Текст книги "Цунами тоталитарной идеологии"

На то всякое железное, а никак вовсе не золотое правило, собственно, и существует во всей той довольно-таки уж и близко никак явно не однородной природе ныне ведь существующих вещей.

Однако это и близко не приемлемо для тех, кто сколь истово жаждет той необычайно возвышенной чистоты, да и высокой духовности, в том обществе, что попросту никогда не было к тому чисто ведь до конца вполне надежно и верно поистине приспособлено всеми своими наиболее изначальными и как есть весьма явными задатками.

Но некоторым до боли и впрямь-то совсем не в меру зачитавшимся литературы глазам сколь еще искренне кажется, что ласковые увещевания и есть порою самая так наилучшая защита от большинства форм лютой дикости…

Ну а светлое добро, ясное дело, весьма уж как есть эффективнее всего будет привито реалиям жизни именно бешеной силой, и это, кстати, и будет максимально так во всем до конца справедливо…

329

Однако всем тем до чего неистовым и бесшабашным насилием можно было только вот разве что от чего-либо плохого и впрямь-таки весьма поспешно всячески ведь враз вполне справедливо на деле отгородиться.

Да вот, однако, и близко же никак нельзя было при его-то весьма ведь немалом посредстве сколь еще яростно насаждать буквально этак все, как оно есть на этом свете более чем весьма полезное, радостное и хорошее.

А в том числе и по отношению к своим собственным малым детям никак этак нельзя его применять даже и ради самого доподлинного насаждения более чем светлого в них начала…

Отсутствие желания умываться по утрам и делать зарядку еще можно хоть сколько-то воспринимать как злой каприз, а вот явное нежелание знакомиться со светлым миром книг – вовсе-то, конечно же, нет.

Мир до чего, несомненно, можно познавать совершенно по-разному.

А потому и сущая привязанность лишь к одному из каких-либо видов искусства никак не является действительно возвышающим чью-либо душу истинно так положительным фактором.

Людское сообщество – оно и безо всякого повального увлечения чтением художественной литературы, в конце концов, непременно еще станет, куда только более гармоничным и, безусловно, так искренне более праведным.

И это именно во имя того дабы оно на самом-то деле, а не на каких-либо праздных словах, и стало уж именно таковым, его и надобно было сколь и впрямь всемогуще вполне осознанно «закодировать» как воспитанием, да и самой той чисто так намертво впитанной в плоть и кровь этикой социального поведения.

И хоть сколько-то к этому его подготовить было возможно одним лишь посредством самого ведь на редкость полноценно разумного насилия, по возможности никак и близко не связанного с чьим-либо самым конкретным убийством.

И это все должны видеть!

330

Экзекуции (не убийства) на больших площадях – лучший, пусть даже и до чего и впрямь-таки самый так неприглядный, пример, могущий действительно еще поспособствовать укрощению самих же корней социального зла.

Поскольку явная наглядность подобного до чего и впрямь донельзя весьма неприглядного зрелища обязательно еще усмирит и успокоит.

Ну, а слащавое прекраснодушие порою совсем этак наглядно, затем и выливается именно в форму самой неистовой жестокости, когда что-либо вовсе этак внезапно нарушает сам же неспешный ход времени для всех тех, кто более чем непременно всегда вот желает видеть картину жизни в одних лишь розовых и мажорно ласковых тонах.

331

И столь, несомненно, вредна даже и сама мысль о том, что весь наш человеческий мозг нужно бы более чем совсем вот беспрестанно держать в самом том еще явном переизбытке сугубо внешней крайне ведь до чего еще отрадно светлой духовности.

А между тем это только сердце свое и надо бы постараться оставить как можно подалее от всех нас до чего беспрестанно окружающей мерзости, доставшейся нам от всех тех прежних подвально-темных веков, да и поныне не полностью до конца вот минувшего Средневековья.

Да и наше нынешнее время – оно тоже не такое ведь действительно уж радостно светлое!

И если есть среди нас такие лица, что явно ведь и впрямь отчаянно желают переделать весь этот мир к одному лишь чему-то исключительно так явно разве что сколь еще весьма многозначительно же наилучшему…

Ну, так им в ответ непременно надобно до чего уж безапелляционно разом так сходу и заметить, что всеми теми их более чем необычайно благими намерениями будет разве что только и уложена та и впрямь более чем недолгая дорога в ад и вместо булыжников в ней будут людские сердца.

