Текст книги "Обратная сторона жизни. Книга первая"

Гомонящая, выстраивающаяся в подобие очереди масса добровольцев сумела привести хаотичные ряды храбрецов в более-менее упорядоченный вид примерно в течение двух-трех минут. Все это время расхрабрившиеся люди, толкаясь и посылая друг друга в далекие дали, занимали лучшие на их взгляд места. Ни с того, ни с сего в голове каждого добровольно направившегося в кандалы человека, появилась мысль, что его обманывают, занимая причитающийся кусочек каменного пола, что спровоцировало несколько драк. Все будто забыли, где находятся, видя лишь творящееся под носом…

Однако махания кулаками быстро затихли, после того, как у стоящих напротив чертей, про которых бодающийся человеческий скот умудрился запамятовать, засветились красным цветом кончики копий. Свет походил на исходящий из покрытого загадочными символами жезла «Анубиса», и наверняка обладал совпадающим эффектом, что и помогло успокоить разошедшихся сорвиголов.

А вообще сей бардак начался из-за особенностей человеческой натуры, неустанно твердящей: «Хорошо там, где нас нет!», – ведь еще пять минут назад никто даже не помышлял о выходе вперед, зато сейчас немалая часть осмелевших людей собралась в очередь, сражающуюся за первые места, и сдерживаемую звероподобными чертями, выстроившимися подобно римским легионерам.

Наконец добровольцы удовлетворились полученными местами и в сыром подвальном помещении, освещаемым тусклым, льющимся с потолка светом, воцарилась напряженная тишина ожидания первого шага самого храброго.

Собакоголовый, наверняка удовлетворился результатом своего выхода, а уж огромный, сытый и довольный Варгх стопроцентно будет более мягким к узникам, если подобное ему существо вообще бывает мягким. Трое оставшихся из четырех сатиров, как обычно о чем-то болтали, осматривая немалое количество грешников, и прикидывая сколько времени потребуется на заклепывание этих, а потом остальных не пожелавших двигаться, которые будут сопротивляться, громко кричать, визжать, молиться и взывать к глухому здесь богу.

У свиномордых демонов по-любому присутствовали любимые типы узников, где христиане определенно пролетали мимо, ибо эти поборники рабской жизни будут осатанело крестить их, ожидая взрыва и насыщения воздуха запахом серы, но полученный нулевой результат насытит подвал лишь большим запахом безнадеги, отдающим свежей мочой…

Дмитрий, Лкетинг и Такеши, любопытно, но осторожно вывернув головы, наблюдали за процессом перевода узников обычных в рабов закованных и отсортированных. То же самое делали и смуглолицые правоверные, лишь молодая мамаша никуда не поворачивалась, что-то нежно сюсюкая спящему малышу, будто чувствуя приближение того момента, когда ничего не понимающий младенец, проснется и закричит…

«Закричит громко и пронзительно, перебивая гомон стремящихся в цепи будущих рабов, после чего заинтересует Варгха, обожающего нежное мясо недавно рожденных детей… Сахарные, хрупкие косточки и тающее на языке мясо… Сейчас несчастная девушка может думать только об этом, желая помощи со стороны царствующего здесь «Анубиса»… Ведь пропустив один раз, поможет во второй… Только он и никто более…», – парень вздохнул, моргнул и отбросил мысли, мешающие следить за происходящим, поочередно приподняв затекающие ноги. «Впервые с голой жопой на просторах чужого мира, тут главное не заболеть… И не помереть, а то испытывать подобное заново… Брр! Причем такое ощущение, словно не первый раз заново… Вообще брр!», – парень зябко передернул плечами и повернулся к чертям, загораживающим массу добровольцев.

Первый из новоявленных смельчаков боязливо просочился сквозь два ряда внимательно следящих за ним чертей, проводивших немигающими оранжевыми глазами до самого Варгха. Этот человек такой же смуглый, как и стоящие в цепях, с темными блестящими глазами, полными страха и надежды, осторожно приблизился к чудовищу и опустил взгляд на камни пола. Обнаженный, сутулящийся, не мускулистый и не храбрый, но безумно надеющийся, он стоял перед гигантским плотоядным монстром, показывая оставшимся за его израненной спиной людям пример отличного самообладания и, конечно же, элементарной адаптации к новому миру.

