Текст книги "Цунами тоталитарной идеологии"

Ну а началось то самое сущее очернение и без того весьма тусклого мира промозгло серой действительности отнюдь никак не при горбачевской гласности, обо всем этом еще Достоевский в его незабвенных «Бесах» некогда именно, что как есть и впрямь-таки совсем уж до чего в сердцах написал:

«Многие говорили у нас о какой-то кладбищенской богаделенке, Авдотье Петровне Тарапыгиной, что будто бы она, возвращаясь из гостей назад в свою богадельню и проходя по площади, протеснилась между зрителями, из естественного любопытства, и, видя происходящее, воскликнула: “Экой срам!” и плюнула. За это ее будто бы подхватили и тоже “отрапортовали”. Об этом случае не только напечатали, но даже устроили у нас в городе сгоряча ей подписку. Я сам подписал двадцать копеек. И что же? Оказывается теперь, что никакой такой богаделенки Тарапыгиной совсем у нас и не было! Я сам ходил справляться в их богадельню на кладбище: ни о какой Тарапыгиной там и не слыхивали; мало того, очень обиделись, когда я рассказал им ходивший слух».

138

«От этих слухов в стране случаются разрухи», как обо всем этом весьма выразительно и метко некогда высказался друг автора этих строк поэт Владимир Струнский.

А между тем все тут дело было более чем вполне однозначно, ясно этак как раз уж именно в чем…

До чего и впрямь совсем этак беспросветно черная сущность всей той однотонно серой общественной жизни сколь еще на редкость радостно окрыляет всяческих весьма и весьма отъявленно деятельных палачей.

А как раз только поэтому они и будут совсем этак безжалостно готовы разом еще идти буквально-то на любые шаги, дабы с ходу уж совсем ведь безотлагательно привести ситуацию в самую полнейшую идеологически верную норму.

Раз им для чего-либо подобного всего-то и нужно было так это разве что полностью отсечь кому надо, а между делом – и кому попало, его излишне долго сидящую на шее голову – и все как есть, само собой тогда вскоре на место безо всякого на то промедления сходу уж встанет.

Правда, безо всякой в том тени сомнения для подобного дикого порыва как-никак уж была и впрямь сколь еще искрометно нужна именно та донельзя так витиеватая и крайне вот до чего еще совсем никак нисколько непонятная душам простых смертных философская мысль.

Ну а подобного «добра» еще же сыскать, посреди тех совсем ведь попросту немыслимо схоластических бредней старушки Европы, было и впрямь этак и близко вовсе совсем явно не трудно.

Более того, как-никак, а именно там эдаких пространных философских трактатов разыскать и обнаружить, можно было попросту в том еще как-никак превеликом же множестве, выбирай, так сказать, на абсолютно любой до чего еще наиболее изысканный вкус.

139

Но может ту доверху переполненную светлой истиной хорошую идею попросту ведь никто и никак явно недопонял, а именно потому затем и неким вовсе-то совсем неправым образом ее и впрямь-таки дырявыми и неумелыми руками более чем бездумно затем и воплотил в самую сердцевину всяческой той весьма скудно обыденной жизни?

Полностью этим совсем до конца исказив всю ее самую так изначальную благую суть?

Явно уж как есть, чисто ведь сходу осуществив именно те истинно на редкость блаженно благостные перемены, однако действуя при этом  вовсе-то немыслимо разве что совсем вот наобум и второпях.

Но все-таки, мол, это полезный и важный опыт и те, для кого стезя резкого улучшения общества и вправду является самой наилучшей перспективой, вполне ведь готовы вновь уж начать все с нуля…

Хотя из того нуля может еще выйти один только донельзя большой мыльный пузырь и ничего более.

Да и вообще никакие бравые идеи вовсе-то не смогут повести верных им людей к какому-либо именно что уму непостижимо многообещающему добру, поскольку по ходу процесса околпачивания их душ великими планами по самому незамедлительному переустройству всего этого мира подобные существа раз и навсегда попросту перестают быть вполне естественно же полноценно живыми.

Столь еще неистово при всем том радостно возгораясь всепоглощающим огнем чертовски озверелого фанатизма их души, со временем уж полностью как есть, до конца фактически ведь превращаются в один лишь пепел всей той донельзя пламенной своей эпохи.