Причем в особенности тут немыслимо вредны как раз-таки мысли о каком-либо до чего и впрямь немыслимо великом общественном переустройстве!

Любой архитектор вам более чем незамедлительно скажет, что прежде чем перестраивать старое, обветшалое здание, надо бы наиболее так тщательным образом разом еще сколь вот досконально вникнуть во все же недостатки его сегодняшней конструкции.

Конечно, всего этого можно совсем этак нисколько и не делать, а именно сразу и на глазок разом вот спешно начать самую незамедлительную реставрацию, лишь бы только прямо уж ныне и сейчас внешний вид его стал, куда явно до чего поболее разом ласкать всем нам и впрямь давно этак наметанный глаз.

Поскольку дело-то ясное, в наше просвещенное время всякому тому зданию положено иметь, разве что, куда ведь исключительно наибольший слащавый лоск, чем то было когда-либо прежде, во все те исключительно вот злосчастные и нечестивые времена сущего засилья грубого невежества и весьма ведь крайне сурового примитива.

Нет уж, и близко никак нельзя чему-либо и впрямь до чего отчаянно невзрачному, собственно, вообще этак и оставаться в плену всех тех полностью ныне истлевших от древности обычаев.

332

Однако весь вопрос – он и в том, а не рухнет ли то неимоверно большое общественное здание, находясь при всем том в том сколь и впрямь неистовом разгаре давно ведь назревшего, да и весьма жизненно необходимого самого уж спешного своего и давно как-никак более чем назревшего переустройства.

Ну а когда нечто подобное более чем беспринципно и совсем этак бездумно некогда попытались и впрямь-таки  ведь до чего еще безответственно провернуть со всею той Российской империей…

То, как оно и понятно при подобном бравом раскладе, дикое крушение было именно что как есть во всем этак именно что вовсе вот неминуемо, раз те самые «верхние этажи», как то оказалось, никак не имели хоть какой-либо настоящей кровной

связи с тем извечно уж «плавающим в нестойком грунте» фундаментом.

Это более чем верно подметил и отобразил Достоевский в своих «Записках из Мертвого дома»:

«Мужик, переселенный из Таганрога в Петропавловский порт, тотчас же найдет там такого же точно русского мужика, тотчас же сговорится и сладится с ним, а через два часа они, пожалуй, заживут самым мирным образом в одной избе или в одном шалаше. Не то для благородных. Они разделены с простонародьем глубочайшею бездной, и это замечается вполне только тогда, когда благородный вдруг сам, силою внешних обстоятельств, действительно, на деле лишится прежних прав своих и обратится в простонародье. Не то хоть всю жизнь свою знайтесь с народом, хоть сорок лет сряду каждый день сходитесь с ним, по службе, например, в условно-административных формах, или даже так, просто по-дружески, в виде благодетеля и в некотором смысле отца, – никогда самой сущности не узнает. Все будет только оптический обман, и ничего больше. Я ведь знаю, что все, решительно все, читая мое замечание, скажут, что я преувеличиваю. Но я убежден, что оно верно. Я убедился не книжно, не умозрительно, а в действительности и имел очень так довольно времени, чтобы проверить мои убеждения. Может быть, впоследствии все узнают, до какой степени это справедливо».

333

И однако же тем, кто всегда искал, да так и по сей день все также и ищет ту самую донельзя так невообразимо призрачную общемировую справедливость…

Причем им при всем том совершенно искренне более чем глубоко наплевать на ту пропасть, что и впрямь более чем неизбежно так разверзлась меж их и тем донельзя плоским простонародным сознанием.

Поскольку главное для них было заключено как раз именно в той ярчайшим и неземным светом сияющей идее, а потому и напрочь было оно раз и навсегда полностью вот совсем оторвано от всяческой почвы обыденной реальности.

А между тем ясно, как Божий день, что исключительно же беспрестанно так и кося головы тысячеголовой гидры, всех тех на редкость зловредных последствий самого еще повседневного зла, человечество и близко никак не добьется ровным счетом вовсе-то никаких довольно существенных, да и весьма и вправду самых так положительных результатов.

