Текст книги "Встречный бой"

Взгляд сверху.
3.

На несущемся через ледяную бездну космоса шарике Эброна было неспокойно. Единственный материк планеты, огромный, как две Евразии, словно разделили на две части огненным поясом.

Его очертания почти точно совпали с пересекающим материк исполинским горным хребтом. Кое-где, как около Крайона, форсеры сумели его перейти, но на большинстве перевалов люди организовали отпор и сопротивлялись с удивляющей врагов безумной яростью.

Солдаты сформированных на Земле и Олимпе корпусов «Один» и «Зевс» гибли сотнями, но выжившие приобретали боевой опыт, вспоминали то, что их предки, как казалось многие десятилетия, забыли навсегда.

Они учились убивать и при этом выживать самим.

На доставшейся пришельцам из Сложных Миров части Эброна располагалось пять порталов, но все они вели либо на захваченные форсерами миры, либо на планеты, откуда пришли форсеры.

Выкормыши боевых центров Стальной Звезды, Сердца Бури и Первого Параграфа рвались туда, где располагались проходы на богатые, густонаселенные планеты. Но пока не преуспели.

Всего им удалось поднять знамя Пророка над тремя аграрными колониями – Флорой, Валорией и Сокаром, но через портал с Сокара на Эброн, выходящий в западную часть огромного материка, не сумели пробиться даже элитные части из гвардии Зигфрида фон Хайнца.

Они заняли плацдарм, но этим и ограничились.

Попытки прорыва следовали там одна за другой, кровь лилась потоками, и целые батальоны мертвецов каждый день находили покой на бесплодных равнинах около теплого южного моря.

Один раз люди провели контратаку и попытались «затушить» портал, разорвать связь между двумя планетами, но попытка провалилась. Ворота портала остались широко распахнутыми, пропуская новые и новые отряды облаченных в химериновую броню захватчиков.

Вялые бои шли на Фюркате. Люди не особенно стремились защищать планету, лишь недавно ставшую колонией, а форсерам она была не слишком нужна, так что противники лишь обменивались ударами.

Попытки атаковать с Тубана Олимп и Радис, две крупнейшие колонии, оказались отбиты, но люди, вынужденные держать войска в тылу, и не помышляли о наступлении.

Продолжалась мобилизация, готовился выступить на войну корпус «Аид», формировался следующий, получивший название «Анубис», а вербовочные пункты возникали во многих колониях.

Десятки добровольцев записывались в армию, чтобы противостоять «кровожадным модифицированным чудовищам», маршал-координатор Арсен Триер почти не спал, истязая себя работой, и нарастала вокруг него, точно жемчужина вокруг песчинки, бюрократическая машина.

Увеличивали численность армии и форсеры, новые и новые звенья идеальных, способных выжить где угодно бойцов выходили из учебных центров, захваченные планеты наводнялись ордами работников, а люди на них подвергались насильственной модификации.

Такой, чтобы позволяла им трудиться без отдыха и не давала восстать.

Сотни тонн продовольствия шли на Сложные Миры и в воюющую армию, но все равно пустели заполненные за годы правления Зигфрида фон Хайнца продуктовые склады.

И он, отвергнувший должность канцлера-координатора ради звания Пророка, лучше всех понимал, что установившееся в войне равновесие погубит именно молодую форсерскую цивилизацию.

Если не будет новых захватов, она начнет просто задыхаться от голода.

Трудились без сна десятки модифицированных ученых, разрабатывая новое оружие, способное внести перелом в растянувшуюся на десятки парсеков битву, вживляли химериновые волокна громадным животным, чтобы превратить их в неуязвимых боевых монстров.

Проектировали новое, более мощное плазменное оружие.

Но и людей сложившаяся обстановка не устраивала. На Земле проходили демонстрации, участники которых требовали немедленного изгнания форсеров с захваченных планет.

Вышедшие из более чем векового анабиоза научные центры, занятые разработкой оружия, получали огромные деньги. Строились военные заводы, и вложения потихоньку начинали давать эффект.

На полигоне в Северной Африке испытывали десантный бот на реактивном двигателе, способный выдерживать обстрел из легкого оружия и доставлять солдат в тыл противнику.

Сошедшиеся в схватке цивилизации напрягали все силы, чтобы сделать ее еще более кровавой.

Дочь эволюции.
12.

Бледно-желтый закат полыхал на полнеба, и пересекающие его столбы черного дыма казались полосами грязи. Белое солнце Эброна опускалось в окрашенные золотом облака, словно топилось в лимонном соке.