Причем у них в руках были бразды правления, и они ими вполне должно воспользовались, дабы в единый миг обратить существование неверующих в их грядущий рай на этой земле в сущий ад.

Ну а главное – все это будет происходить только лишь ради того чтобы по мере сил еще привнести благо и счастье в жизнь всех без исключения чистых от всяких сомнений людей.

А все те остальные никому далее попросту и не нужные, социально бесполезные индивиды должны были ныне оказаться, разве что тем еще довольно спешным образом начисто же утилизированы.

Поскольку того всесильно требовал сам дух всеобъемлющего блага, что был так уж и осязаем в самом ведь воздухе тогдашнего нового времени…

Причем как сорную траву выкосить жизни столь многих людей вполне следовало именно ради того, дабы не путались они затем под ногами и не мешали всем остальным строем идти вперед… к тем бесконечно весьма дорогим и наиболее достойнейшим великим ценностям того некогда разве что грядущего самого «наилучшего и безмятежно единого мироустройства».

140

И ведь всему вышеизложенному как есть вполне возможно будет еще затем отыскать самое превеликое множество всяческих же, как есть самого так разного рода ярких примеров из всей той, безусловно, до чего исключительно как-никак совсем вовсе и впрямь никак неоднородной художественной литературы.

Вот он – лишь один тому наиболее наглядный и весьма прискорбный пример: мысли и желания фон Корена из повести «Дуэль» Чехова – это же истое зло, яростно одержимое наиболее наихудшим из всех более чем на редкость вполне вот искренних его намерений – сеять добро и свет именно, теми чисто своими беспощадными сатанинскими методами:

«И идеалы у него деспотические, – сказал он, смеясь и закусывая персиком. – Обыкновенные смертные если работают на общую пользу, то имеют в виду своего ближнего: меня, тебя, одним словом, человека. Для фон Корена же люди – щепки и ничтожества, слишком мелкие для того, чтобы быть целью его жизни. Он работает, пойдет в экспедицию и свернет себе там шею не во имя любви к ближнему, а во имя таких абстрактов, как человечество, будущие поколения, идеальная порода людей. Он хлопочет об улучшении человеческой породы, и в этом отношении мы для него только рабы, мясо для пушек, вьючные животные; одних бы он уничтожил или законопатил на каторгу, других скрутил бы дисциплиной, заставил бы, как Аракчеев, вставать и ложиться по барабану, поставил бы евнухов, чтобы стеречь наше целомудрие и нравственность, велел бы стрелять во всякого, кто выходит за круг нашей узкой, консервативной морали, и все это во имя улучшения человеческой породы… А что такое человеческая порода? Иллюзия, мираж… Деспоты всегда были иллюзионистами».

И уж именно в этом автор всецело этак как-никак полностью действительно согласен с господином Лаевским.

Автор, вообще, для себя то самое довольно давно уж четко разом уяснил, а именно что как только один нехороший человек разом начинает громко и отрывисто талдычить о несусветно чудовищных недостатках некого другого, то ведь при этом непременно он всегда действительно еще окажется незыблемо прав, объективен и полностью до конца справедлив.

Он даже более чем ответственно мог бы стать сколь еще на редкость исключительно вот праведным, громогласным и грозным его обличителем, заклеймив все в ком-то более чем безотрадно существующие пороки, тем самым до чего наиболее так разумным и как есть весьма вполне ведь только справедливейшим образом.

Однако при этом ругать кого-либо можно бы и впрямь-то до чего бесконечно как есть на редкость уж более чем въедливо и глубокомысленно долго, а главное – совсем этак безо всякого в том, собственно, проку.

Но зато вполне ведь официально физически наказать некоторых людей нисколько уж никак совсем бы не помешало.

141

В принципе исключительно так ради некоторого относительного уж улучшения всей человеческой породы и впрямь еще стоило бы иногда совершать публичные экзекуции.

Не казни, не дай Бог, а именно экзекуции.

К примеру, насильников, а в особенности тех, которые насиловали несовершеннолетних или вот действовали сообща, озверело напав на беззащитную жертву целой оравой бесстыдных самцов.

Но этот метод может быть применен с относительной пользой для всего дела улучшения общественной нравственности разве что по отношению к тем отдельным в чем-либо и впрямь-таки сильно провинившимся личностям, а вовсе не ко всему же обществу в целом.

