Текст книги "Обратная сторона жизни. Книга первая"

Глава 6

– Нет! – глядя прямо в красные глаза карликового недочерта, произнес парень, не желая поддаваться выходцу из свиного влагалища. – Меня так учили и точка! – сдать позиции парнокопытному уродцу с зазубренным клинком было смерти подобно, в груди вспыхнуло желание биться до последнего, пусть даже посадят в коридорную клетку Низама.

– Ха-ха-ха! – заполнил помещение гнусавый, но быстро затихший, перемешанный со слюнями хохот. – Ты врать-то научись! Вы «Спящие» людей делите на слабых и сильных, а уж женский или мужской пол – несущественно, ввиду слишком небольшой физиологической разницы! – прямоходящий свин, будто читал его мысли. – Некоторые из вас, правда, жалеют даже сломанные ветки деревьев, остальные же плюют в ни на что не способных по их мнению людей! Желаете вытянуть из грязи каждого, но без сожаления бросаете тех, в которых разочаровались! – скребущий тусклым клинком по полу сатир смотрел ему прямо в глаза, не скрывая язвительности. – Но самое интересное, что к некоторым человеческим особям настолько привязываетесь, что готовы убить и даже умереть за них! Правда, «Спящий»?! – он подмигнул похолодевшему Дмитрию. – Особенно, если те верят вам! – свиномордый черт действительно обладал блестящим умом и хорошо подвешенным языком, втаптывающими в грязь, как худощавого, нахохлившегося юношу, так и его спутников.

Такеши имел вид довольно жалкий и опешивший, а невозмутимый Лкетинг лишь слегка переменился в лице, молча играя наряженными желваками, видимо речь уродливого, парнокопытного карлика не сильно ему нравилась, да и кого впечатлит нескромное указывание на личные слабые и сильные стороны, которые сам толком не знаешь.

Остальные рабы, что на второй и третьей добровольческих цепях, что на четвертой и первой женской непроизвольно дернулись, зазвенев звеньями цепей. Закованные и перепуганные люди узнали, что среди них присутствуют те, кого сами жители Ада считают нелюдьми и это вогнало их в панику.

Такая особенность есть у каждого «нормального», как говорят в рабском земном обществе человека и ее суть состоит в тонком реагировании на непонятное и неизвестное, а в особенности на «чудовищ», отличающихся от большинства представителей человеческой расы мышлением и реже физиологией. Люди боятся непохожих на них обладателей вроде бы идентичных тел, начиная избегать, но чаще желая убить или сдать на опыты.

Сейчас из общей массы пленников «Анубиса» только Лиза с младенцем, затихающим то ли от усталости, то ли от выполнения совета Лкетинга, всматривалась в «Спящих» с затаенным интересом. Парень же нахмурился и насупил взор серо-голубых глаз, понимая, что ответить волосатому карлику нечем, поэтому кивнул, осознавая бессмысленность препирательства на тему, в которой жиртрест с мачете осведомлен лучше его, а увидевший кивок «Спящего» черт радостно ощерил клыкастую пасть и облизнул желтые зубы.

– Вот так-то! А чего врать начал?! – сатир пожурил Диму, как родная бабка за съеденное втихаря варенье. – Перед этими стыдишься?! – черт обвел рукой помещение, заполненное сгорбившимися рабами. – Они же того не стоят! Ты сам знаешь! Ха-ха-ха! – гнусавый хохот вновь заполонил человеческий загон. – Иди пей, касатик! И остальных тащи, хотя, что это я за глупости говорю?! Ты же без них все равно никуда! Ха-ха-ха! – свиноподобный демон сам шутил и сам смеялся, получая огромное удовольствие от унижения узников, а с облегчением вздохнувший Дима сделал шаг к заполненному водой бочонку, оглянувшись на Лизу с засыпающим на руках малышом.