Ради подлинного и окончательного искоренения самой вот возможности возникновения грядущих дымных костров некоего нового инквизиторства будет и впрямь вполне еще необходимо совсем не яростно без конца и края расстреливать и расстреливать тех самых людей, что сколь и впрямь беспроглядно отягощены

старыми принципами общественного бытия…

Нет уж, во имя настоящего лучшего будущего истинно бы потребовалось до чего неспешно устранить, саму как она есть первопричину всего того исторического, а можно даже сказать – эпохального разожжения адовых жаровен ныне давно, этак как есть минувших лет Средневековья.

Причем коли с прошлым покончить вовсе вот никак и близко нельзя, то те будущие костры, которые будут некогда еще непременно разожжены после чудовищного ядерного конфликта пока вот никак не поздно бы ныне заранее же погасить…

Ну а сделать нечто подобное чистыми руками будет и впрямь именно что до чего еще совсем уж полностью одинаково легко, как и найти в большой грязной луже маленькую иголку Кощеевой смерти безо всяческого вообще «магнита».

А ведь им может сколь еще полновесно оказаться разве что то самое более чем непримиримо твердое осознание всего того, а чего это там вообще следует изыскивать, дабы понапрасну никак не разгребать голыми руками все те попросту необъятные горы мусора, что нам и вправду ненароком достались от тех навеки прежних времен.

334

Они были переполнены болью и печалью, однако грусть в них никак не преобладала над естественной радостью бытия, ну а теперь потомки тех, кто столь агрессивно тревожил старые раны народа, в точно той манере совершенно отстраняются от всякого его представительства, пред той и по сей день невероятно всесильными органами власти…

Можно сказать, что российская интеллигенция ныне попросту явно переняла ту до чего и впрямь давнишнюю позицию старинной и столбовой знати, тоже ведь знать не знавшей всякий свой народ.

И, ясное дело, в чем это тут была заключена наиболее ведь главная загвоздка – всякое как-никак до чего и впрямь невольное соприкосновение с какими-либо его весьма вот кровными интересами было вполне еще затем чревато столкновением со всеми теми дикими нечистотами грязной и непомерно так безыскусно скотской обыденности.

А из всего того более чем на редкость никак невзыскательно следует, что уж во имя сохранения всей той утонченно возвышенной духовной чистоты до чего ведь неизменно и вправду бы надобно фактически всегда тотчас же пренебрегать всей черной гарью нисколько неистребимого прошлого, причем буквально ведь всегда и везде!

335

Непримиримая позиция абсолютного невмешательства во все дела общественные при этом запросто может уж сочетаться у некоторых людей и с тем еще на редкость глубокомысленным и беспардонным вмешательством в чьи-либо сугубо личные дела со всеми теми (со своей колокольни) строгими моралистическими проповедями…

А между тем ради разумного, да и впрямь-таки на редкость действенного очищения от всей той старой скверны надо бы хоть сколько-то увереннее знать свой народ, а не отчуждаться от него, словно же черт от ладана.

И при этом явно уж никак немало тогда сыскалось всех тех высоколобых кретинов, что по одному тому чисто своему и впрямь этак более чем недалекому прекраснодушию слишком этак усердно приравнивали толпу невежественных обывателей к самим-то, значит, лично близоруким себе.

Вполне искренне при этом, считая, что их (как оказывается) и вправду более чем непременно будет возможно, как есть сколь уж запросто просветить некими теми чисто вот абстрактными высокими идеями.

И главное – столь самозабвенно всем сердцем разом уверовав, что народное, как правило, вовсе-то неразвитое сознание весьма ведь наглядно обладает всеми свойствами и качествами, каковые оно (да и то далеко не всегда) включает в себя разве что у человека во всем полноценно образованного…

Ну а некие другие люди видели выход в одной лишь только той осатанело яростной плети, а также еще и в самом беспрекословно трепетном следовании всем тем донельзя стародавним обычаям допетровской Руси…

Причем весьма и весьма довольно существенная противоположность во взглядах между этими двумя никак нисколько и близко уж непримиримо различными группами интеллигенции и послужила одной из наиболее важных причин для всего того только лишь разве что последующего возникновения тоталитарного государства на той бескрайне так необъятной территории всей же шестой части суши.