И при этом надо бы отметить, что, несмотря на все глубочайшее этическое неудобство телесных наказаний, когда это имеет место где-либо на стороне, каждый подчас готов сурово покарать кого-то собственноручно за недостойное поведение по отношению к самому себе, а между тем все человеческие задатки закладываются еще в наиболее начальном детском возрасте.

К примеру: побил ученика учитель указкой по рукам за то, что тот поднял руку на девочку у него на уроке – и можно будет хоть сколько-то затем и вправду надеяться, что чьей-либо грядущей супруге, может, и впрямь перепадет несколько так явно все же поменьше.

142

Причем наказания совсем ни за что или неоправданно жестокие до некоторой степени – куда меньшее зло, нежели чем полностью уж самое принципиальное отсутствие всяческой кары за абсолютно любые недостойные поступки.

Причем даже и словесные порицания имеют свой смысл, но только когда речь идет о людях, нисколько не лишенных каких-либо именно что своих вот собственных представлений о всяческой же житейской совести.

Причем тут и разговору никакого нет о том самом ее небесно чистом и донельзя ведь беспредельно абстрактном экстракте, а именно о том нравственном чувстве, которое и должно бы руководить человеком во всех житейских и подчас и впрямь-таки совсем до чего еще неприглядно скверных и донельзя на редкость мелочных его делах.

И главной сутью вполне здравого перевоспитания ныне существующего общества может стать один лишь, и только путь всех тех совсем же необычайно серьезных перемен во всем том морально-этическом его облике, да только при этом достигнуто нечто подобное посредством целевого устремления масс к яркому свету всяческих донельзя заоблачных истин нисколько не может.

Поскольку сколь еще широко же открыть всяческим невежественным людям глаза, да и отправить их в крайне далекий и долгий путь всестороннего и восторженного самоусовершенствования…

Это уж явно до чего еще на редкость исключительно так непосильная задача для какого-либо одного поколения чересчур уж на редкость весьма умозрительно и поверхностно взирающих на жизнь благих мыслителей, что со всею той неимоверною силой станут разом уж только вот и отталкиваться от всяческих сухих и суконных абстрактных материй.

ВСЕМУ ВЕДЬ ЕСТЬ СВОЕ ЗАКОННОЕ МЕСТО.

А как раз-таки потому и есть в том наиболее истинная правда, что эта наша нынешняя новая просвещенная эпоха более чем всеобъемлюще сходу потребовала самого явного измерения всего того ныне существующего бытия мыслью, парящей где-то в том донельзя отдаленном сияющем далеко, а потому и вполне свободной от всяческих прежних средневековых оков.

Да только ничто то склизкое старое умирать вовсе-то и близко пока нисколько так никак совсем не намерено.

А потому донельзя ветхие догмы нынче приобрели новую жизнь в виде исключительно уж изолированных от всех тех совсем так более чем естественных соков жизни философских доктрин.

В них подчас неистово прославлялась чистая от всяческих настоящих чувств мысль, вывернутая при этом весьма многозначительно попросту наизнанку, дабы самым уместным делом и вправду затем оказалось истинно насущная чья-либо возможность сколь отвлеченно и аналитически взглянуть на все окружающее откуда-то вовсе издали, а именно из некоей той чисто внешней стороны вещей.

Да еще между тем и надо было кое-кому осуществлять подобного рода дела, истинно на редкость вовсе уж совсем так беззастенчиво воображая всю ту окружающую действительность разве что лишь неким чисто только вот своим черновиком попросту как-никак разом же находящимся прямо-таки у себя на ладони.

Поскольку для всего того у него действительно были все те, как есть сколь тщательно взвешенные первопричины гнездящиеся в самой глубине всей его самосозерцательной натуры, да и вообще общая сытость к тому совсем непременно попросту во всем явно обязывает.

Ну а в иных философских пространных трактатах само существование людское попросту сходу подвергалось всяческому донельзя как-никак абстрактному и вполне на редкость уж досконально во всем более чем до чего обезличивающему всякую отдельную личность сухому анализу.

А между тем само по себе довольно-таки значительное усложнение всех тех, куда разве что поболее между собой тугими нитями сплетенных общечеловеческих взаимоотношений сколь непритязательно разом и потребовало той самой всецело еще незамедлительной привязки вычурной философии ко всем, тем до чего безупречно донельзя насущным требованиям всей вездесуще повседневно нас окружающей реальности.