«Молодец девчонка-незабудка, грудь, как Джомолунгма… Поверила Лкетингу и сумела успокоить мелкого… Интересно как… Видимо в девчонке большой потенциал, вот только не судьба ей им воспользоваться… Развезут женщин по всему Аду и будут ноги растопыривать там, где Макар телят не водил…», – мальчишка отлично понимал, что будущее слабого пола предрешено и чуда не предвидится, поэтому грустно дернулся вперед, не забывая про раненую ступню.

Лкетинг вздул рельефные мышцы и сделал шаг, ставший сигналом для Такеши, а тот, превратив раскосые глаза в овальные, натянул цепь, провисшую на месте четвертого, недавно проданного узника. Таким образом азиат подал знак обладателям пятого тавро, дабы их твердолобый коллектив выдвигался, но те продолжали держать марку, никуда не торопясь. Вышеуказанные, всего боящиеся пленники никак не могли разуметь, что в Аду за просто так никого не трогают, поэтому поднимались степенно, как бояре, но настороженно поглядывая по сторонам, дабы не упустить из вида покручивающих клинками сатиров и бесстрастных, подобных статуям чертей. Сборище земных отбросов подозревало, а скорее элементарно мечтало, что их безостановочно желают убить или покалечить, не задумываясь о бессмысленности паранойи, абсолютно не совместимой с собственной мизерной ценой, но если им так проще жить, то пожалуйста.

Ну, а Диму так и вовсе выводило из себя поведение рабов, прикованных позади него с друзьями. Он успокаивал себя лишь тем, что этих ничтожных людишек собрали из разных уголков Земли, где те вхолостую занимались поглощением пищи и чтением религиозной литературы, учащей правильно стоять на коленях, а теперь перевоспитывают. Сам юноша настолько втянулся в окружающий кошмар, что боялся лишь одного – пыток. Все остальное превратилось в часть мерзкого существования, и он с каждым шагом все больше понимал реальную вечность жизни в Аду, когда однообразные, мучительные дни накладываются друг на дружку, превращаясь в нескончаемый калейдоскоп страданий, и уже почти не страшился подобной судьбы, но…

Пытки… Они пугали болью. Дикой и невыносимой, жуткой, отвратительной, любой, какую может сочинить палач. В данном случае заплечных дел мастер выступал дирижером оркестра, коим является его подопечный и создавал ту музыку, на которую был способен нечеловеческий разум, облаченный в крепкий череп с длинными костяными наростами, и Дмитрий прекрасно это помнил. Помнил, как Анатон рубил ему пальцы, пилил их, поил раскаленным свинцом и чуть не убил несколько раз. Сейчас эти жуткие, покрывшиеся мутной пленкой воспоминания являлись пройденным этапом, поэтому он старался просто жить, открывая все новые и новые тайны Геенны Огненной, дабы собственноручно домысливать их, даже не будучи уверенным, что движется правильным путем, но лучше уже так.

«Пусть я и другие люди передвигаемся с голыми задницами, пусть вокруг черти, созданные ими чудовища и изуродованные человеческие рабы, но в Аду существует и «волшебная» капельница! Ее встраивают в тело и тара-та-дам! Почти сразу нечего страшится, кроме упавшей скалы и отрубленной головы, но какие открываются возможности! Я стану, как Росомаха из Людей-Х, ничем не убиваемый и мгновенно регенерирующий… Одно это перекрывает все минусы!», – Дима и в Аду не мог перестать примерять на себя супергеройские мечты, начавшиеся еще в детстве. «Поскорей бы, поскорей… Я помню, как маленьким мечтал о суперспособностях… Самый сильный… Самый ловкий… Человек-невидимка и человек-паук… Как я только в детстве не грезил… Да и по-взрослому доводилось… Мечтал же по пьяни проходить через стены и воровать бухло из магазинов…», – мальчишка морально покраснел, вспомнив приземленные алкогольные грезы, но приближающаяся бочка с водой быстро смыла их внутренним содержимым.

