Текст книги "Реальный уличный бой – универсальная система самообороны"

Часть 2
Наука выживания

Что за это может быть

Я неоднократно предупреждал: если вам доведется применить те навыки рукопашного боя, которым вы научились, – как можно быстрее покиньте место происшествия. Закон есть Закон, и никто не гарантирует, что, если даже вы были правы, вам за это ничего не будет (особенно в нашей стране). Мне однажды «повезло» убедиться на своей шкуре, чего я никоим образом не желаю моим читателям и ученикам.

Я расскажу о самых неприятных последствиях применения приемов самообороны, исходя из поговорки: «Жди худшего, а лучшее само придет».

Итак, по ст. 114, часть 1 Уголовного кодекса Российской Федерации «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны…» вас могут лишить свободы сроком на один год. «На столько же вас посадят, если вы кого-нибудь от нечего делать слегка побили, ничего не сломав (ст. 1 1 2. "Умышленное легкое телесное повреждение или побои")?», – написал я в книге «Совершенствование тела и духа…», изданной в 1 995 году.

Сейчас в Уголовный кодекс внесены изменения. Теперь за «Умышленное причинение легкого вреда здоровью» (ст. 1 15 нового УК) человек наказывается штрафом до ста минимальных окладов, исправительными работами на срок до года или арестом на четыре месяца. Чувствуете разницу? Вы ОБОРОНЯЛИСЬ (ст. 1 14) – и сели в тюрьму на год. А к тому, чтобы кого-нибудь «отметелить» в темном переулке (ст. 1 15), Закон относится гораздо мягче. Нонсенс, не правда ли?

А если вдруг «потерпевшие», которые на свое хамство получили достойный отпор, наберутся наглости и, придя в милицию, заявят, что в процессе «избиения» вы отобрали у них энную сумму денег, а еще при этом, не дай бог, угрожали, например, пистолетом? Это уже статья 162, часть 1. Разбой. От 3 до 8 лет. Или от 7 до 12 (статья та же, часть 2), если вы «били» потерпевшего у него на квартире (скажем, урезонивали пьяного хозяина вечеринки). Правда, в этом случае хозяину квартиры еще придется доказать, что вы проникли в его жилище незаконно. Но, сами понимаете, было бы желание. Так что если вы не бандит и не профессиональный преступник, то, коль уж вы попались, ваша судьба во многом будет зависеть от богатой фантазии «потерпевшего». Если на пистолет у него фантазии не хватило – ст. 161, часть 1. Грабеж. До четырех лет лишения свободы (что, согласитесь, тоже весьма неприятно). Если же дело было на квартире «терпилы» (потерпевшего, жарг.) и если ситуацию можно будет классифицировать как «незаконное проникновение в жилище» – статья та же, часть 2, от 3 до 7 лет плюс неслабый штраф в размере пятидесяти минимальных зарплат.

Еще одна весьма популярная статья при обстоятельствах, изложенных выше, – 163. Вымогательство. Это значит, что если вы человека избили (статья та же, часть 2, «с применением насилия»), ничего у него не взяв, но по версии сообразительного «терпилы» требовали у него какие-то вещи, или деньги, или еще что-то (для того чтобы оговорить человека, ситуация идеальная – поди докажи, требовал я у него что-либо или нет) – от 3 до 7 лет с конфискацией имущества.

Если же ничего подобного не произошло, и вы просто нанесли «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» (ст. 111, часть 1) – от 2 до 8 лет, средней тяжести (ст. 1 1 2, часть 1) – до 3 лет. И даже если вашему адвокату удастся доказать, что при этом вы были в состоянии аффекта (ст. 1 13), срок заключения снижается всего на год – максимальный срок наказания за это – 2 года лишения свободы.