Причем более чем явное и совсем этак крайне вовсе вот неприглядное отсутствие каких-либо подобного рода устремлений вполне по-житейски попросту как-никак оставляет слишком уж много места для превеликого множества более чем невозмутимо различного рода на редкость грязных спекуляций.

И это именно поэтому некоторые адепты новоявленных мессианских вероучений подчас и предлагали буквально-то все в единый миг разом так бесслезно и «целесообразно» до чего еще безотлагательно и делово раз и навсегда полностью ведь совсем раз и навсегда переменить.

Их мышление было плоским, словно блюдечко, а потому они и близко не принимали в расчет, что все, то исключительно так неимоверно насильственное изменение слишком многих фактически единовременно со всеми их донельзя праздными иллюзиями сосуществующих факторов под собой подразумевает самое неминуемое разрушение на редкость многими веками незыблемо доселе вполне весомо устоявшегося.

А это на всяком том старом многими веками явно обжитом месте может лишь разве что только, и всего, что затем привести как раз к тому на редкость вот явно далее уж никак неизбежному и до чего откровенно полностью полнокровному возвращению к реалиям тех донельзя неприглядных явей всего того далекого прошлого.

Раз то самое истинно светлое будущее это одно лишь более чем неизбежно вполне этак до конца полностью продуманное и весьма искусное улучшение всего того давно как есть же бывшего в употреблении, а потому и знакомого всему народу, словно бы свои пять пальцев.

И в точности, как не отрастить ему новых рук, вовсе-то совсем уж никогда и близко ему не развить в самих себе какие-либо новые навыки, а именно тех, куда и впрямь вполне на редкость исключительно вот праведных общественных взаимоотношений.

Очень многие люди буквально до безумия любят все свое донельзя приземленное постоянство, ну а любые резкие перемены в своей личной жизни неизменно при этом всецело воспринимают попросту до чего как есть вполне этак определенно разом в штыки.

Ну а в особенности это будет нисколько не иначе, коли подобные перемены были им самым откровенным образом до чего еще исключительно так бесцеремонно и бестолково всячески навязаны кем-либо явно ведь всецело извне.

143

И значит ли это, что безмерно уж как-никак исключительно так сатанински озлобившись на все то, что было втиснуто в их нутро суровой силой, они и впрямь-таки затем еще действительно смогут именно что на деле, а не на словах всецело ведь стать хоть чуточку лучше и значительно праведнее?

На данный счет и близко никак не может вдруг оказаться тех самых двух без сомнения вполне правильных, хотя и во всем именно что полностью диаметрально противоположных мнений.

Итак, несмотря на то, что человеческая психика, пусть и в той до чего еще совсем вовсе не в одинаковой степени (смотря о ком, тут вообще ведется речь) всецело разнится от чисто поведенческой психологии животных, а все-таки рассуждения о чрезвычайно быстром культурном улучшении всего рода людского более чем принципиально вовсе-то неуместны.

144

Да уж действительно, в животном мире подчас возникают самого различного рода довольно резкие (крайне необходимые для всеобщего стадного выживания) мутации, и когда они носят во всем как есть до чего однозначно на редкость положительный характер, их черты вполне полноценно оказывают самое благотворное влияние на все те будущие поколения какого-либо вида.

В случае же явной неудачи погибает один лишь тот всею природой, что нами нисколько вот пока не приручена и не оседлана совсем же наспех выбракованный индивидуум, что и близко никак в дальнейшем вовсе не повлияет на «светлое будущее» всей той популяции в целом.

О, природа – она по-своему досконально мудрее всех нас вместе взятых!

145

А люди (и именно люди) в прошлом ХХ веке, с чего-то взяли, да более чем совсем так наскоро предприняли те самые ни с чем, тем прежним уж никак и близко этак нисколько вовсе несопоставимо преступные попытки разом до чего еще бессчетно выбраковать всех тех никак недостойных грядущей лучшей жизни…

И, ясное дело, что евреи, цыгане и инвалиды были разве что одними лишь теми наиболее первыми клиентами нацистских душегубок, поскольку если бы планы Гитлера в полной мере именно так на деле разом вполне же должно сбылись…

И это надо бы сказать как раз-таки тогда те в профиль и анфас отъявленно свиные рыла нацисты, досконально ведя при всем том довольно толковый бухгалтерский учет со всем непримиримо холодным, словно лед олимпийским спокойствием, сколь беззастенчиво и плодотворно полностью бы изничтожили все те ни в едином глазу не арийские расы.