Ворчащее чудовище, облепленное мясом сатира, где на шипах преобладали куски с коричневыми клочьями шерсти, внушало смельчаку животный ужас, остальные же человеческие чувства испуганно спрятались куда-то вглубь пяток, стараясь не высовываться.

Варгх знал, что употреблять в пищу на десерт. Только мясо с поросших шерстью ягодиц. Самые лакомые кусочки зверски убитого сатира и вот здесь-то Дима осознал смысл фразы: «Порвать жопу на британский флаг», – указывающей на главного фокусника, коим являлся местный Годзилла, умело выращенный неизвестным психопатом, чьи идеи пустили на поток, преобразовывая самых мерзких узников в монстров подобных Варгху.

Гигантское чудовище, пожирающее людей и чертей, ухватило сутулого пленника за плечи и приподняло, коснувшись побелевшего лба маленькими, лютыми глазками, а после отпустило слегка шатающегося, но все-таки устоявшего на ногах. Далее был невнятный рык, несущий некое смысловое значение понятное лишь местным жителям, после чего один из сатиров заколотил клинком о камень, ну, а дальше заклепывание располовиненного кольца и понеслось…

Узник, Варгх, сатир, цепи, узник, Варгх, сатир, цепи, узник, Варгх, сатир, цепи… Иногда случались и казусы, например, когда пленники теряли сознание, но карликовые демоны быстро и без кровавых ссор оттаскивали их на указанное беспрерывно ворчащим монстром место, заковывали и так далее. Один за одним, минута за минутой… Некоторые трясущиеся от ужаса пленники уже вступили за порог огромных ворот в поглотившую их тьму, а Дмитрий, Лкетинг и Такеши потеряли счет бесконечно тянущемуся времени… Ноги каждого из них поочередно затекали, а постоянно вывернутые шеи болели от безудержного любопытства, являющегося врожденной особенностью каждого из них.

Очень беспокоил вопрос, отчего они прикованы к самой длинной цепи, ведь людей с идентичными их ожогами не было и очевидно не предвидится, если только на самом, так восторженно описанном Анатоном Рынке.

«Не очень-то и хотелось…», – юноша почесал зудящее место чуть ниже спины, расслабленно следя за процессом клепания колец на шеях добровольцев, еще минут двадцать назад поняв, что ему с друзьями ничего не угрожает.

Судя по всему, пока процесс «упаковки» идет, как положено, пленников трогать никто не собирается, ибо «товар» требуется отгрузить в целости и сохранности, само собой, учитывая разумный и вполне естественный брак, то есть негодных на продажу человеческих особей. Сортировка кем-то идеально продумана, а ведь Дима еще час назад не понимал до конца, отчего такая нелепая тягомотина, хотя прокрутил в голове несколько предположений. На самом деле все проще, и вот почему «Анубис» два раза выходил на импровизированную трибуну, зазывая несчастных грешников идти добровольно, а ведь вполне мог силой согнать в кучу и заковать без всяких телячьих нежностей. Все это время и правда отбираются зерна от плевел и в конце концов останется мусор, который без сожаления скормят, пока не хотящим есть пленникам…

Сейчас вышла самая большая партия наименее смелых добровольцев, а следующая будет состоять из смертельно напуганных людей, проще говоря трусов, где никто не выдвинулся даже из подражания, а если не нашлось и таких «храбрецов», то… Искать там больше нечего. Остается применение силы с капелькой очищающей смерти, дабы выжечь самую слабую людскую поросль.

Парень отвлекся от логически-правильных размышлений, покрутив головой, и увидел зевающего во весь рот Такеши – переживший шок организм азиата желал отдыха, чего японцу никто дать не мог – и Лкетинга. Негр совершенно не двигаясь, рассматривал толпу желающих попасть в холодные и хорошо, что не тяжелые цепи. Он, как заметил юноша, мог вообще не шевелиться, ввиду некой способности, еще с рождения выработанной в африканских джунглях. Так ноги иногда переминал, но, наверное, если надо, то пальцем не шелохнет, а может и не моргнет.