Русская поговорка «Закон – что дышло, куда повернешь, туда и вышло», как это ни печально, справедлива на все сто. Все, что вы прочитали выше, при хорошем адвокате (или при наличии у вас больших денег и связей) может квалифицироваться как самоуправство (ст. 330, часть 1), самое страшное наказание за которое – арест до 6 месяцев (правда, если ваши действия расценят как совершенные «с применением насилия или с угрозой (!) его применения» (статья та же, часть 2), то могут «впаять» и все пять лет лишения свободы). Если те же действия расценят как хулиганство (ст. 213, часть 1) – минимум, что вам грозит, – это поработать на дядю сто двадцать часов (или штраф). Правда, максимум за то же самое, но с применением ножа или нунчаков (статья та же, часть 3) – это от 4 до 7 лет лишения свободы.

В этой главе я кратко, широкими мазками обрисовал самое страшное, что может ждать вас, если оружие, которое я вкладываю вам в руки, обернется против вас.

Поэтому, прежде чем согласиться на сомнительное предложение заработать немного денег (а такие предложения возможны, как только информация о вашем умении просочится за пределы спортзала), подумайте. Мне неоднократно были предложения перевезти сумку с одного места на другое (на 99 процентов это наркотики – ст. 228 – до 3 лет лишения свободы минимум (часть 1), от 7 до 15 с конфискацией – максимум (статья та же, часть 4)); помочь женщине «забрать машину из гаража мужа, который не дает ей кататься» («Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения». Ст. 1 66 Уголовного кодекса). В этой ситуации либо лишение свободы до трех лет (статья та же, часть 1), а если выскочил разъяренный «муж» и вы его избили – от 6 до 12 (статья та же, часть 4).

Или давний случай со мной, когда я согласился на вроде бы безобидное предложение.

К моему начальнику, директору престижной фирмы, приехал задолжавший ему крупную сумму денег человек. После переговоров он согласился вернуть долг и попросил меня с напарником (мы работали в фирме телохранителями) съездить с ним, забрать долг и отвезти нашему шефу, чтобы самому не мотаться туда-сюда. Мы поехали (понесла нас нелегкая). Мифического «человека с деньгами», у которого должны быть деньги должника, естественно, на месте не оказалось.

Ждали целый день. Ближе к ночи должник повез нас ночевать в гостиницу с тем, чтобы рано утром забрать долг. Утром – тоже ничего. Наш «гид» пригласил нас к себе домой, мол, подождем у меня, а «человек с деньгами» подъедет попозже… Это сейчас все происходящее кажется более чем странным, а тогда после двухдневной беготни хотелось только одного – чтобы все побыстрее закончилось. Было время обеда, и я попросил нашего «гида» сходить за продуктами. «Гид» согласился, только вместо продуктов привез наряд милиции. Написал заявление, что мы вымогали у него деньги, избивали, ограбили и т. д.

У нас отобрали зарплату, которую так и не вернули, посадили в «Матросскую тишину», в которой мы имели честь просидеть 4,5 месяца, пока не выяснилось, что «потерпевший» – мошенник, рецидивист, сам находящийся в розыске, ранее отсидевший немалое количество лет, обокравший женщину, у которой жил, и совершивший немало подобных фокусов. Нас выпустили, тогдашнюю 145 статью УК («Грабеж») переквалифицировали на 200 («Самоуправство») и 112 («Умышленное легкое телесное повреждение или побои»), дали полгода, амнистировали, после чего я был рад, что дело кончилось так, а не иначе. Запросто мы могли отсидеть неизмеримо больший срок, хотя никаких доказательств, кроме заявления потерпевшего (в тот момент находящегося в розыске), у следствия не было. Типичный пример того, ЧТО может случиться с вами, если вдруг вы ввяжетесь в подобную историю.

