Текст книги "Обратная сторона жизни. Книга первая"

«Следовало ожидать, что в Аду нечеткое подразделение на принадлежность к определенным слоям общества… Скорее все зависит от умственных способностей, то есть может быть даже возможен вариант рабовладельца сатира или черта с козлиным рылом… Однако ящерицы очень подходят к этой категории, тем более именно принадлежащих им рабов бьют за просто так… Врожденная жестокость, наверное, хотя у рептилий вообще эмоций быть не должно, если только минимум…», – парень всматривался в новый тип адских жителей, прикидывая, что это за бог в человеческой мифологии. «У греков это вроде символ Меркурия… Или нет… Да! Точно! Меркурий – бог торговли и мудрости! Точно-точно, вот поэтому и показались подходящими, ибо в торговлю точно рожами вышли… А еще ящерица в земных верованиях к нечистой силе относится, что в принципе тоже верное… А еще… Еще… Что-то из теории заговора… Типа ящероподобные инопланетяне участвовали в захвате Земли и создании человеческой ДНК… Существуют древние барельефы на затерянных в джунглях храмах – фотки в интернете видел – там два ящера в спиралевидную фигуру вставляют разные шарики, типа конструируют ДНК… Да-а-а-а… Дела… Куда ни плюнь, а они тоже из Ада, и ведь люди когда-то знали, но эту информацию постоянно уничтожают, вместо рептилоидов подкладывая фотки гамбургеров и сисек, делая из человека животное, желающее жрать и трахаться… Ну, а как еще… Тут в Аду рабочей силы не хватает, поэтому никакого стремления к бессмертию не положено… Молитесь, жрите и умрите – это ваше предназначение!», – Дима горько вздохнул, измученно переставляя ноги и вглядываясь туда, где сходились собирающие рабов дороги, соединяясь в одну широкую и проходящую сквозь маленький населенный пункт Ада.

Не только взрослые, пожившие жизнь люди двигались параллельно им. Присутствовали вереницы рабов, состоящие из детей, мальчиков и девочек, клейменных одним тавро и скованных единой цепью. Ряды только начавших жить, но отчего-то умерших ребятишек формировались от юных до подростков разнообразного телосложения, от худых до жиртрестиков, юными же были те, что выглядели на шесть-семь годиков, далее возрастная шкала увеличивалась, совсем немного не доходя до взрослых лет.

Дмитрий, ошарашено разглядывающий разнообразный человеческий товар ведомый демонами на подготовку к продаже, прекрасно слышал душераздирающий плач, раздающийся со стороны закованных в цепи детей, спускающихся вниз под надзором ужасных для них монстров. Наиболее старшая возрастная категория плакала не вся, многие из умерших подростков шли, угрюмо опустив головы, не издавая ни звука, а лишь настороженно сопя, но таких детей было мало. Как заметил перебирающий усталыми ногами юноша, молчаливые ребятишки были не европеоидной внешности и выглядели хорошо сложенными в отличие от других, выделяющихся хоть небольшим, но лишним весом. Это вполне естественно, ведь большинство нынешних детей рождены в мире полном смартфонов, уродующих иммунитет прививок, вредной еды и бесконечного ухода со стороны тупоголовых мамочек, трясущихся за одетое в тысячи шуб чадо. Эти дети могут показать себя только в виртуальной реальности, позиционируясь друг перед другом в роли супергероев и красавчиков на аватарках, однако в реальной жизни являются уродливыми, болезненными толстяками, умеющими лишь жрать, спать и болеть, а во всем виноваты их молодые мамаши.

Существует так называемый «синдром цыганского ребенка», когда не привитые дети босиком носятся по лужам до ноября месяца и ничем не болеют в отличие от уродцев, растимых заботливыми дурами-мамашами, не понимающими, что каждая прививка, каждая бутылочка пепси и каждый пакетик чипсов являются ядом, продаваемым только ради прибыли.

