежество.

246

Да еще и как раз именно таковое, что никак вовсе не замедлит с письменным ответом в случае, если кто-либо совсем этак нечаянно обронит случайное слово, поскольку ничто подобное никому даром отныне вовсе-то никак более не пройдет.

Ну а добиться хоть чего-либо вполне ведь элементарного, да уж собственно как раз того, что сколь вполне ответственно и веско на редкость неотъемлемо так и потребует самый что ни на есть во всем до чего обыденный здравый смысл, было порою никак и невозможно безо всяческих весьма многозначительных восхвалений, безлико и серо властвующей над всем и вся коммунистической идеологии.

Ее всевидящее око было буквально повсюду и повсеместно.

В то самое время как все остальное реально тогда разом отошло на исключительно малозаметный и, пожалуй, довольно незначительный – второй план.

Причем чистой души милосердие ко всякому ближнему тут же при этом сколь безнадежно вытеснялось суровой бескомпромиссностью вовсе так, как всегда, и впрямь до чего неукротимой классовой борьбы.

А на этом, несомненно, весьма основательно гибельном для всякого грядущего благоденствия поприще совершенно ведь бессовестно подъедаются наиболее так отъявленные палачи и убийцы.

247

Сама же цивилизация до чего еще непременно потребует более чем полноценного насыщения мира мыслящих людей бесподобно бравыми высокими идеями?

Да нет – ничего подобного она и близко совсем уж ни в жизнь ведь никогда не потребует!

И если к чему она и впрямь более чем громогласно взывает, так это разве что к той весьма и весьма как есть значительно большей человечности со стороны всяческого разного рода нигилистов-философов.

А то понапишут они чего совсем ни попадя, ну а потом кровь льется, словно бы из крана вода.

Хотя она между тем отнюдь не газировка в автомате, чтобы ее

до чего еще целеустремленно проливали из-за какой-либо той мизерной логики полусладкой идеи, коей вся вот цена в базарный день – три советских ржавых копейки.

А между тем из-за всех этих твердокаменно демагогических революционных идей люди своих родных братьев, а вовсе не всяких пришлых врагов интервентов, убивали, аки бешеных собак.

248

А все потому, что кроме жестокости и легковерности в этом мире совершенно этак ничего ровным счетом свои обороты довольно-то быстро вовсе так никогда нисколько не набирает.

Человеческая сущность довольно уж резко к чему-либо лучшему никоим образом вообще не преобразуется и не поменяется, а в особенности только-то разве что от той безупречно так совсем вот простой перемены составляющих элементарный быт людей порою весьма и весьма до чего еще разнообразных его компонентов.

Ну а в особенности, когда это сколь еще весьма явственно касается одной лишь разве что и впрямь весьма же популистской смены вывесок, а не какой-либо на редкость именно что главной сути всякой той или иной над ним барской или холопской власти.

Скорее наоборот, быстрые, словно вихрь, изменения явно еще вполне всерьез отчаянно притормаживают всякий процесс развития человеческой психологии, а в том числе и психологии детской.

В конце концов, должен был человек хоть за что-нибудь до чего на редкость крепко уцепиться в этом и впрямь подчас совсем непредсказуемо быстро изменяющемся мире?

И это должна быть именно вера и ни что-либо ныне вовсе несбыточно иное, а вполне житейская вера во что-то светлое и лучшее.

Причем это явно ведь и есть, отчего и впрямь еще будет более чем всерьез, затем всецело зависеть чей-либо успех и это при всем том самом этак явном наличии сколь еще многих чисто разве что внешних ко всему тому сопутствующих обстоятельств.

И сосуд содержащий веру это никак не горячая голова, а именно пламенно горящее сердце.

А между тем оно у людей всегда и во все времена остается в точности тем же, это разве что чувства, что его фактически повседневно переполняют, неизменно являются самым так прямым преломлением всей той до чего ежечасно окружающей каждого из нас самой-то простой и незыблемо как-никак всецело житейской действительности.

249

Любовь к ближнему, сострадание к страждущему – все это предметы воспитания, и их никоим образом нельзя преподать в школе.

Уж разве что и впрямь-то еще сможет с этим хоть сколько-то вполне ведь более чем реально помочь разве что только служба в сплоченной плечом к плечу армии.

Ярким исключением из всех этих довольно общих правил могут оказаться одни лишь те гениальные учителя, которых на всем этом белом свете не столь уж на деле и много.

Сознание и мораль каждого отдельного человека прежде-то всего формируют именно его родители, хотя и их тоже вовсе-то нельзя обвинить во всех чьих-либо страшных грехах, как и нисколько не стоит их весьма и весьма безотчетно хвалить за все те достоинства, что порой имеют место быть у их всегда исключительно несравненных деток.