А таких историй – масса. Например, кто-то кому-то дал денег в долг. Наступил срок отдачи. Кредитор приезжает на встречу – и при передаче денег доброго дядю, одолжившего деньги, забирают за вымогательство. Такая вот «отдача»… И даже если впоследствии правда восторжествует (во что мало верится) – здоровья, времени, нервов и, естественно, денег уже не вернуть…

А есть еще пьяные соседи, которые, протрезвев, забыли, что творили вчера, зато отлично помнят, кто и каким образом их урезонивал; девушки, после ночи любви решившие, что их изнасиловали, и наутро ставящие вас перед выбором – или деньги, или тюрьма; автовладельцы, любящие выяснять, кто и за что их подрезал, и т. д. и т. п.

И во всех этих и массе других ситуаций важно трезво понимать, что приемы рукопашного боя – серьезное оружие, которое следует применять лишь в крайней ситуации, и лучшая драка – это драка, которой не было.

Правда (повторюсь!), сейчас в статью Уголовного кодекса о необходимой обороне внесены изменения, позволяющие начинать бой не после того, как вас уже начали бить, а при угрозе опасного для жизни насилия. Также не возбраняется, применяя силовые методы, доставить преступника, совершившего преступление, в отделение милиции, пресекая возможность совершения им новых преступлений (ст. 38. «Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление»).

Но меняет ли это все что-либо? И хочется ли вам проверять все на себе?

Поэтому моделируйте, просчитывайте ситуации заранее, помните, что физическая сила и владение приемами рукопашного боя не есть панацея от всех бед, думайте головой, а не кулаками!..

А коли надумали – не попадайтесь.

Тюрьма

Но, к сожалению, в жизни далеко не все ситуации удается просчитать заранее. Одно из самых страшных последствий нашего самомнения, беспечности, безрассудства, от которого, как и от «сумы», никто не застрахован, – это тюремное заключение. Конечно, в критической ситуации желательно сделать все возможное, чтобы туда не попасть, но, уж коль попал – надо выжить и в этих условиях. Выжить так, чтобы вернуться оттуда нормальным человеком, а не озлобленным существом с окончательно «съехавшей крышей» (слова и выражения, принятые в криминальной среде, я буду выделять в кавычки).

Итак, предположим на секунду, что вас «приняли менты». Чаще всего «прием» сопровождается психологической обработкой, то есть избиением и угрозами «сидеть» по меньшей мере до пенсионного возраста. Конечно, как говорил товарищ Сухов, все это вряд ли, но лучше своих сомнений вслух не высказывать – бить будут меньше. Вообще, по-моему, лучше сделать вид, что ты жутко испугался «дяденьку милиционера» и уже созрел для чистосердечного признания, которое, как известно, «смягчает вину, но не уменьшает срока наказания».

В органах правопорядка существует должность – оперуполномоченный. Это дядя, который, помимо собственно поимки подозреваемого, до появления адвоката и следователя, до предъявления обвинения, словом, до начала каких-либо законных следственных действий любыми способами «уполномочен» вытянуть из вас показания против самого себя (кстати, вопреки конституционным правам человека). Все это происходит сразу после «приема», когда человек находится в состоянии стресса от свалившегося на него несчастья. Важно именно в этот момент не потерять присутствия духа и не навредить себе, так как суд прежде всего будет принимать всерьез именно ЭТИ показания, а не те, которые вы будете давать потом в присутствии следователя и адвоката. Кстати, об адвокате лучше позаботиться сразу, а еще лучше (конечно, в зависимости от рода занятий и материального положения) подумать о своей юридической защите еще на свободе, как это принято в цивилизованных странах. Тогда достаточно «развести» наиболее сердобольного (или жадного) милиционера на телефонный звонок адвокату, и вы будете на 90 процентов защищены от произвола властей.