Измученные ноги Дмитрия пытались двигаться быстрей, но тормозились вялыми, плетущимися позади узниками и естественно это были не Такеши с Лкетингом, как положено тянувшие свой крест, нет… Обладатели пятого тавро совершенно не воспринимали жестокие жизненные уроки, а ведь совсем недавно огребли плетей от ненасытного до боли Варгха, но получается, что воспоминания необходимые для безболезненного существования уже испарились.

«И это нас троих называют неспособными воспринимать чужое мнение? Ну-ну… А эти тогда что? Говорят на другом языке? Вундеркинды хреновы…», – парень не ждал ответа на собственные мысли, упрямо двигаясь к заветному ковшику в волосатой лапе, однако происходило это ну очень медленно.

Он обернулся, дабы полюбопытствовать в чем проблема и увидел, что оказывается не все задние пленники встали. Осознание подобного непотребства заставило его тяжело задышать, а из глубины грудной клетки поднялось темное, постоянно живущее там чувство животной злобы, но сейчас Дима с трудом, но контролировал его. Парень сердцем понимал, что злится на невиновных в своей трусости и тупости слабых людей, обладающих равными с ним правами, но раздувающие грудь злые эмоции не собирались сдаваться.

«Да какие у них могут быть права? Разве хоть кто-нибудь из этих животных создал нечто полезное!? Жил для чего-то нужного его собратьям, а не ему одному!?», – юноша забыл, что сам ничего не сделал, кроме поддержания государственного бюджета страны ежедневными покупками спиртного и сигарет, а теперь тыкает личными промахами в чужие лица, однако сейчас он ясно и отчетливо видел разницу в своем и их нынешних поведениях.

Эти плетущиеся позади людишки даже в Аду мешали выживать собственным собратьям, невзирая на окрики чертей с сатирами, ввиду чего убившему человека в пылу горячки Дмитрию нечего и соваться в их «песочницу», отдельные представители которой выпрямляли непривыкшие к подобному спины.

Мальчишка нетерпеливо перетаптывался с больной ноги на здоровую, контролируя вроде бы затихающую злобу, между делом обернувшись на Такеши, Лкетинга и девицу с мирно спящим ребенком. Из всех окружающих людей его беспокоили лишь они, больше здесь не присутствовало ни одного достойного человека. Сатир прав. Прав на все сто. Он беспокоится только о верящих в него и симпатичных ему, а остальные неважны и точка.

Наконец длинная, изгибающаяся трижды вереница пленников поднялась на босые, израненные ноги и Дима нормально, без натужных дерганий цепи выдвинулся к воде, возле которой почти заснул рогатый представитель Геенны Огненной. Потребовалось-то всего несколько широких шагов хромающей походкой и вот он стоит напротив матерого, дисциплинированного черта с ковшиком в мускулистой пятерне, вследствие чего козлоподобный походил на непьющего банщика, хотя на деле… Широкие ноздри бесстрастного воина Ада раздувались, захватывая насыщенный мочой воздух, а покрытые серебряными узорами копыта, будто вросли в каменный пол, удерживая мощное тело в состоянии постоянной готовности к бою. Из-за широкой спины торчала рукоять сабли, а высокотехнологичное копье отсутствовало, оставшись у одного из рогатых напарников, сам же внешний вид солдата Геенны Огненной говорил: «Расскажи мне, как тебе плохо, и я тебя выслушаю, чтобы заткнуть рот».