336

И, разумеется, что наиболее основной первопричиной для всего того истинно чудовищного их духовного размежевания как есть еще действительно более чем неизбежно и стало именно вот славное царствование Николая I, каковое до конца и во всем само собой ознаменовало более чем изощренное удушение всяческой настоящей творческой мысли.

Ну а тем и была тогда создана довольно грубая почва для всякого того чисто так только последующего злокозненного укоренения всем умом и сердцем помпезно серого царствования большевистского государя Сталина.

Да вот, однако, царя Николая I, не как ту большую историческую, а именно как довольно-то весьма обыкновенную серенькую суконно-солдафонскую личность, без тени сомнения, где-то уж явно этак вполне можно было понять.

Ясное дело, что все то, что послужило сущей первопричиной его яростного ожесточения супротив всякой яркой и оригинальной творческой мысли, вовсе не было связано с его природным жестокосердием или желанием превратить всех своих подданных в этакое стадо баранов, в полной покорности блеющих, даже и когда их ведут гуртом на бойню.

Нет, все тут дело было, собственно, в том, что на его голове волосы разве что не приподняли корону вверх в тот самый злосчастный момент его довольно-то нисколько не безоблачного, а куда скорее безмерно проблематичного восхождения на российский престол.

337

И произошло это только ведь оттого, что некоей донельзя разнузданной от всей ее неуемной спеси и лени братии с чего-то вдруг разом захотелось явственно повторить опыт Французской революции.

Ну, а именно это событие столь и впрямь, в конце концов, до чего еще весьма уж безрадостно и завершилось именно тем самым безотрадным пробуждением «Колокола» Герцена.

А «Колокол» этот стал явным предвестником холостого выстрела «Авроры» в 1917 году.

Три раза идеалисты – фанатики всеобщего людского счастья до чего вот усердно испробовали все свои силы, дабы на скорую руку совершенно так внезапно осуществить безоблачно счастливое построение куда, значит, поболее во всем весьма справедливого общества.

Да только трижды все это более чем совсем так безотрадно оканчивалось все, тем же безмерно кровопролитным побоищем попросту начисто обесчещивающей массы гражданской войны.

Режим Хомейни в Иране может послужить до чего только на редкость прекрасным четвертым примером, ну а поболее их нам явно так и не надо!

338

А между тем и безо всякой долгой гражданской резни подобное бравое дело уж без какой-либо, сколь еще иной весьма продолжительной войны обойтись и близко никак явно этак совсем попросту вот не сможет!

Ну а началось все это именно с того и впрямь-то бесконечного никак ведь ни на минуту несмолкаемого воя оптимистически настроенной философской и литературной братии, что на волне, куда исключительно большей, нежели чем ранее, свободы и понесла всевозможнейшую дичайшую ахинею.

Ну а более чем основательно построена она была как раз-таки на всех тех еще прежних догматах старой инквизиторской и иезуитской логики.

Священные идеалистические постулаты были всего-то навсего разом как есть, всецело ведь перенесены из благ иного мира в это наше до чего еще совсем так неизменно бренное и чисто земное существование.

Причем кому-то, может, и впрямь захотелось создать из сущего ада рай.

Однако вышло из всего этого нечто ровным счетом и впрямь-таки до чего еще безупречно на редкость вот явно совсем же обратное, и главное никак и невозможно было, чтобы все это и вправду хоть как-либо могло затем оказаться на самом еще деле действительно донельзя вовсе иначе.

339

И все это было так, разве что потому, что кое-кому и близко вот никак не терпелось более чем незамедлительно всецело же спешно воплотить во все реалии жизни те самые до чего прекраснодушные идеалистические чаяния, сколь ярко и нарядно (или сухо и наглядно) описанные в западноевропейских философских книгах.

А в них как есть, подчас своей вовсе вот обособленной жизнью существовали те самые цветные миражи, что были более чем беспредельно и впрямь-то именно что совсем до чего безнадежно уж далеки от какой-либо вообще так или иначе существующей во всем этом мире настоящей яви.

Или же эти творцы унылого людского бытия до чего искусно сгущали краски, предавая обыденным вещам некий зловещий и драматический смысл.

А разве нельзя было попросту вовсе уж совсем иначе взглянуть на весь нас окружающий мир, а именно – без каких-либо розовых или, скажем так, черных очков, сменяя их разве что исключительно ведь в угоду своему-то собственному весьма многозначительно праздному удобству?