Итак, вы сидите перед оперуполномоченным или дознавателем, сзади стоит его помощник с «дубиналом» (дубинкой) или без таковой, в лицо вам светит лампа и на вас сыплются разные каверзные вопросы. На первый вопрос: «Будете ли вы давать показания?» – лучше ответить утвердительно во избежание лишних тумаков. А потом, когда расслабленный от удовлетворения своим талантом великого детектива и психолога дознаватель начнет писать протокол допроса, лучше всего, подробно описывая место и время «происшествия», рассказать, глядя на служителей правопорядка честными и полными раскаяния глазами, как вы там (или совсем не там) были (или вовсе не были) и при этом, естественно, ничего противозаконного не делали. Когда же ваши излияния заполнят первую страницу протокола, можно, скорее всего, особенно не опасаться последующих избиений – кому охота переписывать надоевшие бумажки? Будьте осторожны! Думайте над каждым словом! Не исключено, что «дубинал» будет пущен в ход, и не один раз. Возможно, и не только он. Потерпите! Лучше немного помучиться здесь, чем несколько лишних лет куковать на «зоне».

Можно попробовать предложить взятку, но только с глазу на глаз с дознавателем или оперуполномоченным, что-то в стиле: «Товарищ лейтенант, ну зачем вам это надо – может, так договоримся…» О чем «договоримся», умный лейтенант поймет, не сомневайтесь.

Возможно, кто-то упрекнет меня в излишней предвзятости. Возможно. Но, уважаемые господа читатели! Прежде всего, я описываю ТОЛЬКО реальные факты и ситуации, которым я сам был очевидцем, либо через которые прошли мои знакомые, которым мне нет оснований не доверять. И – поверьте – как только я стану ОЧЕВИДЦЕМ корректного, цивилизованного отношения нашей милиции к задержанному или подозреваемому, я тут же с превеликим удовольствием опишу этот факт в следующем своем произведении. Но, к сожалению, очень часто красная корочка служит прикрытием для разнокалиберных садистов и психопатов, получающих удовольствие от человеческих страданий. Хотя, буду объективным, – есть и исключения. Но лично я встречал таких исключений до обидного мало. Как знать, может, кому-то повезет больше, чем мне…

Но вот вам снова не повезло. Либо дело оказалось слишком серьезным и лейтенант не «развелся» на взятку, либо план у них горит, либо еще что… Короче говоря, всегда надо быть готовым к худшему.

Камера при отделении милиции – это обычно холодный подвал с деревянным полом и со «сценой» – лежаком на 10 см выше пола, который лишь условно можно назвать местом для отдыха – такой же деревянный пол, только повыше.

Особо распространяться о причинах задержания среди сокамерников, пока вас не перевели из отделения милиции (да и впоследствии тоже!), не стоит – вместе вы будете пару суток, не более. А вот милиционер потом может поинтересоваться у твоего камерного сотоварища, о чем это вы беседовали долгой бессонной ночью. Учтите, что «сотоварищи» в камерах порой бывают и подсадными.

Не изводите себя ненужными переживаниями – думайте о том, как поскорее отсюда вырваться. Все проходит, пройдет и эта минута. Жизнь бросила вас в суровый университет, и, что вы вынесете из этого урока, зависит только от вас.

Если через сутки-двое вы не вышли на свободу, вас переведут в ИВС (изолятор временного содержания), или более распространенное в народе название – КПЗ (камера предварительного заключения). Тот ИВС, в котором мне довелось провести недельку, не блистал ни особой чистотой, ни роскошью обстановки. Тесный двухместный «номер» с влажной от сырости «шубой» на стенах. «Шуба» – изобретение весьма своеобразное, одинаковое и для ИВСа, и для тюрьмы. На бетонную стену лепят цемент так, что стена становится похожей на спину крокодила, только еще более неровную и шершавую. Дотронешься неосторожно – кожа содрана. Официальная версия этой архитектурной выдумки – чтобы арестанты не рисовали на стенах. Не знаю, как насчет рисования, но рассказывают, что в петербургских «Крестах» (тамошний следственный изолятор) обладающий неимоверной силой маньяк Джага, содержащийся в особой камере, «воспитывал» несговорчивых арестантов, которых исправно поставляла ему администрация, тем, что возил их лицом по «шубе», уродуя и калеча людей. За достоверность этой легенды не ручаюсь, но в техническом отношении она вполне возможна. Кстати, ободравшись об «шубу», сразу продезинфицируйте рану, так как подобным образом оформленные стены мыть невозможно, потому стерильностью они не отличаются.