Настороженный и покрывшийся гусиной кожей парень нервно моргнул, оглядывая здоровенного, выше его на полторы головы черта и хоть такой же постоянно шел бок о бок – не смог сохранить внешнее спокойствие, тяжело и успокаивающееся вздохнув. Зрачки рогатого тут же сузились, но готовое к сражению тело не дрогнуло, лишь перевитая узлами мышц, лоснящаяся от хорошего питания лапа, механически зачерпнула помятым ковшиком из сладостно-булькнувшей бочки и протянула его навстречу хромоногому Дмитрию. Тот еще раз моргнул, чувствуя, как трясутся поджилки, но не подал и виду, лишь более напряженно втянул пропахший мочой воздух и аккуратно взял полную живительной влаги посудину, зацепив заскорузлый палец сурового представителя Геенны Огненной. По телу пробежала искра испуга, а оранжевые глаза козлоногого сверкнули предупреждением, гласящим, что если земное животное еще раз коснется его царственной конечности, то огребет больше положенного. Дима в ответ нервно моргнул в третий раз, полностью согласившись с правдивостью немого высказывания рогатого воина, и поднес ковшик ко рту.

Полная воды емкость была тяжелой, холодной и влекущей исходящей свежестью, парень же насладившись секундой ожидания самого великого наслаждения в жизни, облизнул сухие губы таким же языком и сделал первый глоток, дабы попробовать на вкус кусочек истинного Рая.

Попавшее в рот вещество не являлось водой в том виде, каком он привык ее употреблять. Сейчас Дима чувствовал амброзию и возможно эликсир бессмертия одновременно, ибо тело наполнилось силой еще до того, как прозрачная жидкость попала ему в желудок. Организм мальчишки почувствовал, что вот она жизнь и мгновенно воспарил духом, словно долго запертое в клетке животное, увидевшее выход и устремившееся на волю из последних сил.

Голожопый юноша полностью заполнил ротовую полость, для пущей верности подержав влагу внутри, дабы она впиталась во все поры обезвоженной глотки, и насладившись недолгим счастливым моментом, проглотил волшебную жидкость, чем обрадовал ссохшийся желудок, приготовившийся принять какое угодно ее количество. Он пил, пил, пил и казалось, что это может длиться вечно, однако любые сказки заканчиваются. Когда горло уже ломило от приятного холода, а мальчишка все не мог насладиться такой вроде малостью, отсутствие которой является худшим из наказаний, вдруг… Ковшик опустел, хотя тысячелетие назад казался бесконечным.

«И все? Так мало?», – с горечью подумал Дима, бросив безнадежный взгляд внутрь, но сами руки, с легкостью удерживающие практически невесомую посудину, сказали, что путешествие на Небеса закончилось.

Огорченный, но неслабо взбодренный юноша, отдал покрытый вмятинами ковшик сопящему черту и сделал шаг вперед, громко булькнув полным животом, по крайней мере, так ему показалось. Сзади тут же послышалось перезвякивание сближающихся звеньев, исходящее от Лкетинга, и с шеи моментально спало напряжение, созданное мальчишкой по мере движения мимо рогатого, теперь находящегося сбоку и дышавшего прямо над ухом.

Не сказать, что это самый лучший звук, который слышал и хотел слышать Дмитрий, но нынешнее ощущение наполненности водой глушило чертово сопение почти на сто процентов. Парень всем телом ощущал, как благословенная Богом жидкость наполняет обезвоженные клеточки и дарит силу с желанием жить и сражаться. Он не задумался посмотреть или послушать, как пьют Лкетинг, Такеши и остальные узники, желая просто балдеть от несравнимого ни с какими другими удовольствия, а наполняющиеся жизнью, сбитые ноги приближались к старому месту возле стенки.

Были ли сзади задержки, не были… Дима не знал и знать не хотел, чувствуя горячее, умиротворенное дыхание напившегося масаи вкупе с икотой пожадничавшего азиата, все остальное воспринималось мелкой суетой, во время которой он бросил лишь мимолетный взгляд на спутанные волосы, склонившейся над спящим ребенком Лизы.