Марта споткнулась и невольно опустила взгляд.

Слишком большая роскошь – глядеть на небо, когда под ногами – изрытая ямами и выбоинами мостовая.

– Так, вот и точка сбора, – пробормотал Антон, останавливаясь.

Точка на карте, куда звено не так давно получило приказ двигаться, оказалась мирно выглядящим пятачком среди развалин, где чудом уцелели несколько деревьев.

Под их сенью располагались десятка три форсеров из их боевой бригады. Перепачканные копотью и чужой кровью, они выглядели довольно жутко. Несколько бойцов сидели, привалившись к стволам, один лежал, трое увлеченно потрошили пластиковый ящик с надписью «Консервы».

Взгляд Марты притянула девушка с короткими, как и у выходцев с Норли, волосами, в которых виднелась идущая ото лба к затылку выжженная дорожка

– Ну надо же, – пробормотала Марта, автоматически проводя рукой по собственному ежику.

Подумала, что девушке поможет только стрижка «под ноль».

– Так, – проговорил Антон. – Полчаса у нас есть, потом…

Договорить он не успел, ожил ком-линк и зазвучал голос самого тактика – настолько бодрый, что Марта поежилась, стараясь отогнать приступ неуместной злости.

– Солдаты! – сказал командир боевой бригады. – Сегодня вы прекрасно показали в себя в схватке с врагом и заслужили отдых. Но бой еще не закончен, обнаружен укрепленный пункт, последний очаг обороны противника. Вам предстоит войти в сводное подразделение, созданное для его захвата. Основную часть операции проведет специальный отряд, а наша задача – прикрытие. Дух Пророка да пребудет с вами!

И тактик отключился.

– Вот так-то… – пробормотал кто-то.

Марта посмотрела на субтактика. Тот, криво усмехнувшись, махнул рукой куда-то на запад.

– Сейчас прибудут те, кого командир назвал специальным отрядом… – голос Антона прозвучал как-то глухо. – Задача простая – обеспечить им продвижение к месту операции, а во время самой операции – прикрывать. А то в этих развалинах может прятаться кто угодно…

– Оп-па, – сказал кто-то из другого звена.

Из-за разрушенной баррикады, отбрасывая в сторону обломки, один за другим выходили мощные и широкоплечие форсеры. На лицах их застыло одинаковое бесстрастное выражение.

– Ого! – пораженно произнесла рядом Анна.

На груди вновь прибывших красовалась единица – символ учебного центра Первого Параграфа, поставляющего лучших бойцов, а химериновые комбинезоны были не серыми, а какими-то бликующими.

– Слышал, но не видел никогда, – сказал Антон. – Это камуфляж-хамелеон, меняет цвет брони в зависимости от окружения. Разработка для спецподразделений, нам об этом можно только мечтать.

– Всей брони? – изумился Пабло. – То есть, по всему телу, да? И если вон тот громила присядет где-нибудь облегчиться, то его задница тут же примет цвет асфальта?

– А если рядом пройдет пулеметная очередь и он потеряет равновесие – то цвет дерьма! – развил шутку парень из другого звена. – Поэтому мы и должны их охранять – чтоб, значит, они в грязь лицом не ударили!

Форсеры дружно загоготали.

– Хватит ржать! – Антон одернул подчиненных без особой строгости. – Наша задача – прикрывать левый фланг. Оружие наизготовку, тот район, что впереди, еще никто не зачищал.

Марта уловила брошенный на нее одним из бойцов Первого Параграфа взгляд, полный такого презрения, какого девушка не видела в жизни. Великан в бликующем комбинезоне отвернулся, а она все еще стояла, будучи не в силах прийти в себя от удивления.

Так презирать своего же сородича? Того, кто прикроет тебе спину?

– Элита, – пробормотал Стефан. – Морды каменные, сами здоровые. Демон их забери.

– Вперед-вперед, – не дал подчиненным задуматься Антон. – Ой, а вот нас и встречают…

Пулеметная очередь прошлась вдоль улицы, пули с цоканьем и лязгом срикошетили от мостовой, одна угодила Пабло в пах и застряла в металлическом «гульфике».

– А кто-то еще спрашивал, зачем я это ношу! – хмыкнул пострадавший.

– Не останавливаться! Бегом! – крикнул Антон, когда бойцы Первого Параграфа ускорили шаг.

Заговорили автоматы, но в развалинах с правой стороны от улицы, а это значило, что ими займется другое звено.