Еще одно «милое» изобретение – параша с «верхней» и «нижней» водой. «Верхняя» для питья и умывания, «нижняя» – для смывания экскрементов. Друг от друга обе трубы с водой находятся на весьма небольшом расстоянии, и включается и та и другая вода лишь тогда, когда ты попросишь об этом дежурного. А так как дозваться его бывает ой как трудно, то частенько приходится довольно долгое время вдыхать ароматы собственных испражнений.

На окне помимо решетки имеется кусок плексигласа, в котором через дырочку размером с пятикопеечную монету продета труба, выходящая на волю. Через трубу идет воздух в камеру (по крайней мере, таково ее предназначение), правда, толку от нее мало. Когда открывают «кормушку» – отверстие в двери, через которое подают миски с баландой, – в камере создается некое подобие сквозняка. Если удастся упросить дежурного оставить «кормушку» открытой – еще жить можно, если нет – извольте задыхаться во влажной духоте и ароматах собственных испарений. Из «удобств» – матрас (если он есть), пропитанный влагой и вонью, железный лежак с металлическими полосами вместо пружин («шконка»), слегка подгнившая подушка, хотя этот вонючий мешочек с остатками ваты назвать подушкой затруднительно. Не менее мерзко класть его под голову. Но человек приспосабливается ко всему. Более того, в моей камере на отопительной трубе какой-то доброй душой, сидевшей здесь до меня, было написано: «Хочешь покурить – загляни под лежак». Под лежаком действительно лежали два «бычка» и несколько спичек – на первых порах для курящего человека подарок неоценимый (благо к тому времени я уже давно бросил эту привычку).

Если есть родные и близкие, в камеру «заходят дачки» (передачи). Обычно, конечно, дежурные по ИВС и СИЗО берут немного себе – да ладно, бог с ними, как-никак, они сами на существенный отрезок жизни выбрали себе добровольное заключение в четырех стенах. В основном за время отсидки мне попадались нормальные дежурные, но один имел совесть принести «передачу от матери» – полножки курицы и два мятых помидора. Не в помидорах дело, пусть подавится. Но пускай подумают те, кто на чужом горе нагуливает себе брюхо, – не перетянет ли на том свете их сало чашу угодных Господу деяний, направленных на «обеспечение законности и порядка».

После 7 – 10 дней в КПЗ у вас два пути. Либо на волю, либо в СИЗО (следственный изолятор), то есть в тюрьму. Как ни странно, в нашей стране тюрьма по сути своей не является наказанием. Это просто средство, чтобы подследственный не убежал, пока милиция разбирается, что к чему. На Западе часто люди, подозреваемые в убийствах, заплатив залог, разгуливают на свободе. А в камерах наших следственных изоляторов зачастую содержится в 3 – 4 раза больше народу, чем положено по закону. Это значит, что в помещении, рассчитанном на 30 человек (соответственно, с 30 лежаками), содержится 100-120 арестантов. Это только после приговора суда ПРИЗНАННОГО ВИНОВНЫМ человека отправляют отбывать срок на зону, хотя многие, кто там побывал, говорят, что тюрьма хуже зоны во много раз. А до суда, приговора и т. д. – обычное дело, когда ни в чем не виновные люди отсиживают под следствием в тюрьме не один год. А потом, через 2 – 3 года заключения, их выпускают, принося искренние извинения.