«Наверное, уснула, что в принципе понятно… Организм взял необходимое и решил разобраться с поступившими питательными веществами во время сна…», – мальчишка сам чувствовал, как его наслаждающееся водой тело все больше и больше расслабляется, словно после обильного, нагоняющего сонливость обеда, поэтому…

Он перебил некстати накатывающее желание впасть в сон, обернувшись и обратив внимание, что обладающие пятыми тавро люди удивительно тихо и покорно проходят мимо огромного парнокопытного чудовища, «предлагающего» воду. Двуногий позор, а точнее представители подавляющей части населения Земли аккуратно брали тяжелый черпак из рук сурового рогача, внимательно осматривающего их кривящиеся лица, желающие раскрыть рты для молитв или истеричных выкриков, но пронзительный взор разумного парнокопытного говорил: «Нет».

Козлоногий умел управляться со стадами непокорных животных, привычно глядя на пугливую паству, «выслушивающую» его жуткие многообещающие глаза, громко «рассказывающие», как и сколько раз он ударит за едва слышимый писк, а желающие жить ничтожества покорно молчали, ибо привыкли склоняться перед более сильным, а монстр это или человек – неважно.

Дмитрий с холодом в груди отвернулся и продолжил дальнейший путь к личному участку каменной стены, глядя на действительно спящую Лизу с младенцем на руках, ибо тело девушки не контролировало постоянно падающую и автоматически поднимающуюся голову. Дойдя до пункта назначения, он дождался, когда приблизятся субтильный Такеши и покрытый шрамами Лкетинг, ибо понимал, что садиться с натянутой цепью бессмысленно, ввиду чего необходимо ждать узников, потребляющих личную пайку бодрящей влаги. Эти секунды ожидания показались вечностью, что отразилось в серо-голубых глазах юноши, ибо следующий поворот в сторону друзей подарил отблеск их извиняющихся взоров, но подобная вежливость совсем не требовалась, ведь они были в одинаковом положении.

Спустя короткий промежуток времени, сковывающая рабов цепь тихонько зазвенела, и воин-масаи сделал шаг в его сторону, что Дима почувствовал буквально за мгновение до движения Лкетинга. Икнувший Такеши тут же потянулся за чернокожим другом, а остальные узники за азиатом, однако как двигались они – было неважно, ибо мальчишка с облегчением опустил изрядно похудевший зад на пропитанный тысячами литров мочи пол. Его друзья, как раз момент проходили мимо, дабы сесть рядом и вели за собой толпу клейменных пятым тавро рабов, старающихся не смотреть на Дмитрия, будто тот являлся кем-то намного худшим, чем вооруженные черти или толстожопые сатиры.

«Да хрен с вами придурки… Нам еще долго вместе идти, нравится это вашей компании или нет…», – парень бесстрастно смотрел, как понурые пленники проходят и рассаживаются по своим местам, ничего не чувствуя и обладая уверенностью, что если эти, забывшие свое истинное предназначение люди одновременно умрут, то он почувствует облегчение.

Как только масаи с икающим азиатом опустились рядом, мальчишка пересекся с ними взглядом, словно спрашивая, как дела и те отлично поняв беззвучный вопрос, почти синхронно кивнули, лишь Такеши на долю секунды задумался, видимо анализируя личные ощущения, в которых не был уверен. Получив необходимую информацию, Дмитрий перевел взор на сморенную тяжелым сном молодую мать с ежесекундно склоняющейся головой, хрупкие руки которой недвижимо и подобно скале удерживали шевелящего губами младенца, не собираясь отпускать частичку себя ни за какие коврижки.

«Замаялась девка… Ей хуже всех… Думает и за себя, и за него… Причем не поймешь за кого больше… Тяжеловатое занятие нервничать за двоих… Вот он, тот самый женский крест, требующий больше интуиции, чем ума, то есть полностью оправдывающий воспетую в веках безмозглость каждой представительницы слабого пола…», – мальчишка пробежался взглядом по Лизе, малышу и перекинулся на других женщин, которые все как одна смотрели в пол или же очень быстро занялись этим, заметив обратившего на них внимание парня из нечеловеческой троицы.