Человечество уже давно копает себе яму, с тех самых пор, когда поверило производителям вакцин, начав передавать им в руки своих младенцев. Теперь почти ни у одного из нынешних взрослых и детей нет своего нормального иммунитета. ПРАКТИЧЕСКИ НИ У КОГО, лишь зависимость от антибиотиков, убивающих естественную микрофлору человека.

Люди умирают от СПИД’а, то есть иммунодефицита, а если подробнее, то описанного выше отсутствия иммунитета, уничтоженного многочисленными прививками, не давшими ему сформироваться. Еще чаще вакцины умертвляют младенцев во время сна и самое лучшее тому подтверждение – синдром внезапной детской смертности – СВДС, когда недавно рожденные, только привитые детишки перестают жить, и никто не знает отчего, но почему тогда ни один врач не согласился вколоть себе комплект детских прививок, хоть за это и обещано сто тысяч долларов?

Ответ прост, как совковая лопата. Людей заранее растят слабыми, и ни на что не способными, чем хуже, тем надежней. Их растят для того, чтобы они беспрерывно лечились, помня только о своих болезнях, запрещающих бегать по утрам, отжиматься и читать книги, портящие такое ненадежное зрение… Спустя еще одно поколение и ни одно человеческое тело не сумеет себя защитить, потому что из человеческой расы вычистят защищающих ее зверей, вот тогда и начнется новая эпоха. Эпоха вымирания.

«Интересно, почему они умерли? Хотя не такое уж и большое количество, однако с другой стороны, если каждый день по столько, то наверное очень много… Такие юные умирают… Даже при самом плохом раскладе невозможно угробить здоровье за столь малое количество лет… Может они все раковые? Вон лысеньких сколько… Непонятно… А ведь стопудово существует место, куда попадают абортированные младенцы и просто умершие при родах дети, куда тогда определяют их?», – Дима с любопытством взглянул на ссутулившуюся девушку с ребенком и приятной грудью, непонятно, как очутившуюся в Геенне Огненной и до сих пор неразделенную с умиротворенно спящим младенцем. «Интересно, как вообще происходит торговля человеческим товаром? У чертей наверняка существует отлично налаженная, безотказная система доставки… Неизвестно, монополизирован ли данный бизнес государством или же он чисто коммерческий, где часть доходов отдается в местную налоговую, но возможен же такой вариант, что здешние Сортировочные нечто вроде земных, золотоносных приисков? Допустим, купил „Анубис“ участок в гигантской пирамиде, прорубил и отремонтировал с помощью наемных рабочих аккуратный коридор и приличных размеров помещение для приходящих рабов, ну и само собой заказал ответвление из светящейся трубы, зарегистрировав лицензию, допустим на торговлю взрослыми людьми. Не дорогую и не дешевую, ведь их мрет много, но бесполезных здесь стариков еще больше, а вот дети и молодые девушки ценятся на порядок дороже… Следующая задачка купить Варгха или вырастить самому из первого, пойманного на пробу узника позлобней и одновременно сообразительней, а после нанять чертей для охраны, подписав договор с сатирами на упаковку, сопровождение и помощь в доставке. Почему бы и нет?», – Дмитрий разлепил сухие губы, и ошалело захлопал серо-голубыми глазами, уж слишком бредовая, но от этого не менее реальная идея пришла во всклокоченную голову, однако он не стал на ней зацикливаться.

Ощущая израненной спиной ровное дыхание невозмутимого, перевитого сухими мускулами Лкетинга и тишину от наверняка крутящего головой Такеши, парень с жалостью рассматривал детей, ведомых на продажу адской братией, да и не только он с друзьями горестно глядел на множество голых ребятишек… Практически каждый, еще живой внутри, прикованный на цепь узник Ада осторожно рассматривал несчастных детей, где большая часть кричала, обливаясь горькими слезами ужаса и боли. И как бы обнаженные рабы не были запуганы немалым количеством страшных смертей произошедших среди них, однако не могли сдержаться и сомкнутые в страхе уста распахнулись, переполнившись жалостливого удивления, смешанного с неприкрытым ужасом происходящего.