Марта стреляла на бегу, пытаясь приспособиться к плазменной пушке, много более скорострельной, но совсем по-другому устроенной, чем ионное орудие. Вокруг царила ставшая привычной за последние дни какофония пулеметных очередей, шипения плазмоидов, гудения генераторов и стука пуль о броню.

Лопнула граната, из строя штурмового отряда вылетел покалеченный форсер, но его место тут же занял другой. На упавшего товарища никто из бойцов Первого Параграфа внимания не обратил.

– Им займутся другие! – одернул Антон приостановившуюся было Анну.

С правой стороны что-то с гулом разорвало воздух, полыхнуло жаром. Раздался крик и один из форсеров вспыхнул, как свечка, отделился от своих, закружился на месте.

– Это еще что? – пробормотала Анна, и в голосе ее прозвучал страх – Огненное оружие? Что-то новенькое…

В развалинах, где засел пулеметчик, полыхнул мортирный разряд, потом еще один.

– Готов, – с удовлетворением бросил Пабло.

По другую сторону дороги вытащили из развалин того, кто метнул огонь. Человек был мертвее мертвого, но в руках держал странное оружие с коротким стволом.

– Ложись! – окрик принадлежал субтактику.

Марта послушно шлепнулась наземь и откатилась в сторону, под прикрытие груды обломков.

Впереди, за узкой площадью, располагалось вполне обычное двухэтажное здание. Над ним с шипением реяли несколько модулей-разведчиков, а у входа замерли десятка полтора разномастных транспортеров.

Один из них, истыканный антеннами, точно песчаный еж – иглами, весело горел, выбрасывая клубы серого дыма.

Из дома стреляли, но не особенно активно.

– Пабло, Стефан, давай вон за ту машину, живо! – приказал Антон. – Девушки, прикрывайте!

– Он что, хочет, чтобы мы теперь сидели за баррикадами? – спросила Марта, посылая один плазменный шар за другим в сторону осажденного дома.

– Кто знает? – Анна пожала плечами. – Может у нас это получится лучше, чем у людей?

Субтактики других звеньев оценили находчивость Антона и форсеры начали переползать ближе и ближе к дому, используя в качестве прикрытия стоящие перед ним машины.

Но довести дело до конца они не успели, бойцы Первого Параграфа, решив должно быть, что прикрытие слишком много на себя берет, ринулись в атаку. Десятки меняющих цвет фигур метнулись к окутанному дымом зданию, множество плазмоидов осветило площадь.

– Укуси меня дьявол! – изумленно воскликнул Пабло, высовывая голову из укрытия.

Но люди не собирались умирать просто так. Ударили молчавшие до сего момента пулеметы, а от окон первого этажа в разные стороны потянулись длинные «языки» клубящегося пламени.

В сгущающихся сумерках это выглядело красиво и жутко.

От огня меняющие цвет комбинезоны спасали много хуже, чем от пуль, охваченные пламенем форсеры падали, во все стороны полз удушливый, вызывающий кашель дым.

Марта ощутила, как першит в горле.

– Слава Пророку, рыжая, что ты притащила нам полные батареи! – бросила Анна, перезаряжая оружие.

– Если Первый Параграф провалит атаку, нам это мало поможет, – мрачно ответила Марта.

Что-то свистнуло над самой головой, чуть не вырвав клок волос.

– А-а, хренова куча тварей! – вскрикнула Анна, свалившись на спину и хватаясь за окровавленное ухо.

Раздался короткий стон, и форсер из третьего звена, выронив плазмаган, рухнул на землю. На месте одного глаза у него оказалась черная дыра, заполненная пузырящейся кровью.

– Эй, да у них там снайперы! – выкрикнула Марта.

Человеческие стрелки не имели зрительных усилителей, но попадали ничуть не хуже форсеров.

– Передаю данные с разведывательного модуля, – прозвучал спокойный голос Антона. – Анна, твои три окна на верхнем этаже…

– Есть! – азартно выкрикнула Анна через минуту. – В его голове дырка смотрится лучше, чем в моей!

Марта вздохнула – конечно, плазмаган – это хорошо, но с привычным оружием в руках пользы она принесла бы гораздо больше. Стрельба затихала, одно за другим переставали изрыгать языки огня окна окруженного здания. Изнутри доносились крики и грохот – Первый Параграф ворвался внутрь и принялся за дело.

– Если уж они и там не справятся, – пробормотал Антон и добавил какое-то слово, которого Марта не поняла.