– Ну как? – разочаровавшийся в трусливом бабье Дима вновь вернулся к икающему азиату с туземцем, где первый с пугливым любопытством хлопал раскосыми глазами, подпрыгивая от порожденных жадностью «иков», а второй бесстрастно всматривался в одному ему известное место. – Нормальная вода? – задал он довольно глупый вопрос, сам зная ответ, но ничего, кроме этой ерунды в голову не пришло.

– Угу! Ик! – кивнул Такеши, тут же дернувшийся вверх. – Пожадничал я… Ик! Очень быстро пил! Ик! Очень хотелось… Ик! – низкорослого азиата подбрасывало при каждом «ик», отчего на шеях первых двух угрюмо молчащих и непрерывно дрожащих соседей легонько звякала цепь.

– Бывает… – пожал плечами Дима, не зная, как прокомментировать высказывание Такеши. – Это для разнообразия, зато чувствуешь себя, как дома после сытого обеда.

– Ну не то, чтобы… Ик! Но ты опять прав, Дима-сан! Ик! Для разнообразия… Ик! Можно! Отвлекает! Ик! – японец страдальчески подпрыгнул, заворожено рассматривая сгорбившихся женщин, где некоторые тоже икали, задорно колыхая подпрыгивающими грудями.

– Лкетинг хорошо попил! – сверкнул ослепляющей улыбкой масаи, вынырнув из задумчивости. – Хорошая вода! Чистая! Лкетинг рад! Много сил! – он постучал в широкую грудь крепким кулаком.

– Ну и ладненько! Хоть что-то хорошее за сегодня, – парень зевнул и внезапно обнаружил, а точнее услышал, что наконец-то проходят последние, волочащие незанятый конец цепи пленники, давая возможность усесться ожидающим их братьям по разуму.

Задорно звенящие по камню остатки звеньев цепи мелодично разбавляли напряженную тишину, бывшую не совсем тишиной, а вполне сформированной атмосферой человеческого загона, состоящей из шлепанья босых ног, боязливых стонов и громкого иканья. Туда же входили зевающие клыкастыми ртами сатиры и бесстрастные черти, внимательно рассматривающие непредсказуемую людскую скотину, где пришла пора напиться новой партии животных и они не заставили себя ждать.

Как только последняя, пришедшая с водопоя рабская задница заняла еще теплое место, сразу же выдвинулись обезвоженные представители второй или третьей цепи, но это не важно. От нахлынувших расслабления с усталостью Дима забыл, кто на какой прикован, да и не интересовало его перемещение следующей партии узников к бочке с водой, ибо оно ни капли не отличалось от предыдущих. Впитывающаяся в каждую клеточку тела жидкость включила восстановительные процессы, и понимающий больше хозяина организм решил отключить разум измученного Адом парня, дабы с чувством, толком, расстановкой закончить начатое, а Дима не мог сопротивляться все крепче и крепче обнимающему сну.

Первые, растягивающие рот зевки и сами по себе слипающиеся веки подарили параноидальную идею, что в бочонок действительно подсыпали некой усыпляющей гадости, но здравый смысл подавил сию теорию логичным объяснением. Оно гласило, что ежели большая часть рабов бодрствует, значит в грязную, лохматую голову пришла ерунда, а вполне естественное желание поспать еще раз является последствием огромного нервного и физического напряжения. Поэтому внутренне успокоившийся юноша просто удобней облокотился об холодную стену, бросив смыкающийся взор на опустившего веки Лкетинга, все меньше икающего Такеши и никак не могущую совладать с падающей головой Лизу, а после поддался зову Морфея, нырнув навстречу сновидениям. Последним, пришедшим в голову перед падением в темноту откровением, было осознание, что свиномордые демоны с мачете и вооруженные черти превратились в часть существования, где легко засыпается, даже когда жуткие, неземные создания цокают копытами неподалеку от тебя.

…Итак. Всего понемногу. Как я уже говорил, эта планета не похожа ни на одну из видимых вами до этого. Она является местом, собравшим огромное множество разумных и неразумных существ, по-разному устроенных и живущих в отличающихся друг от друга мирах. Внешне они довольно гармонично сосуществуют, а это самые разнообразные материальные и духовные формы жизни, включающие мыслящих, и живущих инстинктами существ с обеих сторон, но сейчас я объясню, почему сказал слово «внешне».