– О Господи! Дети! Это же дети! Посмотрите, детей ведут! За что бедным крошкам такое наказание?!

– Пресвятая Богородица, помоги чистым душам выбраться из Ада! Уничтожь семя сатанинское!

– Иисус Вседержавец! Залей водой святою место проклятое! Вскипяти огнем небесным, Зло выпарив!

– Что творится, что творится… А я себя жалею, хоть и жизнь пожил… Что я за человек такой…

– Бедные дети, маленькие, большие! Господи, Господи! Сохрани души юные, Зла не видевшие!

– Пресвятой Боже, какие среди них малютки! Куда же их ведут!? За что детишкам эти муки?!

– Иисус Христос, святой бог! Пожалей детей! Подай длань свою им и забери в чертоги на Небесах!

Такие и подобные им комментарии раздавались на протяжении всей длины цепей, ведущих в неизвестность чуть больше полторы сотни пленников, и среди них оказалось очень мало равнодушных к судьбам попавших в Геенну Огненную детей, без сопротивления идущих отрабатывать несовершенные грехи. Но не только бедной, несчастной и горько завывающей ребятней запомнилась Дмитрию дорога в маленький, адский городок рядом Рекой Мертвых. Группы по шесть-восемь чертей и паре не толстых, а даже жирных сатиров вели едва бредущих стариков и старушек разных наций и вероисповедования.

Эти ни шатко, ни валко движущиеся вниз, пожившие жизнь люди прекрасно знали, что их ожидает, и сбегать не собирались, тем более, что здоровья не хватило бы. Кому они нужны, ведь «волшебная» капельница не подарит молодость их пережеванным жизнью, жилистым телам, состоящим из не самого лучшего мяса… Колонны даже не закованных в цепи пожилых людей, безмолвно передвигали худые, морщинистые ноги, полностью покорившись судьбе, да и чего им рыпаться, рассыпаясь в стенаниях, если они давно готовились умереть. Единственное, что их смущало, заставляя изредка поднимать тусклые, недоумевающие глаза – это основанная на старых традициях, полностью устоявшаяся картина Ада, совершенно не похожая на раскрывающуюся. Несчастные старики совсем растерялись, увидев то, чего не рассказывал ни один священник, раввин или мулла, которому они доверяли самое личное из своей бесхитростной жизни и мыслей.

Многие из них верили в Рай, беспечный, уютный и полный старых друзей, терпеливо ожидающий их после жизни, другие ждали простой, жестокий и бессмысленный Ад, где просыпаешься уже в котле с кипящей смолой, но никто не ожидал подобного поворота судьбы. Повидавшие жизнь дедушки с бабушками и не подозревали, что судьба уготовила им участь кормить молодых и сильных рабов своими, перемолотыми в студень телами, хотя почему бы и нет? Немалую их часть в могилу свели родственники, ведь всегда найдутся люди, приходящиеся по бумагам родной кровью, однако вгоняющие в гроб за дешевый блок в общежитии…

Поэтому можно накормить внука и там, и здесь, если дед во временной петле пробудет этак лет пять, а запомнившийся веснушчатым карапузом взматеревший ублюдок, как раз тянет лямку на шахтах Геенны Огненной, не успев толком пожить в грубо отжатой у старика квартирке.

Это будет не самая лучшая встреча, ведь во время нее можно увидеть и услышать, как молодой, еще больше ожесточенный Адом родственник кричит: «Отрубите мне его ногу! Это мой дед, я имею право на кусок побольше!», – а после умереть до конца, когда тело покинет последняя кровь, отпирающая внутренние двери, так долго удерживающие, мечтающую летать душу…