Самостоятельно (безо всякой науки) при этом решив, о ком это тут, собственно, вообще идет речь.

Кроме, конечно, разве что именно тех несчастных, коих нацистский режим и впрямь-таки тогда вот всецело обратил в бесправных рабов для самых черных и грязных работ, как и, чем черт не шутит, попросту содержал бы их в качестве совершенно уж безмозглого поголовья чисто личного своего домашнего скота.

146

Это ведь на деле не столь и трудно на редкость так медленно, но верно более чем постепенно же низвести всякого того довольно-таки простого человека до исключительно донельзя чисто животного состояния.

В принципе, все, что для того было вполне еще явно как есть и вправду на деле необходимо – так это в течение достаточно вот продолжительного времени весьма плохо и некалорийно его кормить, зверски с ним обращаться, а также еще и перегружать его крайне тяжелым физическим трудом.

Ну а тем более все это как есть, сколь естественно произойдет именно что с тем лишь некогда только затем когда-нибудь последующим поколением, ничего ведь светлого на своем веку и близко уж нисколько явно так совсем и не видевшего.

Однако и близко при этом никак не выйдет – суровою силой разом же заставить кого-либо действительно и вправду вот уцепиться за подножку трамвая, яростно и бескомпромиссно спешащего в некое никому заранее вовсе-то совсем этак нисколько неведомое «светлое грядущее».

Поскольку ни тихоходные трамваи, ни сверхзвуковые самолеты нас туда и близко никогда не доставят.

Да и вообще никаким тем чисто внешним, стопроцентно искусственным путем и приблизительно ведь будет именно что невозможно еще уж действительно дать человеку все то, что он должен был более чем отчетливо осознать именно сам в его полностью и до конца вполне состоявшемся взрослом возрасте.

Ну, или в качестве более-менее как-никак исключительно полноценной всему ведь тому самой наилучшей альтернативы смог бы он вполне благополучно получить как раз-таки именно в виде более-менее до чего легко усвояемого постоянного потока информации в довольно-то плавно и почти незаметно трансформируемое детское сознание.

147

Ну а промывание мозгов, как и чтение морали, толпе – совершенно так пустое сотрясение воздуха, поскольку речь тут может идти именно о чем-либо навроде пересадки некой бродячей собаке человеческого гипофиза.

Булгаков создал удивительно точную и верную аллегорию, что и близко никак ведь верно затем не была довольно уж многими понята, раз ее приняли к сведению только лишь том чисто умозрительном виде, а вовсе вот никак оно и впрямь на деле еще было полностью должно.

Причем наиболее главное во всей сути булгаковской аллегории и заключалось именно в том, что всему тому на редкость примитивному сознанию масс было жизненно необходимым никак не острое вживление суровой искры энтузиазма, а только и требовалось, пусть и кое-как, но действительно пролить немного вполне искреннего света в сущую тьму невежественных душ.

Ну а от всего того на редкость беспардонно насильственного прививания простым обывателям всех тех всецело поверхностных представлений о неких самых же наивысших духовных материях они ведь только разом затем полностью до конца погрязнут в сущей бездне скуки и тоски.

И даже на редкость бездумно разжигать воображение тех сугубо отдельных людей, никак и близко вовсе не имеющих именно вот чисто уж своего внутреннего пламени дело явно так вовсе совсем никчемное…

Никакими удивительно яркими бликами самого наилучшего преобразования всего того ныне существующего общества никак совсем нисколько не удастся вполне вот верно осветить тьму чьих-то низменных и нищих душ.

Поскольку и одного человека к чему-либо резко лучшему нисколько так не переменишь, потому, как если и есть какие-то перспективы, то процесс переплавления личности будет долгим, затяжным, а подчас еще и довольно мучительным.

Ну а людей совсем недалеких и переделывать лучше бы так даже и не пытаться.