Переведя взгляд со спутников на чертей, сдерживающих толпу и обратно, он вновь оглядел массу вышедших, почти всех закованных в цепи добровольцев. Как ни крути, а набралось действительно немалое количество и каждый с разодранной плетью спиной. Сначала Дима не понимал, каким образом исполнительный Варгх умудрился обработать электрической плетью такое количество людей, но вскоре сгенерировал для себя немного сумасшедшее, но вполне вразумительное объяснение.

Футуристический кнут удлинялся и расширялся благодаря таящейся внутри огромной энергии, а попадал по всем спинам с помощью мощного бортового компьютера с функцией «свой-чужой», что в принципе возможно при обладании развитых до определенного уровня технологий.

«Человек под шестьдесят набралось уже… Где они раньше были? Вот не меняется людская натура… Сначала боятся попробовать новое, потом кто-то рискует, за ним повторяют другие экспериментаторы, ну, а дальше бегут, спотыкаются, чтобы не обогнали… И само собой остаются те, кто не приемлет никаких инноваций, предпочитая вечно сидеть в говне, ведь старый друг лучше новых двух! Такие дебилы… Ну не работает сегодня эта пословица! Мир обновляется, несется вперед, а эти все не желают жопы вытирать потому, что их пра-пра-пра-прадеды также делали и они не собираются нарушать заповеди предков!», – парень тихо сопя, почесывал впалый живот и разглядывал узников на соседних цепях, часть из которых ушла в тьму, таящуюся за распахнутыми вратами.

Туда же вместе с ними отправился дуэт толстожопых сатиров, оставивший сумасшедшего коллегу, чей инструмент, то есть мачете, до сих пор отливал и капал красным. Этот густой мрак, таящийся за гигантскими красноватыми створками, обладал настолько плотной консистенцией, что словно обрезал тянущиеся внутрь, искусно склепанные звенья. В темноте скрылось человека по четыре с каждой не издавшей ни звука цепи, оставив низкорослого японца, мускулистого масаи и задумчивого русского стоять на открытом пространстве, наблюдая за закованными узниками, постепенно двигающимися вперед. А ведь цепь, к которой приковали их троих, могла принять в железные объятья человек сто, судя по ее аккуратно скрученной и свободно лежащей громоздкой части. Непонятно, где только находились люди, предназначенные в их редкую колонну… Возможно им троим придется тащить ее, дабы не отвлекаться на размышления о смысле бытия и бренности жизни, а привыкать к здешнему непосильному труду…

Действительно ли так было или Дима страдал от тяжелой мании величия, возомнив себя и новых друзей кем-то особенным, кого все кому ни лень будут нагружать кучей работы – это предстояло выяснить в ближайшем будущем, сейчас же его больше волновало, когда они наконец-то покинут Сортировочную. Он задавал себе этот вопрос не первый раз, но видимо времени прошло всего пару часов максимум, а не бесконечность, как крутится в беспрестанно чешущейся голове, однако и эти выводы абсолютно не умаляли толпу, отказавшуюся добровольно идти в цепи.

«Собакоголовый что-нибудь придумает, он же сказал, что сумасшедший псих-переросток Варгх и черти сами придут за ними… Эти сбрендившие, струсившие и помешавшиеся на вере животные, тормозят весь процесс «упаковки», хотя возможно считают, что наоборот помогают спастись остальной пастве, трусливо идущей в логово врага… Не понимаю… Вообще…», – юноша ожесточенно запустил руку в спутавшиеся и жесткие волосы, а затем почесал и мерзнущую задницу.

Лкетинг с Такеши молчали, крутя головами, и глядя на закованных, тупо разглядывающих цепи соседей, а еще смотрели на трясущихся добровольцев, выходящих к Варгху белых, как потолок в новой больнице. Видимо азиат с масаи не нашли тем для разговора, да и юноша не стремился поболтать. Все интересующее они обговорили, а для шуток-прибауток настроение отсутствовало. Троица «Спящих» ждала, когда их поведут к некой большой реке, учуянной воином-масаи.