Вышеописанная гармония выглядит так, словно вокруг разумных жителей материального уровня постоянно крутятся приученные на духовном уровне животные любимчики, на деле же большая часть этих существ является питающимися чужой жизненной энергией паразитами, и самое странное, что об этом почти никто не знает. А если точнее отказываются верить, ибо в материальном мире подобные знания считаются испорченностью и лечатся, причем чаще всего насильно. Так они и живут… Отвратительные, пожирающие духовную суть хищники и существа материального уровня, постоянно болеющие от незнания истинной природы заразы, но это, как я уже сказал всего лишь маленькая капля из моря того, что я желаю вам поведать. Продолжайте запоминать.

У этих считающих себя разумными, материальных существ само собой присутствуют понятия Добра и Зла, но они так часто меняются, что смена данных, вроде бы незыблемых догматов может произойти во время жизни всего одного поколения, а их жизнь настолько коротка, что я затрудняюсь называть ее этим словом. Скорее вспышка. Причем закончившаяся, не успев начаться.

Так вот. Если миры, из которых пришли все собравшиеся, неизменны и гармоничны на протяжении бесчисленного количества времени, то там все иначе. Их существование началось совсем недавно и не может быть названо ни рассветом, ни даже началом рассвета… Да, что там говорить! Оно не может называться даже мыслью о рассвете, ибо население этой планеты только-только делает шаг в бесконечность Вселенных, о которой и не подозревает, считая себя единственной разумной жизнью, а на деле являясь ее пустым, не обладающим даже эхом отголоском.

Это всем понятно? Нет? Ничего страшного, просто запоминайте. Данная примитивная форма жизни считает себя лучшим творением Создателя, совершенно не представляя, как ОН выглядит, но самое ужасное – это непонимание смысла собственного бытия. Элементарное существование местных гуманоидов – будем называть эту жизнь так – сводится к размножению, а далее жестокому уничтожению друг друга из-за различных глупостей, коих я не могу объяснить, ибо они не поддаются моим знаниям и мудрости.

Также они неустанно работают над развитием огромного количества технологий и искусств, но этим, что вполне естественно занимается отдельная прослойка населения, отличая от основной массы иным складом ума, совершенно несравнимым с низменными инстинктами подавляющей массы гуманоидов. Сразу же добавлю, что управление ими всеми производится с помощью правящей верхушки, состоящей из многочисленных подразделений, между которыми установлены шаткие союзы, взаимно-нарушаемые при малейшей возможности, однако подобное никого не удивляет, поэтому движемся дальше.

Если смысл общего существования «разумных» гуманоидов сведен к размножению с последующим уничтожением подросшего поколения, то целью каждого из них поодиночке является накопление материальных ценностей, дающих возможность слиться с правящей верхушкой и получить власть над низами, дабы принять участие в вышеописанном уничтожении. Этакий круговорот, не могущий завершиться всю историю существования этой материальной жизни. Удивительно и в тоже время дико, не правда ли?

Великая, всепоглощающая Мечта стать богаче, а значит лучше других – тот самый Идеал, перекроивший под себя всю планету, избравшие же собственный путь развития индивидуумы, цель которых духовное совершенство и отрицание материальных благ – презираются и высмеиваются, вследствие чего покидают ставшее ненавистным общество. Запомнили? Продолжаем.