Поскольку тот исключительно же самой мелкой души человечек действительно сможет довольно-то правильно воспринять все контуры и внешние схемы, но в лучшем случае это так и останется внутри его сознания одним лишь неким искусственным придатком к его вполне всеобъемлюще донельзя примитивной, и сколь никак назойливо выпирающей наружу натуре.

Для вполне хоть сколько-то полноценных внутренних изменений вполне ведь необходимо самое уж сокровенное и именно что всецело полностью так свое до чего еще на редкость истинно весомое и самое задушевное желание.

Поскольку никаким тем еще донельзя суровым внешним воздействием ничего в человеке существенного изменить попросту ведь никогда вовсе-то и близко никак не удастся.

Образ деревенской Любки из «Ямы» Куприна преотлично собой символизирует, что это вообще может еще выйти из того самого как есть донельзя так нелепого самоотречения в пользу чьего-либо личного до чего и впрямь только немыслимо же большого и светлого блага.

А между тем всякая чего-либо на самом уж деле вполне стоящая польза для кого бы это еще ни было, безусловно, должна была оказаться, крепко-накрепко впрямь-таки в единый узел увязана с одним лишь наиболее во всей этой жизни всецело главным и полностью единоличным собственным интересом.

Правда все это как-никак вполне ведь должно было, тем еще истинно так разумным образом исключительно уж верно и надежно явно еще сочетаться, также и с чужими, нисколько не менее насущными общими интересами всего того, как оно вообще только ныне есть существующего общества.

Причем та и впрямь совсем невообразимо нелепая, да и на редкость бессмысленная попытка тем вот еще единым мощнейшим порывом, буквально-то разом отыскать некую единственно верную доминанту для всего того с одного разве что виду всецело «единого» народа никак и близко не сможет увенчаться даже и самым скромным, настоящим успехом.

Поскольку для чего-либо как-никак исключительно настоящего должно было вполне вот верно сочетать все те довольно-то весьма и весьма крохотные свои мыслишки о всеобщем всепобеждающем добре также и с чьими-либо абсолютно кое-кому чужими самыми так насущными будничными интересами всего того и впрямь с грехом пополам как есть и поныне существующего общества.

Да вот, однако, все те, безумно яростные сторонники уж до чего строго так революционно нечестивого, да и отъявленно хирургического воздействия на весь тот довольно-таки мелкий дух и впрямь-то в собственном соку вконец застоявшегося мещанского общества подобными мелочами себя и близко ведь нисколько вовсе не стесняют.

Они были всегда готовы до чего еще отчаянно резать, причем по самому что ни на есть животрепещуще живому…

И все, чего им и вправду для всего того было как-никак на деле потребно так это разве что именно ножи свои поострее бы справно заточить.

Нет, право, позвольте, они-то были вполне при этом на деле готовы действительно использовать хлороформ весьма сладостных и всеобщих надежд!

Однако во всем, что, так или иначе, хоть с какого-либо бока было на деле еще касаемо всей той исключительно так совсем уж вовсе незатейливой попытки сколь вот беспрецедентно разовой пересадки «интеллигентского гипофиза» сразу-то всему существующему обществу…

Да то уж и был именно тот исключительно так вовсе нелепый социальный эксперимент – что до чего и впрямь явно вознес к самым небесам яростное и жестокое кощунство над всяческим тем хоть сколько-то вообще где-либо доселе имевшимся здравым умом.

148

Этакая гибельная (от всей ее глупости) идея могла зародиться внутри одних узких и плоских умов, что неизменно на редкость всецело были обособлены от всего полноценно и делово разумного, что обладает даже и малой искоркой разума в плане никак недосужего понимания, а чего это есть буквально-то всякий на этой земле человек.

А между тем совсем уж он никакая не высшая субстанция духа, а куда вернее – только лишь слегка приподнявшееся над всем этим животным миром существо, совершенно так немыслимо пока более чем беспредельно далекое от какого-либо вообще уж совсем этак на редкость сладостного и как-никак исключительно ненаглядного, да и вовсе-то умопомрачительного совершенства.

Но речь тут идет как раз о том, в принципе, вполне уж разве что самом этак чисто первоначально естественном душевном состоянии простой и ничем посреди всех остальных прочих никак не выделяющейся личности.