И неизвестно, сколько бы они еще стояли, не проронив ни звука, если бы уставший до невозможности Дима не пробормотал: «Поскорей бы…» – и его слова услышал Такеши.

– Куда поскорей? Туда? – японец ткнул пальцем в сторону дующих теплым воздухом ворот. – К Сандзуногаве? – интуиция у азиата была развита на пять с плюсом, как он только догадался, что мальчишку тянет к речке.

– Угу… – скорее кивнул, чем сказал парень. – К Сандзуногаве… Поскорей бы… Там сядем на корабль и поплывем… – мечтательно шевельнулись разбитые губы.

– На корабль? – Такеши любопытно сверкнул глазами, что было удивительно, ведь еще недавно он чуть не свихнулся, зато сейчас находит время удивляться.

– Ну, я так думаю… – осекся Дима, словно очнувшись от сна. – Там, типа Харон, перевозчик мертвых, как написано в древних мифах… – парень немного стыдился своих почти детских доводов, но японец заинтересовался еще сильней.

– Что за перевозчик? Каких таких мертвых? Расскажи! – он высунул лохматую голову сбоку Лкетинга, после чего тот тоже уставился на Диму пронзительными голубыми глазами.

– Да! Расскажи белый брат! Лкетинг хочет слушать! Хочу знать, что ты расскажешь! Лкетинг верит тебе! Я много думаю о запахе реки! – покрытый черной кожей палец указал во тьму ворот, а у Димы моментально промелькнули мысли насчет вошедших туда узников.

Среди них, кстати были симпатичные женщины, но самой красивой оставалась молодая мамаша, возглавляющая побитый ржавчиной дамский поводок. Большинство остальных, прикованных к женской цепи рабынь выглядели, хоть и потрепанными жизнью, но могущими ей помочь, хотя не стопроцентный вариант, что они столь идеальны и просто не затопчут ее, если появится опасность.

«Жалко девку… Первая идет… Не везет, так не везет… А ведь ее и сатиры могут изнасиловать, с них станется…», – парень мельком подумал о фигуристой пленнице с ребенком и стал рассказывать о Хароне.

– Да там-то и говорить нечего… – однако японец с масаи смотрели на него, не отрывая глаз, и Дима продолжил говорить, непонятно с чего переживая о молодой мамаше. – Говорят, что после смерти человек прибывает на берег некой реки мертвых, куда приплывает мрачный, неразговорчивый перевозчик по имени Харон и вот, чтобы он перевез тебя через эту полную кровожадных тварей реку, ему требуется заплатить, – юноша замолчал, сделав паузу, во время которой оставшийся в одиночестве мрачный сатир, приковал еще одного бледного, прошедшего через Варгха добровольца. – А платили раньше медными монетами, которые клали на закрытые глаза умершего, после чего тот в мире мертвых… – Дима размашисто крутанул пальцем, показав, типа здесь. – Мог заплатить нелюдимому лодочнику, не бравшему в лодку тех, кому родня не положила денег, – он замолчал, глядя в прищуренные глаза открывшего рот Такеши. – Ну не может быть, чтобы ты не знал эту историю! Это же такая байка, что любой более-менее образованный человек где-то ее читал или слышал! – но тот яростно замотал головой.

– Да не знаю! Правда! Я только про речку знаю, и то случайно запомнил – спасибо деду! Даю честное слово, Дима-сан! Первый раз слышу! – парень непроизвольно ухмыльнулся, услышав, как его назвал азиат, но тут подал голос чернокожий, мускулистый масаи.

– Лкетинг верит! Хорошая история! Честная! Лкетинг знает, что впереди река! – однако тут его перебил непонятно с чего возбудившийся Такеши.

– А что было с теми, кто не платил? – он с любопытством уставился на Дмитрия, а тем временем позади них бухнулся без сознания следующий раб Ада, сердитый же и устало пыхтящий карликовый демон уныло поплелся к нему, чтобы взять за ноги и потащить к третьей цепи, узники которой мгновение назад направились в темноту, дабы освободить место.