Не выгоднее ли было бы государству, установив существенные суммы залога за некоторые, не особо опасные для общества виды преступлений, выпускать подследственных на волю, а на деньги, вырученные от этого, позаботиться об увеличении зарплат и технического оснащения кадров? Неудивительно, что милиционеры берут взятки и закрывают глаза на явные нарушения, получая от государства 50 долларов (!) в месяц. Факт взят не с потолка. Это зарплата моего одноклассника – капитана милиции с высшим образованием…

После КПЗ – тюрьма. Если за первую неделю вышеописанной «жути» вы чистосердечно признали вину, «загрузились, как индийский слон», и отрезали себе все пути к отступлению – ну что ж, человек сам создает себе проблемы, а потом с ними мучается. Ваша поездка на «зону» не заставит себя долго ждать. Но, как говорил следователь из известного романа: «Много скажешь – много дадут, ничего не скажешь – ничего не дадут…» Если вы ничего не сказали – вас ждет продолжительный «отдых» в тюрьме, ожидание передач и визитов адвоката, бессонные ночи и хмурые рассветы, когда, просыпаясь, вы задаете себе вопрос: «Почему я здесь? Надолго ли?..» – и не находите ответа.

В свое время мне в руки попалась книга «Как выжить в советской тюрьме», кстати кое-где продающаяся и сейчас. Я не знаю, где и как «сидел» автор этой книги, но складывается впечатление, что задача вышеназванного труда – запугать людей, еще не познавших «прелестей» заключения. А у моих товарищей по несчастью (и у меня в том числе) это «Как выжить…» вызвало лишь, мягко говоря, недоумение. Называть «братвой» всех сокамерников? «Присматриваться, помалкивать, делать то же, что и все, пусть даже это покажется тебе ненормальным и смешным…» (цитата). Странно. Еще более странно смотрелось бы такое поведение со стороны. «Прописка»? Когда тебя привязывают ниткой за гениталии и заставляют куда-то прыгать? Да я за подобную попытку «прописать» дрался бы с кем угодно, пока б не убили (да и любой нормальный человек, я думаю). Короче, не советую я вам читать подобные книги на воле. А в камере они нелепы и подавно. Никто специально запугивать, издеваться над вами не станет. Зачем? Разве только попадется какой-нибудь ненормальный садист, но и то, если вы в течение нескольких лет проходили курсы первой части этой книги или долго и упорно занимались каким-либо другим боевым видом спорта, любой – и арестант, и надзиратель – призадумается, стоит ли связываться? С соседом по камере еще жить да жить, а коридорный прикинет – освободится этот спортсмен да подкараулит у выхода из тюрьмы. Не факт, что такое непременно произойдет, но были же случаи… Стоит ли судьбу испытывать?

Но начнем по порядку. Сейчас я описываю «Матросскую тишину», в которой «парился» 4,5 месяца, хотя, говорят, в других тюрьмах то же самое. Кстати, на «сборке» мне рассказали красивую и страшную легенду про то, откуда «Матросская тишина» получила свое название. Когда матросы по приказу императрицы Екатерины строили эту тюрьму, они вывели из нее несколько подземных ходов, по которым арестанты, знающие секрет, могли бы совершить побег. Императрица узнала об этом, но и под пытками матросы не выдали расположения тоннелей. Тогда Екатерина повелела навечно замуровать мятежных матросов в одной из камер. Тюрьма получила свое название, а из каких камер есть выходы на волю, до сих пор никто не знает. Позже я узнал, что до того, как «Матросская тишина» стала тюрьмой, в ней было что-то вроде приюта для бездомных матросов, вышедших на пенсию, откуда и пошло название. Но почему-то в легенду верится больше. Потому что, как же надо было ненавидеть героических пенсионеров, чтобы под старость заставить людей жить в столь кошмарном месте…