Вот какая она, суровая реальность… Очень часто стариков лишают здоровья родные дети, монотонно грабит внук-наркоман, спаивает племянник, мечтающий о включении в наследство или пожирает государство, забыв сказать спасибо за прожитые деньки и отработанные на благо Отечества годы. Глядя на бредущий в объятия смерти пожилой люд становится понятно, отчего так мало людей погибает внутри Сортировочной, ведь человеческий скот полезный лишь для переработки в пищу, можно уничтожить раньше, дабы не тратить усилия, но… Тогда возникнет проблема сохранности мяса в жарком и влажном климате Ада, а значит, проще довести их до нужного места и убить уже там. Погибших же здесь, в Сортировочных выгодно использовать на месте, городок-то маленький, а значит, полежавшие трупы быстро продадутся, мало ли кому скотину кормить надо…

Дима, смирившийся с болью в ногах, как с чем-то естественным, еще раз поразился насколько все грамотно устроено в Геенне Огненной. Выживаемость прибывшего с Земли человека шаг за шагом проверяется на каждом этапе нового жизненного пути, и чем ближе конечный пункт прибытия, тем дороже или дешевле становится переживший тяготы пути раб, наполняясь новыми комментариями к первичным характеристикам, сгенерированным еще в первые минуты пребывания во Временном хранилище.

Только-только прибывший в Ад человек болтается во Временной петле, где здешние компьютеры считывают его данные, затем следует пыточная лежанка, на которой анализируется истинная натура с проверкой на выносливость и моральную устойчивость, после чего выжившего грубо бросают в «живую» трубу, внутри которой есть пятьдесят вариантов из ста, чтобы захлебнуться. И не успевает грешник прокашляться водой, выпитой в последнем «аттракционе», как понимает, что оказался на следующем этапе – в Сортировочной – месте, разделяющем людей на храбрых, умных, трусов, безумцев, религиозных фанатиков, ничтожеств и так далее, после чего их заковывают в цепи и ведут вниз. В адский портовый город, зовущийся Хароном, чьим основателем возможно является тот самый перевозчик мертвецов, начинавший с одной лодки, как описано в мифах Древней Греции. Все может быть.

От нескончаемых мыслительных процессов в безумно желающей спать голове, у Димы заболели виски, а городок приближался ближе и ближе, до него оставалось примерно сто метров. Идущие сзади и параллельно узники что-то беспрестанно шептали, как вариант комментируя окружающий мир, такой непривычный и поражающий воображение, а от Лкетинга с Такеши исходила привычная тишина, насыщенная ровным дыханием.

«Молодцы…», – подумал парень, шевельнув плечами и чувствуя, как натирает кожу металлическое кольцо на шее. «Как там японец? Держится, надеюсь, а то чего-то я за него – художника – переживаю, да и за девицу с ее мелким…», – большой палец левой ноги ударился о выступающую плиту и Дима прокомментировал это громким «б..ять», заставив оглянуться величаво-цокающего собакоголового, заинтересовавшегося, кто среди понурого человеческого скота не сдерживает эмоций.

Увидев виновника произнесенного «бляка», он довольно оскалил угольно-черную собачью пасть и отвернулся, а весело-цокающий позади сатир, заметив хозяйские эмоции, решил полюбопытствовать и посмотреть на заинтересовавшего «Анубиса» узника, достав на всякий случай зазубренный клинок. Дмитрий же, став целью двух, поочередных демонических взглядов из разных прослоек адского общества, похолодел, что в животе, что в заднице, и это явно отразилось в виде бледности, быстро покрывшей лицо.

Карликовый свин с рогами, увидев готового обоссать ноги «Спящего», радостно ощерил клыки и довольно отвернулся, убрав мачете за спину, так им и не воспользовавшись. Судя по всему, для него происходящее являлось не работой, а веселой игрой с элементами садизма над безвольной скотиной, в отличие от демона с собачьей головой, постоянно ищущего в «Спящих» нечто одному ему известное. Возможно, он непрерывно создавал рабам цену, как и любой другой предприниматель, радующийся отличным вещам, качество которых может внезапно вырасти и другого юноше в голову не приходило.