– Мертвые не могущие заплатить, никуда не плыли, а дальше в книжке ничего не сказано, лишь то, что они бродили там вечно и возможно позже умирали… Ну или постепенно дичали и до сих пор где-то прячутся. Больше я ничего не знаю… – юноша честно-пречестно поглядел на любопытных спутников, облизнул губы, хотя делать это сухим языком все равно, что вытирать грязную задницу наждачной бумагой, и как ни в чем не бывало, посмотрел в густой мрак ворот.

«Везунчики! Теперь знают, что там… А сатиры небось более-менее симпатичных девок уже «того»… Трах-тиби-дох… И мамашу зацепили, хотя я бы не стал, ведь на нее «Анубис» с уважением или с жалостью поглядел, да и вообще помог ей…», – он повернул шею обратно, обратив внимание, что Лкетинг с Такеши не задали вопросов насчет продолжения истории, а оживленно крутят головами, как в принципе и многие другие узники, подрастерявшие страх.

«Хоть кто-нибудь из них задумался, отчего чувствует себя намного лучше, чем на Земле? Бодрее, лучше зрение, новые зубы? Наверное да, но один хрен не узнаешь, причем не очень хочется… Самое главное, что о страничках в контакте и одноклассниках никто не вспоминает…», – Дима мрачно ухмыльнулся, жестоко «порадовавшись» за тех, чья настоящая жизнь находилась в интернете.

«Пусть помучаются придурковатые! Помечтают о селфи в Аду…», – осталась всего пара добровольцев к чему Варгх подготовился, сожрав наколотое на себя мясо и неуклюже почистив острые шипы остатками шерсти разорванного бедолаги-сатира.

Его же хозяин, закутанный в золото демон с собачьей головой, холодно смотрел на внушительные остатки трусливой человеческой толпы, меланхолично покручивая смертельный жезл. В отличие от гигантского сторожевого пса, он не особо ценил оставшийся людской сброд, пусть даже, как будущую пищу. Ну, а оставшийся в одиночестве свинообразный черт выглядел так, словно еще немного и кинет копыта от непосильного труда, однако сам был виноват, ибо лично прикончил нагловатого, болтливого напарника. Сей карликовый представитель Геенны Огненной с искренней ненавистью разглядывал толпу плотно сжавшихся, трусливых до умопомрачения людей и весь его вид показывал, что он с удовольствием сжег бы их, жаль только не имеет власти в подобном деле.

Долго ли, коротко ли, но время пролетело быстро. Два последних обнаженных узника проскочили очередь практически мгновенно, даже не попытавшись рухнуть без сознания. Маленький, толстый демон с поросячьим хвостом быстро и грубо приковал их, направив стоящих перед густой тьмой рабов вперед, а затем устало отцокал в сторону, предчувствуя начало самой тяжелой работы.

Людей нежелающих идти в цепи, и не осознающих объема создаваемой ими проблемы осталось примерно человек сто шестьдесят и это с учетом примерно сотни отсортированных. Расстояние между несчастными узниками было довольно плотным, сантиметров по сорок, поэтому их так мало и ушло в темноту, а уж Дмитрий, Такеши и Лкетинг вовсе стояли втроем на цепи, чья длина превышала другие, чего парень абсолютно не понимал. Его удивляло, почему другие, порядочно занятые узниками цепи к этому времени почти распутались, и на них осталось всего ничего незанятых колец, которые, как раз такая вереница рабов легко дотащит. Это, если считать, что туда никого не прикуют, а если прикуют, то человек по двадцать пять еще впихнуть можно, единственное же противоречащее логике – это разность ожогов на лбах. Сейчас все стоят, как из одного яичка, любо-дорого глядеть, если можно применить подобное выражение к картине закованных в цепи людей, а тут внезапно взять и напихать к ним непонятно кого, этаких буйно-помешанных, не желающих никуда двигаться. Здесь-то собрались одни добровольцы, никаких соплей и слюней, лишь смирение с дальнейшей отвратительной жизнью, в которой позже можно искать плюсы, а если приковать этих? Они же своим нытьем и слюнями покроют цепи еще большей ржавчиной! Этот упрямый, не желающий шевелиться человеческий скот не может понять, где действительно требуется смирение! Оно нужно здесь в Аду, а не на Земле, когда в них плевали все, кому не лень! Именно в этом месте, пока тебя куда-то тащат и не мучают! А они только после смерти принялись что-то кому-то доказывать… Поздно… Слишком поздно…