340

Люди с чистой и светлой душой, столь еще остервенело копошащиеся в грязи в поисках некоего наиболее страшного первоисточника зла – это уж само по себе крайне этак донельзя вот удручающее зрелище.

Вагнер и Маяковский, по совсем ведь никак нисколько нескромному мнению автора этих строк, именно подобным образом и оказались, в сущности, как раз вот именно теми, кем они вполне еще определенно и стали во второй половине всего своего большого творческого пути.

Более того, эти деятели искусства весьма уж успешно распространили свои бесовски чудовищные убеждения на довольно широкие массы всей той денно и нощно их музыке и виршам сладострастно внемлющей общественности.

А российской интеллигенции в целом и вообще, собственно, попросту нравилось разом сходу придумывать себе мир, в котором утонченная чувственность становиться чем-то фактически полностью материальным и осязаемым, а нечто подобное непременно ознаменует абсолютное этическое неприятие всех тех сторон жизни, которые иногда (ну что тут поделаешь) нисколько не соответствуют прекраснодушной книжной морали.

А между тем до тех сколь многих высших человеческих ценностей, более чем наскоро отображенных в кривоватом зеркале книг, многим из их читателей только лишь некогда еще предстоит вполне же дорасти, дабы и вправду с годами на деле начать вполне полноценнее воспринимать их в том самом исключительно верном и здравом ключе.

341

И касается это, прежде всего именно тех истин, которые автор хоть сколько-то вообще сумел отобразить на бумаге, а вовсе не тех, на которые он разве что лишь откуда-то издалека разве что  несколько вот намекает.

Да и сам автор – нисколько не небожитель только лишь совсем вот недавно сошедший с вершины греческого Олимпа, и его душе точно так же, как и любой другой, всецело свойственны все те конфликты и муки, которые порой раздирают на части буквально каждого из нас.

Писатель он и близко никак не выше всех окружающих его людей, а лишь явно так полнее чувствует ритм жизни, обладает богатой фантазией и готов поделиться ее плодами со всеми того хоть сколько-то того действительно вполне вот желающими.

Однако его личный моральный уровень никак и близко вовсе не связан с тем, что он до чего подчас весьма еще последовательно отображает в своих книгах.

Поскольку то истинно разные вещи – создать полностью правильный и вполне разумный подход к жизни в своих литературных творениях и выказать его в тех самых что ни на есть обыденных условиях зачастую и впрямь-таки совсем же нисколько подчас нелегкой (у выдающихся людей) судьбы.

342

Весьма явственно до чего только хорошим же примером, несомненно, является житейское поведение Михаила Афанасьевича Булгакова, который, по свидетельству его киевских соседей, в своей личной жизни вел себя далеко этак не самым наилучшим образом.

Вот, что написал обо всем этом Виктор Некрасов в своем рассказе «Дом Турбиных» – первая фраза при упоминании имени знаменитого писателя Михаила Булгакова была таковой:

«На лице дамы выразилось еще большее изумление. “Как? Мишка Булгаков – знаменитый писатель? Этот бездарный венеролог – знаменитый русский писатель?”»

А далее:

«“Нет, дружить не дружили, он был значительно старше, лет на двенадцать. Дружила с самой младшей сестрой Лелей. Но Мишу помнит хорошо, очень хорошо. И характер его – насмешливый, ироничный, язвительный. Не легкий, в общем. Однажды даже отца ее обидел. И совершенно незаслуженно. У Миши там вот кабинет был. – Хозяйка указала на стенку перед собой. – Больных принимал, люэтиков своих. Вы ж, очевидно, знаете, что он переквалифицировался на венеролога. Так вот, у него всегда там почему-то краны были открыты. И все переливалось через край. И протекало. И все на наши головы…” Мы переглянулись. “Вы что, на первом этаже жили?” – “На первом. И все, понимаете, на наши головы. Чуть потолок не рухнул. Тогда отец мой, человек очень приличный, образованный и все-таки хозяин дома – квартиру-то они у нас снимали (мы опять переглянулись) – подымается наверх и говорит: «Миша, надо все-таки как-то следить за кранами, у нас внизу совсем потоп…» А Миша ответил ему так грубо, так грубо…”»

Автор уж попросту в том абсолютно уверен – грубый ответ Михаила Афанасьевича Булгакова имел более чем определенное и самое вот что ни на есть прямое касательство к его повседневному труду, а куда поточное будет сказать – к тому самому, с чем ему подчас и приходилось иметь-таки дело!