Итак, вас привезли в СИЗО, стало быть, в тюрьму. Сначала – «сборка» – громадная камера с узкими лавочками вдоль стен, в которой арестанты ждут, пока их «раскидают» по отдельным «хатам». Нудное оформление разных бумажек, взятие анализа крови из вены тупыми иглами, «шмон» (обыск), фотографирование, «пианино» (снятие отпечатков пальцев) и т. д. – вещи, само собой, малоприятные. Потом, собственно, сама «сборка». Сыро, темно. В той «сборке», куда попал я, в ожидании распределения по «хатам» (камерам) мы просидели вечер и всю ночь. Среди ночи начала прибывать вода. К утру «сборка» была полностью затоплена. Вода поднялась выше щиколоток. Стоны и вопли «косарей» и «ломовых» действовали на нервы всю ночь. «Косари» – это те, кто «косит» под психов в надежде вместо тюрьмы попасть в психушку. Обычно это типы, подозреваемые в изнасилованиях, совращении малолетних и т. д., знающие, что в тюрьме и на зоне таким, как они, житья не будет. «Ломовые» – те, кто успел порядком «накосорезить» (наделать промахов) в «хате» и, не сумев прижиться, просится у администрации перевода в другую камеру. Тоже контингент малоприятный.

Под утро начали «раскидывать по хатам». В тюрьме три уровня распределения. На «общаке» содержится основное население тюрьмы. Встречаются люди любого сорта. От крестьян, укравших мешок картошки, до серьезных авторитетов воровского мира. Хотя на «общаке» действительно «серьезные» люди встречаются значительно реже, чем на «спецу». «Общак» представляет собой относительно большую «хату» с 30 – 40 двух-трехъярусными «шконками» (металлическими лежаками с несколькими узкими стальными полосами вместо пружин). В «общак» вместо 40 человек, предусмотренных по закону, администрация часто «загружает» по 120 – 130 арестантов. Вонь, жара, дикая скученность, сон в 3 – 4 смены на «общаке» дело обычное.

Вторым номером в иерархии распределения заключенных стоит «спец». На «спецу» сидят люди более серьезные. Какие люди, такие и статьи. Грабежи, разбои, убийства, вымогательства. Вот основные дела тех, кто является жителями «спеца». Камеры поменьше, народу тоже поменьше, воздуха и внимания администрации побольше. В остальном – тюрьма есть тюрьма.

Но есть и еще один уровень. Четвертый изолятор. Тюрьма в тюрьме. Строгая изоляция. Люди, которые могут «дурно повлиять на основной контингент заключенных» (фраза одного из коридорных – они же «менты», «мусора», «вертухаи», «мухтары», «рексы». Они же – администрация. Обращение к ним – «командир», «старшой»). Вообще, между администрацией и заключенными устанавливается своеобразный симбиоз – «вертухаи» стараются (в большинстве своем) поменьше «доставать» арестантов, и арестанты конфликтуют с ними лишь в случае крайней необходимости. На «четверке» (четвертый изолятор) часто попадаются люди весьма незаурядные, думающие, образованные. Не знаю, как на «общаке» и «спецу», но думаю, что и там более чем достаточно нормальных людей. Пойми, читатель, зачастую «зэки» – это не отщепенцы, не подонки общества, как учили нас думать с детства. Таких единицы. В подавляющем большинстве это люди. Обыкновенные люди, такие же, как и мы с вами, с которыми есть о чем поговорить, чему поучиться (я не имею в виду обучение криминальным профессиям). Жаль только, что понимать все это начинаешь лишь после того, как сам попадешь в застенок.

Кто-то скажет: «О чем ты пишешь? Это же уголовники, типы, опасные для общества!» «А судьи кто? – отвечу я словами классика. – Вор должен сидеть в тюрьме? Кто доказал, что именно этот человек – вор? Доказали? А вы сами заходили в камеры, говорили с теми, кто годами живет в нечеловеческих, первобытных условиях тюремного заключения? Вы хотя бы представляете, сколько невинных людей сидит по СИЗО и зонам с доказательствами обвинения, притянутыми за уши? И сколько непойманных Мавродиев жирует за границей и свободно разъезжает по столице в шикарных лимузинах?..»