Входная дверь, висевшая на одной петле, с жалобным скрежетом отвалилась и на пороге возникла неясная тень, после нескольких шагов оформившаяся в субтактика группы захвата.

– Дети Эволюции, победа за нами! – рявкнул он торжественно. – Опорный пункт захвачен!

– Во имя Пророка, – сказала Марта, опуская плазменную пушку.

Сидящая на земле Анна радостно засмеялась.

В свете догорающего заката полуразрушенный Крайон выглядел еще мрачнее, чем днем. Дома, больше похожие на груды развалин, пялились в сумрак провалами сохранившихся окон.

Мостовую вокруг взятого штурмом здания усеивали разной глубины воронки, тускло поблескивали тысячи пуль, словно кто-то разбросал множество металлических семян.

Трупы людей, обожженные плазмой или пронзенные ионными лучами, выносили из дома и складывали в кучи. Никто не знал зачем, хотя поговаривали, что для дальнейшего уничтожения.

– Это работа носильщика, – пробормотал Пабло, сваливая с плеч очередное тело, отмеченное аккуратной пробоиной в бронекостюме.

– Это дело солдата, – ответил Антон, работающий с подчиненными.

Женщины в перетаскивании мертвецов не участвовали, а составляли цепь прикрытия между работающими соратниками и развалинами, в которых могли таиться недобитые враги.

Не уничтоженный до конца город ворочался в сумраке, точно громадный зверь, изредка взрыкивая очередями или шипя, когда кто-то стрелял из плазменной пушки.

– Жуткое место, – проговорила Анна, и Марта ощутила, что подруга вся дрожит. – Кто-то пялится на меня из руин, со злобой и ненавистью, а я не могу его даже разглядеть!

В задымленном, истыканном очагами пожаров Крайоне даже инфракрасное зрение не позволяло видеть через сумрак, а разведывательных модулей после боев осталось совсем мало, всего два на всю боевую бригаду.

– Ничего, держись, клянусь Пророком, – проговорила Марта.

– Так, – за их спинами объявился Антон. – Отходим назад тем же маршрутом. Парни из Первого Параграфа будут прикрывать, а мы несем убитых и раненых.

Во время штурма потери оказались довольно велики, но их звену повезло – никто не получил серьезных повреждений.

– Нам, как всегда – самое интересное, – тихо, чтобы командир не услышал, пробормотал Стефан. – А им – лавры победителей.

Из полумрака вынырнули двое рослых бойцов штурмового отряда, несущих бесформенный куль. Марта не сразу поняла, что это человек, точнее то, что от него осталось.

Глаза его смотрели с усталой ненавистью, вместо одной руки болталась обгорелая культя, в броне виднелись многочисленные отверстия. В сознании он явно находился благодаря немалой дозе антишокового препарата.

– Забирайте, – проговорил один из штурмовиков, сгружая врага наземь.

– Хорошо, – кивнул Антон, судя по всему, получивший приказ относительно пленника.

Стефан остановился перед человеком, попытался поймать мутный от боли взгляд, нерешительно поинтересовался:

– Этого может лучше пристрелить? Загнется ведь по дороге.

– А ты уж постарайся, чтоб не загнулся, – ответил Антон. – Видишь знаки различия? Желтая галочка? Это у них называется майор! Считай, супертактик!

– Да хоть стратег, – пробормотал Стефан угрюмо, – смерть на звания не смотрит. Куда его без руки?

– Рука нам без надобности, важнее, что язык остался. А вот для тебя – в точности наоборот. Засунь язык в задницу и используй руки, пока они у тебя есть! А то я живо исправлю ситуацию!

Чернокожий форсер заворчал, но взвалил застонавшего человека к себе на плечо.

Марте с Анной досталось нести девушку из третьего звена, грудь которой разворотило пулеметной очередью, а половину тела опалило выстрелом из огнемета.

– Все готовы? – Антон оглядел подчиненных. – Пошли!

Бойцы со знаком Первого Параграфа на груди выстроились клином, обхватив с двух сторон группу соратников, несущих убитых и раненых. В сумерках камуфляжная броня делала хозяев почти невидимыми.

Развалины по сторонам от улицы, по которой они шли, оказались не такими безлюдными, как этого хотелось бы. Время от времени поднималась стрельба, но быстро стихала.

– Здесь рядом вашего гранатой накрыло, – сказала Марта, обращаясь к соседке, той самой девушке с прожженными волосами, – а где же он? Вроде жив еще был, когда наземь падал.