«Даже непонятно, что и думать… Столько всего навалилось… Такое количество неизвестного, так много информации… Не хватит и ста тысяч жизней, чтобы изучить окружающую Вселенную, а ведь существуют параллельные ей и будь такая возможность, я бы никогда не смог остановиться заниматься этим… Любопытствовал бы миллионы лет, дай только волю…», – мысли, стремящиеся так далеко и не волнующие большинство людей, что рождались ради плотских удовольствий, подтверждали внутреннюю суть юноши, родившегося на Земле в человеческом теле для судьбы отличной от миллионов других.

И не имеет значения, что о себе думает любой другой человек, но он будет считать себя пришедшим откуда-то издалека бескрайней Вселенной и полностью беспамятным, ведь сегодня, как никогда уверен в собственных сновидениях, несущих настоящие воспоминания. Дима руку бы отдал на отсечение, что некогда был в Аду и движется по этой горе не в первый раз… Но что произошло, и каким образом он покинул это измерение? Ответ во снах и они никогда не дадут покоя…

…Раскаленная красная пустыня, полная ужасных тварей и жарящейся на теле кожи… Полностью выгоревшие волосы на голове и огражденная огромными стенами необъятная территория, по которой расхаживают люди, множество людей… День изо дня, день в день, пока однажды монотонная идиллия не рушится и на плавящуюся от жары колонию или что-то наподобие не нападают странные существа, но их лица невозможно разглядеть… Он помнил, как убегал по лестнице вверх, но они настигли и там… С ним был кто-то еще… Что же произошло потом? Какие-то неровные обрывки мыслей, завершившиеся некой договоренностью между ним и этими существами… Он и его напарник идут через радиоактивную пустыню, вот только зачем напарник, если он мог сделать это один?

А потом… Какое-то невероятное место, полное изуродованных людей, прикованных к стенам, со вскрытыми черепными коробками и исходящими оттуда разноцветными проводами… Конечности животных, щупальца и механические протезы… Глупо распахнутые рты и пустые глаза со вспышками белого света и Безумия с большой буквы… Буквально на мгновение, но и этого достаточно, чтобы не искать в зрачках разум, а Дима проходит мимо, с любопытством разглядывая чей-то огромный эксперимент, и не испытывая эмоций, но это точно он…

Возможно, когда-то он уклонился от своей миссии и некие невидимые наблюдатели специально его убили, дабы он вспомнил себя и продолжил начатое? Существует же вероятность того, что некто желает его возвращения на Землю с воспоминаниями об Аде, которые можно использовать для подготовки людей, начала их веры в мир, создавший человечество, но сегодня использующий его, как скотину – продавая, мучая и пожирая.

«Этого никто, кроме меня не знает, а вот когда я разрожусь… Кто бы подсказал… Если я, конечно, не свихнулся..», – на этих мыслях все дороги, выходящие из пирамиды сошлись и Дима сделал первый шаг жутко усталыми, босыми ногами на вымощенную неизменно неровным камнем дорогу, истоптанную не одним миллионом человек.

Она была широкой, словно немецкий автобан и проходила сквозь весь, небольшой подземный городок, выходя к порту, если идти напрямую. Там, как парень видел, блестела вода, и двигались какие-то черные точки, возможно работники верфей или пристани, как это здесь называется…

Вместе с Димой на эту же дорогу вступили и остальные узники, прикованные к нему и параллельно, мелькая разнящимися тавро на лбах и противоречивым отношением к жизни, однако не одним им судьба предрекла топтать камень сбитыми босыми ногами. Сотни других, подобных им рабов Ада спускались с недорезанной в горе пирамиды и вели их подобные «Анубису» демоны, включая ящерообразных тварей, где хвост одного прошедшего рядом, был толщиной с бедро немало побегавшего за опасную африканскую жизнь воина-масаи.