И эта огромная, источающая страх масса молящегося человеческого мяса сбилась в конце подвала, немного не доходя до «живой» трубы, но ближе они и не стремились – боялись, что всосет обратно, да и раздутых трупов там валялось прилично, хорошо, что не попахивающих… Чего они ожидали и на что надеялись – неясно, ведь единственное могущее к ним придти – это проблемы, причем болезненные…

Наступила тишина. Этакая сырая тишина, продуваемая теплым воздухом из гигантских распахнутых створок и нарушаемая потрескиванием хлыста ворчащего Варгха с почти неслышным шепотом «отсортированных» пленников. Огромный, облепленный железом монстр был готов произвести следующий, самый любимый ход, судя по азартно блестящим маленьким глазкам, а так в принципе все. Именно так выглядела готовность номер один. Закованные в цепи, что-то шепчущие узники… Скрестивший нечеловеческие руки «Анубис… Замерший в ожидании, покачивающийся из стороны в сторону низкорослый сатир… Стоящий, будто на низком старте Варгх, а также… Как можно было забыть! Три десятка высоких, мускулистых и бесстрастных чертей, готовых работать с непокорным скотом.

Далее произошедшее являлось настолько внезапным, что дернулся каждый обладающий ушами. «Анубис» резко выпрямился, блеснув золотом и желтыми глазами, а затем произнес несколько слов, громогласно разнесшихся по гигантскому, сырому подвалу.

– А теперь, как обычно! – и началось.

Ряды бесстрастных чертей моментально перестроились, где по пять из них встали с обеих сторон закованных узников, направив высокотехнологичные копья в сторону заволновавшихся пленников, и вторая свободная пятерня каждого, отлично дисциплинированного рогатого, легла на рукоять торчащей из-за широкой спины сабли, как предупреждение инакомыслящим. Самое интересное, что до этого за «обнятыми» цепями узниками никто не смотрел, они стояли лишь перед расположившемся сбоку собакоголовым, лениво играющим элегантным жезлом. Видимо закованные в цепи рабы не считаются представляющими опасность, да и полный смертельной энергии жезл, наверняка мог спалить всех одновременно, даже не задев ресницы демона с собачьей головой.

Варгх же услышав долгожданные слова любимого хозяина, радостно взревел и выдвинулся вперед одновременно с двумя десятками чертей, направившихся загонять взвывших бунтарей.

Адские создания с незадавшимся рабочим днем, уверенно приближались к закричавшим от ужаса обнаженным людям, трусливо сбивающимся в еще более плотную массу, однако и среди этих богобоязненных нашлись храбрецы, не пожелавшие стать добровольцами, но отчаянно бросившиеся на перемигивающиеся копья с криками: «Во славу твою, Господи!». Таких, воюющих во имя веры храбрецов было не так уж мало, но их мгновенно уничтожало яростное пламя, обволакивающее тела смельчаков после каждого удара гениально исполненного адского оружия. Остальные, не столь верующие, а больше ими притворяющиеся от нежелания что-либо делать еще при жизни, пытались отчаянно крестить чертей, Варгха и зачем-то себя, но из этого ничего не выходило и наступающие демоны сжимали трусливые остатки их «воинства».

Эту изрядно-разреженную толпу рогатые воины Геенны Огненной сконцентрировали впритык к светящейся трубе, многие грешники даже уперлись в нее, но «живая» дорога в Сортировочную назад не пропускала, зря ее боялись перепуганные узники, среди которых закончились храбрецы, мечтающие покончить жизнь ритуальным самоубийством. Сейчас человеческое стадо, именно стадо, испуганно уставившееся на звероподобных, оскаливших клыки чертей, боялось пошевелиться, а еще оно старалось не поднимать множества глаз на Варгха, давящего хрустящие скелеты их сгоревших собратьев огромными ступнями. Трехметровый, покрытый окровавленными шипами монстр, подходил ближе и ближе, а работающие загонщиками черти расходились в сторону, оставив небольшой проем, куда он мог отлично поместиться, дабы выхватывать трясущихся и кричащих от ужаса людей.