Духовные формы жизни, о которых я говорил ранее, довольно сильно отличаются от материальных созданий, в особенности отсутствием разума, правда, это довольно спорное утверждение, если принять во внимание до сих пор не устоявшийся уклад жизни гуманоидов. Бестелесные создания, крутящиеся вокруг каждого жителя планеты, несут послесмертные отпечатки ранее умерших животных, превратившихся в мелких, почти неопасных паразитов-симбионтов или наоборот жадных до энергии, обладающих зачатками разума сущностей, сумевших эволюционировать до питания новыми формами пищи. Да-да! Когда низшие материальные формы жизни умирают и освобождаются от бренной оболочки, то умело адаптируются под мир иной, где продолжают пожирать духовную суть все еще живых гуманоидов, выполняя заложенные изначально функции, а мертвые домашние животные наоборот защищают хозяев!

Большинство болезней этой планеты, так или иначе, связаны с энергетическими брешами в духовных телах гуманоидов, проеденных живущими инстинктами созданий, но «разумные» жители планеты совершенно не осознают этого, принимая для лечения различные, естественно не помогающие медицинские препараты. Глупо звучит, но это самая настоящая правда! Такая вот, полная недоразумений «цивилизация»…

Следующее на что требуется обратить внимание – это почему данный мир необходимо изменить, хотя, как все здесь присутствующие знают – обычно так не делается. Никто не вправе вмешиваться в развитие той или иной цивилизации, даже если она движется по смертельному для себя пути, но это несравнимый с другими случай. Проблема в «разумных» гуманоидах, которые не просто эволюционировавшие особи каких-либо животных, а искусственно созданные существа. Конечно же, любой из вас знает и тем более видел таких огромное количество, но эти отличаются. Очень отличаются.

Изначально они создавались, как способные обучаться исследователи параллельных Вселенных, но ЧТО-ТО сделало из них ловцов душ или духовных сущностей, то есть нас. Эта особенность ведет к новому витку эволюции, могущему породить невиданные ранее формы жизни и изменить строение общеизвестного МИРОЗДАНИЯ, сделав его еще краше и удивительней. А все из-за возможности принять сколь угодно различных разумов, мыслящих абсолютно не похоже друг на дружку. Представьте себе, насколько многогранная и отличная от остальных цивилизация вырастет из пока дикой, не осознающей истинное предназначение расы! Сейчас объясню.

Любой из нас может поселиться в одном из них, внедрившись либо при зачатии новой особи с полной потерей памяти и заменой еще не включившегося сознания на собственную суть, либо уже во взрослого представителя данного вида, что очень опасно для обоих. И если первое более-менее понятно, то насчет второго расскажу подробней. Взрослая особь может принять в себя новый разум, но два отличающихся друг от друга сознания редко уживаются без ссор и недоразумений, что приводит к заключению гуманоида туда, где принудительное лечение неумело, но эффективно уничтожает обоих его жильцов. Препараты для подавления инакомыслия на этой планете настолько хороши, что тело несчастного перестает подчиняться обоим разумам, будучи угнетенным до конца жизни, полной обязательных лекарств, иначе… Полная изоляция. И вот именно поэтому предпочтителен первый вариант.

Да. В нем есть огромный минус, связанный с потерей памяти, но он полностью перекрывается плюсами рождения там, где изначально считаешься своим, а воспоминания… Их можно вернуть, ведь они, как вы знаете, никогда не исчезают до конца, а постоянно хранятся в глубинах необъятного Космоса.

Создатели этих гуманоидов все предусмотрели, подготавливая первых особей для исследования параллельных Вселенных. Их высокотехнологичный, управляющий телом орган, отвечает не только за хранение информации и автоматизацию каждого нового действия, но также является передатчиком, с помощью которого можно обмениваться полученной информацией и пользоваться старыми архивами памяти недоступными с рождения. Данная гениально сконструированная часть тела называется мозг, но никто из гуманоидов до сих пор не понял, что основная его функция не складирование и анализ данных, а связь между телом и Вселенной. Именно поэтому наша память изначально недоступна, ввиду неподготовленности мозга к ее приему в несформировавшееся тело, вследствие чего приходится учиться и вспоминать заново, родными же остаются только характеры. Запоминайте-запоминайте! Надеюсь, ваши сны когда-нибудь отразят мою речь!