Но вернемся к теме. Насчет «прописки» то, что написано в «Как выжить…», – вздор чистейшей воды. Говорят, что такого рода «прописка» существует на «малолетке» (тюрьме для несовершеннолетних). Но дети есть дети, там подобные вещи еще можно понять как развлечение своего рода. Так что не думайте, никто вас подвешивать за гениталии и задавать идиотские вопросы, описанные в вышеназванной книге, не будет. Я слышал, что кое-где остался обычай кидать под ноги вновь прибывшему полотенце. Вполне научно обоснованный психологический тест. Потенциальная «шестерка» его поднимет, нормальный человек перешагнет, а тот, кто уже знаком с тюремным этикетом, вытрет ноги и носком ботинка отбросит полотенце на «дальняк» (он же «параша», то есть туалет).

Хорошо, если бы вам повезло попасть в «хату» с достойными людьми, то есть с теми, кто не являются в тюрьме «случайными пассажирами», а сидят за разбои, грабежи, рэкет и т. д. В таких «хатах» обычно царит «воровской ход». Это значит, что арестанты придерживаются неписаных законов воровского мира, направленных на то, чтобы упорядочить и защитить от «беспредела» жизнь любого (!) человека, попавшего в застенок. Правда, равноправия это не означает. Любой закон – будь он государственный или воровской – блюдет интересы сильнейшей, правящей верхушки. Уборка «хаты» авторитетом воровского мира (как это описано в «Как выжить в советской тюрьме») возможна лишь тогда, когда все люди в камере равны «по масти» (по положению в криминальной иерархии). Вопросы равноправия, да и все остальные вопросы, решаются не кулаком, как в армии, а на общем совете, за «дубком» (столом) всеми членами «хаты», имеющими право голоса. Это, как правило, «братва» (или «бродяги») – люди, чье ремесло не вписывается в рамки законодательства и, в общем, соответствует статьям УК, перечисленным в четвертой главе, – и те, кто признан «достойным», как и автор этих строк в свое время, то есть люди, к «братве» прямого отношения не имеющие, но близкие им по духу, нашедшие с ними общий язык и общие интересы.

Далее идут «мужики». Это представители «гегемона», те, кто всю жизнь вкалывает в поте лица и в тюрьму попадает чаще всего либо по мелкому воровству (мешок гвоздей с завода), либо по пьяному делу. Отношение «братвы» к «мужикам» вполне нормальное, хотя, если стоит вопрос, кому мыть полы в хате – «бродяге» или «мужику», решение, конечно, будет не в пользу последнего.

Следующими в иерархии идут «коммерсанты». Торгаши, бизнесмены, палаточники и т. д. Если человек этой «масти» не особенно «пальцует» («растопыривает пальцы», то есть задирает нос, ставит себя выше других), как, в основном, привыкли эти люди на воле, то к ним и отношение будет нормальное (особенно при обильном «греве», поступающем с воли, которым сей гражданин вынужден делиться с остальными). Правда, если «коммерсант» начинает забываться, ему всегда напомнят, кто он есть на самом деле, и поставят на место, иногда в не особо тактичной форме.

Далее – вечно грязные и ободранные «чушки» – в основном бывшие на воле бомжами и выполняющие в «хате» самую грязную работу. Низшая категория – «козлы», «опущенные», «машки» (хотя «машкой» называется также и матрас). Эти две категории народа я видел только мельком на сборке. И очень рад этому. Впечатление не из приятных. В четвертом изоляторе их нет, а на «общаке» спят они под «шконками», едят около «дальняка». Прикоснуться к их вещам, даже сесть на их место считается великим позором и может повлечь очень неприятные последствия. Это люди еще на воле если не телом, то душой опустившиеся на уровень полуживотных, не имеющие ничего святого, цепляющиеся всеми средствами за свою жалкую жизнь. Но самое поразительное то, что за века существования в России воровского мира неписаные его законы почти исключили силовые методы принуждения. Никто, я повторяю, никто не поднимет руку даже на «опущенного» без веской на то причины. Если арестант, пусть даже из «братвы», совершит значительный проступок перед сокамерниками, с него «спросят» или же (самое страшное) отделят от общего стола.