И все же те некогда привитые еще в детстве вполне ведь правильные навыки в корне так постепенно изменят природный и первобытный эгоизм, всецело-то составляющий как раз ту до чего и впрямь первородную часть на данный момент более чем незатейливо простой души всякого того довольно-то с виду никак вовсе-то невзрачного обывателя.

И этот процесс и близко будет нельзя заменить ничем иным, хоть сколько-то с виду, пусть и издали на него как две капли воды действительно во всем явно более чем многозначительно схожим, а тем более, если все это будет иметь место в чьем-либо давно уже зрелом возрасте.

149

Однако сама как она есть серость и неприметность человека – зачастую одно лишь довольно-таки явное и более чем весьма и весьма непосредственное следствие каких-либо исключительно внешних условий, в которых он некогда рос и развивался, как та еще сугубо же отдельная личность.

Ведь, в принципе, почти вся внешняя интеллигентность и культура, по всей своей сути, именно так разве что постепенно прививаются в течение полутора десятка первых лет чьей-либо нисколько не очень вот как есть только поначалу вполне сознательной жизни.

А потому и все те наиболее наилучшие человеческие качества и близко-то не являются каким-либо вполне до чего еще самым уж сколь этак более чем необычайно наглядным признаком исконно голубых кровей их будто бы именно что как-никак подчас вовсе не в меру высокоморального обладателя.

А посему и та отталкивающая все и вся чужеродная высокомерность подобных людей совсем этак и близко вовсе вот не послужит вполне стоящему того настоящему укреплению дела науки и искусства посреди простого и никак совсем незатронутого хоть сколько-то существенным образованием всеобщего народонаселения.

И кстати, пролетарская революция как раз и произошла в стране, где разрыв между интеллигенцией и народом достиг вполне полноценного апогея, а тем, значит, и были созданы все условия для той самой и впрямь нисколько небезызвестной тюрьмы народов по большей части бесконвойного, однако при этом исключительно во всем усиленного режима.

150

Разделяй и властвуй это и есть та самая стародавняя, как и сам этот мир, уловка, что до чего и впрямь-таки неизменно является самой же первоочередной аксиомой в деле истинно так весьма вот широких общественных свершений буквально-то попросту всех на этом свете всесильных диктаторов.

Есть, кстати, еще одна древняя хитрость донельзя так до чего отвратительно безжалостных завоевателей – взять да сходу согнать наилучшую часть народа с его навеки для него поистине родной земли.

Ну а затем и поселить на ней сторонних людей (чужаков), тем самым до чего наскоро и надолго разрушив ту от века несокрушимую связь, которая более чем неизменно и создает в душе человека чувство собственного достоинства, поскольку он укоренился на своей земле, что была всецело освящена памятью длинной череды его предков.

Выселение лучших людей, прозванное большевиками раскулачиванием, и было тем же, что и в седой древности, сколь еще верным и надежным способом ослабить народ, для того чтобы он никак затем не восстал супротив тех не просто так невыносимо ужасных, а именно чудовищных, да и полностью на редкость совершенно бесславных пролетарских поработителей.

151

Однако древние правители занимались одним лишь разве что чисто насильственным переселением самой наилучшей части завоеванного ими народа с родной ему земли, они ведь нисколько не отправляли людей массово помирать в безводной пустыне.

А именно подобным образом и поступили турки с армянами во времена того самого наиболее первого во всей истории геноцида, ну а затем последовал геноцид русского и украинского народов, ну а еврейский был разве что третьим, и будем ведь уповать, что и самым этак вполне однозначно последним в истории всего человечества.

ХХ век вообще проявил себя одной из наиболее жестоких эпох этого будто бы, куда только ныне и впрямь до чего еще весьма утонченно цивилизованного мира.

«Рабы – не мы» – это явно так чьей-то уж донельзя осатанелой злобы шутка.

Человек – он лишь тогда перестает быть рабом, когда вполне законно им приобретается право голоса, то есть возможность вполне вволю говорить все, что ему вздумается, совсем не опасаясь, что из-за этого ему вскоре доведется нести свою голову подмышкой или, в виде далеко не лучшей альтернативы, гнить в подземелье, царстве злобных крыс.

152

Новая большевистская власть именно о том до чего еще сходу весьма ведь сколь этак деятельно позаботилась, то есть именно как раз-таки, то и стало наиболее главной ее головной болью…