343

Жизнь – это как есть именно что всегда непременно же грязь, а потому и по временам все те нижайшие просьбы, совершенно так, не сходя с этого места, до чего только незамедлительно прекратить всякий шабаш, могут иногда вызвать одну лишь грубую и крайне вот до чего еще на редкость нелепую пошлость.

Однако это никак не говорит о том, что великий Булгаков был и впрямь-таки порой чрезвычайно низок и пошл.

Да только одно уж точно тут можно сказать!

У людей невообразимо высоких, а не тех, что разве что лишь слегка и немного приподняты внешней культурой над исключительно безликой толпой серых обывателей, все низменное находится на той же плоскости, что и действительно высокое.

Ко всему этому вполне возможно будет присовокупить и сущую слякоть бездушного недопонимания чьих-либо до чего радостных, возвышенных чаяний!

Но это именно подобного рода люди, действительно имея к тому самую полноценную возможность, более чем нередко окажутся и вправду на деле способны создать нечто высокое и светлое, несмотря на то, что внутри их души рядом с чем-либо искрометно возвышенным всенепременно живет нечто низменное и очень даже подчас плоское и грязное.

344

И дело тут явно не в том, что их литературные персонажи в реальных условиях на редкость обыденного своего житейского существования явно поведут себя полностью иначе, нежели повели бы себя некие живые люди, или что в момент возвышенного творчества во всякого на свете писателя попросту вселяется некий иной его величество дух.

Нет просто в реальности сам их взгляд на любые события повседневности – радости, печали – по сути, в корне несколько иной значительно вот менее пафосный, нежели то было сколь же доходчиво весьма этак на редкость более чем подробно описано во всех тех ими некогда написанных хороших книгах.

Вот, к примеру, Сергей Снегов – отсидел он те самые свои долгие и безвинные девять лет в сталинской тюрьме, и это нисколько не сделало его хоть сколько-то иным человеком, однако совсем уж нельзя при этом утверждать, что это и близко никак не повлияло на само его творчество!

345

А у скольких истинно славных создателей чего-либо светлого и доброго был ведь тот самый на редкость уж существенно вот тяжелый жизненный путь, и, кстати, полнейшее его отсутствие подчас и впрямь более чем определенно расхолаживает людей, и тогда их всецело ведь и потянет на самые так всевозможные и дикие, варварские иллюзии.

А бывает и наоборот – ничем не оправданная жестокость обыденной жизни порой заставляет человека искать некий абсолютно действенный, чисто волшебный способ разом уж смягчить людские души, сделать их куда вот вполне восприимчивее к светлым идеям того самого добра, что пока еще существует лишь довольно-таки полностью вот чисто абстрактно…

И вполне, то возможно, что как одно, да так и другое более чем однозначно и имело место в жизни великих прозаиков XIX века.

346

Достоевский, к вящему примеру, прошел в свое время той на редкость безнадежно ужасной дорогой лютого каторжного несуществования, ну а затем, под весьма сильным влиянием исключительно так внешних факторов, и стал он до чего еще весьма вот непримиримо суровым странником-утопистом.

Он черное и белое менял местами в самой прямой зависимости от всякого чисто вот разве что только ведь своего сиюминутного настроения.

И именно Достоевский, несомненно, и выдавил наружу до чего еще чрезвычайно же много донельзя, так как есть весьма ведь разнообразного социального гноя.

Правда, Достоевский довольно-то частенько делает, в общем и целом исключительно уж остро отточенные и веские и как-никак удивительно во всем правильные логические выводы.

Однако ему при этом попросту уж совсем никак не хватало душевных сил для окончательных и до конца во всем полноценно взвешенных, да и вполне на редкость исключительно разумных умозаключений.

А, кроме того, совсем уж нельзя, собственно, сравнивать чистое с грязным на основе одного лишь более чем безмерно напыщенного, кичливого идеализма.

Поскольку тот практически всегда сколь еще неизменно разом отделяет одно от другого чисто хирургическим путем.