Среда, в которой живет каждый отдельный индивидуум, до чего и впрямь исключительно так неотъемлемо создает в нем все его отрицательные и весьма ведь исключительно положительные свойства, да к тому же и вообще все его истинные человеческие качества.

250

И, конечно, книги непременно могут оказать на кого-либо довольно-таки сколь существенное и одновременно со всем этим именно что безупречно так на редкость положительное влияние, однако безо всякого своего собственного, а еще и до чего как есть самого конкретного к тому желания подобное воздействие будет достаточно ведь мимолетным и совершенно незначительным.

Ну а, кроме того, любовь к книгам тоже прививается как раз-таки некоей чисто внешней средой.

Да и далеко не всегда она со всею той истинно верной пользой как есть еще в какой-либо живой душе до чего вот прочно, затем пускает все те свои максимально всеобъемлюще широкие и по-настоящему глубокие корни…

Поскольку это до чего, несомненно, во многом явно так будет зависеть, в том числе, и от индивидуальных свойств чьей-либо самой конкретной личности.

Раз то истинно и впрямь вполне оно неизбежно, что при всем том как-никак сколь еще откровенно приторно и ласково насильственном их навязывании, книги, куда

вернее окажутся сущей отравой, чем и вправду будет им некогда суждено послужить с какой-либо на редкость наглядной пользой для всякой той или иной юной души.

И то, что, в принципе, наиболее как есть так еще откровенно же весьма и весьма до чего только крайне вот всеобъемлюще важно в жизни каждого отдельного человека – так это именно ведь разве что как есть наличие вокруг него чистых и светлых родственных душ.

Вот как обо всем этом, несомненно, до чего безупречно и гениально отозвался Антон Чехов в своей «Палате номер шесть»:

«Если позволите сделать не совсем удачное сравнение, то книги – это ноты, а беседа – пение».

251

И в этом плане великий классик нисколько не ошибался, и фраза эта более чем безукоризненно отображает все то вполне реально и поныне явственно и по сей день существующее положение вещей.

А между тем даже и взрослый уже человек, без сомнения, может по одному только самому наилегчайшему намеку (приводящему его к внутреннему наитию)… этак-то запросто заполучить именно тот как есть немаловажно нужный ему инструмент для всего того наиболее должного развития всей своей во многом довольно-то весьма однобоко сформировавшейся личности.

Всего-то что внезапно и резко осознав, по каким это именно критериям ему и следовало бы изучать все те сентенции моралистического характера, что до чего и впрямь-таки обильно заполонили собой довольно-то многие современные творения великого искусства.

В «Декамероне» Джованни Боккаччо ее присутствие было совсем уж не настолько и впрямь-таки действительно весьма ведь приметно, или, по крайней мере, там она выражалась цельно, а нисколько не разбивалась на более чем отдельные донельзя хрупкие ее фрагменты.

Может, все это сущее дробление сколь всерьез и вправду послужило самому уж несомненному исключительно так безукоризненному улучшению всего того как он ныне есть уровня всеобщей морали?

Да только почему это тогда ничего подобного никак и нигде совершенно уж вовсе не наблюдается воочию?

Но это, вполне естественно, одно лишь ерничанье автора и совсем ведь и близко никак не более того.

252

Однако при всем том так и останется вовсе так непримиримо бесспорным, да и на веки вечные принципиально же совершенно так незыблемым, то самое и по сей день полностью во всем и вправду до чего как есть вовсе этак непреложное положение вещей, против которого попросту бессильны все те прекраснодушно слепые чаяния.

Всяческое, то весьма существенное влияние литературы более чем неизменно на редкость ограничено одним-то самым ведь явным желанием читателя хоть чему-либо посредством более чем самого так прямого с нею знакомства и вправду еще действительно вполне научиться.

Это более чем банально звучит, но иногда наиболее банальные истины менее всего доходят до ума и сердца всех тех, кто попросту совершенно так искренне хочет увидеть весь этот мир в одних лишь тех бледно-розовых ярких тонах.

А именно в том и заключен сколь еще непосредственно во многом и вправду уж как-никак самый так прямой и до чего на редкость объективный взгляд на вещи, если обо всем этом довольно-то вдумчиво рассуждать чисто логически, а не ощущать все духовное и эфемерное исключительно ведь слепо разве что эмоционально…

Нет, и не может быть в том хоть каких-либо серьезных сомнений, что без действительно полностью искреннего к тому желания, как и самого конкретного разъяснения, а чего это человеку следует изыскивать в мире книг, он-то в них ничего, кроме мудреных головоломок сюжета и красивых картинок жизни, попросту вообще никогда не узрит.