– Его биометрия перестала считываться, как только мы свернули за угол, – сообщил чужой субтактик, высокий и тощий. – А тело мы отыщем завтра, когда будет не так опасно…

– Что захватывали город, что нет, – заметил Стефан. – Каждой тени боимся!

– Марта дело говорит, – вступил в разговор Пабло. – Вы видите труп? Я – нет. И куда же он делся?

– Да, не видно, – после минутной паузы отозвался Антон, получивший данные с болтающегося над головой модуля-разведчика.

– Там он погиб, – сказал один из форсеров, указывая в сторону разрушенного дома. – Но в месте предполагаемой гибели просматривается дорожка крови, будто тащили что-то тяжелое.

– Неужели они его забрали? – выдохнула соседка Марты. – Зачем?

– Да уж не в госпиталь! – желчно ответил тощий субтактик. – Значит, убитый – а может, только раненый – форсер им оказался важнее, чем тела собственных солдат. – Даже думать не хочется, что это может означать, – пробормотала Анна.

В развалинах на востоке вспыхнуло что-то круглое, словно открылся громадный красный глаз, но прежде чем кто-нибудь успел понять, что это такое, потухло.

Люди, хоть и побежденные, не спешили покинуть Крайон.

Просыпаться оказалось труднее, чем взбираться по крутому склону с грузом за спиной. Сигнал подъема прозвучал давно, а Марта все силилась открыть глаза и пошевелить руками, тяжелыми, точно свинцовые чушки.

– Ты чего, подруга? – послышался рядом удивленный голос Пабло, и только после этого девушка заставила себя очнуться.

Марта села и потянулась, ощущая, как хрустят суставы.

Солнечные лучи бросали белые дорожки на грязный, но зато совершенно целый пол. Виднелись стоящие вдоль стен кровати, роскошно широкие, и пластина телевизора на стене.

Мирный пейзаж портила только мортира в углу.

– Все нормально, – сказала Марта, поднимаясь. – Заспалась что-то…

– Понятно, – улыбнулся Пабло. – Бывает.

На ночь звено разместили в одной из комнат здания, когда-то бывшего чем-то вроде гостиницы.

Отправившись в санитарный блок, Марта вспомнила тех, кого звено вчера лишилось: Хельга где-нибудь в госпитале, а вот Анхеля никто больше никогда не увидит…

Эх, не уберегся белобрысый!

Заплескала вода, полилась в ванну, снабженную множеством неизвестных форсерам штуковин. Марта умылась, отогнав попутно дурные мысли.

Потери неизбежны, и на самом деле все не так плохо. Город практически захвачен. Пусть не до конца, но организованного сопротивления больше не будет.

– Хоть бы заметили, что им дали два лишних часа поспать, лентяи, – раздался из комнаты голос Антона. – И никого ведь на дежурство поднимать не стал! Заботишься о них, и никакой благодарности…

– Ой, командир, не переживай! – весело ответила ему Анна. – Давай спинку почешу, что ли – может, подобреешь!

– Да на вас доброты не хватит, – хмыкнул субтактик. – Потом почешешь, сейчас за завтраком надо идти. Стефан, со мной!

Вернулись они быстро, Марта только успела осмотреть доставшуюся ей вчера плазменную винтовку и убедиться, что та в порядке.

– Это что такое? – спросил Пабло, заглядывая в принесенный Стефаном термочан.

– Человеческая еда, – ответил Антон. – Из того, что нашли на кухне. Ешьте, не отравитесь!

– Наверно, – Марта осторожно сунула ложку в комковатую полужидкую массу.

На вкус она была лучше сухого пайка, но лица форсеров во время еды выражали изрядную озадаченность.

– Что это такое? – вопросил Пабло, сыто отдуваясь.

– По-моему, какая-то каша. А может, густой суп, – пожав плечами, сказала Анна.

– А почему все такое соленое? Так полагается?

– Ну надо же, а мне показалось, что еда вообще пресная, – Марта спрятала столовый прибор. – Хотя, может быть, ее просто не перемешали.

– Так вы скоро деликатесов потребуете, – Антон похлопал себя по животу и встал. – Время отдыха закончено. Через пятнадцать минут мы выдвигаемся на патрулирование.

– Эх, – вздохнул Пабло. – Где там моя красавица? Опять будем в людишек палить…

Через десять минут звено покинуло номер, а еще спустя три – и саму гостиницу. Выйдя сквозь широкие, раздвигающиеся двери гостиницы, бойцы обнаружили, что у входа в здание расположился передвижной пункт переработки негодной биомассы.