За Варгхом неторопливо шел, звонко-цокающий небольшими копытцами сатир, разматывающий первую – женскую цепь и так как места на ней хватало человек на двадцать-двадцать пять, а расстояние меж прикованными людьми было сантиметров сорок, то ее длина являлась небольшой, метров десять. До самой столпившейся толпы грешников не хватало метров пятнадцати, однако это не смутило карликового демона, бросившего конец цепи там, где она закончилась и пошедшего за следующей, после которой была и третья.

Дима со спутниками, внимательно наблюдающие за происходящим, не пропустили ни одной секунды загона людского скота, и сейчас следили за суетой свиномордого, вооруженного мачете черта. Внезапно парень понял, что за следующим концом цепи сатир идет к их огромному, неподъемному мотку и действительно… Карликовый демон ловко выхватил лежащее сверху располовиненное кольцо, и угрюмо насвистывая, пошел обратно, таща по неровным камням разматывающуюся с невнятным звоном цепь. Юноша, нервно зачесавший правое бедро, ошарашено провожал его серо-голубым взглядом, наконец-то горько осознавая, для чего им троим такая большая масса отлично-склепанного, покрытого ржавчиной металла…

Все потому, что они потащат за собой большую часть всех несогласных двигаться для новой, отличной от земной жизни… Судьба «Спящих», явившихся на Землю для ее хоть небольшого очищения и обучения людей правильной жизни, саркастически продолжается здесь и сейчас, когда на них вешают тех, кто так не нравится Дмитрию…

Парень хмыкнул, криво ухмыльнувшись, и облизал губы еще более сухим языком. Такеши и Лкетинг, словно почувствовав перемены в его настроении, озадаченно уставились мальчишку, а он сам ощутил пронзительный взгляд со стороны собакоголового.

Ну, конечно же! «Анубис» лениво покручивая смертельным жезлом меж когтистых пальцев, смешливо рассматривал его, не раскрывая плотно сжатой пасти, а на остроконечной собачьей морде блуждало подобие злой и одновременно язвительной улыбки. Облаченный в золото демон издевался над ними, заставляя тянуть сброд, который Дима и при залитой спиртным жизни считал недостойным существования, а здесь возненавидел еще больше… В этом жестоком, уважающем только силу мире, ему и его спутникам придется тащить груз, который они сбросили на Земле, так о нем и не узнав… Да уж… Жизнь тяжелая штука, если жить, а не прятаться от нее… Парень выпрямил плечи, немного пошевелив ими, и вдохнул теплый, идущий из распахнутых ворот воздух. Грудная клетка расправилась, впалый живот еще больше втянулся, а он пару-тройку секунд постояв, шумно выпустил отработанный кислород, дабы повернуться к Такеши с Лкетингом.

– Помните, я вам говорил, будто мы должны помогать людям, учить их не сгибаться, объяснять, что они независимы и свободны? – азиат кивнул, а невозмутимый масаи моргнул, и лишь затем кивнул, хотя было неясно, все ли он понял из прошлой речи. – Так вот! – Дмитрий опять вдохнул, почесал грудь и выдохнул воздух. – Вон те люди, не сумевшие найти внутри себя храбрости, чтобы добровольно пойти в цепи и сейчас не понимающие, что творят… – он указал на человеческую массу, собранную рядом со светящейся трубой и окруженную двумя десятками чертей. – Всех их, по крайней мере, большую их часть прикуют к нам! – парень почесал нос и щеку с правой стороны. – И насчет всего этого, я хочу сказать одно… Ну его на хрен! Беру свои слова обратно! – он устало опустил руки и вопросительно посмотрел на низкорослого японца с мускулистым масаи.