Ну а в широком общественном смысле – это всегда означает целые реки совершенно вот вовсе напрасно пролитой крови…

347

Зло и добро вбирают в себя одни и те же соки, причем практически всегда именно от одного и того, собственно, корня.

Ну а потому их вовсе-то и близко совсем нельзя разделить, не уничтожив при этом в совершенно одинаковой степени свежие ростки как одного, да так и другого.

И все же добро надо бы сколь еще весьма старательно выхаживать, ну а зло непременно прорастет полностью само, дай ему только в том волю.

Причем некоторые люди, и впрямь-то уж до чего весьма безмятежно вдыхая аромат всего того ими в этой жизни более чем восторженно на редкость радостно прочитанного, действительно вполне ведь искренне при этом думают, что души их абсолютно освобождены от всех тех до чего еще стародавних миазмов сущего зла.

Ну а на деле они всего-то, что весьма планомерно от него были довольно уж тщательно подчищены, поскольку с них раз и навсегда до чего только тщательно были смыты следы буквально этак всяческой во всем этом мире естественной грязи.

А между тем нечто подобное совсем этак отнюдь никак не лучший способ весьма последовательного искоренения всего того крайне ведь пронырливого адского зла!

Да и вообще главное – это чтобы любая черная грязь была, как следует, вполне верно использована именно как удобрение для немыслимо возвышенной духовности, а не искусственно попросту уж на редкость старательно вытеснена всевозможными тщательно соблюдаемыми условностями за самую грань чьего-либо чрезмерно так изысканного и искусственного бытия в густой тени прочитанных книг.

348

Но есть еще и такие люди, которые сколь неизменно до чего всегдашне попросту ведь явно более чем невозмутимо считают, что вся их величественная духовность более чем непременно чиста, а потому-то она и свободна от всех дешевых пошлостей и мерзостей, всецело-то неизменно свойственных всяческому низменному сознанию фактически ведь любой серой толпы.

Ну а на самом деле они всего-то лишь разве что и впрямь-таки уж весьма ведь до чего на редкость посложнее устроены, а так – все их духовное естество в целом в точности то же самое, что и у всех тех остальных простых смертных.

И у них разве что само этак сознание более чем однозначно до чего во всем необъятно же шире и разностороннее, и это во многом непременно еще повлияет и на их духовно развитые души, однако отнюдь никак совсем этак вовсе не всеобъемлющим образом.

Да их и вправду вознесли на самые небеса и впрямь-таки уж вовсе до чего еще совсем сторонние ко всему тому чисто внутреннему естеству одни лишь полностью разве что внешние обстоятельства внутрисемейной и общественной жизни.

Ну а именно как раз-таки потому оно до чего на редкость всецело полноценнее и глубже раскрыты и раскрепощены во всех своих и вправду вовсе уж совсем до чего непревзойденно обыденных человеческих качествах.

То есть они не так чтобы и впрямь вовсе ведь совсем несоизмеримо со всеми теми остальными действительно во всем грандиозно велики в самой-то до чего еще донельзя наиболее исподней, самой же изначально духовной своей сути.

Правильное и всесторонне продуманное воспитание могло бы помочь очень многим людям, хотя, конечно, тут надо бы оговориться – далеко вот явно не всем.

Будущность человека, она буквально во всем более чем до чего незамысловато зачастую зависима именно от того, в какую именно среду он нынче попал, а потому экстренно обелять или донельзя очернять людей по каким-либо чисто абстрактным принципам самодостаточной и всезнающей морали совершенно уж вовсе нисколько нельзя.

349

В одном из фантастических рассказов Снегова «Бритва в холодильнике» ученый изобрел прибор, способный более чем отчетливо читать чужие мысли, однако, поскольку тот был чрезмерно узконаправлен, ему попадались одни лишь те до чего тщеславные, грязные и мелочные мысли других людей.

И на этом-то довольно шатком основании он вполне однозначно и сделал для себя все те и впрямь на редкость более чем далеко идущие выводы, причем сразу обо всем человечестве в целом.

И в этой жизни и впрямь оно этак на самом уж деле порою бывает, причем безо всяческих ухищрений и приборов которые можно будет создать только лишь в некоем самом отдаленном грядущем!

И в чем-то любой фантаст действительно зрит в корень грядущего.

Но ныне нужно вот полагаться только лишь на то, что можно вполне конкретно пощупать руками.