Ведомые ими колонны детей, стариков и взрослых без всякого интереса всматривались в лица «Спящих», а те в свою очередь, наоборот, с любопытством их разглядывали, желая познать пусть такой страшный и непривычный, окружающий мир. Ручьи слез, опухшие глаза и разбитые губы, израненные спины, плечи, ноги и беспрерывно-летающие плети варгхоподобных монстров, один ужасней другого. Их кнуты не искрили, возможно, чтобы рабов не сбивало с ног электрическим разрядом и единственные, кого не касалась жестокая плеть – это дети, но тем для покорности хватало лютых взглядов и гнусавого хохота красноглазых сатиров, умело выбивающих тусклыми клинками искры из камней мостовой. На это огромное количество обнаженных, закованных в поржавевшие цепи рабов, не обращал внимания ни один житель города Харона, выглядящий обычным чертом, живущим идентично подавляющему большинству землян – ни худо, ни бедно.

Эти слова подтверждались тем, что вся вымощенная, так распространенным здесь камнем широкая дорога была заполнена десятками разномастно одетых и праздно шатающихся чертей с козлиными и бараньими мордами, не выражающими какой-либо интерес к бредущему мимо человеческому скоту. Для рогатых обитателей города Харона жизнь давно остановилась, как и во многих населенных пунктах Земли, где люди живут по инерции, ибо так надо. Можно, конечно, вспомнить, что у древних египтян обладатели козлиной и бараньей голов считались весьма достойными богами, но особый смысл в этом отсутствовал, с другой же стороны знания – сила.

Бог с головой барана звался Банебджедетом, а второй, с головой козла – Хнум, и отчего они в Аду являлись созданиями, занимающими не лучшие должности, было непонятно, ведь Хнум считается создателем мира, выточившим его на гончарном круге, как и Банебджедет отвечает за плодородие и рождаемость. Эти два понятия неразделимы, но неким образом столь достойные создания в обоих мирах обладают не самой лучшей репутацией…

«Если только в Аду, как и на Земле историю не переписывали… По сути, наверное всех существ изображаемых народами древности на фресках, можно увидеть в Аду, и куда ни глянь, у христиан в роли козла сам Сатана выступает, настолько они его не любят. И здесь получается этих двух неслабых богов за какую-то шушеру держат… Прямо нищеброды, коим подать хочется… Словно революция произошла и всех кулаков в ссылку согнали в подземелья, лишь счастливчики в армии служат, поэтому выправка лучше, чем в кремлевских войсках… Как говорится, без бутылки не разберешься…», – парень моргнул, продолжая разглядывать местных жителей, шныряющих туда-сюда, видимо занимаясь какими-то своими делами и просто бездельничая.

У большинства чертей одеждой являлось бесформенное грязное тряпье, висящее до середины бедер, еле скрывая крупные, лысые яйца самцов и слава всем местным богам, не показывающее половые органы самок, мало чем отличающихся от адских мужиков фигурами и волосатостью. Эти разнополые черти обладали разной длины рогами и диаметра копытами, но без каких-либо узоров, а еще все они были худыми, словно постоянно недоедали, хотя может так оно и есть, ввиду полного отсутствия вокруг мусора и каких-либо отбросов. Их оранжевые глаза не светились радостью, возбуждением или хотя бы подобием этих чувств, нет… Тусклые, часто моргающие и задумчивые, словно существующие здесь, в условиях отсутствия солнца черти пребывали в бесконечных размышлениях над смыслом бытия, и как вообще жить дальше.

Кроме них на тщательно утоптанной земными рабами широкой улице города сновали маленькие, удивительно милые дети с подобными родительским – козлиными и бараньими мордочками. Чертовы детишки звонко цокали маленькими копытцами по каменной мостовой и иногда останавливались, чтобы засунуть в животную пасть крупный, совсем недетский палец и посмотреть на закованных в цепи узников с Земли, понуро бредущих под звуки щелкающих хлыстов, звенящих клинков и гнусавой ругани сатиров. Те же из них, что гуляли с рогатыми родителями, в основном самками, тут же ими одергивались, после чего смешная, но грустная коза или овца с двумя отвислыми грудями, боязливо и громко цокая, перебегала дорогу, словно опасаясь суровой процессии, ведущей длинную колонну испуганных узников.