И уж вполне этак соответственно, вовсе-то и близко никак они не сумеют сделать его хоть чуточку выше, а также и несколько изысканнее и разборчивее во всех уж тех или иных средствах достижения своих целей.

253

Однако это самое чисто бумажное искусство может и, наоборот, сделать кого-либо гораздо раскованнее и беспринципнее, поскольку в некоторых книгах то более чем достижимое и идеально далекое, словно же синее небо высоко над головой, порой на редкость беззастенчиво тонкой нитью весьма вот прочно увязано, причем словно бы той еще материнской пуповиной.

А между тем сладкие грезы – это разве что вулканический шлак мыслительной деятельности, им самое место только лишь в виде удобрения, и на них затем когда-нибудь явно смогут взойти реальные ростки более светлого грядущего…

Ну а нынешнее «мрачное» настоящее всяческие те абстрактно праздные и восторженные иллюзии и впрямь-таки сколь еще резво было вполне вот способны сходу же превратить в одну ту как-никак донельзя бездонную и бескрайнюю помойную яму.

Поскольку действительно вот неспешно строить чего-либо лучшее можно только разве что на фундаменте до чего твердокаменно прочного сегодняшнего настоящего и ни на чем этак вовсе ином.

То есть вполне оно возможно, что кому-либо и впрямь до чего, несомненно, и вправду хотелось разом вот стать именно той беременной мамашей, с искренним вниманием сердечно заботящейся о чьем-либо значительно лучшем образе жизни.

И все же как-никак, а фактически из всего этого нисколько ведь ничего и впрямь вполне путного, кроме вреда, вовсе-то никогда совсем этак попросту тогда и близко не выйдет.

254

Кормить из своей плаценты «ВПОЛНЕ ПОЛНОЦЕННЫМ» добром может разве что тот, кто попросту до чего еще яростно хочет всецело вытеснить именно что самим ведь собой весь стародавний образ Бога, так и не дождавшись Его манны небесной.

А между тем то самое донельзя простое человеческое сознание можно было сколь еще усиленно на редкость полностью так донельзя всецело захламить тем самым более чем непримиримо безгрешным энтузиазмом, и все барьеры, мешающие шагать к светлым далям совершенно несбыточного грядущего, будут начисто до чего незамедлительно попросту же всесильно разом сметены.

И все то «несветлое» былое будет при этом до чего еще наспех всеми силами разом растоптано и безжалостно раздавлено в самую что ни на есть более чем никак невыразительную кровавую слизь.

Ну а народ будет взнуздан и оседлан, и к его обычным пяти чувствам будет вскоре откровенно вот насильственно сколь непременно присовокуплено то самое шестое и до чего немыслимо верное социальное чутье, что вовсе-то никак никогда не обманет, когда надо будет до чего еще, озверело громить буквально-таки всякую крамолу вездесущего вольнодумства.

Ну а все те, кто действительно хоть как-нибудь еще мог и вправду уж на деле остановить девятый вал всесокрушающей социальной демагогии, попросту явно этак тихо дремали, очевидно, рассчитывая, что все ведь некогда само собою как-нибудь вполне утрясется, да и обязательно, в конце концов, некогда образуется.

И вот он, весьма уж явный пример именно подобного злосчастного мышления – Кир Булычев, «Возращение из Трапезунда»:

«Неужели вам не интересно поглядеть – увидеть воочию, чем завершится грандиозное действо русской революции? Клянусь вам, если бы не неотложные дела сегодня, я бы тоже уплыл лет на десять вперед. Ведь есть шансы, что Россия сможет построить новое общество. Что она станет добрым примером для иных народов. Большевики исчезнут как накипь – придут достойные люди, Россия заслужила это».

255

Вот именно подобным образом и мыслили все те дореволюционные, до самого же чудовищного отвращения сладкоречиво благодушные, восторженные либералы.

И их донельзя взрывное нигилистическое мышление и впрямь-таки выпестовало дикое неприятие всех тех совершенно уж плавно и неспешно существующих дореволюционных реалий.

Ну а марксизм с его почти безгрешно так изумительным умением корчить страшные рожи всему тому некогда еще лишь только ведь разве что совсем неспешно формировавшемуся капиталистическому обществу, попросту пришелся вполне впору всем тем, кто сшил себе фрак из врак про всякое то только лишь грядущее всеобщее людское благоденствие.

Да и вообще – это именно что космического масштаба веромучение буквально-то все разом выжгло на своем пути во имя разве что только мнимого спасения тех самых несчастных, до чего и впрямь доблестно в поте лица своего трудящихся пролетариев.