Проще говоря – человеческих тел.

Техники деловито вытряхивали трупы из брони. Все ценное аккуратно складывали в размещенные на большом транспортере контейнеры, а тела запихивали в поставленный на колеса унификатор.

Он пыхтел и гудел, распространяя довольно резкий запах.

– Фу! – сморщила нос Анна. – И долго это будет тут вонять? Я уже и забыла, что такое свежий воздух.

– Не скоро вспомнишь, – мгновенно отреагировал субтактик. – На войне его не бывает. Все, разговоры отставить. Лучше глядите по сторонам!

Прошли коротким переулком, дома в котором уцелели все до единого, миновали недостроенную баррикаду, и через развалины высотного здания вышли на широкую площадь.

Тут в небо поднимались клубы смрадного дыма. Несколько форсеров, держа в руках выплевывающее огонь оружие людей, поливали струями жидкого пламени гору человеческих тел.

Людское оружие использовалось для уничтожения своих создателей.

– В этом есть что-то символичное, – неожиданно проговорил задумчивый Стефан.

– Ничего подобного, – ответил Антон. – Голый практицизм. Унификаторов мало, а трупов – тысячи!

В свете утреннего солнца Крайон не выглядел так угрожающе, как в сумерках. Царила тишина, лишь откуда-то издалека доносились выстрелы.

– Прибавили шаг, – оторвав Марту от умиротворяющих мыслей, пробурчал Антон. – Сообщение от соседнего патруля: они подверглись обстрелу снайперов.

Пробежали улицу до конца, свернули направо, где под прикрытием стены одного из выходящих на перекресток домов обнаружились бойцы другого патруля. Двое растерянно оглядывались, третий сидел на корточках, прижав руки к животу и рыча от боли, субтактика видно не было.

– Где ваш командир? – поинтересовался Антон.

– Убит, – мрачно ответил один из патрульных. – Первым же выстрелом.

– Где засели люди? Сколько их?

– Не знаю.

– То есть как?

– Да дьявол их разберет, – выругался второй. – Идем, все спокойно, ни малейшего шороха… Потом выстрелы. Один за другим. Субтактик хлоп – и с копыт. Макс пулю в пузо словил, едва успели его вытащить.

– Ну мы глянем, чего там, – проговорил Антон. – Я вызвал подкрепление, так что можете вашего Макса к врачам тащить. Марта, остаешься сзади, прикроешь нас.

Девушка кивнула, подняла плазмаган.

Выстрелы зазвучали, стоило четверке форсеров выйти на открытое место. Застрочил пулемет, длинная очередь прошла рядом с Пабло, пули зацокали по мортире.

– Укуси меня дьявол! – заорал Пабло на всю улицу.

Начав стрелять, пулеметчик обнаружил собственную позицию. Испытывая что-то вроде мстительной радости, Марта нажала гашетку, и плазмоид влетел в окно на третьем этаже.

Там хлопнуло, пулемет замолчал.

Четверо бойцов во главе с Антоном проникли в подъезд. Несколько минут изнутри слышался шум стрельбы.

Со звоном выбив остатки стекол, вылетело человеческое тело, запущенное с такой силой, что врезалось в стену противоположного дома и, оставив кровавый отпечаток, шмякнулось наземь.

– Ого! – пробормотал один из патрульных, поддерживающих раненого товарища под руки.

– Да, мы всегда такие, – небрежно проговорила девушка.

Окно она держала на прицеле, но больше для вида.

Когда все стихло, Марта вздохнула с облегчением, но тут же безмолвие сменилось воплем животного ужаса.

– Кого-то пытают? – спросил второй патрульный, со следами сажи на лице.

– Не знаю, – ответила девушка, с удивлением вслушиваясь в приближающиеся звуки.

Разъяренный Пабло вылетел из дверей подъезда, точно плазменный заряд. Под мышкой у него торчал вопящий человек.

– И не надо так орать! – проговорил Пабло назидательно. – Твой приятель чуть не оставил меня без оружия, а я всего лишь лишу тебя жизни! Ты будешь умирать медленно и мучительно, прямо тут, на улице, чтобы твои приятели увидели…

– Отставить, – из дома вышел Антон. – Убить всегда успеешь. Сначала хотя бы допросим. Эй, Стефан, где там у нас переносной пыточный набор?

Человек дернулся и обвис. Услышанное он принял всерьез.