«Платки бы этим козам с овцами, как в детских сказках, чтобы только уши длинные торчали… Охренеть… Сколько живу, а никогда не думал, что попаду в детскую книжку, и если бы их рогатые мужики копьями не размахивали, то можно и улыбнуться от счастья… Ха. Ха. Ха», – Дима, раскрыв рот засмотрелся на милых козликов с баранчиками, весело скачущих на задних ногах и вполне разумных, а одному из самых первых, уставившихся на него, не удержавшись показал язык, заставив козленка испуганно, но смешно мекнуть и ускакать к мамке под драную юбку.

Идущие впереди и сзади сатиры с укутанным в золото собакоголовым и вооруженными чертями, совершенно не обращали внимания на снующих всюду местных жителей, а громко-топающий сзади гигантский людоед-Варгх и вовсе не суетился насчет здешнего населения, едва достающего ему до груди. Как поглядеть, так все побитые жизнью и одетые в грязное рванье черти почтенно уступали дорогу и не совались под копыта и лапы работникам, приносящего немалую прибыль бизнеса в виде торговли людьми. Скорее всего, сей вид коммерции обеспечивал работой и едой здешнее население, по крайней мере, многие города Земли зависят от производства, располагающегося рядом или внутри их.

«Анубис» же, невозмутимо цокал вперед, почти не обращая внимания на здешних бизнесменов, ведущих такие же колонны голых рабов, лишь с некоторыми обменявшись кивками. Они совершенно не мешали друг другу, прекрасно вписываясь в атмосферу, состоящую из затянутого плотными, серыми облаками каменного небосвода, летающих ящеров с кожистыми крыльями, что-то мерзко каркающими над забитыми пленниками и тусклого, с отсутствием солнечного света дня. Но и этого пасмурного освещения хватало для осмотра адского городка, раскинувшегося на побережье впечатляющего подземного водоема, куда лежал путь нескончаемых верениц человеческих рабов.

Местные жители на фоне массового шествия прибывшей из дальнего зарубежья дешевой рабочей силы просто терялись, а мимо собакоголового одна за одной проходили вереницы закованных узников, состоящих из взрослых, детей, стариков, женщин, ведомых ему подобными торговцами, мгновенно оценивающих товар конкурента сметливым желтым или тусклым водянистым глазом. Сам «Анубис», сопровождаемый двумя агрессивными свиномордыми демонами спереди и одним сзади, цокал, гордо выпрямив спину и спрятав нечеловеческие руки в золотых одеяниях, готовый в любой момент выхватить смертельный жезл, однако здесь это совершенно не требовалось. Что принадлежащие ему, что движущиеся параллельно чужие пленники не горели желанием бунтовать, будучи шокированы местом, по которому шли навстречу судьбе-злодейке, желая лишь одного – выжить, причем как можно безболезненней. Сопровождающие же их бесстрастные черти внимательно рассматривали окружающее пространство оранжевыми глазами, большими и круглыми. Их мускулистые, волосатые лапы лежали на рукоятках технологичных копий, насыщенных адским пламенем, а свободная конечность была готова в любой момент прыгнуть на рукоятку сабли, торчащую из-за широкой спины, и единственное, что ломало их грозный вид – это беспрерывно-прядающие козлиные уши.

«Блин, ну почему? Мух-то здесь нет… Отчего они постоянно дергают ушами?», – случайно залетела в приоткрытый от удивления рот Димы глупая мысль, но спрашивать у кого-либо он не осмелился.

Покрытый умело встроенными, металлическими шипами уродливый Варгх, коего можно описывать бесконечно, плелся позади, громыхая неподъемными ступнями и беспрестанно порыкивая, то есть, напоминая запуганным людям о присутствии не самого симпатичного представителя Геенны Огненной, хотя кто из здешних обитателей являлся симпатичным по человеческим меркам? Сатиры оказывается, только в мифах являются веселыми, любящими покувыркаться с нимфами рогатыми няшками, на деле же это толстые, злые и гнусаво-верещащими карликовые демоны, могущие убить за несказанное «здрасте». «Анубис» хорош только на картинках и фресках, когда стоит смирно и никого не трогает, будучи подписан, как проводник в мире мертвых, здесь же он оказался хладнокровным, знающим собственную выгоду созданием, торгующим рабами и сжигающим людей ради показательного примера «ученикам». Ну, а черти были самой распространенной частью населения Ада, ввиду насыщенности ими города Харона, а также количеству своих явлений еще живым людям на Земле, отчего в них также не проглядывалась внутренняя красота.

Неспешно вырастающие по обе стороны широкой дороги дома походили, как уже говорилось, на строения бедных жителей Египта, а вот ассоциаций с другими частями земного мира Дмитрий выдать не мог, хоть в голове и мелькали фразы «наподобие», «и вроде бы еще там, и как будто бы здесь», но полная уверенность отсутствовала. Эти сложенные из больших, ровно вырезанных серых камней постройки, резко контрастировали с футуристическими суденышками, словно вынырнувшими из «Звездных войн» и летающими над водой далеко впереди, вздымая фонтаны брызг под антигравитационной или наподобие подушкой. Двух и трехэтажные строения казались настолько грубыми и пустыми, что Диму передернуло от отвращения. Он бы ни за какие коврижки не согласился поселиться в здании, внешний вид которого рассказывал, что народ, предпочитающий жить в столь убогих жилищах, не стремясь их украсить или по-другому строить – жесток, отстал и ничего не смыслит в искусстве, а вонзившийся в правое ухо голос масаи подтвердил его догадки.

– Ди-ма! Та-ке-ши! Смотрите! Дома, как в Африке! Лкетинг видел много таких! Богатые масаи живут в таких домах! Большие! Крепкие! – простой, как валенок туземец искренне восхищался топорно-выполненными домами чертей, существующих за чертой бедности, и по сравнению с которыми сатиры с Варгхом походили на богов чревоугодия.

Ни юноша, ни японец не смогли внятно прокомментировать восхищение воина-масаи, подобрав нужные слова, однако Дима все-таки поднапрягся и его иссохшие уста выдали глуповатую тираду.

– Ага. А здесь в таких зданиях живут все, кто захочет! – и не соврал ни в одном слове.

– Все демоны богатые! – задумчиво протянул Лкетинг, ни капельки не сомневающийся, что это грубое жилище является признаком богатства, отчего-то не задумываясь, почему все одеты в тряпье, однако приводить доводы его неправоты ни парень, ни Такеши не собирались, двигаясь за рассеивающим тусклые блики «Анубисом».

Чем дальше рабов вели через Харон, тем сильнее ощущалась влажность, исходящая от огромного количества воды, а уличное движение становилось более разнообразным, заполняясь не только бедно-выглядящими чертями, но и гарцующими по городу всадниками на удивительных животных.

Эти звери были крупными и скорее всего очень тяжелыми. Их высота составляла примерно метра полтора в холке, а длина – все два, да и то без длинного, яростно бьющего по мостовой хвоста. Морды походили на бычьи, а клыкам бы позавидовали матерые тигры и в каждом движении сильных животных чувствовалась ловкость и грация снежных барсов. Перевитые мощными мускулами лапы казались мягкими, похожими на кошачьи, но на порядок шире, с не задвигающимися внутрь, торчащими наружу когтями, приподнимающимися вверх, а значит, совершенно не мешающими ходить. Глядя на сильных, непривычных взору созданий было невозможно сказать спроектированы они в Аду искусственно или же из поколения в поколение эволюционировали, а затем кто-то их приручил. Даже украденная у зебры расцветка не могла дать точного ответа, ибо их могли элементарно завести с материка, но судя по мощным лапам и когтям стального цвета, они просто обязаны прекрасно лазить по отвесным скалам, используя мельчайшие трещины, то есть здешняя местность им прекрасно подходила.